Текст книги "Собрание сочинений. Том 13"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 58 страниц)

Величина стоимости какого-либо товара не зависит от того, мало или много товаров другого рода существует кроме него. Однако от большего или меньшего многообразия других товаров зависит больший или меньший ряд уравнений, в котором реализуется его меновая стоимость. Ряд уравнений, в котором представляется, например, стоимость кофе, выражает сферу его обмениваемости, границы, в которых кофе функционирует как меновая стоимость. Меновой стоимости товара, как овеществлению всеобщего общественного рабочего времени, соответствует выражение его эквивалентности в бесконечно разнообразных потребительных стоимостях.

Мы видели, что меновая стоимость товара изменяется вместе с количеством непосредственно заключенного в нем самом рабочего времени. Реализованная, т. е. выраженная в потребительных стоимостях других товаров, его меновая стоимость должна зависеть также от отношения, в котором изменяется рабочее время, затрачиваемое на производство всех других товаров. Если бы, например, рабочее время, необходимое для производства одного шеффеля пшеницы, осталось прежним, в то время как рабочее время, необходимое для производства всех других товаров, удвоилось, то меновая стоимость шеффеля пшеницы, выраженная в его эквивалентах, снизилась бы наполовину. Результат был бы практически тот же самый, как если бы необходимое для производства шеффеля пшеницы рабочее время сократилось наполовину, а рабочее время, необходимое для производства всех других товаров, осталось неизменным. Стоимость товаров определяется пропорцией, в которой они могут быть произведены в течение одинакового рабочего времени. Чтобы видеть, каким возможным переменам подвержена эта пропорция, представим себе два товара – А и В. Первый случай. Пусть рабочее время, необходимое для производства В, остается неизменным. В этом случае меновая стоимость А, выраженная в В, понижается или повышается прямо пропорционально уменьшению или увеличению рабочего времени, необходимого для производства А. Второй случай. Пусть рабочее время, необходимое для производства А, останется неизменным. Меновая стоимость А, выраженная в В, понижается или повышается обратно пропорционально уменьшению или увеличению необходимого для производства В рабочего времени. Третий случай: рабочее время, необходимое для производства А и В, уменьшается или увеличивается в одинаковой пропорции. В этом случае выражение эквивалентности товара А в товаре В остается неизменным. Если бы вследствие какого-нибудь обстоятельства производительная сила всех видов труда уменьшилась в одинаковой степени, так что для производства всех товаров требовалось бы в равной пропорции больше рабочего времени, то стоимость всех товаров возросла бы, реальное выражение их меновой стоимости осталось бы неизменным, а действительное богатство общества уменьшилось бы, так как ему потребовалось бы больше рабочего времени для производства той же самой массы потребительных стоимостей. Четвертый случай: рабочее время, необходимое для производства А и В, увеличивается или уменьшается для обоих, но не в одинаковой степени, или же рабочее время, необходимое для производства А, увеличивается, между тем как рабочее время, необходимое для производства В, уменьшается, или наоборот. Все эти случаи могут быть сведены просто к тому, что рабочее время, необходимое для производства одного товара, остается неизменным, в то время как рабочее время, необходимое для производства других товаров, увеличивается или уменьшается.

Меновая стоимость всякого товара выражается в потребительной стоимости любого другого товара, будь то в целых единицах или в дробных частях этой потребительной стоимости. Как меновая стоимость, каждый товар так же делим, как и рабочее время, овеществленное в нем. Эквивалентность товаров настолько же не зависит от их физической делимости как потребительных стоимостей, насколько для сложения меновых стоимостей товаров безразлично, какой реальной смене форм подвергаются потребительные стоимости этих товаров при превращении их в один новый товар.

До сих пор товар рассматривался с двоякой точки зрения, как потребительная стоимость и как меновая стоимость, всякий раз односторонне. Однако товар как таковой представляет собой непосредственное единство потребительной стоимости и меновой стоимости; вместе с тем, он есть товар только в отношении к другим товарам. Действительное отношение товаров друг к другу есть процесс их обмена. Это – общественный процесс, в который вступают независимые друг от друга индивидуумы, но они вступают в него только как товаровладельцы; их взаимное существование друг для друга есть существование их товаров, и, таким образом, они выступают в сущности лишь как сознательные носители процесса обмена.

Товар есть потребительная стоимость: пшеница, холст, алмаз, машина и т. д.; но как товар он вместе с тем есть не потребительная стоимость. Если бы он был потребительной стоимостью для своего владельца, т. е. непосредственно средством для удовлетворения его собственных потребностей, то он не был бы товаром. Для владельца он, скорее, не потребительная стоимость, а именно только вещественный носитель меновой стоимости или простое средство обмена; как активный носитель меновой стоимости потребительная стоимость становится средством обмена. Для своего владельца товар есть потребительная стоимость только лишь в качестве меновой стоимости {Именно в этой определенности Аристотель понимает меновую стоимость (см. место, цитированное в начале этой главы).}. Потребительной стоимостью поэтому он должен еще только стать, прежде всего для других. Так как товар не есть потребительная стоимость для его собственного владельца, то он есть потребительная стоимость для владельцев других товаров. Если этого нет, то труд его владельца был трудом бесполезным, и, стало быть, результат его – не товар. С другой стороны, товар должен сделаться потребительной стоимостью для самого его владельца, потому что жизненные средства данного владельца существуют вне этого товара, в потребительных стоимостях чужих товаров. Чтобы стать потребительной стоимостью товар должен противостоять определенной потребности, предметом удовлетворения которой он является. Следовательно, потребительные стоимости товаров становятся потребительными стоимостями, когда они всесторонне меняются местами, переходя из рук, в которых они суть средства обмена, в руки, в которых они суть предметы потребления. Только посредством такого всестороннего отчуждения товаров заключенный в них труд становится полезным трудом. В этом, имеющем характер процесса, отношении товаров друг к другу как потребительных стоимостей они не получают никакой новой экономической определенности формы. Напротив, исчезает и та определенность формы, которая характеризовала их как товары. Например, хлеб, при переходе из рук пекаря в руки потребителя, не изменяет своего бытия как хлеб. Наоборот, только потребитель относится к нему как к потребительной стоимости, как к определенному продукту питания, между тем как в руках пекаря он был носителем экономического отношения, чувственно-сверхчувственной вещью. Единственная перемена формы, которой подвергаются товары в процессе своего становления потребительными стоимостями, есть, следовательно, уничтожение их формального бытия, в котором они были непотребительными стоимостями для своего владельца и потребительными стоимостями для своего невладельца. Чтобы стать потребительными стоимостями, товары должны всесторонне отчуждаться, вступать в процесс обмена, но их бытие для обмена есть их бытие в качестве меновых стоимостей. Поэтому, чтобы реализоваться как потребительные стоимости, они должны реализоваться как меновые стоимости.

Если отдельный товар с точки зрения потребительной стоимости первоначально выступал как самостоятельная вещь, то, наоборот, как меновая стоимость он с самого начала рассматривался в отношении ко всем другим товарам. Но это отношение было только теоретическим, мысленным. Действительным оно становится лишь в процессе обмена. Правда, с другой стороны, товар есть меновая стоимость, поскольку на него затрачено определенное количество рабочего времени, поскольку, следовательно, он есть овеществленное рабочее время. Но в своем непосредственном виде товар есть лишь овеществленное индивидуальное рабочее время особенного содержания, а не всеобщее рабочее время. Он поэтому не есть непосредственно меновая стоимость, а должен еще только стать таковой. Прежде всего, он может быть овеществлением всеобщего рабочего времени лишь поскольку он представляет рабочее время в определенном полезном применении, т. е. в какой-нибудь потребительной стоимости. Это – материальное условие, лишь только при котором заключенное в товарах рабочее время признается в качестве всеобщего, общественного. Таким образом, если товар может стать потребительной стоимостью лишь благодаря тому, что он реализуется в качестве меновой стоимости, то, с другой стороны, он может реализоваться как меновая стоимость лишь благодаря тому, что он в своем отчуждении выявляет себя в качестве потребительной стоимости. Товар как потребительная стоимость может быть отчужден только тому, для кого он является потребительной стоимостью, т. е. предметом особой потребности. С другой стороны, он отчуждается только за другой товар, или, если мы станем на точку зрения владельца этого другого товара, то увидим, что этот владелец может так же отчуждать свой товар, т. е. реализовать его, только тогда, когда приведет его в соприкосновение с особой потребностью, предметом удовлетворения которой он служит. Следовательно, при всестороннем отчуждении товаров как потребительных стоимостей товары относятся друг к другу сообразно их вещественному различию, как особые вещи, которые своими специфическими свойствами удовлетворяют особые потребности. Но в качестве таких простых потребительных стоимостей они друг для друга безразличные создания и даже не находятся ни в каком отношении между собой. Как потребительные стоимости они могут обмениваться только в отношении к особенным потребностям. Но способностью к обмену они обладают только как эквиваленты, а эквивалентами они являются только как равные количества овеществленного рабочего времени, так что их естественные свойства в качестве потребительных стоимостей, и, стало быть, отношение товаров к особенным потребностям, совершенно не принимаются во внимание. В качестве меновой стоимости товар осуществляет себя, напротив, тем, что он, как эквивалент, замещает любым образом определенное количество всякого другого товара, независимо от того, является ли он для владельца другого товара потребительной стоимостью или нет. Но для владельца другого товара он лишь постольку товар, поскольку он для него потребительная стоимость, и для своего собственного владельца он лишь постольку меновая стоимость, поскольку он товар для другого. Поэтому одно и то же отношение должно быть отношением товаров как величин, по существу равных и лишь количественно различных; равенством их как предметов, в которых материализовано всеобщее рабочее время; и вместе с тем оно должно быть отношением товаров как качественно различных вещей, как особенных потребительных стоимостей, удовлетворяющих особенные потребности, словом, оно должно быть отношением, в котором они различаются как действительные потребительные стоимости. Но это равенство и неравенство взаимно исключают друг друга. Таким образом обнаруживается не только порочный круг проблем, поскольку разрешение одной из них уже предполагает разрешение другой, но и совокупность противоречивых требований, поскольку выполнение одного условия непосредственно связано с выполнением другого, ему противоположного.

Процесс обмена товаров должен быть как развертыванием, так и разрешением этих противоречий, которые, однако, не могут представляться в нем в этой простой форме. Мы видели только, как сами товары относятся друг к другу как потребительные стоимости, т. е. каким образом товары в самом процессе обмена выступают в качестве потребительных стоимостей. Напротив, меновая стоимость, как мы ее до сих пор рассматривали, существовала только в нашей абстракции или, если угодно, в абстракции отдельного товаровладельца, у которого товар, как потребительная стоимость, лежит на складе, а как меновая стоимость – на совести. Однако в самом процессе обмена товары должны быть налицо не только как потребительные стоимости, но и как меновые стоимости друг для друга, и это их бытие должно проявляться как их собственное отношение друг к другу. Трудность, на которую мы прежде всего натолкнулись, заключается в том, что товар для того, чтобы представиться как меновая стоимость, как овеществленное всеобщее рабочее время, сначала должен быть отчужден, сбыт с рук, как потребительная стоимость, в то время как отчуждение его в качестве потребительной стоимости предполагает, напротив, его бытие в качестве меновой стоимости. Допустим, однако, что эта трудность разрешена. Предположим, что товар сбросил с себя особую потребительную стоимость и через отчуждение ее выполнил материальное условие – быть общественно-полезным трудом, а не особым трудом отдельного лица для самого себя. Тогда товар должен в процессе обмена стать для других товаров меновой стоимостью, всеобщим эквивалентом, овеществлением всеобщего рабочего времени, и, таким образом, вместо ограниченного действия особой потребительной стоимости он должен приобрести способность непосредственно выражаться во всех потребительных стоимостях как в своих эквивалентах. Но каждый товар есть mow товар, который таким образом, через отчуждение своей особой потребительной стоимости должен выступить как непосредственная материализация всеобщего рабочего времени. Но, с другой стороны, в процессе обмена противостоят друг Другу только особенные товары, труд частных индивидуумов, воплощенный в особенных потребительных стоимостях. Всеобщее рабочее время само есть абстракция, которая, как таковая, для товаров не существует.

Рассмотрим сумму уравнений, в которых меновая стоимость товара находит свое реальное выражение; например:

1 аршин холста = 2 фунтам кофе,

1 аршин холста =¹/₂ фунта чая,

1 аршин холста = 8 фунтам хлеба и т. д.

Эти уравнения говорят только о том, что в 1 аршине холста, 2 фунтах кофе, ¹/₂ фунта чая и т. д. овеществлено всеобщее общественное рабочее время одинаковой величины. Но в действительности индивидуальный труд, который представлен в этих особых потребительных стоимостях, становится всеобщим и в этой форме общественным трудом лишь благодаря тому, что эти потребительные стоимости действительно обмениваются друг на друга пропорционально продолжительности содержащегося в них труда. Общественное рабочее время существует в этих товарах, так сказать, в скрытом виде и обнаруживается только в процессе их обмена. Исходным является не труд индивидуумов как общественный труд, а, наоборот, особенный труд частных индивидуумов, труд, который только в процессе обмена, через снятие его первоначального характера, оказывается всеобщим общественным трудом. Следовательно, всеобщий общественный труд есть не готовая предпосылка, а становящийся результат. Таким образом, возникает новое затруднение, заключающееся в том, что товары, с одной стороны, должны вступать в процесс обмена как овеществленное всеобщее рабочее время, а с другой стороны, овеществление рабочего времени индивидуумов как всеобщего само есть лишь продукт процесса обмена.

Каждый товар должен через отчуждение своей потребительной стоимости, т. е. своего первоначального существования, приобрести свое соответствующее существование в качестве меновой стоимости. Поэтому товар должен в процессе обмена удвоить свое существование. С другой стороны, его второе существование в качестве меновой стоимости может быть только другим товаром, так как в процессе обмена противостоят друг другу только товары. Возникает вопрос, как особенный товар представить непосредственно в качестве овеществленного всеобщего рабочего времени или, что то же самое, каким образом индивидуальному рабочему времени, овеществленному в особенном товаре, придать непосредственно характер всеобщности. Реальное выражение меновой стоимости товара, т. е. каждого товара как всеобщего эквивалента, представляется в бесконечной сумме уравнений, например:

1 аршин холста = 2 фунтам кофе,

1 аршин холста = ¹/₂ фунта чая,

1 аршин холста = 8 фунтам хлеба,

1 аршин холста = 6 аршинам ситца,

1 аршин холста = и т. д.

Это представление было теоретическим до тех пор, пока товар только мыслился как определенное количество овеществленного всеобщего рабочего времени. Бытие особенного товара в качестве всеобщего эквивалента из чистой абстракции превращается в общественный результат самого процесса обмена, если просто обернуть вышеприведенный ряд уравнений. Например:

2 фунта кофе = 1 аршину холста,

¹/₂ фунта чая = 1 аршину холста,

8 фунтов хлеба = 1 аршину холста,

6 аршин ситца = 1 аршину холста.

В то время как кофе, чай, хлеб, ситец, словом, все товары выражают содержащееся в них самих рабочее время в холсте, меновая стоимость холста, напротив, раскрывается во всех других товарах как в своих эквивалентах, и рабочее время, овеществленное в самом холсте, становится непосредственно всеобщим рабочим временем, которое одинаково выражается в различных количествах всех других товаров. Холст становится здесь всеобщим эквивалентом благодаря всестороннему действию на него всех других товаров. В качестве меновой стоимости, каждый товар стал мерой стоимостей всех других товаров. Здесь же, наоборот, вследствие того, что все товары измеряют свою меновую стоимость в одном особенном товаре, этот – выделенный товар становится адекватным бытием меновой стоимости, ее бытием в качестве всеобщего эквивалента. Бесконечный ряд или бесконечное множество уравнений, в которых выражалась меновая стоимость каждого товара, сокращается до одного единственного уравнения, состоящего всего лишь из двух членов. Уравнение: 2 фунта кофе = 1 аршину холста есть теперь исчерпывающее выражение меновой стоимости кофе, так как последняя в этом выражении непосредственно выступает как эквивалент для определенного количества всякого другого товара. Следовательно, теперь в самом процессе обмена товары существуют или выступают друг для друга меновыми стоимостями в форме холста. То, что все товары, в качестве меновых стоимостей, относятся друг к другу только как различные количества овеществленного всеобщего рабочего времени, проявляется теперь таким образом, что они в качестве меновых стоимостей представляют только различные количества одного и того же предмета – холста. Поэтому всеобщее рабочее время в свою очередь представляется как особая вещь, как товар, существующий наряду со всеми другими товарами и вне их всех. Но вместе с тем уравнение, в котором один товар представляется для другого товара меновой стоимостью, например 2 фунта кофе = 1 аршину холста, есть уравнение, которое должно еще осуществиться. Только путем отчуждения товара как потребительной стоимости, зависящего от того, окажется ли он в процессе обмена предметом, годным для удовлетворения какой-либо потребности, – товар действительно превращается из своего бытия в качестве кофе в свое бытие в качестве холста, принимает, таким образом, форму всеобщего эквивалента и становится действительно меновой стоимостью для всех других товаров. Наоборот, вследствие того, что все товары через отчуждение их как потребительных стоимостей превращаются в холст, холст становится превращенным бытием всех других товаров, и только как результат этого превращения в него всех других товаров он становится непосредственно овеществлением всеобщего рабочего времени, т. е. продуктом всестороннего отчуждения, снятия, индивидуальных видов труда. Если, таким образом, товары для того чтобы выступать друг для друга меновыми стоимостями удваивают свое существование, то товар, выделенный в качестве всеобщего эквивалента, удваивает свою потребительную стоимость. Кроме своей особенной потребительной стоимости как особенного товара, он получает еще всеобщую потребительную стоимость. Эта его потребительная стоимость сама есть определенность формы, т. е. она вытекает из специфической роли, которую данный товар играет благодаря всестороннему действию на него других товаров в процессе обмена. Потребительная стоимость каждого товара, как предмета особой потребности, имеет различную стоимость в различных руках: например, одну стоимость в руках того, кто его отчуждает, другую – в руках того, кто его приобретает. Товар, выделенный в качестве всеобщего эквивалента, представляет собой теперь предмет всеобщей потребности, выросшей из самого процесса обмена, и имеет для всех одинаковую потребительную стоимость, состоящую в том, чтобы быть носителем меновой стоимости, всеобщим средством обмена. Таким образом, в этом одном товаре разрешено противоречие, которое заключает в себе товар как таковой, а именно: быть особенной потребительной стоимостью и вместе с тем всеобщим эквивалентом, а поэтому и потребительной стоимостью для каждого, всеобщей потребительной стоимостью. Следовательно, в то время как все другие товары теперь выражают свою меновую стоимость в мысленном, подлежащем еще реализации равенстве с выделенным товаром, потребительная стоимость этого выделенного товара, хотя и реально существующая, выступает в самом процессе как только формальное бытие, которое должно еще реализоваться путем превращения в действительные потребительные стоимости. Первоначально товар представлялся как товар вообще, как всеобщее рабочее время, овеществленное в особенной потребительной стоимости. В процессе обмена все товары относятся к выделенному товару как к товару вообще, к товару товаров, как к бытию всеобщего рабочего времени в особенной потребительной стоимости. Поэтому как особенные товары они противопоставляются одному особенному товару как всеобщему товару {Пометка Маркса на его личном экземпляре книги: «Это выражение встречается у Дженовези». Ред.}. Следовательно, то что товаровладельцы взаимно относятся к труду друг друга как к всеобщему и общественному представляется таким образом, что они относятся к своим товарам как к меновым стоимостям; взаимное отношение товаров друг к Другу как меновых стоимостей представляется в процессе обмена в виде их всестороннего отношения к одному особенному товару как адекватному выражению их меновой стоимости, что, напротив, выступает опять как специфическое отношение этого особенного товара ко всем остальным товарам и потому как определенный, общественный характер вещи, как бы естественно возникший. Особенный товар, представляющий, таким образом, адекватное бытие меновой стоимости всех товаров, или меновая стоимость товаров в качестве особенного, выделенного товара и есть деньги. Деньги – это кристаллизация меновой стоимости товаров, создаваемая ими в самом процессе обмена. Поэтому в то время как товары в процессе обмена становятся друг для друга потребительными стоимостями, поскольку они сбрасывают с себя всякую определенность формы и относятся друг к другу в своем непосредственном материальном виде, – эти же товары для того, чтобы выступать по отношению друг к другу меновыми стоимостями, должны принять новую определенность формы, должны развиться в форму денег. Деньги не символ, как не является символом бытие потребительной стоимости в форме товара. То, что общественное производственное отношение представляется как предмет, находящийся вне индивидуумов, и что определенные отношения, в которые эти индивидуумы вступают в процессе производства своей общественной жизни, представляются как специфические свойства вещи, – это извращение; эта не воображаемая, а прозаически реальная мистификация характеризует все общественные формы труда, создающего меновую стоимость. В деньгах это выступает только разительнее, чем в товаре.

Необходимые физические свойства особенного товара, в котором должно кристаллизоваться денежное бытие всех товаров, поскольку эти свойства вытекают непосредственно из природы меновой стоимости, суть: произвольная делимость, однородность частей и отсутствие различий между всеми экземплярами этого товара. Как материализация всеобщего рабочего времени, он должен быть однородным и способным представлять только количественные различия. Другим необходимым свойством является прочность его потребительной стоимости, так как он должен сохраняться в процессе обмена. Благородные металлы обладают этими свойствами в превосходной степени. Так как деньги не являются продуктом сознания или соглашения, а созданы инстинктивно в процессе обмена, то весьма различные, более или менее неподходящие товары попеременно исполняли функцию денег. Возникшая на известной ступени развития процесса обмена необходимость полярного разделения товаров, сообразно их назначению, как меновой стоимости и потребительной стоимости, так что один товар, например, фигурирует как средство обмена, в то время как другой отчуждается как потребительная стоимость, – приводит к тому, что всюду один или же несколько товаров, обладающих наиболее всеобщей потребительной стоимостью, вначале случайно играют роль денег. Если эти товары даже не являются предметами непосредственно существующей потребности, то им обеспечивает более всеобщий характер, чем остальным потребительным стоимостям, то обстоятельство, что они образуют вещно наиболее значительную часть богатства.

Непосредственная меновая торговля – первоначальная форма процесса обмена, – представляет собой скорее начало превращения потребительных стоимостей в товары, чем товаров в деньги. Меновая стоимость не получает еще никакой самостоятельной формы, она еще непосредственно связана с потребительной стоимостью. Это обнаруживается двояким образом. Само производство всей своей структурой направлено на создание потребительной стоимости, а не меновой стоимости, и поэтому только вследствие производства сверх того, что требуется для потребления, избыточная часть потребительных стоимостей здесь перестает быть потребительными стоимостями и становится средством обмена, товарами. С другой стороны, они становятся товарами только в границах непосредственной потребительной стоимости, хотя и располагаются полярно, так что товары, обмениваемые товаровладельцами, должны быть потребительными стоимостями для обоих, но каждый из них – потребительной стоимостью для его невладельца. В действительности процесс обмена товаров возникает первоначально не внутри первобытных общин^{11}, а там, где они кончаются, на их границах, в тех немногих пунктах, где они соприкасаются с другими общинами. Здесь начинается меновая торговля и отсюда она проникает во внутрь общины, на которую она действует разлагающим образом. Особенные потребительные стоимости, которые в меновой торговле между различными общинами становятся товарами, например рабы, скот, металлы, чаще всего образуют поэтому первые деньги внутри самой общины. Мы видели, что меновая стоимость товара тем в большей степени представляется как меновая стоимость, чем длиннее ряд его эквивалентов, или чем больше сфера обмена для этого товара. Поэтому постепенное расширение меновой торговли, увеличение числа актов обмена и разнообразия входящих в меновую торговлю товаров развивают товар как меновую стоимость, необходимо ведут к образованию денег и тем самым действуют разлагающим образом на непосредственную меновую торговлю. Экономисты имеют обыкновение выводить деньги из внешних затруднений, на которые наталкивается расширившаяся меновая торговля, но они забывают при этом, что эти затруднения проистекают из развития меновой стоимости и, стало быть, общественного труда как труда всеобщего. Например, товары как потребительные стоимости не обладают произвольной делимостью, которой они должны обладать как меновые стоимости. Или, товар владельца А может быть потребительной стоимостью для В, между тем как товар владельца В не является потребительной стоимостью для А. Или, товаровладельцы могут нуждаться в предназначенных к обмену друг на друга неделимых товарах в неравных стоимостных пропорциях. Другими словами, под предлогом исследования простой меновой торговли, экономисты уясняют себе известные стороны противоречия, которое скрывается в бытии товара как непосредственного единства потребительной и меновой стоимости. С другой стороны, они затем последовательно придерживаются мнения, что меновая торговля есть адекватная форма процесса обмена товаров, которая только сопряжена с известными техническими неудобствами, для устранения которых деньги служат хитро придуманным средством. Исходя из этой совершенно поверхностной точки зрения, один остроумный английский экономист правильно утверждал, что деньги представляют собой всего лишь материальное орудие, как корабль или паровая машина, а не выражение какого-нибудь общественного производственного отношения, и, следовательно, не экономическую категорию. Поэтому, по его мнению, деньги лишь по ошибке исследуются в политической экономии, которая в действительности не имеет ничего общего с технологией^{12}.

В товарном мире предполагается развитое разделение труда или, вернее, оно представляется непосредственно в разнообразии потребительных стоимостей, которые противостоят друг другу как особенные товары и в которых заключены столь же разнообразные виды труда. Разделение труда, как совокупность всех особенных видов производительной деятельности, есть общее состояние общественного труда, рассматриваемого с его вещественной стороны в качестве труда, производящего потребительные стоимости. Но как таковое разделение труда существует, с точки зрения товаров и в самом процессе обмена, только в своем результате, в обособлении самих товаров.

Обмен товаров есть процесс, в котором общественный обмен веществ, т. е. обмен особенных продуктов частных индивидуумов, представляет собой вместе с тем создание определенных общественных производственных отношений, в которые вступают индивидуумы в этом обмене веществ. Развивающиеся отношения товаров друг к другу кристаллизуются как различные определения всеобщего эквивалента, и, таким образом, процесс обмена есть вместо с тем процесс образования денег. В целом этот процесс, выступающий в качестве течения различных процессов, есть обращение.