Текст книги "Крик Весны (СИ)"
Автор книги: Катя Корж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Глава 23
Через колонки домашнего кинотеатра для настроения играла музыка. Мы с Весной зашли в холл дома и сразу стали осматривать его. Коттедж казался маленьким снаружи, но он был большим для четверых человек.
Холл, ведущий прямиком на кухню с минимум мебели. Зато обеденный стол был в гостиной, правой его части, потому что в левой, возле панорамного окна, были лежаки и домашний кинотеатр с журнальным столиком. Пока я осматривала остальную нижнюю часть дома, Весна подключила колонки к телефону.
Подруга отлично ладила с техникой. Видимо, соседство с братом-программистом было не таким уж и бесполезным.
Под плавные биты и мелодичный голос я нашла кладовую, в которой было всё для уборки. Что ж, клининговая служба тут явно не полагалась, а значит, будем дружненько плясать с тряпкой в руках под руководством Весны, которая не терпит лишней пылинки в комнате. Страшно представить, ведь в нашем распоряжении теперь целый дом. Я мысленно простонала, представив, что нас ждёт.
На втором этаже оказались четыре спальни, по паре соединённых общей ванной. Мы выбрали свою пару комнат и вошли в них. Ничего необычного: кровать, шкаф и маленький столик, на котором было постельное бельё. Зато в ванне оказался шкафчик для косметики, два огромных зеркала, душевая и сама ванна.
– Не предусмотрительно, зеркала быстро запачкаются.
Весне явно не нравилось такое положение вещей, а мне тем более. Нам же потом это мыть! Снова простонала, и зашла в комнату подруги. Она была не в жёлтых оттенках, как у меня, а в слегка розовых: покрывало, занавески. Над её кроватью было еще одно окно, не такое большое, как напротив неё, но оно было явно не просто так.
– Выглядит, как чердак волшебника.
– Смотри, – она открыла окно и залезла в него. Я сняла обувь и пошла за ней, и вскоре оказалась на плоской крыше. – Второе такое в комнате парней, хочешь займи там комнату.
– Хочешь соседствовать с братом в ванне?
Весна на миг задумалась и помотала головой, протестуя.
– О, тогда может с Бэдом?
Весна испуганно уставилась на меня и положила руки на покрасневшие щёки. Ей было двадцать, а вела она себя совсем как маленькая. Маленькая и невинная Весна.
– Что ж, ограничу себя тем, что буду на ночь забегать к тебе, чтобы посидеть на крыше.
Я обнял подругу, и мы вдвоём снова спустились на первый этаж. Холодильник оказался забит едой, на нём же висел чек-лист дня, который мы должны были выполнять (но не обязательно) – именно так гласила мысль магнитного кота, что держал чек-лист в своих лапах.
– Постель, завтрак, душ, репетиция, обед, репетиция, ужин, отдых, сон… Мы для них дети что ли?
– Не забывай, эта компания и за подростков берётся. Помнишь, что сказала руководительница: большая часть коттеджей уже заселена?
– Точно, – собиралась вернуть чек лист коту в лапы, но сзади были еще и правила. – Не шуметь после десяти, в случае утери ключей обратиться в компанию, отдел для слабоумных… Эй, они совсем что ли?
– У них хорошее чувство юмора.
Весна улыбнулась и взяла листок из моих рук. Я нависла над подругой, чтобы дочитать.
Там еще говорилось, что первое воскресенье месяца будет приезжать проверка, что следит за целостностью объектов и выполнению правил. Лицам до восемнадцати лет проверка полагалась каждую неделю.
– Хорошо, что тебе уже девятнадцать.
Подруга похлопала меня по плечу, а я фыркнула. Ну и что, что я самый младший участник группы, у нас же разница всего один год!
Спиртное только по праздникам, в случае ЧП звонить по указанному номеру, а так же немедленно покинуть здание. Рядом и свой медицинский центр полагался. Животные запрещены, кроме того самого кота, что висит на холодильнике.
– Вот это сервис…
– Ты хорошо постаралась, – Весна снова похлопала меня по плечу и вернула Гарфилду его бумагу в лапы.
Мы так отвлеклись на еду, что совсем потеряли счёт времени. В моих волосах оказалась капуста, а на голове подруги был дуршлаг, вместо защитного шлема, когда позади нас раздался звон стеклянных бутылок.
– Мы не увидели списка, поэтому купили ток алкашки, – Женя отобрал шлем у сестры и надел себе на голову.
– Тут всё было, – виновато пропела я, доставая из духовки практически готовое блюдо.
– Ага, очень вовремя, спасибо. Кстати, позвонили родителям, сказали, чтобы вещи переправили нам, завтра заберём. Уже заняли самые крутые комнаты, признавайтесь?
Моя улыбка с лица пропала, тогда друг потрепал меня по щеке, отобрав с доски для нарезки часть томата. Было грустно, что я так и не успела попрощаться с родителями, потому что не думала, что нас вот так сразу заселят. И только Бэд, предусмотрительный гад, взял все вещи с собой.
Хотя, его арсенал был равен лишь десятой части моего и то на пару дней. В такие моменты в очередной раз завидуешь парням.
– Не ной как девчонка, Женя, – гитарист взял стакан и набрал воды, а после в мгновение его осушил.
Ребята были уставшие и потные, и мне даже стало их немного жаль. Не мы с Весной под палящим солнцем ходили, а дурачились на кухне под кондиционером.
– Предлагаю отметить наше новоселье за ужином, так что распаковывайте вещи и спускайтесь!
Женя и Бэд упорхнули. Мы с Весной тоже поднялись на второй этаж и стали загружать шкафы тем мизером, что взяли с собой.
В коридоре я столкнулась с Женей, что стоял в одних только шортах. Увидев меян, он резко стал вращать головой, чтобы холодные капли попали на меня.
– Эээ!
Весна налетела сзади на брата, запрыгнув ему на спину.
– Мелкая, отвали!
Но весна не отпускала, так парню пришлось спуститься с грузом на спине на первый этаж. Вскоре к нам присоединился и Бэд, только кого мы увидели его спускающегося по лестнице, то все дружно засмеялись.
– Чего? – явно не понял он, завязывая на поясе махровый пояс от халата.
– Тебе холодно? – Женя сидел на Весне и продолжал щекотать сестру, которая головой уже несколько раз сделала перестановку мебели в гостиной.
– Майки в стирке, а голым торсом смущать тебя я не хочу, малыш.
– Всё нормально, рано или поздно тебе придётся раздеться, – пожала я плечами и протянула парню жестяную банку пива из холодильника. – И в первый день знакомства ты снял майку, не заботясь об этом, почему-то.
– Тогда я хотел вас позлить, а сейчас… Не важно, вам с Весной точно будет комфортно?
В голосе Бэда не было ни капли сарказма, и я почувствовала, как моя челюсть опускается до пола. Наш гитарист умел удивлять. Неужели этот фрик настолько галантный?
– Я тебя умоляю, эти двое на голых мужиков просто обожают смотреть. Да, мелкая?
Весна кое-как вырвалась из захвата брата и весело улыбнулась. Она перевернула того и уложила на лопатки, сев сверху. Подруга захлопала в ладоши и только тогда обратила на нас двоих с Бэдом внимание.
– Тебе не жарко? – вопрос был явно не ко мне.
– Сейчас вернусь.
Бэд сунул мне в руки бутылку обратно.
Когда мы перетащили всю еду на столик в гостиную и подготовили лежаки, Бэд вернулся к нам в одних лишь шортах, как и Женя. Я и подруга чуть не врезались друг в друга, когда заметили полуголого блондина, спускающегося по лестнице.
Грудь и живот были забиты полностью, оставляя лишь маленькие кусочки кожи. Под набитыми разрезами были части тела, представленные одними механизмами. Вместо рёбер металлические дуги, на сердце набор шестерёнок…
– Вот это да… – не сдержалась я, как будто в первый раз видела все эти татуировки.
Бэд отобрал у нас с подругой тарелки и поставил на стол.
– Твою мать, это сколько же ты их бил? – Женя даже привстал.
Смущаться начали не мы, а Бэд, под таким пристальным взглядом. Он взъерошил волосы, словно вспоминал.
– Ты обязан нам рассказать за сегодня как минимум происхождение каждой, – я стала перетаскивать алкоголь, предвкушая отличные посиделки.
– Эм, нет.
– Эм, да. Теперь мы живём вместе и тебе не отвертеться.
– Ты ничего нам не рассказывал о себе, – согласилась Весна. Но в глаза Бэду она смотрела с перебоями, как будто смущалась.
Но когда я увидела её на кухне, наполняющую бокалы вином, поняла, что она и правда смущалась! Её щёки были не многим светлее красного полусладкого, которое она разливала.
– О, сыграем в бутылочку. На кого укажет бутылка, – Женя отобрал её у сестры, когда она вернулась к столу, – тот отвечает на вопрос того, кто крутил. Так мы лучше познакомимся. Хотя, знакомиться тут надо только с Бэдом. Тебе будет вопрос тогда от каждого, потому что мы трое всё знаем друг о друге.
– Да, это честно, очень даже, – согласилась я.
Бэд провёл языком по зубам, явно злясь. Привычка, которая сводила в тик-токе девочек с ума.
Пока мы ужинали, бутылочка выпадала то на меня, то на Женю. У нас явно была не счастливая рука, но спрашивали мы друг у друга вещи, которые и так знали. Просто хотели, чтобы Бэд перестал отстранённо смотреть в окно, как будто его с нами и не было. Это был первый раз, когда мы вчетвером проводили так много времени, и представить было сложно то, что теперь к ночи мы не разойдёмся, а продолжим так жить еще очень-очень долго.
Вдруг Весна захлопала в ладоши. Она была рада, что наконец-то мне удалось попасть на Бэда. Тот еще долго смотрел на бутылочку, горлышко которой указывало на него. Как будто он с ней договорился, а она его решила предать.
– И что вас интересует во мне? – равнодушно спросил он.
Видимо, алкоголь еще совсем ни на кого не подействовал. Но вскоре Женя притащил весь арсенал из холодильника и вместо пустых и грязных тарелок перед нами оказался один лишь алкоголь.
– Я, можно я первая! – я захлопала в ладоши, как подруга, и, получив одобрение, повернулась к блондину. – Почему ты не любишь своё имя?
– Потому что мне дал его отец, а его я ненавижу.
Без раздумий, как будто и ожидал этого вопроса. С таким тоном ответа можно было и кондиционер не включать, мороз по коже уже с первых секунд прошёлся.
– Теперь я, – Женя поставил перед собой пустую банку, очередную, и, развалившись на лежаке, пристально уставился на Бэда. – Твоя ориентация?
– Переживаешь за своё очко? – усмехнулся Бэд. – Не волнуйся, крошка, я по девушкам.
– И много их у тебя было? Расскажи про свои отношения?
– Это трети вопрос, его Весна должна задавать, – возразил блондин. – Если её это интересует.
Подруга кивнула и опрокинула второй бокал. Вино она пила как воду, конечно, с такими темпами мне ничего скоро не останется. Хоть Женя и купил предусмотрительно три бутылки на нас двоих с подругой, но чувствовала я, что мне и одной не достанется.
– Я не сторонник отношений, не вижу в этом смысла, а особенно сейчас. Вы скоро поймёте, когда начнётся большая нагрузка: запись песен, съёмка клипов и концерты. А так просто не нахожу интересным себя с кем-то связывать больше, чем на пару раз. Физически меня привлекают девушки, а какие именно в моём вкусе?.. – он пожал плечами, как будто никогда над этим не задумывался. – Отношения были, пару раз, в школе. После выпуска я занялся музыкой, и мне это стало менее интересно.
– Но ты хочешь создать семью когда-нибудь?
Бэд долго смотрел на Весну прежде, чем ответить. Я думала, что он помотает головой или уверенно скажет, что нет, но вместо этого он тихо произнёс:
– В теории, это возможно, никогда нельзя сказать стопроцентное «да» или «нет». Но глядя на брак родителей, я больше склоняюсь к «нет». А что насчёт ваших отношений?
– Нет, нет и еще раз нет, какие отношения? Только секс, – Женя засмеялся громче всех. – В будущем, но точно не сейчас.
– Аналогично, только без секса, – поддержала я. – Не было и не горит.
Весна молча замотала головой, а я почувствовала, как моё сердце забилось чаще.
– Бережёшь себя для Томаса? – усмехнулся Бэд.
Весна слабо улыбнулась и налила еще один бокал. И не только Весна. Наша игра прекратилась, градус алкоголя в крови повышался, и больше для откровений нам не нужна была бутылочка, каждый сам рассказывал, что хотел.
Женя о том, как распалась его группа, о некоторых своих концертах. Я о том, как занималась вокалом, как Весна заставляла пересматривать мен сотню раз мультики и фильмы про русалок, а сама подруга злилась на некоторых клиентов, которым она выполнила работу, а они ей не заплатили. Быть фрилансером оказалось не так просто.
– Как вы познакомились? – Бэд пьянел даже медленнее Весны.
Женя уже был слишком весел, поэтому мы не всегда отвечали на его вопросы. У него даже зародилась идея на полную включить музыку, что тихо играла на фоне, и начать танцевать, но мы его удержали.
– В лагере, – коротко ответила Весна.
– Обменялись номерами телефонов и решили продолжить общаться, – продолжила я.
– В лагере же было полно ровесников, почему Весна?
Я поняла, на что клонит парень, а вот подруга, что присосалась к бутылке, намёк не уловила.
– Мы жили с ней в комнате. И когда маленькая девчонка на вид словно ангел, предложила мне сбежать погулять на тихом часу, я в неё влюбилась. Серьёзно, – подтвердила, кода подруга посмотрела на меня с насмешкой. – В ту секунду я тебя полюбила и поняла, что мы подружимся.
– А я тебя полюбила, когда ты мне спела, а еще когда заколки подарила. Это было мило, я их до сих пор храню.
– Это так мило… – я вспомнила те солнечные дни и захотела расплакаться. От переизбытка чувств мы потянулись друг к другу, чтобы обняться и потереться щеками.
Всё же алкоголь уже начал действовать. И не только на Женю, меня и Весну, глаза Бэда тоже странно заблестели в полумраке и он с интересом уставился на нас двоих.
– Когда я увидел вас двоих вместе, подумал, что вы… пара.
– Ты не единственный, – рассмеялся друг. – Наши родители сперва думали, что они начали встречаться тайком.
– Нам нравятся парни! – возразила яро я.
Весна активно закивала.
– Ага, завопили девственницы, – Бэд и Женя рассмеялись, а я почувствовала, как сердце замедлило ритм.
Отпустив подругу, я потянулась за пачкой сухариков, «случайно» задев локтём ногу друга. И когда наши взгляды пересеклись, он всё понял. Но остепенила я не того, потому что Бэд уже явно был навеселе.
– Весна, я могу задать нескромный вопрос? Но он очень нескромный.
Подруга явно не понимала, что происходит. Она уже обнимала вместо меня бутылку.
– Бэд, не нужно, – осекла я парня, но подруга недовольно нахмурилась.
– Пусть спрашивает. Как будто я тут монашка…
Эта фраза явно понравилась блондину, потому что он довольно улыбнулся.
– Как ты показываешь удовольствие во время секса, если не стонами?
– Фу… Бэд, ну не при мне же, извращенец? – простонал Женя, перекатываясь на бесформенном лежаке под смех Бэда.
Весна отпустила бутылку, словно, градус алкоголя в крови резко понизился до нуля, а я стала сверлить взглядом гитариста, который продолжал ухмыляться.
– Это плохой вопрос, Бэд. Очень, – предупредила я парня, который всё еще ждал ответа. Но на мои губы легла ладонь Весны, которая заглянула в мои глаза. Её щёки были красными, но взгляд серьёзный и как будто трезвый. Она не хотела, чтобы я возражала, а я не хотела, чтобы она рассказывала. Это было слишком лично и слишком болезненно для подруги, но на пьяную голову это понимала только я.
Когда она отстранилась от меня, она встала и подошла ближе к Бэду. Вскоре правый длинный рукав кофты был закатан и выставлен всем на обозрение.
Я и Женя видели, как изменился взгляд Бэда, перед глазами которого оказался длинный и глубокий шрам на предплечье Весны.
– Вот так, – коротко ответила она со слабой улыбкой.
Голубые глаза парня всё же оторвались от шрама и посмотрели на мою подругу. Между их лицами было совсем маленькое расстояние, но Весна явно не чувствовала смущение. Её взгляд был пустым и безэмоциональным. Именно так она и смотрела на своё прошлое – когда отпускаешь страх, ненависть и боль, остаётся только бездна. Не важно, чем ты её пытаешься наполнить, ни одного чувства на свете не хватит, чтобы вытеснить её из души. Но Весна выбрала её вместо всепоглощающей боли, которая овладевала ею много лет. И я надеялась никогда больше не увидеть этот взгляд у подруги после того раза, как она плакала, сидя на больничной кровати с перевязанной рукой.
– В последнюю ночь лагеря в двенадцать лет меня изнасиловал охранник. Так что ты не прав, я не девственница, у меня уже был мужчина. Правда, чуть раньше, чем у тебя первая девушка, наверно, но я не соревнуюсь. Я стучала руками по его спине, голове, стене, не только руками, но и ногами…
– Весна, прекрати, – прошептала я.
Но подруга меня не слышала. Она смотрела на свой шрам уже с полуулыбкой, словно, ей даже нравилось это рассказывать.
– Вожатые пришли слишком поздно, а потом пытались меня помыть и переодеть. Как будто это можно смыть…
Женя подошёл к сестре и перехватил её оба запястья.
– Перестань, Весна. Всё в прошлом, окей?
Он обнял со спины сестру, закравшись носом в её пышные бордовые волосы. Я стёрла со щеки слёзы и стала убирать.
– Ребят, я не хотел…
– Ты не знал, не извиняйся, – Женя отошёл от сестры и взял еще одну банку пива, как и Бэд. Весна отсела от Бэда ко мне снова, и я её обняла и прижала к своей груди.
– Теперь ты можешь носить короткие майки на репетиции, – попытался разрядить обстановку друг.
Мы все улыбнулись, и Весна тоже, отстранившись от меня.
– Бэд часть нашей команды, ему нужно было это узнать, я в порядке, – подруга повернулась к Бэду. – Я не хотела тебя пугать, прости.
– Не извиняйся. Это я должен, – Бэд больше не улыбался. К нему снова вернулся его прежний мрачный вид, и я поняла, что больше ни алкоголь, ни музыка, ни душевные разговоры не спасут этот вечер.
Это поняли все мы, потому что больше ничего друг другу не сказали. Сидели в тишине, пока не стали зевать.
– Завтра всё уберем, – посмотрела Весна на гору мусора и покачала головой.
Может она и выглядела спокойной, но оставить мусор она могла лишь в одном случае – ей было очень-очень плохо.
– Давайте спать, – я встала первой и протянула руку подруге. Она её с радостью приняла и поцеловала меня в щёку перед тем, как отправиться в свою комнату.
–Ребят, я правда не хотел… – тихо произнёс Бэд, держа в руках несколько пустых банок. – Есть еще что-то, что я не должен затрагивать?
– Бэд, просто смирись с тем, что теперь ты точно член нашей банды, и перестань себя вести как законченный фрик, ладно? – Женя постучал по плечу теперь уже не просто знакомого, а друга. – Если сеструха решила поделить с тобой этим, значит, захотела. Ты тут ни при чём. А теперь спать.
Мы все переглянулись и направились в спальни…
Глава 24
Весна старалась не вслушиваться в перешёптывания за спиной. Мир под ногами слегка кружился, и совсем уплывал, стоило закрыть глаза.
Открыв дверь своей комнаты, она сразу же нараспашку открыла окна. Было практически двенадцать, но небо так и не окрасилось в совсем тёмный цвет. Где-то вдалеке оно всё еще оставалось розовым, а лёгкий и тёплые воздушный поток, ворвавшийся в комнату девушки, подхватил пару её прядей и приподнял. Как будто рука Бэда, что неожиданно решила взъерошить её волосы, только легко и робко.
Подпрыгнув, Весна вылезла через окно на крышу, чувствуя, что ветер был готов её подхватить. Только закрывай глаза и расставляй руки, словно крылья. И ты окажешься в потоке, который унесёт тебя к небу, к звёздам, к свободе, которой так хочется Весне.
Она села на еще тёплую крышу, которая так и не успела остыть после дневного пекла, и подняла глаза к небу. Звёзды. Сколько же их было?… Какая из них носит название Свобода? К какой бы её принёс ветер и какой бы стала она сама после смерти?
Яркой, что видно с любой точки земли, или совсем крошечной и незаметной, которую не разглядишь без современного телескопа? Мысли о звёздах вытеснили из головы прошлое, всё вновь стало казаться воздушным и бессмысленным, как песок, скользящий сквозь пальцы.
Бэд так и не закрыл глаза. Он отлично знал свою дозу алкоголя, потому чувствовал сейчас себя виноватым. Перед ним все еще стояли эти безжизненные тёмные глаза, которые так горели на репетициях и так быстро померкли, стоило ему увидеть её шрам.
«Значит, в таких моё сердце?» – усмехнулся он и лёг на кровать. Но сон так и не приходил, внутри всё сжалось, не давая расслабиться, и сердце в груди стучало слишком быстро. Рыкнув, парень подскочил и подошёл к своей двери. В коридоре стояла полная тишина, даже голосов Жени и Ники не было слышно, хотя парень заметил, как они зашли в одну комнату.
Плюнув на всё, Бэд постучался к Весне. Но никто не открыл спустя минуту.
– Весна, я войду?
И вновь никакой реакции. Дверь оказалась не заперта – и Бэд с лёгкостью оказался внутри.
Улыбка сразу оказалась на его лице. Эта комната не то, что принадлежала Весне, она была словно создана для неё. Вишнёвые оттенки, запах свежести и тёплого вечера. Это то, с чем ассоциировалась она у парня в голове, и это то, что было в её комнате.
Он знал, где барабанщица, потому что в его комнате было точно такое же окно, ведущее на крышу. Бэд бы и не узнал о нём, если бы не Женя, который стал умолять поменяться комнатами.
«Прекрати ныть, как девчонка…» – одной фразы хватило, чтобы басист молча вышел из комнаты с серьёзным лицом.
Поднявшись на крышу, он увидел Весну, что смотрела куда-то за горизонт. Она даже не повернулась в его сторону, как будто знала, что он придёт. Сев рядом с ней, парень тихо выдохнул. Только сейчас странное волнение внутри его отпустило, как будто он переживал, что Весна что-то с собой сделает.
– Вечер пьянит. Даже алкоголь не нужен, чтобы люди стали говорить по душам, не правда ли?
Тёмные глаза, что уставились на парня, сверкнули.
– На тебя всё еще действует вино, – усмехнулся Бэд. Он отлично знал этот взгляд.
– Когда станет совсем темно, не будешь видеть, что я говорю, – Весна улыбнулась, словно ей не было больно, и как будто она не только ждала Бэда, но и рада была его видеть. Как старого доброго друга… Внутри Бэда вновь сжалась странная пружина, заставляющая дыхание сбиться.
– Жаль, что у меня нет голоса, – она прижала к себе колени и положила на них голову, продолжая смотреть на Бэда, который вдруг рассмеялся и привычно испортил Весне причёску.
– Кнопка, даже если бы у тебя был голос, я бы всё равно не слышал, что ты говоришь. Ты же совсем маленькая!
Бровь девушки недовольно съехались, лоб и нос наморщились, а Бэд только громче засмеялся. Весна его легонько ударила по плечу, и только тогда парень резко затих. Он не знал, как сказать девушке, что и без голоса отлично её понимал, он слышал её даже в полной тишине, знал, что она скажет или сделает. Она для него была самой понятной, но очень забавной книгой.
Бэд смотрел на темнеющее небо, а Весна на Бэда, но совсем немного. Вскоре она тоже стала наслаждаться небом, чувствуя, как тёплые потоки воздуха развивают волосы. Мягкий и приятный летний ветер и тёплый вечер – это было лучшим сочетанием для лета.
– Я сбежал из дома, когда мне было пятнадцать. В шестнадцать сделал свою первую татуировку, а к восемнадцати забил большую часть своего тела, – вдруг начала парень и улыбнулся.
Весна видела эту улыбку на лице, но не в глазах. Они, словно безжизненные стекляшки, смотрели за горизонт.
– Делал их как можно больше, потому что там, где я жил, нельзя было портить своё тело. А те, кто меня растил, были против этого. Я убежал из Москвы в другой город, чтобы через столько лет сюда вернуться… Не думал, что так произойдёт. Мои бабушка и дедушка, с которыми я жил последние годы, самые адекватные из родственников, что меня окружали. Но пару месяцев назад их обоих не стало, я жил один в их доме, продолжал зарабатывать каверами на гитаре, что купил в семнадцать, какими-то подработками. Я бы и продолжал так жить, это лучше, чем жить с теми, кого ты ненавидишь. Жаль, что выбирать мы можем только друзей, некоторые семейки похуже девяти кругов ада.
Тупая боль – вот, что почувствовала Весна. Она так отлично понимала, о чём говорит Бэд, что сама не заметила, как коснулась рукой оголённого плеча парня. Он повернулся к ней и заглянул в глаза. На лице оказалась привычная мягкая и одобряющая улыбка.
– Не смотри на меня с жалостью, кнопка. Тебе тоже не нравится такой взгляд, поэтому ты никому не рассказываешь о прошлом, верно?
Девушка кивнула. Она убрала руку, потому что кожу под пальцами начало жечь, словно она прикоснулась к уголькам, тлеющим, но очень горячим. Посмотрев с лёгким удивлением на свою руку, Весна вновь повернулась к Бэду.
– Мои родственники знают, что это сделала я на самом деле из-за бабки, чокнутой лицемерки, которая притворялась любящей до моего двенадцатилетия. После того, как я вернулась с лагеря, она скрыла информацию о случившемся в лагере, чтобы это не пошло дальше по СМИ, потому что это отразилось бы на её репутации. Ника, Женя, родители, – все они меня поддерживали и отталкивали от края обрыва, на котором я оказалась по стечению обстоятельств.
Весна опустила руку и стала ею трясти. Бэд внимательно наблюдал за Весной, на которую продолжал действовать алкоголь, как и на него.
– Пальцы устают от жестов? – тихо прошептал он.
– Немного… После случившегося всё поменялось для меня. Это покажется странным, но я как будто повзрослела. Обстоятельства сломали во мне ребёнка, больше я им не была. Лицемерная улыбка бабки перестала казаться доброй, а её голубые глаза стали для меня хуже взгляда Василиска. Я не хотела с ней говорить, но не могла перечить. Однажды она спасла мою семью, и мы всей ей обязаны. Однако, в день моего шестнадцатилетия она сказала то, что я всегда о себе думала. Боялась это от кого-то услышать, думала, все так считают, но только у одного человека хватило смелости произнести это вслух. Неполноценная недоразвита, которую изнасиловали. Так она меня назвала за моей спиной. Я думала, что в моих глаза упадёт один человек, но в тот момент ни папа, ни мама, никто ей не возразил. Как бы сильно они меня не любили, влияния бабки они боятся больше. И я поняла, что так будет всегда, и так будет считать не только она, но и все, кто когда-либо узнает правду. И тогда…
Весна вновь опустила руку и подняла рукав, обнажая шрам. Тонкие маленькие пальцы, словно маленькой девочки, коснулись его и прошлись поперек предплечья по белоснежной кожи, лишённой жизни.
– Ты не хотела в тот момент умереть. Если бы хотела, резала вдоль.
– Это была странна игра, как будто я хотела проверить, поймёт ли кто-то, что я устала от всего, что теперь готова опустить руки, не желая чувствовать на себе давление. Пусть я не говорю, но и без того можно понять, что больше не хочу улыбаться людям, которых мало знаю, не хочу играть для гостей на скрипке и вообще больше не хочу сборищ на день рождение. Не хочу с кем-то разговаривать, потому что у меня нет настроения. И оказалось, что такой человек был. Ника. Она поняла, что я затеяла лишь по моей игре на скрипке. Я оборвала свою композицию, и плевать что это моветон, я не хотела больше чувствовать на себе взгляд лицемерных голубых глаз.
– О чём ты думала? – парень обхватил предплечье девушки, и тогда она подняла левую руку.
– О голубых глазах. Я думала, что передо мной пробежит вся жизнь, когда лезвие коснётся кожи, но появился лишь один момент. Наверно, он и был самым счастливым и волнительным в моей жизни.
– Ты думала об этой ненормальной родственнице?
Весна улыбнулась и замотала головой. Бэд продолжал поглаживать кожу девушки, что старалась не обращать внимание на то, как кожу саднит от одних только прикосновений.
– Это будет смешно, я не хочу об этом говорить, это смущает.
Бэд практически не видел глаз Весны из-за темноты, но отлично видел, как щёки девушки покраснели.
– Давай же, кнопка… – Бэду было весело, он стал доставать Весну, пока она не сдалась.
– У моей первой любви были такие глаза.
– Томаса? – не понял Бэд.
– Нет– нет, – Весна замотала головой. – Больше я ничего не скажу, даже не надейся.
Бэд отпустил девушку и тихо засмеялся. В его окружении девушки краснели и смущались уж точно не от рассказов о детской влюблённости.
– Ты очень милая, Весна. Такой девушке нужно искать человека, за чью спину она могла бы спрятаться в случае чего, а не стремиться покорить сцену.
Весна вопросительно ставилась на Бэда, который растерянно посмотрел в ответ.
«Я сказал это вслух?» – читалось в его глазах, потому девушка и ждала ответа.
– Я к тому, что сцена – это тебе не игры. Ты думала, что будет дальше? Предположим, мы станем знаменитыми, ты встретишь своего Томаса и всё такое. Но слава подразумевает и тех, кто будет ею недоволен, люди будут искать, за что нас ненавидеть мы постоянно будем под камерами, в новостях. Это тяжелее, чем ты думаешь. И еще твой Томас… Это самая бредовая идея для создания группы, и я с вами лишь потому, что вы играете неплохо, однако ты можешь разочароваться в нём, как в человеке, и что тогда? Запал Весны пропадёт, ты больше не сможешь играть – и все наши усилия пройдут даром. Задумайся уже сейчас, кнопка. Стоит ли вкладывать столько нервов и сил в то, что однажды может очень легко сгореть. И тогда ни одно лезвие тебе не поможет, потому что страдания близких из-за твоей никчёмности – это намного больнее, чем самый глубокий порез в мире.
– Это неправда, – Весна разозлилась и слегка приподнялась, недовольно ударив по крыше. – Я правда думаю, что у нас всё получится, но я не для Томаса это всё делаю. Музыка теперь часть моей жизни. Никто не слышит моего голоса до того момента, пока я не сяду за ударные и не возьму в руки палочки. Моя игра – мой язык. И я это поняла благодаря Томасу, точнее, из-за него. На концерте я влюбилась в его чувство свободы, а не популярность. Я хочу, чтобы он еще раз поделился со мной этим чувством. Быть с человеком, рядом с которым ты забываешь свои ошибки, – Весна указала на шрам, – свои недостатки, – она коснулась горла, из которого ни разу не рождался звук, – внешность, цвет глаз, рост или вес, и тем более прошлое – вот моя цель. И мне показалось, что Томас именно тот человек. Это странно, вот так стремиться к кому-то, но идя по этому пути, я чувствую, что обретаю себя. Пусть, мы никогда не встретимся или ни разу не заговорим, но из-за моей цели я чувствую, как меняюсь.
– Так убери шрам, раз меняешься. Ты же можешь это себе позволить.
– Он напоминание о моём прошлом, об ошибке, которую я больше никогда не совершу. Никого никогда не слушай, вот о чём он говорит.
– Постоянно напоминание самой себе о прошлом и его ошибках не есть самосовершенствование.
– Почему ты такой противный?! – вспылила девушка, а Бэд рассмеялся. – Будь добрее, сноб.
– Кнопка, я не сноб, но и не человек, который буде тебе красиво врать в лицо, говорить то, что ты хочешь услышать. Я фрик, человечек на своей волне.
Его улыбка стала широкой и счастливой, а Весне сразу же захотелось её стереть. Она стала легонько ударять по губам парня, чтобы он прекратил над ней издеваться. Ведь именно так она и видела его отношение к себе.
