Текст книги "Учительница в приюте для маленьких магов (СИ)"

Автор книги: Катерина Заблоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава двадцатая

Если бы кто-то мне сказал, что я буду всерьез с нежной улыбкой на губах вспоминать о том, как гуляла с мужчиной по болотистому лесу ранней весной, смотрела на границу, вспоминала больничные будни и всякое нехорошее, я бы рассмеялась ему в лицо. Это казалось невероятным.

Однако факт оставался фактом: я действительно весь вечер летала как будто на крыльях. За ужином в столовой игнорировала сердитые взгляды коллег, ставшие более открытыми, чем было ещё в обед. Сомнений не оставалось, о том, что мы с Луиджи вместе отправились на прогулку в парк, прознали уже все, и, кажется, не испытывали по этому поводу ни малейшей радости.

А мне оказалось плевать.

Я почти с удовольствием утром встретила взгляд леди Луизы. Франческа больше не пыталась донести до моего сознания правду жизни, а вот старшая женщина не сводила с меня глаз. Однако по каким-то причинам – Луи назвал бы это проявлением моей магии, – её дар пока что не имел надо мной власти. Я искренне упивалась этим, понимая, что слышу лишь шепот, отголосок чужого приказа, и не собираюсь ему внимать.

Это было приятно. Такое себе лишнее доказательство моей независимости, очень яркое и придающее уверенности в себе.

Правда, в наличие какой-либо магии я все ещё не могла поверить. Занятия, к счастью, у меня были в общей массе своей теоретическими, а сегодня вообще предстоял урок с малышами, там обычно использовать силу не нужно никому. Но будь она у меня на самом деле, а не только в фантазиях Луиджи, мне наверняка было бы гораздо легче выживать в этом приюте.

Сегодня я не пропустила завтрак, даром, что при таком пристальном внимании со стороны коллег неудивительно и подавиться, потому чувствовала себя полной сил. Да и вдохновение било ключом.

В этот раз мне не пришлось дожидаться детей; когда я пришла в аудиторию, малыши уже сидели за партами. Мы с ними работали уже не в первый раз, и меня приветствовали радостными взглядами. Дружно встали, когда заиграла мелодия звонка, выдохнули свое «приветствуем, леди Элеонора» нестройным хором, и я не сдержала ещё одной искренней улыбки.

– Садитесь, – велела я им. – Так, вижу, сегодня все есть?

Переклички на занятиях были скорее чистой формальностью, чем необходимостью. Я запомнила детей по именам ещё с первого раза, и проверять их присутствие сейчас даже не считала уместным. Я и так прекрасно вижу, что занятие никто не пропускает, да и вряд ли это возможно в подобных условиях. Приют – не то место, где можно легко отлынивать от занятий.

– Сегодня мы с вами изучим одну очень интересную тему, – начала я со вступления. – А именно особенности проявления Светлого и Темного дара. Каждому из вас необходимо понимать, каковы характерные признаки, чтобы вы могли четко узнать, кого видите перед собой. Или, с другой стороны, кем являетесь сами.

Хоть я и не обладала даром, но перечень элементарных признаков знала. Он был достаточно простым и изучался в очень юном возрасте.

– Нам надо отличать, чтобы знать, кто плохой, а кто хороший? – выкрикнули где-то на задних рядах вопрос.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, Массимо... – мальчик моментально втянул голову в плечи, жалея, что вообще подал голос. – Вопрос хороший, и я сразу дам на него ответ. Вам надо отличать, чтобы понимать, какие силы в будущем будут доступны именно вам и как обращаться с ними так, чтобы не навредить никому, а в первую очередь себе. Но склонность к дару – это просто склонность к дару.

– Значит, можно перевоспитаться в Светлого?! – выкрикнул сосед Массимо.

– Нет, можно просто воспитаться хорошим Тёмным, если уж оказался такой дар, – мягко отметила я.

– Леди Элеонора, – подняла руку одна из девочек. – Можно вопрос?

– Да, конечно.

– А если Светлые и Темные так похожи, то может среди нас оказаться Темный?

– Теоретически – да, может, – подтвердила я. – В вашем возрасте дар нестабилен. Хотя обычно Тёмная сила может проявляться только у тех, кто имел родственников с соответствующей магией.

– Значит, среди нас нет никого опасного? – спросил меня другой мальчик.

Я вздохнула.

– Полагаю, среди вас действительно нет, – промолвила я мягко. – Но вы должны понимать, что нет вида магии, которая опасна по умолчанию. Да, Тёмные взаимодействуют с Бездной, но это не делает их злыми. Точно также, как Светлый дар не подразумевает, что человек обязательно будет добрым. Увы, но мир не столь прост и однозначен.

– А наша прежняя учительница говорила иначе! – загудели ученики. – Что Светлые и Темные противоположны во всем, что.

– Тише, тише! – я подняла руку. – Мне не хочется обсуждать результаты работы других учителей, но я вынуждена отметить, что она ошибалась. Не могу сейчас приводить вам примеры, потому что это будет некорректно по отношению к этим людям, но мне знакомы очень хорошие, добрые Тёмные. Например, девочка, чуть старше вашего. Или взрослый мужчина, который никогда не творил зла, хотя обладает очень сильным Тёмным даром. И, увы, Светлых, которые обратились ко злу, тоже хватает. Потому никто из вас не должен расстраиваться, если дар окажется не таким, как вы ожидали. Это всего лишь сила, а как вы ею воспользуетесь – ваш выбор. И ваша ответственность сделать так, чтобы этот выбор не принес никому зла.

Дети смотрели на меня внимательно, внимая каждому слову. Спорить пока не брался никто, и это определенно радовало. Я полагала, что чем старше ученики, тем больше негатива у них могут вызвать либеральные идеи, но самых маленьких можно приучать к такому подходу, полностью одобренному Лордами, уже.

Я знала, что в школах о равности и равносклонности Светлых и Темных к добру и злу говорят уже последние несколько лет, усиленно внедряют эти мысли в программу. Но до приюта ни прогресс, ни новые учебники ещё не дошли, а местные преподаватели на курсах повышения квалификации были примерно...

Да никогда они там не были.

– Теперь давайте перейдем к самим признакам, – промолвила я. – Если, конечно, у вас больше нет вопросов.

Вопросов больше не было. Дети притихли, я же, не собираясь позволять им затихнуть и просто слушать мой рассказ, спросила:

– Знакомы ли вам какие-то признаки Светлого дара?

По аудитории пробежали робкие шепотки. Гул набирал силу, и в нем уже можно было разобрать отдельные конкретные слова.

– Целительство!

– Работа с растениями!

– И с животными!

– И создание разных предметов!..

– А ещё искры белые! Либо прозрачные!

Я только кивала. Потом, когда перечень наконец-то закончился, жестом велела детей притихнуть и выписала все признаки в столбик.

– Вы перечислили практически все, – промолвила я. – Должна отметить, что если представители Светлого дара хорошие целители, то Тёмные – отличные диагносты. Учитывайте этот факт, когда испытываете в себе определенную тягу к медицинской сфере. Что до животных, то если это животные родом из Бездны – а далеко не все там страшные когтисты твари, не способные адаптироваться, – то именно Темный дар будет помогать подружиться с ними.

– И уплавлять? – тихо спросила меня худенькая, как тростиночка, очень бледная девочка с первой парты, Клара.

Она была среди присутствующих самой младшей – и, кажется, больше всего боялась возможной ошибки. А ещё смешно картавила, почти как я в детстве.

– Да, и управлять, – подтвердила я. – А какие ещё вам известны склонности Темных в их магии?

Теперь дети молчали. Каждому, казалось, было стыдно показать, что они что-то знают о Тёмном даре, хотя информацией обладали, наверное, практически все.

Что за дурацкое общество столько времени с завидным упорством пыталось делить детей по магическому признаку! Разве так можно вообще? Неужели они не понимали, что до жути вредят собственному подрастающему поколению?!

Понимали или нет, а руку решилась поднять только Клара.

Я удивилась. Она ведь маленькая совсем, неужели в самом деле знает многое о Тёмном даре? Впрочем, я не стала демонстрировать, что не ожидала от неё этого, только ободряюще улыбнулась и произнесла:

– Расскажи нам, что тебе известно, Клара.

– Тёмные лучше пользуются боевой магией, – доложила она, кажется, радуясь отсутствию буквы «р» в этом предложении. – А ещё у них лучше с тла. тла.

Девочка запнулась. Бледные щеки моментально стали пунцовыми, и я поспешила добавить:

– Ничего страшного, если ты забыла, Клара.

– Я не забыла!

– Или не можешь выговорить, – улыбнулась я. – Все в порядке...

Но Клара так не считала. Она затрясла головой, повторяя.

– Тла... Тланс... Тла...

Я могла бы понять, что она говорит про трансфигурацию, но сейчас это уже не имело никакого значения. Девочка выбралась из-за парты, стояла, вытянувшись в струнку, сжимала худенькие ручки в кулачки, а вокруг неё закручивалась магическая воронка. Это был Светлый дар, определенно, но очень сильный. Мириады искр практически скрыли Клару от посторонних взглядов, а дети смотрели на одноклассницу, не решаясь даже бежать.

Не знали, что им делать.

Самое страшное, что и я не знала. Если б я обладала настоящим даром, то наверняка вспомнила бы какое-то заклинание, помогающее пригасить вспышку дара у маленького мага. А так – растерянно стояла и моргала. А потом, действуя интуитивно, без четкого осознания ситуации, ринулась к девочке, упала рядом с ней на колени и рывком притянула её к себе.

Как раз вовремя, потому что Клара сорвалась. Я услышала только её громкий крик:

– Тлансфигурация!

А потом магия вокруг неё потеряла контроль, и искры полетели в разные стороны.

Не знаю, как поступил бы правильный маг в эту секунду. А я могла только интуитивно. Прижимала Клару к своей груди, забирая большую часть её магии на себя, и представляла, как укутываю её своей заботой, как будто плащом, который должен вобрать все лишние искры и не позволить им попасть по остальным детям – а ещё притом спрятать саму Клару.

Я не до конца понимала, что в эти секунды происходило вокруг нас с девочкой. Но когда открыла глаза, увидела, что мы в самом деле окружены щитом.

Он был полупрозрачным. Изначально, при создании, наверняка получился невидимым, но по мере того, как в него врезались и впитывались искры Клариной магии, белел. Каждая искорка была будто впаяна в щит.

И это сделала я.

Своей магией.

Своими руками.

Мне попросту не верилось, что я действительно на такое способна. Как? У меня не было дара! Не было. Пока я не оказалась в Синей Комнате.

А вдруг Луиджи прав?

Снаружи что-то шумело. Я не до конца понимала, что там происходило, но надеялась, что никто из детей не пострадал. Вот только, чтобы узнать об этом, следовало разрушить щит, а как. Да я понятия не имела, что с ним делать! Магия все ещё была для меня чем-то непонятным, неопознанным, и как им пользоваться.

Если б мне кто сказал!

Может, приказать щиту рухнуть?

Мне удалось не с первого раза. Наверное, только третий приказ был всерьез услышан этой непослушной, но такой сильной магией.

Щит треснул, а потом льдинками просто осыпался на пол. Несколько кусочков закатилось мне за шиворот, неприятно жаля кожу, но я проигнорировала болезненные ощущения, понимая, что скоро это пройдет.

– Все хорошо, – прошептала я Кларе на ухо. – Все хорошо, моя маленькая, мы спра...

Не договорила.

– Какой ужас! – раздался над головой крик. – Немедленно, немедленно вызывайте леди Чеккини! Тут чрезвычайная ситуация!

Кричали, разумеется, не дети. Я повернула голову и увидела, что двери аудитории распахнуты, а на пороге стоит уже, наверное, половина учительского состава приюта. Вон, и леди Луиза, ищет за кого бы зацепиться своим лютым взглядом.

Леди Чеккини тоже не заставила себя долго ждать. Она пробилась сквозь толпу, проскочила в аудиторию, увидела детей, испуганно сбившихся в другом конце аудитории, всхлипывающую Клару, что прижималась к моему плечу, наконец, меня на коленях, и воскликнула:

– Что тут случилось? Извольте объясниться, леди Элеонора!

Звучало так, будто она пыталась выставить меня виноватой. Но лгать я не собиралась. Погладила Клару по голове и тихо, уверенно промолвила:

– Клара, отвечая на вопрос, не смогла выговорить слово. Очевидно, это испугало или расстроило её, потому она случайно активировала свой дар. Такое бывает у детей.

Такое действительно бывало, у некоторых, особенно нестабильных, едва ли не ежедневно! Родители работали с ними, приучали пользоваться даром осознанно.

Я знала несколько таких примеров. Одну девочку, например, раза три в месяц приводили к Светлому Лорду для регистрации уровня дара. Ей было лет девять, и Луиджи ей нравился, в первую очередь потому, что тайком от матери давал ребенку сладости.

Однако путь учения ждал детей, что росли в семье. А приютские. Я только сейчас поняла, что судьба их была одинакова.

Синяя Комната.

Беспощадное решение отобрать магию, чтобы потом она никому не причиняла проблем. Так просто, так логично, так невероятно жестоко!..

– Я использовала щит, чтобы прикрыть детей и не дать Кларе никому навредить, в том числе себе, – промолвила я, впрочем, осознавая, что это вряд ли уже кому-то поможет, а особенно этой бедной девочке. – Как видите, никто не пострадал.

Леди Чеккини молчала, наверное, с минуту. Потом выдала:

– Да, леди Элеонора, никто не пострадал. Благодаря вашей высокой квалификации удалось избежать негативных последствий.

Я не сдержала удивленного вздоха. Серьезно? Леди Чеккини только что. Похвалила меня?! Это казалось невероятным. Не могла она, это точно не в её правилах.

Но, увы, моя радость, к слову, весьма незначительная, длилась недолго.

– Хорошо, что вы оказались на месте, леди Элеонора. Но в следующий момент никого столь сильного поблизости может и не быть. Клара, иди сюда. Мы вызовем комиссию контроля, а ты подождешь в Синей Комнате!

Клара испуганно вцепилась пальцами в воротник моего платья. Я обняла девочку и, бросив на леди Чеккини вполне однозначный, весьма злой взгляд, промолвила:

– Это жестоко. Клара ещё очень маленькая. Комиссия контроля работает с детьми начиная с подросткового возраста.

– В чрезвычайных ситуациях возрастной ценз понижается, – отрезала леди Чеккини.

– До десяти лет! – да, может, в практике я полный ноль, но теорию изучила достаточно хорошо. – А Кларе всего семь. Я не позволю.

– Леди Элеонора! Вы не можете препятствовать, этот ребенок несет угрозу для жизни других...

Мне захотелось закрыть Кларе уши ладонями. Да и всем остальным детям тоже. Что потом делать с этим классом, если директор прямо заявляет подобные жуткие вещи?!

– О какой угрозе идет речь?!

Заслышав голос Луиджи, доносившийся откуда-то из-за спин учителей, я едва не заплакала от облегчения. Клара всхлипнула тоже, но, наверное, оттого, что ей стало ещё страшнее.

– Ничего не бойся, – прошептала я. – Светлый Лорд не даст тебя в обиду. Не будет никакой Синей Комнаты, слышишь? Я тебя туда не пущу.

Леди Чеккини, кажется, выхватившая по крайней мере несколько слов из моей речи, бросила на меня крайне неодобрительный взгляд, но плевать я на неё хотела. Сейчас главная надежда была именно на Луиджи.

Тот же наконец-то распихал учителей, будто специально создающих преграду, почти что живую стену между аудиторией и Светлым Лордом, и прорвался внутрь. Быстрым взглядом окинул аудиторию, оценил ситуацию и недовольно проронил:

– Я не вижу здесь ни малейшей угрозы для жизни кого-либо из детей.

– У ребенка случился всплеск неконтролируемой магии, – заявила леди Чеккини. – Леди Элеонора среагировала вовремя, она сумела активировать щит, и никто не пострадал.

– Вот видите, все закончилось хорошо.

– А могло закончиться очень плохо! Я настаиваю на вызове комиссии контроля! А девочка пусть подождет в Синей Комнате.

Взгляд Луиджи сейчас был каким угодно, но только не допустимым для Светлого Лорда. Мне показалось, что он был готов сжечь леди Чеккини на место уже за эти её отвратительные слова. То, как мужчина скривил губы, выражая своё презрение, как цедил слова, отвечая, уже о многом говорило.

– Я вижу, вам очень хочется вновь восстановить функционирование Синей Комнаты, леди Чеккини, – проронил Луи. – Но без моего прямого разрешения вы этого не сделаете. А разрешения не будет, пока я лично не переговорю с каждым из детей, кто бывал там.

– Этому не бывать без разрешения от попечительского совета!

– Я и не отрицаю, – легко ответил Луи. – Мы будем ждать решения попечительского совета, леди Чеккини. А с юной одаренной я пообщаюсь самостоятельно. Или вы сомневаетесь в моей квалификации? Вспышки силы для детей нормальны! Слышите вы все? – он обращался уже к учителям. – Нормальны! Каждый сильный маг в детстве срывается по нескольку раз. И эта проблема решается не с помощью комиссии контроля и блокировки дара, а с помощью обучения! Если будет необходимо, я проведу это обучение лично, но обижать детей и признавать их неполноценными не позволю никому. Это всем понятно?

Он не стеснялся ни присутствия огромного количества учителей, ни малышни, собравшейся в аудитории. Потом повернулся к детям и с улыбкой промолвил:

– Возвращайтесь все на свои места. Никому ничего не грозит. Все будет хорошо, просто Кларе придется немного поработать над самоконтролем. И, возможно, не только ей. Уверен, среди вас предостаточно будущих могущественных магов, да?

Дети заулыбались. Кажется, такой подход им нравился.

А вот учителям – нет. Они поспешили покинуть аудиторию. Последней ушла леди Чеккини, и только тогда я выпустила Клару из своих объятий.

Луиджи подошел к ней, тоже опустился на колени, взял за руки. Вокруг его ладоней все вспыхнуло белым, и Клара восторженно наблюдала за чарами, растекавшимися по её телу.

– Вот и все, – спустя несколько секунд промолвил Луиджи. – Я все проверил. Ты сильная, могущественная девочка, просто ещё маленькая. Но я научу тебя владеть собственной силой. Не бойся. Все будет хорошо.

Он поцеловал её в лоб, а потом отпустил. Девочка улыбнулась и, вняв немой просьбе, вернулась обратно к детям. Те окружили её, расспрашивая о чем-то.

Кажется, вместо изгоя она могла стать героиней.

Луиджи поднялся с колен, подал мне руку, помогая встать следом за ним, а потом поинтересовался совсем тихо:

– Теперь ты веришь, что у тебя есть магия?

– У меня нет шансов не поверить, – выдохнула я. – И что дальше?

– Приду вечером тебя учить. И за поцелуями, конечно же, – подмигнул мне Луиджи.

– Приходи, – я не нашла в себе сил возмутиться его наглостью. – Я буду ждать. Но сейчас мне надо закончить урок.

– Не буду мешать, – улыбнулся Луи. – Удачи.

Он отступил к двери, махнул рукой детям, прощаясь с ними, и те радостно замахали руками в ответ. А я, вздохнув, попыталась вернуть себе серьезный вид. Потому что надо же теперь ещё и дочитать лекцию!

И не думать опять о магии. И поцелуях...

Глава двадцать первая. Луиджи

В комнату к Эле я уже привычно телепортировался. Желания звать её на прогулку в парк или куда-нибудь ещё не было совершенно; нам хватило приключений ещё в прошлый раз, и вряд ли девушка, как, собственно, и я сам, горит желанием это повторить. Мне хотелось верить, что ей в кошмарных снах не будет приходить разинутая пасть Энцо и его клыки, по которым стекают капельки яда.

Теодоро пока что на связь не выходил, но в плане обращения с тварями из Бездны я ему доверял. Пса исследуют, посмотрят, как так получилось, что он обитал на территории приюта, будучи смертельно опасным. Контактировал с детьми!

И теперь появится возможность подтвердить, что документы и экспертизы касательно Энцо подделали. Может, удастся вывести на чистую воду кого-то из подельников леди Чеккини и раскрутить их на чистосердечное признание?

По крайней мере, я на это рассчитывал. Потому что и дальше наблюдать, как Алессия старательно рушит всем, а детям в первую очередь жизнь, я больше не намеревался.

Сегодняшний инцидент с маленькой Кларой лишний раз подтвердил: в приюте необходимо что-то менять. Детей с высоким потенциалом тщательно отслеживали; проводили для них тесты в игровой форме, определяя склонность к неконтролируемым вспышкам магии, и после этого, если была такая необходимость, вводили дополнительные занятия, приучали руководить собственным даром. Теоретически даже в рамках приюта существовали механизмы, позволяющие обезопасить общество от таких детей, притом не причиняя им вред.

Другое дело, что не каждого можно определить до взрыва магии. Некоторые дети не проявляют никаких чрезвычайных способностей до пиковой точки. Зато, если их сильно напугать или разозлить, могут снести стены на своем пути ударной волной.

Этого не избежать ни в приютах, ни в обычных школах, но подобные случаи не так уж часты. А леди Чеккини, кажется, списывала на них все, что угодно. И я, дурак, так и не заинтересовался этим вопросом, пока не стало совсем уж плохо.

Что ж, сам виноват.

Теперь вынужден исправлять.

Наверное, мой опыт взросления в приюте сыграл со мной злую шутку. Со мной тестирование проводили; я прекрасно помнил, как расстроился, когда в итоге показал очень низкий магический потенциал, но с этим ничего нельзя было поделать. Развивать слабую магию в приюте? Смешно! Никто не стал бы со мной возиться!

Высокоодаренные среди моих ровесников тоже были. Двое! Одного из них вскоре забрали в семью, второй проучился с нами три года, прежде чем тоже куда-то уехал. Аналогичное тестирование по протоколу проводили для каждого поступающего в приют ребенка, не достигшего подросткового возраста. Должны были провести и для маленькой Клары, но, очевидно, просто саботировали его.

Иначе не заметить её магию было просто нереально, слишком могущественен этот ребенок. Я ещё из-за двери ощутил её дар, а они?.. Не настолько же леди Чеккини слепа!

Зато настолько жестока и настолько склонна к обману.

...Эли пока не было. Я уселся прямо на её кровать, отлично зная, что она будет ругаться, и закрыл глаза, прокручивая все события последних дней. Происходящее в приюте больше всего походило на тугой клубок, который надо было распутать, но как – непонятно. Я хватался то за одну ниточку, то за другую, и все они приводили к общему выводу: леди Чеккини организованно отбирала у детей их магию. Саботировала проверки, документировала все так, будто в приют стало попадать слишком много детей со скрытым нестабильным даром, выгорающим за одну вспышку. Маскировалась старательно, разобраться, что к чему, было сложно, найти улики – ещё сложнее.

Я закрыл глаза и попытался вспомнить в мельчайших деталях Синюю Комнату. Что именно находится там, чтобы вытягивать магию? Как такое вообще возможно?

И, если там действительно некое подобие жилы, вроде тех аномалий, что находили мы с Теодоро, как ею можно воспользоваться?

Ведь леди Чеккини не из тех, кто будет просто творить слепое зло. Нет, ей это неинтересно, жестокость ради жестокости, к счастью, не про эту женщину. Она явно получает какую-то выгоду. Какую? Копит магию?

Продает её?

Хочет использовать для себя?

Но как? Как можно вытащить из жилы силу? С помощью Синей Комнаты, возможно? Тогда жила где-то внизу, и надо её ещё найти.

В голове яркой вспышкой мигнуло воспоминание: особенно непослушная аномалия, от которой так и сыпались искры.

Магия, не имеющая прямого отношения к Свету или Тьме.

Магия, с которой никак не мог совладать Теодоро.

Зато мне удалось тогда подцепить силовую нить и выдернуть её с корнем, рассеивая жилу. Она была опасная, портила жизнь всем живущим вблизи, и я не мог не радоваться, когда видел, как рассыпается камень. Теодоро тогда ещё спрашивал, как у меня такое получилось, и, кажется, у меня был шанс понять это.

Всего лишь...

– Луи! Ну, ты совсем совесть потерял?!

Видение рассыпалось по кусочкам, шансов пройти по нити воспоминаний и восстановить все-таки нужные факты в голове больше не осталось. Я открыл глаза, понимая, что в то состояние вряд ли уже вернусь, и взглянул на разъяренную Элю.

– Не слышал, как ты вошла, – улыбнулся ей, вставая с её кровати. – Ты рада меня видеть?

– Я не рада видеть, что ты спишь в моей кровати! – возмутилась она. – А если бы я пришла не одна!

– Ты настолько подружилась с кем-то из местных учителей?

– Я могла привести ученика на консультацию! А тут Светлый Лорд! Спит! В моей комнате! За закрытой дверью! Наверняка же пришел сюда, имеет свой ключ.

– Или обладает элементарными навыками построения порталов, – пожал плечами я. – И ты не привела ученика на консультацию, так что все в порядке. Как прошел день?

Эля вздохнула. Вид у неё был не слишком радостный – и очень уставший. Она прошла мимо меня, села на стул и уперлась спиной в столешницу.

– Сложно, – призналась девушка. – Чувствую себя выжитой, как лимон. Как будто я – тягловая лошадь. Дети чудесные, но постоянно учительствовать – это с ума сойти можно! Пока я успокоила всех после случившегося с Кларой. Пока отогнала всех «помощников». Как будто я глупа и не понимаю, что они всего лишь желают подобраться ближе к детям! А потом причинят им вред!

– Возможно, они не способны осознать, что кто-то разгадал их коварный замысел, – пожал плечами я. – Или слишком глупы, чтобы вообще делать какие-либо выводы. Тебе лучше просто об этом не думать, Эля.

– А вдруг они попытаются забрать Клару?

– После того, как я сегодня официально внес её в реестр одаренных детей и уже вызвал соответствующего спеца из столицы?

Эля вскинула голову. В её глазах полыхнула радость, и она искренне улыбнулась.

– Правда?

– Конечно, – кивнул я. – Ребенок действительно высоко одарен. Я мог бы заняться ею сам, но, боюсь, это добром не кончится. У меня слишком мало опыта в таких вопросах, и подставлять девочку собственным неумением не хотелось бы совершенно, сама понимаешь.

Эля вздохнула.

– Ты прав, – она закусила нижнюю губу, задумавшись над чем-то. – А леди Чеккини допустит специалистов?

– По регламенту должна. Им не требуется разрешение от попечительского совета, если ты об этом, потому возможности препятствовать у неё не будет никакой.

– Это радует.

– Да, – я вздохнул. – А ещё меня радует то, что ты наконец-то признала наличие у себя магии. Было б ещё лучше, конечно, если б ты начала над нею работать и развивать свой резерв.

Эля бросила на меня сердитый взгляд. Было видно, что обучаться колдовству она не то чтобы спешит. Откуда такое звериное упорство взялось в подобного рода вопросах, я не понимал, но чувствовал: так легко девушку не переубедить.

– Да, – неохотно протянула она, – в этот раз у меня действительно получилось... Хотя я все ещё не понимаю, откуда у меня могут взяться хотя бы зачатки дара!

– У меня есть ответ на твой вопрос, – я вновь уселся на кровать, игнорируя недовольный взгляд девушки, – хотя, возможно, ты не согласишься с этим предположением. Дар ты получила благодаря Синей Комнате. По каким-то причинам она не попыталась вытянуть из тебя силы, а дала тебе их. Причем силы в чистом виде. Без особой направленности дара. Вроде как у меня.

– Ты Светлый.

Я покачал головой.

– Очень условно Светлый. Я пользуюсь боевой магией направо и налево, не слишком хорош в целительстве, а при необходимости могу использовать и прямую Тёмную силу, ты же видела ту сеть и знаешь, что создавал её не Теодоро. У него получилась бы гораздо более. аккуратная, я в этом плане работаю грубо. Но работаю, а не должен. Из Светлого во мне -только те капли дара, которые были изначально, и, вероятно, они значительно усилились за счет попавшей в организм энергии. Но в тебе ничего такого не было, потому что в твоем мире и магии-то не существует как таковой. Следственно. Нет ничего удивительного, что ты обретешь более нейтральную силу. А щит был именно что нейтральным. Я увидел его остатки, и. Они сошли за Светлые только потому, что впитали вспышку Клары.

Кажется, мои слова не порадовали Элю. Она поёжилась, обхватила себя руками и вновь взялась грызть нижнюю губу.

– Не расстраивайся, – попытался подбодрить её я. – Не произошло ведь ничего катастрофического! Наоборот. Разве тебя смущает нейтральность твоей силы? Мне кажется, ты сама преподаешь детям, что это не имеет никакого значения.

Брошенный на меня раздраженный взгляд свидетельствовал о том, что я неправильно понимаю причину её беспокойства.

– Вот будь я Светлой или Темной, я б порадовалась! – выдохнула она. – Но я непонятно какая, не знаю, как с этим обращаться, и даже не чувствую в себе этот дар. Он то ли есть, то ли его нет. И как с этим быть? Что делать? В конце концов, Луи, смогу ли я его активировать, если будет нужно, или это тоже была разовая вспышка?.. Нет ничего хорошего в том, чтобы быть аномалией.

Аномалия. Это слово резнуло по ушам.

– Ты знаешь что-то про аномальные магические жилы? – моментально насторожился я.

Информация о них была строго засекреченной, и если Теодоро умудрился об этом кому-то проговориться, даже пусть собственной жене, последствия непредсказуемы.

– Какие жилы? – удивилась Эля. – Не понимаю, о чем ты, – голос её звучал достаточно искренне. – Нет, ни о чем таком я не знаю. Просто аномалиями называют все, что отходит от нормы, разве нет? Вот я и употребила это слово. А что?

Я замялся. Рассказывать о том, на что потратил последний год, если не больше, было непривычно. Впрочем, учитывая дар Эли.

– Магия существует не только в человеческих телах, – наконец-то промолвил я. – Она есть и в физических накопителях. Представлена в разных формах, в том числе – и в виде магических жил. Это как с золотом, только магия. И сила там не обладает направленностью, она. нейтральна. Потому наши специалисты могут справиться только со слабыми аномальными жилами. Все, больше рассказать ничего не могу, прости. Ради твоего же блага.

Эля задумчиво кивнула.

– Получается, картина мира несколько ошибочна? Люди зря полагают, что все завязано на взаимодействии Светлых и Тёмных? – осторожно уточнила она.

– Возможно.

– И... кто посвящен в этот секрет?

– Я. Теодоро. Несколько специалистов под грифом «секретно» – ты их не знаешь, – отозвался я. – И все. Прежде чем говорить об этом людям, надо понять, чем оно им грозит.

– Жилы опасны?

Чтобы ответить на последний вопрос Элеоноры, мне пришлось довольно долго подбирать слова – в первую очередь потому, что однозначного ответа у меня не было.

– Смотря какие, – наконец-то заговорил я. – Некоторые да, очень, потому что они искривляют вокруг себя магическое пространство.

Эля прищурилась.

– А человека истощить могут?

– Ты думаешь на Синюю Комнату?

– Да! – воскликнула она, вскакивая на ноги. – Вдруг там что-то такое же? Вытягивает силу?

– У меня тоже были такие мысли, – подтвердил я догадку девушки. – Но я ведь просматривал Синюю Комнату. Это не первая в моей жизни аномалия. И работает оно обычно не так. Потому и хочу посмотреть на всех пострадавших, но мне, как сама видишь, не дают этого сделать.

Вместо ответа Эля сделала несколько шагов мне навстречу, потом, одумавшись, вернулась обратно, постояла, закружилась на месте. Думала. Она всегда любила топтаться на одном месте, размышляя, прокручивая что-то в голове. Но сейчас мне гораздо важнее было научить её хотя бы элементарным заклинаниям, а не позволить вместо меня решать проблемы с аномалиями.