Текст книги "Учительница в приюте для маленьких магов (СИ)"

Автор книги: Катерина Заблоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава двадцать третья. Луиджи

В отличие от всех предыдущих дней, сегодня Эля пришла ко мне сама. И не тайком, а довольно демонстративно. Постучала в дверь, а не пыталась укрыться от случайных взглядов коллег.

Меня это удивило. Я ждал увидеть на пороге кого угодно, но только не Элеонору. Ещё и убийственно спокойную, с каким-то будто помертвевшим выражением лица. Плотно сжатые губы, прищуренные глаза... Эля выглядела весьма сердитой, мне давно не доводилось видеть её вот такой. Обычно, даже злясь, она сохраняла свою естественную мягкую улыбку, способность философски смотреть на вещи, улыбаться даже тогда, когда, казалось, готова впиться пальцами в чужое горло, чтобы заставить человека замолчать. Но сегодня она явно пребывала в абсолютно другом состоянии.

Я посторонился, пропуская Элю внутрь, и прикрыл за нею двери. Она оглянулась, скользнула равнодушным взглядом по мебели, наверное, отметила, что убранство комнаты было куда более роскошным, чем то помещение, где поселили её.

– Леди Чеккини пыталась сделать вид, что очень рада меня видеть, – почему-то несколько смущенно отметил я. – Потому тут довольно. Богато.

– И наверняка предостаточно заклинаний, которые могли бы задурить тебе голову, – отметила Эля.

– Да, хотя удивлен, что слышу это от тебя.

– Ну, я ж теперь имею дар.

– И наконец-то это не отрицаешь, – я улыбнулся. – Сказать, что я удивлен – не сказать ничего, любовь моя.

Эля дернула плечом, словно требуя больше так не говорить, а потом недовольно произнесла:

– Меня сегодня к себе вызывала леди Чеккини. И в ультимативной форме велела прекратить с тобой любые отношения.

Магический светильник, установленный мною на днях, чтобы в комнате было не так темно, опасно замигал. Эля покосилась на него и криво улыбнулась, вероятно, понимая, что таким образом предмет отреагировал на вспышку моей магии, а магия, соответственно, всколыхнулась из-за собственного недовольства.

– Я переговорю с ней, – твердо промолвил я. – И напомню леди Чеккини, что никакого права лезть в жизнь своих учителей она не имеет. Мне прекрасно знаком устав, и пункта «нельзя встречаться со Светлыми Лордами» там нет.

– А мы встречаемся? – вопросительно изогнула брови Эля. – Мне казалось, у нас с тобой деловые отношения.

– И очень деловые поцелуи, – подтвердил я. – В общем-то, если ты не против, я бы сказал, что «пытаюсь за тобой ухаживать, но твои моральные устои слишком крепки, чтобы ты хотя бы посмотрела в сторону своего начальника».

– Я сказала леди Чеккини, что ты мне уже не начальник, так что в общем-то мои моральные устои нам уже не мешают, – Эля нервно дернула уголком губ. – А ещё сказала, что её не должны интересовать такие вопросы. Это моя личная жизнь, и прерывать с тобой общение я не намерена.

– А ты только так сказала, или в самом деле не намерена? – я подступил ближе к Элеоноре.

Она демонстративно отвернулась, но за плечи себя обнять позволила. Я так и остался стоять прямо у неё за спиной, чувствуя жар девичьего тела сквозь плотную ткань её платья.

Определенно, в одежде из её мира были свои преимущества. Будь Элеонора одета в те, как она говорила, футболки, сейчас преград между нами оказалось бы меньше.

– Я в самом деле не намерена, – сердито пробормотала Элеонора. – Но говорить с леди Чеккини тебе по этому поводу не надо, потому что у нас есть другое важное дело.

Мне не удалось удержать тяжелый и в какой-то мере грустный вздох. Определенно, у работы Светлого Лорда есть свои преимущества, но есть и минусы, и самый главный из них -постоянное наличие тех самых «более важных дел».

Тем не менее, пришлось уточнить:

– Что-то ещё случилось?

– Да, – подтвердила Эля. – Сегодня утром ко мне подошел один из учеников, мальчик из средних классов, и попросил о встрече с тобой.

Я насторожился.

– Синяя Комната?

– Да, она самая, – кивнула девушка.

– Ты же...

– Конечно, сказала, что ты с ним повидаешься, – кивнула она. – Как иначе? Сказала, чтобы он сообщил, где и когда может. Надеюсь, ты не против.

– Совсем не против, – вздохнул я. – Поговорить с детьми без разрешения попечительского совета получится только тайно, а мне надо это сделать, если я хочу хоть на йоту подобраться к разгадке.

– Вот и я так подумала, – подтвердила Элеонора. – Этот мальчик позже передал мне записку через Маттео. Вот, держи. Это тебе.

И, стряхнув мою руку со своего плеча, вложила в раскрытую ладонь клочок бумаги.

Я развернул бумажку, где неровным детским почерком были нацарапаны какие-то слова. Больше всего напоминало шифр, и я усмехнулся, рассматривая знакомые закорючки.

– Ты понимаешь, что тут написано? – обеспокоенно поинтересовалась Элеонора. – Я так и не разобрала, хотя обычно проблем нет. Какая-то. Бессмыслица.

– Действительно, бессмыслица. – кивнул я. – Дети просто зашифровали послание. Наверное, даже не подумали, что мы с тобой можем просто не понять, о чем речь.

– Но ведь ты понимаешь?

– Да, понимаю, потому что когда я учился, этот шифр уже был в ходу. Он, наверное, почти такой же старый, как и этот приют. Время назначено, правда, позднее. После отбоя. Но я приду, главное, чтобы дети не попались, – я вновь бросил взгляд на лист бумаги. – Спасибо, что принесла это.

Эля, кажется, немного смутилась. Она переступила с ноги на ногу, а потом тихо уточнила у меня:

– Ты меня прогоняешь?

Я удивленно воззрился на неё. Почему-то казалось, что Эля и не захочет оставаться, в конце концов, заведет свою старую песню про правила приличия. Но леди Чеккини, очевидно, сделала доброе дело, попытавшись убедить её в том, что любые отношения со мной следует прервать. По крайней мере, тот взгляд, которым меня сейчас одарила Элеонора, был каким угодно, но не испуганным.

– Разумеется, мне бы и в голову не пришло тебя прогнать, – улыбнулся я. – Мне просто показалось, что ты сама не слишком-то захочешь у меня оставаться. Но если...

Вместо ответа Эля резко обернулась ко мне, обвила шею руками и поцеловала в губы. Страстно, так, как прежде никогда не делала. Я сгреб её в охапку, прижимая к себе, чувствуя этот невероятный жар девичьего тела, и целовал сам, быстро, рвано. Губы скользнули по шее, пальцы пробежались по шнуровке её платья, распуская её.

Мы пришли в себя уже на кровати, и то – благодаря неудобному платью. Юбки сбились, образуя такую себе непреодолимую преграду, а шнуровка наоборот крепче стянула девичью грудную клетку.

Я откатился в сторону, выпуская девушку, и выдохнул:

– Прости.

Эля дернулась, как будто от пощечины, села на краю постели и бестолково дергала собственное платье, пытаясь привести её в порядок. Но дотянуться до каждого крючка как следует не могла, только сильнее злилась. Я видел, как пунцовели её щеки, и почувствовал себя, если честно, последней сволочью.

– Позволишь тебе помочь? – подал наконец-то голос, поняв, что и дальше притворяться, будто меня здесь нет, совсем уж странно.

– Да, – прошептала Эля. – Пожалуйста. Ты. Не подумай, только, что я какая-то ненормальная. Я знаю, что здесь не принято. Хотя в моем мире это вполне нормально. Просто.

– Ш-ш-ш, – я наклонился ближе к девушке, быстро целуя её в шею. – Надеюсь, ты не надумала, будто я считаю тебя развратницей. Во-первых, у нас не такие строгие нравы, как пишут в учебниках или рассказывает леди Чеккини. Во-вторых, женщины имеют точно такое же право на желание, как и мужчины.

– Если ты считаешь, – выдохнула Элеонора, – что я. хм. Удовлетворяла когда-либо свое право на желание, Луи, то ты очень сильно ошибаешься!

– Я очень рад, что соответствующие желания, о правах на которые мы говорим, возникают у тебя именно по отношению ко мне, к тому же, это взаимно. Но я буду последней скотиной, если позволю себе воспользоваться этим, – неохотно отозвался я, справившись наконец-то с узлами на её шнуровке.

– Почему?

– Почему последней скотиной?

– Да. Почему?

– Потому что, во-первых, мне совсем скоро выходить, а оставлять девушку одну в холодной постели – это не лучший поступок со стороны влюбленного мужчины. А во-вторых, ты заслуживаешь, чтобы к тебе относились исключительно с серьезными намерениями.

– А у тебя их нет? – Эля дернула плечом и едва не ударила меня локтем в живот.

– У меня одни есть, но, боюсь, лорд Теодоро открутит мне голову прежде, чем я сообщу, что собираюсь на тебе жениться, – рассмеялся я.

– Впервые слышу, что кто-то собирается на мне жениться.

– Я собирался озвучивать это намерение чуть позже, когда у меня будет чуть больше аргументов, чтобы убедить тебя ответить согласием, – усмехнулся я. – Но, надеюсь, ты не будешь сейчас сердиться.

– Не буду, – Эля откинулась назад и застыла в моих объятиях. – Зато теперь у леди Чеккини и прочих появится больше весомых поводов распускать о нас слухи.

– Да пусть распускают себе на здоровье. Могут ещё подавиться от зависти, когда в личном деле ты превратишься в леди Элеонору Бьонди, – усмехнулся я. – Но если я сделаю это прямо сейчас, боюсь, вся наша конспирация пойдет прахом.

Эля мягко рассмеялась.

– Ты прав, нам стоит пока воздержаться от таких опрометчивых поступков.

– Надо же, ты хоть раз согласилась с моей правотой! – не удержался от восклицания я. – И ещё... Я думаю, тебе не стоит сейчас со мной идти.

Девушка моментально насторожилась.

– Почему?

– Потому что это может быть опасно. И разве я не способен сам поговорить с детьми? Тебе не о чем беспокоиться, ты же знаешь, что я их не обижу.

– Да, ты их не обидишь, – легко кивнула Эля, – но они могут тебе не доверять. Меня они хотя бы знают! И я теперь владею даром, я сумею себя защитить.

– Ты останешься здесь, – твердо промолвил я. – Мне так будет спокойнее.

Эля фыркнула.

– Тогда уж пойду к себе, Луиджи. Не хватало только ночевать в твоей комнате.

И, решительно оттолкнув меня, она вскочила на ноги и зашагала к двери.

Я вздохнул. Ссориться с Элей не хотелось, но я понимал: лучше сейчас вот так, чем потом не суметь её защитить, если местная чудо-администрация придумает ещё что-то с тварями Бездны или чем-нибудь подобным. Нет, с обиженной Элеонорой можно помириться, с мертвой я уже ничего не сделаю, а она нужна мне в первую очередь живой и невредимой! Остальное решится как-нибудь по дороге.

Убедив себя в том, что с любой обидой можно справиться, было бы желание, я направился на обозначенное детьми место. Использовать портальную магию не стал, при желании её можно отследить ничуть не сложнее, чем физическое перемещение человека, а таким образом я сдам точные координаты. И сказать, что просто шел мимо, не смогу, не так легко замаскировать след от портала.

Место, где назначили мне встречу, было хорошо известно, должно быть, каждому маленькому бунтарю в приюте. Попасть туда – не так и сложно. Практически каждый знал о том, что у общежития, где ночевали дети, несколько выходов. Конечно, каждую дверь надежно запирали, но.

Кто сказал, что обязательно выходить наружу именно так?

На первом этаже, у того самого запасного выхода, ещё до моего попадания в приют был проход в подвал. А оттуда можно было попасть в старый забытый зал, запланированный как место общих собраний. В зале давно не проводили ремонт, и теоретически кроме как из подвала попасть в него не было шансов, но дети лазили туда довольно часто. Помещение же, разделенное на две половины, имело конструкцию, подобную сцене. Полую внутри. И именно там частенько сидели ученики, желающие хоть на несколько часов спрятаться от доставших воспитателей и учителей.

Я тоже, конечно, сидел. Правда, в те времена, когда я сюда приходил, рост у меня был поменьше, плечи поуже... Сегодня же, чтобы пробраться в узкий проход, пришлось долго ощупывать руками край, чтобы определить, не ударюсь ли я случайно во что-то головой и не напорюсь ли ни на что. А когда я выбрался наружу и собирался уже подойти к сцене, к тайнику, в меня полетел сконцентрированный сгусток чужого заклинания.

Увернуться оказалось не так уж и просто. Я мог бы отбить, но тогда на это световое шоу наверняка сбежалась бы администрация. И уж кто-то точно вспомнит о том, что через подвал можно попасть в давно заброшенную часть общежития!

Пришлось просто отскочить в сторону. Я хотел окликнуть противника, хотя бы представиться, но не успел. Из дыры, из которой я сам только что вылез, донесся женский голос:

– Ну-ка прекратите! Разве вы не видите, что это ваш Светлый Лорд?

– Простите! – донеслось из темноты.

Я зажег крохотный огонек и обернулся к дыре. Из неё упорно пыталась выбраться Элеонора. Силы в её руках для этого, правда, было маловато, но зато она сменила тяжелое платье на брюки и рубашку. Наряд совершенно неподходящий для девушки, я понятия не имел, что у Эли есть что-то такое в запасах. Ей, впрочем, шло...

– Ты же ушла к себе! – прошипел я, подавая девушке руку. Она вцепилась в моё запястье и позволила вытащить себя наружу, но недовольно фыркнула, когда я по инерции привлек её к себе. А от этого, к слову, было достаточно сложно удержаться. Без корсета и пышных юбок Эля казалась ещё соблазнительнее, а жар её тела ощущался острее.

– Я пошла за тобой. Подумала, вдруг мои ученики не сразу узнают своего Светлого Лорда! Как оказалось, была полностью права, – она кивнула куда-то в сторону.

Светлячок, который я уже значительно пригасил, все равно выхватывал из полумрака сразу четверых детей. Одного из них, Маттео, я уже знал, но кроме него здесь было ещё две девочки и мальчишка, все – примерно от десяти до двенадцати лет. Но вот Маттео, хоть и был самым старшим из присутствующих, смотрел как-то. Более по-детски, что ли. А у всех остальных тяжелый, отрешенный взгляд напомнил мне Альдо.

– Здравствуйте, – обратился я к ним. – Спасибо, что согласились прийти. Мне сказали, что вы были в Синей Комнате?

– Да, – вперед вышел Маттео. – Они были.

Очевидно, он взял на себя роль переговорщика.

– Мне надо провести магическое сканирование каждого из вас, – промолвил я. – Вы позволите это сделать? Вы ничего не почувствуете.

Эля легонько пнула меня локтем.

– Его Светлейшество хотел сказать, что вам не будет больно и у сканирования не будет никаких последствий, – пояснила она. – Он. Проверял таким образом мою магию, и все было в порядке. Правда же?

– Да, именно так, – я подумал, что, возможно, идти сюда самому было действительно плохой идеей. По крайней мере, вряд ли я сумел бы правильно обратиться к детям, так, чтобы хоть не напугать их.

На несколько секунд в помещении воцарилась тишина. А потом первой ко мне подошла одна из девочек и решительно протянула руку. Для приветствия? Нет, скорее знала, как будет проходить сканирование.

Кто её уже проверял, интересно?

Однако я не стал озвучивать этот ответ вслух. Вместо того осторожно сжал ладонь девочки и отпустил свою магию.

Выжженное поле. Вот что мне довелось увидеть вместо её магии. Десятки оборванных силовых связей, нити, за которые толком не уцепиться. Обгоревшие контакты, которые обжигают ладони так, словно это моя собственная магия пострадала от этого. И магия, пытающаяся сшить эти связи.

Я не сразу понял, что девочка уже высвободила ладонь. Взглянул на неё и увидел, что в опустевших безэмоциональных глазах мелькнуло что-то... Страх?

– Все в порядке? Я не причинил тебе вреда? – спросил я, стараясь заставить голос звучать твердо, а не дрожать.

Девочка тихо отозвалась:

– Покалывает, но приятно.

Она отступила, освобождая место своей подруге.

У той ладонь была ещё тоньше, и сама она казалась более хрупкой, но магические связи повредились не настолько. В этот раз я не удержался от вопроса:

– Как долго ты была в Синей Комнате?

– Три часа, Ваше Светлейшество, – тихим голоском ответила девочка.

– А я всю ночь, – отозвалась её предшественница.

Я кивнул.

– Хорошо. Потом, когда мы разберемся с причинами, почему так происходит, думаю, я смогу вам помочь. Но не уверен, что магия вернется в равной мере. Но. Вам не будет так пусто.

Девочки вздрогнули одновременно, как будто использованное мною слово было самой точной характеристикой, которую только могли дать их состоянию. Я вымученно улыбнулся, пытаясь хоть каким-то образом поддержать детей, а потом сам подошел к мальчишке.

Тот, казалось, боялся моего прикосновения больше всего. Когда я сжал его ладонь, то сначала ужаснулся тому, как сильно пожжены магические связи на его руках. Хуже, чем у Альдо. Но дальше. Не было ничего критичного. Как будто кто-то специально рвал и уничтожал магические нити на ладонях ребенка, но не посмел пойти дальше.

– А ты как долго был в Синей Комнате? – спросил я, с трудом сдерживаясь, чтобы не оглянуться на Элю. Она успокаивала девочек, втолковывала им что-то, параллельно перемигиваясь с Маттео.

– Всего два часа, – промолвил мальчик.

– Но ты не сидел там на месте, правда же? Ты что-то делал?

Он кивнул.

– Мне стало очень холодно, когда я там сидел. Я испугался и подбежал двери. Хотел постучать в неё и.

Ребенок запнулся. Я продолжал молчать, не зная толком, как успокоить мальчика и убедить его продолжить рассказ. А вот Эля каким-то образом почувствовала, что надо вмешаться. Она сказала что-то Маттео, потом подошла к мальчику, которого я держал за руку, наклонилась к нему, обняла за плечи и промолвила:

– Ты можешь не рассказывать, если боишься. Но, быть может, так нам легче будет тебе помочь?

Не знаю, подействовали так её слова или просто спокойный убедительный тон, но мальчик оттаял и выдохнул:

– Когда я прикоснулся к двери, меня как будто обожгло. Ладони очень горели. А дальше я ничего не помню. Все как в тумане, только двери очень скоро открыли и меня вынесли оттуда. Я побыл у целителей немного, потом меня отпустили и сказали... Никому...

Он всхлипнул и выдернул ладонь из моих пальцев. Эля же решительно привлекла мальчишку к себе, и он стоял несколько минут, уткнувшись лицом ей в живот. Кажется, отчаянно пытался сдержать слезы, пока девушка поглаживала его по волосам, успокаивая.

Не знаю, сколько бы ещё времени они так провели, если б не Маттео.

– Хватит, – он дернул мальчика за руку. – Нам уже пора. Слышишь? Засекут!

Это подействовало лучше любого заклинания. Мы и моргнуть не успели, как дети, вмиг перестроившись, нырнули в дыру. Спустя миг уже что-то загремело в подвале, заскрипела дверь – вышли.

Мы с Элей остались стоять, давая им фору. Я погасил светлячок, потом повернулся к девушке и прошептал:

– Похоже на магическую жилу с прямым соединением. И эпицентр где-то у двери.

– Тогда почему она не отбирает магию у всех, кто к этой двери прикасается? – в полумраке я не мог этого видеть, но представлял, как Эля вопросительно изгибает брови. – Получается, Синяя Комната работает не всегда?

– Получается так, – подтвердил я. – Её как будто что-то включает. Например. Например пульт управления. Расположенный прямиком над этой дверью. А знаешь, что находится над этой дверью?

– Что?

– Кабинет леди Чеккини. А если быть точнее, думаю, это шкаф. Шкаф, к которому как раз подходил Джузеппе, когда мы только-только прибыли сюда. Получается, управление идет оттуда. Это по меньшей мере логично. Надо пробраться внутрь, посмотреть.

Я уже был готов идти, но Эля поймала меня за руку.

– Ты уверен, что надо идти туда именно сегодня? – без обиняков спросила она меня. – Что это безопасно? Без подготовки?

– Возможно, ты и права, – вздохнул я. – Без подготовки там делать нечего.

– Тогда пойдем обратно. Думаю, эту ночь лучше использовать для того, чтобы просто поспать. Ведь так?

Спорить не хотелось. Я первым направился к дыре, спрыгнул вниз, подхватил и последовавшую за мною Элю. Конечно, выбраться отсюда было не так уж и просто, особенно так, чтобы перед тем не изваляться в пыли, но мы, кажется, справились. По ночному общежитию шли, крадучись, пока не добрались до развилки. Дальше нам следовало бы расходиться. Мне полагалось свернуть в гостевое крыло, Эле – в учительское.

Мы остановились, не зная, как попрощаться. А потом – не знаю, что на меня нашло, – я привлек Элю к себе. Может, захотел обнять, раз уж она без этого проклятого корсета. И поцеловать, просто чтобы напомнить, что все это было не просто так.

А после этого, кажется, мы могли уже и не расходиться.

Глава двадцать четвертая

Наверное, никогда в жизни мне не было так тепло и уютно спать, как в объятиях Луиджи. И никогда, просыпаясь, я не прокручивала в голове столько последствий минувшей ночи.

Мне почему-то казалось, что когда я проснусь, Луи рядом уже не будет. Куда именно он подевается из собственной постели, я не думала, просто почему-то считала, что уйдет. Но когда открыла глаза, он все ещё лежал рядом, крепко обнимая меня, и улыбался сквозь сон, а я, не удержавшись, улыбнулась тоже.

Рядом!

– Доброе утро, – прошептала едва слышно, придвигаясь чуть ближе и упираясь лбом ему в плечо.

Луиджи что-то пробормотал сквозь сон, повернулся на бок и сгреб меня в свои объятия. А потом – открыл глаза.

Посмотрел на меня так лениво, сонно, улыбнулся и протянул:

– Моя.

– Своя собственность, – фыркнула я, с завидным упорством сталкивая его руку со своей талии. Луи, впрочем, явно был намерен проявить настойчивость, потому что спустя минуту рука вернулась на свое прежнее место, а он прижал меня к своей груди.

Мне стало неловко. Все-таки, мне прежде никогда не доводилось находиться так близко к мужчине, и во всем этом было много волнительного и... Необычного, если можно так выразиться.

Да, я откровенно стеснялась.

Почему этого стеснения не было вчера, я не знала. Как и не знала, почему мне стукнуло в голову переодеться в мужское – единственная одежда, в которой можно нормально пробраться в какое-то темное место! – и пойти следом за Луиджи.

А там, на повороте, когда мы с Луи должны были наконец-то разойтись, в голове у меня вспыхнула мысль: а может, все-таки попытаться проникнуть в кабинет к Алессии, посмотреть, что там происходит? Но без подготовки?

Глупость.

Но кто сказал, что Луиджи сам не попытается провернуть эту самую глупость?

И, наверное, именно желая задать этот вопрос, я тогда позволила заключить себя в объятия. А поцеловала. Ну, просто потому, что поцеловала, оно как-то само по себе получилось, а потом отступать было уже поздно, да и мне, если честно, не очень-то и хотелось. Я просто растворилась в его объятиях, чувствуя, что это так.

Правильно, что ли.

Пришла в себя только утром. Сожаление о случившемся пока так и не накатило, была только приятная истома во всем теле и воспоминания о жаре его рук, губ, о поцелуях, которыми терзали мои губы. Все это заставляло улыбаться; то, что было дальше – краснеть от стыда, но

– не сбегать.

Пусть даже тут так не принято.

– Что ж, – Луиджи провел ладонью по моим волосам, запустил в них пальцы, распутывая. -Теперь ты точно от меня никуда не сбежишь.

– Ты считаешь, что случившееся делает меня принадлежащей тебе? – усмехнулась я. – А как же свобода, право выбора?

– Но ты же меня выбрала, разве нет?..

Я вздохнула.

– В общем-то ты прав, но почему я не имею права хотя бы немного покапризничать?

– Имеешь, – рассмеялся Луи. – По крайней мере, мне нравится твоё шутливое настроение. Ничего не болит? Может, мне использовать магию?

Я прислушалась к своему телу. Ничего, кроме воспоминаний о пьянящем удовольствии.

– Не надо. Ты и так, кажется, поколдовал.

– Ты вчера весьма ненавязчиво намекнула, что у меня есть повод поколдовать, – Луи улыбнулся и сдвинулся немного вниз по подушке, чтобы поцеловать меня сначала в скулу, а потом – в шею.

Если честно, мне безумно хотелось остаться сейчас здесь, в его жарких объятиях, и никуда не ходить. Но взгляд переместился на часы, и я охнула от неожиданности и поспешила отпихнуть от себя Луи.

– Завтрак!

– Что – завтрак? – лениво поинтересовался он.

– Мы пропустили завтрак! – пояснила я. – И мне совсем скоро надо быть на занятиях, а я даже не одета!

Я попыталась выбраться из постели, но вовремя вспомнила, что рубашка и брюки, в которых я вчера была, валяются где-то у двери, на противоположном конце комнаты. А на мне -только тот самый подаренный Луи кулон, приятно холодит кожу.

– Луи, – я повернулась к мужчине, – можно тебя попросить о... маленьком одолжении?

– Переместить сюда твою одежду?

– Вообще-то я хотела попросить тебя отвернуться, – усмехнулась я, – но ты предлагаешь более удачный вариант, так что да. Если тебе это, конечно, не слишком сложно.

– Не слишком, – улыбнулся Луи. – Отвернуться было бы гораздо сложнее. Мне бы хотелось увидеть тебя при свете дня.

– Достаточно того, что ты увидел в темноте ночи, – раздраженно проворчала я, заворачиваясь в одеяло. – Это и так слишком. Смело для этого мира.

– Как прекрасно, когда твоя возлюбленная – иномирянка, – подмигнул мне Луиджи. – Я начинаю понимать, почему Теодоро женился на твоей сестре, а не на какой-нибудь местной богачке.

Я закатила глаза.

– А как тебе вариант, что он её полюбил?

– Его я тоже рассматривал, – усмехнулся Луи. – Отличный вариант. Мне такой тоже подходит. Так что, какое платье тебе телепортировать?..

Выбор у Луиджи был не так и велик среди всего огромного разнообразия двух коричневых рабочих платьев, которые я сюда привезла. Все-таки, это не современный мир, где в маленький чемоданчик можно уложить много одежды. Местные наряды не так-то просто уместить в саквояж, и это притом, что некоторые детали гардероба я напрочь игнорировала. Луиджи отвернулся к стене, должно быть, после десятой просьбы с моей стороны, и то я не была уверена в том, что он не оборачивается тайком, потому что иначе не язвил бы касательно удивительного подхода иномирянок к выбору одежды.

Но я не обижалась, да и не стыдилась его, если честно. Наоборот. Не знаю, почему, но мне очень льстили его пылкие взгляды, и. Наверное, жар разгоревшейся между нами страсти просто нивелировал моё стеснение.

Тем не менее, работа звала. Я и так не подготовила лекцию, но надеялась, что достаточно много помню по теме, которую должна была читать сегодня. Потому выскользнула тихонько из комнаты Луи, поцеловав мужчину на прощание в щеку и взяв с него обещание, что сегодня вечером он ко мне заглянет.

На завтрак я уже не успевала, но, если честно, есть совершенно не хотелось. Да и мысли крутились где-то совершенно далеко от учебы.

Я никогда не позволяла себе думать о мужчинах. Когда заболела, была ещё... Да совсем ребенком, чего уж там. Потом – длительная борьба с болезнью, а ещё четкое осознание, что не хочу позволять никому тащить этот груз. Это мои проблемы и только мои. Даже сестра, я надеялась, рано или поздно бросит дурную затею и перестанет пытаться вытащить меня на себе.

Получилось иначе. Она сумела добиться даже того, что я оказалась в другом мире. И совершенно свободной от своей хвори.

А потом я встретила Луиджи.

Тяжелый вздох невольно сорвался с губ. Думать о нем было все ещё слишком волнующе. Вновь и вновь вспоминались жаркие поцелуи, а все, что случилось сегодня ночью, казалось ирреальным. Словно произошло не со мной. Я никогда не думала, что могу позволить себе вот так легко провести ночь с мужчиной, а утром вместо стыда чувствовать только желание вернуться обратно в его объятия.

Я спустилась вниз по ступенькам, уже почти миновала первый этаж и добралась до выхода, когда что-то потянуло меня назад, как будто чужая магия тугой петлей обвила мои плечи.

– Леди Элеонора! – скрипучий голос леди Луизы врезался мне в уши. – Какая неожиданная встреча!

Я обернулась. Леди Луиза стояла у меня за спиной, скрестив руки на груди, и выглядела очень самодовольно. Так, как выглядят люди, загнавшие кого-то в ловушку.

Тело вдруг сковало неведомой силой. Меня развернуло к леди Луизе всем корпусом, но я успела краем глаза заметить чью-то грузную фигуру. Алия! Чертова воспитательница, с которой у меня так не заладилось.

– Что вам нужно? – заставить голос оставаться спокойным было невероятно трудно, все во мне протестовало. Хотелось попытаться освободиться, но я понимала: вряд ли смогу сбросить с себя петлю силы более опытной одаренной.

Я и не знала, что у Алии есть какая-то магия.

– Мы уже разговаривали об этом, – леди Луиза ухмыльнулась. – О том, что необходимо быть скромнее, леди Элеонора. Перестать заигрывать со Светлым Лордом. Но вы, очевидно, очень плохо воспринимаете советы старших. Мне придется продемонстрировать изрядную убедительность, чтобы заставить вас поступать правильно.

– Вы понимаете, что это угрозы? И что за них вам придется понести ответственность?

– О, – леди Луиза скривилась, – уверена, вы потом скажете мне спасибо.

Я уже слышала звон её голоса в голове. Этот дикий крик: забыть Луиджи, больше никогда к нему не приближаться, прекратить поставлять ему жизненно важные сведенья, какими б они ни были. А ещё быть благодарной леди Луизе за спасение. Благодарной. Благодарной.

Что-то сдавило шею, но потом – отпустило. Я даже не поняла, что произошло, только почувствовала, как магия, к которой прежде мне было сложно добраться, вдруг вырвалась наружу. С меня словно сняли какой-то сдерживающий ошейник, исчезла тяжесть в груди.

А следом за нею и осознание того, как можно руководить собственной силой.

Теперь магия была хлесткой, неконтролируемой, болезненной. Рвалась на свободу. Я вмиг ощутила все те нити силы, о которых говорил мне Луиджи. И голос леди Луизы больше не имел надо мной власти. Зато властвовал мой собственный дар.

Лопнули путы, которые сдерживали меня. Я помнила, что закричала, и, кажется, бросилась на леди Луизу... Или швырнула в неё собственной магией? Это не отложилось в моей голове. Только сплошная, непрекращающаяся пульсация силы.

Я не знала, сколько длился этот приступ. Мне казалось, что вечность, но когда я открыла глаза, поняла, что не так и много. В коридор уже сбегались люди.

Детей, к счастью, не было, наверняка они все уже разошлись по занятиям. Зато несколько учителей, у которых не было утром занятий, и воспитательниц, в учебное время по обыкновению отдыхавших, уже сбежалось на звук.

– Прекратите немедленно! – услышала я чей-то приказ, но моя магия и магия леди Луизы уже сплелись в тесный клубок, и все, что я могла – только усиливать давление своего дара. -Слышите вы меня или нет? Прекратите! Ваше Светлейшество!..

Луиджи?

Мысль, что он может это увидеть, пришла слишком поздно. Крепкие мужские руки перехватили меня. Я забилась в его объятиях – и обмякла, почувствовав, как меня обволокла его магия. Он перерезал невидимую нить, связывавшую меня с тем самым клубком, сотворенным леди Луизой, и я затихла. Сознание постепенно прояснялось, приходило осознание, что же я натворила.

Господи!

Алия сидела на полу, осоловело моргая. Она совершенно точно была жива, в сознании и вроде бы даже не ранена, но встать пока не могла. Взгляды, которые она бросала на меня, можно было истолковать как угодно, но только не как доброжелательные.