Текст книги "Держаться за воздух (СИ)"
Автор книги: Катерина Терехина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Смутные воспоминания пронеслись в голове Даши. Словно она где-то уже слышала про это…
– А как давно это было?
– Давно? Года… года четыре назад. Мне тогда двенадцать было, точно помню. А с тринадцати я уже достаточно поумнела, чтобы не ввязываться в такие… приключения.
Даша снова задумалась. Что-то общее было между ее историей и историей Маруси.
– Они не сказали, зачем им письма? – в пустоту спросила девушка.
– Это вроде как часть их истории, память их предков, – ответила Маруся. – Нужны они кому-то… объяснили так, по крайней мере.
– Странно это, – Даша закусила губу. – Одно я могу сказать точно – ни один из них хозяином дома не был.
– Может быть, поговорим о чем-нибудь другом? – неожиданно Маруся разозлилась; хотя ее голос и оставался усталым и тихим, выражение лица вдруг резко изменилось. – Это все так утомляет! Духи, проклятья… словно ничего поинтересней нет! – на самом деле, Марусю утомила скорее настойчивость неожиданной собеседницы, чем разговор о проклятом доме. Любому человеку стало бы не по себе, если бы у него с явной жадностью выпытывали информацию.
– Даша, на завтрак! – не успела девушка хоть что-нибудь ответить, как в палату заглянула Наташа. – Столовая на первом этаже, знаешь? Или тебя проводить?
– Я найду. Вернусь, как поем, – кивнула Даша Марусе и, выйдя из палаты, поспешила к лестнице на первый этаж.
В столовой ей выдали тарелку совершенно безвкусного супа, в котором одиноко кружилось несколько кусочков лука и моркови. Разварившаяся картошка залегла на дно, словно корявая донная рыба, выжидающая добычу.
Даша села за один из столиков и с грустью стала ковырять в тарелке, глядя по сторонам. Еда ее не особенно-то интересовала – внешний вид не обещал хороших вкусовых качеств.
К несчастью девушки, в столовой было немало людей, многие из которых читала последний выпуск газеты с яркой первой полосой «Остановим наркоманию!». Даша сжалась в комок, набросила волосы на лицо и наклонилась к самой тарелке, боясь, что каким-то образом все они вдруг смогут вычислить ее в толпе, а после набросятся с нравоучениями и злыми шутками.
– Я присяду? – раздался рядом голос какого-то парнишки.
– Садитесь, – девушка вздрогнула от неожиданности, немного отодвинулась к стене, освобождая место. Но внезапный собеседник сел напротив, закинув ногу на ногу картинно-деловым движением. Для полноты образа оставалось только закурить трубку и, пригубив английского чая, развернуть последний выпуск «The times».
– Не правда ли, сегодня прекрасная погода? – парень отхлебнул чай из граненого стакана, поморщился, почувствовав вкус, явно далекий от вкуса лучших высокогорных сортов, развернул газету, только, к Дашиному сожалению, не «The times», а самую обыкновенную, местную, и пробежал глазами первую полосу, выпятив губу.
– Хорошая погода, – кивнула Даша, не поднимая головы и одними глазами следя за реакцией собеседника.
– Тебя как зовут? – словно невзначай поинтересовался тот, переворачивая страницу и углубляясь в чтение «антинаркотической» статьи.
– А тебя как? – вопросом на вопрос ответила Даша, чувствуя себя так, словно в последний момент парирует смертельно опасный удар.
Парень немного опешил, уставившись на нее.
– Ты чего, а? – внезапным рывком он откинул волосы ей с лица и заглянул в глаза. Даша втянула шею и отшатнулась, пытаясь закрыться рукой. Парень несколько секунд смотрел на нее таким взглядом, будто увидел саму Божью матерь.
– Это… ты? То есть… это же тебя по телику показывали! – он раскрыл рот, подбирая слова. – Это же ты пропала два дня назад, с пацаном каким-то!
– Ори погромче, – прошипела Даша, схватившись пальцами за край столешницы и резким движением наклонившись к собеседнику, зло глядя на него из-под челки.
Парень отстранился, несколько секунд посмотрел на девушку с недоумением, потом опустил глаза в газету, быстро перечитывая начало статьи: «16 августа двое несовершеннолетних подростков были найдены в состоянии сильного наркотического опьянения в заброшенном поместье…». И снова посмотрел на нее. Не то с жалостью, не то с отвращением.
– Извини, – он быстро встал, прихватив стакан с чаем. – На самом деле, не такая уж сегодня хорошая погода, – и перешел за соседний столик, где уже сидело несколько человек.
Словно в подтверждение его слов, по оконному стеклу забарабанил мелкий дождь. Даша безразлично фыркнула, покосившись на потемневшую улицу, снова спрятала лицо и, наклонившись к тарелке еще ниже, продолжила поглощать суп, краем глаза наблюдая за мальчишками, к которым пересел ее сбежавший собеседник. Он как раз показывал товарищам статью в газете и что-то тихо, но возбужденно рассказывал, кивая на Дашу.
– Убивать таких людей надо, – словно нарочно громко произнес один из сидевших за столом. – Наркоманы…
Девушка покраснела, чуть не поперхнувшись супом, однако мужественно осталась на месте до тех пор, пока тарелка не опустела – не отказывать же себе в еде из-за какой-то горстки идиотов.
Но, выйдя из столовой, Даша поняла, что близка к тому, чтобы разрыдаться. Обида саднила глубоко в душе, и казалось, что все внутри вдруг сжалось в один твердый и холодный комок. Отвратительно! Это просто отвратительно! Как же ей доказать людям, что написанное в газете – наглая ложь? Ведь стоит только упомянуть, что на самом деле во всем виноват Проклятый Дух, как все только лишний раз убедятся, что девочка действительно что-то употребляла…
Чуть не плача от досады, Даша поднялась на второй этаж.
– Наташа! – окликнула она медсестру.
– Даша? Что-то случилось? – тут же всполошилась та.
– Нет, ничего. Я поела, – девушке стало особенно одиноко после того, как парень в столовой так шарахнулся от нее, словно она была известным серийным убийцей, а его друг добавил пару «ласковых» слов, что она решила поделиться переживаниями с Наташей. – Представляешь, со мной никто разговаривать не хочет, – она снова села на лавочку около поста. – Там, в столовке, все с газетами. Ну, почти все. Сопоставили день, когда мы с Пашкой пропали, с днем, когда подростков в поместье нашли, и теперь косятся, будто убить хотят. А один мальчишка так и сказал, что, мол, таких, как я, убивать и надо.
– Знаешь, – неожиданно возмущенно заговорила медсестра, – может, я и недалекая, но я тебе верю.
– В каком смысле? – Даша немного опешила, непонимающе воззрившись на нее.
– В прямом! Пока не знала детали, тоже думала, что ты из тех подростков, которые по глупости своей попадают в подобные ужасные ситуации. Но когда побольше узнала… передумала, так сказать. И теперь верю, что ты наркотики никогда в жизни в руки не брала, как и товарищ твой. Врут эти журналисты! Как всегда, придумали «утку», чтобы рейтинг поднять. Это ж какой скандал! Небось, уже весь тираж смели?! – она гневно сложила руки на груди, приняв тот самый вид, который обычно принимает грозная жена, когда муж приходит домой под утро пьяным.
– Но… почему вы верите мне? – тихо спросила Даша.
– Есть причины, – усмехнулась Наташа. – Тебя нашли в проклятом поместье, не так ли? Моя мать, бывшая владелица этого дома, когда-то попала в похожую ситуацию. Из всей ее семьи выжила лишь она, остальные скончались от сильнейшей интоксикации. Говорили, что это, якобы, наркотики. Милиция сказала – химия какая-то. Но мать и то, и другое всегда отрицала, а ведь она медик и, на минуточку, в этом кое-что понимает.
– Так это ваша мать – Инна Михайловна?..
– Откуда ты знаешь? – теперь пришла очередь медсестры воззриться на Дашу с непониманием.
– Когда я узнала об этом доме, то решила найти хозяина… то есть, последнего хозяина… – девушка замолчала. – А кому изначально принадлежало поместье, вы знаете?
– Роду Ореховых. Но, как говорят, когда на дом было наслано проклятье, род попросту сбежал, предоставив поместье всем желающим чуть ли не бесплатно. Я думаю, можно было бы найти наследников, но, должно быть, они ушли в тень и не захотят объявиться по первому требованию. Вряд ли кому-то из них охота возиться с Проклятым Духом.
– Вы знаете что-либо о семье Ореховых?
– Нет, ничего. Дом с полвека переходил из рук в руки, пока мы, последние владельцы, не оставили его пустовать, решив, что так безопаснее для всех.
– Спасибо за помощь, – Даша была рада, что узнала хоть немного нового, хотя большую часть рассказанного Наташей уже встречала на Пашкиных распечатках статей и форумных обсуждений.
– Даш… послушай меня, – вдруг встрепенулась медсестра. – Не ходи туда, пожалуйста. Ты удивительный человек, рассудительный и умный. И я не хотела бы, чтобы ты закончила так же, как и… многие.
– Обещаю, – ответила девушка, держа за спиной «крестики».
Несколько секунд они молчали, потом Даша спросила то, что хотела узнать еще со вчерашнего дня:
– А Паше уже стало лучше?
– Состояние стабильное, но в себя он пока не пришел, – отозвалась Наташа.
– Можно мне зайти к нему?
– Тебе?.. – медсестра посмотрела на нее задумчиво. – На самом деле, это запрещено. В реанимацию никого не пускают. И не смотри на меня так, у меня же сердце лопнет! – она замолчала, но через мгновение продолжила, понизив голос: – Он твой близкий друг, да? Пойдем, я тебя проведу. Только никому не рассказывай, ладно?
Они поднялись на третий этаж. Наташа пару минут проспорила с медсестрой, сидевшей в реанимации у двери, потом та сдалась: махнула рукой и, пробормотав что-то вроде «делайте, что хотите, ироды!», вышла из комнаты.
– Заходи, – шепнула Наташа, подтолкнув Дашу вперед. – Только ничего там не трогай, и постарайся побыстрее, Алина нам пару минут дала, пока никто не заметил.
Даша вошла в палату и села на пустующий стул.
Паша лежал на постели, чуть откинув голову: пшеничные волосы, как всегда встрепанные, соломой рассыпались по подушке, шумное дыхание навевало трагичные и мрачные мысли.
– Никогда не думала, что скажу это… – пробормотала Даша. – И тем более не думала, что ты в этот момент будешь вот так лежать… как в голливудском фильме, ей-богу… Но мне тебя не хватает. Правда.
Паша, естественно, не ответил. Даже не шевельнулся.
– Ты же не собрался умирать, а? Я без тебя ничего разгадать не смогу, и вообще… мне страшно одной. Возвращайся поскорее, пожалуйста.
Девушка тяжело вздохнула, закрыла глаза, отгоняя страшные мысли. Думать о том, что Пашка может не очнуться, она не хотела, а не думать – не могла. Словно чья-то невидимая рука вкладывала в ее сознанию картинку: его дыхание обрывается. Врачи суетятся. Шум, крики, отчаянное «разряд!»… и тишина. Тишина оттого, что все было зря. И холодное тело Пашки кладут в гроб, а гроб несут по кладбищу, а потом опускают в землю…
Даша затрясла головой так, что зазвенело в ушах. Нет. Нет! Этого не случится! Это неправильно. А «неправильно» быть не может!
Девушка снова посмотрела на него, чувствуя, как сердце в груди бьется тяжело и глухо, пытается сжаться и замереть от страха и отчаяния. Но… что-то в Паше изменилось за те несколько секунд, которые она не давала своему разуму похоронить его. Что-то в нем было не так… пропало прежнее спокойствие. Паша вдруг слегка пошевелился и, мотнув головой, тихо застонал. Даша тут же вскочила с места.
– Наташа! – с криком она вылетела из палаты. – Наташа, он приходит в себя!
Медсестра встрепенулась, подбежала к двери реанимации и, взглянув на Пашу, бросилась по коридору с громким криком «Алина-а-а!». Даша, в панике забыв обо всем и слыша лишь громко колотящееся сердце, снова кинулась в палату, села на край кровати и, сжав холодную и влажную ладонь Паши, заговорила тихим, срывающимся голосом:
– Паша, все хорошо! Сейчас все пройдет!.. Сейчас…
В ответ парень мотнул головой и что-то простонал, кусая губы. Даша лишь крепче сжала его ладонь, борясь с охватившей все тело дрожью.
Через несколько секунд в палату вбежали врач, Наташа, Алина и уже успевшая надоесть Даше Александра Владимировна, которая, похоже, держала под личным контролем все происходящее в больнице.
– Это что еще за?.. Уберите девочку! – тут же скомандовал врач, уверенно и даже немного грубо оттолкнув Дашу. Психолог схватила ее за плечи и выставила из палаты, выйдя следом.
– Пустите меня! – закричала Даша и рванулась к двери, но Александра Владимировна удержала ее, обхватив двумя руками. – Я же его подруга! Я должна знать, что там с ним делают! – чуть не плача, девушка тянула руку, пытаясь достать до ручки двери.
– Тише, Дарья, тише! – психолог медленно оттесняла ее к противоположной стене, не разжимая рук. – С ним все будет хорошо. Сядь на лавочку. Слышишь меня? Сядь.
Собрав волю в кулак, девушка села, скрипя зубами.
– Расскажи мне: как твои дела? Познакомилась здесь с кем-нибудь? – спросила Александра Владимировна, присев на корточки и мило улыбаясь, чтобы отвлечь ее.
– С Марусей, – ответила Даша. – Это девочка из восьмой палаты.
– Знаю, знаю, – кивнула Александра Владимировна. – А из мальчиков?
– Нет.
– А у нас очень хорошие мальчики, – весело протянула психолог, улыбаясь так, словно рассказывала девушке о поездке в Диснейленд.
– Да, о-очень хорошие, – буркнула в ответ Даша, в очередной раз вспомнив двух не особенно-то доброжелательных субъектов из столовой.
Александра Владимировна, может быть, и попыталась бы убедить ее в обратном, но тут из реанимации вышел врач.
– Как Паша? – чуть не подпрыгнув на месте, спросила Даша, тут же забыв и о психологе, и об «очень хороших мальчиках».
– Все нормально, уже отошел. На редкость легко, в его-то состоянии, – отозвался врач.
– Можно я к нему зайду?
– Подожди две минуты, дай хоть в себя прийти человеку, – ответила Наташа, выходя в коридор и приваливаясь спиной к стене. – Сейчас Алинка над ним поколдует, зайдешь. Ты же позволишь, Алин?
– Позволю, и так уже все там облапали, – раздраженно отозвалась медсестра и снова закрыла дверь. Даше пришлось успокоиться и, смирившись, ждать.
Наконец, Алина вышла из палаты и жестом показала девушке, что она может зайти. Даша тут же вскочила с лавки и бросилась к другу.
– Привет!..
– Привет, – немного грустно улыбнулся Паша, убирая волосы с лица.
– Как ты? – дрожащим голосом спросила Даша.
– Не жалуюсь, – негромко отозвался парень, вытягивая руки перед собой и растопыривая пальцы, будто бы убеждаясь, что конечности до сих пор при нем. – Врач говорит, легко отошел. А ты?
– У меня уже все хорошо, – девушка заулыбалась и вдруг покраснела. Волна нахлынувшей после напряжения слабости заставила ее присесть на краешек кровати.
– Вот видишь, чем оборачиваются наши загадки… – Паша приподнялся на локтях, глядя на нее.
– Давай не будем об этом… – Даша тряхнула головой. – Не время, да и вообще, я сегодня уже кое-чего узнала.
– Что узнала? От кого? – парень едва ли не подскочил на месте, удивленно распахнув глаза.
– От Маруси. Это девочка из другой палаты, мы с ней лежим на одном этаже, – пояснила Даша. – По выписке подробности расскажу, тут психолог сидит за дверью, я в сумасшедший дом не хочу.
Паша молча кивнул, медленно вникая ситуацию.
– Дарья, – Алина, неся в руках пластиковый контейнер с лекарствами, вошла в палату, – ступай к себе. Павлу нужно отдохнуть. И, во всяком случае, скоро вы будете в соседних комнатах – здесь он теперь не задержится.
– До встречи, – одними губами прошептала Даша и вышла в коридор.
* * *
Через три дня и Дашу, и Пашу выписали из больницы. Состояние ребят стало отличным: Даша перестала страдать от головных болей, а Паша прихрамывать на правую ногу, потянутую в результате падения. Некоторое время врачи еще пытались распознать вещество, обнаруженное в крови подростков, но успехов эти попытки не возымели, поэтому довольно быстро про все произошедшее постарались забыть.
Забирала ребят из больницы мама Паши, Ирина Григорьевна, женщина суетливая, но ухоженная, стройная, выглядевшая, как настоящая модель, сошедшая с обложки. Врачи некоторое время поворчали, не желая отпускать без родителей Дашу, но, когда по продиктованному девушкой номеру ее работы их не очень вежливо попросили перезвонить в другое время, махнули рукой и позволили Ирине Григорьевне забрать обоих.
Пашка на маму был похож – у него были такие же пшеничные волосы, только встрепанные, словно парень сушил их под турбиной самолета, такие же большие серые глаза, такой же острый подбородок и такие же бледные веснушки, едва заметные на щеках и на носу. Однако отношения их, похоже, оставляли желать лучшего – мама, хотя с Дашей поздоровалась, не сказала ни слова, посмотрев на сына. Сам Паша, вдруг погрустнев и опустив голову, на нее вообще практически не глядел, погрузившись в свои мысли. После нескольких минут ходьбы по улице в напряженном молчании Даша уже хотела вопреки всем правилам этикета спросить, что сейчас происходит между этими двумя в их красноречивом молчании, как вдруг Пашка попросился самостоятельно проводить подругу до дома. Мама неопределенно пожала плечами: мол, если хочешь – провожай.
Вопрос о том, что случилось, Даше пришлось отложить – весь Пашкин вид говорил о том, что сейчас его задавать не стоит. Поэтому по пути домой девушка рассказала другу все, что удалось узнать за дни, проведенные в больнице. Подумав, парень предложил на следующий день зайти к Герде и поговорить обо все услышанном с ней, надеясь, что женщина сможет что-нибудь прояснить или добавить. И уже после этого можно будет продумать дальнейший план действий.
Они попрощались у подъезда, и Паша, помахав рукой, поспешил широкими шагами в сторону дома.
Даша поднялась на четвертый этаж и позвонила в свою квартиру. В следующую же секунду она поняла, что ей, скорее всего, никто не откроет, ведь время – рабочее, а значит, мамы нет дома… но через несколько ударов сердца она вдруг открыла дверь.
– Мама?.. А разве ты не должна быть на работе? – опешила девушка.
– Должна, – отозвалась мать, отступая в коридор, чтобы Даша могла войти. – Но нам сегодня дали внеплановый выходной. У них там проверка какая-то пришла…
– А я врачам твой рабочий дала, им сказали позже перезвонить… – девушка зашла в коридор, закрыв за собой дверь. – Теперь понятно, – она наклонилась, расшнуровывая кеды.
Несколько секунд было тихо. Мама стояла, оперевшись плечом на дверной косяк, потом негромко произнесла:
– Даша… скажи мне честно, пожалуйста. То, что врачи у вас нашли, эта… гадость, – по лицу женщины прекрасно было понятно, какую гадость она имеет в виду, да об этом и не сложно было догадаться, – это на самом деле… наркотик?
– Мамуль, и ты туда же, – протянула девушка. – Все не так, как ты думаешь. Я же в юридический колледж хочу поступать, думаешь, я бы добровольно связалась с наркотиками? Это же крест на карьере. На еще не начавшейся карьере.
Мама вздохнула. Не то с облегчением, не то с неуверенностью.
– Я сейчас все объясню! – поспешила заверить ее Даша и стала на ходу придумывать историю. – Мы с Пашей хотели за город выехать. На речку. Там не так жарко, и искупаться можно. Помнишь, мы в июле ездили?
Мама кивнула.
– Вот мы и поехали. Только я опять маршрутку перепутала, и мы сели на ту, у которой конечная – «Стародомовская», вместо той, которая через Речной поселок идет. Ну, мы на «Стародомовской» вышли и решили пешком дальше идти, там ведь не так далеко. Проходили мимо поместья, и вдруг услышали, что там… словно ребенок плачет. Паша сказал, что это мне кажется, но я не смогла не проверить… – Даша на ходу стала стягивать футболку и театрально застряла в горловине, придумывая, что бы соврать дальше. – Мы вошли в дом. Я побежала вперед, чтобы найти ребенка, его подкинули, наверное, знаешь, как это иногда делают… а в доме был сильный дым, наверное, от жары что-то загорелось. Или, может быть, кто-то снова траву жег? Я же не знаю, что там на заднем дворе, может, там сеновал? – что сеновала там нет, Даша прекрасно знала, но мама-то об этом даже не догадывалась. – Дым едкий был, – девушка, прижав снятую футболку к груди, сделала вид, что старательно вспоминает, что же произошло дальше. – Дальше не помню, – на этой трагической ноте Даша замолчала, задумавшись, убедительно ли прозвучала ее придумка, или нужно добавить что-то еще. Убедительность явно хромала, но…
– Дашенька, дорогая моя! – мама почти заплакала. – Что ж ты такая сердобольная! Надо же хоть иногда думать о себе! А если бы тебя не нашли? Ты понимаешь, как я волновалась?!
– Мам, я и о себе думаю, – девушка изобразила сильное смущение. – Просто у меня не было выбора… он так плакал, так плакал!..
– Ой, Даша, Даша… – мама снова вздохнула, сложив руки на груди. – Переодевайся и иди обедать. Я сейчас яичницу приготовлю.
– Мам, подожди, – Даша вытащила из кармана джинсов листок бумаги. – Выписка.
– Выписка… – пробормотала мать, пробегая глазами строчки врачебного почерка. – Руки помой, – и удалилась на кухню.
Девушка тихонько фыркнула – надо же, как все легко разрешилось.
Переодевшись и вымыв руки, Даша села за стол. Мама присела рядом, закинув ногу на ногу и с подозрительным интересом наблюдая за ней. Девушка, не отрываясь от еды, кинула быстрый взгляд на свою футболку, но, не найдя ничего странного, спросила:
– Что-то не так?
– Что это у тебя тут? – мама кивнула на ее левую руку.
– Где? Это? А, это от капельницы синяк, – Даша рассмеялась, но смех почему-то получился наигранным и нервным. Не те мысли навевал этот синяк, ой, не те…
Даша задумалась. Ей казалось, что она еще не до конца осознала глубину произошедшего. Все быстро закончилось и прошло, как страшный сон, но ведь на деле было гораздо серьезнее, чем казалось.
И это только начало…
– Мам, я после обеда зайду к Герде, – то ли спросила, то ли утвердила девушка, внимательно наблюдая за реакцией матери.
– Зачем? – удивилась та.
– Думаю, она видела заголовок в газете… нужно немного успокоить человека. Она ведь не знает, как все было на самом деле, – Даше уже надоело врать, но другого выхода не было. – И, наверное, волнуется за меня после всего произошедшего.
– Да, ты права… – кивнула мама и тут же встрепенулась: – Стоп! Ты знала про газету?..
Девушка развела руками – мол, что есть, то есть.
– Я хотела скрыть это… – вздохнула женщина, опустив голову.
– Друзья бы рассказали. Вряд ли кто-то теперь упустит возможность напомнить мне об этом. Ведь людям так нравится причинять боль другим! – под этой фразой, полного шекспировского трагизма, Даша больше всего имела в виду Проклятого Духа, журналистов, раздувших скандал из ничего, и мальчишек из больничной столовой, но мама, естественно, поняла смысл по-своему.
– Да что ты говоришь! – ужаснулась она. – У тебя хорошие друзья, если ты объяснишь им, они поймут!
– Они не поверят, – вздохнула Даша. Больше всего ее удивило, как мама сама повелась на столь глупую придумку. – Я пойду, – с этими словами она вылезла из-за стола.
– Ты куда? – видимо, теперь женщина не хотела отпускать дочь ни на шаг и уже успела забыть, что та предупредила ее о том, что уйдет.
– Позвоню Герде и предупрежу, что приду. Неудобно как-то вламываться без предупреждения.
Даша вошла в комнату, закрыла дверь и села на вращающееся компьютерное кресло, уперевшись подбородком в колени. Ей хотелось подумать… мысли скакали, в надежде наткнуться на разгадку.
Кресло, то и дело норовя повернуться, скрипело, Даша внимательно рассматривала синяк на руке и маленькую черненькую крапинку в центре – след от иглы. И тут на ум неожиданно пришла мысль…
Девушка вскочила, схватила косметичку, нашла там зеркальце и стала внимательно осматривать шею, плечи и руки. Ее внимание привлекло маленькое красное пятнышко на шее. Откинув волосы, Даша обнаружила небольшую припухлость, похожую на комариный укус. Но в центре пятнышка виднелась маленькая черная крапинка, как две капли воды похожая на след на руке.
Бросив зеркало, Даша схватилась за огромную энциклопедию, подаренную ей в далеком детстве. Будучи ребенком, она даже не смогла самостоятельно поднять это хранилище знаний.
«Оглавление»…
«Народы мира»…
«Ядовитые дротики индейских племен»…
Девушка быстро открыла нужную страницу и пробежала глазами статью. Устройство простое: острый шип, дротик или стрела, полая трубка, немного яда… Легко в использовании, бесшумно, не так уж громоздко, а значит, и спрятать проще простого. Похоже, что Проклятый Дух пользовался именно такой штукой. Целился в шею, не дурак: артерия – то самое место, чтобы яд быстрее попал в кровь. Яд… он явно был заменен каким-то веществом, которое в больших количествах… а может, и в небольших… убивает. Если бы еще знать, что это было за вещество!
Даша плюхнулась в кресло, подперев голову кулаком, и погрузилась в размышления.
Если ее догадка верна, значит, Дух забрал свои ядовитые иглы – иначе бы их обнаружили. Он отлично скрывается. И, плюс ко всему, может напасть снова, так же внезапно и бесшумно. Это и беспокоило Дашу. В голове снова роились вопросы, пока не имеющие ответов.
Откуда тетя узнала? Почему она должна продолжить ее дело? Что за треклятую вещь нужно найти в доме? Кто на самом деле Проклятый Дух? Откуда взялось проклятье? Даша встряхнула головой, в надежде, что вопросы вылетят из нее. Взамен беспорядочных мыслей пришла одна толковая – нужно сообщить Паше о находке.
Девушка схватила мобильник… и зашипела. Пролежавший все это время на столе, он полностью разрядился. Пришлось достать из ящика зарядное устройство и ждать, пока «умершее» чудо техники соблаговолит включиться.
Телефон подал признаки жизни минут через пять, когда Даша в десятый раз прокручивала в голове все волнующие ее вопросы и строила теории, пытаясь найти ответ. Увидев загоревшийся экран, девушка тут же набрала номер, который знала наизусть.
Голос робота оповестил, что аппарат вызываемого абонента временно недоступен или находится вне зоны действия сети, после чего с щелчком включился автоответчик.
– Паша, я кое-что узнала. Тебе будет интересно. Позвони мне, как сможешь, – проговорила Даша, четко разделяя слова, положила трубку и вышла в коридор.
– К Герде? – спросила мама.
– К Герде, – девушка на ходу сунула ноги в кеды и согнулась, завязывая шнурки.
– Долго не засиживайся… – вздохнула мать.
– Ладно! – крикнула Даша, выбегая за дверь.
Уже через пять минут она была возле дома Герды. Набрав на домофоне номер квартиры, девушка остановилась, переминаясь с ноги на ногу в ожидании ответа.
– Да? – наконец раздался из динамика знакомый голос.
– Привет, это Даша. Открой, пожалуйста.
– Заходи, – Герда открыла дверь и положила трубку.
После уличной жары и быстрого бега казалось, что подъезд стал входом в ледяное королевство – так холодно в нем было. Даша поспешила по лестнице на пятый этаж, надеясь поскорее согреться.
– Привет, – Герда, открыв дверь, ждала ее в коридоре. – Опять что-то про дом узнать хочешь?
Даша отлично помнила, что к Герде она ходила только для того, чтобы задать новый вопрос. И она даже не знала, то ли заинтересовала ее этим, то ли наоборот – надоела.
Тем не менее, девушка кивнула. С тех пор, как Марианна вышла замуж за Леню, Даша могла спокойно посещать этот дом, не боясь нарваться на новый истерический припадок этой чересчур эмоциональной женщины.
– Что-то еще нужно? – с улыбкой спросила Герда, пропуская ее в коридор и закрывая дверь.
– Нет, я просто хотела спросить, – Даша остановилась у стенки, сунув руки в карманы. – Проклятый Дух убивает только нашедших вещь, или ищущих тоже?
– Сложный вопрос, – Герда нахмурилась. – Кажется, только нашедших. Но, если быть честной, в этом я не уверена.
Они прошли в зал – Даша тихо возрадовалась, что женщина не стала в этот раз поить ее чаем, – и девушка поделилась с Гердой Марусиной историей.
– …получается, ее подруга нашла эту вещь. Я задумалась об этом после того, как мы с Пашей чуть не погибли. Если бы Дух хотел нас уничтожить, он сделал бы это сразу и окончательно. Он же дал нам шанс спастись, то есть, скорее не захотел убить, а припугнул. Но ту девочку он убил. Значит, или она нашла эту вещь, или то, что мы сейчас живы – случайность, и мы тоже стоим на грани, где каждый шаг может стать последним. Просто я хочу знать, насколько велик риск. Чтобы быть готовой к… ко всему. Тетя Элеонора смогла дойти до конца и погибла не из-за проделок Духа, а из-за того, что знала, что ищет… а та девчонка… я запуталась, Герда. Скажи мне хоть что-нибудь, пожалуйста. Я уже не знаю, что думать!..
Герда молчала.
– Меня другое волнует, – наконец произнесла она, со свойственной ей задумчивостью глядя в стену.
– Что может быть важнее убийства девочки, которая была моей предшественницей в этом деле?! – воскликнула Даша.
– Два парня, которым Маруся отдала найденные в доме документы. Леонид и Дмитрий. Леня и Дима.
– Леня?.. Так это… ты думаешь… это был он? – девушка тут же забыла свои переживания – внезапно открывшаяся информация стала для нее очень неожиданным поворотом.
– Да, это был он. А Дима – это его друг, – внезапно Герда густо покраснела и замолчала, покусывая губу. – Я думаю… ты можешь уже знать… – продолжила она через несколько секунд, – он был женихом Элеоноры. Они были помолвлены.
– Как?! Почему я этого не знала?! – Даша почувствовала себя обиженной. – Почему ты не сказала раньше?
– Не думала, что это вдруг станет нужно для дела. А вспоминать лишний раз… скажем так, меня эта история отнюдь не радует. Дмитрий очень тяжело переживал утрату, из-за этого мы даже практически перестали общаться. И я бы не хотела, чтобы кто-то напоминал ему обо всем произошедшем. Это мы продолжаем стучать в запертую дверь, несмотря ни на что, а он… для него это в прошлом. Было, да быльем поросло.
– Герда, – Даша стала очень серьезной, – ты понимаешь, что это может быть очень и очень важно? Если Дмитрий был настолько близок с ней, он – настоящий склад информации.
– Тебе нужно перестать смотреть на людей как на носителей нужной тебе информации, – Герда покосилась на нее хмуро. – Это личная жизнь человека и личная его беда. Если бы он хотел тебе помочь, он бы уже объявился.
– А если он не знал о моем существовании?
– Исключено.
– Но если не знал, что тетя передала свое дело мне? Герда, ты слышишь меня? Он помогал Элеоноре, потому что любил ее, он рисковал своей жизнью ради ее дела! Но она не смогла закончить его. Ты думаешь, он не переживал из-за этого? Не думал, что все могло быть иначе, успей она разгадать эту загадку? Не думал, что стало бы, если бы все не было зря?
Женщина молчала, переведя задумчивый взгляд со стены на Дашу. Судя по этому взгляду, девушке удалось пошатнуть ее уверенность в том, что связываться с Дмитрием – плохая идея.
– Герда. От этого правда много зависит, – Даша смотрела на нее так, как утопающий смотрит на брошенный ему спасательный круг. – Вспомни. Не передавала ли Элеонора что-то для него? Или, может быть, просила его передать что-нибудь мне?
