Текст книги "Крик Весны (СИ)"

Автор книги: Катя Корж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Но её в момент заломили и уложили к себе на колени, обхватив одной рукой сразу два запястья. Тогда девушка стала бить ногами по крыше, а Бэд закинул девушки запястья за голову, причиняя лёгкий дискомфорт. И когда улыбка пропала с губ девушки, он сразу же отпустил руки.

– Тебя обездвижить, как раз плюнуть, так что не нарывайся, кнопка.

Та самая кнопка показала язык, но с коленей парня так и не встала, продолжая смотреть на небо над собой и изредка зевать. Бэд не возражал, парень сидел неподвижно, глядя вдаль, в которой уже было не отличить небо от земли без света.

– Твои тату что-то значат для тебя?

– Только то, что я не подчиняюсь тем, кто меня растил до шестнадцати, не более.

– Их очень много на тебе. Но выглядит красиво.

– Спасибо, но мне плевать, как оно выглядит. Это всего лишь моя оболочка и кожа.

– Тогда зачем мне говоришь убрать шрам?

– Потому что вижу, как ты на него смотришь. В тебе всё еще есть боль, и чем раньше ты от неё избавишься, тем меньше шанс, что тебя кто-то сможет задеть твоим прошлым. И даже если кто-то узнает о нём случайно, ты просто усмехнёшься в лицо и покажешь фак, не чувствуя, как внутри что-то болит.

– Как? Думаешь, я не пыталась этого сделать? Игнорировала свои абсессии, вырезала из памяти прошлое, но всегда находилось то-то, что всё равно напоминает об этом. Так какая разница, пусть это будет всегда что-то под носом, чем появившееся перед глазами неожиданно.

Бэд оторвал взгляд от неба и посмотрел в тёмные глаза, что давно смотрели на него. Глядя вот так сверху вниз на и без того маленькую девушку, что сейчас лежала головой на коленях, Бэд снова стал улыбаться.

– Расскажи о боле миру своим языком. Это у тебя получается отлично.

– Ты про ударные? Предлагаешь написать песню про это?

– Я напишу тебе её, – парень поддался желанию и запустил пальцы в волосы девушке. – Но пообещай, что исполнив её, ты распрощаешься с прошлым навсегда.

Он взял руку Весны и провёл большим пальцем по шраму. Внутри девушки всё загорелось, словно ветер раздул угли, которые вновь охватил огонь. Она резко поднялась с колен парня и отползла чуть подальше, понимая, что в груди перестало хватать воздуха, и теперь дышать нужно чаще.

– Это должна быть очень хорошая песня.

Бэд заметил лёгкий испуг в глаза девушки и он тихо произнёс:

–Я постараюсь, кнопка…

Глава 25

Я сидела на ковре, рядом с кроватью, на которой лежали ноутбук и мой друг. Кажется, мы смотрели стэндап, но я совсем не слушала шуток и поэтому иногда вздрагивала от смеха Жени. Он сам предложил развеяться, когда все разошлись по комнатам. Поэтому с пачкой чипсов мы зашли к нему, чтобы еще немного поговорить. Но разговор не удался, потому что на пьяную голову вдруг вспомнил какую-то шутку из шоу, а потом выискивая её в интернете, наткнулся на сайт со стэндапом и забыл обо мне.

– Как думаешь, Бэд прав?

– Насчёт чего? – не отрываясь от экрана, Женя потянулся к пачке, которую я отодвинула подальше. Он тянулся, а я отодвигала, пока она наконец-то не посмотрел.

– Эй, верни на базу!

– Нет, – я откинула чипсы ногой и они рассыпались. – Упс…

– Ника!!! – взревел друг глядя на гору крошек, что была на ковре. – Сейчас же превращайся в пылесос и соси это.

– Эм, нет уж.

– Дат уж… Опять ты со своими закидонами. Да забудь, Бэд вечно что-то ляпнет, а ты себя накручиваешь. Больше слушай этого…

– Эй, он теперь в нашей команде.

– Не я его приглашал, так что я ему ничем не обязан. Тащи еще чипсы.

– Нет, мне лень.

– Ууу, жопа мелкая, – меня пихнули ногой и я повалилась на пол, не чувствуя потребности подниматься.

Мир слегка закружился и я закрыла глаза. В итоге всё стало еще хуже, поэтому я приподнялась на локтях.

– Слушай, а что, если у нас не поучится?

– Тише, потому что если сестра тебя услышит, тебе будет конец.

Женя провёл пальцем по горлу и упал на кровать. Его потолок видимо тоже кружился, потому что он вскоре тоже приподнялся.

– Бэду не нравится, как я пою. И тебе тоже.

– Ай, забей, нас же взяли, кому теперь какое дело…

Действительно. Женю и правда ничего не волновала, а я всё еще помнила то быстро промелькнувшее восхищение в глазах Бэда, когда пели Вороны. Мне казалось вот-вот и он повернётся ко мне со словами «смотри, как нужно петь».

– Ника, не переживай, – уже более серьезно отозвался друг. – Мы все новички, для того мы и пришли сюда, чтобы совершенствоваться. Здесь нас научат, помогут, для начала мы прошли – это уже что-то, значит, не такие мы уже и бесполезные.

– Тоже верно…

Я встала и пошла к себе в комнату, пожелав другу спокойной ночи, но сама еще долго не могла заснуть. В груди всё еще царило какое-то волнение…

Не успела я закрыть глаза, как началось землетрясение. Нет, так мне показалось, потому то меня резко начали трясти. Надо мной стояла уже одетая подруга, которая даже успела накраситься.

– Вставай, быстрее!

– Что случилось? – я подскочила с кровати и протёрла глаза.

– Нам надо на встречу, сообщение прислали.

Подруга махнула передо мной телефоном и быстро спустилась на первый этаж. Я в считаные минуты собралась, умылась и нанесла макияж. Но даже он не смог скрыт заспанное лицо и слегка опухшие веки. Не стоило вчера так сильно пить.

Но радовало то, что Весна была такой же, как и всегда, или как обычно, очень хорошо скрывала боль, о которой Бэд вчера ей напомнил.

На первый этаж я спустилась последней, там уже сидели за столом ребята и как-то недовольно смотрели в мою сторону.

– Почему такие кислые лица.

Бэд молча помешал что-то в тарелке, а Женя недовольно уставился на сестру.

– Нам выезжать надо было в час дня, а ты нас разбудила в восемь. Зачем?

– Чтобы мы успели порепетировать.

Я упала на стул, чувствуя, что вот-вот убью подругу.

– То есть в час?

Бэд усмехнулся и забрал с-под моего носа графин с апельсиновым соком. Зато Весна положила на мою тарелку пару ароматных ладушек и тарелку с кашей.

– Спасибо, – улыбнулась я, забыв про злость. – Ладно, это в любом случае лучше, чем валяться без дела полдня.

– Не согласен, – возразил Женя.

– Поддерживаю, крошка, – Бэд отсалютовал стаканом другу.

Весна подошла со сковородкой и лопаткой в руках к блондину и подложила ладушек. И, кажется, она слегка нервничала, потому что еда будто выпрыгивала из сковородки и лопатки подруги. Бэд это тоже заметил и посмотрел на Весну.

– Спасибо, кнопка.

Она кротко улыбнулась и села на своё место.

Я подпёрла голову рукой и стала сонными глазами смотреть за окно, где во всю сияло августовское солнце, поедая завтрак.

– А что репетировать будем? – спросила я, когда уже распелась, а ребята взялись за инструменты.

– Можем пару наших, и каверы, что на фестивале пели, – предложил Бэд, а я стала устанавливать камеру.

Я всё так же продолжала снимать видео для тик-тока, зачитывала ребятам комментарии, но только хорошие, потому что некоторые были слишком даже для критики. И так оказалось, что фаворитом нашей группы стал даже не Бэд со своими татуировками, не Женя с длинной чёлкой, хотя у него тоже поклонники были, и даже не вокалистка, а самая «молчаливая» и «загадочная» Весна, что слишком прекрасно играет на ударных.

Весна, когда слышала об этом, смущённо улыбалась или же хлопала в ладоши.

С этой репетиции тоже был материал, и когда мы решили устроить отдых, то взглянули на часы. И да, мы дружно чуть все не опоздали в компанию, которая занимается нашей раскруткой.

На входе мы показали наши пропуски, что выдали еще в прошлый день после подписания контракта, и прошли к нашему менеджеру.

Им оказался тот самый мужчина, что сидел в центре жури на прослушивании.

– Рад вас видеть, ребята.

Нас пропустили в студию, что была по соседству с той, где мы выступали вчера. Комната не пустовала, там уже сидели девушки, которых я отлично запомнила. Джини и солистка Воронов. Последняя лениво на нас посмотрела и отвернулась к окну, напоминая мне Бэда, только женская версия, а девушка с густыми карамельными волосами смотрела на всех нас так, словно впервые видела. И мне нравилось нескрываемое восхищение в её глазах.

– Присаживайтесь, – указал мужчина нам на лежаки, что были у нас в доме. – И так, ребята, меня зовут Анатолий. Я буду курировать группу Ла-Вин, но только после того, как вы подпишите контракт именно со мной. Сейчас вы принадлежите компании, но не мне.

– Почему мы не могли с вами встретиться вчера? – начал Бэд. – И почему наш куратор обсуждает дела нашей группы в присутствии других участников компании?

Его бесстрашие мне нравилось, но очень напрягало то, что он спросил именно то, что интересовало всех нас, участников группы.

– Потому что в отличие от остальных членов жюри, не все вы меня убедили в том, что должны здесь находиться.

Серые глаза уставились на меня, и я уже знала ответ. Бэд, Женя и Весна тоже.

– Вы недовольны моим вокалом?

– Именно, но только им. Ты не убедила меня, что должна быть в этой группе.

– Но мы не будем выступать без неё, – встал на мою защиту Женя, озвучивая и слова Весны, что с испугом сжала мою руку.

– Ребята, – мужчина так усмехнулся, словно мы были маленькие дети, которые вдруг решили угрожать серийному маньяку. – Вы подписали договор с компанией, и теперь она вправе делать всё, что захочет, а я представляю её интересы. Что-то не нравится – выплата неустойки вас освободит от ответственности, как и от вашего здесь присутствия.

– Какие вы предлагаете варианты? – уверенно спросила я, чувствуя, как все смотрят на меня.

– Сейчас вы все трое споёте.

– Но я не хочу быть в их команде, – возразила солистка Воронов. – Моя группа вам, кажется, уже понравилась. И с нами наш менеджер подписал контракт.

– Я договорился об этом с вашим менеджером. Вороны не так хороши, как Ла-вин, а у компании один интерес – раскрутить вас подороже, и в этой группе мы увидели больше перспектив, чем в Воронах.

Мы столкнулись взглядами с девушкой, и я увидела в её глазах явную ненависть. Прости, «подруга», но я тоже не горю желанием вылетать из группы.

– И так, девушки, все троя, пройдите в студию. Вас распоют прежде, чем начнётся прослушивание.

– Постойте, – Бэд схватил меня за запястье и заставил сесть на место. Его хватка было очень сильная, и я сразу же вырвала руку. – Дайте ей время.

– В смысле? – Анатолий чуть не рассмеялся.

– Джози сразу на вылете, вы это понимаете. Её голос не предназначен для наших песен и репертуара, Настя еще может посоревноваться, но не сейчас. Дайте время Сирене, чтобы раскрыться. Вы и сами отлично знаете, что у неё хороший голос и желания работать с нами больше.

– Время – деньги, парень.

– Вы получите эти деньги, когда на сцене начнёт выступать наша группа. Сирена не может так просто нас оставить, она ведет в социалках нашу страницу, благодаря чему мы популярны. Вы бы не взяли так просто новичков с улицы, верно?.. – это был риторический вопрос, потому что Бэд усмехнулся слишком самоуверенно, а улыбка Анатолия пропала.

– Верно, – не стал скрывать он.

– Наша популярность в социалках – один из залогов вашего успеха и денег. Так что дайте время Сирене и специалиста, который бы показал, как девушке нужно петь. Вы можете это обеспечить?

Наш куратор долго думал, прожигая взглядом Бэда, который казался многим увереннее человека напротив нас.

– Хорошо, – вскоре вынес он вердикт. – Ты прав. Джози, ты свободна. А Настя и Сирена месяц позанимаются с нашими специалистами, после я сравню результаты и тогда дам конечный вердикт: станет ли Настя новой Сиреной.

Мы все молча кивнули и вышли из студии.

– Ника и Настя, идите за мной.

Мы обе пошли, точнее, я поплелась. Даже не посмотрела на ребят, потому что не хотела видеть разочарование в глазах Бэда и жалость на лице Весны и Жени. Всё казалось сном, просто плохим сном, в котором меня знакомят с вокалистом, который будете нами заниматься. В котором я подхожу к фортепиано, называю ноты, начинаю распевку и гимнастику для лица. В котором рядом со мной стоит девушка с равнодушным лицом, но с пылающей ненавистью в серебристых глазах, длинными черными волосами, собранными в конский хвост. Сон, в котором я очутилась, потому что боялась этого больше всего на свете, понимая, что отстаю от всех участников нашей группы.

«Ты можешь лучше!» – не раз говорил Бэд, с которым бы согласен Женя, а Весна только меня защищала. Представляю, как ей будет за саму же себя и обидно, когда я не поддалась на уговоры парней и не нашла свой путь самосовершенствования, чтобы быть достойным участником.

Распевка была слишком долгой, моё горло стало болеть. Мне хотелось пить, заплакать и убежать, как маленькой девочке. Мне нужно было побыть наедине с собой, чтобы всё для себя решить.

Несколько месяцев назад, когда я сидела на капоте машины и смотрела на реку, я приняла решение, которое завело меня сюда. И теперь я задумалась: а правильно ли я тогда решила?

– Отдохните пару минут, я сейчас вернусь, – парень лет двадцати пяти встал из-за инструмента и вышел, оставив нас с Настей наедине.

– Слушай сюда, мисс-никчёмность, если ты не откроешь рот и не начнёшь нормально петь, мы все пострадаем, а я этого не хочу.

– Я делаю всё, что могу.

– Недостаточно значит, – она скрестила руки на груди и села на пол.

– Я не хочу терять ребят из группы, думаешь, я не стараюсь? Я просто всё еще немного удивлена, что агентство решило так поступить.

– Было бы чему удивляться, – её глаза прошлись по мне сверху вниз. – Ты или не хочешь петь или явно себя переоцениваешь. По-моему, подписывая контракт можно было понять, что здесь не детские игры и с тобой нянчиться никто не будет. Тебе просто повезло, что рядом был Бэд и встал на твою защиту, так бы ты уже стояла с вещами на улице или заняла моё место в Воронах. Но больше он тебе не поможет, так что шевели мозгами и ищи способ, как расхлебать всю эту кашу.

– Как будто я одна должна это делать, ты тоже учувствуешь во всём этом, может, поможешь?

– Я? – Настя рассмеялась, а я сжала кулаки из-за беспомощности.

Не нужно было слов, чтобы понять, какая моя просьба глупая. Чем мне поможет она, станет хуже петь, чтобы и её не взяли? Тут был только один выбор – начать петь так, чтобы Анатолий меня одобрил.

– Эй-эй-эй, ты куда собралась? – Настя встала с пола, когда я дёрнула ручку двери.

– Расхлёбывать кашу. Увидимся через месяц, – последнее сказала и только что вошедшему вокалисту.

Я прошла по длинным коридорам здания, слыша в ушах только свист ветра. Да, я сбегала отсюда, не хотелось столкнуться даже с ребятами. Так стыдно, словно я провалилась на самом большом концерте. Меня спас только Бэд, который как-то смог уговорить Анатолия на отсрочку приговора. Но итог бы всё равно был один.

Оказавшись в маленьком парке, я нашла скамейку и села на неё, не чувствую под ногами землю. Рядом бегали маленькие ребятишки с мыльными пузырями и громко смеялись, когда один из пузырей лопался. Им было весело, а мне хотелось рыдать. Они смеялись громче, а боль внутри меня разгоралась сильнее, и, в конечном счёте, весь мир поплыл – и я уронила голову на ладони.

Я заплакала…

Глава 26

Весна снова тихо вздохнула и продолжала смотреть в окно, наблюдать, как сменяются одни дома другими, как за стеклом в несколько миллиметров кипит жизнь, а в ней вновь всё остановилось.

– Не грузись, всё будет хорошо, – Женя, что вёл машину, сжал руку сестры несколько раз и верну ладонь на руль.

Девушка покачала головой и съехала на сиденье вниз, закрыв глаза.

Когда они оказались дома, молчание так и не нарушилось. Парни сели в гостиной, а Весна пошла на кухню, почувствовав голод.

– Я приготовлю перекус.

Женя и Бэд кивнули, подключая приставку.

– Откуда ты знаешь имя той девчонки из Воронов? Знакомая?

– На телевизоре прочитал, пока она выступала, и нам брошюры выдавали со всеми участниками.

– Значит, всё-таки в твоём вкусе, раз запомнил её? – подколол парень знакомого, пихнув локтём.

– Нет, опять же, я просто запоминаю серьезных соперников. Но я не думал, что агентство решится на такой обмен солисток.

– Спасибо, что выбил для подруги месяц, – Весна поставила тарелку с нарезанными фруктами перед ребятами и села рядом.

Бэд коротко улыбнулся девушке и повернулся к экрану.

Это было жалкое подобие разговора – все это понимали. Пока парни играли во что-то, механически перебирая пальцами и думая о своём, Весна взяла наушники с телефоном и пошла в зал, для репетиций. В одно мгновение палочки оказались в ловких пальцах, которые стали их крутить и подбрасывать в воздух… Ритм сам рождался в голове, как и слова песни. Очередной…Которая так и не увидит свет…

Их у Весны было много, но ни одну она так и не показала группе, слишком дерзкими они были для такой девушки, как она.

На телефон Бэда пришло уведомление. Он достал из кармана смартфон и коротко взглянул на Женю.

– Я отойду.

– Ага, – не глядя на того ответил он, пока расправлялся с 2D монстрами.

Бэд поднялся к себе в комнату и позвонил по номеру, с которого пришло сообщение.

Через некоторое время он снова спустился на первый этаж, но за джойстик так и не взялся.

– Слушай, я сгоняю пока за вашими вещами, что прислали.

– Дай, пару минут, я тоже соберусь, – Женя выключил игру и встал с пола.

– Я хочу один побыть.

– Ладно, но вещи-то наши.

– Крошка, воровать мне у вас нечего.

Бэд в шутку подмигнул закатывающему глаза парню и вышел из дома, закрыв за собой дверь. До самой машины его преследовал быстрый ритм барабанов, который был слышен из «гаража». В мгновение остановившись, Бэд подумал и развернулся, подойдя туда, откуда доносились звуки.

Весна с неимоверной скоростью била по ударным, совсем позабыв про окружающий мир. Глядя на девушку, Бэд почувствовал себя самым незначащим элементом в этой жизни, слишком захватывала игра дух.

Волосы прилипли к слегка вспотевшему лбу, закрытые глаза, напряжённые руки и наушники в ушах. Но Бэд не помнил ни одной композиции с таким ритмом, по крайней мере из его плей-листа.

Но как только игра на ударных прекратилась, Бэд спрятался за стену, дожидаясь, когда Весна отдышится и вновь продолжит играть, закрыв глаза. Ему почему-то не хотелось, что бы она его видела. Он и сам отлично понимал, что создание музыки – это слишком интимно, процесс, в котором место только одному человеку – самому творцу.

И когда стали доносится другие ритмы, он еще раз выглянул из-за стены. Весна вновь забыла про окружающий мир, утопая в своих ритмах.

Когда Бэд ехал по городу, в машине не играла музыка, но не в его голове. Мозг еще помнил игру девушки, и в голове стали накладываться слова на этот ритм. Но всё было не то. Он не хотел сочинять песню, которую придумала Весна, он помнил, что ему предстоит самому придумать всё от начала до конца. Он пообещал, глядя в тёмные глаза, которые сверкали в ночи, и он знал, что выполнит обещание, но пока еще было не время. Для того, чтобы написать песню Весны, ему нужно было видеть её настоящей, а получалось у него это только когда она сидела за ударными, забывая про окружающих её людей.

– Почему не попросила Весну или Женю?

Парень вытащил огромный серебристый чемодан и поставил на асфальт перед кедами девушки.

– Весна бы не отпустила, а Женя бы проболтался. Ты единственный из нас всех похож на человека, который умеет хранить секреты.

Ника коротко улыбнулась и взялась за ручку, откатывая чемодан к себе. Бэд смотрел на девушку и на парня, что стоял позади неё.

– Что мне им сказать, когда они твоего чемодана не досчитаются? Ты не всё продумала…

– Сейчас я тебе его вынесу пустой, и просто поставь в мою комнату и никому не давай его разбирать.

–Не расскажешь, что задумала? – усмехнулся парень, облокотившись на машину и спустив на глаза солнечные очки.

– Постараюсь найти себя, не более. Проследи, пожалуйста, за ребятами, ладно?

– Ага.

Когда Ника отдала уже пустой чемодан Бэду, она снова на него посмотрела, думая, что же сказать. Бэд не был психологом, но даже он видел все чувства во взгляде девушки.

– Не пугайтесь, если агентство начнёт меня искать. Я не буду ходить к их вокалисту, пусть Настя дышит спокойно без меня весь месяц. Хах, она меня ненавидит…

– Не просто так, – парень пожал плечами. – Возможно, она увидела в тебе то, что до сих пор не видишь в себе ты. Постарайся это увидеть или почувствовать.

– Подумать не могла, что ты философ.

Девушка помялась с одной ноги на другую и смущённо улыбнулась.

– Спасибо.

– Поблагодаришь потом, сейчас просто не облажайся.

Он прижал к себе девушку одной рукой, а второй кулаком взъерошил волосы. В ответ его коротко обняли, прижавшись щекой к груди.

– Хорошо, я постараюсь.

***

Бэд выглядел иначе. Нет, он был всё так же отстранён, холоден, и явно не считал себя частью нашей маленькой семьи. Но в нём сейчас чувствовалась поддержка, которой мне не хватало.

В парке, сидя на лавочке, я поняла, что, сколько бы слёз я не пролила, ничего не изменится, никто мне не поможет, кроме меня самой.

Было ужасно обидно, больно, что я единственная, кто вызвал сомнения у компании из группы Ла-вин, что я могла потерять свой псевдоним Сирены. Но я не хотела его отдавать так просто. Я сделала уже много шагов для того, чтобы оказаться здесь.

Я взяла телефон и разблокировала его. Стала думать. Комментарии в тик-токе меня заставили улыбнуться, всё-таки в интернете были поклонники моего голоса. Бэд был прав, люди во мне что-то видят, но не вижу я сама. И раз я так слепа, можно не тратить время, копаясь в себе, а просто спросить у знающего человека. Так я и сделала, нажав на кнопку вызова.

– Ты меня не забыла?! Ничего себе!

– Привет, Саша, – я улыбнулась и вытерла влагу со щеки. – Не занят?

– Для тебя нет, моя лапушка. А что?

– Мы можем встретиться? Сегодня. Сейчас.

– Ты в Москве? А…Да, хорошо. Я тебе скину адрес…

Пока такси везло меня к месту встречи, я думала над будущим. Я знала точно только несколько вещей. Я не буду ходить на репетиции агентства и, возможно, мне за это влетит. Но я должна была рискнуть, чтобы найти в себе силы идти дальше.

Всё такие же слегка пухлые щеки, кристально-голубые глаза и светлые волосы. Он был полной противоположностью нашего гитариста. У моего бывшего учителя пения было своё особое обаяние, которому поддавались, к счастью парня, не только девушки.

– Привет, гламурная коза, – меня обняли и крепко прижали к себе.

– Привет, – я вдохнула смесь ароматов из мыла и мятной пасты.

– Я видел, что ты стала солисткой группы, это правда? – пропел он мне радостно на ухо, всё так же не отпуская.

А я почувствовала что-то неладное. Очень сильно почувствовала и постаралась отстраниться, но кольцо из рук было уже не разомкнуть. Ловушка захлопнулась, и я поняла это слишком поздно.

– Ну, да… – тихо прошептала в ответ.

– «Ну, да»?! Так значит?! – стал он орать, добавляя ко всему это крепкие словечки. И этот гадёныш всё так просчитал, что я даже руками уши закрыть не могла.

И вместо моральной поддержки, мне пришлось выслушать о себе много хорошего, возможно, даже приукрашенного с вишенкой на торте – шлепком по заднице.

– Не прощу. Теперь мне приходится только через динамики телефона или компа слышать твои выступления. Это слишком не честно.

– Саша, мне нужна помощь, – наконец-то остановила его поток слов я.

Он посмотрел на меня внимательно, а с губ пропала улыбка. И когда он так заботливо на меня посмотрел, я немного растерялась и даже не знала с чего начать. С предложения подруги? Со встречи с Бэдом и нашей первой совместной репетиции? Или сразу перейти к нашему переезду? Столько всего произошло за такой маленький промежуток времени, а я этого даже не заметила.

Рассказала вкратце прошлое, а после переезда уже подробней. То, как мне не понравилась Настя из Воронов, но как Бэд восхищённо смотрел на её выступление. Как почувствовала, что хочу, чтобы на меня смотрели так же. Нет, не только Бэд. Все, перед кем я пою. Чтобы даже самые ярые критики, как Анатолий из агентства, не качали головой и не поджимали губы, подбирая слова помягче, чтобы не обидеть. И второе: всё это время я не хочу быть рядом с Весной, Женей или Бэдом. Только в глазах последнего я не буду видеть жалость.

– Начнем с того, что с твоим вокалом всегда были какие-то проблемы…

Я подперла рукой щеку, сидя за кухонным столом маленькой квартиры, в которой жил Саша.

– Не хочу видеться с ребятами, пока не выросту, но и прекращать петь не хочу. Я выбрала быть солисткой, хочу ею и оставаться. Понимаешь, Саша, я не хочу так просто сдаться, это не первая и точно не последняя проблема, с которой я столкнулась на своем пути. И что, вот так просто опустить руки? Но я не знаю, что делать. Точнее знаю, но ты единственный, кто может мне помочь.

– Конфетка, я уже научил тебя всему, что знаю. Но моя специализация – эстрадный вокал. Расщепления и все эти вульгарные штучки не для меня, а для рокеров, понимаешь, сладкая? Я не рокер, а теперь уже вообще просто ведущий, – Саша положил руку на грудь, и в его небесных радужках колыхнулось сожаление.

– Я не поверю, что за все твое время пребывания здесь, ты не обзавелся знакомыми, – усмехнулась я. – Я отлично тебя знаю, ты мертвого разболтаешь, и к тебе люди липнут, как мухи.

– Ты намекаешь на то, что я кучка дерьма?

– Нет, на то, что ты сладкий пирожок, – я ущипнула парня за щеку, и на лице его сразу же появился румянец.

– Ой, ладно-ладно, подмазалась… Я подумаю, что можно сделать, а ты пока реши, где будешь жить.

– А у тебя нельзя? – я соединила кончики указательных пальцев и сосредоточила на них все свое внимание, предчувствуя, что сейчас меня стукнут.

– Ах ты, пигалица! А еще что придумала? Может, и парня моего себе возьмешь?

– А что, есть уже несчастный…ой, кандидат?

Да, меня стукнули. По голове, и не раз, но это ни что, по сравнению с той пощечиной, что дала сегодня в первой половине дня судьба.

Саша успокоился через пару минут и всё же согласился меня у себя приютить на пару дней… Пару десяток дней, но пока он этого не знал. Он был добрым, и нехорошо было этим пользоваться, но в таком огромном городе он был единственным, кто мог мне помочь.

Я набрала Бэду. Мои руки слегка подрагивали, потому что я отлично осознавала, как некрасиво поступаю с ребятами.

– Что хотела?

Конечно, я же не Весна, чтобы со мной сюсюскались по телефону.

– Бэд, привезешь мои вещи, чтобы остальные не узнали?

Гнетущее молчание на той стороне провода. Не знаю, что парень обо мне подумал, но он согласился, а вскоре и приехал.

Его слова стали хорошей поддержкой, и всё равно, сколько бы я хороших слов не слышала, сколько бы меня не поддерживали, мне предстояло проделать очень много работы.