Текст книги "Я познала хаос (СИ)"

Автор книги: Катти Карпо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

‒ Как прошла встреча с Тамарой?

Кто бы сомневался. Ему докладывают обо всем.

‒ Прекрасно. ‒ Откидываюсь на спинку стула и пытаюсь выглядеть как можно более расслабленной. ‒ Не твоими стараниями.

Спросит, как много я ей рассказала? Но Фрэнсис уже наверняка обо всем отрапортовал. С другой стороны, за то время, пока мы поднимались сюда, я могла бы уже с легкостью раз по десять вытрепать каждый секрет.

‒ Рад, что ты отлично провела время.

Жду.

Так и не спросит? Надеюсь, он не задумал пристукнуть Тамару на выходе из поместья.

Обстановка угнетает. К тому же Виви, кажется, вполне удобно просто пялиться на меня в тишине. Я же пока не продолжаю беседу, потому что собираюсь с мыслями и рьяно уговариваю внутреннюю забияку фильтровать речь.

Взгляд выхватывает в стене между шкафами очертания еще одной двери. Что там? Сортир?

‒ Хочешь туда? ‒ Виви внимательно смотрит на меня поверх своих пальцев, сложенных треугольником.

Глазастый какой. Мгновенно малейшую деталь подмечает. По ходу, непросто будет с таким тягаться.

‒ Нет, обойдусь.

Как-то… жжется.

Жрет меня глазами.

Разозлить жаждет?

На деловой лад я так и не настраиваюсь, поэтому выпаливаю на следующем выдохе:

‒ Хочу вернуться на учебу.

Свет в комнате разово мигает. Помня о всяких волшебных чудачествах Иммора, прихожу к выводу, что самообладание на мгновение подвело Виви. Кажется, он не ждал подобного заявления.

‒ Хочешь учиться?

С интонациями у него полный порядок. Верно, я тоже слежу за каждой его реакцией. Он и в детском возрасте не особо эмоционально читаем был, а ныне легче статую в парке уговорить сплясать, чем понять, какие мысли бродят в голове моего братца.

‒ Да.

Я концентрируюсь на мягкости собственного голоса. Требуется убедить его в том, что я готова к сотрудничеству, и тем самым максимально снизить уровень его подозрительности. Если моя свобода в ближайшее время зависит сугубо от желаний Виви, то стоит показать ему, что мне уже можно доверять.

Лето ‒ хорошая девочка.

‒ Зачем тебе это?

Уровень «жора взглядом» возрастает в разы. Кто-нибудь напомните господину, что пялиться, да еще так очевидно, ‒ по меньшей мере, неприлично.

‒ Ради получения образования, конечно же. ‒ Вовсю улыбаюсь, но, в очередной раз сосредоточившись на лице Виви, заканчиваю свои игры в доброжелательность. Понятно же, что он не верит в искренность моих гримас дружелюбия. ‒ Короче… В прошлой жизни по известным причинам я с дипломом пролетела. Так что сейчас хотелось бы восполнить пробел.

‒ Зачем тебе образование?

По-моему, мы на разных языках общаемся. Или как еще объяснить дублирование одного и того же вопроса?

‒ Э-э… образованный человек ‒ вклад в будущее… А, блин! Не заставляй меня размусоливать вдохновенные речевки насчет необходимости получения образования! ‒ Ударяю кулаком по столу. ‒ Охота за знаниями ‒ попытка не отупеть морально и так далее и тому подобное. Сойдет за причину?

‒ Тебе не обязательно получать диплом. Если желаешь повысить уровень знаний, любые книги тебе будут предоставлены прямо сюда.

Ух, злит как.

Медленно поднимаюсь со стула.

‒ Дело не только в желании доучиться. ‒ Дергаю головой сначала влево, потом вправо. ‒ Мне скучно здесь. Я хочу в общество себе подобных… студентов! ‒ поспешно уточняю, чтобы Виви ни в коем случае не решил, что я как-то предвзято отношусь к Иммора и намерено провожу границу между нашими видами. Все же мой возлюбленный был Иммора. Да и Виви я не выношу не потому, что он ‒ Иммора, а по уйме других причин. ‒ Возможно, прошло уже много лет, и мой фактический возраст иной, однако по ощущениям, да и по внешнему виду я вполне сойду за первокурсницу, какой и была. Не находишь? И врачишка… то есть Такеши точно одобрит это предложение. Ведь смена обстановки на более мне привычную поспособствует восстановлению.

Горжусь тем, что додумалась вплести в свои доводы врачишку. Виви периодически прислушивается к его рекомендациям, так что это должно помочь.

Тишина.

А затем Виви внезапно поднимается со своего места. Честно признаться, мне было гораздо комфортнее, когда я смотрела на него сверху вниз. Теперь же это преимущество утрачено.

Не говоря ни слова, он следует к двери, которую я заприметила ранее.

Захотел в нужняк? Посреди разговора? Ну, бывает. Может, это у него позывы от моего присутствия.

Мысленно развлекаю себя скабрезными подколками в адрес Виви, когда вдруг слышу властное «следуй за мной».

Опять раскомандовался. И к чему мне идти с ним? Штанишки подержать в процессе? Фу… Это как-то слишком.

Неохотно плетусь в сторону открытой створки. Помещение за ней погружено в темноту.

‒ Ничего не вижу, ‒ холодно сообщаю я, топчась на пороге.

Темно. Прохладно. Да и запах довольно приятный.

‒ Вероятнее всего, под настоящим именем ты учиться не сможешь, ‒ доносится из темных недр подозрительного помещения голос Виви.

‒ И ладно! ‒ Внутри просыпается огонек надежды. Ведь не зря он заговорил со мной о деталях. Значит, размышляет о перспективах. ‒ Хотелось бы в тот же университет. Все равно мои однокурсники давно выпустились, и никто меня там знать не будет.

‒ Необходимо обсудить множество нюансов. В том числе с Теоте Старом.

Он согласен? Правда?! У меня получилось убедить его?

Едва держусь, чтобы не запрыгать с торжествующими воплями. Уверена, Тео от моей инициативы будет в ужасе. Ну и ладно.

Но странно, что Виви так быстро согласился…

Вздрагиваю, потому что в темноте вдруг вырисовывается его силуэт.

‒ Я сказал тебе следовать за мной.

‒ Как насчет врубить свет? Может, ручками поколдуешь и хотя бы светящийся шарик организуешь? Я же не вижу ни черта. ‒ Несмотря на грубоватые фразы, разговариваю я вполне дружелюбно.

Еще бы, мой братец сегодня такой покладистый, аж в дрожь бросает.

‒ Пойдем.

‒ Сказала же, глаза еще не привыкли к темно…

‒ Держись за меня. ‒ Он поворачивается ко мне спиной.

Кусаю нижнюю губу и, подумав, протягиваю руку. Еще одна заминка, а затем я прижимаю ладонь к его спине. Не знаю, отчего выбрала этот вариант, но держаться за что-то иное у меня нет никакого желания. Тем более от Виви возражений не последовало.

Мы отдаляемся от заветного дверного проема, из которого льется свет. Не представляю, что там задумал мой братец, но раз он сегодня достаточно сговорчивый, то и я отвечу ему сносным уровнем лояльности.

‒ Для возвращения к учебе тебе придется выполнить мое условие.

Резко останавливаюсь и отнимаю руку от его спины.

Да какая, к дьяволу, сговорчивость?! Конечно же, он выдвинет свое требование. Странно, что я до последнего надеялась на его порядочность.

‒ Какое условие? ‒ рычу я.

Легкий толчок в спину заставляет меня потерять равновесие. Стиснув зубы, готовлюсь к удару о пол, но вместо боли чувствую мягкую поверхность под подбородком, под ладонями и под животом. Даже сгруппироваться не успела. Значит, объект, на который я упала, где-то на уровне моих коленей.

‒ Где это я? ‒ интересуюсь без какого-либо намека на беспокойство.

‒ На одеяле.

Голос Виви совсем рядом. Быстро переворачиваюсь на спину, чтобы быть к нему лицом. С усилием моргаю, но по-прежнему улавливаю лишь отдельные очертания.

‒ Одеяле? ‒ повторяю я и замираю, чтобы точно уловить, откуда он говорит.

Совсем же рядом.

‒ На постели, ‒ продолжают лететь сухие объяснения.

Выходит, изначально я не угадала с назначением комнаты. Что ж, пусть будет так.

‒ И зачем я на ней?

‒ Чтобы понять содержание условия.

Все, глаза привыкли! Вскакиваю на постели и хватаюсь обеими руками за воротник Виви. Он и правда стоял совсем близко. Вот теперь мы практически на одном уровне. Мне даже удается нависнуть над ним.

‒ И что за условие мне придется выполнить?

От запястий до предплечий возникает целое скопище мурашек. И причина в том, что Виви обхватывает мои кулаки своими руками.

Ну и отрастил ручищи! Чудится, что каждому моему пальцу достается прикосновение его ладоней.

Ноги предательски подгибаются. Сразу обе.

‒ Это моя комната.

‒ И… и что? ‒ Напрягаю руки. Кажется, что Виви слегка давит на них, клоня мое тело назад. Еще чуть-чуть и вновь опрокинусь на одеяло.

‒ Это моя постель.

Спасибо, сама уж догадалась. Очевидное в невероятном. По-прежнему сопротивляюсь едва заметному давлению. Хорошо бы сползти с «постели». Неуютно мне здесь как-то.

‒ Хочешь вернуться в университет?

‒ Сказала же, да. ‒ Скрежещу зубами.

‒ Тогда с сегодняшнего дня спишь в этой комнате на этой постели.

ГЛАВА 32. ГОРЬКО-СЛАДКАЯ БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ

Необъяснимое сегодня

Тамара ждет меня примерно в середине коридора. В полутьме. Умудрившись забиться в нишу в два раза меньше нее.

‒ Помочь? – узрев ее панический взгляд, предлагаю я.

‒ Если только капельку, ‒ не теряя ноток достоинства, соглашается подруга.

Обозреваю фронт работы, намечаю кивком начало действа и, упершись чешкой в стену, вытягиваю ее из западни с третьей попытки. Причины пряток не выясняю, они и так понятны – с учетом огромной мнительности и боязливости Тамары, однако считаю необходимым подчеркнуть:

‒ Кто тут из нас был дохлым? Кто кого куда перетаскивать должен?

‒ Фух. – Тамара переводит дух и, демонстрируя раскаяние, оглаживает меня ладонью по спине. – Честно, думала, прямо тут и врасту в стену. А нечего быть такой пугливой, да, да, да. – В ее глазах зажигаются огоньки любопытства. – Как прошло? Удалось переговорить с Вацлавом?.. Ух, как ты кривиться умеешь. Рот почти к уху уехал.

‒ Нормально прошло, ‒ отвечаю я, удерживая на лице демоническую кривульку вместо улыбки. – Он организует мне возвращение в тот же университет, где я и училась.

‒ Правда? Так вот чего ты хотела. – Тамара искренне за меня рада. – И что, просто взял и согласился? Я к тому, что это наверняка сложно устроить. Куча формальностей, да и ректор сменился.

‒ У нас с Виви заключена сделка. – Направляюсь к лестнице и начинаю спускаться.

Подруга спешит следом.

‒ Что за сделка?

‒ Скажем, обеспечение моего… послушания.

‒ Он что, не разрешил гулять без сопровождения? – с понимающим видом предполагает Тамара.

‒ Я тебе кто – ребенок? – Сержусь, но, вспомнив об истинном содержании условий сделки, медленно киваю. – Хотя, в общем и целом, так и есть. С момента пробуждения я вела себя не особо прилично

‒ То есть ты приняла его условия? – подытоживает моя дотошная собеседница.

‒ Д-да… ‒ Мое лицо так и жаждет покривиться. – Свобода требует жертв.

‒ Вот и правильно, молодец, ‒ хвалит она меня. – Необходимо срочно заручиться поддержкой господина и укрепить доверие до того, как он приведет в этот дом мамашу его отпрысков, понимаешь?

Понимающе дергаю головой.

‒ А ты, кстати, видела его детей, Лето?

‒ Э…

Между нами проносится вихрь, и маленькая паразитическая сущность влепляется лицом в мой живот и зацапывает паразитическими лапками мои бока.

Вовремя. Прямо все точно и не по плану.

Под ошарашенный взгляд Тамары просовываю руку между собой и щекой Эли и, напрягшись, отдираю его от себя. Между делом паразитический детеныш успевает потереться о мою руку и другой щекой.

‒ Лето… ‒ У Тамары резко садится голос. – Это младшенький?

Эли наконец-то отрывает взгляд от меня и косится на Тамару. Затем, буквально через секунду, он начинает пятиться, пока вновь не равняется со мной. Торчащий край моей блузки тут же оказывается в хватке его мелких пальцев.

‒ Приве-е-ет. – Тамара клонится вперед, добавляя в интонации излишек сюсюканья. – Лето, кажется, ты ему нравишься. Вы что, подружиться успели? Утю-тю, какой…

Эли, с подозрением прищуриваясь, поднимает голову и полностью открывает лицо. И в тот же миг у моей подруги случается приступ эстетического экстаза.

‒ Какой котеночек!! – От восхищения она едва не всхлипывает, а алчущие помять детеныша руки не достигают цели лишь благодаря ловкости самого «котенка». Эли отступает за мою спину и там захватывает своими культяпками уже больше ткани блузки. – Какой пуся. А волосики? Мягонькие, видно же! Такой ангелочек махонький! Щечечки, губки, носик. Ну, котеночек, скажи!

Лично у меня есть некоторые сомнения по поводу ее высказываний, но я, пожалуй, свои доводы при себе придержу.

Встряхиваю бедрами, но паразит цепляется только сильнее. Надо бы избавиться от него до того, как к Тамаре вернутся зачатки разума.

‒ А скулы прям как у Вацлава! – Мою подругу несут и дальше волны всеобъемлющего умиления. – И переносица… А глаза… ‒ Она смолкает и, оставив рот открытым, отчуждено пялится в большущие глаза котенка.

Глаза, цвет которых значительно отличается от стандарта Иммора.

Морщу нос и вздергиваю брови, когда она поднимает взгляд на меня.

Беспощадная работа мысли.

А потом опять сравнительный анализ, в течение которого я успеваю разок зевнуть.

И снова работа мысли.

Мой разум наполнен безмятежностью. Рано или поздно Тамаре все равно пришлось бы узнать. Так что пусть она прямо сейчас сама и додумкает.

‒ А-а-а! – выдает она и резво отскакивает от нас. – У вас же глаза… один в один!

‒ Да? А я и не заметила… Тьфу, ладно. – Закидываю голову и отстранено оцениваю живописность потолка второго этажа. – В курсе я. Точь-в-точь такие же.

Всхрапываю, когда Тамара вдруг хватает меня за плечо и одним мощным рывком доволакивает мое тело до другого конца лестницы. Силой ее порыва даже удалось оторвать от меня мелкого упыреныша. Тот, насупившись, остается на месте и накрепко вцепляется в перила.

‒ Эй, полегче. Оторвешь дорогое от дешевого, ‒ бурчу я, спихивая с плеча руку Тамары.

‒ Мама родненькая, ‒ в ответ принимается она причитать и вдобавок вдруг бросается меня обнимать. – Что же этот ужас небесный с тобой сотворил?! Это ж как в голову-то пришло?! Он что… тебя… пока ты в коме… у-у… Это же… криминал!

‒ А я о чем? – охотно соглашаюсь и из солидарности даже дарю ей ответные объятия. – Только Тео ни в какую не дает мне его засудить.

Заприметив, что Тамара вот-вот готова впасть в еще большую истерику, чем та, что ранее устраивала я, пресекаю попытку и сбивчиво объясняю то, что рассказывали проклятые прихлебатели Виви, но не упоминая при этом признание меня мертвой и присваивание моему телу инвентарного номера. Одно дело – самой в шутку называть себя «дохлой» и «мертвецом» при Тамаре, другое – по-настоящему им быть. Думаю, такого откровения она не переживет. Ей достаточно знать, что я все это время была в коме. Долгий сон. И только.

Чуть успокоившись, Тамара тоже переходит на шепот:

‒ Зачем Вацлаву подсаживать в тебя эмбрионы и варганить совместных детей, если на его холостяцкую красивость облизываются сотни отменных девиц Иммора?

‒ Нашла о чем спросить. – Пожимаю плечами. Прекрасно, настал тот миг, когда я могу обсуждать этот вздор спокойно. – Сносного ответа не сумел сформулировать даже башка-мужик Тео. Мое предположение: Вацлав – псих. Его бы запереть, а не к империям подпускать. Сечешь?

‒ Секу, ‒ растеряно повторяет за мной Тамара. – А ты сама-то… в норме?

‒ Нет. Но кто ж об этом заботится? Расслабься. Свое, мягко говоря, недовольство я уже выразила Виви. Но если ты желаешь ради меня опустить на его голову люстру, мешать не стану.

‒ Наверное, с люстрой не получится. – Тамара, скуксившись, лезет ко мне нежиться. Раньше она всегда так делала, когда жаждала почувствовать некую безопасность. Просто утыкалась носом мне в плечо и о чем-то тихонечко ворчала. В настоящее время такое провернуть получилось с трудом. Она стала выше меня, но все равно согнулась, чтобы ткнуться в плечо шмыгающим носом. – Я не в том положении, чтобы… хнык… критиковать поступки Вацлава… хнык…

‒ Угу, ‒ бесстрастно соглашаюсь я, поглаживая ее по волосам.

Улавливаю блеск глаз Эли, наблюдающего за нами с другой стороны лестницы. Может, цвет глаз он и стащил у меня, но пламя в них бьется отнюдь не человеческое.

‒ Но малышок такой краси-и-и-ивенький, ‒ сипит мне в плечо Тамара. – А старшенький тоже та-а-акой коте-е-еночек?

Сказала бы я, какой Лирис. Ох, как сказала бы. Оба с этими их гордыми «Я Люминэ». Однако поберегу душевную организацию моей подруги. Паразиты ведь тоже бывают милыми.

ГЛАВА 33. АМБИЦИИ ИСКАЖЕННОЙ ГРАНИ

Многообещающее сегодня

Большущий бутерброд за счет работы мощной челюсти законника исчезает в считанные секунды. Тео, отбросив деликатность, смачно облизывается и по-свойски пихает локтем сидящую рядом пунцовую Тамару.

‒ Передай-ка мне вон тот бутерброд, девочка. И, смотри, ни одну колбаску не потеряй.

‒ Я приготовлю вам еще, если желаете, ‒ учтиво предлагает Лиллоу, ставя передо мной стакан с водой и миску с какой-то чрезвычайно полезной смесью из перемятых овощей.

‒ Важна каждая мелочь, – изрекает Тео и, в отличие от Тамары, с максимальной осторожностью подносящей к нему блюдо, хватает бутерброд с резкостью хищной птицы, чье время от мысли о поимке съестного грызуна до непосредственной ее реализации длится считанные доли секунды. – И даже вываливающиеся кусочки сочной колбасы. Итак!..

Он делает паузу и взмахивает бутербродом. Один из колбасных кусков вылетает из загромождения идеальной продуктовой слоистости и приземляется мне в пюре.

‒ Спасяб. – С кислой миной поднимаю миску и позволяю соседствующему со мной Фрэнсису вычерпать ложкой колбасный дар из моей еды. – Но я, к сожалению, на диете.

‒ Итак. – Тео настолько же самоуверен, насколько и бесцеремонен. По крайней мере, прямо сейчас. – Я только-только покинул это злачное место и, по праву считал, что могу, наконец, занятья своей работой. А тут под вечер ты вновь меня сюда выдергиваешь. Скажи, Лето, честно и без утайки: ты прогулялась, и ветер надул в твою голову кучу новых ужасающих идей?

‒ Точно. – Засовываю полную ложку вязкой смеси в рот, тянусь вперед и придвигаю мнущейся Тамаре блюдо с бутербродами. – Благодарю, что сразу же прилетел ко мне на крыльях чарующей любви.

‒ Брось, ‒ Тео фыркает и у него получается что-то вроде «фрось». – Ты довольно смекалистая, раз в самом же начале разговора сделала акцент на том, что уже успела обо всем договориться с хладным господином. Прихожу к выводу, что сказанное в дальнейшем я должен принимать как данность, так?

Развожу руками и приветливо улыбаюсь, всем видом намекая, что он чертовски прав.

‒ Ложкой бы тебя да по юному лобику. – Тео откидывается на спинку стула и вырывает зубами из бутерброда лист салата так, будто на самом деле это сочный кусок мяса. – Но не могу. Я интеллигент. И профессия у меня обязывает быть снисходительным к правовым бездарям.

Изображаю овации. Он имитирует поклон.

‒ Ладно. А эта здесь какими судьбами? – Теперь бутерброд юриста указывает на Тамару.

Та тихонечко отползает по стульчику от злого дяденьки.

‒ Группа поддержки, ‒ кратко поясняю я.

‒ В одном лице? Хороша группа. По диспозиции статьи пройдет как соучастник.

‒ Что? – офигивает Тамара.

‒ Шутка. – Тео откусывает кусок от измученного бутерброда. – Шуткую. Юморист я.

‒ Точнее, садист, ‒ вбрасываю я свой вариант.

‒ И это тоже. – Он болтает пустой чашкой в воздухе, посылая молчаливые знаки Лиллоу. Дворецкий понимающе кивает и берется за чайник. – Твоя девчонка без клейма рода. Не особо в курсе происходящего. Так насколько тщательно мне выбирать выражения?

‒ На твое усмотрение, ‒ на полном серьезе говорю я.

‒ Хмм… Ясно, без подробностей, значит. – Тео хмыкает. – Ну, раз девчонку еще не пристукнули, данный факт означает, что господин дает тебе, Лето, дозволение на общение.

‒ Меня могли пристукнуть? – Тамара теряет оттенки красного и резко сдает к белому цвету.

‒ Нет. – Юрист забирает у Лиллоу наполненную чашку с чаем. – Судя по всему, Вацлав уверен, что ты – не болтушка.

‒ О… ‒ Тамара окончательно бледнеет.

‒ Она никому ничего не расскажет, ‒ заверяю я. – И Виви это прекрасно известно. Мы все вместе росли. К тому же ваш хладный господин одарен уникальной проницательностью. Поверим его неподражаемой интуиции.

‒ Ой, а, может, вы без меня остальное обсудите? – Выражение лица моей подруги говорит: «с вами хорошо, а подальше отсюда ‒ вообще замечательно».

‒ Сиди, ‒ требую я, и Тамара послушно плюхается обратно на стул.

‒ Мы не будем вмешивать вас в опасные дела, ‒ успокаивающе обещает Фрэнсис.

От его слов Тамара расцветает на глазах.

‒ Какие уж тут опасности? – Тео чинно хлюпает чайком. – У нас неформальная встреча, посиделки у камина. Хладного господина здесь нет? Вот и чудно. Расслабляемся.

‒ Спасибо, что не пригласил его на наши посиделки, ‒ ухмыльнувшись, реагирую я.

‒ «Спасибо» на мою денежную карточку не втиснется. – Тео мнительно бросает взгляд на закрытую дверь малой столовой. – Кроме того, я предпочитаю общаться с хладным господином в одиночестве и от его слов делать пугливые грязные делишки в свои брюки от офис-стайл тройки также в гордом одиночестве.

‒ Подробности твоего с ним общения прелестны. Но, может, к делу? ‒ Занимаюсь тем, что черпаю овощное пюре ложкой и строю овощную горку в середине миски.

‒ Легко. Озвучь тему вечера. Что за бучу ты умудрилась поднять за несколько часов нашей счастливой разлуки?

‒ Я возвращаюсь на учебу.

‒ Кхем!.. – Тео выплевывает на стол чай. – Извините покорно, но повтори, а то я нынче маразматичен и глуховат, но дамы, как ни странно, все еще от меня без ума.

‒ Университет, ‒ медленно проговаривая каждый слог, озвучиваю я. – Учиться. Вновь. Иду. Я. Точка.

‒ Ха! – с патетикой как на лице, так и в голосе восклицает юрист, но, по всей видимости, вспомнив, что идейка уже согласована с хладным господином, впадает в заметное уныние. – Превосходно… И Вацлав это скушал?

‒ Не подавившись.

‒ На что, позволь спросить, ты с ним сыграла? – Мужчина пристально вглядывается в мое лицо.

‒ Представь себе, я весьма убедительна, ‒ уклончиво отзываюсь и, не сдержавшись, отворачиваюсь.

‒ М-м-м… ‒ Тео накидывает на чайные капли на столе салфетку. – Что ж, выбора не остается. Если договоренность действительно существует, значит, в скором времени Вацлав вызовет меня для обсуждения нюансов. – Он кладет пальцы на переносицу. – Проблемы, проблемы, проблемы. От тебя одни проблемы, Лето. Не можешь посидеть на полупопиях ровно? Прощения прошу, господа, за мою свободную, не обремененную терминологией речь.

‒ А у меня неровные полупопия, ‒ откликаюсь я. – Клонит в сторону, уж прости. Как насчет простых ободряющих слов?

‒ Парочку, пожалуй, найду. О тебе пока никто не знает – это значительный плюс. – Тео, задумавшись, загибает один палец. – Кроме того, занять тебя хоть каким-то делом – неплохая мысль, и это два. И, кстати, не надейся, что Вацлав не разгадал твоего тайного замысла. Веришь, что с официально полученным дипломом станешь более независимой и сможешь усерднее отбиваться от него?

Многозначительно молчу. Нет смысла что-либо отрицать. Ранее я напрямую просила Тео работать вместе со мной против Виви, так что он наперед знает, какие именно цели я преследую.

Плевать. Пусть Виви, даже зная обо всем, снисходит до подачек. Мне главное – получить желаемое. Не страшно играть и по его правилам. Шанс выиграть по-прежнему есть.

‒ Злючка. А ты что думаешь? – Тео обращается к Фрэнсису.

‒ Сейчас наше мнение не важнее пустого звука, ‒ высказывается он. – Лето и Вацлав уже достигли между собой договоренностей. Мы лишь должны исполнить их пожелания.

‒ Очевидность без прикрас раздражает. – Тео опрокидывает в себя остатки чая и, демонстрируя мне загнутые пальцы, тыкает в один из них. – Еще плюс вдогонку. Новый ректор твоего университета – Иммора. Поэтому Вацлаву тот подчинится, никаких сомнений.

‒ Иммора подчинится другому Иммора? – с сомнением проговариваю я.

‒ Поверь, Вацлав сейчас занимает пьедестал, который Сэмюэлю и не снился. – Юрист отстукивает пальцами сбивчивый ритм по краешку чашки. – Его методы разительно отличаются от отцовских, а влияние гораздо обширнее. И да, он способен отдать приказ другому Иммора. И ему действительно подчинятся.

Надо же. А я-то думала, что Виви, ставя клеймо на Фрэнсисе, ужасающе палку перегнул. А оказывается, дело намного серьезнее. Он замахнулся на святое. Вознамерился стать главным среди небожителей.

Точно, псих.

‒ Твои мысли: Вацлав ‒ психованный выродок, ‒ комментирует Тео.

‒ Не читай мои мысли. Прямо сейчас они не под фильтром цензуры.

‒ Не могу удержаться. Любопытный, что поделать. – Он кладет локоть на стол и призадумывается. – И если уж мы заговорили о первенстве и подчинении, то стоит упомянуть еще одну интересную фигуру. Вероятно, в данный момент глава рода Шимоза преследует те же цели, что и Вацлав. Говоря иными словами, тоже не особо ценит сородичей и имеет колоссальное влияние. При жизни Сэмюэля, да и в твоей прошлой жизни, такого разграничения между Иммора не существовало. В нынешнее время самый влиятельный род – Люминэ. Но и род Шимоза маячит неподалеку. Кажется, у Криспина свои амбиции.

‒ Это имя главы рода Шимоза?

‒ Да.

‒ Какой он? Что из себя представляет?

‒ Понятия не имею. Он только и делает, что указания из тени раздает. Публичности избегает. В СМИ даже пару раз мусолили предположение, что «Криспин» ‒ всего лишь символическая личность, а от имени Шимоза орудует целая группа честолюбивых Иммора. Тот же Вацлав, к примеру, не избегает журналистов. – Тео картинно закатывает глаза. – Не считая, конечно, подробностей и вопросов о своей малолетней ребятне и женщине, имеющей честь воспроизвести их на свет.

‒ Бодала я такую честь, ‒ едко отзываюсь я.

‒ И тебе лучи любви. – Тео прижимает кулаком салфетку на столе. Та успела покрыться следами впитавшегося чая. – Короче, основная проблема ясна. Очнувшаяся от сна дева желает подпитать свои высохшие от безвольного лежания мозги.

‒ Ага, в точку. Сухие мозги меня напрягают. – Поворачиваю голову и смотрю на запертую дверь столовой.

Теперь материала для размышлений не счесть. Пока я спала мертвым сном, мир по-крупному изменился. Всевластные Иммора соперничают между собой в то время, когда противоборствующая сторона – люди, неформальный лидер Эш и группировка Лайтблад совершенствует биологическое оружие против неуязвимости Иммора.

Я не спец и не источник разумных мыслей, но разве при сложившихся условиях не должны существовать иные приоритеты? Например, тяга к сохранению, мать вашу, пресловутой жизни? Ведь сейчас Иммора находятся на прицеле.

И это реальность.

А вечером я обязана прийти в комнату Виви.

И это тоже реальность.

Хаос… И я уже в его пределах.