Текст книги "Том 5. Труп на Рождество"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

Глава 12

Полник сидел рядом со мной на переднем сиденье «остина», время от времени подталкивая меня локтем, чтобы убедиться в моей реальности. Он еще не пришел в себя и, может, никогда не придет. Но это вряд ли будет иметь какое-то значение.

– Куда мы едем? – наконец спросил он.

– В мотель, – ответил я.

– В этот задрипанный притон? А когда мы вернемся в «Звездный свет»? – спросил он смущенно. – Сейчас рано, мы могли бы застать всех дам в этих прозрачных ночнушках.

– Пеньюарах! – сквозь зубы поправил я. – Вот как это называется. Одно из тех словечек, за которые мир никогда не простит Мэдисон-авеню.

– Это точно, лейтенант! – вдруг согласился Полник. – У меня были русские, которых презирали за их неправильный язык.

– Возможно, это так, – ответил я.

Я припарковал машину напротив седьмого номера и вышел. Полник кряхтя вытаскивал наружу свое тело и наконец подошел ко мне, тяжело дыша:

– Что нам здесь нужно?

– Я оплакиваю гения фотографии по имени Марвин, – сказал я. – Сколько окон в этом номере, Полник?

– Только одно, на которое вы смотрите, – осторожно произнес он.

– Верно на сто процентов. Посмотри в окно и скажи, что ты видишь, Ватсон.

– Ватсон? – Полник нервно дернул себя за ухо. – Я – Полник, лейтенант, вы забыли?

– Я имел в виду того сержанта, который работал в отделе по борьбе с наркотиками, – извинился я. – Посмотри в окно!

Полник озабоченно наморщил лоб. Он всегда считал, что любую работу нужно делать как следует. Другой вопрос, была ли работа ему по силам.

– Итак, что ты видишь? – спросил я.

– Внутренность номера, лейтенант.

– Замечательно. Что еще?

– Кровать, стол – это все, что есть в этой конуре.

– Где стоит кровать? – поощрил я.

– У дальней стены, лицом ко мне.

– Предположим, что я сейчас в номере, лежу на кровати. Что бы я сейчас делал?

– Смотрели бы прямо на меня! – торжествующе произнес он.

Я зажег сигарету и наблюдал, как дым борется с утренним воздухом.

– Вот почему мы скорбим об Альби Марвине, – сказал я. – Он был гением фотографии. Сделать восемь снимков двух человек в самых интимных позах – и не быть ими замеченным! Ведь любому из них достаточно было поднять голову, чтобы увидеть его с камерой, направленной на них.

– Вы уверены, что он снимал именно через это окно? – спросил Полник.

– А разве ты видишь другое?

– Да. – Он подумал с минуту. – Может, он дождался темноты?

Я услышал тяжелые шаги и обернулся поприветствовать мистера Джонса.

– Вы, должно быть, любите это место, лейтенант? – кисло проговорил он. – Все время возвращаетесь сюда! – Он презрительно плюнул, посадив на бетон отвратительную кляксу всего в шести дюймах от моего правого ботинка. – Не рассчитал, – нагло буркнул он. – Простите!

– Вы знаете, почему я люблю бить стариков, сержант? – развязно начал я. – Они никогда не дают сдачи.

– Они боятся за свои кости, – подхватил мысль Полник. – Они у них такие хрупкие от старости, да?

– Если у вас здесь дело, лейтенант, скажите какое! – резко оборвал наши размышления Джонс. – Или убирайтесь – вы нарушаете право частной собственности.

– Седьмой номер. – Я указал на комнату перед нами. – Здесь останавливалась молодая пара, верно?

– Вы же сами знаете!

– Девятый номер. – Я показал дальше. – Там жил Марвин, да?

– Вы что – в игры играете? – Он весь напрягся.

– Как раз между ними номер восемь, – сказал я. – Откройте его нам, мистер Джонс.

– Зачем?

– Просто я вас вежливо прошу об этом!

– Вы не имеете права! Где у вас ордер? – забушевал он.

– Хорошо, – тяжко вздохнул я. – Сержант, вот постановление департамента здравоохранения о том, что плевок – это оскорбление действием, если он произведен в радиусе десяти ярдов от любого здания, арендуемого или сдаваемого внаем. Наденьте на мистера Джонса наручники и посадите в машину – возьмем его с собой, когда поедем в город. А тем временем пойдите и возьмите ключи от номеров.

– Есть, сэр! – просиял Полник.

– Ладно! – прохрипел Джонс. – Я сам дам ключи.

Я подождал, пока Джонс вместе с Полником не вернулись с ключом.

– Я бы попросил вас открыть номер, – сказал я ему.

Он, ворча, повернул ключ в замке и толкнул дверь.

– После вас, – вежливо сказал я.

Внутри стояла кровать с голым матрасом и стол – та же обстановка, что и в других номерах.

Я подтолкнул Джонса к двери в ванную и прошел за ним. Ванная походила на мечту хиппи – везде валялся хлам. Ванночки для проявки, бутылки с растворами, емкости из-под кислоты с твердой коричневой коркой. У одной стены на деревянной скамье был установлен увеличитель. Рядом с ним лежала дорогая камера с отличным объективом.

– Ваше хобби, мистер Джонс? – вежливо спросил я.

– А что, есть закон, запрещающий это? – Он сплюнул в резервуар для промывки, на стенках которого темнели пятна от кислоты. – Я вам говорил, что у меня есть фотоаппарат.

– Да, говорили, – согласился я.

Вернувшись в комнату, я внимательно осмотрел стену, разделяющую седьмой и восьмой номера. Лишь подойдя вплотную, я обнаружил квадратную дощечку, которая легко сдвигалась по смазанному жиром желобу, открывая круглое отверстие, точно по диаметру объектива. Чтобы получить четкий снимок, надо знать точное расстояние между объективом и центром кровати, следовательно, фокусировка была автоматической. Дощечку можно было чуть-чуть приподнять незаметно для жильцов, и когда любовники были слишком поглощены собой, вместо глаза в отверстии появлялся объектив камеры, уже готовый навечно запечатлеть захватывающие мгновения.

– Что вам больше нравится, мистер Джонс, подглядывать или фотографировать? – спросил я. – Позвони шерифу и попроси его немедленно приехать, – приказал я Полнику. – Я хочу, чтобы он это увидел.

Владелец мотеля без сил прислонился к стене, вмиг постарев лет на десять. Я вообще удивился, что он еще жив.

Через полчаса Лейверс торопливо вошел в номер, и я показал ему приспособление с дыркой в стене.

– Как вы догадались об этом? – с подозрением спросил он.

– Было очевидно, шериф, что Марвин не мог фотографировать через окно. Маловероятно и то, что Рикки и Анжела специально позировали для снимков. Значит, была какая-то уловка, а тут не могло обойтись без Джонса. Были и другие соображения. У Марвина оказались снимки, но не было камеры. Когда я проверил его бумажник, в нем оставалась сотня долларов. Миссис Саммерс отправила ему телеграфом две тысячи утром накануне убийства. Деньги мог забрать убийца, но почему же тогда он оставил сотню? Похоже, те две тысячи он кому-то был должен. Но кому, кроме владельца?

Лейверс с отвращением наморщил нос.

– Мне все меньше нравится эта история. Вначале мы полагали, что все, кроме убийцы, – обычные люди. Когда же вплотную занялись ими, то обнаружили столько грязи! Пианист, который содержит бордель; миллионер, совращающий старшеклассниц; мать, желающая доказать, что ее дочь изнасиловали; и вот теперь – старик, который тратит свои последние дни, подглядывая за ничего не подозревающими парочками, полагающими, что за свои деньги они получили по крайней мере уединение!

– Может, это не очень морально, – дрожащим голосом произнес Джонс, – но и не уголовно наказуемо.

– Давайте вернемся в ваш офис, мистер Джонс, – предложил я. – Мы ведь еще не начали с вами разбираться. Так что вопрос об уголовщине пока открыт.

Когда мы вошли в офис, он тяжело сел и неподвижно уставился в одну точку.

– У вас ничего нет против меня! – не очень бодро сказал он. – А я вам ничего не скажу!

– Кто делал фотокарточки, которые мы нашли в чемодане Марвина? – спросил я.

– Конечно, Марвин! – Он сердито посмотрел на меня. – Любой дурак определит, что на конверте его почерк.

– Как он их сделал?

– Я не знаю.

– Единственный возможный способ – это воспользоваться вашим приспособлением, – сказал я. – Он сам не мог попасть туда, даже узнать об этом не мог. Сколько он заплатил вам, Джонс?

– Я не понимаю, о чем вы говорите!

Шериф положил руки на стол и подался вперед. Теперь он сидел лицом к лицу со стариком.

– Послушайте хорошенько, Джонс, – прорычал он. – Если вы будете сотрудничать с нами, я, возможно, облегчу вашу участь. В противном случае обещаю, что вы умрете в тюрьме!

Голова старика внезапно дернулась, и он невидящим взглядом уставился в немигающие глаза шерифа.

– Хорошо, – прошептал он. – Что вы хотите узнать?

– Сначала здесь появились Рикки Уиллис и Анжела Саммерс, – сказал я. – Часом позже в такси приехал Марвин. Начните отсюда.

– Ну, он зарегистрировался, – пробормотал Джонс, – потом задал мне несколько вопросов – он знал, что парочка уже здесь. Сказал, что он частный детектив и хотел, чтобы я ему помог. Он тут же выложил пятьдесят баксов. Я сказал, что, конечно, помогу по мере сил. Он сообщил мне, что девица при деньгах, а парень – бездельник. Ему нужны были конкретные доказательства, что они живут вместе. Для этого, считал он, нужно достать камеру и сфотографировать их ночью.

– А вы спросили, сколько бы он дал за серию фотографий? – подсказал я.

– Вы чертовски проницательный человек! – язвительно сказал он. – Он пообещал тысячу долларов. – Джонс презрительно рассмеялся. – Тоже мне детектив – сразу раскрыл карты! Тогда я показал ему установку, а когда он пришел от нее в восторг, я потребовал две тысячи и ни цента меньше. Сначала он ругался, потом остыл и согласился. Он дал мне триста долларов задатка и сказал, что утром позвонит своей клиентке в Нью-Йорк, чтобы она выслала остальные деньги телеграфом.

– Как ее звали?

– Саммерс. Миссис Джофри Саммерс.

– Продолжайте.

– Мы сделали снимки на следующее утро, около половины седьмого. – Он грязно захихикал. – Жаркое утреннее солнце делает молодых неутомимыми…

– Можете опустить подробности, – разрешил я.

– Я сразу проявил фотографии. Марвин был до смерти рад, когда увидел их, и попросил меня сделать еще один комплект снимков. Потом он пошел звонить в Нью-Йорк. Вскоре я увидел, как он спорил с парнем, после чего тот уехал и вернулся только около полуночи. Может, позже, я не уверен.

– Что еще?

– Вечером я напечатал еще фотографии. Я положил их в конверт и передал Марвину. Он был очень доволен и напоминал кота, проглотившего канарейку. Сказал, что я сделал большое дело.

– Он сказал еще что-нибудь? – рявкнул Лейверс.

– Конечно, – медленно кивнул Джонс. – Он был так доволен собой, что ему не терпелось поделиться своей радостью с кем-нибудь! А кроме меня, никого рядом не было. Он сказал, что с помощью этих фотографий сможет обеспечить свое будущее по крайней мере тремя способами.

– Как он собирался это сделать?

– Мать девчонки наняла его, чтобы он их нашел. Но она наняла его не сама, а с помощью своего деверя, который сам неравнодушен к девчонке. – Джонс позволил себе грубо расхохотаться, но, взглянув в лицо Лейверса, мгновенно оборвал смех. – Ну и дядя девчонки просил Марвина надавить на нее, чтобы она бросила своего повесу, вернулась в Нью-Йорк и снова сошлась с дядей. Марвин показал парню фотографии и пригрозил ему, что отнесет их шерифу и сообщит к тому же, что парень раньше сидел. Он обещал обвинить юнца в изнасиловании и нарушении закона Манна. Я как сейчас вижу его, – задумчиво продолжал Джонс, – сидящим напротив меня, где сейчас сидите вы, шериф, и глупо смеющимся. Он думал, что до смерти напугал мальчишку, пригрозив ему полицейским участком, и рассчитывал, что мать будет так довольна, что отвалит большие деньги. А через несколько лет, когда девчонка соберется замуж за кого-нибудь из высшего общества, Марвин полагал, сможет продать ее матери фотографии за огромную сумму.

– Великий болтун Марвин! – сказал я. – Удивляюсь, как он прожил так долго?

– Это была только разминка! – Старик усмехнулся почти с гордостью. – Я никогда не видел человека с таким количеством идей – для этого нужен талант!

– Вы внимательно рассмотрели его затылок? – резко спросил Лейверс. – Для этого тоже нужен талант.

Джонс в ответ только пожал плечами и продолжал:

– Следующей в его списке была девчонка. Он полагал, что как только Уиллис слиняет, он сам сможет поразвлечься с ней. Он собирался показать ей снимки, рассказать, что ее дружок сбежал, а в Нью-Йорке ее ждет дядя. Поскольку ей все равно ничего не оставалось, как вернуться в семью, Марвин собирался уговорить ее быть с ним поласковее, чтобы он не отнес фотографии в полицию и не заложил Уиллиса со всем его прошлым.

– Вы следите, какова логика, шериф! – сказал я. – Может быть, людям, убивающим таких ублюдков, как Марвин, выдавать медали?

– Давайте дослушаем до конца и закончим с Джонсом! – предложил шериф. – У меня по спине уже мурашки ползают.

– Затем Марвин хотел «позаботиться» о дядюшке, – скрипучим голосом продолжал Джонс. – Он позвонил Хиллари Саммерсу в гостиницу в Пайн-Сити. Марвин подробно описал ему фотографии и сказал, что из-за этих снимков у него возникла проблема: мать девчонки хочет использовать эти фотографии как улику против Уиллиса, а потом – когда мальчишка будет осужден – отправить девчонку куда-нибудь далеко и надолго, Например, в дом отдыха. Дядюшку такая перспектива вряд ли устроит.

– С твоей скоростью, старый козел, мы доберемся до цели только на следующей неделе! – взорвался Лейверс. – Итак, Марвин сказал Саммерсу, что отдаст фотографии тому, кто за них больше даст, так?

– Если вы все уже знаете, – обиделся старик, – зачем спрашиваете?

– Сколько предложил Саммерс? – быстро спросил я.

– Тысячу долларов! – благоговейно сказал Джонс. – Так сказал Марвин.

– Как он должен был заплатить?

– Заверенным банковским чеком. Марвин сказал Саммерсу, что они могут обговорить детали той же ночью.

– Повтори, что ты сказал! – почти вежливо попросил Лейверс.

– Он велел Саммерсу быть здесь, в мотеле, в одиннадцать, – буркнул Джонс. – У вас проблемы со слухом?

– Они встретились в одиннадцать? – спросил я.

– Я не знаю, – вяло произнес он. – Я взял бутылку хорошей выпивки и устроился в одном из незанятых номеров. Это было около половины десятого, и до рассвета следующего утра я ничего не видел и не слышал.

– Тогда откуда вы знаете, что Уиллис вернулся не раньше полуночи? – раздраженно спросил я.

– Один из клиентов пожаловался утром, что его разбудил среди ночи шум мотора, – торжествующе сказал Джонс.

– Мы услышали достаточно, – сказал Лейверс. – Отведите его в мою машину, Полник. И не дырявьте его шкуру без необходимости.

– Разумеется, шериф, – буркнул Полник. Он поднял старика и вывел его из офиса.

– У меня ощущение, что воздух стал чище, – проговорил Лейверс, когда за ними закрылась дверь.

– Вы имеете в виду мистера Джонса? – ухмыльнулся я.

– Ну, Уилер. – Голос шерифа заметно потускнел. – Я полагаю, наша версия оказалась верной.

– Только потому, что старый проныра рассказал, как Марвин договаривался о встрече с Саммерсом? – усмехнулся я. – Но вы не сможете доказать, что Хиллари вообще здесь был.

Глава 13

Илона Брент встретила меня приветливой улыбкой. К сожалению, эта улыбка была чисто платонической.

На ней был свитер из орлона и облегающие серые спортивные брюки, что делало ее похожей на героинь английских романов, которых всегда почему-то зовут Памелой.

– Я проголодался, – первым делом сообщил я. – Почему бы вам не покормить меня?

– Ленч – это прекрасная мысль, Эл, – сказала Илона. – Почему бы не поесть здесь? Я могу заказать еду в номер. Чего бы вам хотелось?

– Мы все еще говорим о еде?

– Ну конечно!

– Толстый бифштекс с кровью и французский салат на гарнир.

– Это все?

– Мне будет достаточно, – заверил я.

Она заказала завтрак и пошла к бару, чтобы налить чего-нибудь.

– Я нашла его, Эл, – произнесла она с нарочитой небрежностью.

– А когда он потерялся? – рассеянно спросил я.

– Не будьте идиотом! Нотариус! Я нашла нотариуса.

– О! – Мой интерес вдруг резко возрос.

– Вы были правы, – быстро проговорила она. – За предоставленные услуги Рэю Уиллису должны быть выплачены семьдесят пять тысяч долларов в течение шести месяцев с момента достижения Анжелой Саммерс двадцати одного года.

– Вы действительно очень быстро работаете, Илона! – поздравил я.

– Я очень умна, – самодовольно ответила она.

– Или станете таковой, если бросите работать на Саммерсов, – добавил я.

Ее лицо вспыхнуло.

– То, что вы говорите, отвратительно!

– Почему? Потому что это правда?

В этот момент принесли еду, и это избавило ее от необходимости отвечать. После ленча я кратко описал ей устройство для подглядывания, которое обнаружил в мотеле, и работу скрытой камеры, а также изложил рассказ Джонса о вариантах шантажа, придуманных Марвином.

– Фантастика, Эл! – выдохнула она. – Невозможно представить, чтобы в одном человеке было столько гадости!

– Ему было с кого брать пример, – рассудительно сказал я. – Вы все еще хотите помочь Саммерсам?

– Конечно, хочу, – решительно ответила она. – Помните, я говорила вам прошлой ночью, что точно знаю: Хиллари не убивал Марвина?

– Может статься, потом вы будете жалеть, что он этого не сделал, – предупредил я.

– И все-таки я рискну, – вызывающе сказала она.

– Хорошо, – мрачно усмехнулся я. – Тогда перейдем к делу.

Она оперлась подбородком на руку, серьезно глядя на меня, а я с сожалением подумал, что она лет на двадцать моложе, чем нужно для трюка, который я задумал.

– Вперед! – вдруг сказала она. – Выкладывайте план кампании, генерал!

– Давайте начнем с Хиллари. Если это не было самоубийством, то его должны были убить. И сделать это мог убийца Марвина, которого, возможно, вычислил Хиллари.

– Я вас слушаю, – кивнула Илона.

– Сейчас убийца чувствует себя в безопасности – шериф считает, что Хиллари убил Марвина и со страху покончил жизнь самоубийством. Теперь некому задавать вопросы, негде искать улики, и так далее. Единственный способ поймать убийцу – подложить ему под хвост бомбу и ждать, когда он сам себя разоблачит.

– Блестяще, генерал! – шутовски отсалютовала она.

– Слушайте дальше, – сухо продолжил я. – Вы еще сможете изменить свое мнение. Закладывая бомбу, нам нужно создать видимость, что эту бомбу убийца сможет без особых хлопот и риска обезвредить. Ясно?

Внезапно я окунулся в тепло, излучаемое ее глазами.

– Я по-настоящему восхищаюсь вами, Эл! – прошептала она. – Нужно иметь массу мужества, чтобы выставить себя в качестве мишени.

– Не меня, милая. – Я печально покачал головой. – А вас!

– Меня?!

– Прошу прощения, но типаж превосходен! Никто другой так не сыграет.

– О мой герой! – горько произнесла она. – Я тут сижу, думаю о вашем благородстве, а вы готовите мне роль… – Вдруг она выпрямила спину. – Эй! В мишень обычно стреляют!

– Вы можете отказаться, – напомнил я. – Никто не подумает про вас плохо, как говорят парашютистам-десантникам перед тем, как вытолкнуть их из самолета.

– Я еще подумаю, – осторожно сказала она. – А теперь продолжайте излагать, что состряпал ваш изворотливый, трусливый ум.

– Версия будет следующей, – начал я. – Вчера к вам, как к адвокату семьи, пришел Хиллари, вручил запечатанный конверт и сказал, что вы должны его вскрыть только в случае его внезапной смерти, если таковая наступит в течение следующих семи дней.

– Звучит скверно, – поморщилась Илона.

– Сегодня утром вы открыли конверт. Внутри него лежал другой запечатанный конверт и листок с инструкциями. Согласно им вам нужно позвонить четырем лицам, указанным в списке, и сказать, что второй конверт в соответствии с его волей будет вскрыт через двадцать четыре часа после его смерти, а содержание обнародовано в мотеле «Отдых путешественников».

– Теперь я точно знаю, что вы – сумасшедший! – воскликнула она.

– Я был бы сумасшедшим, если бы предположил, что кто-то осмелится стрелять по мишени в кабинете шерифа округа. Это должно произойти в таком месте, где у убийцы, по его мнению, есть реальный шанс.

– Я догадалась, Эл! – живо сказала она. – Мне надлежит вскрыть конверт в восемь или девять вечера, а за пару часов до этого вы спрячете вокруг команду из людей шерифа…

– Вы опять не поняли. – Я сокрушенно покачал головой. – Тогда у нас не будет шансов! Убийца почует засаду за милю. Там будете только вы, та четверка и… я. Надеюсь, что никто, кроме вас, об этом не догадается.

– Вы так все рассчитали, что мне не остается ничего, кроме как смириться, – уныло сказала она.

– Хотя бы один из них спросит, почему вы не отдали этот конверт полиции, – предупредил я. – Вы скажете, что инструкции Хиллари требуют строжайшей секретности, и, как его поверенный, вы будете следить, чтобы его желания были исполнены.

Илона мрачно кивнула:

– Когда мы начнем?

– Прямо сейчас, – ответил я. – Звоните им, пока у них еще нет конкретных планов на вечер.

– Кому им?

– Лин и Анжеле Саммерс, Рикки и Рэю Уиллисам.

– Один из них – убийца? – нервно спросила она.

– У меня нет других подозреваемых, кроме разве еще вас и меня.

– Где мне найти Рэя Уиллиса?

– Не знаю. Его клуб уже не работает. Спросите у Рикки, может, он знает.

– Что мы будем делать до восьми вечера?

– Сначала позвоните, – предложил я. – Помните, все должно звучать естественно! Если хотя бы один из них почувствует подвох, мы проиграли.

– Я все сделаю, – уверенно произнесла она.

– Молодчина, – похвалил я. – Вероятно, им захочется взглянуть на конверты и инструкции, поэтому лучше изготовить их заранее.

– Может, мне следует сказать, что никому из них не могу дать преимущества перед остальными? – предложила Илона.

– Чудесно! Так и действуйте.

Сначала она позвонила миссис Джофри Саммерс. Следующей была Анжела, потом Рикки, который сообщил ей, как связаться с братом, переехавшим в гостиницу «Центральная». Я вспомнил, что это еще один клоповник, расположенный недалеко от «Гранда».

Разговаривая с Рэем Уиллисом, Илона уже совсем вошла в роль. Она четко изложила факты и быстро положила трубку, не позволив ему задать ни одного вопроса.

– Прекрасно! – оценил я. – Вы действовали прекрасно.

– Я рада, по крайней мере, что это уже позади. – Она обессиленно упала на кушетку. – Я уверена, что они все приняли за чистую монету. Что будем делать сейчас?

– Может, мне налить вам чего-нибудь?

– Чудесно, а потом?

– Мы просто сядем и еще выпьем, – ответил я. – Если мы правы и один из этих людей убийца, то он или она считает, что у вас есть конверт, изобличающий его. Примите это за отправную точку.

– Мне кажется, у меня ничего не выйдет, – осторожно произнесла она. – Может, вы возьмете это на себя?

Я налил нам по бокалу и вернулся к кушетке.

– Убийца знает, что сегодня в начале девятого вы вскроете конверт. Поэтому он постарается не допустить этого.

Илона закрыла глаза, ее била мелкая дрожь.

– Вы хотите сказать, что он придет за ним сюда? Не уходите далеко от меня, Эл!

Тут она внезапно взвизгнула и широко открыла глаза.

– Так достаточно близко? – невинно спросил я.

Около половины пятого внезапно раздался громкий стук в дверь. Илона вздрогнула.

– Не волнуйтесь, – прошептал я. – Я буду в спальне. – Играйте хладнокровно, а если дело примет неожиданный оборот, я буду начеку.

– Не медлите, Эл! – с жаром воскликнула она. – Даже если кто-то просто мигнет, я хочу, чтобы вы бегом мчались сюда.

Я на цыпочках прошел в спальню и прикрыл за собой дверь, оставив узкую щелку, через которую мне была видна большая часть комнаты. Илона открыла дверь, и до меня донесся голос Рикки Уиллиса.

Они оказались у меня в поле зрения, когда Илона провела его через комнату к кушетке и села.

– Не хотите присесть? – вежливо предложила она.

Рикки почесал свою стриженую макушку и бросил на Илону враждебный взгляд.

– Я пришел сюда не для развлечений. – В его голосе слышалась глухая угроза. – Мне нужен конверт.

– Конверт? – слабым голосом переспросила Илона.

– Не притворяйтесь глухой, – проскрежетал он. – Пару часов назад вы позвонили нам с Анжи и рассказали о конверте. Я хочу его получить!

– Для чего?

– У меня есть на то причины!

Илона с сомнением покачала головой:

– Я не могу дать его вам, Рикки. Хиллари Саммерс написал, как с ним следует поступить, и я должна выполнить его посмертную волю. Надеюсь, вы понимаете.

– Хиллари Саммерс! – прорычал он. – Он был психом – вы наверняка знали об этом! Один Бог знает, что он там мог написать!

– Потерпите, – успокаивающе проговорила Илона, – мы все узнаем сегодня вечером.

– Этого не будет! – Он зловеще посмотрел ей прямо в глаза. – Вы сейчас отдадите конверт мне, и я его сожгу!

– Зачем?

– У вас что, тоже шариков не хватает? – с отвращением выговорил он. – Я же Сказал: этот идиот Хиллари мог написать там что угодно. Например, свалить всю вину на кого-то другого!

– С какой стати ему сваливать ее на вас? – Голос Илоны слегка дрожал.

– На меня?! – На его лице было выражение полного изумления. – Пошлите кого-нибудь за людьми в белых халатах! Вам нужна помощь, леди! Какого черта я стал бы убивать сыщика? Он мне не мешал.

– Тогда зачем вам письмо Хиллари, если вы уверены, что там нет обвинений в ваш адрес? – спросила Илона.

Рикки вытащил из кармана кожаной куртки смятую пачку, достал оттуда сигарету, закурил и глубоко затянулся.

– Я не хочу быть с вами грубым, леди, без крайней необходимости, – глухо сказал он. – Поэтому я объясняю вам медленно – еще раз: я хочу уничтожить это письмо, потому что Хиллари был не в своем уме – он сох по Анжи, а когда она сбежала со мной, он совсем свихнулся! Теперь вы поняли? Поэтому, перед тем как выброситься из окна, он написал письмо и дал его вам, так? Это лучший путь, чтобы отомстить Анжи! Он мог написать, что это она убила сыщика, а не он! Мертвому всегда больше веры!

– Это так, – тихо сказала Илона.

– Тут вы опять ошибаетесь, – прохрипел он. – Это не так, потому что я сожгу его прямо сейчас!

Снова раздался стук в дверь. Рикки беспокойно повел плечами под кожаным пиджаком.

– Пойдите посмотрите, кто там, – сказал он. – Скажите, чтобы убирались, кто бы там ни был.

Илона встала с кушетки и пошла к двери. Минутой позже она отпрянула от нее, потому что в комнату с пистолетом в руках ворвался Рэй Уиллис.

За ним вошла Анжела, одетая в черные облегающие брюки и яркий желтый свитер. Прическа выглядела немного аккуратнее, чем обычно, а большие темные глаза горели возбуждением.

При виде этих двоих у Рикки от удивления отвисла челюсть.

– Что происходит? – сердито спросил он. – Кто вас звал? Я сам справлюсь!

– Я не успел тебя застать, – огрызнулся Рэй. – Анжела сказала мне, куда ты пошел. Зачем ты полез в это дело, тупица?

– Прекрати, Рэй! – Рикки недовольно посмотрел на брата. – Ты тоже не семи пядей во лбу, если позволил этому вонючему лейтенанту накрыть свое заведение.

Анжела медленно, с кошачьей грацией, проплыла мимо Рэя к Рикки. Глядя на нее, можно было понять Хиллари Саммерса. Она положила локоть на плечо Рикки и демонстративно прижалась к нему, глядя на Илону.

– Она уже отдала тебе письмо, милый? – спросила она, по-детски растягивая слова.

Углы рта Рикки опустились.

– Еще нет.

– Видишь? – презрительно усмехнулся Рэй. – Я говорил тебе, малыш, что ты не знаешь, как делаются такие вещи.

– А не пошел бы ты…

– Не сердись на Рэя, любимый, – возбужденно хихикнула Анжела. – Давай возьмем у нее письмо.

– Я это и пытался сделать! – Рикки глубоко вздохнул. – Но эта женщина не хочет по-хорошему! Я пытался говорить с ней вежливо, потому что я не грубиян, а…

– Рассказывать будешь потом, – обрезал Рэй. – Берем то, за чем пришли, и убираемся отсюда!

Анжела протянула руку к Илоне:

– Письмо, пожалуйста.

– Я не могу дать его вам, – упрямо ответила Илона. – Я должна следовать указаниям Хиллари, а…

– Он вам тоже указывал? – Анжела понимающе хихикнула. – А как он вам указывал: «Ляг так, повернись эдак»? Он знал много трюков, не так ли?

– Заткнись! – заорал Рикки.

– Я не знала, что он стал падок на пожилых. – В голосе Анжелы послышались истерические нотки. – Вам нравилось, как он проводил прелюдию, мисс Брент? Я находила ее несколько однообразной. Знаете, сначала он…

Она внезапно скривилась от резкой боли. Рикки точным ударом под ребра заставил ее замолчать.

– Я просил тебя заткнуться! – От возбуждения речь Рикки стала нечленораздельной и напоминала рев животного. – Эта свинья не сходит у тебя с языка. К чему бы это? Может, ты сама пришла к нему и, когда он от страсти забыл все и вся, подвела его к окну и вытолкнула?

Он вдруг резко замолчал, пораженный неожиданной догадкой.

– Идиот! – воскликнул Рэй. – Ты понимаешь, что сделал?

– Да, – раздраженно сказал Рикки. – Она сама виновата – дразнит меня, сука! Она нарочно доводит меня так, что я не соображаю, что говорю.

– Теперь у нас будет проблема с ней. – Рэй кивнул в сторону Илоны.

Анжела глубоко вздохнула. Она дрожала, потирая рукой ушибленное место.

– Рэй! – Ее глаза сверкали, зубы обнажились в жесткой гримасе. Сейчас она напоминала хищное животное, готовое вонзить клыки в тело жертвы. – Что ты собираешься делать? Я помогу тебе, Рэй. Ну пожалуйста!

Он устало покачал головой:

– Иногда я спрашиваю себя: с какой стати меня угораздило связаться с такими идиотами? Я, наверное, был не в своем уме!

– Тебя свела с ума цена – семьдесят пять тысяч! – ухмыльнулся Рикки.

Рэй медленно приблизился к Илоне и так же медленно начал поднимать пистолет, пока его дуло не коснулось ее лба.

– У нас больше нет времени на препирательства, леди, – произнес он притворно мягким голосом. – Письмо!

Она дважды сглотнула, прежде чем смогла проговорить:

– Оно… в спальне.

– Мы сами возьмем его, – сказал он.

– Нет, – растерянно произнесла она. – Я сейчас принесу!

– Вот еще! – сказал он, качая головой. – Может, вы собираетесь выкинуть какой-нибудь фокус? Например, подменить письмо, а?

– Что вы! – Голос Илоны неподдельно дрожал. – Я просто думала…

– Плохая привычка! – укоризненно покачал головой Рэй. – Она доведет вас до беды. Итак, где письмо?

– Оно во втором ящике комода, под вечерней сумкой! – отчаянно сказала она.

– Так-то лучше, – сказал Рэй с усмешкой. – Возьми его, Рикки!

Я прижался к стене. Поэтому, когда Рикки входил, дверь скрыла меня от его глаз. Я услышал его тяжелые шаги, а затем, когда дверь захлопнулась, увидел его идущим прямиком к комоду.

Я шел за ним, шаг в шаг, держа в руке пистолет. Секундой позже, увидев мое отражение в зеркале комода, он остановился как вкопанный.

– Тихо, Рикки, – предупредил я. – Повернись.

Он встал ко мне лицом, покорно опустив руки. Свободной рукой я ощупал его, убедившись, что он безоружен.

– Вот так-то лучше, – похвалил я его. – А теперь нам стоит вернуться в компанию. Я иду сразу за тобой, Рикки. Поэтому если у тебя возникнут фантастические надежды, что твой братец Рэй выстрелит прежде меня, то его пуля достанется тебе.

– Я понял, – пробормотал он.

Он вышел в гостиную, закрыв меня спиной.

– Ты взял письмо? – Рэй повернул голову и увидел нас.

– Брось пушку, Рэй! – немедля приказал я. – У тебя есть две секунды!