Текст книги "Крик Весны (СИ)"
Автор книги: Катя Корж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Глава 6
Моё знакомство с бабушкой Жени и Весны произошло не совсем случайно. Семья подруги собирала каждый раз большое торжество на день рождение кого-то из детей, и в этот раз Весне исполнялось шестнадцать.
Когда я пришла, её волосы уже были уложены, как у принцессы. На ней было длинное в пол нежно-розовое платье, которое только подчёркивало её имя. Всё в ней кричало, что она прекрасна, как первый цветок в году, первое тепло, гроза, ручей, после растаявшего снега. Её улыбка согревала гостей лучше солнца. Иногда мне казалось, что подругу стоит любить уже только за неё.
Но увидев меня посреди холла, где столпились гости: родственники и знакомые родителей, Весна зажглась. Она схватила меня за руку и увела прочь из дома.
– А как же гости?..
– Они забудут о моём существовании через два бокала шампанского.
– Ты сегодня такая красивая!
Я жадно смотрела на подругу, не верилось, что такая девушка могла существовать, скорее передо мной была маленькая нимфа, не хватало только золотой короны или венка на её голове. Может быть мы были неправильными, а может между нами действительно сложилась дружба, но я не чувствовала ни капли завести. Я была рада, что её тёмные глаза вновь горели, а голова была её полна каких-то маленьких, но безумных идей.
На дворе стол апрель. Мы вышли из дома и зашли на территорию, покрытую пушистым подстриженным газоном. Я упала под дерево, яблоню, на которой Женя и Весна раньше любили лазить. Она была единственная в их импровизированном саду. Мама подруги больше любила декоративные цветы в горшках. Огромную пальму посреди холла она тоже считала маленьким милым цветочком, на который смотрела глазами еще более влюблёнными, чем на фиолетовые петуньи.
– Твои родители когда-нибудь прекратят это делать? Тебе же не нравится…
Мне не нравились эти торжества. Я попала на четвёртое, и оно проходила точно по такому же сценарию, как и в прошлые разы. Только на тринадцатилетие мы сбежали с Весной из дома совсем, а потом получили подзатыльники, на этот раз от Жени, которому влетело от родителей. Ведь это он был виноват, что не досмотрел за младшими.
Кажется, в их семье меня стали считать уже родной.
– А как еще можно отпраздновать? Идти я никуда не хочу.
– Не хочешь или боишься?
Весна помотала головой и села рядом со мной, совсем не заботясь о своём платье. Её глаза смотрели на голубое небо, где мирно плыли облака, иногда прикрывая собой солнце. Хорошо, что сегодня было тепло. Хотя бы от погоды я получала удовольствие.
Мы молча сидели так еще некоторое время и думали о своём. А возможно наши мысли сходились, но Весна не хотела их озвучивать. Она не знала, когда пройдёт её страх перед людьми, особенно перед незнакомыми, и я не знала тем более. Родители наверняка подумали, что это торжество поможет ей справиться со страхом.
В этом году Весна держалась намного уверенней. Больше она не пряталась за спину Жени, не держала меня постоянно за руку, не вздрагивала, когда кто-то звал её по имени.
– Думаю, скоро нас начнут искать.
Я вздохнула и встала вслед за подругой. Мы неспешно шли по двору, пока не подошли к углу дома, где на другой стороне была веранда со столом для чаепития.
Весна остановилась, вытянув передо мной руку. Она не хотела, чтобы я шла дальше, и мы обе развернулись. Но не сделали и шага, потому что услышали, как знакомые голоса обсуждают происходящее.
– Больше ей не позволено частное обучение, и ты это знаешь, – женский голос был холодным и надменным, словно, она здесь всем управляла.
– Это не твоё дело, мама, – возразила… Мама Весны? Голос тёти Даши был как будто уставшим, но внутри, когда я столкнулась с ней в коридоре, она выглядела бодрее всех из присутствующих.
– Моё. То, что твоя дочь неполноценная, меня очень сильно касается. В моём окружении важна репутация, это вы как отшельники у чёрта на куличках поселились.
– Главное, что нам комфортно. Закрыли эту тему, пока мы снова не поссорились. Я не позволю тебе лезть в жизнь моих детей.
– Не лезть? Я уже не лезла, и что в итоге? Эту недоразвитую изнасиловали, и только благодаря твоей матери эта новость не разошлась дальше этого города. Она и так вряд ли кого-то из партии себе найдёт, а если и это станет достоянием общественности… Даша, задумайся.
Я сглотнула и сжала пальцы. На мох запястьях оказалось что-то холодное, и только когда я взглянула, то заметила, что Весна сжимает мою руку, чтобы я не двинулась навстречу той, что называет себя бабушкой. Подруга прикрыла глаза и помотала головой.
– Отдай мне хотя бы Женю, я из него сделаю толкового человека. Зачем вы потакаете его глупой мечте? Стать музыкантом, ха-ха! А что дальше? Весне в актрисы идти?
– Нет, мама.
– Вам пора вернуться к гостям, Ирина Николаевна. Вас ждут.
Я узнала тот мужской голос. Но папа Весны не успел, эта страшная женщина уже сказала, всё, что думала. А самое ужасное, что мы это услышали.
– Я вдеть не могу твою мать в этом доме.
– Ты же знаешь…
Весна увела меня за руку к главному входу в дом.
– Не слушай её, Весна! Ты самая прекрасная на свете. Как она могла…
– Я давно знала, что бабушка меня ненавидит, всё нормально.
Весна слабо улыбнулась. Но это было не то, как будто она не знала, что я различаю её настоящую улыбку и вот такое её жалкое подобие.
– Нет, не нормально. Я хочу её ударить!
– Не смей. Она очень важный человек для нашей семьи, к сожалению.
– Это точно… – вздохнула я.
Но как только мы вошли в дом, подняться на второй этаж нам не дали. На плечо весны легла сухая ладонь с выступающими голубыми венами сквозь белую кожу.
– Внучка, и ты даже не сыграешь нам? Куда же ты?.. Здравствуй, Ника.
– Здравствуйте, – холодно поприветствовала я ту, с которой даже была незнакома. – Вы меня знаете?
В моём голосе было не удивление, а скорее пренебрежение. С такими лицемерами даже общаться не хотелось. Я, было открыла рот, когда мне очень приветливо и добродушно улыбнулись тонкими губами под стойкой и наверняка дорогой помадой.
– Как я могу не знать такую хорошую подругу своей внучки. Мы очень рады, что ты появилась в её жизни.
– А я… – хотела сказать гадость. Но моё запястье сжала Весна – и я пришла в себя. – Я очень тронута. Спасибо.
Улыбнулась, не искренне, но всё равно. Хотелось кричать!
Но Весна улыбнулась своей самой добродушной и сияющей улыбкой. Видимо, она отлично овладела лицемерием, но я проводила с ней достаточно времени, чтобы понять, какая же это холодная улыбка.
Подруга кивнула и подошла к одному из столов, где лежал чехол со скрипкой. Взяв её, она вышла в центр холла, обращая на себя внимание своей красотой.
Еще до того, как бабушка её ударила вилкой по бокалу, чтобы обратить своё внимание на именинницу, все затихли и окружили девушку. Я лишь убедилась, как бабушке Весны хотелось показать свою важность, а еще в том, какая сильная моя Весна.
«Я сыграю для тебя…» – читалось в её глазах, когда она их открыла и посмотрела прямо на ту, что лицемерно улыбалась.
Смычок коснулся струн, рука девушки пустилась в свой вальс, рождая волшебные звуки, из-за которых я забыла про всякую злость.
Если бы я смогла убрать звук, уверена была, что в холле не было бы слышно даже чего-либо дыхания. Каждый, все и вся здесь его затаили, когда из-под умелых рук Весны стала исходить мелодия, наполненная каким-то спокойствием и всепоглощающей тоской.
Почему-то слушая её, я чувствовала ужасное одиночество. Не хотелось полностью окунаться в это чувство, потому что я знала, что Весна не могла себя так чувствовать. Я, Женя, мама и папа были с ней постоянно. Не могла! Я смотрела в её глаза, что изредка прикрывали веки, и в них не было ничего. Словно, её поглотила какая-то бездна.
В душе вместо спокойствия, которое должна была навивать мелодия, поднялась буря беспокойства. Я посмотрела на родителей Весны и Жени, что стояли в обнимку и слушали, как их дочь играет.
На секунду Весна остановилась, словно закончила. Все подняли руки, чтобы поаплодировать, но подруга вновь взмахнула смычком. Еще до того, как он вновь коснулся струн, я заметила, как взгляд подруги изменился.
Она посмотрела на свою бабушку и усмехнулась. Сделав шаг, она стала кружиться под собственную мелодию, которая недолго была такой же меланхоличной, как прошлая. Остановившись, она вскоре начала новый ритм. Быстрый, дерзкий, совсем непривычный для той, что всегда принимала образ ангела, носила платья и делала то, что велели ей правила приличия и этикета. Весна стала танцевать со скрипкой в руках, как и некоторые пары, что принялись кружиться, не стесняясь, под мелодию, которая стала сводить с ума лучше всякого пунша.
Весна закрыла глаза, а музыка так и лилась. Было ощущение, что она с ней слилась. Если так подумать, вторая мелодия больше подходила той, что называлась моей лучшей подругой. Только я знала, какая она авантюристка, только мне она открылась полностью. И когда на губах моих заиграла победная улыбка, мелодия резко оборвалась.
Весна вновь вернулась на своё место и поклонилась. Гости, всё еще прибывающие в лёгком недоумении, поаплодировали, а я так и осталась стоять, ничего не делая. Весна улыбалась, стояла с ровной спиной и держала уверенно скрипку, словно она завершила свою мелодию.
Но она же её оборвала!
Через пару мгновений только я об этом помнила, все же принялись обсуждать выступление или вопросы, решение которых перевала Весна своим внезапным выступлением.
– Ты же не закончила композицию? – прошептала я возмущённо, поднимаясь с подругой на второй этаж.
– Почему ты так думаешь?
Весна была удивлена. Искренне. А потом пожала плечами, как будто ей было всё равно.
– Я внезапно начала, так же следовало и закончить. Когда ты завершаешь свою композицию, всё идёт так, как все этого и ждут. Начало может быть любым, в итоге его всё равно забудут. Но все точно запомнят выступление, которое так и не имело конец. Тебе понравилось?
– Спрашиваешь еще…
Что-то в словах подруги мне не нравилось, как и в её выступлении. Сперва это чувство опустошённости и одиночества, потом вдруг мелодия стала действительно подходящей Весне, а после она и вовсе оборвалась.
Как будто струна порвалась, и мелодия больше не могла продолжаться. Слишком резко, слишком неожиданно и не вовремя, и тем более уж слишком подозрительно.
– Почему ты так на меня смотришь?
Подруга переоделась. Сменила одно платье на другое, более повседневное. Волосы завязала в хвост, а скрипку спрятала в шкаф.
– Почему ты так редко играешь?
– Потому что это не моё. Музыка.
– Ты же мечтала петь?
– Это не одно и то же. – замотала она головой. – Расскажи, как на твоих уроках вокала? Есть подвижки?
Подвижки…
Пение мне не было интересно, скорее, я начала это ради Весны. Ей нравился мой голос, а мне её сияющие от счастья глаза. Потому я начала петь, а она не забросила скрипку.
Когда я пела, она закрывала глаза и качала головой в такт, как в лагере, когда мы были помладше. Это всегда возвращает меня в прошлое, где мы были еще маленькими и солнечными детьми.
– Препод расстроился, что я не выступлю на отчётнике. Он сказал, что я должна…
– Почему ты не выступишь?!
– Потому что тебя там не будет.
– Я не смогу выйти, ты это знаешь.
– Знаю, – тихо произнесла я, отводя взгляд.
Упала на её кровать и посмотрела на Весну. Она была грустной.
– Я тебе мешаю, Ника.
– Не говори так. Я не представляю свою жизнь без тебя. Хочешь, я спою для тебя.
Она села рядом и кивнула.
Моя песня была на английском, о том, как девушка бегала по берегу океана, чувствуя под ногами песок и свободу, а телом тепло от солнечных лучей.
Я слышала шум воды, чувствовала её запах, а еще представляла, как мы стоим там с Весной и смотрим на закат. Держимся за руки, как в детстве, и она улыбается моему пению. Я как русалка напеваю ей мелодию из диснеевского мультика, а подруга держит на сердце ладонь и пропускает все звуки через себя, чувствуя, как я её люблю.
Когда песня закончилась, мы обе открыли глаза. Весна нежно улыбнулась и поправила мне прядь волос на лице.
Мы провели еще немного времени вместе, а потом мне нужно было возвращаться домой. Мой подарок она так и не развернула, а ведь я знала, что ей понравится.
Это был стеклянный шар с девушкой-скрипачкой, который можно было потрясти – и в нём бы стали переливаться блёстки.
Она увидела его перед Рождеством, но тогда я уже купила ей подарок. Я запоминало всё, что делало её счастливой, не знаю, почему так хотелось, чтобы подруга улыбалась. Всё то время с моего появления в их доме, я то и дело думала, что о Весне. Но меня так и не отпустило ощущение одиночества, которое охватило во время её выступления.
Когда я возвращалась в такси домой, то в памяти стояли её опустошённые глаза. Беспокойство внутри меня нарастало с каждым километром, которым я отдалялась от подруги…
Глава 7
Весна осмотрела всех родных за ужином, не спеша заканчивать с трапезой.
– Тебе как всегда надарили целую комнату.
Весна улыбнулась брату, который потрепал её по волосам.
– Скоро станешь совсем взрослой, сестрёнка.
– Твоя скрипка была сегодня прекрасна, – восхитился родной отец. – Не хочешь продолжить с ней? Мы могли бы устроить тебе прослушивание.
Весна мотнула головой и опустила её.
– Спасибо за день рождения. Всё прошло, как всегда, чудесно.
– Если бы только не моя мать… – устало шепнула мама.
– Не переживай. Рано или поздно она от вас отстанет.
– Вас?
– Нас, – исправилась Весна.
Девушка подождала, когда все закончат с ужином, и помогла матери с посудой.
– Я помою, ты и та устала.
– Спасибо, лапушка.
Поцеловав дочку в щеку, женщина ушла в спальню отдыхать. Вскоре на кухне раздавалось лишь журчание от стекающей по грязной посуде воды. Вытерев и сложив все тарелки, Весна поднялась к себе. Закрыв дверь и задёрнув занавески, она достала из-за рукава нож и положила его на стол. Рядом с ним вскоре лёг лист бумаги и ручка. Взяв последнюю, Весна долго не думала.
Она взглянула на своё искаженное отражение в кухонной утвари и нацарапала лишь пару слов.
«Я старалась. Простите.»
Перед глазами всё еще стояло голубое небо с облаками, зелёный мягкий газон, запах самой приятной поры года, а в ушах раздавались одни и те же слова.
«Эту недоразвитую изнасиловали…»
Отложив письмо, девушка взялась за рукоятку ножа и переместилась на кровать.
«Будет больно…» – подумала она, взглянув на своё запястье и прислонив к нему лезвие.
Сердце стучало слишком быстро, напоминая Весне, что пока она жива, еще можно что-то сделать. Но кроме него внутри Весны всё умерло, оставалось убить только его. Когда вся кровь вытечет, больше ничего живого не останется в ней, больше Весны не будет. Тогда Женя перестанет так часто сидеть дома, развлекая свою сестру, Ника начнёт выступать на концертах и прославится, благодаря своему голосу, а бабушка отстанет от родителей с тем, что их дочь недоразвитый отпрыск.
Нужно было сделать только одно…
Весна усмехнулась и закрыла глаза. Перед ней стояло голубое небо, а после ужасно боли на мгновение появились такого же цвета небесные глаза, которые маленькая девочка очень любила в тайне ото всех, считая их самыми добрыми на свете…
Глава 8
Мне было пятнадцать. Вернувшись домой, мне стоило взять в руки стакан сока и рассказать маме, как прошёл день рождения моей лучшей подруги. Но вместо этого я закрылась в комнате и ждала звонка. Хотела узнать, что Весна думает о моём подарке.
Знала, что она скоро его откроет. Потому и ждала.
Минуту, две, час. Я стала переживать. Неужели Весну не впечатлила скрипачка?
В голове все еще стояло её выступление. Волшебная, но такая грустная и потерянная. Кружится в вальсе, но совершенно одна. Её окружает так много людей, но она в её руках всего лишь инструмент, издающий звуки по просьбе её бабушки, которую она ненавидит.
Я не понимала, как можно было собственную внучку так назвать. Моя бабушка была намного добрее, каждое лето она присылала мне ягоды, а в деревне откармливала что было сил, и пока я влезала в дверной проём, она считала, что я худенькая.
А эта женщина с ледяными голубыми глазами, змеиной улыбкой и тошнотворно-мягким голосом бабушкой не могла называться…
Как Весна смотрела на неё. От воспоминаний по коже стали бегать мурашки.
«Ты не получишь то, чего ждёшь. Это последняя скрипка для тебя, бабушка…»
Это я отчётливо видела в тёмных глазах подруги. Она точно играла ей в последний раз. Интересно, она просто начнёт игнорировать бабушку? Но как, если она даже услышав такие гадости о себе не пошла ей наперекор.
Я смотрела на тёмное небо, думая над всем этим. Какие варианты были у Весны?
Почему-то вспомнилось, как я ей пела. Эх, если бы у Весны всё же был голос. Наверное, он был бы таким же прекрасным, как её улыбка. Мягким, нежным и немного беззаботным, заставляющим забыть обо всём на свете.
Если бы у неё был голос, бабушка бы точно любила её. Но ведь я и без голоса люблю подругу, как и родители, и брат? Так почему же эта женщина?… Она была такой странной и непонятной, не то, что её дочь или Весна.
«Последняя скрипка» – так бы я назвала исполнение подруги.
Мне нравилось её лёгкое бунтарство, хотелось, чтобы она проявляла его чаще.
Я устала ждать, набрала подругу сама. Гудки… И тишина на том конце провода, она так и не взяла. Даже спустя три звонка, что было уже критичным.
Руки мои задрожали, а я стала бегать по комнате. Пальцы сами набрали номер Жени.
– Привет…
– Женя, пожалуйста, проверь сестру. Она не берёт…
Друг цокнул языком. Явно был недоволен, что я заставила его встать с кроватки.
– У неё закрыто, она наверно моется.
– Пожалуйста, Женя. Мне страшно. Постучи, пусть она хоть что-нибудь скажет.
– Весна! Сестра, ты слышишь!!!
Через телефон я слышала, как парень ломиться через дверь.
– Подожди минуту, я схожу за ключом от замка.
Я ходила по комнате, рисовала что-то на столе ручкой, чувствуя, как внутри всё сжимается и трясётся одновременно.
У Весны был способ не играть, и им не было лишиться скрипки. Бабушка бы купила новую. А вот внучку…
– Пожалуйста, Женя, быстрее! – стала молить я, чувствуя, как по глазам начинают течь слёзы.
Мне было страшно, как будто я осталась совсем одна.
– Открываю уже, подожди, – пропыхтели мне в ответ. – Сестра, ты где… Весна!
Я услышала крик.
– Мама, папа! Сюда, быстрее. Весна, ты что…
– Женя, что произошло?!
Трубку бросили. Я выбежала быстрее из комнаты и вбежала в комнату к родителям. Совсем не помню, как стала им впопыхах рассказывать что-то.
Или потому что я была единственным ребёнком в семье, или потому что меня правда очень сильно любили, но уже через пару минут мы ехали к семье моей подруги. Пока я смотрела по сторонам, из колонок раздавалась песня «It's My Life». Я её ненавидела уже!
Она всегда играла, когда я была и так не в настроении. А может это подсказка вселенной – вся твоя жизнь тот еще кусок нервов?
В пятнадцать я об этом не думала, я переживала только за подругу. Дома её не оказалось, как и всех членов семьи Весны. Он был закрыт, ворота заперты, а свет везде выключен.
– Я позвонила маме Весны, – тихо произнесла моя мама и обняла меня. – Твоя подруга сейчас в больнице, ты не сможешь с ней сегодня встретиться.
– Что с ней?
– Завтра всё сама узнаешь.
И снова этот взгляд, когда моя собственная мама не могла подобрать слов, и всё описывала этим странным блеском в радужках, поджатыми губами и слегка наморщенным лбом.
Спать я легла очень рано, хотелось, чтобы быстрее наступило утро, и, наконец, узнала, что случилось с подругой…
Ночью мне снился океан. Мы сидели с Весной на его берегу и пропускали сквозь пальцы песок. На моей руке была татуировка, как и на её. Мы что-то тихо обсуждали, совсем не обращая внимание на то, как нас кто-то зовёт.
– Ника! Ника!
Я подскочила с кровати. Это моя мама, она разбудил меня, чтобы мы отправились к Весне.
Взяв несколько вафель с собой, я снова села в машину. Поднялись на этаж к подруге мы быстро, но не так скоро попали в палату. Сперва нужно было что-то подписать, надеть что-то на ноги, накинуть сверху. Столько формальностей из-за частной и платной больницы. Но я была на всё согласна, только бы меня пустили к лучшей подруге.
– Привет.
Я вошла в палату, где сидели родители Весны и её брат. Женя сидел бледнее обычного, и мама гладила его по голове, пока отец их напряжённо смотрел на дочку, скрестив руки на груди.
– Привет, Ника, – поздоровались они со мной.
Только Весна не оторвала взгляд от своих ладоней, на которые смотрела, сидя в больничной постели во всём белом. Её волосы хаотично раскинулись по спине, а плечи слегка вздрагивали. Она плакала…
– Весна… – я подошла ближе к подруге и заметила, что на её запястье плотно намотан бинт. – Что ты… наделала?
– Если бы не ты, Ника, она бы умерла, – сухо и спокойно произнёс мужчина.
Я обняла подругу, но она никак не реагировала.
– Нам нужно нанять психолога… – прошептала тётя Даша.
– Уже делали, мам, это бесполезно, – устало произнёс Женя. – Я не знаю, что ей надо.
– Заткнитесь! – крикнула я.
Они обсуждали Весну так, словно её здесь не было. Почему они так равнодушно к ней относились?
– Это всё вы! Вы виноваты.
– Мы делали всё, что можно, Ника. И не кричи.
– Всё? – я встала с кровати и подошла к ним. – Думаете, я бы так не поступила, услышав себя неполноценным отродьем, которого изнасиловали? Неужели вы не видите, что она одна? Она чувствует себя виноватой, и вы только усиливаете этот груз. Никто не может ей помочь из вас…
– Ты проводишь с ней все выходные, всё свободное время, Ника, – возразил Женя. – Я отдал ей только что часть своей крови, всегда её развлекаю, родители подыскивают учителей, всё делается для её капризов. Мы все её поддерживаем.
– Это не одно и то же. Вы должны заниматься не тем, что нужно Весне. А тем, что хочется вам! Тогда она не будет чувствовать, что чем-то вам обязана. Её проблемы только её. Чем больше вы её опекаете, тем больше она одинока и несчастна. Вы только больше указываете и напоминаете е о том, что с ней произошло. Вот и сейчас…
Весна захлопала в ладоши. Все посмотрели на неё, подруга подняла свои заплаканные глаза.
– Уходите. Пожалуйста.
Все вышли кроме меня. Весна долго смотрела на дверь, чтобы я сделала, что и все, но я даже не собиралась. Подошла к ней и ударила по щеке. Вложила в удар всю силу, все нервы, которые затратила, пока ждала от неё ответного звонка, пока ждала, что Женя откроет дверь и скажет, что же случилось с моей подругой, а потом как ехала к ней домой, а после в больницу.
Весна схватилась за щёку и с яростью посмотрела на меня.
– Ты не имеешь права злиться! Это я, я должна злиться! Ты ужасная подруга, просто невыносимая. Отвратительная. У меня слов нет, чтобы сказать, как я тебя ненавижу. Ты мне только жизнь портишь. Из-за тебя я постоянно сижу дома в выходные, занимаюсь вокалом, который мне неинтересен. Из-за тебя я не спала всю ночь, дума, жива ты или нет! Дура!
Дверь в палату снова открылась, в неё кто-то вошёл, но меня в тот момент это не интересовало. Я смотрела в тёмные горящие глаза, на красные щёк из-за злости, и чувствовала, как внутри меня всё кипит.
– Это ты хочешь услышать? – уже спокойно спросила я. – Так вот я тебе сказала. Ты довольна? Ты думаешь, что это правда?
Весна молчала, только громко сопела и всё еще держалась за щеку.
– Никогда не смей мне больше фальшиво улыбаться, слышишь? Вот так ты отвечаешь на всю любовь, что тебе даём мы? Весна, соберись! Это не с тобой я сбегала из лагеря днём, не тебе я пела песни. Где ты? Вернись ко мне! Не слушай, что говорит твоя бабка, какое тебе до неё дело? Людям не нужен твой голос, чтобы тебя понять и любить, не важно, что с тобой произошло несколько лет назад. У тебя есть руки, ноги, голова, глаза. Ты столько всего можешь еще сделать, а что вместо этого?!
Я оторвала от щеки её перебинтованную руку и помахала ею, игнорируя её скривившиеся от боли губы.
– Больно? Вот так же и другим, когда ты так поступаешь. Только эта боль быстро проходит, а наша длиться долго, даже очень долго. А ты, вместо того чтобы нормально попросить того, что хочешь, строишь фальшивые улыбки, как твоя чокнутая бабка. Я всё сказала!
Отпустив руку, я вышла из палаты. На выходе столкнулась глазами с мамой Весны, которая очень сильно побледнела. Я подумала о том, что сделала, только когда вышла и ударила ладонью по стене.
– Ай! – в фильмах это выглядело намного лучше.
Руку пронзила боль, а коридор смех. Не только мои родные, но и Весны, смеялись надо мной. Пошатываясь, я села рядом с позеленевшим другом.
– Это было больно?
Он помотал головой и достал из кармана шоколадку.
– Будешь?
Его губы пересохли, щёки немного впали, а кожа была совсем бледная.
– Спасибо, не хочу.
– Как ты поняла, что она хочет что-то с собой сделать? Из-за слов бабушки?
Теперь помотала головой я… Все смотрели на Весну, но никто не смотрел намного глубже, где была её душа. Все видели, что она показывает, но никто не хотел разбираться с внутренними чувствами. Может, мы и не были сёстрами, но наверняка понимали друг друга лучше родных.
– Её скрипка. Песня оборвалась на самом интересном моменте, а её взгляд мне говорил, что это последняя выполненная просьба для своей бабушки. И есть только один вариант, как дальше не идти у неё на поводу. Сбежать туда, где её никто не достанет, даже такая влиятельная особа, как ваша бабушка.
Меня обняли и прижали к себе. Это была мама Весны, которая вдруг стала плакать.
– Я так рада, что ты есть в её жизни. Пожалуйста, не бросай её ради нас.
– Я не брошу её ради себя, потому что люблю Весну, сильно люблю.
Я покраснела. Было неловко говорить эти слова неродным людям, я и подруге их редко говорила, но сейчас это было нужно.
Мы не заметили, как дверь из палаты открылась, мы увидели Весну, когда она встала перед всеми нами и смотрела на свои ноги в белых тапочках. Смешная, но совсем грустная.
– Простите меня, пожалуйста. Я вас всех очень люблю.
Повернувшись ко мне, она подошла ближе.
– Ника, обещаю, больше я не буду притворяться. Спасибо тебе.
– То-то же… – скрестив руки на груди, отвернулась от неё.
Как будто вот так просто своим «прости» она могла всё исправить.
Весна подошла ко мне и крепко обняла, прижав своими обессиленными руками к себе. Следующим был Женя, которого она поцеловала в щёку. Мои родители тоже обнялись с подругой, и когда Весна подошла уже к своим, она стала плакать.
– Мы тебя всегда будем любить малышка.
Они шептали ей тёплые слова, а она кивала и утирала слёзы. Мне не сильно верилось, что что-то сильно изменится с того дня, однако после этого я поняла, что слово данное Весной всегда буде сдержано.
После произошедшего подруга сильно изменилась, действительно перестала притворяться и… Такой она стала нравится мне намного больше!
