Текст книги "Держаться за воздух (СИ)"
Автор книги: Катерина Терехина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
– А мама дома?..
– Мама занята!
– Эх, а я тебя с ней прямо перепутал! – папа рассмеялся. – Совсем большая стала, красавица! Даже голосом на маму похожа… Как у тебя дела?
– Да… в общем-то, неплохо, – негромко ответила Даша. – А твои как?
– Мои как? Дашунь, ты смеешься? Мои отлично! Устал только. Вчера весь день пахали, как проклятые, а сегодня вставать рано пришлось, новый проект наметился, если все подпишем… У-ух! Я, вот, ненадолго вырвался на перерыве, чтобы вам позвонить. У вас-то сейчас вечер, а у нас, знаешь ли, полдень, самое рабочее время.
– Я знаю, пап. Мы это еще два года назад проходили по географии.
– Эх, как время летит… – папа вздохнул.
– Да. Я скучаю по тебе, пап. Я тебя уже восемь лет не видела… – Даша с трудом сдерживала слезы, но все равно шла в наступление, пытаясь сделать то, что, казалось, сделать было невозможно. – Может, ты приедешь к нам, а, пап? Ну, пожалуйста, папуль…
– Даша, дорогая, ты в своем уме? У меня тут дом, прекрасная работа, дела! Бизнес не терпит беготни!
– Но здесь у тебя семья! – отчаянно закричала девушка, видя, что проигрывает отцу уже в который раз.
– Дашунь, я вам пришлю денег. Хорошо? – на несколько секунд стало тихо. – Алло?.. Алло, ты меня слышишь, Даша? Что-то со связью, я попозже перезвоню, – и в трубке раздались гудки.
Даша отложила телефон и замерла. Внутри было абсолютно холодно, словно сердце вдруг заменили на большой кусок льда, но почему-то хотелось плакать.
– Зря ты пытаешься его вернуть, – вздохнула мама. – Семья – это не его. Он любит деньги и власть, ему нужно ворочать миллионами и пророчить чужие судьбы. Тихий семьянин – это не его роль. Поверь мне, дочь, я знаю, какой он. А ты уже достаточно взрослая, чтобы это понять.
Даша ничего не ответила, только кивнула. У нее было острое желание спросить, зачем же тогда мама выходила за него замуж, но свое собственное горе так ослабило ее, что желания сопротивляться уже не было. Она понимала, что все становится пока только хуже…
Глава шестая, в которой ответов становится все больше, а на голову падают не только неприятности
На следующий день Даша проснулась поздно. Ярко светило солнце, в доме было тихо. Паша не пришел. Значит, болезнь прошла, и она снова предоставлена сама себе.
Даша вышла на кухню и, разогрев вчерашний суп, с удовольствием доела его. На сытый желудок в голове появились мысли о том, что загадка Проклятого поместья до сих пор не разгадана.
* * *
– Значит, от тайн проклятий и призраков тебя не оттащить? – усмехнулся Паша, выпуская Дашу из подъезда.
– Ты же знаешь, я уже три года не могу бросить это занятие!
– Твоя тетя тоже три года «работала следователем» по этому делу. Царство ей небесное.
– Это была твоя первая и, надеюсь, последняя неудачная шутка!
– Прости. Знаешь, я вчера подумал… мы занимаемся разгадкой тайны поместья Ореховых. Так? А где доказательства, что это – то самое поместье?
Даша опешила.
– Так мы же фотографии смотрели. Видно, что это один и тот же дом. Планировка та же.
– Подобных домов, я думаю, десяток найти можно. Это ничего не доказывает. Ты видела рядом с ним пустырь? А если поместье было там, а это – просто соседний дом? Неужели ты считаешь, что никто не догадался уничтожить проклятое здание вместе с Духом?
– Ты, наверное, сошел с ума, – девушка покачала головой. – Тамошний Дух, вроде бы, мне мстил не далече, чем два дня назад. Это чем не доказательство?
– А если на самом деле тепловой удар?
– Ну… – Даша окончательно растерялась. – Если это поместье Ореховых, там должна табличка висеть. Разве ее нет?
– А я разве смотрел?
– Ну, значит, сейчас придем и посмотрим. У нас и так дел невпроворот, так что еще одно нас не утянет, поверь мне. Нужно сходить на это кладбище, предметы с буквами найти… я специально взяла свой блокнот, где у меня все записано.
– А может, ну ее, табличку эту? Учебный год скоро, нужно подготовиться, я в этом году школу заканчиваю. Отложим дело до следующего лета, к чему спешить?
– Паш, – Даша остановилась и приложила ладонь ему ко лбу. – Тебе точно голову не напекло? Что происходит вообще? В тебя что-то вселилось? Или бабушка укусила, и теперь ты тоже станешь вредным и ворчливым?
– Я и так вредный и ворчливый, – буркнул парень и, опустив голову, быстро зашагал по дороге.
На аллее, ведущей к дому, они были в час дня. По небу поползли низкие темные тучи, и росшие вдоль дороги деревья стали отбрасывать поистине страшные тени на разбитый асфальт. Стена растений словно ожила: гибкие стволики кленов опутывали ноги, не давая идти, гигантский репейник лип к волосам и одежде. На небе ворчал гром, изредка коротко грохоча, словно огромный небесный великан просыпался за облаками и готовился обрушить на землю свою разрушительную мощь. В любой момент могла начаться августовская гроза. Ветер притих, и воздух дрожал, впитывая аромат запахших с удвоенной силой диких цветов, растущих на заброшенной клумбе.
– А если дождь пойдет? – с тревогой спросила Даша, глядя на небо.
– Мы можем пойти домой, – предложил Паша, покосившись на тучи и тут же споткнувшись о спутанные вьюном деревца.
– Нет, не сейчас. Я хочу сделать то, что запланировала на сегодня. Даже если гроза будет, мы не в чистом поле стоим, всегда успеем добежать до остановки и вернуться домой. Этот вопрос был, скорее, риторическим.
– Ты нередко болтаешь сама с собой, – Паша усмехнулся, и былая уверенность вернулась к девушке. Действительно, зачем волноваться о проблеме, которая так легко разрешима?
Аллея обрывалась резко – деревья кончались, и дорога выходила на широкую мощенную камнем площадку, посредине которой вырос одинокий каштан. Земля под ним была усеяна скорлупой, которая хрустела и хрупала под ногами, и Даша вздрагивала от каждого этого звука, резко звучащего в тишине.
Обойдя каштан, ребята остановились в нескольких метрах от поддерживающих балкон шести колонн. Их белый, кое-где покрытый мхом и плесенью мрамор сейчас, казалось, светился на фоне темного неба.
В доме слышалась тихая музыка – кто-то играл на рояле. Ноты складывались в красивую мелодию, звучащую переливами и невероятно успокаивающую. Но от этого звука у Даши зашевелились волосы – она в очередной раз вспомнила Духа и все, что случилось после прошлой встречи с ним.
– Что ты там говорила про табличку? Если она и есть, то около входа, – заговорил Паша. О, как Даша была благодарна ему за это! Хоть на несколько секунд голос закрыл звуки музыки.
– Пожалуйста, не молчи, – попросила девушка.
– Ты тоже не можешь это слышать? – усмехнулся Паша. – Ладно, терпи, казак – атаманом будешь!
– Подожди… – Даша вдруг замерла, нахмурив брови и насторожившись. Несколько секунд была отчетливо слышна музыка, а потом девушка вдруг с восторгом воскликнула: – Послушай-ка, послушай! Это же Бетховен, «Лунная соната»! Наш пианист – профессионал!
– Точно! А я что-то и не узнал.
– Красиво играет…
Даша пошла к дому, вслушиваясь в переливы звуков, извлекаемых умелыми, но очень осторожными пальцами играющего. Музыка завораживала. Девушка легонько вспорхнула на ступеньку…
Следующее, что она помнила, – это крепкая и довольно болезненная пощечина.
Моргнув глазами, словно выйдя из другой реальности, Даша с ужасом обнаружила себя неуклюже сидящей на верхней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, к приоткрытой двери в кабинет.
Музыка стихла. Паша, чтобы убедиться, что подруга уже окончательно очнулась, хотел хлопнуть ее по щеке еще раз, но девушка увернулась.
– Все, все, я в порядке! – вскрикнула она и схватила его за руку. – Пойдем на улицу, мне страшно, – по телу прошла холодная дрожь.
– Что вообще с тобой случилось? – Паша помог ей встать и, придерживая под локоть, повел по лестнице вниз.
– Не знаю! – Даша зябко поежилась. – Я бы сама хотела это узнать…
– Ты вдруг побежала, как ужаленная! Один Бог знает, как я смог тебя догнать! Я тебя сперва за рукав схватил – ничего, потом подножку поставил, а ты вскочила тут же, словно и не падала, и дальше помчалась! Я – за тобой, и, это, по щекам, несильно… А ты – ноль внимания. Тут уж я не выдержал, ка-а-ак дал, ты и очухалась…
– Спасибо, – девушка впервые в жизни радовалась тому, что кто-то ей как следует врезал. – Это все проделки Духа, я уверенна!
– Почему же это «влечение» не подействовало и на меня?
– Может быть, потому, что ты… не вошел с ним в контакт?
– А ты что, вошла? Продала душу за способность болтать с призраками?
– Нет. Но я помню голос… во сне… который шептал мне про Лизочку и про проклятие, когда я убегала.
– Это был голос Духа?
– Наверное. По крайней мере, я так думаю.
– Как же мне эти духи надоели! – вспыхнул Паша. – И с чего ты вообще решила, что Лизочка как-то с проклятием связана? У твоей тети ведь ничего прямо не сказано. Да если бы она и играла какую-то роль в жизни Духа, то зачем ему самому тебе карты открывать? Дух наш не такой уж и глупый. Это твое воображение тебе говорило – слишком уж часто в деле имя мелькало, а во сне у человека какая-то «вторая память» включается. Лизочкой, на самом деле, может кто угодно оказаться. Может быть, это просто девчонка, которая в доме параллельно с Элеонорой рылась и неоднократно дорогу ей переходила?
– Да не знаю я! – воскликнула Даша. Хотя она и была во всем уверена, потом всегда оказывалось, что все ее убеждения всего несколькими фразами можно поставить под сомнение. – Зачем тогда тете ее именно Лизочкой звать? Могла бы и Лизой, и Елизаветой.
– Тут достаточно просто: «Лизочка» можно говорить не только нежно, но и с сарказмом. Если твоя тетя и эта Лизочка соперничали за то, кто найдет артефакт, то вполне возможно, что она так выражала свое к ней презрение.
– Это не похоже на Элеонору. Но, честно сказать, я уже не знаю, во что верить…
– Ладно, все равно мы скоро все узнаем, – вздохнул Паша. – Давай лучше найдем табличку.
Даша видела, что он тоже в напряжении, но это было не по-мужски – показывать эмоции.
– А чего ее искать, вот она, – сказала девушка, указывая на стену. На стене, на высоте трех метров над землей, была привинчена какая-то деревянная табличка, казавшаяся сейчас металлической – отражалось свинцовое небо, придававшее ей странный, неестественный блеск.
– На ней нет надписи, – нахмурился Паша.
– На ней слой пыли, – качнула головой Даша. – Если от нее избавиться, то и надпись появится.
– И как предлагаешь действовать?
– Если тебе не жалко куртку, то можно ею всю пыль разогнать.
Паша скинул наброшенную на плечи ветровку и протянул девушке.
– А доставать ты до нее как собираешься? Взлетишь, что ли?
Даша задумалась.
– Ты сможешь меня поднять?
– Я?.. Не знаю, я никого, кроме племяшки, не поднимал никогда…
– Вот и попробуешь заодно. Не бойся, я не тяжелая.
Паша подошел поближе к стене и, повернувшись к ней спиной, словно перед расстрелом, спросил:
– Ты мне на шею залезешь, что ли?
– А на руках ты меня что, не удержишь?
– На руки не жалуюсь – удержу, наверное.
Даша скинула кеды, чтобы не истоптать друга в прямом смысле этого слова, и все-таки забралась ему на плечи. Она и не подозревала, что забираться на людей так страшно! Паша присел, прижавшись к стене, и Даша, опираясь сначала на его колени, а затем – на руки и держась за ближайшую колонну, встала ему на плечи. Парень, придерживая ее ноги, выпрямился почти в полный рост и, согнувшись, напряженно запыхтел. Даша привалилась к стене всем телом, стараясь удержаться руками за широкие трещины в камнях, чтобы облегчить участь товарища. Но толку от этого было мало. Паша внизу сосредоточенно сопел.
– Все нормально? – уточнила девушка, вглядываясь в толстый слой пыли и песка, осевший на неровной деревянной поверхности. Похоже, когда-то табличка была покрашена, но краска давно уже вспучилась, потрескалась от дождей и морозов, а местами и вовсе обкрошилась, облезла.
– Давай быстрее, – прохрипел Паша. – Ты не пушинка!
Любая другая девушка обиделась бы на такие слова, но Даше было не до этого. Она со всей силы взмахнула зажатой в руке курткой, стирая пыль. Столб пыли закружился, облаком полетел во все стороны, мелкий песок посыпался, щекоча ноздри и заставляя слезиться глаза, но Даша, жмурясь и отворачивая голову, продолжала работать. Однако потребность в дыхании еще никто не отменял – в один момент, пошатнувшись, девушка испуганно вздохнула и, тут же оглушительно чихнув, потеряла равновесие окончательно.
Стена будто бы резко отскочила назад. Даша впечаталась спиной в колонну, соскользнула по гладкому мраморному стволу, попыталась ухватиться руками… и грянулась на каменное крыльцо с такой силой, что воздух вылетел из легких.
– Даша! Матерь Божья, ты жива?..
Паша упал на коленки рядом с ней, подхватил под мышки, помогая сесть. Даша схватила воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, ссутулилась, не в силах вдохнуть полной грудью, обхватила себя за плечи и крепко зажмурилась, сдерживая слезы.
– Где ударилась? Покажи.
Из глаз потекли слезы. Даша подняла руку, показывая разбитый в кровь локоть. Локоть саднил сильнее всего, если не считать отбитую пятую точку, спину, бок и бедро. Но признаваться во всем этом ей не хотелось, чтобы не заставлять Пашу волноваться еще сильнее.
– Ну, ну, ну, – Паша приподнялся, осматриваясь вокруг. – Сейчас мы с этим разберемся. О!
Парень быстро сбежал с крыльца, наклонился к траве у края дороги. Даша, вытирая слезы тыльной стороной руки, пыталась понять, что он делает.
– Итак, в этом историческом месте мы вернемся к народной медицине, – Паша вернулся, растирая в ладонях свежесорванный лист подорожника. – Давай сюда свой локоть. Вот так. Прижми рукой. Да ладно тебе, не морщись так! Вчера же шутила, что я тебя буду после перестрелок лечить, а тут всего лишь ссадина, но ты лицо состроила, будто тебе руку полностью оторвало.
Даша хмыкнула, но Паша так заботливо ворчал над ней, что сил обижаться или возмущаться в ответ попросту не было.
– И не плачь. Ты же у нас сильная, крутой следователь, который уже почти надрал за… то есть, почти разгадал загадку самого Проклятого Духа! – он стер слезы с ее лица и жизнеутверждающе улыбнулся.
Девушка не сдержалась и рассмеялась сквозь слезы. Паша, пользуясь случаем, взял ее под руки и рывком поставил на ноги. Даша не удержала равновесие, пошатнулась и, крепко схватившись за него, прижалась к груди.
– Все хорошо, – тихо, но уверенно сказал Паша. Даша знала это. Несмотря ни на что, рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
– А работа-то твоя не прошла даром.
Девушка подняла голову. На стене красовалась деревянная табличка с вырезанными на ней едва заметными словами: «Памятник архитектуры XVIII века, дом земского врача Орехова Николая Степановича».
– Значит, мы все же на верном пути! – Даша довольно улыбнулась, взглянув на Пашу. – А кто-то сомневался!
– Да я не то чтобы сомневался. Просто… – Паша вздохнул. – Понимаешь, я думал обо всем, что случилось в последние дни… О том, как мы попали в больницу, о том, как ты получила от Духа Месть… И мне показалось, что ты жертвуешь слишком многим. Я вижу, что у твоей мамы какие-то проблемы, а ты, вместо того, чтобы помочь ей, бегаешь со мной по всяким поместьям и сама лезешь на рожон. Разве это стоит того? Я за тебя боюсь. Боюсь, что что-то случится. Вот.
Даша странно смотрела на него из-под длинной челки. Парню вдруг стало очень неловко из-за всего сказанного и даже захотелось извиниться.
– В общем, давай не будем рисковать, хорошо? – он почесал затылок, отведя взгляд. – Сегодня эта табличка, возможно, спасла тебе жизнь, ведь если бы мы не задержались на крыльце, неизвестно, смог бы я догнать тебя на лестнице, когда ты побежала на звуки музыки. Я не хочу потерять… такую подругу, как ты.
Даша как-то грустно усмехнулась. Кивнула.
– Во всяком случае, мы уже близки к разгадке. Осталось совсем немного, – вздохнула она. – Скоро все это станет страшным сном, который мы даже не захотим вспоминать. А сейчас – пойдем, нам нужно найти предметы с буквами. В такую погоду мне, конечно, не хочется бродить по дому, но на кладбище оказаться совсем страшно.
– А погода соответствует этому месту, не правда ли? – усмехнулся Паша, но, поймав недвусмысленный взгляд Даши, тут же добавил: – Но, если честно, мне самому туда идти не охота…
Девушка ничего не ответила и вошла в дом. Парень шел за ней, немного придерживая за руку – уж очень он боялся, что Даша опять куда-то помчится.
– Куда сначала?
– Давай на второй этаж, – ответила Даша. – Посмотрим спальни и рабочий кабинет, – на последних двух словах голос предательски дрогнул.
Паша ободряюще похлопал подругу по плечу:
– На этот раз мы никого там не встретим.
– Как же я на это надеюсь, – вздохнула девушка. – Посмотрим кабинет сначала? Хочу с ним побыстрее разделаться.
– Как скажешь. Где ищем?
– Везде. На той фотографии он был обведен весь.
– Хорошо. Стой, – Паша рукой преградил ей путь и пинком распахнул дверь в кабинет. – Пусто. Можно заходить.
Даша прошла вперед. В нос ударил запах пыли.
– Странно так… искать везде, – сам с собой заговорил парень, осматриваясь вокруг, словно надеясь, что подсказки вдруг упадут ему на голову с обшарпанного потолка.
– Я, кажется, догадалась, – отозвалась Даша, глядя в стену, завешенную гобеленами и флагами. – Secret room.
В глазах Паши вспыхнул огонек.
– А если там снова Дух? – спросил он.
– Ты что, боишься?
– Я? Нет, конечно! – парень решительно направился к двери.
– Паша, нет! Стой! – закричала Даша и, бросившись вперед, загородила дверь своим телом. – Без меня ты ее открывать не будешь!
Парень остановился. Даша замерла на несколько секунд, испуганно глядя на него и чувствуя, как спина, касающаяся потайной двери, покрывается холодным потом, и кажется, что острые коготки впиваются в лопатки, щекочут ребра. Сердце в груди колотилось, словно мотылек, в ночной темноте ударяющийся о плафон яркого светильника. Такого напряжения девушка не чувствовала еще никогда в жизни.
Рывком отстранившись от двери, она сбивающимся шагом подошла к Паше и прижалась к его плечу, сдерживая пробивающую тело дрожь. Парень крепко сжал ее руку.
– Не бойся. Умирать, так вместе!
– Это твоя вторая неудачная шутка!
– Прости. – Паша откинул в сторону мешающийся флаг и положил руку на ручку двери. Даша опустила ладонь сверху. – На счет «три»? – предложил парень. Девушка кивнула. – Раз… два… три!
Ребята одновременно рванули дверь на себя. Даша зажмурилась и завизжала…
– Даш, ты чего?..
Даша открыла глаза. За распахнутой дверью оказалась кирпичная стена, словно дверь просто повесили поверх, как картину. Паша с недоумением косился на подругу, уже оценив «открытие» и не увидев в нем ничего, что могло бы вызвать такую реакцию.
– Перенервничала, – сконфуженно пробормотала девушка. – И что мы будем со стенкой делать?..
– Наверное, в ней есть проход, – ответил Паша и стал простукивать кирпичи. Звук везде был одинаковый – тихий, но довольно звонкий. – Странно. Она цельная. Прохода нет. И даже пустот нет! Судя по камню, построена давно.
– Но как же здесь прятался Дух?
– Ну, Дух – он на то и дух, бестелесная субстанция. Скорее всего, просто сидел внутри стены.
– Только если так, – согласилась Даша.
Парень закрыл бесполезную дверь.
– Нужно искать… – вздохнул он. – Судя по всему, тайна заключается в чем-то другом.
– Давай поищем по комнате. Ты стол обыщи, а я в шкафу пороюсь, – предложила Даша.
– Хорошо, – Паша подошел к столу и, выдвинув ящики, стал перебирать выцветшие черно-белые фотографии, магнитофонные катушки, какие-то блокноты, бумаги, стопки старых денег, пластиковые и картонные коробочки, прибор для диафильмов с горкой принадлежностей к нему… Даша вытаскивала из шкафа потрепанные книги и пролистывала их.
Из-за того, что комната долгое время простояла запертой, в ней осталось немало вещей: любопытные люди попросту не смогли их растащить. Хотя, судя по пустым местам на полках, самые лучшие и хорошо сохранившиеся книги уже давно были кем-то присвоены. В столе ситуация была не лучше – в ящиках оставались только ненужные, ветхие, попорченные временем вещи.
За окном потемнело совсем. Черные, свинцовые тучи нависли над городом, и казалось, что сейчас небесные силы не удержат их, и они, упав, сравняют город с землей. Зашуршав по листьям, закапал мелкий дождик, сверкнула молния.
– Нужно уходить отсюда, – сказала Даша, убирая на полку очередную разваливающуюся в руках книгу и отряхивая пыльные ладони.
– Подожди, – Паша выпрямился, отрываясь от очередного полного хлама ящика. – Дождь несильный, добежать до остановки успеем. Но, раз уж мы здесь, хотя бы в этой комнате надо что-то найти!
– А ты соображаешь, все же, – усмехнулась Даша, беря в руки следующую книгу и встряхивая ее. Листок бумаги выскользнул из страниц и упал на пол. – Так! Кажется, я что-то нашла…
Девушка подняла упавшую бумажку. На ней толстым красным маркером было написано: «Жюль Верн. Двадцать тысяч лье под водой». Даша взглянула на обложку книги. Название было то же.
– Очевидно, это означает, что нужно взять книгу, – предположила девушка, демонстрируя находки товарищу.
– Если нам придется брать несколько книг, то мы их попросту не унесем, – отозвался Паша.
– Сними со стены вон тот гобелен. Он выглядит нетяжелым, и его можно использовать, чтобы завязать вещи в узел.
Паша кивнул, оперся ладонями на стол и одним прыжком взобрался на него с ногами.
Гобелен висел совсем как ковер, на тонких гвоздях, вбитых в стену. Парень стал снимать с них колечки, сбрасывая попутно флаги, зацепленные за те же крепления. Наконец, посеревшее от пыли полотно рухнуло на стол и, зашуршав, свалилось под него. Полетевшая во все стороны пыль закружилась в воздухе золотистым облаком.
Паша, недовольно заворчав, спрыгнул на пол и полез под стол. Несколько секунд он шуршал там подобно гигантской мыши, потом оглушительно чихнул, заставив Дашу подпрыгнуть от неожиданности, и, наконец, выбрался обратно, отряхивая голову. Клок паутины долго не хотел отцепляться от его волос, но в итоге все-таки поддался.
– Вот, держи, – как следует встряхнув гобелен, Паша протянул его Даше.
– Паш… – прошептала она, отталкивая его руки и глядя куда-то поверх плеч.
– Что-то случилось?
Даша неопределенно мотнула головой. Паша обернулся, чувствуя, как страх медленно обнимает его за плечи.
Но ничего страшного не было. Лишь на стене, откуда он только что снял будущий узелок, красовалось нарисованное красным маркером генеалогическое древо.
– Ореховы, – благоговейно прошептала Даша. – А в самом верху – Константин.
– Его родители – Анастасия и Петр, – поддавшись ее трепету, полушепотом прочитал Паша. – И родители Петра – Елизавета и Михаил. И родители Елизаве…
– Стой! – девушка дернулась, будто ее ударила невидимая рука. – Вспомни письма! Если это те же Елизавета и Михаил, значит, Константин напрямую связан со всем этим! Элеонора знала. Элеонора… Подумать только! Моя тетя – правнучка той самой Лизочки, при которой Дух появился в доме! И, возможно, именно Лизочка дала ей задание – разгадать эту загадку!
– Лизочка дала ей задание?.. – Паша скептически хмыкнул. – Она сейчас вряд ли жива. Мы же считали: ей должно быть девяносто лет! Я, конечно, знаю, что есть счастливчики, проживающие столько, но едва ли это тот случай.
– Но… – Даша задумалась. – Здесь есть какая-то ниточка, за которую я вот-вот ухвачусь, – она нервно защелкала пальцами и нахмурилась, ходя кругами вокруг Паши. – Тетин дневник… Лизочка не давала ей прохода. И даже покалечила. Они никак не могли найти общий язык. А что, если Лизочка – вообще не человек, а… призрак? На кладбище? – словно вторя ее словам, комнату озарила молния, и гром прогремел продолжительным, тревожным раскатом. Паша опасливо огляделся, осмотрев комнату беглым взглядом.
– Похоже, что ты… права, – глаза парня расширились. – В нашем деле уже фигурирует один дух. А где один – там и остальные. Возможно, в этом месте есть какая-то связь между миром живых и миром мертвых. В таком случае, Лизочка может оказаться духом, но не таким, как наш Проклятый Дух, а другим – добрым! И она не пускала Элеонору в дом потому, что боялась за нее. Помнишь, как она была напугана в твоем сне?.. Вот и за тетю так же твою переживала! Просила ее жизнь поберечь, но немного не рассчитала силы…
– И ведь все сходится, – Даша смотрела на Пашу, словно он был Седьмым Чудом света. – Никто из других людей, забравшихся в дом, не сталкивался с Лизочкой. А почему? А потому, что не был ей родственником. Элеонора же, видимо, имела какую-то связь со своими предками, и они помогали ей.
Серебристым росчерком небо снова прорезала молния, и гром загрохотал, как полное гвоздей ведро, упавшее на жестяную крышу. Ребята вздрогнули.
– Пойдем лучше в спальню, – пробормотала Даша, мгновенно растеряв весь свой пыл. – Мне кажется, что тут мы уже все нашли.
– Я сам буду рад уйти, – отозвался Паша, зябко поежившись. – Собираем подсказки в спальне и идем домой, что-то мне эта гроза не нравится… Лучше в другой раз придем.
Даша кивнула. Она впервые видела, чтобы Паша тоже боялся. А когда боялся он, боялась и она.
Ребята перешли в спальню.
Мелкий дождик засекал в разбитое окно. Это место вообще оказалось довольно мрачным: шкаф стоял накренившись, привалившись к стене, две его ножки провалились в пол, пробив доски. Выцветшие зеленоватые обои вздулись огромными пузырями и покрылись рыжими разводами, местами доходящими почти до пола. Балдахин над кроватью обрушился и лежал на ней истлевшим куском ткани. Дверцы тумбочек были распахнуты, и на одной из них копошился какой-то жук, перелетая с места на место. Полы громко скрипели – в некоторых местах на них было страшно стать, доски почти прогнили насквозь, и Даша боялась, что при следующем шаге она может улететь на первый этаж. К тому же, это место, как ей казалось, может стать очень удобным для нападения Духа. Даша внимательно огляделась и вдруг увидела ключ, торчащий прямо в двери.
– Я закрою дверь? – дрожащим голосом спросила она. – Хочу убедиться, что в комнате мы одни.
– Боюсь, для Духа это не помеха, – отозвался Паша, замерев посреди комнаты и тоже осматриваясь вокруг.
– Спасибо, обнадежил, – прошипела девушка и повернула ключ в замке. Повернулся он нелегко, со скрежетом, но Дашу это волновало мало. – Все же, так будет спокойнее, – положив ключ на тумбочку, девушка опустилась на край кровати. Матрас тут же провалился под ней, заскрипев. Даша в который раз за сегодня вздрогнула от неожиданности. – Нужно всего лишь взять светильник и тарелку. Всего лишь взять светильник и тарелку… – забормотала она, пытаясь успокоиться. Дождь шлепал по подоконнику, гром лениво ворчал, только усиливая тревогу.
– Светильник к вашим услугам! – Паша кивнул на керосиновую лампочку, валяющуюся на полу с другой стороны от кровати. – А тарелка висит на стене прямо над тобой.
– Не может все быть так просто, – покачала головой Даша. – Развяжи узелок, положи туда все. Потом разберемся.
– Что интересно, – Паша снял тарелку со стены и быстро осмотрел, – ее не могли оставить хозяева.
– Почему?
– На ней надпись: «Германия 2006». А хозяева съехали уже двадцать пять лет назад.
– Как же так? – Даша опешила.
– Ее специально оставила твоя тетя. Тарелка, видать, с хитростью. Нужно будет разбираться и искать подвох. Или секрет…
– Убирай ее. И лампу не забудь. Фу, какая она пыльная!
Паша сложил все в гобелен и снова завязал его в узел.
– Ну, вот и хорошо, очень быстро управились, – Даша даже улыбнулась. – Остается кухня. Сейчас пойдем или все-таки позже?
– Давай сейчас, – Паша тоже заулыбался. – Зачем тянуть кота за хвост? Пока нам очень даже везет.
Даша потянулась за ключом. И тут их удача закончилась.
Неожиданно зеленый жук, спокойно сидевший на тумбочке, взлетел и, описав крутой вираж, врезался прямо девушке в лоб. Даша вскрикнула и отчаянно замахала руками, отгоняя насекомое от себя. Один неловкий взмах – и ключ, мирно лежавший на краю, слетел на пол и, обиженно звякнув, скрылся в щели между двумя широкими досками. Даша, забыв про жука, теперь барахтавшегося кверху лапами на кровати рядом с ней, с ужасом смотрела на то, что сделала.
– Паш, прости, – испуганно прошептала она.
– Ничего, переждем дождь и через окно выберемся, – парень попытался изобразить улыбку.
Сверкнула молния, и дождь полил как из ведра. Казалось, целые потоки воды обрушились на старую крышу. Гром загремел так, что заложило уши. Шум ливня поглотил все остальные звуки. Туча будто бы висела прямо над поместьем, пытаясь смыть его с лица земли.
– Надо выбираться сейчас, пока в этой комнате не случилось нечто ужасное! – Даша в панике, стократ усиленной разгулявшейся за окном непогодой, подбежала к окну и высунулась почти по пояс.
Вода, стекающая с покатой крыши, полилась на ее голову и плечи, заставила волосы в один момент повиснуть мокрыми сосульками. От неожиданного закаливающего обливания у Даши перехватило дыхание.
В следующую же секунду сверкнувшая молния озарила заброшенное кладбище в конце темной от дождя недлинной аллеи. Девушка с криком влетела обратно.
– Я не пойду! – воскликнула она с искаженным ужасом лицом. – Не пойду туда!
– Даша, тише! Тише! Мы и не идем туда! – Паша попытался обнять ее или просто схватить за плечи, но Даша угрем выскользнула из его рук.
– Я не пойду никуда! – девушка, тряся мокрыми волосами, отбивалась от парня, пытавшегося успокоить ее, словно от дикого зверя.
– Я и не зову тебя никуда, – он старался говорить спокойно. – Останемся здесь и переждем дождь.
– Я не пойду! – снова закричала она.
– Даша, прошу держать себя в руках! – рявкнул Паша, увидев, что девушка уже пребывала в какой-то своей реальности. Судя по всему, истеричной реальности.
Даша затихла. Ее губы задрожали, и девушка заплакала, устало опустившись на пол прямо там, где стояла.
– Паша, прости, – провыла она, захлебываясь слезами. – Я так боюсь… Мне не хочется умирать! Это все Дух! Он снова хочет нас убить, и это… это он винова-а-ат!.. Мы навсегда останемся зде-е-есь, и никто нас не найдет!.. – дальнейшие слова превратились в смешение мычащих звуков с рыданиями.
Паша сел рядом с ней и, обняв за плечи, негромко и спокойно заговорил:
– Все будет в порядке. Сейчас дождь кончится, мы выберемся и пойдем домой. Если солнышко будет светить – ты же кладбища не забоишься?
Даша молча кивнула и положила голову ему на плечо. Тихий и уверенный Пашин голос успокаивал ее и заставлял поверить, что ничего страшного нет.
За окном разбушевался ветер. Дождь полил с удвоенной силой, хотя минуту назад казалось, что это попросту невозможно. Хлесткие струи засекали в разбитые окна, и на полу уже стали растекаться маленькие лужицы. Неожиданно налетевший порыв ветра налег на старое окно, и форточка, не закрытая на вертушок, со скрипом, от которого сводило зубы, открылась и тут же провисла на петлях. Даша вздрогнула от резкого звука и отползла ближе к противоположной стене, прижавшись к ней спиной.
