Текст книги "Том 5. Труп на Рождество"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

Подхожу к обстоятельствам, которые сделали преступление возможным, – пояснил я терпеливо. – Остановимся прежде всего на бале-маскараде, устроенном вами. Идея игры в убийство исходила от Ларри Вулфа. Тело нашли Тони Кэрролл и Грег Толлен. Они же изобрели таинственного Санта-Клауса, который якобы вышел из комнаты для гостей в тот момент, когда они намеревались туда войти. Джанис Айверсен подтвердила появление Санта-Клауса, заявив, что она видела его на кухне. – Я тяжело вздохнул. – Никто из гостей не прореагировал на известие об убийстве так, как это обычно делает нормальный подозреваемый. Ваши гости буквально не могли дождаться возможности, чтобы обвинить друг друга во всех смертных грехах. Толлен без колебаний объявил, что они с Тони находятся с некоторых пор в интимных отношениях и в гостевую комнату отправились с вполне определенной целью. Когда на следующее утро я встретился в кабинете Кэрролла с Джерри Шоу, он, как на блюдечке, преподнес мне нового подозреваемого – Мэла Йорганса, правда, не из числа гостей, а также не преминул напомнить, что Джанис Айверсен в прошлом была любовницей Кэрролла. Чуть позже, днем, Вулф поспешил снабдить меня сведениями о том, что у него и у вас имелись весьма веские причины желать Кэрроллу смерти. – Я нехорошо ухмыльнулся. – Хотите послушать дальше?

Допив бокал, она пощелкала по нему наманикюренными пальцами и небрежно повела плечами:

– А почему бы и нет?

– В нашем городе имеется фактически всего одно место, где можно взять напрокат различные вещи. Естественно, я сразу же обратился туда и выяснил, что вы брали для себя костюм Санта-Клауса. Тем самым были достигнуты сразу две цели: во-первых, вы сами стали выглядеть более подозрительно, и, во-вторых, было установлено, что на вашей кровати лежал костюм Санта-Клауса, который кто-то мог надеть на себя перед тем, как убить Дина Кэрролла. Ну а потом, чтобы окончательно все запутать, Вулф заявил, что он взял напрокат целых три костюма для детских утренников, организованных благотворительными обществами, в которых он работает. Однако все было задумано таким образом, чтобы из всех подозреваемых, признающих, что у них были серьезные мотивы желать Кэрроллу смерти, должен был выдвинуться на первый план в качестве подозреваемого Мэл Йорганс. Решающий довод в пользу этого предположения появился вчера вечером, когда мне позвонила Джанис Айверсен.

Я подробно описал последовательность событий, кульминационным моментом которых явилось обнаружение в кабинете Йорганса исчезнувшего костюма Санта-Клауса и орудия убийства.

– Но вы-то ведь не думаете, что их обоих убил Йорганс? – напрямик спросила Айрис, когда я закончил.

– Вы правы, не думаю.

– Тогда кто же, по-вашему, сделал это? Я?

– Возможно, – согласился я. – В одном я твердо уверен: вы причастны к преступлениям. Все можно было осуществить только при одном условии: здесь явно имел место преступный сговор. Убийца привлек к этому делу целый ряд людей.

– Мне нужно выпить.

Она поднялась и прошла к бару. Я спокойно подождал, когда она вернется с полным бокалом и сядет на прежнее место.

– Я считаю, что вы – безумец! – заявила она.

– Шериф того же мнения, – не удержался я. – Он вдруг предоставил мне время до завтрашнего утра, чтобы я доказал, что оба убийства – отнюдь не дело рук Йорганса. И я намерен это доказать!

– Неужели? – Она с неприкрытой издевкой посмотрела на меня. – Ну и как вы думаете это сделать, лейтенант?

– Я уже выяснил, что Йорганс не мог натянуть на себя костюм Санта-Клауса, который вы взяли напрокат. Тот самый, обнаруженный в его кабинете. Так что если кто-то и выступил все же в роли Санта-Клауса, то этот «кто-то» не был Йоргансом. Что же касается самого Йорганса, то он просто не мог явиться сюда в разгар вашего веселья, убить Кэрролла и удалиться незамеченным. Но мое самолюбие пострадает, если я смогу доказать шерифу лишь то, что Йорганс не был убийцей. Я хочу задержать настоящего убийцу.

– Вы хотите сказать, что окружной шериф согласен с тем, что Йорганс убил и Дина и Джанис? – медленно спросила она. – Вы же действуете в одиночку, на свой страх и риск?

– Я даже могу объяснить вам, как мне удастся найти настоящего убийцу, – продолжал я серьезно. – Буду сидеть у себя дома в полном одиночестве и просто ждать, пока кто-нибудь из вас не предоставит мне его или ее на том самом знаменитом блюдечке с голубой каемочкой.

– Теперь я точно уверена, что вы – псих!

– Если один из вас не назовет мне вечером имени убийцы, – произнес я вкрадчиво, – я добьюсь этого утром более жестоким способом. Задержу вас всех за участие в преступном сговоре с убийцей, ну а потом выжму имя убийцы. Кто-то непременно расколется! Джанис Айверсен не потребовалось даже постороннего нажима, поэтому ее и убили. После нескольких часов допроса кто-то будет просто счастлив назвать имя убийцы. Возьмем того же Грега Толлена. Я как-то не верю, что он выдержит продолжительный жесткий допрос. Или Тони Кэрролл. А как вы сами? – Я отставил в сторону свой бокал, к которому так и не притронулся, и встал с дивана. – В вашем распоряжении несколько часов, чтобы все хорошенько обдумать. Может быть, вам стоит посоветоваться с остальными? Если я узнаю имя убийцы сегодня вечером, я сделаю все от меня Зависящее, чтобы судья отнесся снисходительно к тому или к тем, кто мне его сообщил. Однако если я не узнаю это имя сегодня, то прямо с утра приступлю к осуществлению второй половины моего плана.

Ее небесно-голубые глаза затуманились, уголки губ опустились. И она секунд пять пристально смотрела не то на меня, не то сквозь меня.

– Не верю, что вы настолько глупы, – вздохнула она. – По всей вероятности, вы – просто чокнутый!

– Не забывайте одной вещи, Айрис, – холодно заметил я. – Начиная с этой минуты вам больше некуда идти, за исключением моей квартиры, где я буду ждать вас сегодня вечером.

Глава 10

Около восьми вечера я внезапно осознал, что предложить себя в качестве наживки – шаг весьма опрометчивый. Мне не следовало поступать так необдуманно. Айрис Мейлон была, несомненно, права: я спятил! Любой здравомыслящий детектив позаботился бы о подстраховке: даже если бы что-то пошло не так, приманка все равно сработала бы.

Проигрыватель был включен и обеспечивал мне успокоительный звуковой фон, но пуленепробиваемый костюм или хотя бы жилет был бы сейчас гораздо уместнее. В пятнадцатый раз за последние полчаса я извлекал из поясной кобуры свой тридцать восьмой, проверяя его. Один стаканчик, который я разрешил себе за весь вечер, давно был выпит и забыт, а моя твердая уверенность в успехе постепенно таяла.

Вдруг зазвонил телефон. Я судорожно схватил трубку.

– Уилер! – сказал я и услышал в ответ лишь слабый щелчок – на противоположном конце провода кто-то осторожно повесил трубку.

Секунд через пятнадцать после этого раздался звонок в дверь. От неожиданности я прямо подскочил. «Какого черта, – подумал я. – Звонивший не мог так быстро добраться до моей квартиры!» Звонок повторился, а я все еще стоял в нерешительности, не зная, как поступить: открыть дверь или забраться под кушетку, в надежде, что пришедший, кто бы он ни был, в конце концов уйдет?

Когда я все же отворил дверь на целых два дюйма, в руке у меня был зажат мой кольт. Я приготовился выпустить всю обойму в человека, который хотя бы отдаленно будет смахивать на Санта-Клауса. Однако стоявшую за дверью блондинку в шикарном вечернем туалете, даже если бы ей вздумалось заблеять или замычать, я бы узнал с первого взгляда.

– Ну, – холодно произнесла она, – собираетесь вы впустить меня, лейтенант? Мне казалось, что именно этого вы хотели?

– Разумеется, – вымученно улыбнулся я, сунул кольт в кобуру и распахнул дверь. – Входите, прошу.

Айрис Мейлон прошла мимо меня в гостиную. Прежде чем последовать за ней, я тщательно запер входную дверь. Айрис стояла в ожидании меня, зажав в руке изящную сумочку. Вечернее платье до пола было предельно простым. Лишь края глубокого декольте были обшиты оборкой из дорогих черных кружев, выгодно оттенявших прекрасные плечи и смело обнаженную полную грудь. Казалось, стоит Айрис глубоко вздохнуть, и ее прелестный туалет соскользнет на пол.

– Вы не собираетесь предложить мне присесть, лейтенант?

– Один момент, – ответил я. – Сначала небольшая формальность.

Забрав у нее сумочку, я проверил ее содержимое. Поскольку в ней не было ничего опасного, разве что губная помада, я вернул сумочку владелице.

– Вот теперь садитесь, пожалуйста! – вежливо пригласил я.

Она опустилась на кушетку и, облизав губы кончиком языка, нерешительно улыбнулась:

– Это будет нелегко… Не могу ли я чего-нибудь выпить?

– Разумеется. Чего вы хотите?

– Безразлично. Скотч будет в самый раз.

Я вышел на кухню и, послав к черту все запреты, приготовил два скотча. Когда я принес напитки в гостиную, Айрис Мейлон по-прежнему сидела на кушетке и курила сигарету. Взяв бокал, она поблагодарила кивком. Я уселся на стул напротив нее.

– Я все время думала о том, что вы сказали мне утром, – призналась она ровным голосом.

– И?

– Вы всерьез говорили, что сделаете все, что в ваших силах, чтобы помочь тому, кто назовет вам настоящего убийцу?

– Конечно.

– Что вы могли бы сделать, чтобы помочь человеку, оказавшемуся в подобном положении? Я имею в виду, в чем это практически выразится?

Я пожал плечами:

– Вы сами понимаете, что эффективная помощь полиции в корне меняет отношение судьи к подсудимому.

– Но все равно придется какое-то время провести в тюрьме?

– Очевидно. Но срок будет минимальный по сравнению с остальными членами преступной группы.

– Какой срок?

– Это решает судья. Думаю, игра стоит свеч.

Она медленно выпила весь бокал и взглянула на меня:

– Ладно. Я верю, что вы сдержите слово.

– Не сомневайтесь. Я ничего не забуду…

– Человек, который вам нужен, – Ларри Вулф, – заявила она без раздумий.

Я медленно выпил глоток, поднеся бокал ко рту, и кивнул, словно с самого начала был уверен, что услышу именно это имя.

– У нас у всех были личные причины желать Дину Кэрроллу смерти, – продолжала она тем же ровным бесцветным голосом. – Ларри заверил нас, что если мы совместными усилиями обставим убийство надлежащим образом, то ни один не пострадает. В общем, он гарантировал, что осуществление этого… – она поперхнулась, – акта ничем нам не грозит.

– Каким образом вы заманили Кэрролла в гостевую комнату?

– Как только началась игра в убийство, туда отправился Вулф. А через пять минут я сказала Дину, что Ларри ожидает его в гостевой комнате по какому-то срочному делу. Убив его, Вулф спрятал тело под кровать, вышел и продолжил игру в убийство вместе с остальными гостями. Ну а через полчаса туда пошли Тони и Грег и спустя некоторое время сделали вид, будто совершенно неожиданно обнаружили там труп… Остальное вы знаете.

– Что скажете про убийство Джанис Айверсен?

– Это тоже идея Ларри, клянусь! – прошептала она. – Никто из нас даже не догадывался, что он сделает такое. Не рассказывал он нам и о своем намерении свалить вину за смерть Дина на Йорганса.

– Ну и Ларри! – покачал я головой. – Каков хитрец!

Она удивленно посмотрела на меня:

– Вы хотите еще что-нибудь узнать?

– Мне думается, у меня и так уже достаточно всего для начала, – откровенно ответил я. – Впрочем, меня беспокоит еще одно – мотивы Вулфа.

– Ну, это мне кажется совершенно очевидным! – фыркнула она. – Дин шантажом заставил его перейти в его фирму, забрав у Йорганса деньги с его банковского счета. Он грозил Ларри, что раскроет его прошлое, а это означало бы, что Ларри больше не смог бы работать в благотворительных фондах.

– И поэтому он убил Кэрролла? Но ведь непременным следствием убийства стало бы копание полиции в прошлом Кэрролла. А как только раскрыли бы его преступную деятельность, выяснились бы и имена его сообщников. Можно сказать и иначе: пока Кэрролл был жив, существовала лишь опасность, что он разоблачит Вулфа. В случае же его убийства разоблачение становилось неизбежным. Ладно, давайте по-‘говорим о других странностях… Хотите вопрос на засыпку?

– Но… – Она на мгновение запнулась. – Но Ларри…

– Вы попросили выпивки еще до того, как сели несколько минут назад на кушетку, – заговорил я насмешливо. – А пока я был на кухне, вы открыли входную дверь и впустили своего сообщника. – Я выхватил кольт из кобуры и бросил взгляд на дверь. – Так что мой вопрос на засыпку: кто стоял в прихожей все время и слушал наш разговор?

Ее реакция была настолько стремительной, что застала меня врасплох. Выплеснув мне в лицо напиток из бокала, она на какой-то миг ослепила меня. Послышались чьи-то быстрые шаги, и в следующее мгновение кольт выбили у меня из руки. Когда я снова прозрел, возле кушетки передо мной стоял высокий, атлетически сложенный парень, с пистолетом, нацеленным мне в грудь. На сей раз он был одет в серую рубашку с нарядным галстуком в сине-красную клетку. Аккуратно уложенные волосы на затылке являли образец парикмахерского искусства.

– Хочу дать вам совет, лейтенант, – в его честных глазах мерцали огоньки, – помните всегда: нельзя недооценивать возможности женщин.

– А я почему-то был уверен, что вы скажете: «Да, Вирджиния, Санта-Клаус перед вами!» – горько заметил я.

Он был слегка удивлен:

– Так вы разобрались? По части дедукции это было просто здорово, лейтенант!

– Практически единственной альтернативой выдуманному Санта-Клаусу был Санта-Клаус не выдуманный, который прибыл на вечеринку до приезда гостей, – сказал я. – Тот самый, который в гостевой комнате дожидался Дина Кэрролла.

– Понял, лейтенант, – задумчиво кивнул Джерри Шоу. – Так вы не верили в рассказ Айрис о тайном сговоре?

– Сговор мог иметь место. Но не пяти или шести человек, – ответил я. – Когда речь идет об убийстве, невозможно доверять такую тайну большому кругу людей. Поскольку при гостях убийца в одеянии Санта-Клауса не смог бы незаметно проникнуть в дом, то отсюда следует, что он попал туда до начала вечеринки. А это было реально лишь при содействии Айрис. Спрятать на время его, подослать в подходящий момент Кэрролла, а позднее Грега Толлена и миссис Кэрролл и, наконец, устроить «случайную встречу» Джанис Айверсен с Санта-Клаусом на кухне – все это было под силу только хозяйке дома.

– Выслушав вас, я ощутил комплекс неполноценности. Я говорю о моем ущемленном самолюбии, – печально произнес он. – По моему замыслу вы должны были запутаться в разноречивых мотивах и возможностях, и тогда такого во всех отношениях подозрительного субъекта, как Йорганс, сочли бы подарком небес. Позднее, когда он оказал нам любезность, покончив с собой…

– Признаюсь, вы показались мне слишком осведомленным, когда мы впервые встретились в вашей фирме, Шоу, – начал я. – К тому же вы настойчиво подсовывали мне Йорганса буквально на блюдечке с голубой каемочкой. Но я не представлял себе тогда мотива преступления, как, впрочем, не представляю его и сейчас.

– Вы никогда не работали на такого человека, как Дин Кэрролл, – произнес он вкрадчиво. – Едва ли нашелся на белом свете хотя бы один человек, который смог бы превзойти его по части беспринципности. Большего негодяя, чем он, я не встречал. Подыскивая какую-нибудь зацепку для самозащиты, я натолкнулся на Джанис Айверсен. Может быть, у его бывшей любовницы найдется на него управа, думал я. Мне было известно, что он посылал ей ежемесячно чек на кругленькую сумму, хотя они разошлись еще до его женитьбы на Тони. Я постарался войти к ней в доверие, подружился с ней. И вот однажды вечером, когда она нагрузилась спиртным и… – он брезгливо поморщился, – прельстилась сексом, она поведала мне о прошлых мошеннических подвигах Дина.

– И после этого вы смогли его шантажировать? – хмыкнул я. – Но зачем в таком случае было его убивать?

– Дин вложил деньги в наше предприятие, я же вкладывал знания и труд! – бросил он зло. – А что я получил после девяти лет каторги? Да ничего, если не считать средненького жалованья и жалких десяти процентов акций. Я знал, что Дин не позволит мне шантажом отнять у него фирму. Он предпочитал, чтобы я разоблачил его, поскольку тогда он мог преспокойно продать фирму кому-нибудь другому. Я знал, что, когда Дин умрет, Тони достанется около восьмидесяти процентов акций. И я решил, что даже если выйду из дела, то заберу все бумаги и счета и стану действовать самостоятельно!

– Омерзительно! – высказался я. – Но в данный момент это не суть важно. Зачем надо было убивать Джанис Айверсен?

– Поскольку она снабдила меня соответствующей информацией, ей не составило бы особого труда догадаться, кто именно заставил Дина шантажировать Вулфа, принудив его забрать свои счета у Йорганса, – равнодушно пояснил он. – Возможно, она была достаточно сообразительна, чтобы понять, почему я прикончил Дина? Я не хотел давать ей возможности шантажировать меня и, приехав к ней, уговорил ее позвонить вам и Йоргансу.

– Каким образом вам удалось это сделать? Приставив пистолет к ее виску? – поинтересовался я.

– Нет, к ее чудовищному бюсту! – усмехнулся он. – Если вы, конечно, предпочитаете строго придерживаться фактов, лейтенант.

Я взглянул на блондинку, сидевшую на кушетке.

– А что будет с вами? Что вы от этого получаете?

– Ну… – Она подняла глаза на Шоу и ласково улыбнулась. – Полагаю, теперь можно открыть, что я его люблю. После того, что Кэрролл сотворил со мной, я бы с радостью убила его, если была бы уверена, что мне за это ничего не будет.

– Вы знаете, что такое «борода»? – спросил я ее.

Мой вопрос явно поставил ее в тупик. Она холодно улыбнулась и сказала:

– Вы имеете в виду, лейтенант, непременную бороду Санта-Клауса?

– Нет. «Бородой» называют человека, которым прикрывается пара других людей. Скажем, у женатого человека роман с какой-нибудь женщиной, и он повсюду таскает с собой неженатого приятеля, который служит своего рода прикрытием. В кажущейся со стороны неразлучной троице женатый выглядит «третьим лишним». Думаю, вы поняли?

– Да, я поняла смысл слова «борода». Но при чем тут я? – фыркнула она.

– Человек, которого вы любите, только что объяснил, каков был его мотив убийства Кэрролла. Я сказал, что это омерзительно и нечистоплотно во всех отношениях. Если он настолько компетентен в делах, что может в любую минуту выйти из игры, забрав себе наиболее выгодные банковские счета, почему же он не сделал этого при жизни Кэрролла?

– Я не в состоянии уловить ход ваших рассуждений. Какая-то бессмыслица!

– Ваше встревоженное лицо свидетельствует о другом, – возразил я. – Убийство Кэрролла имело смысл для вашего любовника лишь при условии, что он впоследствии женится на его вдове и ее восьмидесяти процентах акций. Вам же отведена роль «бороды», впрочем, как и Грегу Толлену. В подходящий момент Тони Кэрролл «охватило» неведомое желание заняться любовью с Толленом. Она затащила его в гостевую комнату и, изображая порыв африканской страсти, ухитрилась скатиться с кровати и обнаружить там труп собственного мужа!

– Вы – сумасшедший! – завопила Айрис. – Джерри! Скажи ему…

Ее голос замер, когда она увидела холодную враждебность в честных голубых глазах Шоу.

– Ты всегда была невыдержанной, крошка Айрис, – изрек он отчужденно. – Я собирался порвать с тобой постепенно, чтобы ты не слишком негодовала, когда узнала бы, что я женюсь на Тони. Если бы ты отправилась в полицию, тебе пришлось бы признать и свою причастность к убийству. Поэтому, по моим расчетам, самое большее, что ты смогла бы сделать, – это не послать нам свадебного подарка. – Он медленно покачал головой. – Но сейчас – другое дело. И винить во всем ты должна лейтенанта.

– Другое дело? – спросила она дрожащим голосом.

– Я хотел избавиться от него. Ведь ты это знала? – Он улыбнулся ей, и она испуганно отпрянула назад. – А теперь я вынужден прихлопнуть и тебя.

– Жуть как интересно! – вмешался я. – Однако каким образом вы объясните наличие двух трупов в моей квартире?

– Вы – единственный человек в офисе шерифа, который не верит в то, что Йорганс был убийцей. Верно? – заговорил он почти весело. – Но в поисках фактов, подтверждающих его невиновность, вы наткнулись на обратное и попутно выяснили, что у него была сообщница. Позвонили Айрис и вызвали ее к себе домой. Поняв, что вам известна правда, она в панике застрелила бы вас.

– И что потом? – усмехнулся я. – Выбросилась бы из окна, как Йорганс?

– Нечто в этом духе… Конечно, сначала она написала бы записку.

– Ты воображаешь, что я ненормальная?! – заорала блондинка. – Написать записку – то же самое, что подписать себе смертный приговор!

– Совершенно справедливо. Но ты всегда смертельно боялась боли, не так ли? – Свободной рукой он схватил ее за ухо и сжал так сильно, что она закричала от боли. – Поняла, что я имею в виду? – Он насмешливо улыбнулся. – Могу поспорить, что ровно через десять минут ты сама будешь умолять меня разрешить тебе написать записку.

Отпустив ее ухо, он сосредоточился на мне. Пистолет в его руке чуточку приподнялся.

– Прощайте, лейтенант! И желаю вам удачи, где бы вы ни оказались в обители вечности!

– Вы – удивительно доверчивый тип, – подмигнул я ему, – раз приняли за чистую монету мои слова, будто я – единственный в офисе шерифа, кто сомневается в виновности Йорганса…

– Вам не кажется, что это звучит как-то неубедительно? – усмехнулся он.

– С минуты на минуту позвонят в дверь, – сказал я твердо. – И, если я не открою достаточно быстро, сюда ворвется с десяток копов.

– Пустые выдумки! – покачал он головой. – Прежде чем войти сюда, мы прочесали весь квартал…

– Естественно, вы никого не увидели. Они надежно спрятались. Но откуда вы мне звонили?

– Откуда звонил? – задумчиво повторил он.

– Ну да, чтобы проверить, дома ли я! – нетерпеливо воскликнул я. – Сразу же после вас мне позвонил сержант Полник и сообщил, что вы уже на пути к моей квартире. Но он не сказал, откуда вы звонили. Я не знал, что поблизости есть телефон-автомат.

– Тут какая-то ошибка, лейтенант! – широко улыбнулся Шоу. – Мы были уверены, что вы сидите дома в ожидании Айрис, и поэтому не стали звонить.

– Так это не вы звонили? Кто же тогда?

– Пустяки! Забудьте! – повысил он голос. – Ваше время истекло, лейтенант!

И тут пронзительно зазвенел дверной звонок. В глазах Шоу внезапно мелькнуло паническое выражение, голова инстинктивно повернулась на звук. Мой адреналин сработал, как никогда прежде. Я прыгнул на него, выбил из его руки пистолет и одновременно ударил коленом в пах. Он издал какой-то придушенный вопль и начал складываться вдвое.

Однако в подобных ситуациях я люблю быть абсолютно уверенным. Поэтому я нанес ему еще один удар – по подбородку, и он свалился на пол.

Айрис Мейлон билась в истерике на кушетке. Звонок настойчиво заливался, не смолкая.

Я поспешил к входной двери, на ходу подобрав с пола оба пистолета. Я решил, что самое малое, что смогу сделать, – это открыть дверь и должным образом поблагодарить моих благодетелей. Я готов был даже целовать руки и предложить все, что пожелают. За исключением денег, разумеется.

Выражение холодной враждебности на физиономии Лейверса меня ни капли не смутило. Если бы у меня не было других, более неотложных дел и я бы не боялся потерять работу, то предложил бы ему переночевать в моем доме, чтобы иметь возможность над ним хорошенько посмеяться.

– Ладно! – пробасил Лейверс. – Вы сможете рассказать все утром, Уилер! Не исключено, что тогда я усмотрю в случившемся хоть какой-то смысл.

– Судя по тому, как вопила Айрис Мейлон, когда парни увозили ее отсюда, – заметил я сухо, – вы уже сегодня все услышите от нее раз пять-шесть подряд.

– Да, мы рассчитываем сегодня получить ее чистосердечное признание, – с кислым видом подтвердил он. – Я отослал Полника за миссис Кэрролл. Полагаю, больше ничего нет?

– Если не считать того, что мне не надо теперь писать формальное извинение? – спросил я с невинным видом.

На его лице появилось какое-то отчужденное выражение, и он гаркнул:

– Вы! Можете…

Все же ему удалось закрыть рот, но это потребовало от него колоссальных усилий. Несколько минут он тяжело дышал, как бык после погони, и наконец выдавил из себя:

– Да, Уилер, не надо писать ту бумагу. – Неожиданно его голос зазвучал октавой выше. – Но если вы хотя бы на минуту допускаете, что я стану извиняться перед вами, то вы…

– С какой стати мне ожидать ваших извинений, шериф? – спросил я почтительно. – Только потому, что я снова оказался прав?

Он издал нечто подобное утробному мяуканью и быстро двинулся к выходу. Я проводил его до прихожей. Однако у двери он внезапно остановился и оглянулся на меня. В его маленьких глазках вспыхнуло недоверие.

– Я знаю, в чем дело! – рявкнул он. – Меня не оставляет ощущение, что здесь что-то не так. Где труп, Уилер?

– Какой труп? – пробормотал я.

– Практически каждый раз, – громыхал он, – едва вы закрываете дело, то непременно предъявляете труп убийцы вместе с какой-нибудь неубедительной историей о самозащите. Так что же произошло на этот раз?

– Не могли же вы ожидать, чтобы я пристрелил Шоу прямо здесь? – заявил я ошеломленно. – В моей собственной квартире, шериф? Весь мой ковер был бы забрызган кровью!

Он чуть не сорвал дверь с петель, вываливаясь в прихожую.

– Спокойной ночи, шериф! – сказал я вежливо.

– До меня дошло! – Он даже щелкнул пальцами. – Дежурный сержант доложил, что нам звонил женский голос и сообщил, что вы задержали убийцу. Если я послал Полника задержать миссис Кэрролл в то время, как она находилась тут… – Он угрожающе прищурил глаза.

– Шериф! – возмутился я. – Вы отлично знаете, что я никогда не завожу романов с подозреваемыми в убийстве. В особенности после того, как узнаю, что они виновны.

– Давайте договоримся! – Его губы изогнулись в неприятной усмешке. – Вы обещаете никогда больше не упоминать про то извинение в письменном виде, а я не стану возвращаться и обыскивать вашу квартиру в поисках ваших сомнительных подружек.

– Согласен, согласен! – торопливо пробормотал я, закрывая за ним дверь.

А через две секунды я приоткрыл дверь спальни и велел сиротливо сидевшей там фигуре в пальто выходить.

– Большое спасибо! – обиженно сказала она. – Если бы я знала, что мне придется проторчать здесь целый час, я бы ни за что не нажала на ваш проклятый звонок!

– Не говорите так! Вы же спасли мне жизнь! А теперь, когда все разошлись, почему бы вам не устроиться поудобнее в гостиной, пока я приготовлю нам чего-нибудь выпить?

Когда я принес бокалы, она была уже в гостиной. Но продолжала сидеть с нахохленным видом в пальто. Забрав у меня оба бокала, она осушила их один за другим и гневно спросила, почему я торчу на месте, когда посуда пустая!

Во второй раз она взяла себе только один бокал. Тогда я осмелился уточнить, она ли звонила мне и сразу же повесила трубку.

– Да, я. Мне просто хотелось удостовериться, дома ли вы, прежде чем отправиться с визитом. Какая я кретинка! Здесь что-то не так…

– Что – не так?

– А! – Она неопределенно махнула рукой. – Нет ни подсветки, ни музыки…

– Я мигом!

Проигрыватель уже через секунду заполнил помещение негромкой страстной музыкой. Верхний свет был погашен. Две настольные лампы создавали уютный полумрак.

– Ну и как? – спросил я.

– Лучше… Вообще-то я приехала извиниться, но теперь не уверена…

– Извиниться?

– За мое поведение накануне. Позднее я подумала и поняла, что вы легко могли неправильно истолковать…

Она приподняла голову. В ее шелковистых черных волосах сверкнула серебряная прядь.

– Забудьте. Это было недоразумение, Мэгги!

– И виновато мое идиотское платье! – Неожиданно она тепло мне улыбнулась. – Во всяком, случае, теперь я все исправила. Подержите-ка!

Я взял у нее бокал. Она встала и сбросила пальто на кушетку. На ней было то же самое черно-белое платье, удерживаемое шнурком, туго затянутым над ее высокой грудью.

– Понимаете, Эл, – заговорила она, тщательно подбирая слова, – когда я вернулась домой и стала думать о нашей ссоре, то сообразила, что если бы я вела себя поумнее, у нас был бы потрясающий вечер и мне не пришлось бы скучать одной в моей квартиренке. И тогда я починила платье!

Ее пальцы шаловливо поигрывали шнурком.

– Просто за него не надо так резко дергать. Достаточно легонько потянуть – и все…

Только что Мэгги стояла передо мной строго и элегантно одетая, а мгновение спустя она была столь же элегантно раздета. Нас ждал интимный вечер в моей квартире. Ее щиколотки снова были погружены в черно-белый шелк, а остальная часть ее тела являла взору потрясающий контраст между минимумом голубого и максимумом кремово-белого цветов. Бюстгальтер из голубых кружев не выдерживал упругого напора полных грудей, голубые трусики плотно обтягивали округлые бедра. Длинные ноги балерины – без чулок! – смело могли соперничать по красоте с ее телом.

– У нас будет умопомрачительный вечер! – прошептал я.

– Нет, если вы не поставите куда-нибудь бокалы! – пробормотала она.