Текст книги "Заключённыий волк (ЛП)"
Автор книги: Каролайн Пекхам
Соавторы: Каролайн Пекхам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)
Глава 26
Кейн
Я направился в блок D для подсчета, сложив руки и ожидая, пока все разойдутся по своим камерам.
Гастингс придвинулся ко мне, его рука потерлась о мою, и я инстинктивно сделал шаг в сторону, но он, похоже, этого не заметил. Для Цербера вроде него было важно заводить друзей, но как Вампиру мне не нужна была компания, не говоря уже о друге.
– Хей, я тут заметил, что наши смены сегодня заканчиваются в одно и то же время, – сказал он, бросив на меня обнадеживающий взгляд, и я невольно нахмурился, задаваясь вопросом, к чему он клонит. – Я подумал, может, мы могли бы отправиться в Сильвертаун и выпить пару кружек пива. Как раз идет игра Блюшайн против Старфайр. За какую команду по Питболу ты болеешь?
Я пристально посмотрел на него.
– Мне нравится смотреть игру в своей казарме.
– О, круто, тогда, может быть, я возьму пару бутылок пива и загляну к тебе попозже?
– Мне нравится смотреть игру в одиночестве, – холодно сказал я, и я почти видел, как разбивается его маленькое собачье сердце, когда он склонил голову.
– А… ладно.
Я стиснул челюсти, отвернулся от него и попытался побороть колыхание в груди, но оно не утихало. Он завел друзей среди охранников, так что я не понимал, какого черта он решил, что я – подходящий кандидат для сближения. Возможно, мы работали в паре, но я не сближался с людьми. Не с тех пор, как я был ребенком… Мое сердце сжалось от болезненных воспоминаний, поджидавших меня в прошлом, и я отогнал их прочь, отказываясь подпускать их к себе.
Раздался гул, сигнализирующий о закрытии дверей, и вскоре все заключенные были заперты в своих камерах или в огромном курятнике на нижнем этаже. Я отправился наверх с Гастингсом, а остальные охранники разделились в сторону курятника и второго этажа.
На верхнем этаже Гастингс двинулся в сторону от меня, мы планомерно двигались по коридорам, используя наши сканеры для подсчета.
Я дошел до камеры Шестьдесят Девятого и увидел, что выражение его лица было озабоченным, пока он опирался руками на прутья решетки. Я поднял сканер к его лицу и нахмурился.
– В чем дело, заключенный? – прорычал я.
Он запустил руку в свои длинные волосы, отказываясь отвечать мне, и я отошел от него в сторону камеры Двенадцать.
Я ударил по решетке, но она так и не появилась, и я наклонился вперед, пытаясь разглядеть ее в камере. Мое горло сжалось от ярости, когда я обнаружил, что она пуста.
– Гастингс! – рявкнул я на него, в то время как он пытался просканировать лицо Двадцать Четвертого, а извращенец в это время перебирал длинные седые волосы на своей груди, стоя перед ним голым задом.
Джек удивленно повернулся ко мне, вскинув брови.
– В чем дело, босс?
– Ты сканировал Двенадцать? Она в чужой камере? – я зашагал по проходу, чтобы присоединиться к нему, заглядывая во все камеры, мимо которых проходил, ярость клубилась в моем сердце.
– Нет, сэр, – мгновенно ответил он.
Я зарычал, торопясь закончить подсчет, сканируя лица, пока искал Двенадцать по камерам.
Где она, блять, находится?
Когда все было закончено, на моем экране высветилось общее количество и предупреждение о том, что нам не хватает одного человека.
– Блять! – я бросился к перилам, схватился за них и уставился вниз на охранников. – Все в состоянии повышенной готовности. У нас пропал заключенный. Немедленно найдите Двенадцать.
Все поспешили выполнить приказ, включая Гастингса, а я снял с бедра рацию, чтобы предупредить Начальницу тюрьмы.
– Мэм, у нас код красный. Потенциальный побег.
На линии раздался треск помех, затем она ответила отрывистым тоном.
– Следуйте протоколу. У вас есть пятнадцать минут на обыск тюрьмы, если она не будет найдена живой или мертвой, освободите Белориана и отправьте команду на периметр.
Мое горло сжалось при слове «мертвой».
– Да, мэм.
Я повесил рацию обратно на пояс, повернулся и увидел, что Шестьдесят Девятый смотрит на меня слишком пристально. Я сузил глаза и с рычанием направился к нему.
– Где она? – рыкнул я. – Ты живешь на ее спине, как гребенная пиявка, так что если кто и знает, где она, так это ты.
Шестьдесят Девятый оскалился на меня, сложив руки.
– Я не знаю, где она, придурок. Она покинула Столовую, чтобы встретиться со своей Бетой, – в его взгляде мелькнуло беспокойство, но он быстро скрыл его за суровой маской.
– Куда? – прошипел я, потянувшись за своей дубинкой, испытывая искушение открыть его камеру и выбить ответ из его уст. Я был уверен, что он знает больше, чем говорит. Этот парень зарабатывал на жизнь обманом до того, как попал сюда.
– Она пошла в библиотеку! – крикнул кто-то снизу, и у меня екнуло сердце. Я оставил свои расспросы и бросился вниз по лестнице на второй этаж, приземлившись с тяжелым стуком на дорожку.
Я спустился на нижний уровень и выбежал из блока, хлопнув ладонью по панели безопасности, чтобы задвинуть мост.
Охранники мчались по коридорам, разбегаясь в разные стороны в поисках ее. С Вампирской скоростью я ворвался в лифт, когда из него вышел вооруженный отряд, и стиснул челюсти, нажав пальцем на кнопку шестого уровня. Сердце гулко стучало в ушах, пока я спускался. Если нам придется выпустить этого гребаного Белориана в коридоры, пока она находится вне своего блока, у нее не будет ни единого шанса, если он ее найдет. За все годы работы в Даркморе я не знал ни одного заключенного, который бы выжил после встречи с ним.
Двери раздвинулись, и я выскочил наружу со скоростью моего Ордена, тишина давила на меня, пока я вбегал в библиотеку.
– Двенадцать! – крикнул я, направляясь по проходу и охотясь вдоль стеллажей. Я усилием воли заставлял себя вести себя тихо, усиливая свой Вампирский слух в этом пространстве и улавливая тихое биение сердца.
Развернувшись, я направился к следующему проходу и нашел ее в самом конце. Я почти застыл на месте при виде ее избитого тела, но не мог остановиться. У нее были многочисленные травмы, и мысль о том, кто именно это сделал, заставила ярость пронзить мое сердце. И в тот же миг я вернулся в прошлое, воспроизведя момент, когда я нашел своего друга в луже его собственной крови.
Я двигался настолько быстро, что, когда я опустился на колени, моя рация слетела с пояса, покатилась по полу и врезалась в ближайший стеллаж. Я не обратил на это внимания, прижал пальцы к ее раздробленной ключице и закрыл глаза, выпуская волну за волной целительной энергии в ее тело. Я избавил ее от боли, вылечил кости и синяки, вливая в нее свою магию, давая ей все, что мог предложить.
Кто бы это ни сделал, он заплатит кровью. Мне было все равно, какие правила мне придется нарушить, чтобы это произошло. И у меня было чувство, что я точно знаю, какая банда нацелилась на нее, потому что в этой тюрьме было не так много ублюдков, достаточно жестких, чтобы противостоять ей. Мудаков, которые не уважали драки фейри на фейри. Которые отбросили свою гордость, чтобы получить преимущество в этой тюрьме. Но она никогда не признается в этом, а я никогда не добьюсь признания ни от одного из них.
Двенадцать тихо застонала, и облегчение хлынуло в меня, когда она подняла голову, ее глаза распахнулись, и она посмотрела на меня. Я скрыл свое выражение лица, не желая дать ей понять, как больно мне было видеть ее в таком состоянии. Но именно поэтому я не впускал людей в свою жизнь. Это повторялось снова и снова. Как только я начинал заботиться о чем-либо, оно увядало и умирало на моих глазах. Я не мог защитить ее.
– Каждый раз, когда я страдаю, появляешься ты, Мейсон, – прошептала она, и я тяжело сглотнул.
– Я просто делаю свою работу, – прорычал я.
Она подняла руку и провела пальцами по моей щеке.
– Конечно, делаешь.
На мгновение я погрузился в тепло ее глаз, и глубокая, первобытная потребность развернулась в моей груди, говоря мне прижать ее к себе и защитить. Но я не был ее спасителем. Я был охранником с испорченной душой, и моя помощь ей ничего не значила. Она и не должна была ничего значить.
Голос Начальницы Пайк зазвучал в моей рации, и я рывком возвратился к реальности.
– Весь персонал, пожалуйста, пройдите к ближайшему лифту и вернитесь в казармы охраны. Белориан будет выпущен через тридцать секунд.
Я выругался, вскочил на ноги и бросился вперед, чтобы взять рацию. Поднеся ее к губам, я нажал кнопку вызова, и из приемника раздались шипящие помехи.
– Я нашел Двенадцать, мэм. Держите зверя в клетке, – я отпустил кнопку, и по линии пошли помехи. Я снова нажал на кнопку, когда мое сердце заколотилось сильнее. – Мэм, заключенная найдена. Подтвердите.
Я снова нажал на кнопку, ругаясь, так как свет не загорелся. Она, блять, сломана.
– Кейн, – вздохнула Двенадцать, страх в ее тоне заставил меня замереть.
Я повернулся к ней и увидел, что она указывает на стеклянные двери в библиотеку, на фоне которых маячила громадная тень. До меня донесся хрюкающий, сопящий звук, и моя кровь заледенела.
Я поднял руку, создавая вокруг нас глушащий пузырь, но ничего не мог поделать с нашей тепловой сигнатурой. А именно так эта тварь и охотилась в первую очередь.
Дверь в библиотеку с грохотом распахнулась, и скрежет шипов по стеклу заставил меня вздрогнуть, когда Белориан вошел внутрь. Я схватил Двенадцать за руку и потащил ее по следующему проходу, пока мой пульс грохотал в ушах.
Мы прижались спиной к книжной полке, и я создал пламя в своих руках.
– Что ты делаешь? – прошипела она.
– Он охотится, улавливая тепло, – прорычал я.
– Это звучит как хорошая причина не разжигать огонь, придурок.
Я проигнорировал ее, обхватил за талию и перекинул через плечо в тот же момент, когда запустил огненный шар в дальний конец библиотеки. Белориан с воплем помчался за ним, а я, используя Вампирскую скорость, выскочил из помещения и помчался к лифту в конце коридора. Я едва не врезался в стену, когда остановился, уронив Двенадцать на ноги и прижав руку к сканеру.
Позади меня раздался еще один вопль, и я повернулся, создавая перед нами огненную стену: чудовищное существо неслось к нам на шести шипастых ногах, его безглазая морда была обращена к нам. Его кожа была серой, а гротескное, паукообразное тело занимало почти все пространство коридора. Огонь привел его в бешенство, он гнался к нам на большой скорости, а я снова и снова нажимал большим пальцем на кнопку вызова.
– Разблокируй мои наручники! – требовала Двенадцать, тряся меня за руку.
Мое пламя не могло пробить железную кожу Белориана, и я знал, что нам конец, если двери лифта не откроются…
Створки разошлись, и Двенадцать втащила меня внутрь. Я ударил пальцем по кнопке, чтобы снова закрыть их, и они захлопнулись, как раз перед тем, как монстр столкнулся с ними, издав ужасный вопль.
Я с тяжелым вздохом прислонился спиной к стене, пот струился по моему лбу.
– Спасибо, черт возьми, что ты нашел меня, – напряженно произнесла Двенадцать, бросив на меня пристальный взгляд.
Я пожал плечами, отводя взгляд, но я практически чувствовал, как она закатывает на меня глаза. Я подошел к панели вызова на стене и набрал код, чтобы связаться с Начальницей.
– Да? – резко спросила она.
– Мэм, у меня сломалась рация. Я нашел Двенадцать на шестом уровне. У нас была стычка с Белорианом.
– Боги, вы в порядке?
– Почти, – сказал я низким тоном. – Я отведу Двенадцать в медблок, нам нужно изолировать шестой уровень, чтобы ограничить его.
– Я немедленно этим займусь. Отличная работа, офицер.
– Спасибо, мэм.
Вызов оборвался, и между мной и Двенадцать воцарилась тишина, пока лифт спускался на восьмой уровень.
– Ты должен был убить эту штуку, – с содроганием прокомментировала она.
– Эта штука – био-оружие. И оно специально сделано, чтобы противостоять магии фейри.
– Тот, кто его создал, просто идиот, – она поджала губы.
– В каком смысле? – сухо спросил я, когда двери раздвинулись.
– Если ты создашь неубиваемого монстра, то однажды… – она вышла из лифта и обернулась ко мне с мрачным взглядом. – Оно убьет тебя. Лучше усыпить его сейчас, пока этого не случилось, ты так не думаешь, Мейсон?
– Не называй меня Мейсоном, – я двинулся за ней, схватил ее за руку и потащил в направлении медицинского отсека. – И этот монстр управляем. У него есть ошейник, который вернет его на седьмой уровень, где он живет.
– Ты очень доверяешь твари, которая чуть не съела тебя, – легкомысленно сказала она, пытаясь переплести свои пальцы с моими.
Я толкнул ее вперед, заставив споткнуться, и она рассмеялась. Мы дошли до кабинета, и я уже собрался открыть дверь, но не успел, как Двенадцать наклонилась к моему уху и прошептала: – Спасибо, что пришел спасти меня, мой доблестный рыцарь.
– Я не… – начал я, но она открыла дверь и проскользнула внутрь, послав воздушный поцелуй, прежде чем закрыть за собой дверь.
Я плотно сжал губы, пока улыбка стремилась украсить мое лицо.
Черт, эта девушка знает, как проникнуть под мою кожу.
Глава 27
Розали
Я лежала на своей койке, поджав губы и нахмурив лицо. Гребаный Густард. Я замяла нашу первую с ним стычку, отчасти потому, что отомстила, подставив Двухсотого, а отчасти потому, что у меня не было времени на его дерьмо. Он хотел преподать мне урок, а вместо этого я преподала свой. Или так я надеялась.
Но теперь это случилось снова. И я не могла допустить такого неуважения. Мне нужно было нанести ему сильный удар. Но я вынуждена была признать, что Итан оказался прав, когда мы пробрались в камеру Густарда той ночью. Просто убив его, я не решу проблему. Во-первых, я должна была быть уверена, что мне это сойдет с рук, так как я не могла позволить себе терять время, застряв в дыре. А во-вторых, смерть была слишком легкой для него сейчас. Я хотела, чтобы его репутация была уничтожена, последователи покинули его и его дух был сокрушен.
Поэтому я собиралась разобрать его империю по кирпичику. И если для этого придется работать с Итаном, то тем лучше. Потому что это только способствовало бы моим планам объединить наши стаи и захватить контроль над тюрьмой.
Сегодня утром офицер Лайл сопроводил меня в камеру, и я не могу сказать, что расстроилась, оказавшись вдали от Мамы Бренды. Эта женщина была помешанной на своей работе. Однако я была рада, что смогла съесть немного ее шоколада.
Я была раздражена из-за недосыпания и слишком долго перебирала в памяти события, которые привели к тому, что Наблюдатели снова выбили из меня все дерьмо. И одна конкретная деталь продолжала крутиться в моих мыслях.
Амира была той, кто направила меня туда. Она сказала мне, что Сонни ждет меня, но он явно не ждал. Я собиралась спросить его, был ли он вообще в библиотеке вчера вечером, когда я его увижу, но я была чертовски уверена, что уже знаю ответ.
И если эта сука продала меня, она могла бы с тем же успехом перерезать себе глотку, потому что если мне придется сделать это собственноручно, я, черт побери, собираюсь сделать это как можно грязнее.
Однако еще рано. У меня было время все обдумать и успокоиться. Если Амира решила продать меня Густарду, то я вполне могла бы использовать это в своих интересах и взамен устроить ему собственную ловушку. Это означало, что мне придется повременить, притвориться, будто я понятия не имею, что эта жопастая шлюха продала меня, и позволить ей поверить, что я не догадалась об этом. Затем, когда придет время, я наброшусь на нее, и она будет молить луну о пощаде задолго до того, как я закончу с ней.
– Скажи мне, как это чувствуется внутри, детка, – донесся до меня грубый голос откуда-то из-за пределов моей камеры, и я нахмурилась, так как была почти уверена, что узнала Пудинга. Он восторженно застонал, и я вздрогнула, гадая, кого он привел в свою камеру прошлой ночью. Я предполагала, что у ворчливых старых Медведей-перевертышей тоже бывают потребности, но мне не очень хотелось знакомится с ними слишком близко.
– Держу пари, он такой сладкий на вкус. В этот раз ты использовала корицу?
Я нахмурилась еще сильнее. Это был чертовски странный интимный разговор.
– И ты запекала его до золотисто-коричневого цвета?
Ладно, он определенно говорил о еде, что было облегчением, но я не слышала, чтобы кто-то отвечал ему. Это означало, что он либо разговаривает во сне, либо занимается чем-то более увлекательным.
– Думай обо мне, когда будешь его есть, – настоятельно прорычал он. – Ты можешь позвать Гунтара сейчас?
Мое сердце замерло. Я резко выпрямилась и затаила дыхание, прислушиваясь.
– Привет. Я просто проверяю, хотелось убедиться, что у тебя все в порядке с работой в Аборини?
О да, да, черт возьми, да!!!
Я вскочила с кровати и с замиранием сердца направилась к дверям камеры. Охранники уже закончили подсчет, и почти пришло время выпускать нас из камер. Это было как нельзя кстати, потому что мне нужно было как можно скорее встретиться с моим любимым Медведем.
Я слушала, как он продолжал говорить с тем, с кем разговаривал по телефону, еще несколько минут, а потом все стихло.
По крайней мере, так было до тех пор, пока до меня не донесся слишком знакомый звук Планжера, использующего свои самодельные ножницы для стрижки волос с лобка, а также его комментарии о своих успехах.
– Иди сюда, ты, пушистый оборванец…
Фуууу.
Я отошла от двери и начала отжиматься, надеясь, что если я достаточно сконцентрируюсь на тренировке, то смогу отгородиться от него.
К тому времени, когда двери с грохотом распахнулись, я покрылась слоем пота и задыхалась от упражнений. Мне не удалось полностью выкинуть из головы мысли об подрезании волос Планжера, но я проделала хорошую работу, пытаясь отвлечься.
Я сразу же вышла на дорожку, повернула налево и остановилась у одиннадцатой камеры.
– Пудинг? – позвала я своим самым сладким голосом через простыню, которую он повесил над дверью.
Он хрюкнул в ответ, и я восприняла это как приглашение отодвинуть простыню в сторону.
Моим глазам потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть к темноте в его камере, поскольку он умудрился наложить свои запасы так высоко, что они закрыли светильник на потолке. Я даже не могла разглядеть его среди аккуратно наваленных стаканчиков из-под пудинга и прочего хлама, которым он украсил помещение.
– Могу я войти?
– Только ничего не трогай, – ответил он.
– Хорошо, – я шагнула внутрь, позволяя простыне вернуться на место позади меня, и темнота только усилилась.
Я оглянулась в поисках Пудинга, но не смогла найти его среди горы дерьма. В склоне холма было отверстие, похоже, ведущее к койке, и я присела, чтобы заглянуть через него в темноту, гадая, сможет ли Пудинг пролезть через него.
– Ближе к делу, гончая, – гаркнул он из кучи, тем самым отвечая на мой вопрос.
– Я бы хотела воспользоваться твоим мобильным телефоном, – сказала я, выполняя его просьбу и прекращая это дерьмо.
– Мы в полумиле под землей, щенок, – насмехался он. – Здесь внизу нет никакой сотовой связи.
– Так как ты это сделал? – спросила я. – Я слышала, как ты разговаривал с кем-то по телефону.
– Я хочу больше стаканчиков с пудингом.
– Что?
– Если ты хочешь получить что-то от меня, я хочу получить что-то от тебя. У тебя есть последователи, необходимые для того, чтобы обеспечить меня массовыми партиями.
– Ты хочешь, чтобы моя стая собирала для тебя стаканчики с пудингом? – удивленно спросила я. – Это чертовски много сахара, даже для парня твоего размера.
– Я не собираюсь их есть. Я просто хочу стаканчики.
На этом я сделала долгую паузу.
– Могу я спросить, зачем? – у него их уже была гребаная тонна, так что не похоже, чтобы он страдал от их нехватки.
– Ты хочешь поговорить с кем-то со стороны. Мне нужны стаканчики из-под пудинга. Все просто.
– Тогда ладно. Есть шанс, что ты поверишь мне на слово и позволишь позвонить прямо сейчас? – я попытала счастья, размышляя, смогу ли я использовать свое очарование, чтобы добиться своего.
– Почему красивые девушки всегда такие глупые? – пробурчал он.
– Эй! Я не знаю, обижаться мне на это или рассыпаться от комплимента, – пошутила я.
– Видишь? Глупые.
Пудинг замолчал, и я неловко сдвинулась с места, размышляя, что бы это могло значить.
– Э-э, рискуя показаться еще более глупой… Я не совсем уверена, заключили ли мы здесь сделку или…
Лицо Пудинга внезапно появилось в темном туннеле между горшками из-под пудинга, и я задохнулась, сдвинувшись с его пути и снова выпрямившись.
– Я покажу тебе. Тогда ты поймешь, насколько ты глупа, – пробормотал он, вылезая из дыры и тоже поднимаясь. Он возвышался надо мной, его широкая фигура занимала большую часть пространства, оставшегося в камере вокруг горы горшков из-под пудингов.
Я прислонилась спиной к стене, когда он прошел мимо меня, и он направился к своей раковине, подбирая там нераспечатанный пудинг.
Он бросил его мне так неожиданно, что я почти не успела его поймать.
– Что ты видишь? – потребовал он.
– Эм… ванильный пудинг? – медленно сказала я, зная, что сейчас мне скажут, что я не права, но не имея ни малейшего представления о том, что он хотел от меня услышать.
– Глупая, – его большая рука сомкнулась поверх моей, и он разжал мои пальцы, заставив меня разместить ладонь перед собой, когда он выхватил у меня из рук горшочек с пудингом.
Я смотрела, как он снимает с него фольгу и резко опрокидывает стаканчик, выливая на мою руку колышущуюся ванильную жижу.
– Какого черта? – сердито потребовала я, когда содержимое заскользило у меня между пальцами, но Пудинг не слушал.
Он засунул палец в дно пустого стаканчика и надавил, пока не раздался щелчок, и он протянул стаканчик мне, чтобы я могла взглянуть.
Я нахмурилась, глядя в пустой стаканчик на образовавшуюся в его дне трещину.
– Видишь? – спросил Пудинг.
– Stronzo50, я вижу только трещину в пластике и сумасшедшего ублюдка, который только что заполнил мою руку пудингом, – прорычала я, задаваясь вопросом, не было ли все это какой-то странной шуткой или чем-то в этом роде.
– Глупая, – повторил он, и я зарычала на него.
– Продолжай называть меня так, и ты узнаешь, почему мое имя произносят шепотом по всей тюрьме, – предупредила я.
Моя рука была полна слизи, и я уже начала думать, что он просто издевается надо мной ради какой-то странной медвежьей шутки или чего-то в этом роде, но мне было не до смеха.
Пудинг закатил на меня глаза, а потом снова запустил палец в горшочек и подцепил что-то из трещины в пластиковом дне.
– Эти пудинги заколдованы, чтобы они дольше хранились, – объяснил он, держа перед моими глазами маленький белый квадратик пластика. – У каждого такого пудинга есть по одному, спрятанному на дне горшочка, в котором содержится магия, поддерживающая их свежесть гораздо дольше, чем они должны храниться.
– Фу. Я ем эти штуки. Сколько же им лет? – потребовала я.
– Карточка содержит магию, гончая, – подчеркнул он, как будто я нарочно тупила.
– Да. Это здорово и все такое, но того мизерного количества, которое они туда вмещают, точно не хватит, чтобы…
– Вот почему мне необходимо большое количество этих карточек, – нетерпеливо сказал он. – Сто таких карточек в сочетании с полоской черничной жвачки, зубной нитью, несколькими листиками мяты и вечным огнем, который они используют в лампочках, могут создать мощный передатчик.
– Передатчик? – с любопытством спросила я, мой интерес наконец-то возрос на все сто процентов. – То есть ты просто соединяешь небольшие обрывки магии из кучи старого дерьма нужным образом, и у тебя получается телефон?
– Передатчик, – раздраженно прорычал он. – Здесь нет сотовой связи. Передатчик принимает звук твоего голоса и воспроизводит его в другом месте. Мой брат сделал приемник, благодаря которому он открывает линию связи между нами.
Я молча смотрела на него в течение долгой минуты, прежде чем на моем лице появилась ухмылка.
– Ты чертов гений, Пудинг, – заявила я. – Могу ли я им воспользоваться?
– Глупая девчонка, – вздохнул он. – Заряд от стаканчиков с пудингом сгорает через три минуты. На этом все. У меня уходят недели, чтобы собрать столько стаканчиков, сколько нужно для одного разговора.
– Но моя стая может получить сотню в день, – сказала я, ухмыляясь, когда поняла, как я могу вписаться в его маленькую схему. – Я достану тебе эти стаканчики, ты сделаешь передатчики, а потом мы по очереди будем звонить.
– Я не могу каждый день приносить сюда сотню стаканчиков из-под пудинга. Мне понадобятся только карточки. Но не надо демонстративно доставать их, как глупые щенки.
– Хорошо. Мы справимся с этим, – восторженно сказала я, двигаясь, чтобы пожать ему руку, прежде чем посмотреть вниз на пудинг, который все еще находился в моей ладони.
– Иди и вымой руку. Посмотрим, справишься ли ты с этим планом.
Пудинг помахал мне рукой, и я даже не придала значения такому пренебрежительному отношению. Если бы он мог открыть для меня линию связи с Данте, за которой не смогут шпионить охранники, то я могла бы передавать жизненно важную информацию туда и обратно куда проще, чем пытаться использовать шифры по телефону или во время свиданий.
Я поспешила обратно в камеру и быстро смыла пудинг со своей руки, затем взяла с полки свой мешочек для мытья, свежую одежду и полотенце и направилась вниз, чтобы присоединиться к очереди людей, ожидающих, пока охранники пустят нас в душ.
Я заметила впереди себя одну из лакеев Густарда и, сузив глаза, направилась прямо к ней. Она была высокой блядью со злыми глазами и символом Грифона, сияющим на лацкане ее комбинезона. И ее сапог наверняка соприкасался с моим телом, когда их группа трусливых stronzos51 напала на меня прошлой ночью.
– Двадцать Семь, – рявкнула я, заметив Сирену среди толпы.
– Да? – спросила она, нервно поглядывая на меня.
– Подержи мое дерьмо, – я всучила ей в руки свои принадлежности для мытья и одежду, не останавливаясь, пока шла к Грифону.
Она оглянулась как раз в тот момент, когда мой кулак достиг ее виска, и она рухнула, как мешок с дерьмом. Пока она лежала, я сильно пнула ее по почкам, и она застонала, лежа на земле.
Еще шесть мелких сучек Густарда вдруг помчались ко мне, осознав, что я сделала, и я задрала подбородок, обхватив руками рот, и завыла, обращаясь к небу.
– Каждый, кто хочет вступить в ряды Клана Оскура, должен позаботиться о том, чтобы трусливые stronzos52 Густарда сразились со мной один на один, как истинные фейри! – крикнула я, прежде чем первый засранец достиг меня.
Он был маленьким ублюдком, Тиберийской Крысой-перевертышем, но он был чертовски шустрым: он увернулся от моего первого удара и впечатал свой кулак мне в бок.
Я сдвинулась с места под силой удара и крутанулась на месте, пиная его в задницу, оказавшись у него за спиной. Я ударила его прямо в затылок, не обращая внимания на боль в костяшках пальцев, ожидая увидеть, как он падает подо мной.
Несколько претендентов на звание Оскура отреагировали на мое предложение, перехватывая некоторых лакеев Густарда, чтобы они не могли напасть на меня все сразу.
Я вихрем набросилась на Мантикору, мчавшуюся вперед, и врезалась плечом ей в брюхо, сбивая ее с ног. Она пронзительно закричала, когда мы упали на пол, но я сумела сохранить свое преимущество, удерживая ее под собой, нанося удары, удары, удары, удары, пока ее кровь не покрыла мои кулаки, и она не перестала пытаться сопротивляться.
Рука вцепилась в мои волосы, когда другой stronzo53 добрался до меня и оторвал меня от поверженной Мантикоры.
Я зарычала, когда он потащил меня по полу за волосы, размахнувшись ногой я нанесла удар по задней части его коленей. Он отпустил меня, пытаясь предотвратить падение, и я, воспользовавшись своим положением, с размаху ударила его кулаком прямо в живот.
Я вскочила на ноги, когда двое последних ублюдков разом бросились на меня. Пара Минотавров выглядели достаточно похожими, чтобы можно было определить их как братьев, и я увернулась и проскочила между ними, используя свою скорость в своих интересах, нанося быстрые удары и избегая большинства их ударов.
Один из них замахнулся мясистым кулаком на мое лицо, разбив мне губу, так как попал в челюсть, и я с рычанием прыгнула на него. Вцепившись в его волосы, я быстро ударила костяшками другой руки по его лицу пять раз подряд, а затем, используя свою хватку на его волосах, развернула его в сторону брата, когда он кинулся на меня.
Их головы столкнулись с тошнотворным треском, и они упали без сознания у моих ног.
Задыхаясь, я провела тыльной стороной ладони по окровавленному рту, оглядывая толпу зрителей, чтобы убедиться, что среди них нет больше придурков, желающих позабавиться со мной.
– Наблюдателям больше не рады в этом блоке! – крикнула я. – Так что собирайте свое дерьмо и просите о переводе к вашему доброму другу Густарду. Любой, кто не прислушается к этому предупреждению, будет снова, снова и снова встречаться с моими кулаками, пока до вас не дойдет это гребаное послание. И передайте своему трусливому лидеру, что если он когда-нибудь отыщет свои яйца и захочет сразиться со мной фейри на фейри, я более чем готова вытереть пол его самодовольным лицом.
Прозвенел звонок, возвещающий о прибытии охранников, чтобы отвести нас в душевые, и я пробралась сквозь толпу к передней части очереди. Фейри поспешно разбегались в разные стороны, когда я пробирался мимо них, и я не отрицала, что меня это подстегивает.
Двадцать Седьмая поспешила с моими вещами, и я с благодарностью забрала их у нее, прежде чем локтями проложить себе путь в переднюю часть толпы.
Роари ухмыльнулся мне, когда я подошла к нему, и наклонился, чтобы сказать мне на ухо.
– Теперь ты устанавливаешь правила? Думаешь, этот блок принадлежит тебе, маленький щенок? – спросил он, в его голосе слышался намек на предупреждение.
Я облизнула разбитую губу, глядя на него, и почувствовала железный привкус крови на языке.
– Тебе нравится, что здесь живут Наблюдатели, Роари? – невинно спросила я.
– Нет.
– Тогда, возможно, я просто оказала тебе услугу.
Он фыркнул от смеха, и я улыбнулась в ответ.
– Только не забывай, кто управляет этим блоком, маленький щенок, – твердо сказал он.
– Каждому королю нужна королева, Роари, – поддразнила я, когда перед нами опустился мост и двери разъехались, позволяя нам выйти.
– Ты хочешь быть моей королевой, Роза? Полагаю, некоторые вещи никогда не меняются.
– Ну, если корона подойдет… – я подмигнула ему и пошла прочь, направляясь по мосту, когда в поле зрения появились охранники.
Кейн поймал мой взгляд, рассматривая мой слегка помятый и побитый вид, и я ухмыльнулась ему, продолжая идти, добавив немного уверенности в свой шаг. Несомненно, Густард попытается наброситься на меня с удвоенной силой, но меня это вполне устраивало. Я никогда не была из тех, кто прячется в тени и остается незамеченной. С тех пор как я освободилась из клетки, которую построили для меня родители. И за свою жизнь я пережила гораздо более страшных монстров, чем Густард.
