Текст книги "Божьи пляски (СИ)"

Автор книги: Катерина Полянская (Фиалкина)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Глава 3. Рокировка, или Третий игрок

От ссоры богов отвлекли неожиданно пришедшие в движение фигурки. Кошка выгнула спину и испуганно зашипела. Фигура Сиана попыталась соступить на соседнюю клетку, но маневр не удался. Брат и сестра с интересом наблюдали за этим безобразием.

Появление нового действующего лица стало неожиданностью для обоих. Черный ангел нагло расправил огромные крылья и плутовато подмигнул зардевшейся Альбрехтине.

– Твои штучки? – в один голос выдохнули боги, устремляя друг на друга полные негодования взгляды.

На кухне мне выдали миску каши, ломоть хлеба и кружку молока. Уж не знаю, чем положено питаться нормальным шатам, но я, взирая на дымящуюся миску и полную кружку, чуть не прослезилась от умиления. Голодная смерть откладывается на неопределенный срок! Первая же отправленная в рот порция каши нещадно обожгла язык, но я упрямо отправила вожделенный продукт на встречу с отчаянно урчащим желудком.

Посуда быстро опустела. Я блаженно потянулась, благодарно мурлыкнула, за что удостоилась крайне неодобрительного взгляда от пухленькой гномихи, и перебралась поближе к пышущей жаром печке. Кошачья половина требовала уложить ее поудобнее и на неопределенный срок оставить в покое. Да и человеческая, в общем-то, была не против. И пусть весь мир подождет! Ага, как минимум, пока я не высплюсь.

Из груди вырвалось бархатистое урчание. Это еще как понимать?! Я подскочила, как ужаленная. Точно, так и есть! Ну, Альбрехтина, попадешься ты мне!.. Сделала из бедной шаты недоразумение ходячее. Вон, даже суровая жена давешнего гнома разулыбалась, глядя на вконец ошалевшую меня. Можно подумать, им тут мурлыкающие девицы каждый день встречаются.

– Звать-то тебя как? – вполне миролюбиво поинтересовалась тетка, убирая со стола.

Хороший вопрос. Ладно, сейчас придумаю. Где наша не пропадала! Хотя, чувствую, с такой покровительницей, скоро обязательно пропадет, и не раз.

– Бэллес, – брякнула я первое, что в голову пришло. А что, по-моему, красиво.

– Бэлка значит, – одобрительно кивнула она. – Вот и славно. А я – Панка, а мужа моего Ларстом звать.

– Очень приятно, – пробормотала я, из последних сил борясь с подступающей сонливостью.

– Что ж ты бродишь одна в потемках? – принялась выговаривать мне сердобольная гномиха. – У нас, конечно, городок маленький, спокойный, но мало ли что? Девка ты красивая, шата к тому же, так зачем богов искушаешь? Не каждый способен противиться вашим чарам. Да еще разоделась… Где это видано, чтоб приличная баба в штанах щеголяла? А вырез! У-у, срам один! Ежели не хочешь нажить неприятностей, нечего шастать ночами…

– Мне идти некуда, – прервала я разворчавшуюся Панку. Легко ей говорить!

Женщина непонимающе уставилась на меня.

Все, чувствую, спокойная ночь под боком у горячей печки обошла меня стороной… При мысли о темной, враждебной улице внутри похолодело. Сердце гулко забилось где-то на подступах к горлу, сведя на нет ласковое урчание.

Ну вот что я ей скажу? Что меня создала полоумная богиня с кривыми руками и даже имени дать не удосужилась? Или что двум обитателям Пенат стало скучно, а мне быть им развлечением? Знать бы еще, чего им надобно! Или, может быть, рассказать, что срок действия данной конкретной шаты ограничен? И сильно ограничен. Вот наиграются бессовестные божества, и поминай, как звали.

От последней мысли совсем тоскливо стало, и я сморгнула набежавшую слезу. Прозрачная капелька соскользнула по щеке, оставив за собой блестящую дорожку. Фи, мокро!

– Ладно, ладно, не реви, – запричитала гномиха. – Здесь останешься. Нам как раз подавальщица нужна. Стара я уже подносы таскать.

Я радостно всхлипнула и утерла мокрое лицо тыльной стороной ладони. Не выгнали! Приютили!!!

– Только запомни, – всунулась в кухню бородатая голова Ларста, – разврата в своем заведении не потерплю. Заподозрю что такое – мигом вылетишь.

Значит, еще и в обиду не дадут? Я согласно затрясла головой. Кажется, жизнь налаживается.

– И с одеждой твоей мы что-нибудь придумаем, – поддержала его жена. – Нечего тут мужиков совращать.

Эта новость порадовала куда меньше. Подаренный Алей костюмчик мне нравился и, надо признать, смотрелся действительно неплохо. Словно вторая кожа льнул. Наверное, и правда, выглядит соблазнительно, но зато и удобно. Жалко будет с ним расстаться.

Но делать нечего, пришлось и на это соглашаться.

Спать меня уложили здесь же, на широкой лавке у печи. Даже одеяло выдали. Ничего, что старенькое. Зато целое и на ощупь приятное, совсем не колючее. Свернувшись уютным клубком, я тихонько заурчала. Кажется, завтра будет новый день.

Так прошла неделя. Днем я таскала подносы и помогала Панке на кухне, а ближе к ночи, когда харчевня пустела, устраивалась на излюбленном месте возле печи и тихо радовалась еще одному дню. Прошедшему, и тому, который наступит утром.

Меня все-таки переодели. Но и это не помогло! Уж не знаю, что мужики находили в согнувшейся под тяжестью подноса девице, облаченной в длинное бесформенное платье противного коричневого цвета, но факт оставался фактом. Иначе, как пресловутым обаянием шат, это не объяснишь при всем желании. Я шипела, выслушивая сальные шуточки в свой адрес, и выпускала когти, когда какой-нибудь смельчак распускал руки. Бедная Альбрехтина уже, наверное, обыкалась, так часто я ее «благодарила» за свою расовую принадлежность. В редких случаях вмешивался Ларст и выпроваживал особо назойливых любителей развлечений. Правда, мне потом влетало за отпугивание клиентов и нанесение невосполнимого финансового ущерба заведению, ну да ничего, жить можно.

Богиня так больше и не появлялась. Не сказать, чтобы меня это сильно огорчало, но нервозности добавляло. Интуиция подсказывала, что все самое интересное (для богов, не для меня) еще впереди. И вряд ли далеко.

В одно утро, пока мы еще не открылись, я все же решилась отправиться в храм. Чем бес не шутит, глядишь, и моя безответственная создательница снизойдет до разговора. Не век же мне в неведении ходить. Хозяева к такому решению отнеслись настороженно (не пристало приличной девке Прохиндейку почитать), но препятствовать не стали.

Спрятавшись за печью, я сбросила опостылевшее коричневое платье и облачилась в милый сердцу наряд. М-м-м… Для кожи, натертой грубой тканью, прикосновение прохладной материи было настоящим блаженством. Оказывается, для счастья надо совсем не много… Я беззаботно хихикнула и, воровато оглядываясь, дабы не попасться на глаза гномам, выскользнула за дверь.

Начало лета выдалось жарким. Не успела я и двух десятков шагов сделать, как кожа стала липкой, а на голых плечах еще и зачесалась. Вот только обгореть мне не хватало! Тогда рабочий наряд вообще пыткой покажется. Все же мы, шаты, существа нежные!

Весть о моей кошачьей персоне в считанные дни облетела Старинск, и едва ли не каждый его житель, независимо от пола, счел своей прямой обязанностью хотя бы раз посетить харчевню, чтобы поглядеть на шипящую разносчицу. Зато косых взглядов стало куда меньше, и по улице я шла без внутреннего содрогания. Ну, почти.

– Эй, котеночек, – раздалось из-за спины, – куда путь держишь?

Голос рыжего стражника я узнала, не оборачиваясь. Наглый щенок целых три раза приходил в «Лисью нору», так Ларст додумался свое заведение обозвать. Дважды зарвавшийся страж порядка получил когтями, на третий его выставил гном. Переборщила я тогда с чарами, до сих пор бедный отойти не может.

Я презрительно фыркнула и прибавила шагу. Может, поленится за мной до самого храма топать. Я бы точно поленилась.

Храм Прохиндейки поражал своим изяществом. Высокое здание из светлого камня с черепичной крышей, увенчанной одиноким шпилем (приглядевшись, я заметила, что его обвивает змея – символ коварства), витыми колоннами и статуей богини у входа. Я изо всех сил попыталась представить какого-нибудь мелкого мошенника, просящего милости у Али, и не смогла. Фантазия оказалась бессильна, картинки выходили одна другой смешнее.

Огромный зал пустовал. Для ежедневного ритуала прославления богини было еще рано. Да и жрецы, судя по вчерашним и даже позавчерашним цветам у статуи, трудовым энтузиазмом не пылали. Может, ну их, эти подносы? Податься в жрицы, что ли?

Аля являться не торопилась. Интересно, она вообще в курсе, где ее храм находится? Что-то я уже начинаю сомневаться… Послонявшись по залу, я попыталась позвать богиню – безрезультатно. Даже на ее трон уселась и статую от души пнула. Тишина. И на что я надеялась?

– Ну, как знаешь, – обиженно буркнула я, обращаясь к одной из мраморных статуй, и мстительно добавила, – мамочка.

Неплохо бы поторопиться, а то влетит мне от Ларста. Лень он ненавидит едва ли не больше, чем распущенность.

– Как ты меня назвала?! – я чуть было не налетела на удивленную донельзя Алю. Но притормозила вовремя, что не может не радовать. Оказывается, у этих шат еще и реакция хорошая.

– О! – я разве что в ладоши не захлопала. – Явилась наконец!

– Чего тебе? – недовольно зевнула моя создательница и попыталась ретироваться, но была безжалостно схвачена мной за рукав. Для надежности пришлось еще и когти в ткань запустить. От этой богини ж всякого ожидать можно!

– Не мне, – спокойно возразила я. Знал бы кто, чего мне стоило не сорваться на шипение! Даже копчик яростно зачесался. Еще одна кошачья привычка – в минуты злости вертеть хвостом. Боюсь и представить, как это смотрится в человеческом обличье! – Это тебе во что бы то ни стало надо выиграть. А без меня это будет, мягко говоря, проблематично.

– Опять ты нарываешься? – немного удивленно вопросила Аля и попыталась испепелить меня взглядом. Правда, быстро забросила это неблагодарное занятие. Ей было лень.

– Ага, – я кивнула и нагло заглянула богине прямо в глаза. – А что мне терять? Ты же не убьешь собственную марионетку.

В последнем уверенности не было. Просто интуиция настойчиво подсказывала, что сейчас следует вести себя именно так. Распылит – ну и бес с ней! Какая разница, сейчас или через несколько дней? А нет, так еще лучше. Тогда у меня появляется хотя бы призрачный шанс выжить.

– Кстати, меня Бэллес зовут… Можно Бэлла.

Бэлку я ей позволить пока не готова.

Альбрехтина задумчиво поджала губы, но возражать не стала. На округлом лице богини явственно отражался мыслительный процесс.

– Твоя задача – остаться в живых. Не волнуйся, я буду помогать по мере сил. Только имей в виду, что возможностей у меня не много. Как видишь, Прохиндейка – не самая популярная из божеств…

Ничего подобного я пока что не видела, поэтому пришлось поверить ей на слово.

– Тот, кем играет твой брат, будет пытаться меня убить? – липкий холодок пробежался вдоль спины. Зуд все нарастал, и я, не в силах больше терпеть, уступила инстинкту.

– Возможно.

Когти больно впились в ладони.

– И кто же он? Не удивлюсь, если какая-нибудь нечисть.

О последней я знала только то, что она есть, но коль уж лентяйка Альбрехтина создала меня, страшно даже подумать, кого породило больное воображение ее братца.

– Чтоб я знала! – голубые глаза обиженно заблестели. – Этот обманщик его скрыл. До сих пор не понимаю, как ему такое удалось. Так что ты на всякий случай не доверяй никому. И учись уже оборачиваться. Думаю, вторая ипостась тебе скоро понадобится.

Ага, проще сказать, чем сделать. Где, спрашивается, я ей найду другую шату, чтобы проконсультироваться? Сотворить такое чудо самостоятельно я уже и не мечтаю.

– А если ты… мы выиграем, – я осторожно коснулась самого главного, – ты оставишь меня в живых?

Сердце подпрыгнуло и замерло в ожидании ответа. Пожалуйста… Что тебе стоит?

– Исключено, – категорично заявила Прохиндейка и уже мягче добавила: – Боюсь подумать, что со мной сделают, если в Пенатах прознают о твоем существовании.

Ну, вот… А счастье было совсем близко!

– Так не честно! – заканючила я. В глазах неприятно защипало, и только природная нелюбовь к сырости помешала мне разреветься. Я ей тут помогаю, хвостом своим рисковать собираюсь, а она!..

– Ладно, я что-нибудь придумаю, – неопределенно пообещала богиня, высвобождая то, что осталось от многострадального рукава. А что, я старалась! – Но сейчас мне пора. По определенным причинам мне тяжело долго находиться среди смертных. Даже в своем собственном храме.

Вот она была, а вот ее уже нет. Я несколько мгновений бездумно пялилась на место, с которого только что исчезла Альбрехтина. Что ж, для начала очень даже неплохо. Только теперь лучше поторопиться, иначе придется до самого вечера слушать недовольное брюзжание Ларста.

Из храма я почти выбегала.

– Долго же ты! Неужто впрямь в жрицы собралась?

Ф-фр-р-р-р… Опять этот рыжий! Приворожила я его, что ли?!

Попытка проскользнуть мимо надоедливого поклонника по-тихому провалилась с треском. С оглушительным таким треском! Меня довольно грубо схватили за руку и потянули куда-то в сторону.

Точно синяк останется, – мрачно подумала я, глядя, как шершавые пальцы с не очень чистыми ногтями впиваются в кожу. В душе обжигающей волной поднималась обида.

– Пусти! – срываясь на шипение, потребовала я. Он упрямо мотнул головой. – Неужели тебе не говорили, что приставать к беззащитной девушке нехорошо?

– Так то к девушке, – отмахнулся стражник, – а ты – шата.

И что, что шата? Не человек я, что ли?!

От накатившей злости я даже испугаться толком не успела. А стоило бы. Мгновение, и я оказалась в темной подворотне, да еще прижатая к не особенно чистой стене. Чуткое обоняние уловило стойкий запах застарелого пота. К горлу подкатила тошнота.

Стражник потянулся ко мне с вполне определенными намерениями. Скотина! Погоди ж ты у меня! Навек запомнишь, как руки распускать!

Я уже успела примериться для спасительного удара, как вдруг почувствовала, что его хватка ослабла. Рыжий отскочил, как ошпаренный. Неужели передумал?! – успела изумиться я, прежде чем приземлиться на четыре лапы.

Получилось!!! – радостно стучало в висках, пока я неслась, не разбирая дороги. – Я обернулась! И ведь даже не почувствовала ничего!

Права была Аля, кошачья ипостась – это очень даже удобно. В ней я выносливее, да и бегаю куда быстрее, чем на своих каблучищах. Инстинкты обострились, и ориентироваться стало куда проще. К тому же, мелкая животинка с легкостью просачивалась там, где человеку уж точно хода не было. Плюс никакой боли при обороте… Последнее, наверняка, заслуга криворукой богини, но я почему-то не против.

Полностью уступив кошачьей сущности, я совершенно не задумывалась, куда бегу. Поэтому немало удивилась, обнаружив себя вцепившейся в толстую дубовую ветку. С ходу сообразить, куда это меня занесло, не удалось. И как перекинуться обратно, представлялось с трудом, так что я устроилась поудобнее и позволила кошачьему тельцу погрузиться в дрему под аккомпанемент самодовольного урчания.

Пробуждение оказалось не из приятных.

Сначала появились голоса. Они-то меня и выдернули из сна. Бесцеремонно вклинились в уши, разгоняя блаженную дрему.

– Издеваешься?! – гнусавил один. Судя по всему, принадлежащий подростку. Тонкий и удивительно мелодичный голос еще даже не начал ломаться. – Или правда думаешь, что я, принц, стану ночевать под открытым небом? Даже не мечтай! Немедленно верни мне мой мейс, и я, так и быть, выделю тебе в нем покои! Хотя, ты даже жалкого угла не заслуживаешь.

В ответ на истеричные реплики раздался приглушенный смех – словно ножом по стеклу резанули. Жалкие крохи сна испарились без следа. По телу прогулялась липкая дрожь, руки изо всех сил обвили ветку.

– Заботливая мамочка всучила тебе замок карманных размеров? – издевательски протянул неприятный голос. – Не приведи демоны, дитятко простудится.

– Дай сюда!!!

Снова смех. На всякий случай я обняла ветку еще и ногами.

– Попробуй, забери…

Снизу послышалась возня, быстро закончившаяся шлепком, точно мешок зерна с телеги сбросили, и обиженным скулежом.

– Запомни, – равнодушно произнес страшный голос, – на ближайшие несколько лет ты не принц. И вообще к Граду отношения не имеешь. Думаю, образ купеческого сына как раз то, что нужно. Лишних вопросов не вызовет и с тебя спесь собьет. Впрочем, можешь назваться полукровкой. Так даже интереснее.

Слух поймал обиженный всхлип.

– Паршивый рэй'тхи! Тебе просто нравится меня унижать!

Отчего-то мне стало жаль мальчишку. Ну и спутник ему достался!

– Ваше Высочество путает унижение с воспитанием, – спокойно возразили ему.

Как-как он сказал?.. Высочество?!

От удивления я даже руки разжала. Мамочки… А-а-а-а-а… Почему мне никто не сказал, что эти шаты на редкость безголовые особы? Да и чувство самосохранения явно погулять вышло.

Плюх.

Земля встретила меня стальными объятьями. Кожу обдало холодком. Только тут я решилась открыть глаза.

Ох, лучше б мне провалиться!..

Под деревом, на котором задремала кошка, остановились два всадника. Правда, сейчас в седле оставался только один из них. Второй сидел на земле и яростно буравил обидчика взглядом. Рядом пощипывал травку освобожденный от ноши белоснежный жеребец.

Почему бы мне не шмякнуться на него? Или, на худой конец, на землю. Так нет же, везучесть мне тоже, наверное, от Альбрехтины досталась!

Огромный черный зверь злобно всхрапнул и повернул ко мне зубастую морду. Свалившаяся незнамо откуда шата его явно не обрадовала. Если не считать чисто гастрономического интереса… Вон, какие зубищи у этой зверюги! У меня аж душа в пятки ушла.

– Ой, да они уже с неба на тебя валятся! – восхищенно протянул пацаненок, сверкая глазами. Все обиды мгновенно были забыты.

Медленно-медленно я повернула голову, дабы наконец взглянуть на этого гения воспитания и любимца женщин. Э-э-э… Ну, что сказать?.. В тот момент я уже была не против и распылиться. Только бы не глядеть в эти черные с багровыми проблесками глаза.

– Какого упыря?! – протяжно поинтересовался отошедший от удивления брюнет. На его щеках заиграли желваки.

Ой, что сейчас будет… Алечка…

– Я тебя спрашиваю! – рыкнул он и хорошенько встряхнул безвольно обмякшую меня. Колючий взгляд только еще раз доказывал: этот церемониться не станет.

Из приоткрытого для объяснений рта не вырвалось и звука. Кажется, в этот раз я попала!

– Смотри, она хочет тебя поцеловать! – пакостно хихикнул мальчишка. У-у-у, и я его еще жалела? Самой бы кто посочувствовал!

Глаза напротив яростно полыхнули. По загорелому лицу стала расползаться ухмылка. Я с удивлением перевела помутившийся взор на свои руки, крепко вцепившиеся в ворот черной рубахи.

Руки?! А вот это уже совсем плохо! Одно дело – свалившаяся с дерева кошка, и совсем другой – девица смазливой наружности. Неужели во сне обернуться успела?

Чернявый окинул меня насмешливым взглядом (видно, окончательно очухался) и чуть склонился вперед. Я в ужасе отшатнулась. Поцеловать? Это?!!! Ни за что!!!

Липкий страх затопил сознание, лишая возможности соображать связно. Лапы… когти… оборот… Бежать! Как можно быстрее, еще и попетлять, чтоб уж точно не поймали.

– Шата!.. – выдохнули за спиной два ошарашенных голоса.

Выдохлась я уже на другом конце города. Обернулась и привалилась к кирпичной стене ближайшего дома, жадно хватая ртом воздух. По-летнему знойный, он не мог остудить разгоряченного бегом тела. А топать к колодцу было лень.

Хоть какая-то польза от шатьего обаяния – сама бы я еще долго осваивалась с кошачьей ипостасью. Приободренная этой мыслью, я отлепилась от стены и зашагала к «Норе». Без особого, впрочем, рвения. Чувствую, Ларст мне хвост оторвет за такие прогулки! Причем с особой жестокостью. Небо на горизонте уже успело окраситься в розовый, пока дойду – так и вовсе стемнеет. Можно не спешить.

И тут проснулась моя вредность. Потянулась, хищно огляделась по сторонам… В конце концов, это просто несправедливо! Почему одна я огребаю? Хм… хороший вопрос. Неужели ж я справедливость не восстановлю?

На губы легла хитрая улыбка. Сейчас будет весело! Итак, с кого начнем?

Так, смотрим по списку. Кто достал сильнее других? Альбрехтина? Нет, пожалуй, с создательницей ссориться пока не стоит. Пугающего брюнета лучше вообще забыть, аки ночной кошмар. Ладно, в моем случае дневной. Какая разница? Чего только спросонья не примерещится! Ларст… он, конечно, поворчит, но сиротинушку не обидит. Вот и мы его трогать не станем. Остается рыжий.

Я круто развернулась, возвращаясь к уже облюбованной стеночке. Теперь главное остаться незамеченной.

Кто живет в этом доме, я знала от городских кумушек, частенько забегающих к Панке на кухню, посплетничать. Михлай – лучший башмачник в городе. И вовсе не потому, что другого здесь просто нет. Но самым главным его достоинством, на мой мстительный взгляд, являлась единственная дочь – Стасья.

Девица на выданье, между прочим. Ну, о том, что уже лет десять, как на выданье, так и быть, промолчим. Не долго Стаське в девках сидеть осталось. А что, одному уважаемому стражнику самое время обзавестись красавицей (тут я, конечно, загнула) женой и парой-тройкой таких же веснушчатых ребятишек. А я что? Я ради этого шатоугодного дела и свахой поработать могу. Даже денег за услуги просить не стану.

Довольно мурлыкнув, я обернулась и шмыгнула в распахнутое настежь окно. Правильно, кто ж в такую жару их закрывает!

Лежащее на кровати платье оказалось очень кстати. Нарядное, наверняка самое лучшее, что есть в Стаськином гардеробе. Только бы она не вздумала его стирать! А то такой план пропадет впустую. Но чуткое обоняние не уловило никаких лишних запахов, разве что травяного мыла. Победа будет за нами! – поздравила я себя, тихонько муркнула в усы и принялась самозабвенно кататься по зеленой ткани, оставляя многочисленные белые волоски. От них будущая невеста легко избавится, а вот с шатьим духом придется походить пару деньков.

– Ах ты ж поганка! – заорала дурным голосом будущая теща и от души огрела обнаглевшую мурлыку грязным полотенцем. Оскорбленная в лучших чувствах я (благое ведь дело делала!), обиженно взмяукнула и кубарем сиганула в окно. Хорошо еще, что кошки всегда на четыре лапы приземляются!

Бежала я быстро, но совсем не долго. Первый же темный закоулок скрыл белоснежную живность от сторонних глаз, если таковые вдруг имелись.

Еще один оборот. На этот раз все прошло не так гладко, пришлось опереться на ближайшую стену, чтобы не упасть. От частой смены ипостаси кружилась голова. Ну да ничего, планируемый результат стоил этих незначительных жертв.

– Алька! – свистящим шепотом позвала я, от всей души надеясь, что богиня откликнется. Со второй частью плана мне без нее не справиться. – Алечка!.. Ну, наконец!

Альбрехтина с интересом оглядела грязный закоулок. Судя по улыбке, проскользнувшей по ее пухлым губам, здесь Прохиндейка чувствовала себя куда свободнее, нежели в сверкающем храме. Пусть даже и имени себя.

– Что на этот раз? – лениво вопросила моя создательница. Но в голубых глазах играл неподдельный интерес.

Такой она мне куда больше нравится.

Я торопливо рассказала Але о попавшем под действие моего убийственного обаяния рыжике и посвятила ее в план по избавлению от надоедливого поклонничка. А что, она ж расу для будущей игрушки выбирала. Пускай теперь помогает справляться с последствиями.

– Конечно, я участвую! – воодушевилась Прохиндейка.

– Даже не сомневалась. Чтобы такая авантюра, да без тебя?

Богиня польщенно покраснела, а вслух поинтересовалась:

– Так что от меня требуется? – впрочем, тут же опомнилась: – То есть, я хотела спросить, что мне за это будет?

Нет, она точно неисправима!

– Тебе будет весело. Во всяком случае, уж точно веселей, чем с этим… как его… ну, который за везучесть отвечает.

Видела я статую того божка! Тощий, мелкий, облезлый, то ли дело Аля! Она хоть живая, а у Везунчика даже в виде статуи глаза сухие. Бесчувственные. Не приведи боги иметь такого родственничка!

– И ты больше не станешь обзывать меня мамочкой, – потребовала богиня, опасливо косясь на вконец отбившееся от рук творение.

Я так и прыснула. Вот уж не ожидала, что невинная шутка так ее заденет!

– Хорошо, – старательно борясь со смехом, закивала я, – мамочка.

Алька обиженно надулась, но отвечать на мою шпильку не стала.

– Так ты можешь сделать, чтобы эти двое встретились? – правильно, пора уже и к делу переходить. А то пока мы тут препираемся, я рискую остаться без работы. Само по себе это не так уж и страшно, но вот ночевать на улице что-то не хочется.

– Вот еще! – фыркнула Альбрехтина. – Они и без моей помощи встретятся. Утром на площади была ярмарка, значит, вечером устроят танцы.

Так вот для чего Стасья платье приготовила!

– А где гарантия, что на мои чары поведется именно тот, кто надо? – все же опыта у меня маловато, лучше лишний раз подстраховаться. А то мало ли. Еще обзаведусь, не дай Альбрехтина, новым буйнопомешанным на моей хвостатой персоне, и что тогда?

Несколько мгновений Прохиндейка задумчиво накручивала на палец светлую прядь.

– Ты когда платье шерстила, о чем думала?

– Ну… так сразу и не вспомнишь… – я принялась расхаживать вокруг богини. – О нашем разговоре в храме, о том, что Ларст ругаться будет… Да мало ли о чем еще!

– А рыжего своего хоть раз вспомнила?

Еще бы! Если от этого прилипалы вовремя не избавиться, он еще долго не даст себя забыть.

– Вот и чудно, – довольно потянулась Алька. – Нам с тобой остается только затихариться подальше от посторонних глаз и наблюдать. Идем!

Я послушно вложила ладонь в руку богини и… Все завертелось, закружилось, разлетаясь на мириады осколков, а уже в следующий миг я обнаружила себя на нарядно украшенной площади.

Яркие лоскутки трепал легкий вечерний ветерок. В центре развели большой костер, вокруг него тут же сгрудилась молодежь. Чуть в стороне установили помост для трубадуров, сказочников и заезжих фокусников. В общем, для всех, кто мог и не боялся рискнуть позабавить народ. Тут и там сновали торговцы, наперебой предлагая сладости, горячительное или еще какие мелочи. Глаз выхватил пестро разодетую девицу с колодой карт.

Мы стояли почти в самом центре празднества, но люди, казалось, глядели сквозь. Проходили мимо, словно и не сама Прохиндейка стоит сейчас посреди площади с лукавой улыбкой на губах.

– Я мастер маскировки, – похвасталась Аля в ответ на мой недоумевающий взгляд.

Тогда понятно. Нас действительно не видят.

Взгляд выцепил из толпы рыжего. Стражник стоял в окружении изрядно подвыпивших дружков и, гордо выпятив грудь, что-то вещал. Те с интересом внимали, изредка посмеиваясь.

– Протрезвить его? – с сомнением спросила Альбрехтина.

Я смерила парня оценивающим взглядом.

– И так сойдет.

На ногах он держаться еще может, а в остальном… Пускай счастливая невеста сразу видит, какое добро плывет ей в руки. Будет знать, над чем работать.

Стасья пришла одна. Ничего удивительного, девушки в наших краях обзаводятся мужьями довольно рано, и все ее ровесницы уже успели не только замуж выскочить, но и детишек нарожать. Я только поморщилась, представив себя на месте какой-нибудь из них. Фи! Видно, шаты в неволе не живут.

Привычно пристроившись чуть поодаль, девушка тихонько наблюдала за веселящимися. И тут ее заметил ОН. Вид у рыжего был донельзя комичный. Словно его пыльным мешком по голове стукнули. Стражник удивленно похлопал глазами, повел носом и, оборвав свой рассказ буквально на полслове, рванулся к смущенно краснеющей Стаське.

Раздираемая любопытством, я тоже принюхалась. К себе. Но ничего выдающегося не обнаружила. Обидно! Мне, между прочим, тоже интересно, чем пахнет шата!

Воркование счастливой парочки закончилось тем, что жутко довольная Стасья подхватила суженого под тощий локоток и уволокла в неизвестном направлении. Раскрасневшаяся Альбрехтина (оказывается, моя создательница – романтичная натура) проводила парочку долгим взглядом, пробормотала что-то насчет свадьбы через неделю и перенесла меня к «Лисьей норе».

– Бэллес, – впервые богиня назвала меня по имени. К чему бы это? – Интересная ты девушка. Своей судьбы не имеешь, а чужие строишь.

– О чем это ты? – с опаской уточнила я. Не нравится мне ее настроение. Хвостом чую, сейчас скажет гадость.

– Да так… – Аля в задумчивости поцокала язычком. Словно решая, а стоит ли отвечать. – Этой девушке, Стасье, суждено было остаться старой девой. А мальчишка твой рыжий в Книге Судеб был записан жертвой к богу войны.

Я изумленно вытаращилась на разоткровенничавшуюся богиню. Ничего себе! Это во что ж я вляпалась? Только бога войны мне сейчас и не хватает. Для полного комплекта, так сказать.

– Ладно, иди уже, – повинуясь тычку, я послушно зашагала к двери. – Так и быть, с гномом я разберусь.

Обещание богиня исполнила. Ларст был полностью поглощен беседой с незнакомым гномом и на возвращение блудной меня не обратил ровным счетом никакого внимания. Даже укоряющего взгляда не удостоил.

Так что влетало мне от Панки.

– Тебя где носило, лентяйка хвостатая? – требовательно вопрошала гномиха, размахивая у меня перед носом грязной тряпкой. Тоже мне, нашли средство борьбы с шатами!

Чувствительный к запахам нос быстро высказал свое «фи», и я тихо порадовалась, что так и не успела позавтракать. А уже, между прочим, ужин на подходе!

– В храме.

Мой бледный и крайне несчастный вид с легкостью сошел за приличествующее ситуации раскаяние, и хозяйка постепенно начала остывать.

– Придумала тоже, к Прохиндейке ходить, – проворчала она, поворачиваясь к печи.

– Другого здесь все равно нет.

– Твоя правда, – со вздохом согласилась хозяйка и принялась выставлять на поднос миски да плошки.

Наспех переодевшись, я подхватила это тяжеленное добро и шагнула в зал. Вернее, попыталась, но налетела на возникшего в проходе Ларста и была безжалостно впихнута обратно.

– Там… там… – на гноме лица не было. Весь бледный, трясется, глаз дергается, – не иначе упырь с ближайшего погоста зашел пивка пропустить перед грядущей ночью.

– Кто там? – без особого интереса спросила Панка, подсовывая мужу кружку с мутной жидкостью. Для успокоения. – Неужто Арук явился и долг месячной давности отдал? Или еще одна шата пожаловала?

Гном залпом осушил целую кружку, заставив меня скривиться от пропитавшего кухню резкого запаха, и глухо выдохнул:

– Бес. Или демон. Или еще кто, похуже.

Панка подозрительно глянула на мужа, но явных признаков надвигающегося безумия не обнаружила и тоже озаботилась.

– И что он там делает?

Ларст только плечами пожал. Видно, от сердца у него уже отлегло, по крайней мере, дальнейшие объяснения были вполне связными.

– Сидит. Ждет, пока заказ принесут. Еще и выродка своего с собой притащил.

Меня полоснуло нехорошее предчувствие. Демон или кто-то еще более жуткий… Что же мне это напоминает?

Но окончательно собраться с мыслями помешал грозный окрик гномов. Просто поразительное единодушие!