Текст книги "Учительница в приюте для маленьких магов (СИ)"

Автор книги: Катерина Заблоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Если честно, впервые знакомясь с ними уже в статусе лорда, я даже не переживал, что кто-то сможет меня узнать. Если та же леди Чеккини внимательно приглядывалась к каждому своему ученику, вникала в историю его жизни, пусть и ради собственной выгоды, то представители попечительского совета, прибывая в приют, заглядывали только в тарелку с едой. Ну, и в бокальчик какого-нибудь зелья, повышающего настроение, разумеется.

Конечно, я мог и не надеяться на то, что леди Чеккини позволит мне поработать с детьми без этого разрешения. Попытаться следовало – но я не слишком удивился, когда попытка эта закончилась неудачей. Впрочем, и отчаиваться повода нет.

Светлому Лорду не так-то просто отказать, даже если очень хочется.

– Разрешения от попечительского совета пока что нет, я займусь им в ближайшие дни. Так что можете уже начинать готовить списки детей, – сладким, сочащимся мёдом голосом промолвил я. – А я тем временем проверю Синюю Комнату.

– Но...

– Для того, чтобы осмотреть помещение, разрешение попечительского совета мне не нужно. Достаточно заявки на осмотр и воли Светлого Лорда. Заявку я составлю, а воля. Что ж, у меня нет ни единой причины отказывать самому себе в необходимости осмотреть Синюю Комнату. В ближайшие часы будьте готовы к осмотру.

Леди Чеккини усмехнулась.

– Как прикажете, Ваше Светлейшество.

Я видел: она уже придумывала, как именно подготовится к этой проверке и что сделать, дабы у меня не было ни единого шанса обнаружить нарушения, которых там наверняка огромное количество – я даже не сомневался в потенциале и в таланте леди Чеккини, она точно не из тех людей, кто будет честно подходить к вопросу проверки. Но на самом деле именно для того и говорил ей о своих планах.

Пусть подготовится. Использует собственный дар. Возможно, мне удастся пройти по нему, как по нитке, и обнаружить что-то интересное...

– Что ж, а сейчас не смею вас задерживать, – я улыбнулся леди Чеккини. – Постараюсь присоединиться к вам за обедом.

– А завтрак?..

– Я привык пропускать его, – это не было правдой, но на завтрак у меня были совершенно другие планы. Леди Чеккини о них знать, впрочем, совершенно необязательно.

Она внимательно взглянула на меня, явно прокручивая в голове множество нехороших предположений, но в итоге не проронила ни слова. Коротко склонила голову в шутливом полупоклоне, который я мог бы принять как издевательство – не принято женщине кланяться, в конце концов! – а потом удалилась, громко стуча каблуками по полу. Я же постоял немного, а потом последовал за ней.

Наши пути разошлись на одном из поворотов, когда я просто свернул в соседний коридор, а леди Чеккини направилась к выходу из общежития. Ей надо было подготовить Синюю Комнату, мне же – побывать у Эли и убедиться в том, что с ней всё в порядке.

Я замер у двери, задумываясь, не стоит ли постучать, а потом усмехнулся: даже если она не проснулась, увидеть её в сорочке будет. занятно. Тем более, сорочки эти в нашем мире столь целомудренны, что в платье девушка будет выглядеть и того откровеннее.

Потому я просто открыл дверь и проскользнул в комнату.

Что ж. Застыв на пороге, я подумал, что, возможно, стучаться – не такая уж и плохая привычка. Потому что... Кто их знает, какие наряды выбирают эти иномиряне? Кто б мог подумать, что Элеонора, девушка, к которой даже не подойти толком, будет стоять посреди комнаты не в привычной балахоноподобной сорочке, при виде которой любой мужчина потеряет всякое желание даже приближаться к прежде покорившей его леди, а в коротких, не достающих даже до колена штанах, и кофте без рукавов, да ещё и на тонких бретельках.

– Луи! – завидев меня, взвизгнула Эля и мигом нырнула под одеяло. – Ты. Совсем совесть потерял? Мог бы и постучаться!

– Тогда я пропустил бы столь замечательное зрелище, – протянул я, с трудом сдерживаясь, чтобы не облизнуться. Нет, однако, хороша! – Что это такое на тебе надето?

– Пижама, – буркнула она.

– И кого ты тут в ней соблазняла?

– Никого! Я в ней просто сплю! – возмутилась Эля. – Или полиция нравов уже дошла до того, что собирается штрафовать меня за то, что я сплю так, как привыкла дома?

– Штрафовать? Разве что я попрошу тебя прогуляться в этом прямо передо мной, – я усмехнулся и сделал шаг в направлении девичьей кровати. Дверь тихо щелкнула, закрываясь на замок – магический ключ сработал, я решил перестраховаться.

Не стоит леди Чеккини проверять, чем там Светлый Лорд занимается в учительских спальнях. А точнее, в одной конкретной спальне, принадлежащей Элеоноре.

– Обойдешься, – Элеонора завернулась в одеяло, как в кокон. Из него, правда, вполне виднелись стройные ножки, открытые примерно до середины голени, но она это развратным не считала.

Я в целом тоже был склонен полагать, что ограничения, накладываемые на девушек в нашем премилом обществе, несколько излишни – но кто б меня слушал? Большинство чудесных леди почему-то предпочитали кутаться в одежду, как в панцирь, и закрывали даже малейшую частичку кожи, которую мог увидеть кавалер. Приличия, чтоб их!

Но Эля ко многим правилам так и не привыкла. В привычном для неё обществе подобного не было, а в этот мир она попала уже совершеннолетней. Ей в голову не вбивали все эти дурацкие ограничения, которые так раздражали меня в прочих девушках из интеллигентных семей – и притом она оставалась умной и образованной, в отличие от тех девиц нашего мира, что так естественно в силу своего происхождения игнорировали любые приличия.

– Зачем ты пришел? – удостоверившись в том, что ничего откровеннее девичьих лодыжек мне не видно, поинтересовалась Эля.

– Просто проведать тебя, убедиться, что ты в порядке, – пожал плечами я. – Сам вот собираюсь заняться детальным исследованием Синей Комнаты...

Эля поспешила вскочить, даже об одеяле забыв.

– В которую тебе нельзя, – припечатал я, – пока мы не поймем, что с тобой произошло. Я не хочу откачивать тебя ещё раз. К тому же, гарантий, что у меня получится, никаких. И. Я хотел попросить тебя кое о чем.

Эля моментально насторожилась.

– Да?

Я вздохнул. Будь моя воля, я б её и на пушечный выстрел к этим делам не подпустил! Нечего девушке ввязываться в опасные дела. Но Эля уже решила всё за меня, в тот самый момент, когда переступила порог этого приюта и решила остаться тут преподавательницей. К сожалению, переубедить её у меня не было ни малейшего шанса.

А сейчас единственный способ защитить и Элеонору, и весь мир вместе с ней – попробовать разгадать все загадки приюта быстрее, чем пострадает кто-нибудь ещё.

– Я хочу обследовать детей, которые бывали в Синей Комнате. Но для того, чтобы сделать это официально, мне нужно разрешение от попечительского совета. Конечно, я постараюсь его выбить, но, боюсь, это практически нереально, – нехотя сознался я.

– И что ты собираешься с этим делать? Ты разве не можешь, как Светлый Лорд, просто приказать?.. Впрочем, – она запнулась. – Знаю, что не можешь. Чем я могу помочь?

– Я буду очень благодарен, – я криво усмехнулся, – если ты согласишься пообщаться с детьми

– с теми, с кем будет возможность, – и предложить им самостоятельно рассказать мне о Синей Комнате то, что они знают. Или о других странностях. Я обещаю, что им ничего не будет грозить. С моей стороны так точно.

Эля внимательно посмотрела на меня, заглянула в моё лицо, словно пытаясь прочесть мои намерения, а потом неожиданно открыто и легко улыбнулась.

– Я тебе доверяю, – промолвила она. – По крайней мере, в этих рабочих вопросах. Конечно, я поговорю с тем, с кем смогу.

– И так, чтобы это было в тайне от Алессии.

– Разумеется, – подтвердила Эля. – Я ж не дура.

– Совершенно, – я усмехнулся. – А теперь я могу позвать тебя на завтрак?

Девушка прищурилась и промолвила:

– Можешь. Только ты сейчас выйдешь и дашь мне переодеться.

Мне хотелось заявить, что начальство подобным образом за дверь выставлять не принято, да и вообще, я б с удовольствием поприсутствовал при её переодевании, но Эля явно была неумолима, потому пришлось подчиниться. Я вышел за дверь, оставляя её наедине на несколько минут, прижался спиной к стене – наверняка после этого одежда будет вся в белой пыли, но это ничего, магией отчищу, – и позволил себе несколько минут не думать ни о чем, кроме того, что в метре от меня переодевается безумно красивая девушка.

Глава пятнадцатая

Мы с Луиджи уже несколько часов как разошлись, а мне всё ещё казалось, что он стоит прямо у меня за спиной и периодически касается рукой моего плеча. От этих несуществующих прикосновений я каждый раз вздрагивала, оборачивалась, никого там, само собой, не обнаруживала, расслаблялась – и так по кругу. Откуда у меня взялось такое впечатление его присутствия, я понятия не имела, но...

В общем-то, наверное, всему виной было утро. Завтрак, за которым мы сидели очень близко друг к другу, касаясь плечом плеча. От каждого прикосновения Луи по всему моему телу растекалась волна тепла, и хотя я толком не могла объяснить для себя этот эффект, не могла отрицать, что мне было приятно. Хотелось ещё больше проводить времени вместе, и. что ж, возможно, если я перестану отбрыкиваться от свиданий, так и получится.

– А праздник, который нам обещали – это ваша свадьба, да, леди Элеонора?

Я подскочила на месте от неожиданности, а потом резко обернулась. Рядом со мной стоял Маттео. Выглядел он достаточно неплохо, явно отошел после бессонной ночи. Вчера мы с ним совершенно случайно столкнулись в коридоре, и у меня была возможность шепнуть ему на ухо, что с Альдо всё в порядке и он в безопасности. После этого я с мальчишкой не виделась.

Прекрасно понимала, что леди Чеккини будет не в восторге, если узнает, что учительница в её приюте завела дружеские отношения с учеником, тем более, с сорванцом Маттео, который вроде как был замешан в случившемся со мной.

Сейчас же в аудитории было пусто, и я как раз ждала класс Маттео. По расписанию сегодня у меня была история, ещё и тема интересная – эпоха Раскола, когда Тёмные и Светлые воевали друг с другом и объединились после того, как одна из Светлых сумела стать женой тогдашнего Короля Темных и зачать с ним ребенка. Ходили слухи, что та династия до сих пор не выродилась, и лорд Теодоро был одним из далеких потомков короля Кристиана.

Однако ученики на места не спешили. Первым пришел именно Маттео, и сейчас смотрел на меня, явно дожидаясь ответа на свой весьма неловкий вопрос.

– Свадьба? – удивленно переспросила я. – С чего это вдруг?

– Весь приют об этом твердит, – пояснил мне Маттео. – И я подумал, что можно спросить напрямую. Нам сказали, что будет торжественный ужин.

– В честь прибытия Светлого Лорда, – подтвердила я.

– И мы подумали, что Светлый Лорд собирается на вас жениться, – легко закончил мальчишка.

Я заморгала.

– Разумеется, это не так! Мы с Его Светлейшеством просто работали вместе, – запротестовала я, пытаясь отстоять свою женскую независимость. – Лорд Луиджи, конечно, поддержал меня в трудную минуту и спас мне жизнь, но это не значит, что между нами есть что-то большее, чем просто сотрудничество. А сейчас, когда я преподавательница в приюте, никакой связи между нами нет и вовсе.

По крайней мере, я пыталась заставить саму себя в это поверить. Потому что... Нет, я даже не могла сказать, хотела ли на самом деле быть просто его бывшим секретарем, ну, и немножечко тайным агентом. Но от свиданий же отказывалась!

Моя сестра уже вышла замуж за Тёмного Лорда. Не сказать, что ей плохо жилось, очень даже наоборот. Теодоро – прекрасный человек, они с Анастейшей любили друг друга. Однако ей пришлось выслушать немало шепотков за спиной касательно того, что лорд взял в жены безродную, и как ему только в голову пришло жениться на няньке собственного ребенка? Не бросит ли он её?..

Если честно, мне бы совершенно не хотелось слушать подобное. А уж давать людям лишний повод покопаться в истории нашей с Аной семьи – тем более! Не хватало только, чтобы кто-то узнал, что мы из другого мира. Пусть даже это не наказуемо, да и кто на самом деле сможет предъявить что-то жене Лорда?..

– Но мы видели, – запротестовал Маттео, – как лорд Луиджи заходил к вам в комнату, леди Элеонора. И долго там был.

– Он справлялся о моём здоровье, – серьезно отметила я, делая себе в сознании пометку, что необходимо потребовать от Луиджи быть осторожнее в его перемещениях.

Ну, либо не заглядывать ко мне вообще, но как тогда мы будем обмениваться информацией? Нет, отказываться от общения с Луи мне не хотелось совершенно.

Даже вопреки тому, что о нас уже начали сплетничать дети. Впрочем, может, это только Маттео?

– Да? – мальчик вздохнул. – А мы-то подумали.

– Мы? – я наконец-то зацепилась слухом за это слово. – То есть, участвовал в этом не ты один, я правильно понимаю? Или ты высказываешься о себе во множественном числе?

Мальчик потупил глаза.

– Нет, – пробормотал он, – я был не один. Нас несколько из старшей группы. Я, двое парней и девчонка, она бывала в Синей Комнате и очень переживала за Альдо, ну.

Я вздохнула. Потом села, почувствовав резко накатившую на меня слабость, и пробормотала:

– Маттео, но ведь ты должен понимать, насколько опасно рассказывать о произошедшем кому-либо. Даже тем, кто переживает за Альдо! Это может угрожать в первую очередь ему и тебе. Может стоить вам двоим в жизни!

Маттео вздохнул.

– Но ведь ваш жених, – с надеждой промолвил он, – всё решит, правда? Он же обещал! Обещал, что разберется с Синей Комнатой и с Чеккини!

Я едва не поперхнулась.

– Маттео! – возмутилась я и заозиралась, жалея, что у меня нет магии. Иначе я бы наложила на помещение полог тишины и могла бы не сомневаться в том, что нас никто не услышит. А так – пришлось осторожничать.

Я подозвала парня жестом к себе и шепотом промолвила:

– Маттео, во-первых, нельзя вслух упоминать планы Светлого Лорда. Тем более вещать о них так громко! Таким образом ты можешь случайно навлечь беду и на себя, и на других, в том числе и на Его Светлейшество...

Он сосредоточенно закивал, показывая, что понял, в чем именно сглупил. Да, действительно, в наше время следовало быть предельно осторожным с любыми высказываниями.

– К тому же, – продолжила я, – не стоит называть во всеуслышание лорда Луиджи моим женихом!

Маттео прищурился и подозрительно взглянул на меня. Мне вдруг стало не по себе. Во-первых, у этого мальчишки, которому ещё и пятнадцати лет не исполнилось, оказался на удивление тяжелый взгляд, в котором я почему-то ощутила что-то магическое. А во-вторых, я на мгновение представила, что он может нафантазировать, исходя из моего ответа.

– Я понял, – выдохнул он, и оттого, как зазвучал голос Маттео, у меня мороз пошел по коже. -Вы просто скрываете отношения, и потому вслух ничего говорить нельзя. Я передам своим, чтобы они не трепали языками. Они меня послушаются!

Конечно послушаются, осознала вдруг я, ведь им об этом скажет человек с даром убеждения! Ещё тогда, когда я сама побежала за Маттео, чтобы спасти Альдо, я удивлялась, что именно заставило меня напрочь забыть о здравом смысле. Полагала, что дело в заботе о ребенке. Несомненно, это тоже имело место быть, но. Не только. Теперь я поняла окончательно: магия!

Та самая, наличие которой Маттео в себе отрицал.

Другое дело, что официально дар убеждения к магии не относился. Не светлый и не темный, эдакая мелкая аномалия, редко возникающая у людей. Распознать её практически невозможно, даже опытный маг может не заметить тонкие нити непроизвольно исторгаемой магии, а уж о том, чтобы выставить щит и правильно избавиться от постороннего влияния, не может быть и речи. Тут помогут только здравый смысл и сила воли. У меня было и то, и другое, но мои мысли не шли вразрез с тем, что говорил Маттео, потому я не слишком-то сопротивлялась.

Вот только как я могла это заметить? На несколько секунд мне почудилось, будто вместе со словами Маттео выдыхает короткие обрывки магических нитей, и те тянутся ко мне... Они не должны бы влиять, раньше не влияли, я вообще не чувствовала никакую силу!

Однако теперь её практически вижу.

Я часто-часто заморгала, пытаясь избавиться от наваждения. Мир перед глазами на мгновение поплыл, а когда всё восстановилось, никакой магии вокруг Маттео я рассмотреть не могла. И почти забыла, о чем он там говорил. Уцепилась только за последнюю фразу.

– И во многом тебя слушаются одноклассники? – поинтересовалась я у него.

Маттео кивнул.

– Бывает! Когда я очень хочу быть убедительным. Тогда они слушают. А иногда, когда сам сомневаюсь, ничего не получается.

– Ясно, – я усмехнулась. – Что ж. Скажи мне, Маттео, – я пожевала нижнюю губу, – а ты много детей знаешь, которые бывали в Синей Комнате?

– Ну. Нескольких да. А классом старше таких вообще куча, – подтвердил он. – Среди малявок тоже нескольких можно найти.

– А сам ты там не был?

– У меня ж магии нет, – пожал плечами он.

– В Синюю Комнату попадают только те, у кого есть магия? Мне показалось, в уставе приюта, – в том самом, который я в глаза не видела, – не указано, что она только для одаренных...

Маттео пожал плечами.

– На моей памяти туда только за магические повинности отправлялись, – промолвил он. – Кто на пару часов, кто на дольше. Но оттуда все очень странными возвращаются. Заторможенными как будто. Кто-то потом вновь становится нормальным, а кто-то окончательно. Ну вот Альдо. Он там был один раз, потом с ним разговаривать стало невозможно! Он и до того странным казался, а после – так и вообще!

Я тяжело вздохнула. Да, бедному Альдо пришлось немало пережить. Хорошо, что он сейчас в безопасности.

– Так почему же ты его дразнил? – мягко спросила я. – Ты же, кажется, сам сейчас ему сочувствуешь.

Маттео пожал плечами.

– Я думал, может, расшевелю его как-нибудь, – признался наконец-то мальчик. – А не получилось ничего совершенно. Вот только при вас я очень хотел его заставить что-то сделать. А он возьми и. – Маттео запнулся. – Ну, вы знаете.

– Знаю, – вздохнула я. – Знаю. Слушай, Маттео. У меня к тебе будет одна просьба, но только сделать всё надо будет очень-очень тихо.

Мальчик подался вперед, показывая, что готов.

– Светлый Лорд хочет разобраться, что тут происходит, но леди Чеккини против, – я вздохнула, подумав, что крайне удивилась бы, если б леди Чеккини содействовала в расследовании. Не такой она человек и явно сама в этом замешана. – Ему надо понять, как именно работает Синяя Комната, и для того он хочет поговорить с теми, кто там был. Но официально это устроить сложно. Ты можешь как-нибудь тайно договориться со своими одноклассниками, чтобы они пошли на контакт с лордом Луиджи? Разумеется, лорд сделает всё, чтобы гарантировать их безопасность. Попробуешь?

– Сделаю, клянусь, – пообещал Маттео. – Вы можете мне верить.

Мне действительно хотелось поверить – то ли оттого, что на мальчика сейчас были возложены наши с Луиджи надежды, то ли потому, что он вновь невольно применил собственный дар убеждения. Уточнять и разбираться у меня не было времени; дверь в класс отворилась, сигнализируя о прибытии других учеников, и я жестом велела Маттео возвращаться на место.

Спустя несколько минут класс был заполнен. Я взяла в руки журнал, провела перекличку -присутствовали все. Это, к слову, очень удивляло, потому что как минимум напротив имени одного ученика мне следовало бы поставить пропуск. Альдо же исчез!

Однако в списке его имя больше не значилось. И я с удивлением обнаружила, что чувствую пронзающую страницы магию. Меня словно убеждали забыть об Альдо, но пока что безуспешно. Магия ядовитой змеей тянулась к моим пальцам.

Я поспешила захлопнуть журнал и положила его на стол. Надо будет обязательно рассказать об этом Луиджи! А то так недалеко и позабыть о том, почему я пришла сюда работать. Леди Чеккини привычно заметает следы?

Так может, за прошедшие годы исчез не только Луиджи? Возможно, были другие, только не сбежавшие, а погибшие ученики, о которых все попросту забыли, потому что администрация постаралась, добавила колдовства... Может, и себе память тоже подчистили?

Я взглянула на притихший класс и велела себе приступать к уроку, а не раздумывать обо всяких ужасах. Тем более, на меня как-то очень подозрительно и пристально смотрели.

– Сегодняшняя наша тема, – промолвила я, – это времена Раскола. Кто-нибудь знает, какой именно период именуют Расколом?

Вопрос я озвучивала без особых надежд, предполагая, что никто не отзовется. На прошлом уроке у нас не слишком-то удалось наладить контакт, да и вообще, ученики в приюте не слишком стремились к знаниям, с этим я уже смирилась.

И именно потому была до жути удивлена, когда сразу четверо подняли руки. Я удивленно хмыкнула и жестом указала на девочку на четвертой парте.

Она подскочила на ноги и выпалила:

– Эпоха Раскола – это эпоха, когда маги раскололись на Светлых и Тёмных!

– Нет, – вмешался кто-то, – это не так! Светлые и Тёмные были всегда, но в эпоху раскола они начали воевать и стали требовать, чтобы каждый выбирал свою сторону!

– Неправда, – тут же вмешался третий голос. – Изначально все примыкали к Светлым или Тёмным, нельзя было сохранять нейтралитет! Эпоха Раскола – это эпоха войны.

– Но. – первая девочка попробовала отстоять своё мнение, но не успела втянуться в спор, потому что я подняла руку, призывая всех к тишине.

– Погодите, – промолвила я. – Давайте не будем спорить. Каждый из вас в чем-то прав. Да, действительно, по официальным историческим данным, именно четкое разделение на Светлых и Тёмных гарантировало начало Раскола. Однако, по мнению магов-исследователей, само деление магии – естественное и появилось при формировании колдовской системы мира. Изначально четкие рамки не соблюдались, и магов достаточной силы, чтобы их связь приводила к генетическому конфликту, практически не было. Однако при формировании общества обозначились довольно ясные границы, и маги начали формировать противоположные по своей направленности группы. Кроме того, контакт Тёмных магов с Бездной давал возможность считать их стороной зла, что Тёмным, разумеется, не нравилось. Появление юридического разделения и дало начало Расколу. Тогда же начались вялотекущие сражения, со временем перетекшие в полноценную войну.

Ученики слушали меня с такой внимательностью, что я даже вдохновилась. Это не была история моего народа, я вообще изучала Раскол вместе с Анжелик, падчерицей моей сестры, а потом читала об этом книги, но под действием своей же аудитории хотела рассказывать всё больше и больше, притом в мельчайших деталях.

– Раскол длился несколько веков, – продолжила я. – За это время различия между Светлыми и Тёмными усугубились. Кроме того, за счет такого резкого разделения начала страдать магическая составляющая. Однако конфликт был остановлен, когда Король Тёмных женился на представительнице Светлой Стороны.

Кто-то моментально поднял руку. Я присмотрелась и удивленно хмыкнула.

– Да, Маттео? – отреагировала на его жест. – Ты что-то хотел?

Мне казалось, что мальчишка попросится выйти, но вместо этого он заинтересованно спросил:

– А правда, что та девушка из Светлых на самом деле была одержима духом Тёмной колдуньи? И что перемирие оказалось фикцией?

– Есть много разных версий, – мягко улыбнулась она. – Однако королева была справедливой правительницей, и, исходя из того, как прошла их с супругом жизнь, была отнюдь не злой ведьмой. Так что... Получается, победила любовь, – и я неожиданно для самой себя мечтательно улыбнулась.

Дети слушали меня, широко распахнув глаза, и, казалось, с интересом наблюдали буквально за каждым движением. Если честно, это очень вдохновляло. Я даже как-то приосанилась, почувствовала себя значительно лучше. Конечно, слабость после случившегося уже меня не одолевала, но оставалась неуверенность, странная боязнь того, как дети воспримут материал.

Теперь отступило и это.

– Давайте же сейчас разберемся с самыми важными датами, – промолвила я, обрадовавшись тому, что смогла хоть частично, но вовлечь детей в учебный процесс. Видела же, что они глядели на меня с большим интересом, явно готовые к продолжению диалога.

Больше не бросали загадочные взгляды на окно, мечтая о свободе улицы, не крутились – нет, каждый внимательно смотрел на доску.

Я терпеть не могла мел и с детства страдала от аллергий, но здесь никаких маркеров и интерактивных досок не водилось. Спасибо, хоть не грифельная, хотя бы в этом прогресс давал о себе знать! Потому, вооружившись кусочком белого мела, я старательно выводила нужные даты и короткое пояснение к ним на доске, параллельно рассказывая о полюбившейся эпохе Раскола.

События эти произошли очень давно, потому четких дат было не так-то много. Сражения Светлых и Темных тянулись веками, и я представляла себе, сколько было зря потраченных сил и погубленных жизней в этой медленной войне... Да, интересная эпоха с точки зрения истории, но как человек я испытывала искреннюю боль от того, что такое вообще когда-либо происходило с этим миром.

Впрочем, мало ли подобных ужасов в нашем собственном? Даже в двадцать первом порой происходит такое, что страшно даже представить!..

– Вот, – я вывела последнюю дату, – это год, в котором принц Тёмных Кристиан был коронован. Именно в этом году была завершена эпоха Раскола, и началась эпоха Содружества, когда силы Светлых и Темных были уравнены в правах, и никто не подвергал сомнению возможность и тех, и других магов свободно использовать собственный дар.

Реакция не заставила себя долго ждать, одна из учениц мигом подняла руку.

– Да, Луиза? – обратилась я к ней.

Девочка, кажется, обрадовалась тому, что я знала её имя, но зато вопрос, сорвавшийся с её уст, совершенно не улучшил настроение мне.

– Но ведь Темные связаны с Бездной. Получается, быть Тёмным – это плохо? Разве Тёмные не творят зло просто потому, что они к нему привязаны на физическом уровне?

– Опять этот бред, – пробормотал кто-то в классе. – Леди Элеонора, вы не слушайте её! Лу забрали от чокнутой мамки!

– Да, – вмешался Маттео, – она из сектантов, которые о превосходстве Светлых вещают, мол, это силы добра, а добро такое доброе, что на весь мир напасть готово!..

– Хватит, – мне пришлось приложить немало усилий, чтобы мой голос звучал спокойно. -Луиза, я понимаю, что тебе с детства внушали, что Тёмные плохи.

– Они желают нам зла! – воскликнула девочка.

– И что желают тебе зла, – продолжила я. – Но на самом деле это не так. На каждой стороне есть плохие и хорошие люди. Но оттенок магии не определяет, какими они на самом деле являются. Нет, моральный выбор не зависит от тех сил, которыми мы пользуемся, и в этом

плане Светлый маг ничуть не лучше Тёмного, он тоже может пойти кривой дорогой. Да, Тёмные связаны с Бездной. Не для того, чтобы взывать к её силам, а для того, чтобы сдерживать их. Точно также как Светлые – проводники энергии, которая приходит к нам свыше. Мир нуждается в балансе, и уничтожать этот баланс злом нельзя. Учение, которое тебе вменила мать, неправильное. Однако её ошибка не должна портить тебе жизнь. Ты живешь в мире равных сил и равных возможностей для Светлых и для Тёмных, и никто не может тебя обижать потому, что ты Светлая... или потому, что твоя мать была в какой-то организации. А остальных, – я строгим взглядом обвела класс, – я прошу не прибегать к оскорблениям. Пытаясь унизить противника, мы в первую очередь унижаем себя. Глухие эмоционально люди всё равно не услышат ваши крики. А те, кого ещё можно вернуть в цивилизованное общество, обозлятся и перейдут на сторону зла. Надеюсь, мне больше не придется объяснять это на уроках – ведь все вы сознательны и не позволите никому ввести вас в заблуждение, подобное тому, что им поделилась с нами Луиза.

В аудитории воцарилась тишина. Тяжелая, мрачная... Все явно раздумывали над тем, что я только что сказала, и многим ученикам хотелось возразить, вмешаться.

Тем не менее, никаких криков и попыток меня переубедить больше не последовало. Не знаю, как так получилось, быть может, моя пламенная речь действительно достигла детских умов? Хотелось бы в это верить. А ещё – в то, что никто из них, став взрослыми, не побежит нападать на другого, чтобы вот так, насильно нести добро в массы.

– Что ж, – вздохнула я. – А теперь вернемся к теме урока. Итак, первая дата – это начало эпохи Раскола.

Я говорила много и долго. К концу, когда мы добрались до объяснения последней даты, моё горло ныло от боли, и я понимала, что должна умолкнуть как можно скорее, если не хочу потом осипнуть аж до немоты. Но дети покидали класс с горящими от интереса глазами, и я подумала: возможно, быть учительницей – очень сложно, и часто это неблагодарный труд, но ради таких моментов, ради этого потрясающего детского любопытства стоит перетерпеть все трудности.

В эту секунду я ни на минуту не сомневалась, что не зря прибыла в этот приют. Не зря!