Текст книги "Чуть выше неба (СИ)"

Автор книги: Катерина Снежинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Лан вздохнула, взяла со стола перчатки, бархатный мешочек с бумагами и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Никак она не могла приспособиться к видимой хрупкости местных вещей. Всё казалось, что сейчас непременно что-то разобьёт или сломает. Даже в тех же дверях нет ни намёка на привычную надёжность и основательность: тонкие, украшенные резными финтифлюшками, лёгкие. И лестница такая же – будто в воздухе ступеньки висят.

А к ненадёжным лестницам у аэры Кайран особое отношение имелось.

– Опять, что ли, во дворец поедем? – недовольно спросила Каринка, подавая госпоже плащ.

Аэра только кивнула, поправляя завязки. Вот ещё одно неудобство: вся одежда у них добротная, плотная, шерстяная. Чтобы даже на жёстком ветру не продуло. И совершенно неподходящая климату столицы. Жарко в ней, душно и кожа чешется.

Редгейв госпожу уже на причале ждал. Кстати, такие пирсы были очередной странностью непривычной жизни. Дом Лан арендовала совсем маленький. И не дом даже, а двухэтажный коттеджик всего на восемь комнат. А пусть крохотная, но полноценная пристань тут всё равно имелась. Как и любого приличного, то есть, стоящего на берегу реки, здания. Это только совсем нищие элвы по улицам ходят. Аэры же передвигаются исключительно на барках.

И только раз сунувшись за пределы квартала ухоженных особнячков, Лан поняла почему. Улицы в Лендене[2] напоминали сточные канавы. Даже не разобрать, мощённые они или нет – грязь потоком. Отчего эта грязь берётся, додумывать не хотелось.

Правда, река не слишком от местных трущоб отличалась. Шагнув на мостки лодки, опершись на руку Редгейва, элва уже привычно поморщилась. От воды несло, как от болота, куда лет сто нужду справляли. Да и выглядела она не слишком здоровой. Глинистый берег лизали мелкие волны цвета древесной коры, играясь обрывками тряпок, гнилыми очистками, ещё какой-то дрянью. А неподалёку, у решётки соседнего дома, река и вовсе ворочала раздувшийся собачий труп.

Хорошо хоть собачий, а не чей другой.

Правда, на удобство местных барок, даже не частных, а наёмных, жаловаться не приходилось. Длинные лодки отличались устойчивостью и быстроходностью. Ещё бы, когда на скамьях по четыре, а то и восемь пар гребцов, скорость поневоле разовьёшь немалую. Грязные, но плотные занавески эдакой будочки на корме позволяли пассажирам не любоваться местными красотами. И скамьи, обитые войлоком, были удобными.

Но всё равно барки Лан тоже не нравились. Не видеть, куда плывёшь, казалось странным.

– Стоило приезжать на материк, чтобы себя уткой почувствовать, – проворчала Каринка, устраиваясь напротив госпожи. – Я за всю свою жизнь столько не плавала, сколько в этом проклятом Лендене. И вода тут неправильная! Никогда меня не укачивало, а тут качает. И мутит. Скоро ли домой поедем?

Аэра промолчала, старательно глядя в сторону. Хотя ничего, кроме заскорузлой мешковины занавесок, она увидеть не могла. Но и в сотый раз обмусоливать одно и то же ей надоело. Прикрикнуть бы на девушку, да толку-то? Лишь губы надует. А способ донести своё мнение всё равно найдёт.

– Вот когда вас королева примет, а? Говорите: скоро, скоро. Непонятно, скоро ли это скоро наступит. Каждый же день в этот дворец ездите! Как будто мёдом там намазано! И зачем мы только...

Лан поморщилась и открыла-таки рот, чтобы попросить девушку захлопнуть свой. Но её Редгейв опередил, просто зажав ладонью элве губы. Его лапищи как раз на пол-лица служанки хватило. Аэра выдохнула облегчённо и ничего не заметила. Она занавесками любовалась, невольно прислушиваясь к голосу реки.

Таких новостей Кайран знать не хотелось, но от шёпота воды затыкание ушей не спасут. Поэтому все последние новости девушка едва ли не первой узнавала. Труп элва с размозжённой головой, который под мостом ещё со времени таянья снегов проболтался, зацепившись за топляк, наконец, всплыл. И теперь тихонечко дрейфует в сторону порта. Зато тот, кого сегодня в мешке скинули, точно не всплывёт, пока ткань не сгниёт. Камней вместе с бедолагой напихали.

А с лодки, которая южные фрукты из порта вверх, к базарам перевозила, упала дохлая крыса. Странная такая, раздувшаяся и лапки скрючены. Значит, опять жди какой-нибудь заразы. Да и пора бы уже, лето на носу. Тем более мальчишки, купавшиеся в заиленной запруде, крысу эту выловили, привязали к палке, да куда-то отволокли.

А дворцовые прачки, начхав на порядок, простыни стирали выше по течению, как раз над королевской кухней. То-то, наверное, Её Величество удивилась, что завтрак щёлоком отдаёт. Ну а что делать, если в затон, в котором положено стирать, золотарь свои бочки приноровился опорожнять? И сколько с ним ни лайся, он к каналу драгоценный груз вести не желает. Переполнен, канал-то...

– Прибыли, госпожа, – тихий голос Редгейва выдернул Лан из гипнотического шёпота воды.

Аэра встала, вялой улыбкой поблагодарив своего стражника. Нет, ей город тоже определённо не нравился. Он душил девушку, как запылённой подушкой. Очень хотелось уехать. Но не возвращаться же не солоно хлебавши? В конце концов, её уже три недели назад внесли в списки. Наверняка скоро подойдёт очередь.

Правда, это только очередь на то, чтобы прошение в секретариат передать. Там его рассмотрят и, коли сочтут нужным, отдадут королеве. И если очень повезёт – а Лан уже поняла, что повезти должно действительно по-крупному – королева аэру примет.

Кто бы подсказал другой способ добиться желаемого...

***

Приёмная королевского секретариата не отличалась ни удобством, ни комфортабельностью. Собственно, она представляла собой просто проходной и пустой каменный зал с узкими стрельчатыми окнами, не закрытыми даже ставнями. Зимой тут наверняка лютый мороз стоял. Зато сейчас не продохнуть было. Камень нагревался за день, пыша теплом не хуже камина. Да и элвов тут постоянно толклось просто тьма тьмущая. Если тебя за десять минут никто не пихнёт, локтем не заденет или на ногу не наступит, считай, повезло.

Одно хорошо. В королевский секретариат допускался только приличный народ. Аэры, способные предъявить охране или серьёзные верительные грамоты от поручителей. Или заверенное королевским судом родовое древо. К счастью, такая бумага у Лан имелась. Она вообще прихватила с собой все документы, которые хоть как-то относились к правам владения Кайранов. Поэтому девушка и входила в приёмную, как к себе домой. Некоторые стражники ей даже кивать начали приветственно – узнавали.

Впрочем, таких узнаваемых тут немало паслось. Некоторые с зимы ежедневно пытались пробиться в неприступный секретариат. Правда, Кайран робко надеялась, что титулы их ценятся чуть меньше, чем её собственный. Ну, надо же хоть чем-то себя утешать?

– Аэра Кайран, аэра Кайран! –  элва обернулась, кивнув машущей блондинке. – Идите сюда! Я сегодня пораньше пришла и застолбила нам удобное местечко.

Низкие подоконники на самом деле считались лакомым кусочком. Во всём зале можно было присесть только на них или на пол. Иначе стой целый день на своих ногах. Да и ветерок тут какой-никакой, а чувствовался.

– Спасибо, аэра Нигдер, – от всей души поблагодарила Лан уже, наверное, приятельницу. Всё-таки виделись каждый день. – Сегодня как-то особенно душно. Да и народу больше чем обычно.

– Ну а как же? – удивилась элва, сгребая юбки, и освобождая место для подруги. – Объявили же, что двор скоро выезжает. Вот все и спешат прошения подать. А то до осени ждать придётся.

Аэра Нигдер среди просителей считалась знатоком местных нравов и обычаев. Молодая женщина уже полтора года ежедневно приходила в приёмную, чтобы передать королеве прошение о назначении пенсии. Муж её умер, оставив супруге в наследство лишь закладную на землю. Вот вдова и надеялась на монаршую милость. Только у Её Величества пока не было шанса проявить своё милосердие. Секретари прошение бедной вдовы упорно отказывались принять. Но надежды блондинка не теряла, выдумывая всё новые причины, почему её просьбу просто необходимо передать королеве.

– А куда выезжает двор? – рассеянно поинтересовалась Лан, обмахиваясь свитком с родовым древом.

Узнают тебя стражники или нет, а помощнику младшего секретаря бумагу всё равно показывать надо ежедневно.

– Ну как куда, милая? – изумилась аэра Нагдери. – Ведь лето всё ближе. Значит, в столице опять какое-нибудь моровое поветрие вспыхнет. Вот Её Величество и уезжает подальше, на природу. К сожалению, куда она на этот раз направится, я пока не узнала. Но узнаю обязательно. И тоже тронусь следом. Вдруг случится оказия подать прошение лично?

– Вполне возможно, – растерянно пролепетала Кайран.

К такой новости она готова не была. И как на неё реагировать, не знала. Впрочем, разговор на этом и оборвался. Высокие двери секретариата приоткрылись, оттуда крикнули что-то невнятно – и створки захлопнулись. Толпа, как прилив, колыхнулась вперёд. Гул голосов раскатился под высокими сводами недовольным эхом.

– Что там? – забеспокоилась Лан, вытягивая шею, пытаясь, не вставая, узнать, в чём дело.

Встанешь тут! Место моментально займут, несмотря на все правила приличия.

– Понятно, что, – безмятежно отозвалась блондинка. – Приёма сегодня не будет. А кому охота работать в такую жару? Пойдёмте по домам, вернёмся завтра.

– Как завтра?!

В груди у Лан натянулось сильно-сильно и лопнуло. Аэре даже показалось, что она треньканье слышит. Зато зрение резко ухудшилось, будто глаза пеленой заволокло. Она вскочила на ноги, сжимая кулаки. И ломанулась в толпу, орудуя локтями. Даже не заметила, как просители расступились, пропуская кого-то. Просто вылетела из давки, словно пробка из бутылки.

И тут же грудью, плашмя, врезалась, кажется, в каменный столб. Удар был так силён, что девушка на ногах не удержалась, качнулась назад, запутавшись в собственных туфлях, да и села на пол.

– Глаза разуй, дура деревенская! Понаехали клуши, не продохнёшь от вас! – рявкнули откуда-то сверху.

От этого рявка в голове прояснилось. Правда, лучше бы уж Лан совсем зрения лишилась. Потому что такая ситуация не в каждом кошмарном сне привидится. Над девушкой, как скала, возвышался элв. Несомненно, тот, в которого она врезалась со всего размаха. И конечно же, он оказался не просителем, а самым что ни на есть придворным – в таких камзолах по секретариатам не ходят. Этот самый камзол аэр брезгливо отряхивал, словно на него грязь налипла. И со всех сторон плотной стеной стояли зрители, понятно, глядящие на Кайран неодобрительно.

– Мист, разве можно так с дамой? – послышался укоризненный голос. – Ты где свои манеры забыл?

– А ты даму видишь? – рыжеватый блондин перестал отряхиваться, но и на Лан он не смотрел – обвёл презрительно-надменным взглядом толпу. – По-моему, тут собрание коровниц. И пастухов. Говорил же, давай пройдём по галерее. «Так быстрее, так быстрее!». А я теперь весь навозом провонял!

– Вы не ушиблись? – размытый тусклый свет загородила тёмная фигура.

Лан только и разобрала, что протянутую ей руку в пене серебристых кружев, да глаза. Точнее, даже ресницы – длинные и пушистые, как у девушки. Но рука явно принадлежала мужчине.

– Нет, спасибо... – пробормотала элва.

Она хотела отказаться от помощи, но вовремя сообразила, что вставая, путаясь в юбках, будет выглядеть совсем нелепо. Поэтому и позволила себя поднять. Только ситуацию это не улучшило. Выпрямившись, девушка оказалась лицом к лицу с аэром. Близко-близко к тем самым ресницам. А ещё родинке над уголком тоже очень женственных губ.

Девушка отступила, хлопая глазами. Отошла, чтобы понять, кто же ей всё-таки помог. Обладатель столь немужественных примет оказался действительно элвом. И, кстати, ничего нежного в его лице, кроме губ, родинки и ресниц, не нашлось. Наоборот, его как будто топором рубили и забыли отшлифовать.

– Или мне зрение изменяет, или это всё же аэра Кайран! – раздался ещё один голос.

Лан развернулась слишком резко, снова едва не упав. И опять чуть не ткнулась в элва – третьего по счету. Но вот эти странные, будто звериные глаза, она определённо помнила.

– Шлю... – пробормотала Лан и зажмурилась, прикусив губу так, что сама едва не взвизгнула.

– Королевская Шлюха к вашим услугам, – кажется, младший брат некоронованного короля Архипелага поклонился. По крайней мере, рядом с элвой что-то шевельнулось. – Мне нравится ваше постоянство, аэра Кайран. Но при дворе меня чаще зовут Грехом. Согласитесь, это звучит чуть менее болезненно для моего самолюбия.

– Простите, аэр Натери... – просипела девушка, пытаясь отогнать тошнотное чувство «уже было».

[1] Каботажники (каботажные суда) – корабли, рассчитанные на плаванье в неглубоких прибрежных водах (не отходя далеко от берега). Имея неглубокую осадку, они способны перевозить значительный груз.

[2] Ленден – столица королевства Аран

Глава восьмая

Глава восьмая

Если судьба промахнётся, то ты точно попадёшь

(Поговорка Северных Островов)

Дом аэра Натери походил на дворец гораздо больше, чем, собственно, сам королевский дворец. Резиденция монархов Арана больше всего напоминала крепость – мрачную, неприступную, обеспечивающую, прежде всего, безопасность, а уж в пятую, а то и десятую очередь комфорт. Особняк же Греха будто прямо из древних легенд выплыл. Не сказать что большой – всего-то в три этажа. Но длинный, выгнутый подковой. И кругом стекло, окна. Да не в частых свинцовых переплётах, а в огромных деревянных рамах. Не окна даже, а настоящие двери.

Ещё когда барка только причалила, Лан попыталась прикинуть, во сколько обходится протопить такое здание. И даже от примерной цифры ей поплохело. А на черепичной крыше девушка насчитала аж восемь высоких каминных труб.

Ещё Кайран разглядела крылатую фигуру, летящую на фоне подкрашенных заходящим солнцем облаков. Флюгеров в виде духов ветра, да ещё таких огромных, элва никогда не видела. Конечно, вполне возможно, что у них всех должны быть подобные... ярко выраженные женские признаки. И аэра только по дремучести своей не оценила голую женщину, парящую над домом. Но Лан смутилась, поспешно отведя глаза.

И смутилась ещё больше. Элв, встречающий её на причале, затмевал своим великолепием и особняк, и пожар заката в многочисленных стёклах, и флюгер, и... Да всё он затмевал – недаром же Каринка придушенно ахнула. Вот уж впрямь житель Серебряного Леса, обитатель неги послежизни. То ли нарочно, то ли случайно так вышло, но оделся аэр Натери подстать образу.

Длиннополый – ниже колен – белоснежный кафтан, расшитый серебром и мелкими прозрачными камушками. Может, даже и бриллиантами. В разрезах костюма виднелись сапоги длинной до середины бёдер. Они так плотно облепили ногу, что казалось, будто белой с серебром кожей элва облили. Словно из металла скроенная рубашка под порывами лёгкого ветра липла к рукам, как намоченная. А широкий вырез позволял в подробностях разглядеть смугловатую грудь вплоть до тёмной узкой полоски волос, скрывающейся под брюками.

В общем, точь-в-точь снежная скульптура, искрящаяся инеем на солнце. Безумно привлекательная скульптура.

– Приветствую вас в своём доме, аэра Кайран, – Натери вежливо подал руку, помогая элве выбраться из лодки. – Поверьте, я действительно рад, что вы приняли моё приглашение и согласились отужинать.

Его пальцев под несколькими слоями пышных воланов и видно не было. Лан страшно стало даже касаться этих манжет. А вдруг руки грязные и оставят на кружеве следы? Девушке показалась, что по сравнению с белоснежным великолепием она действительно выглядит коровницей, только что вылезшей из хлева.

Растерянность и робость не являлись самыми привычными чувствами элвы. Приятными их тоже называть не стоило.

– Вы говорили, что на ужин приглашена маленькая компания, – пробормотала Лан только для того, чтобы хоть что-то сказать.– Нас ждут в доме?

Она судорожно пыталась найти в фигуре аэра хоть один кусочек, на который можно смотреть спокойно, без страха покраснеть, как деревенская дурочка. Не получалось. На руки смотреть нельзя – уж слишком тонка ткань и рельефны мускулы. На кафтан – ни в коем случае! Вышивка, издалека выглядящая как невинный узор, вблизи оказалась искусным изображением влюблённых в... интимных позах. На грудь – ни за что и никогда. В лицо...

Элва только глянула мельком и тут же опустила глаза. Мужчина прекрасно понимал, какое впечатление производит. И своего знания скрывать даже не собирался, усмехаясь весьма многозначительно. Оставалось смотреть или в парк, где слуги уже зажигали светильники. Или себе под ноги. Первое – невежливо, второе просто глупо. Умнее всего развернуться и отправиться восвояси, перестав изображать собой игрушку для развлечения блистательного аэра.

– И я вам не лгал, – Натери поднял руку, приглашая в дом. – Компания действительно маленькая. Только вы и я.

– Ясно, – кивнула Лан и развернулась на каблуках, замахав отплывающей барке, как матрос, позабытый на необитаемом острове.

– Аэра Кайран... – тихий голос Греха звучал как... Как воплощённый в звук грех он и звучал. – А вы учли, что я могу решить любую вашу проблему, какой бы нерешаемой она ни казалась? Абсолютно любую. Вы на самом деле готовы отказаться от такого шанса ради... Чего? Репутации? Женской чести? Правил приличий?

Элва, уже шагающая к пристани решительно подобрав юбки, споткнулась и встала. Обернулась медленно, вздёрнув подбородок и глядя на Натери прямо. Солнце как раз в этот момент решило вспыхнуть в последний раз, прежде чем окончательно скрыться за горизонтом. Красноватое свечение окружило белоснежную фигуру чуть пульсирующим ореолом, играясь в крохотных камешках вышивки, путаясь в волосах.

Лан нервно сглотнула.

– Чего вам от меня нужно, аэр Натери?

– А вы уверены, что мне что-то от вас нужно, аэра Кайран? Кажется, в роли просителя выступаю не я, – Грех выломил левую бровь.

Элва и позабыла о такой его способности. Бровь встала углом, и лицо мужчины приняло ещё более ироничное выражение. Он откровенно издевался над девушкой, получая от этого колоссальное удовольствие. И данный факт его нисколько не смущал.

Лан молча смотрела на аэра, только костяшки пальцев, сжимающих подол юбки, побелели.

– Ну, допустим, я действительно имею на вас определённые планы, – зубы влажно блеснули в усмешке под тёмными усами. – В данный момент озвучивать их я не собираюсь – всему своё время. Но могу поклясться, что они никак не задевают ни репутации, ни чести – клана, рода или вашей личной. Кстати, о репутации. Поверьте, здесь в столице ужин замужней аэры наедине с мужчиной никак вас не компрометирует. При условии, конечно, что проснётесь вы в собственной постели. Будь вы девой на выданье – дело другое.

– Значит, ни чести, ни репутации ваши планы не повредят, – уточнила Кайран. – А что насчёт правил приличий?

– Какие именно правила приличия вы имеете в виду? На Островах они одни, тут другие, а в Герронте третьи.

– Значит, никаких правил и приличий, – констатировала Лан. Элв неопределённо развёл руками, нарочито возведя глаза к небу, мол: «Кто знает?». – А за что вас прозвали Грехом?

– То есть, за что меня прозвали Королевской Шлюхой, вам понятно? – казалось: ещё немного и Натери со смеху покатываться начнёт. – Я дам вам шанс догадаться самостоятельно. И прежде чем гордо уходить, учтите ещё один момент. Ваша барка уже уплыла. И гордо вы отсюда можете только утопать ногами, – элв изобразил пальцами, как, по его мнению, Лан может «утопать». – Правда, у меня есть своя собственная. И, конечно, я могу её одолжить. Но для этого вам потребуется стать милой.

– И что это значит?

– Для начала, мы всё-таки поужинаем и приятно проведём вечер за беседой. То есть, за подробным и откровенным рассказом о возникших в роде Кайран затруднениях. Потом вы отправитесь домой. А с завтрашнего дня станете беспрекословно меня слушать.

– Для чего?

– Для того чтобы ваши затруднения счастливо разрешились, естественно. Ну, так как? Проводить вас в столовую или к воротам?

– Я никуда не пойду, пока не узнаю цену вашей помощи, – упёрлась аэра.

– Боитесь, что она может оказаться не по карману? – усмехнулся Даймонд. – Мне не нужна ваша свобода, жизнь или земли. Постельные утехи в планы также не входят. В общем, ничего из того, чем вы так дорожите.

– Госпожа! – предупреждающе зашипела служанка за спиной элвы.

Но Лан только упрямо тряхнула головой  и шагнула вперёд, постаравшись улыбнуться как можно милее.

***

Лан резко – слишком резко, так, что листки разлетелись – бросила стопку бумаги на стол, с силой потерев ладонями щёки. Сдерживать себя становилось всё труднее. За два дня, прошедшие с памятного ужина, поводов для раздражения накопилось больше чем за последние два года.

Сильнее всего донимало это сидение с утра до вечера за зазубриванием никому не нужных стихов.

– Я всё равно не понимаю, зачем это! Ну, вот хотя бы тут, – девушка подтянула страницу к себе, ткнув в неё пальцем. – «Мой маленький цветочек, мой милый голубочек...». Какой, чтоб вам утонуть, голубочек?

– Это не ваша реплика, – спокойно отозвался Натери, сосредоточено разглядывая потолок. Элв развалился в кресле, вытянув скрещённые в лодыжках ноги почти на середину комнаты. И даже в этой нелепой позе умудряясь выглядеть небрежно, но элегантно. – Хотя, что-то в этом есть... Голубочек, цветочек... Гм, цветочек. Знаете, я, пожалуй, стану звать вас... Нет, так слишком грубо. Вот, Нопаль[1]!

– Это что ещё такое? – подозрительно прищурилась элва.

– Цветок, просто экзотичный цветок, – элв резко сел прямо, подтянув ноги под кресло. – Но вернёмся к нашему занятию. Мы остановились на том, что вы не понимаете, для чего это вообще нужно. Я хотел бы обойтись без долгих объяснений. Но по всей видимости, вам непременно нужно знать, зачем и с какой целью.

– Желательно, – Лан кивнула, сложив руки на груди. – Я всё-таки два дня терпела и вопросов не задавала.

– Извольте, мне несложно, – Грех встал. Он даже это умудрился сделать в своей, особенной манере – одним плавным движением, как будто его за верёвочки подняли. Было в этом и что-то от перетекающей воды. – Как вы думаете, сколько у нашей королевы просителей?

– Я не думаю, я знаю, – угрюмо буркнула девушка.

– Тем более. Тогда попробуйте предположить, как Её Величество к этим просителям относится? А вот кривиться не стоит. Такие мины ваше прелестное личико не украшают. Но! Наша королева молода и очень любит развлечения. И ценит элвов, способных её приятно удивить. Такая мотивировка тебе понятна, Нопаль?

– Когда мы успели перейти на ты? – удивилась Лан. – И, кстати, я не уверена, что это прозвище мне нравится. Но мотивировка мне понятна.

– Отлично. Одним из любимых развлечений при дворе являются так называемые маски, – продолжил разглагольствовать Грех, преспокойно проигнорировав замечания элвы. – Это такие спектакли, где актёрами выступают придворные. Они поют, танцуют, иногда произносят текст. Чаше всего сюжет постановок аллегоричен. Любимая тема королевы «Победа Любви над...». Над чем именно, можешь вставить в меру своей фантазии. А слово «любовь» смело заменить «добродетелью» или «отвагой». Получить место в маске – это невероятная честь. Ты представить себе не можешь, чего мне стоило добыть для тебя роль.

– Я расплачусь, в этом не сомневайтесь, – заверила элва девушка. – И в целом мне всё понятно, кроме одного. Что такое спектакль и актёры?

Аэр промычал что-то нечленораздельное, нервно поправив манжеты.

– Надо постоянно помнить, из какой дыры ты приехала.

– А вы, по всей видимости, приехали из какой-то другой дыры? – невинно поинтересовалась аэра.

Натери подошёл к её креслу – близко, слишком близко для того, чтобы девушка чувствовала себя комфортно. Согнулся, опершись одной рукой на спинку, а другой о подлокотник, навис тенью. Вроде бы и не отличался элв габаритами, а всё равно Лан показалось, будто он огромный – больше её собственного отца.

Да ещё и глаза его вдруг изменились – жутко, по-настоящему страшно. Не глаза вовсе, а отражение пламени в стекле. Языки огня жили, танцевали, поднимаясь и опадая, выстреливая оранжевыми искрами. И всё равно выглядели нереально. Может потому, что ни у одного живого существа такого быть не может.

– Постарайся не терять своей язвительности и смелости, Нопаль, – завораживающе медленно заговорил Грех. – Они придают тебе перчинку. Но помни о том, что излишек специй способен испортить любое блюдо. Не перебарщивай с ними.

– Я обязательно учту, – девушка откинулась назад, вжалась спиной в кресло, постаравшись сделать расстояние между собой и элвом побольше. – Но хотелось бы уточнить: здесь вы своё происхождение скрываете?

Мужчина наклонился ещё ниже. Будто толкнув грудью волну воздуха, который вдруг стал почти вещественно плотным, навалившимся на Лан тяжёлым покрывалом. Аэре даже дышать труднее стало, словно на неё сверху перину бросили. И пожалуй, между перьями ещё и камни скрывались. Она только раз и испытывала подобное – когда Лирру, старейшину Мудрых, разозлила. Очень сильно разозлила.

– Даже очень захоти, я не мог бы скрыть своего родства с некоронованным королём Архипелага, – процедил Натери. – Всё-таки я ему недальний родич, а младший брат. Но с Островами я не хочу иметь ничего общего. Слишком долго добивался того, что имею.

– Боитесь, что и вас будут считать дикарём? – просипела Лан.

Воздух действительно с трудом пробивался в ставшее слишком узким горло.

– Тебе этого не понять. Пока не понять...

Даймонд согнулся так, что ещё немного – и лёг бы на элву. Между их глазами и ладонь бы не поместилась. Поэтому разглядеть их толком девушка уже не могла – картинка размывалась. И ничего против этого аэра не имела. А вот то, что каждое движение губ Кайран чувствовала, как собственное, беспокоило. От элва пахло мятой – совсем немного – и ещё чем-то, чего Лан определить не могла. Но от этого аромата пальцы на ногах сами собой поджимались.

– Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – прошептал Грех в губы аэре.

– Нет! – Лан выпрямилась так резко, что едва не треснулась с элвом лбами. – Нет, естественно! С чего вы вообще такое взяли?

– Ну, когда женщина закрывает глаза и приоткрывает рот, она обычно чего-то хочет. У меня есть несколько предположений. Но твои фантазии дальше поцелуев вряд ли заходят, – Грех, как ни в чём не бывало, выпрямился, сложив руки на груди. И глаза его были абсолютно нормальными. – Но нет, так нет. Честно говоря, я не большой любитель девственниц.

Аэра открыла рот, чтобы возразить. Но сообразив, что собирается ляпнуть, поспешно закрыла. Даже язык прикусила – для надёжности.

– Ты ничего сказать не хочешь? – поинтересовался аэр, выламывая бровь.

Лан только хмуро глянула на него. Молча.

– Ну и замечательно. Знаешь, Нопаль, что мне в тебе нравится больше всего? Твоя не болтливость. Редкий талант для женщины. Теперь о том, почему я не люблю упоминаний о своём происхождении, – Даймонд ненавязчиво вернулся к менторскому тону, даже лицом поскучнев. – Понимаешь ли, живёт во мне желание, чтобы окружающие видели того, кем я стал, а ни кем был. Память о Натери с Островов я пытаюсь вытравить калёным железом.

– Почему? – даже если бы и хотела, от вопроса Лан удержаться не могла.

Но она и не хотела.

– Потому что он жалок, – спокойно отозвался Грех, – Настолько жалок, что даже у меня вызывает сочувствие. А теперь собирайся, нам пора.

– Куда?

– Показывать тебе, что такое актёры и спектакль. Собирайся, собирайся! Нет ничего дороже, чем бездарно потраченное время.

С этим утверждением элва спорить не собиралась. Вот только понятие о полезности занятий у них явно отличались. Но вожжи находились в руках Натери. По крайней мере, до тех пор, пока Кайран с королевой не встретится.

***

Смельчаков, обвиняющих Лан в трусости, девушке на своём веку встречать не доводилось. А вот теперь она сама, с полным на то основанием, могла сказать: трусит. Да так трусит, что поджилки трясутся. Да и духи бы с ними, с поджилками! То, что она не в состоянии была себя заставить рукав Натери отпустить – унизительно. Вцепилась, как ребёнок, сразу двумя руками, да ещё и жалась к локтю.

Но город навалился на неё, будто чудовище из сказки, двинув сразу по всему, что доступно. Забил нос вонью сточных канав, ароматом свежевыпеченных вафель, мокрым запахом сырого мяса и тухлым амбре гниющих фруктов, чуть приправленным тонкой ноткой фруктов свежих. Оглушил сотнями глоток, криками зазывал, рёвом невидимой трубы и собачьим лаем. Ослепил всеми оттенками коричневого, серого и чёрного. Аэра никогда не думала, что эти цвета ослеплять могут. Но от их пестрятины слёзы сами собой течь начинали. Стреножил толчеёй, узкими до изумления улочками и непролазной грязью.

Пожалуй, грязь больше всего проблем доставляла. Не сама жижа под ногами, а деревянные колодки, которые пришлось на туфли одеть. Как ходить на сооружении, прибавляющем тебе роста на голову, девушка до сих пор не поняла. Весом деревяшки не слишком отличались от кирпича, а нога из ненадёжных ремешков постоянно норовила выскочить.

Вот и цеплялась Лан за Натери.

Даймонд же явно чувствовал себя, как рыба в воде. Широкий капюшон плаща скрывал лицо мужчины, но не довольную улыбку под тонкими усиками. Даже и не довольную, а... Девушка бы затруднилась дать ей определение: ирония, насмешка, презрение, удовлетворение, наслаждение – в неё всё имелось. С такими минами мужчины на Островах пятнистую акулу ели: воняет так, будто её в моче хорошенько прополоскали. Но ведь вкусно же! Да и блюдо редкое.

– Тебе не нравится столица, Нопаль? – перекрикивая вопли мужика, обещавшего стрижку, бритьё и удаление фурункулов «с полной гарантией сохранности шкуры клиента», поинтересовался Натери.

Девушка решила, что на явно риторический вопрос отвечать не нужно. Да и каждый шаг требовал полного сосредоточения. Нырять лицом в жижу, плещущуюся под ногами, у аэры ни малейшего желания не было.

– Очень зря, – зубы влажно блеснули в тени капюшона. – Умение находить в мерзости удовольствие весьма облегчает жизнь. А иногда просто её спасает. Или, по крайней мере, защищает от сумасшествия.

– Я пока помучаюсь, – буркнула Лан.

Вцепилась в рукав и едва не повалилась на аэра, шарахнувшись от мальчишки, который, кажется, собирался её протаранить на полном ходу. А ход его ничем галопирующему коню не уступал.

– Непрактичный подход, – Грех, тихонько посмеиваясь, подхватил её свободной рукой, помогая выпрямиться. – Хотя что-то мне подсказывает: обычно свою выгоду ты знаешь. Кстати, ты так и не спросишь, куда я тебя веду и почему заставил нацепить эти тряпки?

Аэра только плечами пожала. «Тряпки» и ей самой не очень нравились. Платье и рубашка, хоть и льняные, но грубые, раздражали не слишком нежную кожу элвы. А края непривычного чепца давили на виски, зажимая их, как тисками.