Текст книги "Счастливый год для карлика"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Время перевалило за полдень, и открытая всем ветрам закусочная казалась последней заставой, которую нам надлежало миновать, прежде чем пересечь границу.

– Ни один искатель приключений не отважится двинуться в неизведанную страну, не остановившись предварительно где-то пообедать, – заявил я брюнетке, находившейся рядом со мной, и она согласилась.

Глория нашла минутку, чтобы облачиться в тоненький свитер и тесные джинсы. Конечно, это был огромный шаг назад от мини-бикини, но все же, утешал я себя, в сто раз лучше, нежели немыслимый «муму».

Ленч нам подал тип, который наверняка родился в прошлом столетии, и состояла наша трапеза из пересушенной отбивной, чахлого салата и кофе, один вид которого мог бы послужить основанием для физической расправы над тем, кто его приготовил. Я уже собрался было сказать, что это все же лучше, чем ничего, но выражение лица Глории вовремя остановило меня. В качестве альтернативы я спросил представителя минувшего столетия, правильно ли мы едем в Рэнсомс-Галли, и после трехминутного объяснения оказался полностью сбитым с толку.

– Я думаю, – заключила Глория, когда старик, с трудом передвигая ноги, удалился из комнаты, – все, что от нас требуется, это без конца поворачивать то налево, то направо, иногда, наоборот, сначала направо, потом налево, и мы окажемся там. Если, конечно, сначала не окажемся на Восточном побережье Америки.

– Может быть, разумнее пустить стрелу в воздух и следовать за ней? – предложил я.

– Даже если мы доберемся туда, откуда нам знать, что мы найдем там Джоди? – со вздохом спросила она.

– В этом нет никакой уверенности, – согласился я. – Так что, поворачивать назад, в Лос-Анджелес?

– Вы – премерзкий негодяй, Рик Холман! – проворчала она сквозь стиснутые зубы.

– Иными словами, мы продолжаем наступление на Дикий Запад?

Я закурил сигарету, надеясь, что Глория не расплющит ее, дав мне в зубы после следующего вопроса.

– Вы, наверное, не поверите мне, Глория, – начал я, инстинктивно избрав бойкий тон продавца вразнос, – но спрашиваю я вас об этом из чисто теоретического интереса: каковы ваши основные параметры?

– Только этого мне не хватало! – воскликнула она. – Оказаться наедине с сексуальным маньяком.

– Разве я приставал к вам прошлой ночью, когда вы спали в моем доме? – возмутился я.

– Выходит, всю ночь под моей дверью, запертой на ключ, скреблась особой породы крыса, так, что ли?

Затем она передернула плечами и добавила:

– Если от этого улучшится ваше настроение, могу сообщить: 41–25-41½.

Я достал из бумажника смятую фотографию, полученную от Дейвиса, и бросил ее на грязную пластиковую скатерть перед нею.

– У вас с Джоди много общего. Одинаковый рост и разница всего в полдюйма в ваших основных объемах. Если бы вы были блондинкой или она брюнеткой, вы могли бы сойти за двойняшек.

Она долго разглядывала фотографию, затем сунула ее мне назад.

– С моей стороны было непростительной глупостью не сообразить, что Дейвис даст вам этот снимок!

Ее широкий, как у языческого идола, рот искривился в насмешливой улыбке.

– Можете ли поверить, мы сестры. Джоди на одиннадцать месяцев старше меня.

– А у которой естественный цвет волос?

– У меня, конечно! Мы подбросили монетку, проигравшая должна была начать пользоваться блондораном.

– А почему вы решили, что вам необходимо отличаться друг от друга?

– Прежде всего, надоело быть похожими, как мне кажется. Пару лет мы изображали любящих сестричек, все были убеждены, что мы двойняшки. Сначала это было забавно, потом мы устали от того, что нас постоянно путают. – На мгновение ее темные глаза приобрели злое выражение. – Это может внести путаницу в твои любовные дела!

– Никаких особых примет? – безразлично спросил я. – Ни у одной из вас нет какой-то соблазнительной родинки или шрама на теле?

– Можно было не сомневаться, что вам придет в голову подобная мысль! Ничего подобного, но если бы мы встали рядом, вы бы заметили, что у Джоди нос немного длиннее моего, а мой рот пошире, чем у нее.

– Так что, когда Джоди превратилась в блондинку, вы решили не только по-разному выглядеть, но и изменить даже имена?

– Наша подлинная фамилия Кашинг. Мы не хотели, чтобы люди снова старались хотя бы мысленно нас соединять, поэтому Джоди взяла девичью фамилию матери, а я – родовую фамилию отца.

– И работали в различных клубах в Майами?

Она кивнула.

– До тех пор, пока Джоди не связалась с этим Хербом Джейроффом и не пожелала уехать. Приехав в Лос-Анджелес, мы решили, что общая квартира нам не помешает, потому что тут нас никто не знает.

– Дейвису известно, что вы сестры?

– Нет, если только Джоди не сказала ему об этом, а в этом я сомневаюсь. А что?

– Просто любопытно, – буркнул я, потом взглянул на часы. – Сейчас без четверти три. Может быть, пора пуститься в путь?

На протяжении последующих двух часов мы колесили по дорогам в поисках пресловутого Рэнсомс-Галли, но не нашлось хотя бы двоих людей, которые дали бы нам одинаковые указания, как туда добраться. Наконец, случилось невероятное, и мы наткнулись на него в миле от длинной петляющей дороги, огибающей гору. На перекрестке действительно находилась заправочная станция, она же универсальный магазин. Я остановился у ближайшей колонки и спросил механика, пока тот наполнял бак горючим, где находятся коттеджи, принадлежащие Кларку Колверту.

– Если вы имеете в виду коттедж Колверта, – ответил он, подчеркивая единственное число, – то он в паре миль отсюда.

Его указательный палец был направлен на перпендикулярную шоссе грунтовую дорогу, которая круто спускалась вниз.

– Она идет прямиком до дна каньона, а коттедж почти в самом конце.

– Большое спасибо.

– Последние два дня нас замучили дожди, – продолжил он. – Грунт на дороге держится плохо. Будьте осторожны, спускаясь на дно каньона. В любую минуту можно ждать оползней.

– Спасибо за предупреждение, буду внимателен.

Я расплатился за горючее, снова сел в машину и передал наш разговор Глории. Когда я закончил, она глубже устроилась на сиденье и, по-моему, даже втянула голову в плечи.

– Не вздумайте даже кашлянуть! – предупредила она меня охрипшим от страха голосом. – Услышав любой звук, я выскочу из машины.

– Если успеете меня опередить, – буркнул я.

На протяжении первой мили дорога плавным серпантином спускалась вниз, затем неожиданно вспомнила, что ей надо быстро добраться до дна каньона. Уклон резко возрастал после каждого поворота. Последние полмили выглядели мечтой водителя-лихача, бросившего вызов всему миру. Я максимально снизил скорость и нажимал на тормоза через каждые пять ярдов.

– Вон он, домик! – неожиданно завопила Глория.

Мое сердце екнуло, мне показалось, что оно сейчас выскочит из груди.

– Не вздумайте когда-нибудь еще раз так сделать! – прошипел я сквозь стиснутые зубы и осторожно остановил машину.

Колверт, должно быть, построил коттедж в юности, когда считал, что романтика и секс неразделимы, иначе какого черта он стал бы стараться? Снаружи коттедж выглядел реквизитом, сохранившимся от съемок фильма «Табачная дорога» по Стейнбеку, и я ни капельки не удивился, если бы выяснилось, что входная дверь скрывала за собой все тот же каньон. Мы осторожно поднялись по подгнившим деревянным ступенькам на скрипучее крыльцо. Дверь протестующе застонала, когда я в нее постучал, затем медленно отворилась дюймов на шесть.

– Есть кто-нибудь дома? – нервно закричала Глория. – Ты здесь, Джоди?

Воцарившаяся после этого тишина казалась мертвой. Я сильнее толкнул дверь, она застонала еще громче. Впереди виднелся узкий коридор, ведущий к задней двери, и по две распахнутые двери по обе стороны. Склон каньона преграждал путь лучам заходящего солнца, поэтому внутри домика царил полумрак.

– Там никого нет, Рик! – Глория дернула меня за рукав. – Давайте вернемся назад, к машине. Мне кажется, сейчас оттуда появится привидение…

– У нас ушло несколько часов, чтобы отыскать это место, – твердо заявил я, – так что надо, по крайней мере, проверить, может, они спят так крепко, всякое возможно!

– Что значит «всякое возможно»? – Ее голос прозвучал выше на целую октаву.

– Ничего! – буркнул я и шагнул в коридор.

Первая дверь слева вела в гостиную, вторая в кухню. Справа находилась спальня и ванная. Задняя дверь выходила на другое крыльцо, как бы приподнятое на ходулях футов на тридцать над землей. Когда я вернулся назад в дом, Глория набралась храбрости и вошла-таки в коридор.

– Здесь никого нет, – сообщил я ей.

– А какое там внутри помещение?

Женское любопытство все же взяло верх над страхами.

– Это маленький коттедж или хижина, зовите как больше нравится, – если ты видел хотя бы одну хижину, значит, ты видел их все.

– Вы слишком быстро вернулись, чтобы осмотреть ее как следует, – упрекнула она меня. – В конце концов, у нас ушло несколько часов, чтобы добраться сюда, так что мы могли бы и убедиться, что она пуста.

Эти слова показались мне смутно знакомыми. Я прислонился к стене и закурил сигарету, в то время как она храбро двинулась на обследование гостиной. Буквально через минуту она вышла оттуда с расстроенным видом и прошла в спальню. На этот раз мне показалось, что она решила остаться там навсегда, и когда я раздавил каблуком второй окурок, мое терпение лопнуло. Я вошел в спальню как раз вовремя, чтобы лицезреть, как Глория выпрямляется после обследования нижнего ящика комода.

– Если и не Джоди, то какая-то дама жила здесь недавно несколько дней! – торжествующе заявила она. – Один ящик набит бельем, а второй всякой одеждой.

– Что-нибудь еще?

– Больше ничего.

– Мужской одежды нет?

– Это ничего не доказывает! Во всяком случае, женское белье такого же типа, как носит Джоди, одинаковые этикетки и все такое.

– Ну что же, возможно, она действительно была здесь, – сказал я. – Но сейчас ее точно здесь нет.

– Я намерена обыскать другие комнаты! – решительно заявила Глория.

Я подумал, что мне нет смысла сопровождать ее при осмотре ванной и кухни, поэтому вернулся в гостиную и стал терпеливо ждать. В большом открытом камине виднелись остатки обгорелых поленьев, и я неохотно признал, что, когда он горит, создается действительно романтическая обстановка. Я дал волю своему воображению, и вот уже мы с Глорией сидели на ковре перед пылающим очагом, пили шампанское и чувствовали себя почти что в раю, прислушиваясь к вою ветра внизу, в каньоне. Я присел на корточки, закрыл глаза и протянул обе руки к воображаемому огню. Мое не на шутку разыгравшееся воображение помогло мне услышать шепот Глории о том, что здесь нестерпимо жарко, я ясно увидел все великолепие ее загорелой кожи, когда она принялась энергично освобождаться от одежды.

– У вас, должно быть, глаз как у орла, – восхищенно произнесла она.

– Вот почему меня называют Орлиным Глазом, храбрейшим из храбрых, – скромно пояснил я. – Полагаю, именно по этой причине вы не в состоянии побороть желание пробраться сегодня ночью в мой вигвам. Верно, Цветок Прерий?

– Вы рехнулись? Я удивляюсь тому, как это вы ухитрились заметить такой малюсенький клочок бумаги в очаге?

Я быстро открыл глаза и увидел, что моя протянутая «погреться» правая рука замерла как раз над листочком бумаги с обгорелыми краями. Я схватил его, быстро поднялся на ноги, негодуя на Глорию, которая неожиданно смешала фантазию с реальностью.

– Она что-нибудь говорит? – нетерпеливо осведомилась погубительница моих сладких снов. – Возможно, тут что-то сказано о том, где надо искать Джоди?

Почерк был мелким и неразборчивым, поэтому я подошел к окну, где было посветлее.

– Здесь было написано имя, его вычеркнули и надписали сверху буквы «Дж», – сказал я, – а рядом «Л. А.». Это что-то вроде списка. Ниже имеются имена Харпер, Бел-Эйр. Затем Колверт, Малибу, и Трентон, Венис. Остальное сгорело.

Я пристально всматривался в обгоревший край листка.

– Можно разобрать лишь часть первой буквы еще одного имени. Возможно, это «П» или «Д», трудно сказать.

– Или же «Р» от Риммел? – с надеждой спросила она.

– Остается только гадать, – ответил я, аккуратно сложил клочок бумаги и спрятал его к себе в бумажник. – Вы нашли что-нибудь еще?

– Кое-какие съестные припасы на кухне и кусочек мыла в ванной.

– Значит, ничто не мешает нам теперь уехать?

– Что это?

– Я сказал, что ничто не…

– Заткнитесь!

– Решайте же, – заворчал я, – хотите вы услышать мои слова или нет?

– Заткнитесь, неужели не ясно? – зашипела она. – Мне показалось, я слышала… Вот опять…

– У вас разыгралось воображение!

– Ничего подобного.

Она решительно затрясла головой:

– Кто-то кричал за домиком.

Я прислушался, затем пожал плечами:

– Ничего не слышу.

– Я уверена, что слышала! – Она умоляюще посмотрела на меня. – Будьте умником, Рик, сходите посмотрите.

Я подумал, что это самый быстрый способ разрешить спор, и вышел через заднюю дверь к крыльцу над обрывом, ухватился за перила и заорал:

– Есть кто-то здесь?

– Джейрофф? – откликнулся едва различимый голос откуда-то из каньона, – это вы, Джейрофф?

Солнце почти полностью скрылось за горой, поросший густым лесом каньон тонул в тени. «Внизу могли быть сотни парней, – подумал я, – но все равно мне не удастся разглядеть ни одного из них».

– Кто там? – снова завопил я.

– Джейрофф? – На этот раз голос звучал отчетливее. – У меня есть кое-что для вас.

Раздался резкий щелкающий звук, и мимо моего правого уха с визгом пролетела пуля за долю секунды до того, как впиться в стену хижины. Вторая пуля расщепила косяк двери примерно в каком-то футе над моей головой. Естественно, я поспешно нырнул обратно в дом, не выяснив, каков был результат третьего выстрела, потому что услышал его грохот уже в гостиной. Глория испуганно завопила, когда я бросился через комнату к ней, второй ее вопль раздался после того, как я обхватил ее бедра обеими руками, после чего мы оба брякнулись на пол.

– Я же говорила, разве можно быть такой дурой, чтобы поехать сюда с бешеным сексуальным маньяком!

Она больно ударила меня кулаком по переносице.

– Отпустите меня немедленно, слышите? Или же я забью ваши зубы вам в глотку.

– Маньяк с ружьем находится снаружи, – рявкнул я. – Он только что трижды стрелял в меня. У вас же на уме один только секс, как я вижу… Стоя, вы превратитесь в превосходную мишень для него, если он вздумает обойти дом и приблизиться ко входу.

– А я-то еще удивилась, что это за звуки… – Голос у нее зазвучал чуть спокойнее. – Чего ради он стал в вас стрелять?

– Потому что принял меня за Джейроффа.

– Почему он мог такое подумать?

– Откуда, черт возьми, мне знать? – вышел я из себя. – Я же ни разу не видел Джейроффа.

– Так почему бы вам не выйти снова туда и не объяснить ему, что вы не Джейрофф, так что он глупо ошибается? – с очаровательной рассудительностью посоветовала она.

– Почему бы вам самой не сообщить ему об этом? – огрызнулся я.

– Пожалуй, в этом вы правы, – признала она. – Я имею в виду, нельзя быть уверенным, что он станет слушать достаточно долго, не так ли? Во всяком случае, здесь мы в безопасности. Я имею в виду, что если он явится в домик, то ведь у вас есть пистолет, не так ли, Рик? – с надеждой спросила она.

– Разумеется, и в данный момент он лежит в верхнем ящике моего письменного стола в Беверли-Хиллз.

– Рик! – Голос у нее сразу задрожал. – Что же мы будем делать?

– Подождем какое-то время. Он же не знает, что я без оружия. Одно дело выстрелить в человека из надежного укрытия, понимая, что у того нет даже возможности увидеть тебя, но совсем другое – войти в дом, когда там тебя могут ждать за любой дверью с тридцать восьмым в руке. Я надеюсь, что здешний маньяк это понимает.

– Как мы узнаем, что он решил?

– Самое надежное – услышать его шаги.

– Не надо! – Она замахала руками.

– Альтернативное решение – ждать до наступления темноты. Он сообразит, что мы не такие уж болваны, чтобы зажечь свет, ну и сам он не станет рисковать: теоретически я могу начать охотиться за ним в темноте.

Тени в хижине быстро сгущались, и силуэт Глории, неуклюже стоявшей на четвереньках рядом со мной, стал едва различим. Казалось, время тянется ужасно медленно. Неожиданно полностью стемнело.

– Сколько еще ждать, Рик? – прошептала Глория.

– Еще чуть-чуть, чтобы быть вполне уверенным.

– Слушайте!

Я услышал, как дважды кашлянул мотор, затем его стук стал постепенно затихать.

– Он же поехал не в ту сторону! – прошептала Глория.

– Наверху дорога слишком узкая. Он спустился на дно каньона, чтобы развернуться, – предположил я.

Прошло еще несколько минут напряженной тишины, затем стук мотора стал постепенно усиливаться, и мимо хижины машина проехала с диким ревом. Водитель, по-видимому, включил первую скорость, и я уповал только на то, что он прибавит обороты, прежде чем одолеет подъем.

– Слава тебе Господи! – Глория облегченно вздохнула. – А теперь давайте-ка выбираться поскорее отсюда, пока этот маньяк не передумал.

– Одну минуточку! – У меня перехватило голос от недоброго предчувствия. – Разве мы видели какую-то машину, припаркованную на дороге, когда приехали сюда?

– Нет, а это важно?

– Думаю, что очень. – Я почувствовал неприятный холодок где-то внутри. – Догадались, на чьей машине он удрал?

– Вы думаете… ох нет! Неужели на вашей?

Я чиркнул спичкой и зажег керосиновую лампу, вспомнив, что видел ее на столе у окна. Благодарение Богу, в ней был керосин, да и фитиль оказался в порядке. Когда свет медленно заполнил комнату, я увидел трагическое выражение лица брюнетки, которая с трудом поднялась на ноги.

– Ну и что же мы теперь будем делать? – простонала она.

– Ждать.

– Именно это вы мне говорили раньше: видите, что из этого получилось?

– Если вы согласны пройти пару миль до заправочной станции в кромешной темноте, пожалуйста, – холодно произнес я. – Скрестите на счастье пальцы, чтобы этот маньяк не надумал устроить нам засаду у ближайшего поворота.

– Уж не намерены ли вы тут торчать до рассвета?

– Если вы не забыли захватить с собой свою метлу, возможно, мы вдвоем сумеем отсюда улететь, – проворчал я.

– Извините, Рик, – пробормотала она через пару минут. – Это не ваша вина, действительно, самое разумное – это подождать до утра.

– Как выглядят съестные припасы? – осведомился я.

– Не так уж и плохо! – повеселела она. – Припоминаю, там я видела даже парочку замороженных отбивных. А на полке нераскупоренная бутылка рома.

– Что ж, это здорово утешает! Надо посмотреть, нет ли поблизости наколотых дровишек. В горах в ночное время бывает чертовски холодно.

В спальне оказалась вторая керосиновая лампа, а в кухне на полке пачка свечей. Имелась также плита с непочатым баллоном газа. Вооружившись керосиновой лампой из спальни, я нашел целую кучу мелко наколотых дров сбоку возле дома. Через пару часов, закусив отбивными и пюре из сухого картофеля, мы сидели перед весело потрескивающим огнем, мирно попивая ром с водой.

– Знаете что, Рик. – Глория подалась вперед, опершись локтями на колени и положив подбородок на сплетенные пальцы рук. – В дровяном камине есть что-то такое, что настраивает меня на мечтательный лад.

– По всей вероятности, это зов предков. Мы воспитаны на кондиционерах и центральном отоплении, но в глубине души у нас сохранилась тяга к романтическим приключениям, незамысловатым радостям простой жизни.

– Хм-м-м! – Она задумчиво кивнула. – У меня удивительно легко на душе.

– Ром делает свое дело… Вам еще налить?

– Нет, благодарю.

Она закинула руки за голову и сладко зевнула.

– Мы могли бы быть парой самых настоящих первых поселенцев, представляете себе? Счастливо избежав смертельной опасности, подстерегающей их ежедневно, мужчина и его женщина только вечером могут насладиться без всяких опасений теплом и уютом горящего очага. К концу дня они всегда бывают усталыми, но в особых случаях, вроде этого, об усталости просто забывают.

– Вот почему у них по меньшей мере по десятку детей, а в хижине буквально негде повернуться.

– У вас удручающе практический склад ума, Рик! – Она улыбнулась мне, и я заметил какие-то особые искорки в ее глазах. – Неужели девушке возбраняется изредка давать волю романтическим чувствам?

– Почему бы и нет? Девушка, сложенная так, как вы, просто обязана почти все время испытывать романтические чувства. Это ее долг перед представителями противоположного пола, причем заложенный генетически.

– Вы так считаете? – пробормотала она. – Я хочу сказать, вам кажется, что я не просто сексуальна, но и романтична?

– Вы – темная леди сонетов с этими черными волосами, струящимися по спине, и огромными загадочными глазами, которые обещают решительно все, кроме того, что является вашей тайной.

Я надеялся, что пока она будет переваривать мой комплимент, я успею приготовить себе свежую порцию рома. Она все еще сидела, обхватив колени, казалось готовая замурлыкать, словно сытая кошка, когда я вернулся в гостиную, и, скорее всего, даже не заметила моего отсутствия.

– Вы обратили внимание на то, как тут стало жарко? – спросила она каким-то странным голосом.

– Отодвиньтесь подальше от огня.

– Это неправильный ответ.

Она медленно поднялась, глянула на меня через плечо и одарила загадочной улыбкой, видно напрактиковавшись в мое отсутствие. Потом стянула через голову свитер и уронила его на стул. Я, онемев от изумления, следил за тем, как после этого были сняты брюки, и с опаской подумал, останется ли на месте ее мини-бикини. Последующие события доказали, что нет. Глория медленно повернулась ко мне, демонстрируя свою бело-загорелую привлекательность, и у меня невольно промелькнуло в голове, что я снова грежу. Ее полные груди медленно покачивались, когда она стала приближаться ко мне.

– Даже в романтической любви должна быть практическая сторона, не так ли, Рик? – прошептала она. – А я вас хочу… Что это?

Я тоже растерялся, услыхав «это». Чертова машина возвращалась назад по грунтовой дороге. Глория застыла на месте, уподобясь окаменевшей богине, рот у нее широко раскрылся, глаза только что не вылезали на лоб. Я отодвинул край занавески и посмотрел в окно как раз вовремя, чтобы увидеть крутящуюся фару на крыше остановившейся неподалеку машины.

– Все в порядке, милочка! – крикнул я. – Это копы.

– Полиция? Как же я покажусь им в таком виде? – чуть не плача, ужаснулась она.

– Ну так оденьтесь.

– Я не могу надеть штаны! – простонала она через несколько секунд.

– Да кто увидит, есть у вас что-нибудь под джинсами или нет? – резонно заметил я.

– Я в джинсы влезть не могу, дубина вы этакий!

Снаружи раздались тяжелые шаги, кто-то поднимался по деревянным ступенькам. Глория в ужасе вскрикнула, схватила одежду и выскочила из комнаты. К тому моменту, когда я вышел в переднюю, она исчезла. Тут же раздался громкий стук в дверь, я распахнул ее и, увидев верзилу в форме, провел его в комнату.

Дорожный патруль обнаружил брошенную на обочине милях в трех по горной дороге машину, мотор которой еще не остыл. К счастью, патрульный упомянул об этом на бензоколонке у перекрестка, и всезнающий механик сразу же вспомнил, как мы спрашивали у него дорогу к коттеджу Колверта. Я рассыпался в благодарностях, которые были восприняты благосклонно, предложил стаканчик, от которого с явным, сожалением отказались. Кто-то угнал машину, едва стемнело, объяснил я патрульному, но не стал упоминать про выстрелы, боясь неизбежных осложнений.

– Возможно, какой-нибудь горожанин, который заблудился в каньоне и решил избавить себя от пятимильного подъема в гору пешком. Мы с удовольствием доставим вас к вашей машине, мистер Холман.

– Огромное спасибо, мы будем вам бесконечно благодарны.

– Мы? – удивился он.

– Да… Глория… – я громко кашлянул, – офицер любезно предложил доставить нас к нашей машине.

– Замечательно, Рик! – раздался ее голос из коридора, и вслед за этим она появилась в комнате.

Я понял это по ошарашенной физиономии патрульного. У него остановился взгляд, а лицо начало заливаться краской. Я поспешно обернулся и, хотя к этому времени достаточно хорошо изучил Глорию, сам испытал шок. Она стояла в проеме двери, на ее лице застыла нервная улыбка. Ее джинсы были наброшены на плечи и завязаны спереди наподобие галстука, сама же она была практически голой до пояса, не считая полосочки бюстгальтера бикини. От пояса и до колен на ней красовалось нечто подобное ажурным панталонам, которые подчеркивали все детали нижней части тела с поистине порнографической точностью. Я сообразил, с трудом сдержав истерический хохот, что Глория просунула ноги в рукава тоненького свитера и каким-то чудом сумела натянуть его на свою солидную «Мадам Сижу».

Увидев реакцию потрясенного патрульного, она поспешила скрестить ноги. Тут же раздался характерный звук рвущейся ткани, и одна ее нога замерла в воздухе. В глазах Глории появилось выражение отчаяния, она судорожно проглотила комок в горле и пролепетала:

– Только не говорите, офицер, будто вы не знали, что шерстяные вещи ручной работы очень модны в этом сезоне. – Голос, в котором по замыслу Глории должны были звучать веселость и легкомыслие, предательски дрожал.

Она перевела взгляд вниз и неожиданно увидела себя сквозь «модную ткань» в полнейшем естестве, как ее видел патрульный. Даже стиснутые зубы не заглушили подобия рыдания, которое ей не удалось сдержать, затем она быстро повернулась и устремилась назад в коридор. Раздался еще более устрашающий звук рвущейся ткани: это вырвалась на свободу одна половина ее округлого заднего места.

– Старые привычки умирают с большим трудом, – пробормотал я окончательно растерявшемуся патрульному. – Понимаете, раньше она занималась стриптизом.