Текст книги "Добрые шутки Амура (СИ)"
Автор книги: Катя Корж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– Вот твои шуточки сейчас не очень-то уместны, – продолжая ворчать, я повернула голову вперед.
Люк был ужасным человеком, потому что он как-то узнал формулу, с помощью которой в два счёта можно заполучить моё сердце. Я переводила взгляд со льда на его лицо и чувствовала, как внутри всё замирает от удовольствия. Смесь ужаса и радости – это точно коктейль успеха для первого свидания.
Через некоторое время я вновь оказалась на своих двоих, и сразу же почувствовала облегчение. Люк стал поправлять некоторые пряди на моей голове, пока я удерживалась за бортик, что бы мои ноги вновь не разъехались в разные стороны.
– Это было волшебно, – честно призналась я ему.
– Рад, что тебе понравилось. Но я думал, ты будешь легче… Мои дряблые стариковские мышцы больше не выдержат такого рывка… – он стал растирать свои руки, а я вновь рассердилась, из-за того что он своими шуточками умудрился разрушить весь тот прекрасный настрой, что появился во мне.
Но с другой стороны, это была наша хоть и своеобразная, но романтика, что заключалась в вечных перепалках и душевных разговорах по очередности.
– Ничего страшного, найду потом себе потом молодого человека помоложе, и он тоже будет меня так катать. Не переживай…
И оставив Люка одного, я поехала к выходу.
– В смысле найдёшь кого-то себе?! Кто тебя такую противную захочет взять?
– Ну ты же захотел… – прошлась по нему взглядом сверху вниз и обратно, – чем остальные то хуже будут?
– Эй, куколка, я единственный и неповторимый…
– Извращенец на этой планете, да-да, мог не уточнять, я еще при первой встрече это поняла.
Я села на лавочку и стала развязывать коньки. Но Люк как специально намотал какой-то не развязывающийся узел.
– Что такое, помощь нужна? – самодовольно протянул он, когда сам уже успел переобуть сразу два ботинка. – Ой, я же уже версия неактуальная, устаревшая, так сказать, вдруг не справлюсь…
– Ладно, Люк, ты единственный и неповторимый мой любимый парень, развяжи, пожалуйста, мне коньки.
В моём голосе было столько же отчаяния, сколько и правды в его словах. Нисколечко… Один сарказм, но Гронский всё равно присел на одно колено, что бы переобуть мои ножки, вызывая очередную порцию счастья в душе.
– Попьём после глинтвейн, малышка? – уже по-доброму спросил он у меня, оставляя все наши игры позади.
– Только если безалкогольный, – продолжила я гнуть своё. – Хочу, что б этим вечером катание на льду стало единственным твоим талантом, который мне довелось прочувствовать.
Он вновь рассмеялся, вызывая мою улыбку и красные щёки. И после того, как мы сдали коньки, отправились в обнимку за чашкой согревающего напитка, что бы придать нашему свиданию помимо нескончаемого тепла еще вкусы цитруса и корицы.
Глава 40
Нежись в постельки до самого дня, я совершенно не хотела вставать. Родители уже давно ушли на работу, а я, переворачиваясь в одеялах и простынях, продолжала видеть сон, в котором разошлось моё подсознание. Вчерашнего свидания ему было мало, поэтому оно решило дать ему продолжение…
Но это был глупый сон, который в миллионы раз проигрывал реальности, в которой я протянулась к вибрирующему телефон.
– Алё…
– У тебя кто-то умер, чего с голосом? О нет… Ты же не лежишь до сих пор в кровати? – звонко спросила Яна. Не спиться же людям…
– Ле…
Хотелось сказать «Лежу, а что», но вспомнила, что мы должны были встретиться в час дня возле моей остановки.
– Нет конечно, пф… И с чего ты вообще взяла…
Я стала впопыхах сгребать вещи из шкафа, думая, что бы надеть. В зеркале отразилось немного распухшее лицо из-за долгого сна, но в целом, было нормально. В лучшем случае бы сделать охлаждающую маску.
– А с того, что ты просрочила время нашей встречи на пять минут. Где тебя черти носят?!
– Где только не носят… Кыш!
Ларсик запутался в моих ногах, пока я бежала в ванну за расчёской, из-за чего я собственно и упала в полуопущенных джинсах на паркет, удачно проехавшись на животе, локтях и коленях. Но телефон, нужно отдать должное, в руках удержала.
– Ладно, я это предусмотрела. Открывай дверь.
В домофоне сразу же раздался звонок, и через пару минут я впустила к себе рыжую одноклассницу, которая наблюдала за всеми моими сборами.
– Ты предупредила цветочек….Цветаеву, что мы придём?
– Нет, конечно, – рассмеялась Нилова. – Какой из этого сюрприз тогда? Хорошо, что я узнала её адрес еще в школе, думаю, она нас бы не пригласила.
– Думаю, на то есть причины. Вдруг её дядя и тётя суровые люди?
– Сложно представить, потому что мои вечные приколисты, они даже друг друга с первым апреля поздравляют. Дядя разукрасил лицо жены перманентным маркером, зная, что у неё в тот день было важное совещание. Сложно было её подчинённым не засмеяться с её мейкапа, а вот тому меньше повезло. В шампуне оказался крем для депиляции, а в зоне бикини приклеенные восковые полоски. Вечером орали они друг на друга знатно…
– А ты откуда знаешь? – сквозь смех и слёзы спросила я, протирая кубиками льда лицо, пытаясь второй еще что-то ухватить из приготовленного завтрака.
Всё-таки у амбидекстра есть некоторые преимущества в этой жизни.
– А я всегда к ним прихожу в этот день, это лучше всякой комедии на тнт, кстати, могу в гости завести в этому году. Нужно было еще прошлой весной сводить, и как я не додумалась…
– Нет, мне тут своих комедий хватает.
Вспомнив последнюю ссору родителей из-за висящего пледа на карнизе, который обвалился, потому что папе мешало солнце, я помотала головой.
– Зря всё-таки говорят, что замужняя жизнь скучная, – промычала я, уже держа в зубах резинку, собирая руками хвостик.
– И не говори, но не представляю, кто нашего цветочка в жёны возьмёт. Ты, кстати заметила, какая она убитая ходила последние дни? Может, что случилось у неё, а нам не говорит как всегда?
– Не, не замечала. Это же Вика, она тебе под дулом пистолета ничего не расскажет про себя, зато про тебя информацию как наизусть еще и в стихотворной форме.
– Не удивительно, ты тоже после лета дальше своего носа ничего не видишь, я в школе ужас как измоталась за вами двоими бегать. Призраки! Вы даже пропустили мою драму с Санчоусом, а мы чуть не расстались!
– Что?! – чуть не упала я на пол, надевая дутики.
Мой лук сегодня был очень тёплым и пропорционально этому качеству некрасивый. Совсем не стильный, зато очень удобный.
– Да шутка, шутка, куда он от меня денется? Я вот думаю, ужасный из цветочка прокурор будет, она ж всех преступников пересажает, и кто её такую замуж возьмёт?
– Она же не стремится…
Мы обе рассмеялись. Как-то в последний раз, когда мы шутили про замужество с девчонками в школе перед каникулами, щёки Вики странно покраснели, и вместо её холодного «что за бред вы в очередной раз говорите», мы заметили убегающие глаза.
– А может её за нашего нового историка выдать? Я их шипперю, кстати, с первого рабочего дня этого симпатичного.
– Ты что? Он же старик!
– Как и твой Люк, они ровесники, между прочим, тебе ж это не мешает до сих пор по нему слюньки пускать.
– Вот именно, он такой же старый, как и Люк, а значит такой же извращенец.
Вспомнив молодого, но какого-то отстранённого практиканта, которого нам дали на замену нашего историка, потому что у того проблемы со здоровьем, я попыталась представить его вместе с Викой. И это было бы слишком идеально, потому что этот практикант мне чем-то напоминал Цветаеву, такой же холодный и любитель докапываться до правды. Но фантазии Ниловой тоже были не беспочвенные, как-то подозрительно они друг на друга иногда смотрели. Но Цветаева никогда ни в чём не сознается, даже когда я спросила её прямо на физкультуре, нравится ли ей наш практикант, она дала мне щелбан в лоб и раскраснелась, потому что тот самый практикант сидел позади меня на лавочке и что-то заполнял в журнале вместо отсутствующего классного руководителя. Согласна, неловко вышло.
В ответ Нилова только глаза закатила, а это она еще не была в курсе, что я с Люком встречаюсь. Просто я хотела подругам одновременно эту информацию рассказать, что Яне, что Вике, но последняя на связь не выходила все зимние каникулы, из-за чего мы и решили её навестить.
В курсе была только Кейт, и про свидание она не постеснялась спросить прошлой ночью, когда я уже давно легла спать и счастливая мечтала о нашей пенсии с Люком, когда мы будем сидеть на креслах качалках и ворчать друг на друга.
Доехав до другого конца города, где располагался немецкий район двухэтажных домиков, мы шли по улицам и выискивали одиннадцатый. Немецким район считался из-за того, что все дома здесь были отстроены немецкими военнопленными, и это часто нам рассказывал Вика, заставляя зазубрить словно скороговорку. Только адрес свой не называла, что б мы к ней не приезжали. Думаю, она может на нас сегодня обидеться.
– Классно здесь жить, наверное, минимум соседей.
Мы шли по заснеженным улицам, что еще не успели убрать, и смотрели на жёлтые дома, балконы которых были украшены мишурой и гирляндами. На некоторых ёлках, что росли рядом с домами, тоже висели игрушки и кое-какие украшения. Было ощущение, что это был не наш город, а совершенно другой – тихий и спокойный.
– Ты вообще в частном живёшь, что тебе на соседей жаловаться?
– Ну, иногда мне очень хочется на кого-то накричать, из-за того, что они слушают громко музыку. Но это могу быть только сама я, а кричать на саму себя такое себе занятие, хочу сказать. Мама один раз такое увидела, и потом долго мне пришлось её отговаривать от похода к семейному психологу. А тебе как в своём доме?
– Никого не знаю до сих пор, знаешь, сколько у меня соседей?
– Откуда? Я ж там не живу?
– Вот и я не знаю, хоть там уже шестой год обитаю.
Нилова рассмеялась, а я засмотрелась на очередной однотипный жёлтый домик, в котором на окне сидел розовый плюшевый медвежонок.
– Двухэтажные квартиры – это мечта…
– Думаешь? – удивилась Яна, – мне кажется в доме четыре квартиры, а не две.
– Сейчас и узнаем, – я ей дала знак, что мы нашли нужный нам дом, и подошли к нему, что бы открыть дверь.
На входной висел домофон с двенадцатью кнопками а не номерами квартир, из-за чего я растерялась.
– Уно моменто, – невнятно произнесла Нилова, сжимая в зубах перчатку и выискивая в кармане телефон.
Что-то в нём потыкав, она набрала какую-то комбинацию на домофоне и тот сразу же открылся. На мою отвисшую челюсть ответила:
– В тик-токе видео нашла с лайфхаком, как любой домофон открыть.
– Этот тик-ток мир захватит, – вздохнула я, – что ты там вообще забыла?
– Как что? Я своего злейшего врага там отслеживаю. Забыла, что наша Алиночка звезда? Думаешь, я ей простила тот обман? Чёрта с два, я ей там под каждым видео такие комментарии пишу, закачаешься, если увидишь…
Я снова рассмеялась с этого рыжеволосого чуда. Яна была таким ребёнком и такой хитрой лисой одновременно.
Квартир оказалось две на весь дом, и, повернувшись к нужной, мы нажали на дверной звонок.
– Слушай, а она нас не убьёт за то, что мы к ней пришли?
Голос подруги гулял меж колонн и огромных стен чистого и ухоженного подъезда, который напоминал больше холл какого-то дворца.
– Как-то поздно ты спохватилась, Яна.
Та лишь улыбнулась в двадцать восемь, давая понять, что готова принять на себя любой удар. Оказалось, что не любой.
– Чего вам надо? – поинтересовался наш злейший враг номер один за порогом квартиры.
– Ээээ. Ты что здесь делаешь? – спросила Яна у Алины, которая стояла в лёгком домашнем платье за порогом.
– Живу, как видишь, а ты?
– Адресом ошиблись, наверное… – я закрыла дверь перед носом обоих девочек.
Достав свой мобильник, я позвонила Вике, надеясь, что телефон её не будет отключён. Но еще до того, как нам ответила Цветаева, мы услышали знакомый рингтон, и он играл из соседней квартиры.
– Балда, – только и сказал я Яне, сбросив звонок и позвонив в другую дверь.
– Ничего не балда, в журнале была первая квартира, а это вторая…
Закончить возражения Яна не смогла, потому что перед нами открылась дверь и за порогом уже стояла наша Вика.
– С новым…
– Тшшш! – прислонила она палец к губам.
Её волосы были распущены и выпрямлены, и накрашен только один глаз.
– Вы что здесь делаете? – как-то нервно поинтересовалась она и вышла к нам на встречу.
– Да мы тебя хотели украсть из лап злобных тварей… Ой, извините, это я не про вас, – исправилась в последнюю минуту Яна, когда увидела выехавшую в коридор женщину в инвалидном кресле.
– Вы подружки Вики? – с улыбкой спросила она.
– Они уже уходят, – с намёком ответила Цветаева и стала нас толкать к выходу.
– Ты что, пригласи их на чай. Я так хочу с вами познакомиться, проходите, девочки!
И правда не злобный монстр, которым я себе представляла тётю Вики. Эта женщина с чёрными вьющимися волосами до плеч и с пледом на ногах, подъехала к нам ближе, приглашая войти внутрь.
– Я Элеонора, но вы можете звать меня Элла, и давайте без «тёть», я еще чувствую себя молодой. А вы Нюша и Яна, так?
– Вы нас знаете? – удивилась Яна.
«Нюша?» – крутилось в моей голове. Что-то всё больше людей перестали называть меня по имени, и иногда мне кажется, что я сама его забываю уже.
– Не так много у этого тяжёлого подростка друзей, нетрудно запомнить. Хотите чай или кофе?
Мы разулись и повесили крутки на вешалку, прежде чем вошли в широкую квартиру. Эти дома сильно отличались от новостроек – широкие комнаты, большие окна, винтажная лестница, ведущая на второй этаж, и высокие белые потолки, на которые смотришь – и начинает кружиться голова.
– Чай, пожалуйста, – в один голос ответили мы с Ниловой и пошли вслед за Викой, что катила коляску Эллы.
– Хорошо, что вы пришли, я как раз напекла много пончиков и кексов. Как понимаете, в моём положении особо интересным ничем и не займёшься от скуки.
Женщина сама рассмеялась со своей шутки, а мы ворочали головы, стоя посреди широкой кухни, что совмещала по размерам мою гостиную и комнату вместе.
– Вот это хоромы… – не сдержалась Яна.
– Да, квартира большая. Мне одной тут одиноко, хорошо, что есть это маленькая злючка. Ну чего ты, цветочек? – женщина потрепала за руку недовольную Цветаеву.
Мы ели сдержали улыбки. Значит, Нилова не первая, кто придумал такую кличку подруге.
– Врач сказал тебе отдыхать, а ты гостей зовёшь.
Вика была в своём репертуаре, но всё же здесь она была другой, не такой замкнутой, как в школе, и еще более открытая, чем в ту ночь на даче у Яны.
– Лучший отдых – это общение, у меня же не так много знакомых. Ой, девочки, а чего выстоите до сих пор, садитесь же.
Глядя на белый элитный кожаный диван, было страшно дышать в его сторону, не то, что садиться на него. Глядя на Яну, поняла, что её мысли со мной солидарны.
Вся кухня была сделана в белых тонах, хотя коридор и комнаты, что мы прошли мимо были полностью из светлого или тёмного дерева. Казалось, что мы пришли не к кому-то в гости, а на экскурсию в музей восемнадцатого века.
Вика включила электрический чайник, пока мы всё осматривали, а Элла раскладывала в горку испечённые сладости.
– Итак, девочки, что вы мне расскажите?
– А что вас интересует? – аккуратно начала я.
Как-то навязался у меня образ Эллы с тётей Вики, и я с вопросом уставилась на неё.
– Элла мой лучший друг и соседка по квартирам. И как вы поняли, Алина моя двоюродная сестра, с которой я живу, хотя всё время провожу практически в этой квартире. И всё что вы мне рассказывали, Элла знает, абсолютно всё, так что можете говорить со мной, она подхватит.
– Ты же не хотела говорить девочкам? – удивилась женщина, пока мы отходили от шока.
– Какая разница, они всё равно бы узнали, – равнодушно пожала та плечами и поправила плед на ногах женщины. – Тебе не холодно?
– Нет, конечно, спасибо, – Элла очень мягко улыбнулась Вике. – Вы не злитесь на неё, девочки, она своеобразная немного.
Наклонившись к нам ближе и закрыв одной ладонью щеку, она прошептала:
– Иногда мне кажется, что она какая-то ненормальная, что вломилась в мою квартиру.
Мы рассмеялись с серьёзности слов Эллы, а Вика кинула со спины:
– Я всё слышу. Мне напомнить, как я тут оказалась?
Женщина почему-то активно замотала головой, а Вика победно улыбнулась. Стоило у неё как-нибудь спросить эту историю.
Пока остывал чай, мы с Яной сидели на диване, напротив села Вика рядом с Эллой, и мы стали разговаривать про наше прошлое. Элла спрашивала, как мне работается визажистом, потому что она сама этим увлекалась раньше. И именно поэтому сейчас у Вики один глаз был накрашен, ведь нанесение макияжа успокаивало Эллу, как и меня. Оказывается, у женщины недавно произошли сбои в работе сердца, из-за чего она неделю лежала в больнице, и Вика не общалась с нами, потому что переживала за неё.
– Она устроила там целую истерику, и я бы её отругала, конечно, за такое поведение, но…
Женщина лет сорока пяти как-то заговорщицки улыбнулась и кивнула в сторону букета бордовых роз.
– Теперь у меня появился весьма импозантный поклонник.
– Ты же ему отказала в свидании пятый раз, какой он тебе поклонник? – стала причитать Вика.
– Ну и что, надо же мне женщину из себя построить, я тоже хочу, что б меня добивались даже в моём возрасте.
Вика закатила глаза, а мы с Яной расхохотались. Смотреть, как эти двоя мило ругаются – одно удовольствие.
– Вот подарит мне букет синих гиацинтов, вот тогда подумаю.
– Моя мама тоже их любит, – подхватила Яна. – Папа дарит ей огромные букеты каждый день рождения.
Элла мечтательно закрыла глаза, видимо, ей сильно нравились эти цветы.
– А у тебя с Люком как? – вдруг опомнилась она. – Мне так была интересна ваша история, что я каждый день после школы у Вики спрашивала как вы, но она в последнее время вечно злилась.
– Ты такая же бестактная, как и Яна, – покачала она неодобрительно головой. Складывалось впечатление, что Вика мать Эллы, и эта мысль заставила улыбнуться.
– Ой, и правда, извини, Нюша, это личное же, а вы меня едва знаете…
– Ничего, – замотала я головой. – Мне ничего не стоит сказать вам тоже, что и девочкам…
Я решила рассказать им, как съездила в столицу, встретила там Люка, как странно он себя вёл. Мои рассказы так затронули Эллу, что она ели сдерживала слёзы, но я поспешила её успокоить, рассказав, как вечером тридцатого Люк приехал ко мне и признался в чувствах, рассказала и показала подарок, а после завершила всё историей про свидание.
– Какой прекрасный молодой человек, – всё же вытерла слезу Элла на своей щеке.
– Вот это да… – протянули Вика и Яна одновременно.
Я и сама не ожидала, что на них такой эффект произведёт мой рассказ. Но мне было приятно, что так много человек переживало за меня, из-за чего даже как-то стало неловко.
– Цветочек, я хочу, что бы ты тоже пошла на свидание.
– Элла, а давай я позвоню твоему поклоннику, и он устроит свидание тебе. И гиацинты подарит, и Шекспира на ночь почитает…
Женщина смешно надула губы, после чего, оставив Вику без ответа, начала пить чай. Мы разошлись ближе к вечеру, когда уже мои родители и Яны стали беспокоиться за нас.
За это время мы несколько раз успели опробовать всю выпечку Эллы, выпить три сорта чая, обменяться подарками, поделиться еще кое-какими историями.
Элла оказалась очень добродушной женщиной, которая знала много интересных легенд и притч. Усевшись на диване, мы выслушали несколько про любовь, и я поняла, что в каком бы возрасте женщина не была, она всегда ею остаётся. Ей нужна романтика, и Элле её не хватало, поэтому она с удовольствием еще поспрашивала у Яны про Сашу, и сама рассказала пару тёплых историй из далёкого прошлого, в котором, по словам Эллы, она еще была совершенно другим человеком.
Но это замечательное время пролетело слишком быстро, и когда настало время расходиться по домам, нас отпустили, только когда мы дали слово, что еще сюда вернёмся. И в будущем мы вернёмся, ещё много-много раз…
Глава 41
Когда ты отличный работник, получаешь привилегии, когда ты талантливый, но под руководством человека, который тебя, мягко говоря, недолюбливает, тебе приходиться довольствоваться шалостями.
Моей незаконной привилегией стали AirPods, на которые пришлось раскошелиться, что бы разговаривать по телефону с кем-то во время работы. Этим я пользовалась не часто, точнее, сейчас в первый раз, позволила себе такую наглость, потому что моим клиентом стала моя новая знакома и весьма состоятельная дама Элла, а человеком, который мне позвонил, был Люк. О последнем не сложно догадаться, потому что мы могли разговаривать часами. О чём? Обо всём на свете, и самое приятное было, что не всегда я была инициатором этих звонков.
– Ты скоро?
– Еще минуток пять, – тихо ответила я ему, скрываясь от Раи, что пристально наблюдала за мной из-за стойки рядом с кассой.
– Скажи десять, – прошептала мне Элла, которой я делала вечерний макияж. – Ему не стоит расслабляться, если ты дала ему зелёный свет.
Тут стоило поспорить, кто еще кому что дал.
У Эллы было свидание с мужчиной, который всё еще пытался добить её холодного сердца. Но несчастный не знал, что столкнулся с женщиной, выросшей на английских романах, и из-за этого её сердце стало не так-то легко заполучить.
– Он вам так и не подарил букет синих гиацинтов, а вы уже согласились на свидание? – удивлённо спросила я у неё, когда она въехала к нам в салон и я приступила за свою работу.
Я знала, что Элла сама может накраситься, но она оказалась человеком общительным и подвижным, к тому же живущей в достатке, несмотря на своё положение, поэтому и решила совместить приятное с полезным. Откуда у Элеоноры было столько денег и как она зарабатывала, я еще не спрашивала, да и Вика не распространялась. После той нашей встречи прошло всего пару дней, и подруга молчала, но мы с Яной приняли решение допросить её в школе, там она точно от нас не спрячется.
– Мой цветочек прав, мужчины и так глупы, а до чтения мыслей им еще очень далеко. Но я обещаю быть с ним холодна, как эта зима с нами, – меня потрепали за руку.
Только такая упёртая как Вика могла уговорить свою соседку всё же решиться на это свидание.
Мы с Эллой еще немного обсудили, прежде чем мне позвонил Люк, и когда я в третий раз сбросила звонок, женщина нахмурила брови.
– Поговори с ним, – прошептала она. – Неужели у тебя нет этих современных штучек для конспирации?
Я рассмеялась, но всё же последовала совету. Всё равно придерживаюсь теории, что Цезарь был женщиной, ведь только мы можем делать несколько дел одновременно, и уж тем более совмещать личную жизнь и работу под взглядом злейшего врага.
– Я хочу кушать… – простонали мне в трубку.
Зная, что Люк ехал со столицы только для того, что бы еще немного провели время перед началом моей учёбы, я вновь почувствовала волнение. Было приятно, что он шёл на такие жертвы, но становилось грустно, потому что я ничего не могла сделать для него. Отношения – это работа двоих, и складывалось такое ощущение, что я пока была в отпуске на этой работе, и просто наслаждалась тишиной и спокойствием. Я даже отплатить ему за подарок не знала чем, и когда я заявила ему об этом, мы сошлись на компромиссе в виде ужина, который я приготовлю для него при нашей следующей встрече.
– Потерпи, я уже почти закончила.
Мой ответ вышел каким-то грозным, и проходящая мимо Рая, покачала головой.
– Не очень-то ты вежлива с клиентами, милая.
– Желание клиента же закон в вашем салоне? – спросила Элла у шатенки, что не переставал кружиться надо мной и слегка нервировать.
– Да, конечно, – залебезила она перед моей знакомой.
– Желаю вашего исчезновения, мне не хватает воздуха.
Элла положила еще руку на грудь, для полной правдоподобности, а её голос стал мне напоминать акцент Раи, с которым она иногда разговаривала в компании подруг. Растянутые гласные, часто хлопающие глазки – это был коронный номер еще некоторых моих клиенток, которые приходили в салон чаще, чем то было нужно, им просто нужно было похвастаться деньгами.
– Конечно, извините.
Рая ретировалась и не смогла услышать Эллин тихий и коварный смех, и тем более увидеть мою улыбку.
– Ужасный человек, – прошептала мне она.
– Вы тоже.
– Ты это моему молодому человеку скажи, – вновь картинно вздохнула она. – Влюбился в меня по уши, и что мне только с этим делать?
– Да вы от него тоже не отстаёте, раз ко мне за макияжем пришли.
Мне только улыбнулись. Я видела блеск в глазах женщины, и это был тот самый огонёк, который в тебе зажигает человек, от которого ты сама без ума. Я не знала прошлого Эллы, но я была рада, что она нашла своё счастье даже сейчас.
Закончив работу, мы попрощались. Рабочий персонал с интересом смотрел на женщину с толстым кошельком и в инвалидном кресле. Только я, кажется, здесь всего этого не замечала, я видела человека, у которого сегодня явно будет отличный вечер.
Вспомнив о вечере, я стала быстрее собирать свои вещи в рюкзак, что бы поспешить к Люку. Не переварил он еще там сам себя?
Колокольчики, висящие на двери, вновь заиграли. Но я не обернулась, потому что на сегодня больше клиентов у меня не ожидалось. Оказалось, я забыла про одного весьма важного, который решил о себе напомнить раньше планируемого времени.
Не сразу поняла, почему мир вдруг перевернулся вверх тормашками, и я оказалась на чьём-то плече, а когда моё взгляд упёрся в одно мужское заднее место, обтянутое в знакомые песочные штаны, сразу поняла что к чему.
– Устал ждать, поэтому я тебя похищаю.
– Дурак, я еще не всё собрала, – стала стучать Люка по спине, но всё, что я получила, это резки разворот парня и странный грохот.
Он сам всё сгрузил одной рукой в чемоданчик, а дальше и в мой рюкзак, закинув его себе на плечо. Я закрыла глаза руками, потому что не хотела видеть реакцию остальных.
– Ты меня позоришь, – прошептала я ему, в надежде, что он поймёт – этим вечером ему конец.
– А ты меня моришь голодом, малышка, это страшнее. Я уже весь магазин скупил продуктовый, что ты мне приготовишь? – он шагал к гардеробу, придерживая моё тело одной рукой за ноги. Поклялась, что если поползёт выше, прибью прямо здесь.
– Кукишь с маслом, как тебе? Поставь меня на землю!
На меня накинули пальто, после чего Люк со всеми попрощался и вышел, словно ничего такого страшного не произошло.
– Как-то не калорийно, а мне нужно хорошо питаться, кто же будет обеспечивать наших будущих детей?
– Явно не ты, – огрызнулась я, когда меня посадили в машину и пристегнули ремнём. – Потому что после таких выходок ты будешь сидеть в тюрьме по статье о педофилии, как тебе такое, милый?
– А ты будешь меня хотя бы навещать?
Мы перекидывались острыми фразочками до самого приезда в частный сектор, который один раз мне довелось посетить. Тогда тоже меня привёз сюда Гронский, но в качестве самого большого невезения, которое ему только могло свалиться на головку, пока еще не покрытую сединой.
Тогда я и представить не могла, что через почти что два года я сюда приеду в качестве его девушки.
Зайдя в холл дома, мои ноги сразу окутало тепло от плитки с подогревом. Всё было слишком чистым и блестящим, но обстановка здесь мне казалась более простой, чем в доме Филимоновых. Никаких огромных люстр, лишь маленькие светильники и очень приятные тона на стенах.
Только современная мебель выдавала вычурность района и их хозяев. Это не были винтажные окна, двери, кресла и диваны, всё было комфортным и мягким. Кажется, этот стиль имел своё название – скандинавский.
– Очень просторно и красиво, – вынесла я свой вердикт, когда Люк, держа за руку, провёл меня по всему дому.
Комнат оказалось слишком много для меня: на первом этаже широкая гостиная, совмещённая с кухней, душевая с туалетом и гостевая спальня с гардеробной.
На втором было три спальни, ванная и еще одна гардеробная.
– Папа думает, что я здесь буду жить с семьёй, поэтому отказался от лофта, который я ему предлагал.
– А ты не хочешь?
Люк приобнял меня и положил подбородок на моё плечо.
– Мне дом не играет роли, главное кто в нём, Ню. И я хочу, что б в нём жила семья, добрая и дружная, имеющая свои традиции, как домашняя пицца по субботам или воскресный ужин со всеми родственниками. Мой отец старался мне заменить маму с рождения, но он слишком долго думал обо мне.
– Ты имеешь в виду не свою жену, а его?
Это был один из самых тяжёлых разговоров для Люка, и каждый раз, когда он затрагивал эту тему, я чувствовала внутри нас напряжение. Он не хотел этого говорить, а я знала, что переживаниями нужно делиться, что бы было легче. Тогда они нам не кажу такой уж катастрофой, и когда я ему об этом множество раз говорила, он всегда возвращался к теме матери.
Каким бы ни был хорошим его отец, какой бы не была любящей у него девушка, никто из них не заменит ему человека, который оставил их давно из-за денег.
– Пошли кушать, – прервался он от собственных мыслей и вновь увёл на первый этаж.
Пока Гронский вышел во двор за продуктами, которые удачно оставил в багажнике, я пыталась разобраться в электрической плите и духовке. Кажется, здешние жильцы пользовались только холодильником, микроволновкой и кофемашиной, потому что всё остальное было стерильно чистым.
Дверь в коридоре хлопнула, и я из-за неожиданности что-то нажала на плите, и она стала подозрительно трещать.
– Кто здесь? – донеслось из коридора.
– Старость не радость, Гронский?! – не упустила я возможность подколоть парня, что забыл про моё присутствие, и вышла к нему помочь с пакетами, когда разобралась с плитой.
Но на пороге меня ждал не Люк, а незнакомый высокий мужчина в годах и с виднеющейся сединой.
– Здравствуйте, – моментом исправилась я, чувствуя, как во рту всё начинает пересыхать.
– Здравствуй, – серьезно ответили мне, пробегая глазами сверху вниз и обратно. – Мы знакомы?
– Кому ты сдался, старик? – подал из-за спины мужчины голос мой Люк. – Это моё чудо…
– Нюша, я так понимаю, – шагнул мужчина ко мне и протянул руку, которою я сразу же пожала. – Я Сергей, папа Люка.
– Папа, ботинки! – взбесился Люк, глядя на грязные следы и лужицы от растаявшего снега и отнюдь нечистой обуви.
– Помоешь, ты сегодня целый день отлично с тряпкой справлялся.
Мужчина отмахнулся от сына и вновь повернулся ко мне. Гронский старший был обладателем пронзительных серых глаз и лёгкой щетины, а так же крепкого и статного телосложения, с ровной осанкой.
– Какая девушка интересная… И сколько же тебе?
– Семнадцать, – честно ответила я, уже предчувствуя скандал.
Люк, видимо, тоже напрягся, потому что моментом подбежал ко мне и обнял за пояс.
– Что-то я не помню, что бы ты моими девушками интересовался.
Уловив множественное число, весь мой игровой настрой улетучился.
– На то есть веские причины, ведь раньше девушки убирались у тебя перед твоим приходом, а не наоборот. Сегодня я узнал, что мой сын всю свою жизнь перед стариком притворялся неумелым в домашних делах, все свешивая на меня, а после на своих…
