Текст книги "Добрые шутки Амура (СИ)"

Автор книги: Катя Корж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 23

Порой дорогие нам люди засаживают нож прямо в спину без предупреждения, стреляют прямо в сердце, без предупредительного в воздух. Как так получается, что чаще всего это делают самые близкие, или те, кого мы больше всего любим?

Возможно, когда кто-то всё же найдёт ответ на этот вопрос, то сможет и найти решения всем тем проблемам, что возникают после этого и лекарство от той боли, что мы чувствуем от предательства. Главное, что бы рядом с тобой в такие моменты был кто-то, кто подставит плечо, кто сможет тебя вновь поднять на ноги. Сегодня этим «кто-то» стала я, Анастасия Полевич, другими словами Нюша или дурында, что пригласила к себе после соревнований парня, от которого, кажется, без ума, и забыла спрятать обувь гостя от… Кота, который на первый взгляд сразу же принял нового гостя в эту квартиру.

– Люк, это всего лишь ботинки… – попыталась успокоить парня, что сейчас держал за шкирку моего кота в правой руке, а левой что-то искал в телефоне.

– Ты же не клинику ищешь для кастрации?

Когда я всё же нашла в себе силы после смеха, что довёл меня в прямом смысле до слёз от возмущения Люка из-за такой подлости от его «нового друга», всё-таки решила встать за честь кота.

– Этот комок шерсти должен знать, что за поступки следует отвечать.

– Гронский! – вспылила вдруг я, – поставь Ларсика на место, я тебя сейчас сама кастрирую! Ну, подумаешь, котик в ботиночки написал, с кем не бывает?

Самое сложно было самой не засмеяться, но снова взглянув на это смазливое лицо, на котором изображалась смесь из недовольства, удивления и полного недоумения, я снова рассмеялась до слёз.

Но вскоре я вновь вернулась к реальности, где Люк приблизил кошачью морду к своему лицу и стал всматриваться в песочные глаза кота.

– А вы чем-то даже похожи… – вырвалось из моих губ быстрее, чем я сообразила.

– Не припомню, что б я в тапки тебе гадил, Нюша. По пьяни со мной всякое случалось, но такого точно не было.

– Нет, вы две самоуверенные наглые морды, которые меня бесят.

Оставив Гронского наедине с Ларсиком, я вернулась на кухню за чаем, который стыл для нас двоих. Зависнув буквально на секундочку, я вдруг поняла, что сейчас нахожусь с Люком в одной квартире, мы готовили пиццу, а сейчас будем пить чай, и всё это лишь после той странной нашей первой встречи?

Как же так получилось, что сейчас, отдавая ему чашку, соприкасаясь с ним горячими пальцами и чувствуя его кожу, глядя в его глаза, наполненные каким-то нахальством и тягой к шалостям, я чувствую не раздражение и даже не смущение, а какую-то теплоту внутри…

– Расскажи что-нибудь еще о себе, – попросила я, садясь рядом с ним на диван и поджимая ноги под себя.

Он с охотой стал рассказывать истории, где-то с улыбкой, где-то с грустью, особенно, когда дело касалось матери, которая бросила его в маленьком возрасте. Возрасте, когда Люк себя еще практически не помнил.

– Как-то я нашёл её в социальных сетях, да и папа не препятствовал тому, что бы я начал с ней общаться. Вот только… – тогда я и увидела, как его легкая улыбка дрогнула, пальцы крепче обхватили чашку, а после, видимо, совладал с эмоциями и лишь усмехнулся.

– У неё уже новая семья, которую она не бросила. Куда уже, ведь муж сразу был богатым, а не как мой отец, что добивался всего сам.

– Она бросила отца из-за денег? – удивилась я.

Всегда считала, что такие ситуации могут быть лишь в мелодрамах на «первом канале».

– Да, ведь мой отец не всегда был бизнесменом, и то, что на его плечах остался маленький ребёнок, стало толчком к поиску работы. Тогда он встретил Филимонова, что предложил ему место в охране, а после отец смог уже открыть собственное дело.

Ответить, насколько мне казалась ужасной ситуация, я не смогла. В дверь позвонил курьер, что принёс Гронскому новые ботинки, которые пришлось заказать полутора часами ранее. Время рядом с Люком шло неимоверно быстро, и я попросту не успевала насладиться его обществом, мне всегда было его мало…

Встав первой с дивана и потянувшись, так, что кофточка слегка оголила мою спину и низ живота, я взбодрилась и пошла к двери. Люк направился следом, и как только замок щёлкнул, вышел вперед, что бы расплатиться за заказ.

Однако, когда дверь открылась, мы оба не знали что сказать, глядя на курьера, которым была моя одноклассница.

– Вика? – спросила я у девушки, что смотрела на меня из-под козырька кепки, держа перед собой коробку в руках и терминал.

– Привет, – глухо поздоровалась Цветаева второй раз на дню, и украдкой посмотрела на Люка, что стоял в не меньшем шоке, чем я, кажется.

Первой из нашей троицы пришла в себя подруга, и протянула терминал.

– Проверь…те заказ, пожалуйста, и расплатитесь.

Люк забрал коробку, и вытянув из заднего кармана брюк портмоне, достал оттуда карту и пару купюр.

Расплатившись картой, он протянул Вике деньги.

– За оперативность.

Цветаева удивленно смотрела на деньги, и перевела какой-то полный смирения взгляд на меня. До меня дошло, что просто так стоять нельзя и пора уже что-то делать.

– Хочешь домашнюю пиццу? – с улыбкой предложила я.

Уголки губ Вики дрогнули, и она дружелюбно ответила, что у неё еще есть работа, после чего неохотно, но всё же забрала «чаевые» Люка и ушла.

Когда Люк стал обуваться, что бы всё-таки покинуть мой дом, то вдруг сказал:

– Эта девушка очень загадочная, еще на соревнованиях заметил. Это же та Цветаева?

Я утвердительно кивнула, а потом толкнула в шутку парня, что встал с пуфика и начал надевать пальто.

– Уже успел влюбиться? Смотри, а то заревную, – пригрозив пальцем Гронскому, я вскоре задумалась.

– Но вынуждена с тобой согласиться. Я практически ничего о ней не знаю, только об её мечте олимпиаду выиграть в школе и вроде уехать учится в Москву.

Гронский вдруг рассмеялся.

– Был у меня один такой одноклассник, выиграл он школьную олимпиаду по истории вроде.

Вспомнив, что Вика тоже к истории готовится, я решила узнать про исход победы того парня.

– И? Он сейчас учится…

– Ага, как же, аж десять раз, – Гронский как-то странно усмехнулся. – В Москву он попал, как и хотел, да и не только в неё. На сцене парень выступает, толпы заводит. На первом же бросил или на втором курсе, я уже не помню.

– А сейчас он бы на каком был?

Я выжидала ответа в надежде, что Люк наконец-то признается, и я узнаю, сколько ему лет примерно. Хоть на один из множества интересующих меня вопросов о нём я всё-таки узнаю ответ.

– Ценная информация, – обломал меня по всем фронтам Гронский. – Иди сюда лучше, – он расставил руки для объятий, и я вновь с удовольствием утонула в нём на несколько секунд, за которые вдохнула запахи его одеколона, от которого так и веяло мужественностью, свежести, причиной которой был порошок и чего-то приятного, тёплого, как будто родного.

– Напиши, как будешь дома.

Помахав Люку, я вскоре закрыла за ним дверь, и к моим ногам сразу же начал ластиться Ларсик. И что делать с этим котом я не знала, отругать за то, что испортил обувь моего друга или же расцеловать за то, что подарил мне еще некоторое время рядом с Гронским, за которое я стала еще ближе к нему и его прошлому? Но Ларсик сам дал ответ на этот вопрос, указывая мне своей вальяжной походкой дорогу на кухню, где стояла его пустая миска.

Глава 24

Сидя не первом этаже, я ждала Вику, которая теперь просто не могла отвертеться от моих расспросов. Кто она? Кто её родители? Почему я о ней так мало знаю.

Когда турникеты миновала она, идущая, словно юная нимфа с красивыми локонами, лёгким нюдом на лице и идеально выглаженной белой блузке с брюками, я даже сначала забыла про всё то, что хотела у неё спросить.

Я всегда считала, что могу выглядеть женственно даже в спортивках и с пучком на голове, но глядя на неё, понимала, что у меня была главная конкурентка. И глядя на неё, такую красивую, у меня и мысли не было, что вместо её отговорок «подготовка к олимпиаде», она на самом деле работает.

Когда её темные радужки сфокусировались на мне, на секунду она зависла, а после подошла ко мне, и прежде чем я что-то у неё спросила, она сразу же сказала.

– Сразу отвечаю на все твои вопросы. Не твоё дело.

– А… – глотая воздух, словно рыба воду, я так и осталась на месте, пока Цветаева раздевалась в гардеробе.

Я, конечно, знала, что она неразговорчивая, но не думала, что на столько… Возможно, придёт время, когда она мне обо всём расскажет и сможет довериться, но, а пока мне не стоит торопить её.

Когда наша компания расширилась с приходом Саши и Яны, стало намного веселее. Ребята стали в шутку цапаться, парень изредка кидал снисходительные взгляды на свою девушку, а Яна всё так же вела себя, как девушка из аниме.

Эта пара гармонировала, и я не могла представить, что бы Саша так подло поступил к своей девушке, как парень из истории Гронского. Слова Люка о школьных отношениях не вызвали доверия, ведь не все могут быть такими плохими.

Конечно, какая-то часть меня хотела верить, что Люк так сказал, давая намёк, что после школы я бы могла рассчитывать с ним на что-то большее, чем дружба, но стоило задуматься над этим, как в памяти из того приятного вечера всплывали его слова о том, что наши дороги скоро могут разойтись.

И в тот день, я совсем не догадывалась о том, что это может произойти намного раньше, чем думал даже сам Гронский.

***

– Как думаешь, я могу протянуть подростков к себе в клуб на вечер?

Люк сидел маленьком кабинете со своим другом, который так же как и он, ждал своего главного инвестора. Ежемесячные проверки Барсова оба не любили, но знали, что никак иначе нельзя. Польза от сотрудничества с таким как он подавляла любые недовольства из-за несносного характера инвестора.

– Серьёзно, Люк? Ты сейчас спрашиваешь об этом меня, когда пару лет назад я с тобой в DK безвылазно сидел иногда по выходным?

Филипп откровенно рассмеялся со слов друга.

– Нюше пообещал там день рождения устроить. Думаю, стоит её вести туда или нет.

– Её нет, потому что в случае чего, влетит мне. Пожалей меня хотя бы, если о своей заднице не печёшься. Думаешь, Кейт до тебя не достанет, если что-то пойдёт не по плану?

Филиппу очень не понравилось, как повеселел его друг, а вот эта улыбочка, коварная, нахальная, никогда ничего хорошего не предвещала.

– Что ты… И как я только мог не подумать о твой заднице? Прячь ремни дома, дружище, я всё-таки её приведу.

Ничего крепкого, что хотел, Филипп сказать не успел. Дверь открылась – и в кабинет вошёл Барсов собственной персоной…

***

Цените друзей, особенно которым можете позвонить посреди ночи, а они мало того что вам ответят, так еще на три советских не пошлют.

Я видела десятый сон, когда мой телефон стал разрываться от звонка Кейт, которая решила мне неожиданно позвонить…

– Два часа ночи, лучшее время для звонков Кравцова, не так ли?

– И тебе не хворать подруга, сейчас упадёшь. А! Как же меня бесит это чучело, я уже не могу.

– Так, подруженция, что бы не сделал Филипп, я то тут при чём?

– Филипп?! Этот красавчик мне ничего не делал, – смягчила тон подруга, но после вдруг вспомнила, зачем звонила. – А вот этот их, как там его…

– Барсов? – неуверенно уточнила я.

– Да, этот, пёс блохастый! Он, представляешь….

Скинув одеяло, я встала с кровати, чтобы не заснуть во время неожиданного ночного звонка подруги и не взбесить ту еще больше.

Я даже через телефон чувствовала, что кого-то она, кажется, очень сильно ненавидит и готова растерзать прямо сейчас.

– Кейт, пока не представляю. Ты можешь сказать нормально, что произошло? Последние слова пришлось прошептать в трубку, потому что в коридоре загорелся свет, и, кажется, кто-то из родителей проснулся.

– Этот Барсов забирает Филиппа и Люка! Командировка у них, представляешь?!

Казалось, еще чуть-чуть, и подруга либо взорвётся, либо начнёт материться.

– Успокойся, что в этом такого.

– Он уедет больше чем на полгода, Нюша! Как я могу успокоиться?!

– Что? – вновь тихо прошептала я в трубку.

– Люк пытался его уговорить, что б только он поехал, но Барсов заявил, что они оба в ответе за бизнес, а, значит, вдвоём должны перезнакомиться с кем-то из круга знакомых Мирона. Я, конечно, понимаю, что это важно для Филиппа, его друга и их бизнеса, но как я смогу так долго с ним не видеться? Что… Что мне делать, Нюша?

А Нюша сама не знала, что ей делать. Ведь она сама стояла в шоке, стараясь не уронить телефон, который держали пальцы, что стали неслабо трястись.

Я могла подолгу не видеться с Люком, но почему-то не могла представить, что он будет тогда хотя бы мне звонить. Неужели это всё-таки конец… Но у моего конца не было начала, а вот Кейт…

– Прости, но я сама не знаю, – положив руку на лоб, я постаралась сама успокоиться. – Ты веришь Филиппу?

Подруга не отвечала некоторое время, потому что, видимо, сама приходила в себя.

– Да, – наконец-то раздалось тихое, но уверенное на том конце провода.

– Тогда тебе незачем переживать, – слабо улыбнулась я. – Филипп любит тебя, Кейт. Ты любишь его, и вы доверяете друг другу. У вас… Всё будет в порядке.

Я не сразу поняла, почему моё дыхание стало прерывистым, а шёпот еще тише обычного. Но это быстрее поняла моя подруга, что сразу же спросила:

– Нюша, ты что, плачешь?

Прикоснувшись к щеке, я действительно почувствовала влагу. Глядя на собственные слёзы на пальцах, что сверкали из-за света полной луны, я тихо ответила:

– С чего бы?

– Извини, я чего-то сорвалась вдруг, – уже успокоилась Кейт на той стороне связи. – Время позднее, но спасибо, твои слова мне помогли. Правда, большое спасибо.

– И тебе.

– За что? – удивилась Кравцова, что точно была не в курсе одной маленькой тайны.

– Да так… Спокойной ночи, подруга.

Я первой положила трубку и рухнула на кровать с одним единственным желанием, поскорее заснуть.

Как давно Люк знал об этой командировке? Может тогда, когда речь прошла про расхождение наших жизненных путей, он и имел это в виду?

Глядя в потолок, я видела Гронского: он стоял на моей кухне и точил нож, потом картинка исчезла, а перед глазами появился другой Люк, который сидел со мной в машине в час пробки, рассказывал, как его иногда раздражает работа, потом он появился передо мной на новый год, поцеловал, пришёл ко мне на соревнования и напоследок мы вместе готовили пиццу.

Столько событий произошло с нашей последней встречи, и стоило мне поверить в своё крошечное счастье, которое могло стать больше, подарив когда-нибудь мне взаимную любовь, как всё в какой-то момент разрушилось. В такие моменты ты всегда начинаешь жалеть себя: сдвигаешь ближе к себе ноги, обнимаешь за колени и плачешь, жалуешься, пытаешься понять, почему всё это происходит именно с тобой.

Возможно, мне не стоило накручивать себя, и просто надеется, что Люк будет мне как обычно звонить, подкалывать по телефону, рассказывать, как его раздражает Барсов со своими нелепыми шутками, как он подкалывает Филиппа. Да мне бы просто хватило обычного «привет» на той стороне провода, и не важно, что последует после него, главное только, что бы он обо мне забыл.

– Нюша, просыпайся, в школу опоздаешь!

Дверь в комнату открылась и вошла мама, которая не услышала моего будильника.

Как странно, я его тоже не слышала, хотя телефон всё еще держала в руках, сидя в той же позе.

Я не сомкнула за ночь больше глаз, время как будто остановилось. Я молча встала с кровати и пошла в душ, где в зеркале отразилась какая-то другая Нюша.

Сегодня она не нанесла на лицо макияж, не уложила волосы в красивую причёску, чтобы не казаться серой мышью и не утратить свою любимую женственность, сегодня её юбка не была идеально выглажена, а в ушах не было наушников.

Кажется, Нюши даже не было в школе, рядом с друзьями.

Нет, она сидела рядом с ними, присутствовала на уроках, но мысли её были где-то далеко, и неизвестно, сколько это должно было продолжаться. Возможно, судьба решила проверить меня на прочность, а может это какое-то очередное дурацкое стечение обстоятельств, которое решило мне показать, что всё в моей жизни может быть еще хуже, когда родители вернулись из очередного родительского собрания.

Глава 25

– Настя, иди-ка сюда! – объявили о приходе родители еще с порога.

Так и не высунув со рта ложку с мороженным, которое я ела, чтобы поднять настроение, как советовалось в интернете при депрессии, я вышла в коридор, где разувались родители, а мама держала в руках какой-то странный листок.

– Что это?

Спросила я у них, думая, что причина такого их поведения заключается именно в нём.

– Мне тоже интересно у тебя об этом узнать.

Всей семьёй мы зашли в гостиную, где папа постарался ретироваться, так как никогда практически не принимал участие в семейных разборках меня и мамы. Схватив кота за лапы, они покинули комнату, оставив нас наедине.

Взяв бумагу, я заметила, что это бланк профориентации, который нам сказали недавно заполнить. Потеряв всякий страх и волнение на фоне депрессии, я психанула и всё-таки решила написать своё истинное намерение касаемо моего будущего.

– Визажист?! Пожалуйста, Нюша, скажи, что ты просто решила пошутить.

Произошло бы это событие месяцем ранее, я бы так и сказала, не набравшись храбрости всё-таки признаться. Но сейчас мне было всё равно.

– Это правда, – тихо призналась я, поставив мороженное на стол.

– Я действительно мечтаю стать визажистом, и пришло время вам об этом узнать.

На самом деле сейчас мечты у меня никакой не было, всё вокруг казалось каким-то бессмысленным, и я не видела смысла к чему-либо стремиться, но будучи здоровым человеком, понимала, что всё это временно. А время идёт, его я не смогу вернуть, и если так им не скажу, то буду вначале учиться, где не хочу, потом работать там, где буду всё ненавидеть, вставать насильно каждое утро, проклиная новый день, а всё из-за того, что тогда, нет, прямо сейчас, не решилась сказать правду.

– Я не вижу смысла идти учиться в университет, где мне не место. Я хочу пройти курсы, и начать работать.

– А есть ты что будешь?! – вспылила моментом мама.

Я видела, что она сейчас была на взводе. И я бы тоже стала кричать, но если я хотела чего-то добиться, то кому-то из нас стоило сохранить хладнокровие и чистоту разума, и в данный момент этим человеком пришлось стать мне.

– Визажисты неплохо зарабатывают, если…

– Если что, Настя? Ты чем вообще думаешь? Как ты семью кормить будешь, как себя обеспечивать будешь?

– Если перееду в столицу хотя бы… Для начала. И кто сказал, что мне прямо в восемнадцать – девятнадцать семья понадобится? Почему вам, всем родителям кажется, что высшее образование так обязательно? Зачем мне учится там, где я не хочу? Зачем мне эти сессии, работа, которую я буду ненавидеть всю жизнь, а просто потому, что кто-то из родителей решил, что ВУЗ это обязательно, скажи. Скажи, мне мама, почему я не могу начать зарабатывать уже сразу после школы, уехать в другой город, чем я хуже тех, кто так делает?

– Потому что другие уезжают в общежития, которые дают им университеты, в которые они ходят! Кто тебя возьмёт на работу без диплома, или ты хочешь на шее сидеть до конца жизни?

Мне хотелось кричать, доказывать, так много еще хотелось сказать. Но меня как будто не слушали. Какой смысл был говорить сейчас что-то родительнице, что меня даже не слушала, словно все мои слова пролетали мимо ушей. Почему папа ушёл в другую комнату, не встанет на чью-либо сторону, почему не скажет маме, что сейчас диплом бесполезен? Почему всё происходит именно со мной?!

Мама смотрела на меня с красными щеками и блестящими глазами, наполненными яростью. Всё, что бы я сейчас сказала, было бесполезным.

– Какой смысл мне что-то тебе говорить, если родители давно всё за меня решили? Какой смысл заводить ребенка, если считаете его не равным себе человеком, а марионеткой, через которую воплощаете свои желания, не предоставляя ей выбор в жизни? Вы так и не поняли, кажется, за шестнадцать лет, что я тоже человек, имеющий права на свои ошибки в жизни.

Видимо, мои слова всё же взыграли как-то, потому что мама немного успокоилась, и уже тише произнесла:

– Я просто пытаюсь тебя отгородить от ошибок, Нюша. Ты же будешь жалеть, а время уже не вернёшь.

– А ты не пытайся, мама. Почему ты думаешь, что мой выбор, моя мечта вдруг станет ошибкой? А даже если и так, то почему мне нельзя ошибаться? Ты судишь, даже не дав мне шанса. И единственное о чём бы я жалела, это что не пошла сегодня тебе наперекор и не заявила о своих желаниях. Это действительно моя мечта, мама, и уже не первый год. Наверно, моей ошибкой было не сказать тебе о ней в самом начале.

Забрав своё мороженое, которое практически растаяло, я пошла в свою комнату, дав время нам обеим. Хотелось, что бы мама всё обсудила с папой, немного успокоилась и поняла, что моя мечта не так уж и безнадёжна.

Когда я сидела уже на своей кровати и смотрела на потухший экран телефона в ожидании чего-то, сама не знаю чего, то словила себя на мысли, что во время спора с мамой о своём будущем я немного позабыла про Люка. Точнее я не вспомнила о нём вообще, хотя сейчас понимаю, что всё-таки последовала его совету и заявила о своей мечте. Прислушаются родители к желанию ребёнка и сделают ли его счастливым или нет, это уже их выбор, а я была рада, что всё-таки в этом мире существует что-то, что оказалось мне дороже Гронского, что вновь вернуло меня в настоящее, и это оказалось моё будущее, которым я хотела сделать собственными руками, совершая свои ошибки.

И стоило мне обрадоваться этой мысли, как экран телефона загорелся, а на ней высветилась всегда улыбающаяся девчонка с ярко-рыжими хвостиками.

– Привет, унылый кусочек маршмеллоу. Твои родители уже пришли с собрания? Признавайся, влетело за визажистку?

Все мои друзья знали про мечту, даже знакомые, даже учителя, и только родители не знали.

– Скорее всего, это и стало моей первой ошибкой, не рассказать им о своих желаниях с самого начала. Но да, пришлось защищать свои позиции.

– Не кисни, подруга, – Яна всегда была бодрой, иногда, я ей даже завидовала.

Слишком яркой, слишком искренней, слишком доброй и доверчивой. Возможно, раньше Люк и был бы прав, сказав, что поведясь на задумку Алины однажды, девушка сможет вновь оступиться, но благодаря Вике, что появилась в нашей компании, Яна стала более разборчивой, более внимательной. Она не утрачивала своего жизненного оптимизма, хотя ей и не пришлось сталкиваться с такой проблемой как у меня.

– А мои только рады, что я решила дизайнером стать. Думаю, писательница и фотограф не приняли бы в свои ряды какого-нибудь дохлого юриста, фу… Как представлю. Или историка…

– Как я? – подала голос другая подруга, которая незаметно для меня подключилась к звонку.

– Привет, Вика, – я была рада услышать девчонок, которые звонили явно мне не просто так.

– Яна, твои родители просто рады, что ты вслед за своим ненаглядным собралась в другую страну, вот и всё.

– Ну и это тоже, – рассеялась та, после чего вдруг вспомнила, зачем звонила.

– Ой, Нюша, а мы по делу.

– То-то же, вспомнила, наконец, – очевидно, кто это буркнул на той стороне.

– Не бузи, цветочек, лучше собирайте вдвоём свои пижамы. Мы в пятницу вечером едем ко мне на дачу на все выходные с ночёвкой. Так что предупредите своих родителей, точнее ты Нюша, потому что наш цветочек со мной в сговоре.

Подруга странно захихикала, а я посмотрела на календарь, что висел над рабочим столом, и не сразу поняла, почему пятница у меня обведена в красный кружочек.

– Ты собралась похитить меня с-под носа родителей на мой же день рождения?

– Дыа… – раздалось радостной и предвкушающее в динамике телефона.

– Хорошо, я предупрежу, когда родители остынут после родительского собрания.

– Тогда до скорого, чмок-чмок, мои любимые зефирки.

– Ага, пока девчонки.

Вика молча отключилась, угукнув напоследок.

Откинув телефон, я всё же вспомнила про мороженое, которое уже превратилось в розовые космические сопли, которые плавали в пластмассовой банке, словно намекая, что употреблять это уже не стоит.