Текст книги "За вуалью (ЛП)"

Автор книги: Карина Хэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

И я ощущала кое – что еще. Он был человечнее, чем признавал, даже себе. Думаю, он пару раз подглядывал в ту дверь, и он не зря держал ее запертой.

И пока папа был в саду, поливал растения, пока было еще светло, я наполнила бокал его виски и ушла в свою старую спальню. Я потягивала напиток, притворяясь, что все было в норме. Я зашла даже дальше. Я притворилась, что мама была внизу, а Перри – в своей комнате, и все было нормально. Я писала пост за постом в блоге, чтобы наверстать упущенное, при этом напиваясь. Пока я не смогла больше печатать о комбинезонах и пакетах для покупок.

Но теперь все было иначе.

Я вернулась на остров.

В красное.

В Вуаль своих снов.

Луна была полной и ужасно близкой. Если долго на нее смотреть, было видно лица на поверхности, их рты были открыты и искажены в беззвучном крике, кровь текла из испуганных глаз.

Я развернулась, сердце уже убегало от меня.

Я была уже не у океана, а на каменистом холме над склоном с деревьями, и одинокая тропа вела меж кустов и трав.

Джея не было видно. Я думала, что он будет в моих снах снова, чтобы защищать и наблюдать.

«Джей?» – закричала я в голове.

Ничего, никого. Только я и темно – алые деревья, а еще ужасная луна.

Мир был пустым, голым и очень холодным.

Отчаяние.

Горе.

Стыд.

Чувства словно прорастали из земли сорняками, обвивали мои ноги, и я погружалась в них по колени. Я хотела рыдать, кричать, молить, чтобы это прекратилось. Слишком много чувств, эмоций пронзали меня с точностью.

Я сжала голову, надавила пальцами на скальп, моля это прекратиться.

Я – печаль.

Я – пытка.

Я – смерть. И дальше.

Слова впивались в мой мозг как ледоруб, и мне казалось, что в моей голове кто – то был.

Не Джей. Кто – то плохой.

А потом это прекратилось, еще и так быстро, что я отлетела на спину, растянулась на замерзшей земле, и луна улетела к другой стороне неба.

Я охнула, перевела дыхание и поднялась на ноги.

Тут кто – то был.

Уходил от меня по тропе.

Я не видела его. Лишь ощущала.

И было пение.

Легкое, мелодичное и изящное. Будто слился человеческий голос и звон кристаллов.

Но пение было знакомым, это разбивало мое сердце.

В темнейшую ночь

Ярко светит кровавая луна,

И мама зовет тебя, милая,

Так что оставь свой страх.

Иди за ней по холму,

Иначе они тут же убьют

Ее и все, чем она могла быть,

А потом и тебя, ведь ты видишь.

Так что спеши и послушай:

Беги к сверкающему пруду,

Войди в него, пока она не умерла,

И ты поймешь, что он врет.

Голос моей мамы стал нечеловеческим, но все равно был красивым. Это была песня сирены, и она очаровывала меня.

Я не могла сопротивляться.

«Джей!» – закричала я, ноги двигались, я бежала по тропе, следуя за ее волшебным голосом, а тот и дальше пел жуткую песню.

Кусты впивались в меня, пока я бежала, тянули за кожу и одежду, как ручки с когтями, мои ноги были босыми, и я спотыкалась о мох и камни, порой погружалась во что – то теплое и вязкое.

Я старалась не думать об этом, а думать только о маме. Я не должна была верить, что это была она. Я ничего не должна делать. Но Джея тут не было, и, чем больше я бежала под кровавой луной с кричащими лицами, что раскачивалась по небу как маятник, тем больше мне было все равно.

Я словно попала в другое место из своих снов, где я была без присмотра, где ничего не имело значения. Джей не мог мне помочь, но и я не могла помочь маме.

Не настоящее. Не правда. Не она.

Его слова все еще всплывали в моей голове, легкие, как дым. Я отогнала их, бежала по чаще, пока земля не стала ровной.

Лес был густым, высокие ели тянулись на сотни футов. Ветви все закрывали, но кусочек луны был надо мной, а еще хлопали кожаные крылья.

Я не посмела посмотреть вверх.

– Твоя мама тебя позовет, так что гони свой страх, – пела она, почти рыдая.

Я шла. Страх был подавлен. Я думала лишь об одном. Спасти ее.

Я остановилась, холодные ветер дул по тропе, ударял по мне с силой поезда. Он заморозил меня, покрыл тонким слоем льда. Я смотрела на свою сверкающую кожу, но лед стал таять, и потекла кровь.

Я подняла руку и с долей потрясения смотрела, как текли темные струйки.

«АДА!».

Голос мамы ударил меня по голове, и я чуть не упала.

«ПОМОГИ МНЕ».

Я побежала.

Темный лес растянулся, став бесконечным. Я ощущала жаркое дыхание на шее, холодный ветер был спереди, но я знала, что нельзя бояться, думать, мешкать.

Это неправильно, неправильно. Но я должна двигаться. И я бежала, бежала, бежала.

«БЫСТРЕЕ! ОНИ МЕНЯ СХВАТИЛИ!».

Деревья прекратились, и стало видно пруд, деревья – скелеты окружали его, как кости. Я уже была тут во снах, но это место все равно изменилось.

Это место все время менялось. И эта мысль была первой связной, пока была тут. В мире лжи.

«АДА!».

«Ложь, ложь, ложь», – скандировала я себе.

– Ты не настоящая! – закричала я, вдруг осмелев, помня, что сказал Джей. – Ты упокоена, это не ты!

– Но это я, милая.

Я обернулась.

Мама стояла в десяти футах за мной.

Я попыталась закричать, но звука не было. Меня сковал ужас.

Но меня испугала не она.

И не то, что она была не одна.

С одной стороны от нее была высокая и темная фигура, черная фигура. На него было больно смотреть, ведь не было силуэта и деталей, только черная дыра, что лишала разума и души. Я ощущала, как меня лишали сущности, и я знала, чем больше смотрю на него, тем меньше существую. От него воняло страдающими душами, он сжимал руку моей матери, и ее вены почернели там, где он держал ее.

На другой стороне был Майкл. Тело, какое у него было, когда он был демоном в нашем мире. Высокий, в костюме, он мог поразить видом, но улыбался слишком хитро, и его глаза были черными дырами, так что он воплощал ужас. Сходство с Дексом пропало.

– Мы можем прекратить, – сказал Майкл нечеловеческим жутким голосом, и я стиснула зубы. Жидкость полилась из моих глаз, и я не знала, кровь текла по моим щекам или слезы. – Мы можем тут прекратить. Мы пощадим твою маму, если ты пойдешь с нами.

Я смотрела на них. На нее.

Ее глаза умоляли. Ее глаза… были настоящими.

Она смотрела на меня и плакала. Ей было больно. Она пыталась скрыть это, но не могла. Ее смелое лицо было недостаточно смелым.

Это было настоящим. Это была она.

И я не знала, что делать, потому что знала, что будет, если пойти с ними.

Мама словно ощутила это и медленно покачала головой.

– Не делай этого, – прошептала она. – Проснись, Ада. Убегай!

Я не знала, что думать. Она говорила мне спасти ее, пела, чтобы я шла за ней, а теперь говорила просыпаться и убегать. Как так?

Я посмотрела на Майкла.

– Чего ты хочешь?

Его улыбка не дрогнула.

– Ты знаешь, чего мы хотим. Тебя.

Хоть от его голоса мои глаза кровоточили, я не сдавалась.

– Ты не настоящий. Это сон. Это не происходит, – я посмотрела на маму. – Она – иллюзия, которую ты сделал. Может, я сделала, чтобы заглушить вину, – я чуть не подавилась от последних слов. На языке была кровь из глаз.

– Они хорошо тебе врут, – сказал он. – Они хотят защитить последнего подопытного кролика. Ты для них – лишь инструмент, и ты знаешь это, да? Ты это ощущаешь. Как они дают тебе лишь нужное количество информации, чтобы ты боялась и слушалась, – рука Майкла – демона сжала руку моей мамы, и ее глаза закрылись от боли. – Он – не тот, за кого себя выдает. Он даже не тот, кем себя считает.

Я не хотела спрашивать, о ком он, хотя знала, что это был Джей. Не важно. Это не настоящее. Это мое подсознание, мои сомнения.

– Тогда делай худшее, – сказала я, отыскав силу в глубине себя.

Майкл вскинул голову, словно не расслышал меня, и я на миг испугалась. По – настоящему. Потому что их реакция была слишком настоящей.

Черное существо прижало ладонь к груди моей матери.

– Последние слова? – спросил Майкл у моей матери. – Пока я не сделаю это снова?

Мама смотрела на меня с такой печалью, что мое сердце разбивалось.

– Не ищи меня, – безумно прошептала она. – Что бы ни случилось, Ада. Что бы я ни сказала. Что бы ни…

Черное существо вонзило ладонь в ее грудь, появилась черная дыра. Я видела галактики среди артерий, планеты вокруг ее бьющегося сердца.

– Нет! – невольно закричала я.

Рот мамы раскрылся, без слов, без дыхания. Кровь лилась из ее рта.

Ужасно быстро черное существо опустило ладонь, разрезая тело моей мамы пополам от ее ключиц, словно пилой. Я отвернула голову, горячая кровь отлетела на мою кожу, покрывая меня с головы до ног.

– Ты можешь это остановить, – сказал Майкл мне на ухо, дыхание было ледяным. Нет, он был в моей груди, вонзался глубоко. Я ощущала, как зло текло в моей крови. Сбежать не выйдет. – Ты можешь это прекратить, Ада. Или ее будут мучить вечность.

Я плакала. Кричала. Мне было больно, но если я поверну голову и открою глаза, то увижу, кто страдал на самом деле.

«Слушай скорее, – шептал жуткий голос Майкла во мне, пронзая мой мозг, – беги к сверкающему пруду».

Я пыталась прогнать его из головы. Поднять черную и высокую стену.

«Войди, пока она не умерла».

Еще стена. Я сосредоточилась изо всех сил, темная стена закроет меня от него.

– Ада! – услышала я другой шепот.

«И ты поймешь, что он врет».

– Ада!

Ладони на моих плечах.

Я охнула, словно вынырнула из воды. Паника заполнила меня, тело хотело бежать. Ощущения вернулись, четкие, как раньше.

Я была в своей комнате. В своей старой комнате. Простыни запутались в ногах.

Было темно, но был воздух, и я была живой. Все было настоящим.

Это была жизнь.

Передо мной был отец с белым лицом, его глаза от этого казались темнее. На миг я испугалась, что он одержим, что это не он.

– Ада, – он отошел к окну, к свету. Я смотрела на него, едва дыша, сердце колотилось, и я боялась произошедшего во сне, не могла говорить. Я даже не знала, что было реальным.

Так сходят с ума?

– Прости, что разбудил, – он провел рукой по моему лицу. Казалось, это был папа, но я не была уверена. Я буду когда – нибудь уверена? – Я просто… не мог игнорировать это.

Я отыскала голос.

– Что? – я села прямее, пытаясь оглядеться. Сон закончился ужасно, внезапно, и я боялась, что вернусь в тот кошмар в любой миг.

Папа расхаживал передо мной, сцепив руки за спиной, и я знала, что это было настоящим. Но отец никогда не будил меня посреди ночи. Всегда было иначе.

Вдруг я поняла, что было теперь. Только я и он остались в большом старом доме. И больше у нас ничего не было.

Он остановился, посмотрел на меня с таким страхом, что я засомневалась, знала ли я такой страх. Я еще не видела папу испуганным. Горюющим, да. Безутешным, да. Злым, обманывающим себя, наглым, упрямым – миллион раз да.

Но испуганным? Отец был хорошим профессором теологии. Он не боялся. На его стороне был Бог.

– Я могу сходить с ума, Ада, – тихо сказал он и отвел взгляд, словно не мог вынести мою реакцию.

– Ничего, – прошептала я и кашлянула. – Что случилось?

Он сел на край кровати, потрясенно глядел на стену впереди.

– Не знаю, – едва слышно сказал он. – Не знаю. Твоя мама.

Я села прямее. Я видела, как нечто черное разрезало ее пополам, и ее взгляд, ее мольбу убегать.

– Твоя мама, – он нахмурился с болью. Как я хотела, чтобы он сейчас был сильным, без чувств. – Она была со мной в постели. Она была там. Там, – он всхлипнул и уткнулся лицом в ладони. – Это была она. Она, Ада. Я не спал. Это был не сон.

Но, хоть это все беспокоило, хоть было больно видеть отца таким, я ощутила надежду. Она была в порядке. Она была с ним, а не как в моем сне.

– Она была там со мной.

Я прижала ладонь к спине папы.

– Все хорошо. Она пыталась сказать тебе, что она в порядке. Она счастлива, – мягко сказала я.

– Нет, – резко сказал он. – Она умирала. Снова.

Я не могла дышать. Я смотрела на него, не зная, как себя вести, как понять, что мы думаем об одном.

– Пап, мама уже мертва.

– Знаю. Я знаю. Но она не была такой только что. Она умирала. Пыталась дышать, и я услышал ее голос в своей голове. Она сказала… сказала…

Боже. Я закрыла глаза, молясь, чтобы тут не совпало.

– Она сказала: «Не ищи меня. Что бы ни происходило».

– «Что бы я ни сказала», – тихо закончила я.

Он пронзил меня взглядом, и его страх изменился. Он уже не боялся увиденного.

Он боялся меня.

– У меня был сон, – объяснила я. – Она тоже такое сказала. Только что. Перед тем, как ты разбудил меня.

Он потрясенно смотрел на меня, быстро моргая.

– Пап. Что случилось после этих слов?

Он все еще не реагировал, словно не мог соединить две реальности.

– Она… я… – он закрыл глаза, глубоко вдохнул. – Я отодвинул одеяла, а ниже шеи ее не было. Только кровь. Много крови.

Я не знала, как это исправить. Папа пытался объяснить это логично, но такого в наших жизнях еще не происходило. Теперь обвинят меня. Он видел, что произошло в Манхеттене. Он видел, что произошло тогда со мной, а за месяцы до этого с Перри, но не верил. Его вера ему не позволяла.

– Ты веришь в призраков? – спросила я. Мой голос дрожал, и я никак не могла помешать этому.

Он уставился на меня, я видела борьбу в нем. Я уже знала, какая сторона победит. То, что он знает, на что может положиться. Его вера.

– Нет, – мрачно сказал он. После увиденного признание, что он видит призраков, потрясло бы основы его мировоззрения.

– Тогда это сон, пап, – мягко сказала я. – Ложись спать. Ее там не будет. Ты проснешься утром.

Я не знала, чему он поверил, но встал, сказал мне, что любит меня, и ушел.

Я ждала, затаив дыхание, заговорит ли он с ней. Закричит ли. Но не было ни звука. Она точно была там, но уже пропала.

Я легла и закрыла глаза. Я хотела понять, что это значит, но не было сил, а еще я ощущала сильную печаль. Грудь словно разбили изнутри.

Я плакала без крови, а потом уснула.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда я проснулась утром, солнце светило в окно, значит, я пролежала в постели дольше, чем стоило.

Но мне было все равно. Я могла проспать весь день. У меня не было снов (кроме того), и потому хотелось укутаться в одеяла и сделать вид, что все в порядке. Я хотела погрузиться во тьму забвения, остаться там надолго. И ничего плохого. И ничто не навредит мне.

Я не хотела думать о прошлой ночи. Совсем.

Стук в дверь чуть не вызвал мой крик. Мое подсознание не успокоилось.

– Войди, – сказала я, решив, что это папа.

Дверь открылась.

Я вдохнула. Не папа.

Джей стоял на пороге с моей кружкой «Сначала кофе, потом захват мира» в руке.

– Ч… что? – я поняла, что сидела в постели только в камисоли (и все было видно). Я схватила одеяла, натянула их до плеч. – Какого?

– Я уже все видел, – сообщил он, глядя на одеяло, проходя в комнату. – Принес тебе кофе.

– Как ты сюда попал? – завопила я в смятении. – Перенесся телепортом?

Он покачал головой, опустил кофе на столик у кровати.

– Я стучал. Никого не было. Твой папа оставил записку, что будет позже. Кофейник был еще теплым.

Он оказался ближе, и я ощутила его пряный запах, вызвавший во мне тепло. Он снова был в черном – туфли, джинсы и футболка, прилипшая к его мышцам. Я была взволнованна, заведена, хоть он просто был в моей комнате, но при этом меня такое раздражало.

Я посмотрела на кофе, обещавшее исправить все, что было не так со мной.

– Так Якобы проходят в дома людей без приглашения?

Он скрестил руки на широкой груди и посмотрел с вопросом на вещи в комнате.

– Так делает Джей. Тут ты спала раньше. Тут всегда было как во время распродажи в магазине?

– Чего? – прошипела я, не зная, пытался он меня оскорбить. Я не давала ему шанса.

Его было сложно прочесть. Он выжидающе стоял рядом и смотрел на кофе.

– Попей, – сказал он. – Прочисти мысли. И обсудим прошлую ночь.

– Прошлую ночь, – повторила я. Он кивнул на кофе.

Я вздохнула и взяла чашку. Он будто знал, что я плохо соображала без кофе в крови.

Кофе оказался идеально горячим и в миллион раз вкуснее, чем делал папа. Хоть он был итальянцем, с кофе у него не сложилось.

– Что случилось в твоем сне? – спросил он, когда я сделала пару глотков.

– Сам расскажи, – ответила я. – Понимание снов – твоя специальность.

– Я не смог тебя увидеть, – нахмурился он. – Я пытался, но ты возвела стену, чтобы не пустить меня.

Я вскинула бровь, сделала еще глоток, надеясь, что станет понятнее, когда я допью.

– Я ничего не возводила. Я спала. Тебя там не было. А жаль, – я замолчала, увидев перед глазами, как жуткое существо распороло мою маму.

– Что там произошло?

Я сглотнула, глядя на кофе, собираясь с мыслями, а потом рассказала о случившемся. Я не могла прогнать из головы ту страшную песню, и как Майкл говорил со мной изнутри, из тьмы.

Когда я закончила, он смотрел на меня с той же долей безразличия.

– И чему ты веришь? – спокойно спросил он.

– Я верила, что это был сон, – сказала я. – А потом мой папа пришел ко мне и сказал, что мама посетила его в его постели. А я знаю отца… ему сложно признать такое. Это был первый раз, – Джей молчал, и я продолжила. – Он увидел ее. А потом увидел ее мертвой. Как в моем сне. Повторил то, что она сказала в моем сне.

Джек на миг прикусил нижнюю губу, пристально глядя на меня. Я снова осознала, что в моей комнате стоит загадочное мускулистое создание, а я почти без одежды и в постели. Было лучше игнорировать это и сосредоточиться на ужасах.

– Ты им веришь? – спросил он.

– Кому?

– Демонам. Что они сказали не доверять мне.

Я опустила взгляд, тревожно провела рукой по одеялу, чтобы найти нить и потянуть за нее. – Если это были демоны, и они пробрались в мои сны, то нет. Если мне говорило это мое подсознание… то это другое дело, – я сделала паузу. – Разве не так ты говорил? Что это мое подсознание?

Я посмотрела в его глаза. Лед в них точно сменился на камень и обратно. Может, для него это было нормально, хоть я и не понимала, что это значило.

– Думаю, твое подсознание… ему стоит многое отпустить.

Я прищурилась.

– Будто ты знаешь, как это – потерять кого – то и отступить. Будто это просто.

Его губы дрогнули в успокаивающей улыбке.

– Я не могу притворяться. И я говорил, что тебе нужно отпустить недоверие ко мне.

Я чуть не закатила глаза.

– Ага, будто и это просто. С людьми доверие завоевывают, а не получают сразу.

Если бы я не следила за ним, то упустила бы мелькнувшую на его лице печаль, словно я задела что – то в его глубине. Но это быстро прошло, и я сомневалась, что видела это.

Он кивнул и прошел к окну с видом на Найтли.

– Но было бы лучше, если бы ты не воздвигала стены.

– У меня нет стен, – зашипела я. – Тебя там не было. Тогда как ты понял, что у меня был сон?

– Просто понял, – сказал он. – Но, когда попытался войти, не смог. Я не знал, жива ты или нет. Потому пришел.

Я поняла, что пялюсь на него с ужасом, по спине пробежал холодок.

– Ты не знал, живая я или нет? С чего мне не быть живой?

Он медленно оглянулся и пожал плечами.

– Жизнь не вечна, принцесса.

Он был невероятен. Я покачала головой.

– Это все? – едко спросила я. – Ты пришел проверить, жива я или нет.

– Как – то так, – он посмотрел на мою кружку. – И принес тебе кофе. Хотя не жди, что так будет каждый день.

– Слава богу, – пробормотала я. Было бы неплохо, если бы он приходил ко мне каждое утро, приносил мне кофе и прочее. Я кашлянула. – Что мне делать в другой раз? Когда поднимутся стены? Я вообще – то тебя звала.

– Я тебя слышал, – мрачно сказал он. – Но не мог увидеть. Не переживай. В следующий раз я найду способ.

– Точно, – я допила кофе и поставила кружку на столик. – И почему отец видел маму в тот же миг, когда она мне снилась. Моему подсознанию хватит сил, чтобы защититься? Перри хватило.

Он покачал головой и шагнул к кровати.

– Это значит, что демоны реальны. И они стали дотягиваться до не верящих.

Он хотя бы не говорил это бодро.

Было сложно сглотнуть.

– Они придут за ним? – спросила я, скрыть дрожь не удалось.

– Нет. Они просто появляются, чтобы добраться до тебя. Твой отец в безопасности.

Я смотрела на него, искала правду на его лице. Думаю, в глазах что – то такое было, и в решительно сжатой челюсти. Он просил меня доверять ему, но у меня могло не быть выбора.

Телефон рядом с кроватью запищал, и я подпрыгнула. Я схватила его и увидела сообщение от Эми с вопросом, иду ли я с ней на музыкальный фестиваль сегодня. Я совсем о нем забыла.

Северо – западный музыкальный фестиваль проходил три дня в Портлэнде у воды, на улицах свое творчество показывали разные группы. В этом году у нас с Эми были билеты на «Duran Duran», но я забыла, что этот вечер будет сегодня.

– Что такое? – спросил Джей с долей любопытства.

– Ничего. Забыла, что у меня планы на вечер с Эми, – хоть я знала, что мне нужно было пойти на фестиваль, было заманчиво отменить это. Но я знала, что ей нравилась группа, как и мне, и я не видела ее за время, пока происходили эти кошмары.

Было сложно взять себя в руки и оставить Джея, сны и демонов позади, притвориться нормальной. В последние дни я поняла, что нормальной, какой я всегда хотела быть, мне никогда не стать. Это всегда было в моих руках… но только дымом.

Мы с Джеем молчали, я углубилась в мысли. Он смотрел на меня, ждал, что я что – то скажу, или не ждал. Может, пытался понять «меня» из снов и меня перед ним. Может, он просто смотрел с долей интереса, как смотрят на зверей в зоопарке. Мы смотрели на них из – за того, как они похожи – и не похожи – на нас.

– Ты идешь? – спросил он.

Я вздохнула и убрала телефон на стол.

– Да. Должна. Уйди из дома. Сделай вид, что страшного волка нет у моей двери, – я посмотрела ему в глаза, он все еще открыто разглядывал меня. – Я бы тебя позвала, но…

Он быстро покачал головой, поднял руку, остановив меня.

– Не переживай. Уверен, у Найтли есть дела для меня. Или у Джейкоба.

– Как это работает? Почему Найтли пустили тебя и Джейкоба пожить тут? Они переехали из – за меня?

– Это сложно, – Джей медленно пошел к двери. – Как и многое тут, – он открыл дверь, посмотрел на меня, и от этого взгляда комната будто перевернулась, и я была готова упасть. – Береги себя, Ада. Увидимся позже.

Он вышел из моей комнаты, закрыл за собой дверь, и комната стала холодной и пыльной, и его тут будто и не было.

* * *

– Здравствуй, незнакомка, – сказала Эми, когда я села на пассажирское место ее машины. Я вдохнула ее лавандовый освежитель, висящий с зеркала заднего вида, тут же расслабилась, ощущая нормальность. Все это было ложью, но я купилась.

Я виновато скривилась.

– Прости, я обо всем забыла.

Она пожала плечами, цокнула языком, пока делала разворот посреди улицы, поглядывая по пути на дом Найтли.

– Ты прощена, – она хитро улыбнулась. – Если бы у меня был такой сосед, я бы тоже отвлеклась. Только не говори Тому, что я так сказала.

Я вздохнула.

– Все не так, – сказала я правду. – Он просто друг, – угу. Тут с натяжкой.

– Да – да, – она постукивала пальцами по рулю в такт попсовой песне. В этот раз я не мешала этому играть, надеясь, что певица с подправленным автотюном голосом обманет мой разум, заставив думать, что все хорошо, и жизнь забавная, как в ее песне.

Это почти сработало. Мы ехали, Эми описывала их с Томом ссору, а потом сериал, который начала смотреть, и я забыла об утре, прошлой ночи и последних днях. Было приятно сбежать от этого хоть временно.

Мы нашли парковку и пошли на концерт за толпой любителей музыки, пьющих пиво из бутылок в бумажных пакетах и громко смеющихся. Эми сменила тему на Джея.

– И как ты могла раньше не сказать о нем? – спросила она, когда мы повернули за угол. Вдали над рекой скапливались зловеще тучи. Хоть день был жарким и душным, я поежилась от его имени. Или это была другая дрожь. Было сложно понять.

– Мы только встретились, – сказала я. – Мы вышли на кофе. И все.

– Сколько ему? Двадцать пять? Тридцать? Ему точно намного больше, чем нам.

Я хмуро взглянула на нее.

– Тогда хорошо, что он сосед, да?

Она улыбнулась мне, блестки ее блеска для губ сверкали в лучах солнца.

– Знаешь, Ада, миру не придет конец, если тебе кто – то понравится. Даже если он старше. Тебе восемнадцать, ты взрослая. Почему не использовать это? Почему не побыть с кем – то?

Я закатила глаза, хоть от ее слов мне стало не по себе. Она напомнила о том, чего у меня не было.

– Меня никто не интересует, – это я говорила снова и снова.

– А он заинтересовал. Я вижу. И я видела тебя с другими парными. Этот Джей – Джей Абрамс явно тебе нравится.

– Ладно, – вздохнула я. Мы остановились на переходе, ждали нужный свет. Я слышала гул музыки с концерта у реки, там уже играла какая – то группа. – Он мне нравится. В какой – то степени. Он… до жути красив. Но это не значит, что ему нравлюсь я, – а я хотела сказать, что он не мог быть со мной, ведь не был человеком. Он был моим хранителем, и точно было запрещено завязывать отношения, ведь это отвлекало от убийства демонов.

– Опять ты за свое, – буркнула она. – Забываешь, что тебе парни не откажут. Порой тебе нужно зеркало. Смотри туда хоть иногда, странная. Ты – нечто.

Я не слушала комплименты, хотела напомнить ей, что не была ни к чему готова после мамы. Я не хотела проходить снова то, что было с Диллоном, хоть эта причина была уже заезженной. Я не успела выбрать вариант, как меня пронзило холодное ощущение ладоней на моем животе, на моей груди, рядом с сердцем.

Я охнула, и Эми посмотрела на меня, а я глядела на улицу напротив.

На другой стороне стоял худой высокий мужчина из моих снов. Черный, как бесконечная черная дыра. Пустота. Пожиратель снов, жизни, душ. Он был голоден. От него исходило зло. Во рту стало кисло.

Оно протянуло руку ко мне, и мои ноги потянуло по тротуару к людному переходу, словно он тащил меня за веревку, привязанную к моему животу.

Только там уже не было людно. Машины остановились. Мир остановился.

– Ада, – я услышала Эми, и это заставило меня остановиться. Я совладала с ногами посреди дороги, черный мужчина еще тянулся ко мне, и от него вибрациями исходил голод, но мое тело уже не тянуло к нему, как звезду к черной дыре.

Я развернулась и увидела себя на другой стороне дороги. Я застыла с раскрытым ртом, глаза были большими от страха. Эми сжимала мою руку и смотрела на меня с тревогой.

– Ты в порядке? – спросила она.

Мир взорвался синими звездами и дымом, все закружилось, и я вернулась на место. Я снова стала одним человеком, и Эми крепко сжимала мою руку, глядела с тревогой, пока я пошатнулась, потеряв равновесие. Подступала тошнота.

– Ты в порядке? Поговоришь со мной? – спросила она громче, я поняла, что другие люди переходили дорогу, врезались в меня, другие странно поглядывали. Горел зеленый.

Я сглотнула и попыталась говорить, оглянулась. Мужчина пропал.

– Я в порядке, – выдавила я, глубоко вдохнув, словно была минутами под водой.

Эми медленно убрала руку и вздохнула, когда свет стал красным. Мы упустили шанс перейти.

Я не разделала ее раздражения. Я хотела знать, что произошло. Джей говорил, вокруг меня были демоны, и они показывались мне, но я видела не всех. Но как он так остановил время, вытащил меня из тела, словно орех из скорлупы? Если бы Эми меня не остановила, что бы произошло?

Я посмотрела на подругу и поняла, что Джей говорил правду. Я должна была рассказать ей, пока не стало хуже. Я должна признаться, хоть правда могла дорогого стоить.

– Эми, – медленно сказала я. Мое сердце колотилось, но я не знала, от страха из – за произошедшего только что или от страха, что я могу потерять ее, мою связь с нормальным. Вдали загудел гром, и, хоть солнце еще сияло, свет стал тусклее, словно в ресторане вечером. – Я должна тебе кое – что рассказать.

Она прикусила губу и с опаской посмотрела на меня.

– Я думала, ты не решишься.

Я нахмурилась.

– О чем ты?

Она громко выдохнула, посмотрела всюду, но не на меня.

– Не знаю. Было очевидно, что с тобой что – то не так. То есть, хуже, чем после смерти твоей мамы. Прошло два года, Ада. Мы не знаем только, ты держишься за печаль из – за того, что хочешь ощущать печаль, или из – за того, что с тобой что – то не так.

Эми бывала наглой, и я не дала ее словам задеть меня, как и тому, что ее «мы» означало, что она обсуждала это с Томом, а то и с Джесси.

– Это… сложно, – сказала я ей. – И ты не поверишь. Понимаю. Я бы не поверила, я и сама до сих пор не верю. Но это моя правда.

Моя правда. Звучало жутко.

– Ладно, – с опаской сказала она, свет стал зеленым, и мы пошли по дороге.

Мы шагали, и я размышляла, изменятся ли наши отношения к моменту, когда мы дойдем до фестиваля. Услышу ли я когда – либо «Hungry like the Wolf» с прежними эмоциями?

Мои ладони вспотели, я глубоко вдохнула. Я должна сделать это.

– Правда в том, – я смотрела на улицу, не осмеливаясь смотреть на нее, – знаешь фильм «Шестое чувство»? Это моя жизнь. Без Брюса Уиллиса. Но в этом моя проблема. Я вижу мертвых.

Я сделала паузу, но не смотрела на нее. Она даже не запнулась, к моему удивлению. Гром снова прозвучал вдали, словно участвовал в разговоре.

Я быстро продолжила, слова бурлили в моем горле, как шампанское в бутылке:

– Так было всегда. Началось с Перри. Три года назад она сказала мне, что начала видеть призраков. То ее шоу с Дексом было настоящим. Он тоже их видел. Я думала, что они психи, но при этом верила ей. Ей было тогда пятнадцать, но я тогда еще была слишком юна. А теперь понимаю. Я такая же. Со мной это произошло не сразу. Но в пятнадцать я начала видеть. В основном, свою мертвую бабушку. Но и демонов. Это… стало большим опытом. Я не безумна. Думаю, порой бывает, но я не сошла с ума. Все вот так.

Мы остановились на переходе, Эми шумно вдохнула. Я осмелилась взглянуть на нее, что – то во мне разбилось. Она смотрела на меня как на больную. Она так смотрела на меня, когда я горевала, была на наркотиках и старалась сбежать от всего в голове. Но вместо тревоги и жалости там была другая эмоция.

Она думала, что я врала.

Я сглотнула, в горле пересохло.

– Стало хуже, – я дошла до этого. Пора сорвать крышку с банки червей. – Когда мама умерла, она была захвачена демоном, что звал себя Майклом, хоть это было не его имя. Он захватил до этого брата Декса. Потому мы и отправились в Нью – Йорк. Его брат – демон захватил Декса, и мы отправились за ним. И там мы попали в ловушку. В конце демон захватил меня, а мама забрала его, – я замолчала, но не потому, что вела себя безумно и привлекала взгляды прохожих, а потому что воспоминания обжигали. Я знала, что мои слова звучали глупо, но они оставались открытой раной. – Мама прыгнула под поезд, чтобы спасти всех нас.

Наступила тяжелая тишина, и далекий гром и гул концерта звучали приглушенно, словно мы были закрыты от них стеной. Воздух стал горячее, гуще, но мою кожу словно покрыл лед изнутри.

Я поглядывала на Эми, сердце билось в горле. Она смотрела вперед, медленно моргая, не глядя на меня, ничего не говоря.

– Знаю, всего много, – сказала я, желая, чтобы она что – то сказала.

Она кивнула, огляделась, словно уже пыталась отойти от меня.