Текст книги "Держаться за воздух (СИ)"
Автор книги: Катерина Терехина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– На следующий день к вечеру, – честно ответила психолог. – Весь день искали, почти сутки. Все это время вы пролежали в заброшенном доме. Едва поступил звонок, подняли волонтеров, поисковиков-добровольцев… после объявления по телевидению позвонила какая-то женщина, сказала, что проходила мимо того самого дома – уж не знаю, чего ей там понадобилось, – и слышала какие-то крики внутри. Не обратила внимания, думала, алкоголики снова дерутся, а как город загудел – дети пропали! – сразу подумала – уж не их ли там, в доме, убивали? Вот и решила сообщить. Спасибо ей, а то неизвестно, сколько бы времени заняли поиски. Прибудь врачи на пару часов позже, спасти вас уже могло и не получиться.
Даша втянула голову в плечи и замерла, обхватив коленки.
– Расскажи мне, Дашенька, – видя, что сопротивление закончилось, Александра Владимировна снова натянула на лицо совершенно пластмассовую улыбку и продолжила допрос, – как вы оказались в том доме? Неужели вы не знали, что заходить в заброшенные здания опасно?
– Знали, – согласно кивнула девушка. – Просто стало интересно, что там внутри. Это поместье… такое красивое.
– Вы хотели что-нибудь забрать с собой?
– Нет-нет! – Даша тут же пожалела о ранее сказанной фразе. – Просто посмотреть… ну… как раньше жили. Мы как раз в школе недавно проходили XX век, дореволюционные годы…
– Или в этот дом вас привело какое-то дело? – перебила ее психолог.
– Дело?.. Нет. Никаких дел, – девушка слишком резко мотнула головой, не только выдав себя столь бурным отрицанием, но и вновь заработав острую боль в висках.
– А как так получилось, что вы отравились в этом доме неизвестным веществом?
– Я не знаю, – как можно естественнее пожала плечами Даша.
– Может быть, вы что-то почувствовали?
Девушка покачала головой.
– Или… употребили?
– Что?.. Александра Владимировна, Александр Иванович ведь сказал, что все это – глупые слухи!
– Я должна убедиться, – отозвалась психолог. – На моей практике еще не бывало такого, чтобы дети зашли в случайный дом и внезапно отравились…
чем-то
Если ты и твой друг что-то пробовали, поверь – лучше рассказать, это облегчит жизнь всем нам, а вам – в первую очередь.
– Я же уже сказала: я наркотики отродясь в руки не брала! – с отчаянием воскликнула Даша. – Понятия не имею, что за вещество вы нашли у меня в крови! Я только помню, как мы шли, а потом вдруг стало плохо. И… если бы я на самом деле что-то употребляла, врачи бы смогли это определить! Но здесь я действительно ни при чем – это все Про… – девушка вовремя замолчала, закрыв рот так резко, что щелкнули зубы. Если она расскажет Александре Владимировне про Проклятого духа, то ей будет обеспечена другая больница. Психиатрическая.
– Что «это все»? – Александра Владимировна зацепилась за незаконченную фразу.
– Этот дом проклятый, и в нем живет Проклятый дух – живое олицетворение смерти! – на одном дыхании выпалила Даша, надеясь, что врачи смогут убедить психолога в том, что призраки и духи часто мерещатся пациентам при смерти.
– Это старая байка нашего города, – удивительно спокойно среагировала Александра Владимировна. – Обычная фантастическая история. Уверена, что подобные рассказы есть в любом городе, даже в самом маленьком.
– Но я сама видела его! – воскликнула девушка и тут же пожалела о сказанном.
– Дашенька, – пропела психолог, – будь со мной откровенна. Пожалуйста. Не стоит скрывать, что…
– Я же сказала, – Даша взвыла от бессилия, – что я – не наркоманка! Может быть, мне это примерещилось, я там, как бы, в обморок шлепнулась!..
– Тише, тише, спокойно, – похоже, Александру Владимировну нужно было бить кувалдой, чтобы улыбка сошла с ее лица. – Может быть, и примерещилось. Я поговорю об этом с врачами.
Даша замолчала. «Следствие» встало на мертвой точке.
– Я принесла лекарство, – внезапно в палату вошла Наташа, неся чашку с водой и упаковку каких-то таблеток. – Даша, выпей одну.
Девушка послушно выковырнула таблетку из упаковки и проглотила, запив водой.
– Отдыхай, – психолог, все так же улыбаясь, поднялась и вышла из палаты. – Ты дала ей снотворное? – уже в коридоре спросила она у медсестры.
– Это снотворное и обезболивающее, – ответила Наташа.
Все понятно. Лучший способ избавиться от надоедливого пациента – временно усыпить его.
Даша с размаху шлепнулась на скрипучую кровать, раскинув руки и ноги. Липкая пелена сна тут же навалилась на нее. Веки словно налились свинцом, ноги и руки, как ватные, хотели покоя и отсутствия движения. Даша и сама не заметила, как уснула. Это был сон без сновидений, пустой и бессмысленный, но охватывающий полностью.
* * *
– Даша, – кто-то потряс ее за плечо, и девушка тут же открыла глаза. Вроде и не спала… состояние совершено бодрое.
– Проснись, сейчас будет обход, – улыбнулась ей Наташа и вышла из палаты.
Даша потянулась и села на кровати, привалившись к ее спинке.
Все же неплохо было бы еще поспать… В голове стоял сонный туман, мысли путались, делать ничего не хотелось. Все звуки – голоса в коридоре, спешные шаги, скрип дверей – казались странно резкими, полными чужих, совершенно непривычных отзвуков.
Даша услышала шаги, приближающиеся к ее палате, и постаралась принять как можно более спокойный и бодрый вид. По лицу Наташи она поняла, что попытка эта оказалась не такой уж удачной.
– Так, это у нас… – дежурный врач раскрыл папку и стал перебирать листки.
– Дарья Мелиоранская, – опередила его девушка.
– Так Дарья-то Дарьей… – врач что-то вычитывал на своих бумагах, нахмурившись. – С чем лежит? – он взглянул сначала на Наташу, потом одарил недоверчивым взглядом папку, потом снова посмотрел на Наташу.
– Она тут… это… ну… как бы с токсикологическим отравлением, но там не до конца все ясно… – пробормотала медсестра.
Врач замер в ступоре. Только через несколько секунд он, наконец, открыл рот и удивленно переспросил:
– С чем?..
– Токсикологическое отравление, – Даша уже сама ответила на этот вопрос, хотя такой «диагноз» ее не очень-то радовал. Во всех смыслах. Во-первых, ей страшно было от одной мысли, как мама отнесется к такому «счастью» – ее единственная дочка вдруг стала, как в один голос утверждают все вокруг, наркоманкой; а во-вторых, все произошедшее оставалось для нее самой странным и непонятным. Даша ведь никогда даже курить не пробовала, хотя полкласса ей это уже предлагали, а тут ничего себе заявление! Ну как, как она могла отравиться химическим веществом, плюс ко всему, даже не известным медикам?!
– А чего она… в травме делает? – врач все еще находился в ступоре, но соображать уже начал.
– Так токсикологический весь занят, – пожала плечами Наташа.
– Совсем? – врач, нервно потерев переносицу, стал быстро пролистывать историю.
– Полностью, – кивнула медсестра.
– Значит так – посмотрим, что завтра будет. Тут дело запутанное, нужно подробнее все узнать. С ней уже разговаривали?
– Да, завтра еще поговорят. Психолог сама понять не может – она вроде не врет, да и понимает все прекрасно… но факты не сходятся…
– Отдыхай, – кивнул врач и вышел из палаты. Наташа поспешила за ним.
Даша злобно смотрела в спину медсестре. Все эти удивительные истории вокруг ее собственной персоны девушке уже прилично надоели. Что-то здесь было не так… ведь она на самом деле ко всему, в чем ее обвиняют, не причастна. То есть, ничего подобного в жизни не делала. Кто-то ее подставил. Ее с Пашкой. Вот только как?.. Все произошедшее не укладывалось в голове – видимо, «игра» была продумана заранее. Но составить такой план может только сам демон! С другой стороны, демона им как раз таки искать не приходилось… но ведь не выдвинешь же врачам такую теорию?!
Даша снова опустилась на подушку.
Жизнь становилась все сложнее. Раньше они с Пашей не боялись смерти. Она вроде бы и была рядом, но растворялась где-то в легендах, в рассказах других людей, в байках… в истории тети Элеоноры. Она была далеко, и никто не ждал ее на своем пороге.
Но она появилась. И прошла совсем рядом.
Даша поежилась. Ей казалось, что порыв холодного ветра стегнул ее по плечам.
Но, несмотря ни на что, сдаваться нельзя. Судя по тому, что случилось, разгадка уже совсем близко… Как жаль, что несколько бесценных дней придется пропустить, валяясь на больничной койке. А ведь они могли бы многое изменить…
Даша устало закрыла глаза. Она понимала, что эта игра становится слишком опасной. И что, на самом-то деле, самым умным решением было бы бросить все это, пока не поздно. Но… как? Они проделали такой путь, что теперь просто не могут свернуть назад. Столько сил, столько времени и здоровья она убила на это совершенно бессмысленное и бесполезное занятие, что теперь нужно дойти до конца. Любой ценой… любой ценой…
Даша открыла глаза. Казалось, прошла секунда, но за окном уже было темно, а на стене горела тусклая ночная лампочка, вокруг которой, периодически звучно ударяясь о плафон, кружил мотылек. Идиллия. Будто в одном из романов, заданных для чтения на лето.
Даша села и встряхнула тяжелой головой. Сон совершенно не принес долгожданного облегчения – все тело ломило, перед глазами скакали разноцветные искры, и создавалось ощущение, словно кирпич упал на голову.
Девушка потянулась, потерла затекшую руку, наткнулась на пластырь, оставшийся после снятия капельницы, резким движением оторвала его, зашипев от боли. Теперь руку украшал огромный ничем не прикрытый синяк от иглы. М-да, выглядит это так, словно она и в самом деле наркоманка со стажем… интересно, у Наташи не найдется кусочка бинта, чтобы скрыть это безобразие?
Огромным усилием воли Даша заставила себя встать с кровати и выйти в прохладный коридор.
– Проснулась? – Наташа обернулась, услышав шаги, и тут же взглянула на часы. – Тихо, сядь, – шикнула она, кивнув на лавочку рядом с постом дежурной медсестры.
Даша села, вытянув ноги в проход, зевнула, чуть не вывихнув челюсть, и от души потянулась – даже кости хрустнули. Наташа терпеливо подождала, пока пациентка закончит свои телодвижения, потом спросила:
– Как чувствуешь себя? Голова не кружится? Ничего не болит?
– Нет. Все хорошо, – ответила девушка. – Слабость только.
– Это хорошо, что хорошо, – задумчиво отозвалась Наташа, открывая какую-то книгу, лежащую на столе, – а слабость – вполне нормальное явление в твоем состоянии. Так… где я тут остановилась… – она повела пальцем по строчкам, найдя нужную страницу.
– Наташа, – окликнула ее Даша, пока медсестра не успела окончательно погрузиться в свои мысли. – У вас нет бинта?
– У меня-то есть, – она подняла голову, – а тебе он на кой сдался?
– Вот, – девушка вытянула руку, решив, что лучше один раз показать, чем семь раз рассказать. – Знаете, учитывая, что за спиной говорят… мне такими побочными эффектами лечения лучше не светить на весь честной народ.
– Понимаю, – кивнула Наташа, открывая ящик стола. – Одну минуточку… давай руку.
Через несколько секунд синяк был тщательно замотан, а бинт завязан аккуратным бантиком, над которым Наташа трудилась, от напряжения прикусив кончик языка. Даша лишь старалась не засмеяться: ей казалось, что страна потеряла ценную актрису в лице сидящей перед ней медсестры.
Зависла тишина, Наташа снова открыла свою книгу и уткнулась в нее с видимым интересом. Даша сидела, сцепив пальцы в замок и рассматривая висящий на стене календарь с репродукцией «Подсолнухов» Ван Гога.
Время ползло улиткой, стрелки часов двигались медленно, словно кто-то нарочно тормозил их. Наташа читала, подперев голову кулаком и время от времени шурша страницами. В одной из палат кто-то тихо похрапывал, где-то поскрипывала кровать, за темным окном изредка проносились машины. Все это навевало страшную тоску.
Даша, от скуки снова начавшая зевать, поднялась с лавочки и оперлась на подоконник, прижавшись носом к стеклу. Наташа на секунду скосила на нее глаза и снова вернулась к книге. Девушка вглядывалась в темноту, но не могла разглядеть ничего, кроме похожей на огромный шар кроны дерева, газона, заросшего травой, и освещенного ярким фонарем угла другого больничного корпуса. Вздохнув, Даша отстранилась и пошла по коридору, не зная, куда и зачем идет. Но сидеть на месте она больше не могла – хотелось делать хоть что-нибудь.
Цель нашлась быстро. Девушка вспомнила, как Александра Владимировна сказала ей, что Пашу положили в соседнюю палату. Судя по номерам, палат на этаже было пятнадцать. И, так или иначе, все их можно было назвать соседними.
«Будем искать, будем искать», – подумала Даша и, дойдя до конца коридора, развернулась и пошла в обратную сторону, замирая около дверей и внимательно всматриваясь сквозь стекло в происходящее внутри. Ничего интересного видно не было – разновозрастные пациенты, от малышей с матерями до уже выглядевших совсем взрослыми семнадцатилетних подростков, спали, как и следовало в ночное время. Даша пыталась разглядеть их лица, но, не видя знакомых черт, двигалась дальше.
– Ты чего бродишь? – когда девушка остановилась у четвертой палаты, вдруг встрепенулась Наташа.
– Пашку ищу, – меланхолично отозвалась Даша и перешла к пятой палате, не обнаружив в четвертой ни одного мальчика.
– Не найдешь ты его здесь, – вздохнула медсестра.
– Почему? – Даша почувствовала, как холодные мурашки промчались у нее по спине, и вздрогнула.
– Он же в реанимации еще, – беспечно отозвалась Наташа. – Это на третьем этаже.
– А можно к нему сходить?
– Завтра сходишь, – медсестра зевнула, откинувшись на спинку стула. – Два часа ночи же. Нечего шастать. Ей-богу, как призрак шатаешься по коридору.
Даша пригляделась, рассматривая корешок книги, которую Наташа оставила на столе. «Мистическое фэнтези». Все понятно… здесь у всех «мистическое фэнтези», у кого-то больше, у кого-то меньше, а у некоторых – вообще по самое «не хочу», помереть можно, какое мистическое.
– Я не хочу спать, – девушка, собрав всю свою артистичность, сделала жалобные-жалобные глаза. – Можно я еще чуть-чуть похожу? Я ведь тихо, никому не мешаю…
– Ладно, ладно, ходи, – махнула рукой Наташа. – Если что-то понадобится – позови меня, хорошо? – и, снова взяв книжку, она продолжила читать, закинув ногу на ногу.
Даша, довольно улыбнувшись, продолжила свое «путешествие» по коридору, рассматривая людей, которым, как и ей, выпало весьма сомнительное счастье оказаться в больнице. В седьмой палате какая-то девушка на кровати у окна не спала, а глазела в экран мобильника, тыкая кнопочки. Увидев тень, перекрывшую «окно» в двери, девушка вздрогнула, поспешила спрятать телефон… и, увидев, что на нее смотрит всего лишь какая-то девчонка, тихо захихикала, зажав рот рукой, после чего помахала Даше и вернулась к своему чрезвычайно важному занятию.
Даша пошла дальше, приближаясь к приоткрытой двери восьмой палаты. Оттуда раздался какой-то тихий, жалобный до глубины души звук – словно маленький котенок потерялся и звал маму.
Девушка прижалась носом к стеклу и увидела в темноте… что-то непонятное. Несколько секунд ей понадобилось, чтобы сообразить, что у человека, лежавшего на постели, нога была подвешена к высокой перекладине, поднимающейся над кроватью.
«Наверное, это очень серьезный перелом», – подумала Даша и уже собиралась уйти, как вдруг жалобный звук повторился. Девушка подпрыгнула от неожиданности, и снова взглянула на лежащего. Тот шевельнулся, застонал жалобно и тонко.
Девчонка?..
– Наташа! – Даша обернулась. Но медсестра смотрела в книгу с явным напряжением на лице и не слышала ее. Видимо, в захватывающем сюжете очередной призрак доедал свою жертву.
– Наташа! – девушка подлетела к ней и схватила за плечо.
– А?! – Наташа подпрыгнула на месте, схватившись за сердце. – Что стряслось? Ты смерти моей хочешь, что так подкрадываешься?..
– Там, в восьмой палате, девочка, – Даша указывала рукой на дверь. – Ей плохо, кажется.
– Ну вот, блин, – заворчала медсестра. – Опять… – и, взяв в себя в руки, вскочила на ноги. – Сейчас разберемся!
Наташа метнулась в палату, что-то негромко спросила у стонущей девчонки, выбежала обратно и поспешила по коридору к лестнице. Даша растеряно хлопала глазами, глядя ей вслед.
Интересно… а они с Пашкой доставили много хлопот?
Подсознание подсказывало, что много. И не только в больнице. Сколько людей принимало участие в их поисках!
Даша тяжело вздохнула. Ее совсем не радовало то, что все произошедшее подверглось огласке. Теперь наверняка все знакомые не преминут позвонить и узнать, что случилось и почему, а мама станет следить за ней в три раза сильнее, не давая продолжить поиски. Это ж надо было: даже по телевизору сказали! Интересно, одноклассники все успели посмотреть репортаж и составить список каверзных вопросов, которыми завалят Мелиоранскую в первый же учебный день?..
Девушка красочно представила, как у других будут спрашивать, куда они ездили на каникулах, а у нее – как она умудрилась на два дня исчезнуть в собственном городе, да еще в компании какого-то симпатичного мальчика. И, театрально застонав, впечаталась лбом в холодную стену.
Через несколько секунд мимо промчалась Наташа вместе с другой медсестрой. Обе вошли в палату, не обратив внимания на стоящую неподалеку Дашу, и, включив свет, наклонились над девчонкой. Даша, отойдя от стены и присев на лавочку, прислушалась.
– …сильно, Марусь?
В ответ прозвучал слабый, похожий на бред лепет лежащей девчонки.
– Нель, я уже это колола, – как бы неуверенно произнесла Наташа. – Разве можно так часто?
– Можно, если нужно, – отозвалась вторая медсестра, судя по голосу – старше и опытнее. – Сколько времени прошло?
– Часов шесть.
– Нормально, – зашуршала упаковка – Неля вскрывала шприц. – Иди, Наташ, сама справлюсь, – и заговорила с девчонкой: – Все хорошо, Марусь, все хорошо, сейчас легче станет…
Наташа вышла из палаты, прикрыв за собою дверь, устало опустилась на стул и, взяв в руки книгу, стала махать ею, как веером.
Прошло несколько секунд, в течение которых был слышен лишь приглушенный дверью голос Нели. Потом тишину нарушила Наташа:
– Видишь? – с тоской взглянув на Дашу, спросила она.
– Кто это? – негромко пробормотала девушка – все произошедшее ее почему-то не на шутку взволновало.
– Маруся это, – ответила Наташа. – Ей шестнадцать недавно исполнилось, родители решили, что девочка уже взрослая, и подарили на день рождения скутер. А она в аварию влетела. Вся поломалась. Мы даже боялись, что… – медсестра вздохнула, махнула рукой. – Обошлось, слава Богу. Живая. Но не понятно пока, как пойдет восстановление. Если плохо, то девчонка инвалидом будет.
Дашу передернуло.
– Хватит страшилки рассказывать, – вышла из палаты Неля, полная женщина лет тридцати. – Спать иди, – скомандовала она Даше и снова вернулась к Наташе: – Следующий раз заранее узнавай у лечащего врача рекомендации, хорошо? Я тебе, конечно, помогу, но я не всегда рядом буду, дорогая моя.
– Да, конечно, – отозвалась Наташа, – просто ты сама видела, как все внезапно…
Даша зашла в свою комнату, закрыв дверь, чтобы не слышать спор медсестер, и, опустившись на кровать, замерла, надеясь уснуть.
* * *
Даша сама не понимала, что происходит – она слышала чей-то крик, но не могла понять, что этот крик принадлежит ей. Все тело ужасно болело, и девушка ничего не могла с этим сделать. Она кричала в захлестнувшую ее пустоту, моля о помощи.
Голоса доносились как сквозь вату. Даша что-то бормотала сквозь сухие потрескавшиеся губы. Это бред. Полный бред…
Чьи-то холодные крепкие руки прижали Дашины плечи к кровати и сунули подмышку градусник. Девушка с трудом осознавала, как ее переворачивают в пространстве, делают уколы, снова ставят капельницу. Она просто не смогла понять значение этих слов Наташи, чтобы придать им смысл:
– Сорок и две, что делать?
– Сбивать! – раздраженно ответил врач.
Через какое-то время странное спокойствие опустилось на Дашу. Она лежала неподвижно, на подсознательном уровне вслушиваясь в голоса врачей.
– Диагноза нет? – спросил чей-то незнакомый голос.
– Нет. Что-то необъяснимое происходит, – отозвался врач и тяжело вздохнул.
– Мне кажется, это нервы, – заговорила психолог. – Нервный срыв, шок – называйте, как хотите. Когда я говорила с ней, девочка несла полную ахинею. Она уверена, что на нее напал Проклятый Дух из известной всем байки. Мы точно не знаем, что случилось с ней и с ее товарищем, возможно, дети пережили сильный стресс…
– Мы еще разберемся с этим, – согласился врач. – Не отрицаю, что призрак мог ей и померещиться, особенно, если имело место сильная интоксикация…
Даша что-то недовольно пробормотала и повернулась на другой бок, засопев.
– Посиди с ней, – обратился к Наташе дежурный врач, – Если что-то случится – зови меня, – он еще раз посмотрел на затихшую Дашу и, вздохнув, вышел из палаты.
– Теперь и Даша… – Наташа, сев на стул, стоящий в углу палаты, заговорила сама с собой. – Я так с ума сойду, – она окинула Дашу тревожным взглядом, словно ожидая, что та снова начнет кричать и биться на постели, как лягушка на сковородке. Но девушка, вроде бы, полностью успокоилась и теперь спала.
– Вот, а мне все равно сидеть надо, хоть ты и спишь, – Наташа вышла из палаты и тут же вернулась, шурша газетой. Дальше Даша уже ничего не помнила – она уснула.
* * *
Слабый утренний свет проник в палату сквозь настежь открытое окно. Даша проснулась и замерла, глядя в потолок. Сон оказался болезненным, полным странных неясных кошмаров и непонятных ощущений, от которых только заболела голова. Снова.
Наташа уже ушла, забыв на тумбочке газету. Даша протянула руку и, схватившись за край листа, потянула ее на себя. Прошуршав по ровной поверхности, газета шлепнулась на кровать рядом с девушкой. Та развернула ее и уставилась на первую полосу.
«Как остановить наркоманию? Двое школьников найдены в заброшенном доме».
Даша закрыла глаза и застонала, с глухим звуком ударив себя газетой по лбу. Ну, все, приехали! Сколько раз уже обещали конец света, а он взял и произошел только что, в маленькой палате обычной городской больницы.
Ладно, радио! Ладно, телевидение! Но газета?! Сбывался Дашин ночной кошмар: теперь о том, что случилось с ней и с Пашкой, узнает весь город! А что подумают одноклассники?.. Шансов на то, что они не захотят выставить Дашу на посмешище, теперь не оставалось. Да еще такие детали! Наркомания! Заброшенный дом! И не объяснишь же им, что в этом доме что-то спрятано, она ищет это «то, не знаю что», но ей мешает тот самый Проклятый Дух, байку про которого не слышал только глухой?! Все только посочувствуют столь серьезному расстройству психики!
Даша закуталась в одеяло, надеясь, что это избавит ее от внезапно начавшейся дрожи, и открыла газету. Прочитать все равно надо, чтобы хотя бы придумать оправдания по делу…
«16 августа двое несовершеннолетних подростков были найдены в состоянии сильного наркотического опьянения в заброшенном поместье», – ниже прилагалась фотография с подписью – заброшенное поместье на улице такой-то, излюбленный объект для городских историй, самая известная из которых предполагает обитание в доме призрака…
– А также Бабы Яги, дикого семейства барабашек и маленького стада розовых единорожков, – ехидно прокомментировала Даша. – Хотя вы, конечно же, все свалите на бомжей.
«…хотя всем известно, что подозрительные звуки, которые якобы доносятся из поместья – дело рук лиц без определенного места жительства, желающих поживиться оставшимися внутри вещами», – подтверждало ее догадки окончание подписи.
– Однажды вы придумаете что-то более оригинальное, – хмыкнула девушка и продолжила читать:
«И это далеко не первый случай в нашей области. Наркомания стала серьезной проблемой, с которой необходимо бороться! Однако на деле мы видим совсем другую картину: врачи городской больницы, в которой оказались дети, утверждают, что вещество, обнаруженное у них в крови, не является наркотическим. Что же заставило медиков отказаться от своего долга и защищать пациентов, используя ложную информацию?..»
Даша резким движением сложила газету, так и не дочитав, и положила обратно на тумбочку. От этого происшествия ее уже тошнило. Она же не первая, кого нашли в этом треклятом доме с непонятными примесями в крови! Почему же ей никто не верит?.. Больно и обидно, хоть плачь…
Сложив руки на груди, девушка насупилась, глядя в стену. Как в том глупом анекдоте – доказывай теперь, что ты не верблюд…
В палату тихо вошла Наташа и, увидев, что Даша не спит, удивилась:
– О, ты уже проснулась? – она поспешно закрыла распахнутое окно, задернула штору. – Не замерзла?
– Нет, – тихо ответила Даша.
Наташа села на стул, сложив руки на коленках, как примерная воспитанница детского сада.
– Представляешь, сегодня опять дежурю, – грустно вздохнула она, говоря скорее сама с собой, чем с кем-либо. – Марина заболела, у Оксаны дела семейные, одна я, как дура, всегда свободна, всегда за всех…
– Давайте я вам помогу, – предложила Даша. – Я уже хорошо себя чувствую и могу сделать что-нибудь простое.
«А заодно отвлекусь от мыслей о том, как мне все надоело», – закончила она уже мысленно.
– Ты? – медсестра на секунду задумалась. – Если уж хочешь мне помочь, посиди с Марусей, ладно? Поговори с ней, развлеки чем-нибудь… а если будет на что-то жаловаться, меня позови. Сможешь?
Даша утвердительно кивнула и села на кровати.
– Что, прямо сейчас пойдешь?
– А что, она еще спит? – спохватилась девушка, вспомнив, что она проснулась довольно рано, и все остальные, скорее всего, еще пребывают в царстве Морфея.
– Нет, проснулась уже, – ответила Наташа. – Она и не спит почти – все жалуется на боли. Кстати, пока ты не ушла… это… есть не хочешь?
– Нет, – ответила Даша, влезая в тапочки.
– Ладно, тогда я позову тебя, когда будет завтрак.
Даша поправила кофту и пошла в запомнившуюся восьмую палату.
На кровати, отвернувшись от двери, лежала девушка, покалеченная аварией. Рука в повязке, обе ноги – в гипсе, одна еще и подвешена на спице к высокой стальной перекладине. Даша поежилась и, аккуратно прикрыв за собой дверь, присела на краешек стула.
Маруся никак не среагировала. Набравшись смелости, Даша сказала:
– Привет.
Маруся повернула голову в ее сторону, но, не сразу попав на девушку взглядом покрасневших от слез и бессонных ночей глаз, тихо ответила:
– Привет.
У нее был очень красивый голос, звенящий, как горный хрусталь, как ледяной колокольчик. Да и сама она выглядела как ожившая кукла: миниатюрная девочка, с, казалось, фарфоровой кожей, до неестественности ярко-голубыми глазами и светлыми, практически белыми, волосами, локоны которых, завиваясь в мягкие кудряшки, рассыпались по измятой подушке.
– У тебя красивый голос. Ты, наверное, поешь? – спросила Даша, не зная, как начать разговор.
– Пела, – грустно ответила Маруся, – и на фортепиано играла.
– Я тоже учусь на фортепиано, – оживилась Даша.
– Правда? Тогда мы с тобой музыкальные коллеги, – Маруся слабо улыбнулась уголком губ, но улыбка никак не отразилась на выражении ее лица. – Кстати, зовут-то тебя как, коллега?
– Даша. А тебя?
– Маруся.
– Маруся – это Маша?
– Нет, это именно Маруся. А так, зови хоть чайником, – девушка махнула рукой в повязке и, поморщившись, прижала ее к груди.
– А что с тобой случилось? – Даша уже знала ответ, но у нее не было ни малейшего представления, каким еще образом можно продолжить разговор со столь странной, хоть и интересной девчонкой.
– Авария. На скутере под грузовик влетела, – грустно вздохнула Маруся. – А с тобой что?
– Со мной?.. Сложно объяснить…
– Я пойму, – Маруся едва заметно улыбнулась.
– Ты слышала что-нибудь о Проклятом Духе, живущем в заброшенном поместье на окраине? – Даша внимательно посмотрела на Марусю, наблюдая за реакцией, но та только молча кивнула. – Я охочусь за волшебным артефактом, спрятанным в этом поместье, – Даша решила говорить честно, потому что даже если новая знакомая проболтается кому-либо, такой фантастический бред ничего, кроме сочувствия, не вызовет. – А в доме я наткнулась на Проклятого Духа.
Она замолчала, ожидая увидеть со стороны собеседницы хоть какую-нибудь реакцию.
– Ты веришь в это? – никак не изменившись в лице, спросила Маруся.
– Да, – скрывать уже было нечего.
– Немногие верят. Но… я – верю, – ответила девчонка, и ее голос внезапно превратился в шепот. Даша поняла, что попала в точку. – Скажи… а ты его видела?
– Ну… по правде говоря, я почти ничего не помню из то-го, что случилось в тот день, – ответила девушка, стараясь сохранять выражение полного безразличия, хотя перед глазами снова проносились обрывки неясного, искаженного бредом страшного воспоминания. – А ты что-то знаешь про этот дом?
– Да, – Маруся кивнула.
– Откуда? – Даша искренне удивилась.
– У меня подруга в свое время тоже искала. Со своей сестрой. Вот мне сестра и рассказывала, как оно было: они в доме потерялись, по разным комнатам разошлись. Ну, а она, сестра, маленькая еще была, испугалась, стала старшую звать. А та не отзывается. Ну, она бросилась искать. А когда нашла – та мертвая уже была, – Маруся замолчала. – Голову пробили.
– Значит, Проклятый Дух убивает только тех, кто ищет артефакт, который спрятан в доме? – с замершим сердцем спросила Даша.
– Да. Он не трогает тех, кто не стоит на пути к разгадке. Сестра была с ней за компанию, наверно, поэтому до сих пор жива. Хотя и не может себе простить случившегося. Будто это она виновата…
– Жаль, что ты сама не была там… – вздохнула Даша. Она больше любила слушать рассказы из уст очевидцев – травить байки могут все, кого природа не обделила фантазией и языком.
– Я? Я была. Но только один раз, – Маруся слегка покраснела.
– Слушай, а ты не видела в доме каких-нибудь… фотографий, писем? Хотя бы чего-нибудь, что могло остаться после живших там людей? – Даша тут же уцепилась за эту «ниточку» в надежде узнать как можно больше.
– Видела. Нашла упавшие, за сломанной тумбочкой, хотела как следует рассмотреть… они старые были, и наверняка интересные. Но я их… отдала.
– Кому?..
– Мужчине какому-то. Его, кажется, Дмитрием звали… он сказал, что один из хозяев дома.
– Но хозяйка дома одна – женщина, которой уже лет пятьдесят, а может, и пятьдесят пять! – удивилась Даша.
– Не знаю… – Маруся снова покраснела. – Ты бы хотела увидеть эти фотографии?
– Да. Для меня это очень важно, весь этот дом. И все, что с ним связано. Но конкурентов очень много.
Всем интересны неведомые тайны, особенно те, которые на каждом шагу грозят смертью. Видимо, многие в наше время уверены, что у них, как у кошек, девять жизней, – Даша грустно усмехнулась.
– В таком случае… Я бы могла тебе кое-что посоветовать, – Маруся задумалась на несколько секунд, нахмурив брови. – Пробей интернет. У этого Дмитрия еще друг был, Леонид. Прямо в память засело, необычное имя, красивое, редкое… – она замолчала, покусывая губу. – Может быть, сможешь что-то найти.
