Текст книги "Том 19. Ночь лейтенанта Уилера [ Разящая наповал Долорес. Леди доступна. Ночь лейтенанта Уилера. Ловкач, Уилер!]"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Я отчитался довольно подробно о том, чем занимался все утро, не упомянув лишь о своей договоренности встретиться вечером с Шерри Рэнд. Даже коп имеет право на личную жизнь. Шериф наверняка обвинил бы меня в том, что я ставлю секс выше служебного долга, а я по принципиальным соображениям не желаю признавать, что он прав.

– Из всего сказанного вами я прихожу к заключению, что в данном случае мы столкнулись с фактом самоубийства, – изрек Лейверс, когда я закончил. – Именно о такой возможности заявила ее двоюродная сестра плюс показания этого Стерна, с которым у нее когда-то состоялось свидание. Может быть, нам стоит на этом поставить точку?

– Я бы хотел поразнюхать эту историю со всех сторон, – решительно запротестовал я. – У меня возникли серьезные сомнения, шериф. Аркрайты были бы куда уместнее в качестве владельцев похоронного бюро, нежели руководителей клуба одиноких сердец. Харви Стерн готов был прикончить Лумаса, когда тот стал проезжаться насчет того, что Стерн настоящий Казанова.

– Догадываюсь, что вы знавали многих и многих женщин на своем веку, лейтенант, и у вас самого выработалась женская интуиция, – с кислой миной пробормотал шериф. – Вы же знаете цену подобным подшучиваниям?

– Не забывайте про апоморфин, шериф, – напомнил я. – Как можно его объяснить?

– Чистое совпадение, – фыркнул он. – Я не вижу связи между несвежей устрицей и самоубийством, что бы вы ни твердили. Если бы вы надумали кого-то прикончить, Уилер, стали бы вы давать этому человеку возбуждающее?

– Если бы мне было известно, что этот человек намеревается забраться на выступ подоконника на пятнадцатом этаже, мог бы дать! – не задумываясь, ответил я.

Он сложил свои лапы на животе, откинулся назад и чуть насмешливо спросил:

– Ладно, Уилер, могу ли я поинтересоваться, как вы намереваетесь продолжать расследование данного дела?

– С вашего разрешения, сэр, – заговорил я, не обращая внимания на его сарказм, – я бы хотел уговорить мисс Джексон помочь нам.

– Черт возьми, Уилер! – возмутился он. – Оставьте эту девушку в покое! Она лучший секретарь, который когда-либо был у меня, и я вовсе не намерен рисковать ею, потому что…

Я подумал, что потребуется довольно много времени, чтобы уговорить его. И я был прав. Прошло целых пятнадцать минут, прежде чем он позвал Аннабел в свой кабинет, и понадобилось еще десять, чтобы она поняла, что к чему. Я охрип к тому времени, когда закончил объяснение, причем по недоверчивому выражению лица Аннабел было нетрудно догадаться, что у меня ничего не получилось.

– Вы хотите сказать, – почти выкрикнула она, – что мне следует пойти и вступить туда, в этот клуб одиноких сердец?

– Прямо в точку, золотце, – восхищенно произнес я. – Пока это единственная путеводная ниточка, имеющаяся в нашем распоряжении, и нам необходимо проникнуть туда.

Аннабел глубоко вздохнула и расправила платье на бедрах, так что ее потрясающие формы показались мне еще заманчивее, чем обычно.

– Мне? – повторила она недоверчиво. – Вступить в клуб одиноких сердец? Зачем мне это делать? И кто меня туда примет?

– Я подумал, что нам удастся это организовать. Вы оденетесь поскромнее, нацепите очки с простыми стеклами, никакого грима, причешетесь похуже, оставите дома свой полукорсет и…

– Я не ношу никакого полукорсета! – возмутилась она. – Более того, Эл Уилер, я не собираюсь…

– Вы пробыли в Пайн-Сити шесть месяцев. Вы работаете стенографисткой в городском управлении, но не у шерифа, разумеется! Вы никого здесь не знаете и страдаете от одиночества. Ваша работа не доставляет вам удовлетворения. Вы всегда мечтали о блестящей карьере, стать актрисой или манекенщицей, что-то в этом роде. Вас не интересует ни внешность мужчины, ни его материальное положение, только его душа. Ваш идеал – умный, добрый и воспитанный джентльмен.

Аннабел с минуту растерянно взирала на меня, потом обратилась к Лейверсу:

– Он помешался, шериф?

– Я всегда был такого мнения, – не задумываясь ответил тот. – Мне кажется, это главным образом связано с лунными фазами.

– В таком случае я не обязана выполнять его сумасшедший план?

– Все зависит только от вас, дорогая, – беспечно ответил Лейверс – На мой взгляд, данное предложение весьма необычно.

– От лейтенанта Уилера иного и ждать не приходится! – холодно ответила она. – Благодарю вас, шериф!

– Конечно, вы не обязаны это делать, – согласился я. – Все же имеются шансы, что эта несчастная дурочка Пэтти Келлер действительно покончила с собой и ее никто не убивал. В конце концов, не будет особой разницы, если мы это установим наверняка, разве только то, что, возможно, такая же судьба ожидает какую-то другую глупую девочку, оказавшуюся в полном одиночестве в большом городе, только потому, что мы не довели дело до…

– Шериф, – Аннабел прикусила нижнюю губу, – ответьте честно, вы считаете, это сможет помочь, если я поступлю, как он хочет?

– Вы очень смелая девушка, – пробормотал Лейверс, – если просите человека, руководящего полицейским офисом, быть честным. Раз так, то я отвечу: да, имеются кое-какие шансы, что это могло бы помочь, но это вовсе не означает, что вы должны это сделать, если вам не хочется.

– О’кей, – решительно заявила Аннабел, – тогда я сделаю.

– Вот что меня восхищает в южанах! – воскликнул я совершенно искренне. – Они люди храбрые и независимые.

Глава 4

Наглая одобрительная ухмылка на физиономии Луи, когда он приветствовал Шерри Рэнд, исчезла как по волшебству, когда он заметил меня за ее спиной.

– Вы вернулись, лейтенант? – прохрипел он.

– Исключительно ради удовольствия, приятель, – дружелюбно ответил я. – Может, вы сумеете найти для нас места возле эстрады?

– Конечно, конечно. – Он выразительно закивал. – Все, что пожелаете, лейтенант!

Он усадил нас на превосходные места у приподнятого помоста, принял заказ на коктейли, после чего исчез. Я снова посмотрел на Шерри Рэнд и с удовольствием подумал об ожидающих нас нескольких приятных часах. Конечно, многое зависело от того, как скоро я сумею увезти ее из клуба «Экстраваганца» к себе домой…

– Все отлично, – одобрила она, – отсюда нам все будет прекрасно видно.

– У меня уже есть объект для созерцания, – произнес я совершенно искренне.

Она была все той же знойной брюнеткой с небрежной прической, которую я встретил в «Клубе счастья Аркрайта», но, возможно, теперь я разглядел в ней что-то большее. Загар ей был удивительно к лицу, запах ее духов был, несомненно, первобытным, объединяя тропический закат, опавшие листья гибискуса и языческие любовные песнопения.

Невысокий официант принес коктейли в то время, когда оркестр из пяти человек играл Гершвина так, как будто музыкантам было безразлично, слушают ли их. Мы заказали ужин, еда была никуда не годной, но кто ходит есть в бурлеск-шоу? На эстраде появился странный тип, на мой взгляд напоминавший зомби, но, к счастью, его акробатический номер продолжался не более пяти минут и закончился вполне благополучно. Его сменили стриптизерки.

Шерри Рэнд, казалось, позабыла обо всем, наблюдая за тем, как работает платиновая блондинка, выполняя бесчисленные прыжки и повороты. Она все еще была заинтересована, когда ту сменила сначала излишне полная рыжеволосая красотка, а затем похожая на доску брюнетка, программы которых практически мало отличались одна от другой. Их сменил комик с шуточками типа «Кто была та леди, с которой я видел вас вчера?», адресованными неизвестно кому.

Я заказал новые напитки, официант принес их как раз вовремя, за секунду до того, как весь зал неожиданно погрузился в темноту. А через пять секунд единственный прожектор выхватил из темноты Разящую наповал Долорес, стоящую на том самом месте, где пятью секундами раньше находился бездарный комик. И это была потрясающая метаморфоза!

Она стояла совершенно неподвижно, в грациозной позе, подняв руки над головой. Длинное и широкое черное одеяние покрывало ее полностью от шеи до щиколоток. Когда возмущенный ропот мужской половины посетителей перерос в оглушительный рев, огни в зале загорелись поярче и одеяние Долорес внезапно сделалось совершенно прозрачным, демонстрируя потрясающее тело, прикрытое тем же усыпанным фальшивыми бриллиантами минимумом, что и на рекламе у входа.

Полагаю, что само представление ничем особенным не отличалось от всех других, но чувственные телодвижения преобразовались в чисто эротические, когда их демонстрировали сквозь прозрачный черный нейлон. Через какое-то время она все же сбросила накидку, темп музыки ускорился, теперь это была смесь хулы с египетским танцем живота, и никто бы не поверил, что так много можно выразить в танце.

Собравшиеся продолжали неистово аплодировать, когда она на мгновение замерла, лицо ее оставалось совершенно бесстрастным, потом она неторопливо двинулась к нашему столику. Остановилась она, только когда ее бедра почти коснулись края стола, а лицо расплылось в улыбке.

– Хэлло, студенты! – бросила она достаточно громко, чтобы большинство собравшихся восторженно вскрикнули. И тут до меня дошло, что, попросив Луи устроить нас за столиком возле сцены, я совершил непоправимую ошибку.

Долорес слегка раздвинула ноги и сплела пальцы рук на затылке. В то время как оркестр заиграл болеро, она медленно наклонилась вперед, так что в конце концов верхняя половина ее туловища оказалась в каком-то футе от нашего стола. На мгновение ее темные глаза озорно сверкнули на меня, затем грудные мускулы заиграли под гладкой кожей и чашечки бюстгальтера начали слегка раскачиваться в противоположных направлениях. Темп болеро все возрастал, Долорес двигалась тоже все быстрее, и мне пришло в голову, что вот-вот она ударит меня по лицу одним из этих раскачивающихся сверкающих полушарий. Поэтому я быстро повернул голову и испустил вздох облегчения оттого, что избежал опасности.

Музыка резко смолкла, и в наступившей тишине ясно прозвучал громкий голос Долорес.

– Трус, – презрительно произнесла она, и все собравшиеся буквально взбесились. Я окаменел от смущения. Признаться, я так и не заметил, как закончилось представление, сидел молча с пылающим от стыда лицом.

Принесли свежие напитки, тем самым разрушив злые чары. Я схватил стакан и залпом опорожнил его, потом посмотрел на Шерри, заинтересованно наблюдавшую за мной.

– Мне показалось, что это было ловко задумано. Не уверена, что мне бы удалось такое сделать.

– Только не здесь! – переполошился я. – Попробуйте этот трюк в любое время и в любом месте, только не здесь.

– Разумеется. – Она спокойно кивнула. – К тому же я сомневаюсь, чтобы в этом платье у меня что-нибудь получилось.

Мои нервы были на пределе, и я это прекрасно понимал. Я стал подзывать официанта, одновременно решив закурить. Руки у меня дрожали, когда я подносил к сигарете спичку.

– Мне этот номер доставил огромное удовольствие, – сказала Шерри. – Я вам очень благодарна, лейтенант, за сегодняшний вечер.

– Да-а, – хрипло протянул я. – Настоящий отдых. А зовут меня Эл.

– Хэлло! – Шерри любезно улыбнулась кому-то через мою голову.

– Мы уже знакомились, – не понял я.

– Хэлло, – прозвучал голос у меня за спиной, и я чудом не свалился со стула.

Долорес прошла дальше, оказавшись в поле моего зрения. Она была обернута какой-то серебристой тканью, удерживаемой на месте узенькой бретелькой на одном плече. Ее широкий рот был изогнут в нахальной усмешке, когда она уселась между нами – официант молниеносно принес для нее стул.

– Надеюсь, я не шокировала вас, лейтенант? – спросила она с притворным сочувствием. – Но все это было идеей Бобо, поверьте.

– Ваш пес воистину великолепная штучка, – холодно заметил я. – Убежден, он заглотнет гамбургер с неменьшим удовольствием, чем любая дворняжка.

– Я считаю, что ваш номер был потрясающим, – быстро заговорила Шерри. – Я была в восторге, не могла оторвать от вас глаз.

– Знаете, имея в качестве конкурентов этих полу-ощипанных куриц, совсем несложно поразить публику, – ответила Долорес, тепло улыбаясь ей. – Немалая заслуга и лейтенанта. Впервые в жизни столкнулась с таким нервным субъектом!

Они обе одновременно рассмеялись, мне же оставалось только стиснуть зубы.

– Как насчет выпивки? – спросил я брюзгливо. – Правда, здесь они подают какое-то непотребное пойло, именуя его фирменным напитком. Полагаю, даже собаки стали бы от него чихать.

– Бедный Бобо, – спокойно изрекла Долорес. – У меня такое чувство, что вы его почему-то недолюбливаете, лейтенант.

Взрыв пьяного хохота за соседним столом избавил меня от необходимости придумывать достойный ответ. Шерри повернула голову, чтобы посмотреть, кто себя так шумно ведет, затем ее лицо просветлело: она увидела кого-то знакомого.

– Я уверена, что откуда-то знаю этого человека! – решительно заявила она. – Может быть, он член клуба?

Я взглянул в том направлении и увидел знакомую гвоздику, с одной стороны от которой примостилась рыжеволосая толстуха, а с другой – брюнетка с прядью седых волос в прическе. Стол перед ними был заставлен бутылками, похоже, у них какое-то большое торжество.

– Он дает бал, – заметил я.

– Он всегда это делает, – чуть насмешливо сообщила Долорес. – Настоящий донжуан этого заведения, сорит деньгами направо и налево. Харв, так они его зовут, полностью его имени я не знаю.

– Полагаю, я ошиблась, – неожиданно фыркнула Шерри. – Принимая во внимание его компанию, он просто не мог оказаться в нашем клубе.

– Здесь он бывает не реже четырех раз в неделю, – сказала Долорес. – Две девицы, обхаживающие его, собрали порядочную коллекцию ювелирных украшений, но он-то воображает, конечно, что все дело в его личном обаянии.

Шерри поднялась, извлекла свою черную сумочку из неразберихи пустых бутылок и переполненных пепельниц на маленьком столике и внимательно осмотрела все четыре стороны погруженного в полумрак помещения. Удовлетворившись результатом рекогносцировки, она сказала:

– Не исчезайте, Долорес, прошу вас. Мне не терпится по-настоящему поговорить с вами.

Только после этого она уверенно двинулась в конец зала.

Когда я остался вдвоем с Долорес, я вновь растерялся. Не мог начать разговор, поэтому сосредоточил без особой нужды все внимание на столике Харви. Именно в этот момент к нему подошло двое мужчин.

Первый был среднего роста, излишне полный, на нем был идеально сшитый вечерний костюм. Его лысая голова заблестела, когда он наклонился, чтобы поговорить со Стерном, но я к нему полностью утратил интерес, как только взглянул на второго. Это был уже известный мне мускулистый пляжный красавчик Стив Лумас. Правда, сейчас он выглядел куда пристойнее в спортивном костюме.

– Пониже ростом – Майлс Ровак, владелец клуба, – ответила Долорес, когда я спросил ее. – Это показывает, как высоко котируется славный старина Харв. Ровак за всю неделю удостаивает своим разговором максимум двух клиентов.

– А что за блондин вместе с ним? – небрежным тоном поинтересовался я.

– Стив, да, Стив Лумас, он работает на Майлса. Однажды мне пришлось его здорово стукнуть, с тех пор мы с ним больше не разговариваем.

– Прошу извинить меня, Долорес, – сказал я, поднимаясь с места. – Уверен, что Шерри сейчас вернется. Пока ожидаете ее, выпейте чего-нибудь.

– Вот как? – Долорес чуть приподняла веки. – Да вы не считаетесь с расходами, лейтенант! Вы не против, если я закажу себе хороший скотч?

Я прошел к самому популярному столу во всем помещении и улыбнулся краснорожему типу с розовой гвоздикой в петлице.

– Хэлло, Харв, – приветливо заговорил я. – Похоже, вы уже получили диплом в школе человеческих отношений.

Какое-то мгновение Стерн оторопело смотрел на меня, затем его физиономия слегка побледнела.

– Добрый вечер, лейтенант, – пробормотал он без всякого энтузиазма. – Какой сюрприз встретить вас здесь!

Рыжеволосая, сидевшая слева от него, глубоко вздохнула, и от этого заколыхался ее восхитительный балкон.

– Эй! – излишне громко произнесла она. – Мне становится скучно, не стоит ли что-нибудь предпринять, а, Харв?

– Разговаривай с ним ласково, милочка, – предупредил я ее. – Он же такой застенчивый, ты же не хочешь довести его до слез?

Брюнетка, сидевшая справа от него, с любопытством посмотрела на меня:

– Выдай ему, Харв! Кто этот увалень?

Я взглянул на нее и печально покачал головой:

– Вы до сих пор совершенно не раскусили Харви. Конечно, он подыскивает себе девушку решительную, уверенную в себе, и, судя по тому, что я наблюдал сегодня, глядя на вас, можно сказать, он ее нашел. Но вам не следует постоянно ущемлять его самолюбие, верно, Харви?

– Бормочет всякую чушь! – Брюнетка несколько секунд глазела на меня. – Мистер Ровак, почему вы не велите Стиву вышвырнуть его отсюда?

– Заткнись! – грубо бросил Лумас. – Ты слишком распускаешь язык, Лина, следи за собой!

– Харви, вы знаете этого человека? – осведомился Ровак.

– Это лейтенант Уилер из службы шерифа, – придушенным голосом ответил Стерн. – Мы познакомились сегодня утром.

– Очень приятно встретиться снова вот так неожиданно, – вежливо заметил я. – Как ваша квартира, мистер Лумас? Могу поспорить, сейчас в ней божественный запах!

– А? – тупо произнес верзила.

– Все эти цветы, которые вы сегодня утром приобрели в магазине Харви, – напомнил я ему. – Припоминаете?

– Ах, цветы… – Он радостно улыбнулся. – Да, моя конура выглядит шикарно, божественный запах, как вы говорили.

Лина неожиданно фыркнула:

– Цветы у тебя в конуре, Стив? Что стряслось, ты больше не любишь девочек?

– Я уже велел тебе попридержать язык, – негромко сказал он. – В следующий раз ты окажешься мордой на полу, может, после этого поумнеешь!

Брюнетка смертельно перепугалась, она уставилась на какое-то пятно на скатерти, не смея взглянуть на разъяренную физиономию Лумаса и ничем не выказывая своего негодования.

– Меня зовут Майлс Ровак, – заговорил лысый, прилагая неимоверные усилия, чтобы его голос звучал любезно. – Очень приятно видеть вас здесь, лейтенант. Я владелец клуба.

– Благодарю, – ответил я. – Мне очень понравилось эстрадное представление.

– Приятно слышать… Вы здесь ради удовольствия, не по делу?

– Ради удовольствия… Просто хотел поздороваться с мистером Стерном. Не буду больше мешать вам.

– Было приятно с вами познакомиться, – сказал Ровак и щелкнул пальцами. – Луи!

Уродливая физиономия старшего официанта возникла рядом с ним ровно через две секунды.

– Да, босс? – подобострастно спросил Луи.

– Счет лейтенанта, – равнодушно бросил Ровак. – Хочу, чтобы ты его порвал.

– Да, босс! – пробормотал Луи с явным огорчением.

– В этом нет необходимости, – сказал я.

– Мне было приятно, что вы навестили нас, лейтенант, – сказал Ровак. – Я хочу, чтобы вы стали нашим постоянным гостем.

– Ну что же, благодарю, – искренне ответил я. – В любой момент, когда вы окажетесь в окружной тюрьме, надеюсь, я смогу сказать вам то же самое!

– Эй, послушайте! – возмутился Лумас, но тут же умолк, ибо локоть Ровака угодил ему в солнечное сплетение.

– Это же шутка, – усталым голосом объяснил владелец клуба. – Стив, вы прекрасно знаете, что у вас нет мозгов, зачем же надрываться, стараясь пустить их в ход?

Я вернулся назад к своему столику, где обнаружил Шерри. Долорес исчезла.

– Что случилось с Разящей наповал Долорес?

– Ей пришлось пойти готовиться к следующему номеру или что-то в этом роде, – сказала Шерри. – Мне она понравилась. Она дала мне несколько хороших советов, вы понимаете?

Верхняя часть ее платья внезапно стала подергиваться, я вытаращил глаза от изумления.

– Ясно, ясно… – растерянно пробормотал я. – Верю вам на слово, золотко!

– Это всего лишь разминка, – небрежно пояснила она.

– Как я понимаю, раз Долорес готовится к следующему выступлению, значит, будет второе эстрадное представление, – осторожно заговорил я. – Мне кажется, я просто не выдержу вторично этого комика с его плоскими шуточками, не говоря уж о выступлении Долорес. Как вы смотрите на то, чтобы удалиться до начала?

– Почему бы и нет? – согласилась Шерри. – Что вы можете предложить взамен?

– Я просто думал о своей квартире… Знаете, проигрыватель и все такое.

– Звучит заманчиво. – Она тепло улыбнулась мне, я едва пришел в себя от изумления. – Я хочу сказать, ведь я смогу тренироваться и там, верно? Вы не делите квартиру с кем-то еще, Эл?

– Нет, на постоянной основе нет.

Выходя из зала, я немного задержался у стола Стерна и заметил, что компания поредела. Ушли Ровак и Лумас, остался один цветовод в окружении двух стриптизерок. И тут я сообразил, что он является первым учеником клуба одиноких сердец.

– Мы удаляемся, – сказал я без всякой надобности. – Подумал, что надо пожелать вам спокойной ночи, Харв.

– Это по-добрососедски, – проквакал он. – Спокойной ночи, лейтенант.

Брюнетка выпрямилась и попыталась бросить на меня призывный взгляд изрядно помутневших глаз.

– Ты говоришь, что он коп, – громко произнесла она, – а я считаю, что он гад!

– Не обращайте внимания на Лину, лейтенант! – забеспокоился Стерн.

– Я же не обратил внимания на ее выступление, с какой стати теперь на нее смотреть? – произнес я очень вежливо.

– Ну ты!.. – Брюнетка вскочила со стула, но Стерн грубо схватил ее за руку и буквально силой усадил обратно.

– Желаю повеселиться, Харв, – сказал я любезно, – если вам удастся отрезвить Лину.

Мы пришли ко мне на квартиру примерно через полчаса, я оставил Шерри в гостиной, а сам отправился на кухню за льдом. Когда я вернулся, она внимательно рассматривала проигрыватель.

– У вас нет записи «Болеро», Эл?

– К сожалению, нет. Вы хотите что-то ритмичное? Я могу поставить «Караван» Дюка[3]3
  Дюк Эллингтон (наст, имя Эдуард; 1899–1974) – американский пианист и композитор.


[Закрыть], при этом вам не понадобятся кастаньеты.

– Замечательно! – Она заулыбалась во весь рот. – Так поставьте, хорошо?

Я оставил ведерко со льдом на столе, нашел пластинку и установил ее, после чего сосредоточился на приготовлении напитков. К тому моменту, когда они были готовы, пластинка была проиграна до половины.

– Эллингтон настоящий мастер, – произнес я с чувством. – Если бы не существовало цыган до того, как он это сочинил, они бы не стали выступать со своими песнями после его «Каравана».

– Я… не… могу… разговаривать… сейчас, – раздался где-то за мной полузадушенный голос Шерри.

Я медленно повернулся, подумав, что пластинка Эллингтона все же не могла так быстро подействовать на нее, и сам тут же перестал дышать.

Вся одежда Шерри была небрежно брошена на спинку дивана. На девушке оставался только черный нейлоновый бюстгальтер, а также черные трусики бикини.

Сама она стояла, сцепив пальцы рук на затылке, глаза у нее были закрыты, а все тело слегка раскачивалось в такт музыке. И если ее танцу не хватало профессионализма, это с избытком восполнял темперамент. Таитянский загар, насколько можно было понять, покрывал все ее тело.

– Эй! – окликнул я ее хриплым голосом. – Вы не боитесь простудиться?

Шерри приоткрыла один глаз и мечтательно покосилась на меня.

– Исключено! – твердо заявила она. – Нет, пока я буду двигаться.

Резкий наклон тела в сторону подчеркнул значение сказанного.

– Мне этот способ исполнения кажется потрясающим! – пробормотала она, вздыхая в экстазе. – Как еще может девушка совершенствовать свою фигуру, практически не сходя с места?

Вопрос был хорош, но я не хотел портить ей настроение, предложив вполне очевидный ответ.

– Я приготовил вам выпить, – сказал я ей. – К этому времени вы наверняка захотели пить.

Постепенно дикое раскачивание перешло в плавные вращательные движения, она неторопливо продвинулась к дивану, упала на него точно с последним аккордом «Каравана». Я подошел с бокалами и уселся рядом с новоявленной танцовщицей.

– Благодарю, – сказала она, забирая бокал и поднося его к губам. – Надеюсь, вы не из тех негодяев, которые что-то подмешивают в напиток девушке?

– Вы смеетесь? – холодно спросил я. – Учитывая, как резко поднимаются цены на хороший скотч, стал бы я его портить?

Она немного отпила, затем расслабилась, откинувшись на подушки.

– На вкус – превосходно, Эл… Как вам понравились мои упражнения?

– У меня перехватило дыхание, так же как и у вас.

– Вы единственный парень, у которого возникла оригинальная идея пригласить меня на шоу… Оно открыло передо мной страницы новой жизни, Эл.

Теперь я уже никогда не смогу быть такой, как прежде!

– Потеря «Клуба счастья Аркрайта» станет выигрышем для клуба «Экстраваганца», – торжественно изрек я. – Предвижу, что вскоре придет день, когда я смогу похвастать, что видел выступление Шерри Рэнд в самом начале ее карьеры.

Шерри мечтательно улыбнулась:

– Очень мило! Но если уж разговор зашел о «Клубе счастья Аркрайта», признайтесь, именно из-за него вы назначили мне сегодня свидание?

– Всего лишь наполовину.

– О’кей… – сказала она, слегка вздохнув. – Тогда приступайте к допросу.

– С этим можно подождать.

– Не глупите, Эл, – холодно произнесла она, – дело прежде удовольствия, к тому же это дает мне время немножко остынуть до того, как я вновь приступлю к тренировке.

– Человек, которого мы видели в клубе, – начал я, – коротышка с красной физиономией и гвоздикой в петлице, устроивший себе бал со стриптизерками. Вы были абсолютно правы, он появлялся в «Клубе счастья». Его зовут Стерн, Харви Стерн.

– Его физиономия показалась мне знакомой, – согласилась она. – Но я больше ничего о нем не помню, если вы собираетесь спросить меня об этом.

– Ясно. Стерн считает, что вы выполняете всю основную работу в этом месте. Это верно?

– Всего лишь текущую, – ответила она, пожимая плечами. – Аркрайты платят мне хорошо, поэтому я стараюсь держать все в порядке.

– Они объяснили вам, почему я расспрашивал их о Пэтти Келлер?

– Она покончила с собой, – вздохнула Шерри. – Как это ужасно.

– Верно. Я видел, как все это случилось. Вы припоминаете Пэтти?

– Смутно.

– Что происходит, когда кто-то является в «Клуб счастья», намереваясь вступить в него?

– Сначала они встречаются со мной. Я направляю их к одному из Аркрайтов, а когда интервью заканчивается, тот из Аркрайтов, который занимался с посетителем, сообщает мне подробности, чтобы я могла открыть личную карточку на новичка. После этого я перебираю все личные дела и как бы подбираю подходящие кандидатуры, чтобы один из Аркрайтов принял решение.

– Какое решение?

– С кем будет первое свидание у нового человека, – терпеливо объяснила Шерри. – Вот это основное. Я также занимаюсь отчетами и счетами.

– Вы не можете сказать, кто принял решение о первом свидании Пэтти Келлер, Джейкоб или Сара Аркрайт?

– Нет! – Она покачала головой. – К сожалению, Эл, не припомню. Следующий вопрос?

– Вопросов больше нет. Вы желаете попрактиковаться еще немножко, пока я приготовлю новые напитки?

– Разумеется! – с энтузиазмом воскликнула она. – Поставьте еще раз для меня эту пластинку, хорошо?

Я поставил пластинку, затем прошел к столу и приготовил бокалы. Закончив, я обернулся и увидел Шерри в ее первоначальной позе: пальцы рук сплетены на затылке, сама она ритмично покачивается. Только на этот раз добавилось кое-что новое. Или, чтобы быть точным, убавилось: ее лифчик и трусики присоединились к остальным вещам на диване.

Я поставил бокалы на стол, потому что не хотел разлить их содержимое на ковер.

Шерри приоткрыла глаза и лениво глянула на меня, затем начала медленно приближаться ко мне, груди у нее слегка подрагивали, все тело извивалось в каком-то языческом танце, придуманном ею самой.

Остановилась она, только прижавшись всем телом ко мне. Где-то в глубине ее глаз горело яркое пламя.

Я обнял ее обеими руками, восхищаясь бархатистой гладкостью ее загорелой кожи.

Неожиданно все восторги моего фантастического тропического рая оказались реальными.