Текст книги "Заключённыий волк (ЛП)"
Автор книги: Каролайн Пекхам
Соавторы: Каролайн Пекхам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)
Он остановился в нескольких метрах от меня, откинув голову назад, чтобы посмотреть на меня в моей огромной форме и впитать исходящую от меня силу, а затем, наконец, склонил голову в знак покорности и подался вперед, утыкаясь носом в мою шерсть.
Я позволила ему этот короткий контакт, хотя и не сделала ответного жеста, оскалив зубы, когда он задержался слишком долго. У меня пока не было времени, чтобы тратить его на новых друзей. Я пришла, чтобы бросить вызов Альфе.
Словно прочитав мои мысли, Амира вышла из толпы Волков в своей форме фейри, бросая мне понимающий взгляд, и становясь передо мной.
– Я так понимаю, ты претендуешь на мое место? – спросила она, словно уже знала, что это произойдет.
Большая часть стаи Оскура находилась в блоке B, поэтому у меня пока не было возможности провести с ними время, но в Магической Зоне и Столовой я дала о себе знать, и не так уж сложно было вычислить Альфу среди Волков.
Я не стала превращаться, просто с вызовом оскалила зубы, и Амира кивнула, отбрасывая короткие каштановые волосы с глаз.
– Я принимаю твой вызов, – сказала она, прежде чем превратиться. Ее Волк был большим и серым с черными пятнами в меху, хотя я все еще была выше ее на добрый метр.
Остальные Волки отступили, обходя нас на расстоянии, потявкивая и лая от возбуждения, ожидая, предвкушая исход.
Амира начала кружить, но я не присоединилась к ней. Я подалась вперед, упираясь лапами в грязь, и готовясь к нападению.
Ее глаза расширились, так как я не стала следовать традициям, и в момент ее замешательства, я прыгнула.
Мои лапы столкнулись с ее боком, сбивая ее с ног, и она вскрикнула, разворачивая челюсть, чтобы вцепиться мне в ногу.
Я зарычала от злости, вырвала ногу из ее рта, разбрызгивая кровь, и бросилась к ее шее.
Она перекатилась и отпрыгнула в сторону, прежде чем я успела прижать ее к земле. Обходя меня сзади, она прыгнула мне на спину, и я не успела повернуться и встретить ее.
Я отпрыгнула в сторону, и она тяжело приземлилась, дав мне мгновение, чтобы вцепиться зубами в ее заднюю лапу.
С рычанием я дернула ее назад, и она застонала от боли, когда я сбила ее с ног и повалила на землю подо мной.
Остальные члены стаи лаяли, подбадривая, и я использовала свое преимущество, набросившись так, что мои лапы врезались ей в грудь, и она оказалась прижатой к земле под моим весом.
Амира зарычала, клацая зубами у моего лица и пытаясь схватить меня за горло, но я была быстрее. Нырнув вперед, я сомкнула свои огромные челюсти на ее шее.
Она замерла, с ее губ сорвался скулеж поражения, когда я предупреждающе зарычала.
Мое сердце колотилось от адреналина, но это был самый важный момент. Она должна была подчиниться. Превратиться и полностью отдаться моей власти. Если нет, то я была в своем праве вырвать ей горло здесь и сейчас или изгнать ее из стаи за неподчинение. Таков был Путь Волка, и все признанные стаи в Солярии подчинялись его законам.
После еще одного момента сопротивления она внезапно превратилась, и мои лапы ударились о грудь женщины, а не зверя.
– Я подчиняюсь, – задыхалась она, когда я медленно убирала зубы с ее шеи.
Я долго смотрела на нее, убеждаясь, что подавила любой намек на бунт в ее глазах, прежде чем тоже превратиться.
– A morte e ritornо, – выдохнула я с ухмылкой, цитируя девиз нашего Клана. До смерти и обратно.
Я быстро поднялась на ноги, оставляя ее в грязи, и повернулась, чтобы увидеть, что вся стая снова обрела форму фейри вокруг меня.
Они вышли вперед, чтобы поприветствовать своего нового Альфу, протягивая руки, проводя ладонями по моей голой коже или утыкаясь мне в шею.
Ласка их принятия омыла меня, и я улыбнулась, купаясь в чувстве принадлежности. Даже здесь, в этой чертовой дыре, которую они называли тюрьмой Даркмор, они не могли искоренить преданность Волчьей стаи или любовь, которую мы разделяли друг к другу.
– Я предлагаю себя в качестве твоей Беты, Альфа, – сказала Амира, пробираясь ко мне сквозь толпу обнаженных тел. – По традиции.
Она была права. Когда новый Волк претендовал на место в стае, по традиции, он выбирал предыдущего Альфу в качестве Беты, если тот был готов отбросить свое разочарование от понижения. Но я не была обычной Альфой, и мне нравилось устанавливать свои собственные правила.
– Спасибо за предложение, но я предпочитаю выбирать иерархию моей стаи, основываясь на вещах более важных, чем традиции.
Амира ощетинилась, и я не пропустила пламя гнева, вспыхнувшее в ее взгляде.
– Мы побежим вместе! – позвала я, поворачиваясь, чтобы оглядеть всех Волков, которые теперь были под моим командованием. – И я назначу новые посты в стае, как только пойму, как нам лучше работать сообща.
Моя стая завыла, прижимая ладони ко рту и по моей команде они превратились в Волков. Они возбуждено подпрыгивали и тявкали от только что произошедшей перемены. Отворачиваясь от искаженного выражения лица Амиры и превращаясь, я не могла сдержать улыбки.
Далекий вой привлек мое внимание, и мои уши дернулись, когда я снова узнала Итана. Похоже, он направлялся в нашу сторону, но я все еще не собиралась танцевать с ним в моей Волчьей форме.
С воем я повернулась и бросилась прочь с поляны, устремляясь в джунгли со стаей за моей спиной.
Рыжевато-коричневый Волк бежал чуть позади меня, и, когда он поравнялся с моим шагом, я повернулась к нему с возбужденным лаем, его глаза пылали. Мой дух воззвал к нему, напоминая мне о доме. О моей семье. И я была почти уверена, что уже знаю, кого выберу в качестве Беты.
Но, прежде чем вникать в политику иерархии стаи, я намеревалась пробежаться по всем ландшафтам, которые размещались под куполом.
Вырываясь из-за деревьев на песчаные дюны, я задрала голову к небу и увидела луну над крышей купола, высоко, высоко над нами.
Вой эхом отразился от моих губ и заставил мою душу болеть при мысли о доме. Но я не могла позволить себе зацикливаться на этом. Пока что это было моим домом. И скоро я все равно вернусь туда, где мне место.
Мы бежали и бежали столько, сколько могли, пока на золотых часах, выведенных на крышу купола, не начали отсчитываться последние пятнадцать минут. Наконец я привела мою стаю обратно в главное здание, откуда мы спустимся обратно в безопасность тюрьмы, и Подавитель Ордена снова запрет моего Волка до следующего раза.
Я остановилась чтобы подарить себе последнее мгновение под луной, и моя стая пронеслась мимо меня в здание, чтобы одеться.
После пробежки я чувствовала, как мои магические резервы наполняются силой, но благодаря ограничивающим магию наручникам, которые все еще были застегнуты на моих передних лапах, я не могла использовать ни капли.
Со вздохом и всего несколькими минутами в запасе, я рысью понеслась в огромное здание, где находились лифты, и направилась к шкафчику с одеждой.
Когда я вошла в комнату, Роари подпирал стену в ожидании меня. Он дразнящее ухмыльнулся, давая мне понять, что не держит зла за то, что я его кинула. Я закатила глаза в ответ, чтобы сказать, что я тоже не в обиде, и он направился вниз на лифте, не дожидаясь, пока я оденусь.
Большинство других заключенных уже спустились вниз, но, когда я превратилась обратно в форму фейри, Итан направился ко мне сквозь небольшую толпу, что все еще оставалась в здании. Он уже оделся и снова завязал комбинезон на талии, оставив татуированные руки обнаженными, на радость моим глазам.
– Я искал тебя, – приближаясь, прорычал он.
Я бросила ему невинный взгляд, когда около десяти человек из моей стаи сомкнули ряды позади меня.
– Я должна быть польщена? – подразнила я его, натягивая одежду, пока его взгляд блуждал по моему телу.
– Ты должна мне драку, – прорычал он. Все мои Волки зарычали в ответ, сверля его взглядами и двигаясь вперед, словно готовясь броситься на мою защиту.
– И ты ее получишь, – непринужденно согласилась я, вытаскивая волосы из-под воротника комбинезона. – Когда я буду готова.
Я повернулась, чтобы уйти, но он бросился на меня, хватая меня за руку.
Мои Волки бросились вперед, чтобы защитить меня, но я отмахнулась от них, повернувшись, чтобы посмотреть в голубые глаза Итана.
– Теперь я возглавляю стаю Оскура, – сказала я низким голосом, когда он отказался меня отпустить. – И, если ты бросишь мне вызов, это будет означать войну. Это то, чего ты хочешь с минутой кислорода на часах?
Итан оскалил зубы, бросая взгляд на таймер на стене, который показывал сорок секунд. Два лифта были открыты, чтобы вывезти последних заключенных, и только мы оставались позади. Мои Волки по моему сигналу отступили в один из них.
– Это еще не конец, – пообещал Итан, его глаза горели от ярости.
Я потянулась, чтобы убрать его руку со своей, но вместо того, чтобы заставить его отпустить меня, я провела пальцами по тыльной стороне его руки и предплечью. Я подалась вперед так, что наши губы оказались на расстоянии едва ли сантиметра друг от друга, и в его взгляде промелькнула неуверенность, пока он пытался разгадать мои мотивы.
– Нет, не конец, – выдохнула я, прежде чем отступить назад и присоединиться к моим Волкам в лифте.
Он наблюдал за тем, как я ухожу, прежде чем повернуться и направиться к другому лифту с рыком разочарования.
Когда двери начали закрываться, взгляд Итана остановился на мне, и я улыбнулась ему как раз перед тем, он скрылся из вида.
Всего второй день моего пребывания в этом месте, а мои планы уже начинали складываться.
Подавитель Ордена выскользнул из вентиляционных отверстий, и мой Волк снова оказался в цепях, вызывая мой разочарованный вздох.
Осталось недолго, Джером, я закончу эту работу в рекордное время и вернусь за оплатой раньше, чем ты успеешь соскучиться.
Глава 10
Кейн
Я наблюдал за Двенадцать из угла столовой, впитывая каждую деталь ее поведения. Когда я участвовал в охоте, мне нравилось хорошо знать добычу, чтобы погоня была еще слаще. Я давал им возможность дышать, бежать, надеяться. И только когда они думали, что им удалось скрыться, я набрасывался.
Я следил за Розали Оскура как ястреб с момента ее прибытия. Не то чтобы она знала об этом. Обычно я не обращал особого внимания на прикрепленных ко мне заключенных, не считая того, чтобы держать их под контролем, но в случае с ней я был рад выполнить приказы Начальницы Пайк. Поэтому я собирался выждать время, узнать врага получше, пока не увижу бреши в ее броне и не пойму, куда бить. Очевидно, она не понимала, насколько велика моя власть над ней. Я решал ее судьбу здесь. Как только она начнет исправительный процесс, она вскоре поймет свою ошибку. Чем больше она позволяла мне видеть, тем больше я мог использовать, когда дело доходило до создания ее программы.
На данный момент я хотел завлечь ее в ложное чувство безопасности, чтобы она усвоила привычки тюрьмы, нашла свое естественное место в иерархии. Мое вмешательство только замедлило бы этот процесс, и это был лучший способ выяснить, с чем я имел дело.
Вопреки моей первоначальной оценке вздорного маленького Оборотня, она оказалась серьезным претендентом на доминирование в ее блоке. Если бы не ее сосед, Шестьдесят Девять, высокомерный ублюдок, Лев Роари Найт, она, вероятно, уже заняла бы место Альфы блока. Вместо этого, похоже, они подружились. Хотя, это слово было здесь полным дерьмом. Союзники были наиболее прочным вариантом. Я видел, как при необходимости, друзья продавали друг друга дешевле пачки сигарет. Как и в остальном мире, фейри были эгоистичными существами, жадными до власти. Но в Даркморе это усиливалось в десятки раз, превращая фейри в подхалимов и стукачей. И если новые щенки быстро не понимали, что «благородный путь фейри» ни черта здесь не значил, они оказывались с заточенным концом зубной щетки между ребер, не успев даже сплюнуть и прополоскать.
Я провел детство, наблюдая за самыми темными сторонами природы фейри. Я жил под крышей человека, который знал, как кормить сладкой ложью нежеланных детей, которых он так любезно приютил. Человека, который притворялся отцом. Он так хорошо притворялся, что я находился под его чарами в течение многих лет. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что он был таким же, как и все остальные фейри в мире: кровожадным и жаждущим власти. Но он преподал мне один бесценный урок, который я пронес с собой через всю жизнь – в этом мире нельзя доверять никому, а уж тем более самым близким.
Двенадцать смеялась над тем, что говорил Шестьдесят Девять, выражение ее лица было игривым и беззаботным. Оборотни Оскура сгрудились вокруг нее, но всякий раз, когда они подходили слишком близко, она снова их отгоняла. Она уделяла Роари все свое внимание, а он плясал под ее дудку, надувая грудь и изображая из себя большого мужчину. Я знал ее игру. Я видел ее тысячу раз в Даркморе, хотя, возможно, не так ловко разыгранную, как сейчас. Вместо того, чтобы сделать из своего самого большого конкурента в камере соперника, она вила из него веревки. Она, вероятно, не станет трахать его, пока он не упадет на колени, умоляя об этом, а к тому времени будет слишком поздно, чтобы он понял, что она разыграла его как дурака.
Если не можете победить врага физически, тогда вторгнитесь в его ментальную среду и разрушьте его оборону кирпичик за кирпичиком.
Жизнь научила меня этому. И она явно научила Двенадцать тому же. Итак, она могла флиртовать и очаровывать умы своих самых больших конкурентов, но она забывала об одной жизненно важной детали в ее маленьком плане. Обо мне.
У меня была власть держать ее в яме, пока она не отчается настолько, что пообещает сделать все, что я захочу. Я мог разрушать каждый слой защиты, который она возводила вокруг себя, пока она не начнет сомневаться в своем рассудке. Да, Розали Оскура была умна. Но недостаточно, чтобы понять, что каждое ее мельчайшее движение отслеживалось, подмечалось и анализировалось. И после нескольких дней, когда я дал ей возможность отдышаться и почувствовать себя уверенно на новом месте, пришло время для моего первого шага. Напоминание о том, кто здесь на самом деле босс.
Я ждал, пока закончится завтрак и заключенных выведут из столовой. Большинство из них были разделены группами охранников на выходе и отправлены на свои рабочие места на день. Не всем здесь повезло иметь работу. Только новеньким и воспитанным щенкам предоставлялась такая возможность. Если ты вел себя как наглый ублюдок, то тебя понижали до самой дерьмовой работы. В буквальном смысле. Чистка туалетов в блоке камер вручную была одной из самых простых заданий. Но если вы были совершенно бесполезным мудаком, то вам отказывали в работе вообще. А это означало, что вы не зарабатывали ни одного жетона в час, как остальные в вашем блоке. А поскольку комиссар принимал только жетоны и не обращал внимания на то, чего ты стоишь за пределами этих стен, в результате тебе приходилось терпеть самую пустую камеру, самый пустой желудок и отсутствие всех привилегий.
Я двинулся за толпой, пока Двенадцать шла вместе с Шестьдесят Девятым к выходу.
– Эй, посмотрю получится ли найти тебе работу? – Шестьдесят Девять пробормотал ей. – Мы ремонтируем старый блок. Строительство и отделка – довольно милая работа.
– Это было бы… – начала Двенадцать, и я схватил ее за руку, дергая ее на шаг назад.
Она удивленно повернулась ко мне, и на моих губах заиграла жестокая улыбка. Лев ошивался рядом, как дурной запах, и я оскалил клыки.
– Какие-то проблемы, Шестьдесят Девять? – предупреждающе рыкнул я.
Он хмуро посмотрел на Розали, затем покачал головой и продолжил идти.
– Сегодня ты на девятом уровне, – сказал я ей, и мое сердце забилось сильнее в предвкушении.
– Это изоляция, – вздохнула она, и я прищурил на нее глаза.
– Кто тебе это сказал? – прорычал я.
– Офицер Лайл, – сказала она, пожав плечами, затем поймала меня за рукав и потянула вперед. – Ну же, чего мы ждем?
Из моего горла вырвалось рычание, и я схватил ее за воротник, отрывая ее руки от моего рукава.
– Еще раз тронешь офицера таким образом, и я оставлю на тебе синяки как напоминание о правилах.
Я положил свободную руку на дубинку, и ее глаза опустились вниз, а в взгляде появился упрямый огонек, который говорил о том, что она испытывала искушение прикоснуться ко мне еще раз из чистого желания пощекотать нервы. Многое потребуется, чтобы сломить ее. Но я знал, как быть терпеливым. Я и раньше подстерегал добычу, прячась в темноте, и, как и все те, кто был до нее, она не заметит моего приближения.
Я толкнул ее вперед, и она споткнулась, едва не потеряв равновесие, из ее горла вырвался рык. Я протолкнул ее сквозь толпу, вывел на лестничную площадку и направил вниз. Заключенные расходились по коридорам вокруг нас с группами охранников, пока мы продолжали спускаться. Никто больше не работал ниже седьмого уровня, поэтому, когда мы до него дошли, мы остались одни.
Двенадцать оглядывалась вокруг, впитывая каждую деталь серых стен, пока я наблюдал за каждой ее деталью.
Я вышел вперед, когда мы подошли к тяжелой красной металлической двери, ведущей в изоляцию, и протянул свой пропуск к сканеру, прежде чем приложить к нему ладонь и позволить ему зарегистрировать мою магическую подпись. Раздалось тяжелое жужжание, и дверь с лязгом открылась.
Я распахнул ее для Двенадцать, с ухмылкой глядя ей в глаза, когда она прошла мимо меня в слабо освещенный коридор, полный таких же тяжелых дверей, как и эта.
Я последовал за ней, заметив тележку уборщика в дальнем конце, где я предварительно сказал ему ее оставить.
– Ты вымоешь каждый сантиметр этого пола, – приказал я, направляя ее к тележке, где ее ждали швабра и ведро.
Она подошла к ней, покачивая бедрами без единого слова в ответ, и взяла швабру.
Я преследовал ее с тьмой, мерцающей в моей душе, выхватывая швабру из ее хватки и переламывая деревянную рукоятку через колено.
– Будешь делать это руками, – прорычал я, указывая острым концом сломанной швабры на щетку, лежащую на тележке.
Двенадцать стиснула челюсть, в ней снова вспыхнуло упрямство.
– СЕЙЧАС ЖЕ! – прорычал я ей прямо в ухо, и она с рычанием выхватила щетку, схватила ведро и опустилась передо мной на колени.
Сладкое удовлетворение охватило меня, когда она начала драить пол, ее челюсть сжалась от ярости.
Я опустился на корточки, подставив острый конец швабры под ее подбородок и заставив посмотреть на меня.
– Хочешь что-то сказать, Двенадцать?
– Нет, – просто ответила она.
Я ударил шваброй по земле, заставляя ее вздрогнуть.
– Что нет?!
Она долго смотрела на меня, в ее взгляде горело упрямство. Затем она насмешливо фыркнула, опустив голову.
– Нет, офицер Кейн.
– Хорошо, – я поднялся на ноги, проходя мимо ряда дверей справа от меня, пока Двенадцать приступала к уборке. Остановившись у шестой камеры, я подошел к люку, повернул замок и открыл его. Я вгляделся в темное пространство, мое Вампирское зрение обострилось, охотясь за куском дерьма Инкубом, который там обитал.
Мое сердце забилось сильнее, когда я не заметил его внутри, и я ударил рукояткой швабры по металлической двери с громким стуком.
– Заключенный Восемьдесят Восемь! – прорычал я.
Я как раз собирался послать сигнал тревоги, когда он выскочил из-за двери, ухмыляясь от уха до уха, как гребаный Чеширский Кот27. Он был здоровенным ублюдком с темной кожей и глазами, что обещали убийство за километр. Эти глаза противоречили безумной улыбке на его лице. Все остальные охранники в этом месте либо велись на его слащавые слова, либо думали что он с приветом. Я знал лучше. Этот парень был самым опасным ублюдком во всей тюрьме Даркмор. А кровавый след, который он оставил после себя, говорил мне о трех вещах: он был умен, расчетлив и его нельзя было недооценивать.
– Думал я слинял? – глубоко рассмеялся он, приблизив лицо вплотную к щели. – Куда бы я отправился, офицер? На луну?
Я усмехнулся.
– Чертов сумасшедший мудак, – пробормотал я, потянувшись к люку, чтобы снова закрыть его.
– Нет, подожди! – потребовал он, и я приостановился, когда его взгляд упал на Двенадцать. Волосы скрывали ее лицо, но что-то подсказывало мне, что она подглядывала. Я позволил Восемьдесят Восьмому увидеть ее, потому что знал, что это само по себе было пыткой. Инкубам нужен секс для подпитки их магии, а этот унылый ублюдок пробыл в яме так долго, что его Орден, без сомнения, жаждал этого на базовом уровне, что делало его еще более сумасшедшим.
– Что за девчонка? – Восемьдесят Восьмой начал издавать звуки поцелуев, пытаясь привлечь ее внимание, как будто она была кошкой, и я ухмыльнулся, когда она даже не подняла голову. – Эй, котенок, иди сюда.
– Новенькая, – сказал я ему. – Только обработал ее на этой неделе. Прибыла голая и дикая, – поддразнил я его, и он застонал.
– Эй, посмотри на меня! – рявкнул он на нее, в досаде хлопая ладонью по двери.
Я холодно рассмеялся и потянулся к люку.
– Мечтай, заключенный. У этой стальная воля.
Я захлопнул люк, и чувство силы пробежало через меня, питая мои самые основные инстинкты фейри.
– Так ты заметил, что меня нельзя сломить? – легкомысленно спросила Двенадцать, поднимая голову, и ее волосы рассыпались по плечам.
Я двинулся вперед, погружая ее в мою тень. Складывая руки на груди, я посмотрел на нее сверху вниз.
– Знаешь, что может сломить сталь, Двенадцать? – я поднял одну руку, позволяя пламени замерцать между пальцами. – Огонь.
Ее глаза сузились, и она открыла рот, чтобы ответить и, скорее всего, заработать дубинкой по ногам, когда дверь в конце коридора распахнулась.
Джек Гастингс вбежал, его ключ-карточка выпала из рук и полетела по полу. Я остановил ее ботинком и с рычанием поднял с пола.
– Что? – прошипел я.
– Драка на шестом, – задыхался он. – Не могу взять их под контроль.
Я закатил глаза, приближаясь к нему в непринужденном темпе и направил его обратно к двери.
– Ты ведь фейри, не так ли? – огрызнулся я. – Используй магию, которой тебя научили в твоей модной академии. Или мамины и папины деньги были потрачены впустую?
Я вытолкнул его за дверь и оглянулся на стоящую на коленях Розали.
– Я запираю тебя здесь, Двенадцать. К моему возвращению пол должен сверкать.
– Так точно, Капитан Членоголовый, – непринужденно сказала она.
Я замер в дверях, и Джек попытался вытащить меня за собой, отчаянно пытаясь вернуться к драке.
– Что ты сказала? – спросил я Двенадцать смертоносным тоном, снимая дубинку с бедра и отводя ее в сторону, чтобы она удлинилась.
Она подняла подбородок, не говоря ни слова.
– Подождите, сэр! – позвал меня Джек, когда я с рычанием ярости кинулся обратно к Розали.
Она ждала нападения, и я наслаждался каждой секундой, когда я поймал ее за волосы, притянул к себе и ударил дубинкой по задней поверхности ее бедер.
Она зашипела от боли, прижимаясь ко мне, и я уловил запах крови под ее кожей, когда ее горло оказалось слишком близко к моему рту. Мои клыки удлинились и заострились, и голод заполнил меня так быстро, что сопротивляться было почти невозможно. В груди раздалось рычание, и я потерял ход мыслей, пламя желания лизало основание моего горла. Но у меня не было причин кусать ее, а камеры наблюдения были направлены в мою сторону. Начальница тюрьмы минимум привлечет меня к ответственности, а то и отстранит от работы. Я должен держать себя в руках, но, черт возьми, я не мог поверить, сколь соблазнительной она была.
Я толкнул ее на землю, и ее волосы рассыпались вокруг нее, когда она уперлась ладонями в землю. Я поднял ведро с водой, и она полилась ей на колени, омывая все вокруг. Я предупреждающе направил на нее дубинку, обнажив клыки.
– Еще раз проявишь неуважение ко мне, и тебе придется беспокоиться не только о синяках, – мой взгляд скользнул к опрокинутому ведру и пене, что плавала по воде на полу. – Убери это дерьмо.
Я повернулся и пошел за Джеком, адреналин бурлил в моих венах.
Блять, никогда в жизни я так сильно не хотел укусить девушку. В конце концов, мои зубы окажутся в ней. Мне просто нужно было выждать время. Тогда у нее будет реальная причина меня бояться.
