Текст книги "За вуалью (ЛП)"

Автор книги: Карина Хэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Ты перестанешь быть просто парнем рядом, а превратишься в мистера Мияги?

Он вскинул бровь.

– Просто парень? – повторил он. – Я не просто парень.

Его задело. Чем дольше я была с Джеем, тем сильнее пробиралась под его кожу. И мне это даже нравилось.

– Ты знаешь, о чем я, – сказала я. – Когда это… начнется? – быстро добавила я. – И не говори, что это уже началось.

– Я не скажу тебе, потому что ничего не знаю. Честно говоря, я даже не знаю, как пойму. Может, я просто проснусь в один из дней, и это будет ясно. Может, Джейкоб подскажешь. Я не знаю. Но я знаю, что тебе не стоит переживать. Такое не случается за ночь.

– Так мы будем просто сидеть и ждать?

– Нет. Ты будешь жить. Учиться. Создавать. Делать селфи. Я буду великаном на фоне, буду порой делать твои фотографии.

«Моим великаном», – подумала я.

– А потом однажды, – продолжил он, – я постучу по твоему плечу и скажу, что пора. Брошу тебя к демонам с библией и мечом судьбы, и тебе придется отбиваться, пока ты не останешься одна. Если выживешь, ты прошла. Если умрешь, попадешь в ад.

Кофе пролился из моей кружки, я дрожала.

– Боже, – пискнула я. – О, боже.

А потом он улыбнулся. Он просиял, и красивый мужчина стал мальчиком.

Очаровательным.

– Что такое? – завопила я. – Ты шутишь?

Он отклонился на стуле и рассмеялся. Красиво и заразительно.

– Зараза! – кипела я. – Ты придурок. Я тебе еще отомщу, клянусь.

Джей попытался что – то сказать, но смех не утихал. У него даже слезы выступили.

– Твое лицо, – выдавил он сквозь смех. – О, видела бы ты свое лицо.

– Шутить и смеяться надо мной – не слишком? – рявкнула я. – Мне больше нравилось, когда ты был бесчувственным роботом.

Он вытер под глазами, выдохнул, все еще улыбаясь.

– Тебе повезло, что ты красивый, – сказала я, выходя из кабинки. – Я в туалет. Не веселись без меня.

– Ты считаешь меня красивым? – спросил он, пока я уходила, но я не оглянулась.

В туалете были пластиковые ракушки вокруг зеркала, и я рассмотрела себя. Я хмурилась, но щеки сияли, как не было раньше. Я не знал, был то румянец смущения или чего – то приятнее.

Я развернулась, проверяя, что три кабинки пустые, а потом сказала отражению:

– Угомонись, принцесса.

Я выбрала среднюю кабинку и сделала свои дела, радуясь уединению.

Я хотела встать и смыть, когда вдруг смыли в кабинке рядом со мной.

Что это такое?

Я оглянулась на свой унитаз. Ручной слив. Может, в соседней кабинке был автоматический, потому что там никого не было – и дверца была открыта – и никто не входил.

Вдруг муравьи побежали под моей кожей.

Нет. Плохой знак.

Я задержала дыхание и слушала, проверяя, что я одна, что это паранойя.

«Тут никого нет, Ада», – сказала я себе.

Но там кто – то был. Я что – то слышала…

Дыхание. Очень слабое. Хриплое и бульканье.

Шум крови в ушах стал громче. Мне нужно было убраться отсюда. Мне нужно было просто уйти. Открыть дверцу и убежать.

Зуд усилился, и я рассеянно почесала руку.

Весь туалет словно замер, задержал дыхание.

Шмыганье. Словно кто – то нюхал воздух.

О, боже.

Я вспомнила Расщепителя.

Не скова. Не тут. Я не хотела, чтобы Джей вбежал в туалет спасать меня, и это если повезет.

Я глубоко вдохнула, тело двигалось так медленно, как во сне, но я знала, что это не сон, ведь я ощущала запах.

Нечто гнилое, гадкое. Это жалило мои ноздри, как кровь и уксус, что – то выкопанное, когда оно должно быть под землей.

Я открыла дверцу, двигаясь вяло, и вышла из кабинки. Зеркало отражало меня, мое бледное лицо и приоткрытые дверцы. И больше ничего.

Я взглянула на соседнюю кабинку, робко толкнула дверь.

Я задержала дыхание, пока та двигалась, ударяясь с тихим стуком.

Пусто.

Я выдохнула с облегчением, кровь в венах потеплела. Я повернулась к зеркалу.

Кто – то был за мной. Высокая фигура из теней.

Лица не было. Только красные глаза.

И улыбка медленно расплылась, показывая острые блестящие зубы.

– Ада, – прошептало оно, и голос вызывал желание упасть на колени и молить о пощаде.

Но я побежала.

Я вырвалась из туалета и побежала в кафе, зашагала, когда поймала взгляды людей.

Я завернула за угол, увидела Джея в нашей кабинке спиной ко мне, и я была готова схватить его за руку и утащить за собой.

А потом поняла, что он не один.

Я застыла. Официантка чуть не врезалась в меня, раздраженно бормоча.

Плевать. Моя мама сидела на моем месте в кабинке.

Она склонилась с паникой в глазах, что – то говорила Джею.

Он кивал, но, если и отвечал, я не видела.

После произошедшего в туалете я знала, что это не совпадение. Это проделки демона. Но почему Джей был вовлечен?

И почему я знала сердцем, что это не уловка?

Я впервые видела маму не во сне.

Она прошла в мой мир в этот раз.

Я разрывалась между желанием подбежать к ней и остаться на месте, дать ей время рассказать Джею все, что надо. Я хотела бы просто поговорить с ней о нем, обо всем. Мам, многое произошло с твоей смерти…

Она посмотрела на меня. Ее лицо вытянулось.

Она быстро вышла из кабинки с необычной грацией и покинула ресторан быстрее, чем я могла предсказать.

– Что? – сказала я себе и побежала за ней.

Я миновала Джея, но даже не посмотрела на него. Я бежала, распахнула дверь и выбралась на солнце, чуть не врезалась в старика на скутере, подъехавшего к обочине.

– Осторожно, – буркнул он, но я не слушала.

Мамы нигде не было.

Я обернулась, задыхаясь, но видела лишь туристов и прохожих, проехала машина.

– Мам? – закричала я, рассеянно кружась.

– Ада!

Джей вырвался из кафе, схватил меня за руку.

– Ада, – сказал он, сжимая крепче, притягивая меня к себе.

– Мама, – прошептала я, озираясь. – Я видела ее внутри, она говорила с тобой. И ушла. Почему она ушла?

– О чем ты? – спросил он.

Я лишь покачала головой. Как она могла убежать от меня?

– Ада, прошу, я не знаю, о чем ты, – продолжил Джей, и я посмотрела ему в глаза. Там были айсберги недоверия.

– Это был призрак моей мамы!

– Там никого не было, – спокойно сказал он, опустив ладони на мои плечи. – Я был один, пока ты была в туалете.

Я отмахнулась, не хотела, чтобы со мной нянчились.

– Тогда это был демон.

– Ада, я бы ее увидел. Это в твоей голове. Ты сказала в машине, что бывала тут с семьей в детстве…

– Нет! – закричала я, щурясь от солнца. – Это была она. Я ее видела. Ты говорил с ней.

– Тогда что я говорил?

Я беспомощно пожала плечами.

– Не знаю. Я не смогла увидеть.

– Тогда откуда ты знаешь, что я говорил с ней?

– Ты кивал, – слабо сказала я. – Она говорила с тобой, она была испугана, и ты кивал, словно понимал.

– Я мог двигать головой, пока пил кофе, – сказал он. – Прошу, Ада. Это только вредит.

Слезы выступили на моих глазах. Блин. Блин. Блин. Я не хотела быть той, кто не мог пережить горе, кто срывался все время.

– Эй, – мягко сказал он, провел большим пальцем под моими глазами, словно убирая слезы раньше, чем они пролились. – Посмотри на меня, принцесса.

То, как он говорил «принцесса» обезоруживало. Это не было унижением. Это было как милое прозвище. Он нежно шептал, и мое сердце таяло. Согрелось. Наполнилось.

– Я заплачу, – он смотрел на меня. – Мы вернемся в отель. Уверен, комната готова. Закажем вино. Закажем угощения в номер. Повеселимся.

Я невольно слабо рассмеялась.

– Сейчас два часа дня.

– Но где – то пять часов, – сказал он. – Президент так не говорил?

– Думаю, это был Джимми Баффет.

– Из «Margaritaville»? Это логично, – он мягко улыбнулся. – Идем.

На миг я испугалась, что он бросит меня на обочине, а потом пропадет в кафе и не вернется, а я останусь навеки одна. Мысль была глупой, но пугающей.

Но он сжал мою руку, как тисками, и повел внутрь. Он оплатил счет, добавил двадцатку, и мы пошли к воздуху океана.

Мы прошли по улице, и я описала то, что увидела в туалете.

Он вдохнул, сжал мою руку.

– Плевать на номер, – он повел меня в магазин. Он схватил бутылку белого вина из холодильника, пару пакетиков соленой карамели, заплатил на кассе и повел меня к песку.

Мы нашли место среди маленьких дюн на горке песка в клочках травы. Он дал мне карамельную конфету, открыл бутылку и протянул мне.

– Выпей, – сказал он. – Тебе нужно.

Я забрала бутылку, наши пальцы соприкоснулись, и шок волнами пролетел по моему телу. И хоть ветерок был свежим, шум волн звучал как колыбельная, а вопли детей неподалеку должны были успокаивать, я нуждалась в этом вине. Если не из – за того, что я видела. То из – за ощущений.

Из – за Джея.

Я отклонила бутылку. И пила.

* * *

Я напилась. Днем.

Напилась сильнее обычного.

Я выпила бутылку вина.

Она стояла рядом со мной на песке, торчала, как из ведерка со льдом, будто я была богатой.

Джей был рядом, закрывал обзор. Передо мной были бесконечный пляж и океан. Но я видела только Джея.

Он искал бумагу и ручку. Я сказала, что хотела написать сообщение, сунуть в бутылку вина и бросить в море.

Он потакал мне. Знал, что я пьяна. Он сделал пару глотков вина, и все. Я спросила, мог ли он опьянеть. Может, быстрый метаболизм мешал ему. Вампиры точно не могли опьянеть. Только от крови.

Но Джей сказал, что такое возможно, потому он отказался.

Я назвала его нюней. И он рассмеялся. Я любила его смех.

Я слышала его во второй раз, эту искреннюю радость из его души, но я любила его.

Он сказал:

– Ты говоришь так, будто это плохо.

Снова ирландский акцент. Я решила не говорить об этом. Я смотрела на него, продолжила, будто ничего не было.

У меня были теории. Что он был ирландцем в прошлой жизни. И если акцент проявлялся, может, и другие его части станет видно.

Мысль показалась опасной. Я проигнорировала это.

Джей протянул мне листок, и я вытащила подводку для глаз из сумочки и стала писать.

– Что напишешь? – спросил он, забавляясь. Мне нравилось, что я его веселила.

– Пока не знаю, – сказала я ему.

Я положила листок на колено, занесла подводку. Мне пришлось писать большими буквами, чтобы не смазать. Я поглядывала на Джея, он смотрел на бушующие волны.

Не думая, я написала:

Помогите.

Помогите.

Помогите.

Помогите.

Я свернула листок, пока Джей не увидел, и сунула в бутылку. Я стала бутылкой зачерпывать песок, словно наполняла песочные часы.

– Что ты делаешь? – Джей посмотрел из – за моего плеча. – Так она утонет, а не поплывет.

– Я хочу, чтобы она утонула, – сказала я.

Я была уверена, что так надо.

– Может, нам стоит вернуться в комнату, – сказал он. – Мы еще не увидели ее.

Я глупо кивнула, без уверенности. Уже прошел ужин, желудок урчал, и пахло жареной рыбой и барбекю.

Было так красиво, что я почти застыла на месте. Я ощутила укол печали, что всегда приходила с пониманием, что лето почти кончилось.

Джей протянул руку, но я схватила бутылку и поползла по дюне, как краб, пока не встала и не побежала по пляжу изо всех сил.

Я улыбалась ветру, солнцу, что сияло на горизонте, и я бежала, бежала, бежала, порой хихикая. Я почти летела.

Я знала, что Джей за мной. Он – моя тень. И я была рада этой тени.

Я нуждалась в этой тени.

Я хотела эту тень.

За мной. Перед собой.

Всюду.

Я остановилась на краю океана, задыхаясь, почти икая, и взмахнула рукой.

Бутылка описала дугу в воздухе, упала на насыпь за волнами. Там могло быть не глубоко, но бутылку утянет в море, где ей место. Может, русалка заберет ее, не даст ей упасть на дно.

Джей остановился в паре футов за мной. Я ощущала его. Он не задыхался, как я (он ведь не человек?), но я все равно ощущала его, как знала, что за мной моя тень, даже если было пасмурно.

Я смотрела на горизонт, бесконечную черту, неровную из – за волн. Я смотрела, пока мне не стало страшно, что я смотрю в бездну, а она – на меня.

Только этого не хватало.

Я развернулась и посмотрела на Джея.

Он был таким красивым. А я – такой пьяной.

Такой красивый. Я хотела сказать ему об этом. Чтобы он понял, что это хорошо.

Он стоял там. Два метра мышц и тайн. Рыжие волосы трепал ветер. Точеная челюсть. Острые скулы. Он пугал взглядом. Его глаза могли разбить.

И он раскрывал меня. И это было приятно.

Мой мир поплыл. Я не знала, что будет дальше.

И вдруг мы оказались в комнате, я прислонялась спиной к стене.

Он открыл бутылку воды, что стояла рядом с кофе – машиной.

Я хотела сказать ему, что это двадцать долларов.

Но рот не слушался, разум отстал на дни.

Он открутил крышку, сделал глоток воды, подошел ко мне и протянул бутылку.

– Тебе нужно все это выпить.

Мои глаза слипались.

Я накренилась влево, но он поймал меня.

Пахло морем.

– Тише, принцесса, – мягко сказал он, его губы были на моей макушке. – Я сегодня был не лучшим хранителем, да?

Я обвила руками его шею и держалась, мое лицо прижалось к его груди.

Я подняла голову и посмотрела на него.

– Ты раньше целовал девушку? – лениво спросила я.

Его глаза расширились на миг, а потом тепло прищурились.

– Я? Нет.

– Ты целовал парней?

Он тряхнул головой, огненные волосы упали ему на лоб.

– Нет. Тебя разочаровывают эти ответы?

– Нет, – я облизнула губы, попрощалась с разумом, стыдом и хорошими идеями. – Ты не хотел узнать, как это?

Я ждала, что он скажет «нет».

Но его взгляд стал пылким, почти похотливым, он смотрел на мои губы. Я ощущала его взгляд на моих губах, и они пылали, словно он уже целовал меня.

– Да, – хрипло сказал он, став тише.

Его ответ, взгляд тут же придали мне сил и трезвости.

– Можешь поцеловать меня, – прошептала я, глядя на его полные губы и желая их. – Я никому не скажу.

Он склонился, задел носом кончик моего носа. Он закрыл глаза. Прошептал:

– Это я мог бы.

Так сделай.

Он тяжело дышал. Пытался собраться. Я ощущала его пульс на его шее, он дико колотился под моей ладонью.

Я хотела раскрыть его, как он раскрывал меня.

Я хотела показать ему, как быть смертным, быть человеком. Жить по – настоящему.

Он сказал, что я вызывала в нем чувства. Пусть ощутит больше. Ощутит меня.

– Но ты пьяна, – печально и тихо сказал он.

– Я достаточно трезвая.

– Но это не важно, – он отодвинул голову на пару дюймов, его кадык покачнулся. – Ты… – он потер губы. – Если я тебя поцелую, я… не смогу остаться тем, кто я. Я не смогу вернуться.

Я не совсем понимала, но это было не важно.

Он отказывался от меня.

– Ты считаешь меня красивой? – прошептала я, закрыв глаза, ощущая стыд, который отгоняла еще пару минут назад.

– Да, – с нажимом сказал он, затаив дыхание. – Ты красивее, чем эта земля может выдержать. Ты со звезд, не отсюда. Ты – звездная пыль, и я потрясен тому, что держу тебя в своих руках.

Мозг хотел пошутить, что он поэт, хоть и не понимает этого. Но в этом не было ничего смешного. Я еще никого так не хотела. Мое тело еще не было таким заведенным, оно словно проснулось впервые.

И это сделал Джей.

– Ада, – он прижал пальцы под моим подбородком, заставил открыть глаза и посмотреть на него. – Если бы ты знала, как сложно отказать тебе. Отказать этому. Но я знаю, что случится.

– Что случится? – тихо сказала я, боясь, что нарушу чары. Наши лица разделяли дюймы, он приблизился, не осознавая этого.

– Ты будешь моей. А я буду твоим.

От поцелуя? Но ведь это не будет просто поцелуй.

– Это так плохо?

Он кивнул.

– Да. Никто не знает, как это работает. Я должен быть с тобой, а потом уйти…

– Ты еще сможешь уйти, – сказала я, зная, что это меня уничтожит.

– Не смогу, – он глубоко вдохнул носом, пытаясь успокоиться. – Моя воля слаба рядом с тобой.

– Сейчас она довольно сильная.

– Не искушай меня, прошу, Ада. Я едва держусь. Я не смогу сдержаться, и я не знаю, кто появится.

Я хотела искусить его, чтобы он отпустил. Я хотела, чтобы мы обнаружили пылкого мужчину внутри, того, кто с инстинктами зверя. Я играла с огнем, и мне было плевать, что я обожгусь. Я хотела, чтобы огонь охватил меня.

– Я хочу, чтобы ты чувствовал, – прошептала я ему на ухо.

Он поежился, не смог подавить стон, и я ощутила его всем телом.

– Ты уже вызвала чувства, – сдавленно сказал он. – Слишком много. Слишком быстро. И это меняет меня, хорошо это или плохо. Но я не могу быть с тобой никем, кроме Джея. Я берегу твою жизнь, твое будущее. И я не смогу иначе защитить тебя.

Он сжал мои запястья, убрал руки со своей шеи.

– И ты выпила бутылку вина, – сказал он, отодвигая меня. – Более того, я джентльмен. Я не воспользуюсь тобой. Ты возненавидишь с утра меня, а я – себя.

Я прищурилась, комната казалась яркой, но мой стыд пылал еще ярче.

– Ты не понял, Джей. Я пытаюсь воспользоваться тобой.

Он вздохнул, сжал мой локоть, повел меня к кровати, опустил бутылку воды на столик.

Я села и тут же упала на одеяла. Он поднял мои ноги, опустил их на кровать, сняв шлепки.

– Давай забудем, что только что было, – бодро сказал он, бросая мои шлепки на пол. – Это были вино и солнце. Отдохни. Поспи. Мы всегда сможем поесть позже. Уверен, тут обслуживают круглосуточно.

Но я не слушала его.

Я ощущала. Раскачивалась.

Сердце уносило волной.

И меня накрыло волной.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

– Ада, милая.

Я ожидала, что проснусь с похмельем и тысячей сожалений.

А проснулась в холодной темной комнате. Кровать в углу. Туалет за шторкой. Полка потрепанных книг.

Одно окно, высоко, с решеткой.

Я была в тюрьме.

Я охнула, словно не дышала, и воздух был неправильным. Словно там был вакуум.

Я пыталась набрать что – нибудь в легкие, но ничего не было.

– Все хорошо, – устала я знакомый, но уставший голос за собой.

Я развернулась, увидела человека в тенях у стальной двери. Дверь была с отодвигающейся панелью на окошке, и только оттуда падал свет в эту комнату.

Все было серым, даже человек. Она шагнула в луч света, показала себя.

Я точно не смогла бы дышать теперь.

Это была моя бабушка, Пиппа. Я не помнила ее в жизни, встретила ее лишь после ее смерти.

Она тепло смотрела на меня, ей было на вид лет восемьдесят, она была в длинном развевающемся платье, как из классических фильмов. Ее волосы были королевскими локонами.

– Бабушка? – выдавила я.

– Проще не думать об этом, – сказала она. – Тут нет воздуха. Не важно. Ты в порядке.

Я сглотнула ком в горле и указала на комнату.

– Почему я здесь? Где я?

– В Тонкой Вуали, – тихо сказала она. – Не там, куда ты ходила с… тем Якобом. Глубже.

Мои глаза расширились.

– Это опасно.

– Не опасно, – сказала она. – Это место из моих воспоминаний. Это место полное боли и печали, тут больше сил, чем где – либо еще. Психбольница, куда меня упекли, там я умерла. Я могут быть тут, и ничто меня не найдет. Ты невольно подняла свои стены. Это мои стены, – она сделала паузу. – Даже Джей не знает, что ты здесь.

Я ощущала правду костями. Но я была на грани. Я подумала на миг, что это может быть не Пиппа. Это могла быть ловушка демона, и тогда мне отсюда не выйти.

Но ее слова были правдой, и я знала, что это она. Без уловок.

– Зачем ты привела меня сюда?

Я пыталась вспомнить, где была до того, как проснулась, но не выходило.

– Только ты можешь помочь, – сказала она, подошла к кровати и села, похлопала по месту рядом с собой. – Иди сюда. Посиди с бабушкой. Я мало с тобой побыла даже после смерти. Обычно Перри терпела призраков. Бедняжка.

Пиппа жутко пугала Перри, но тут выглядела нежной. Старая уставшая душа с глазами моей матери.

Я села рядом, боясь того, что она попросит сделать. Призраки не тащили в подземный мир, чтобы попросить о мелочи. Особенно семья.

Я смотрела на нее, рассеянно отмечая, что не дышала уже минуту. Пока было неплохо.

– Я не хотела вмешиваться, – сказала она, опуская морщинистую ладонь на мою руку. – Я так делала слишком много раз. Но я должна. Она – моя дочь.

– Мама? – прошептала я.

– Она там, где не должна быть, – сказала она. – Я не знаю, когда это началось. Когда твоя мама умерла, она долго была в лимбе. Потерялась в Вуали. Я тянула ее в одну сторону. Демон – в другую. Тот, кто умер в ней. Благородная жертва ради всех вас, но при этом она обрекла себя, – она тяжко вздохнула, хоть воздуха не было. – Но я победила. Забрала ее. Мой Якоб, что был со мной всю жизнь, помог. Она была в свете. Дома со мной.

– А потом… – со страхом подсказала я, зная, что будет «но».

Она кивнула.

– Но кое – что случилось. Она нашла путь в Тонкую Вуаль. Я говорила, что это опасно. Я – то знаю. Но я играла в это годами. Она была неопытной. Она пошла в Вуаль, чтобы увидеть тебя, Перри и Дэниела. Она так скучала, – она вытерла слезу, от которой мое сердце разбивалось. – Тоска – опасная эмоция. Этот голод не утолить. Это делает слабым и уязвимым, и она не увидела демона, пока не стало поздно. Ее заманили, обещая тебя. Демоны всегда врут.

Она задумчиво разглядывала комнату. Она похлопала меня по руке и продолжила:

– Ее унесло на другую сторону. В ад. И там ее держат. Чтобы добраться до тебя. Только до тебя, Ада. Не до Перри. Не до меня. До тебя.

– Так это правда? – потрясенно спросила я в ужасе и возмущении. – Она была в моих снах?

– Да. И это не всегда сны, Ада. Порой они как – то затягивают тебя. Потому ты поднимаешь стены. Это твой защитный механизм, еще и сильный. Твой Якоб этого не понимает. Многое в тебе никто не понимает, даже я.

– Расскажи, – тихо сказала я, качая головой. – Я не могу в это поверить.

– Но ты веришь. Ты всегда знала, что это твоя мама. Она просила помощи, потому что страдает, и ее будут пытать вечность. Но при этом она не хочет, чтобы ты жертвовала собой, спасая ее, – Пиппа смотрела мне в глаза. – Прошу, пойми, я все перепробовала. Я и мой Якоб. Но ничего нет. Я не могу добраться до нее. Ты можешь.

– Почему не Перри? Она создает порталы из воздуха. Она могла бы забрать ее. Она сделала так с Дексом.

Пиппа невесело рассмеялась.

– Тебе не надоело жить в тени?

Я замотала головой.

– Не когда за тенями есть тени.

– У Перри свои силы и свой путь. Они с Дексом… многое испытали. Но ты лишь начинаешь. И ты другая, Ада.

– Ты звучишь как Джей, – буркнула я.

– О, я не такая, как он, – горько сказала она. Я нахмурилась.

– Ты его знаешь?

Она покачала головой.

– Нет. Не лично. Я… ощущаю. Тут многое можно ощутить. Потому я знаю, что с твоей матерью. Я ощущаю больше, чем вижу.

– Что ты чувствуешь насчет него?

Она пристально посмотрела на меня.

– Он не тот, кем себя выдает. Он не тот, кем себя считает.

– Ты винишь его?

– Я не говорю, что он плохой, – сказала она. – Не как Якоб. Но он врал тебе.

Сердце замерло. Кровь шумело в голове.

– Что?

– Он знает, что твоя мать в беде. Они все знают. Он знает, что она в аду, что она у демонов, что ты нужна ей для спасения.

– Что? – я вскочила на ноги. – Как? Почему? Зачем ему врать? – я замолчала, вспоминая. – О, боже. Я видела ее сегодня в кафе. Она говорила с Джеем. Он отрицал, что видел ее. Это была она?

Пиппа кивнула, медленно поднялась на ноги. Она потянулась, хрустнула спиной.

– Это была она. Она может порой появляться, пока за ней не следят. А следят почти всегда.

Я хотела кричать от злости.

– Почему она явилась к нему, а не ко мне?

– Наверное, она пыталась убедить его отпустить тебя к ней.

– И он соврал мне в лицо! Так нельзя. Якобы… на нашей стороне.

Она фыркнула.

– Они не на стороне, они просто есть. Они не хорошие и не плохие. Они серые, и они уязвимы, как люди, какими они были. Мой Якоб порой маленький дьявол. Вечно юный, всегда играет. Он не хочет вреда для меня, но умело манипулирует. Я была с ним так долго, что знаю, как с ним управиться. Но ты в этом новичок.

– И Джей, – сказала я. – Но новенький.

Она скептически вскинула бровь, будто говоря: «Он так тебе сказал?».

– Тебе нужно к ней, – продолжила она. – И тебе нужно убедить его отпустить тебя, потому что он пойдет за тобой до конца. И там ты поднимешь стены, чтобы ни один демон, ни одна чертова душа не увидела тебя.

– И как я найду ее? Как она найдет меня?

– Эту связь не порвать, – сказала она. – От меня к ней. От нее к тебе.

Она прошла по комнате, обняла меня, и я застыла в потрясении.

– Не верь ему, – прошептала она мне на ухо. – Не доверяй себе. Верь своему сердцу. Истинному сердцу. Внутреннему компасу. Он тебя не подведет.

Она отпрянула и убрала прядь волос мне за ухо.

– Вернись в свой мир. И сотвори добро.

Вдруг мир содрогнулся, мои кости щелкнули, словно в них лопнули пузыри, воздух замерцал, растянулся, и я увидела номер в отеле.

И я упала лицом на ковер.

– Ада! – раздался издалека голос Джея.

Он прижал ладони к моей спине, проверил пульс на шее.

Ладони скользнули по моим рукам, он сжал их и поднял меня.

Я едва могла стоять, но уже не была пьяной. Просто растерялась, не зная, в каком я мире.

Но в этом мире были краски. Утренний свет и запах кофе.

Джей смотрел на меня с красным лицом, сдвинув брови, выглядя встревоженно и яростно.

– Где тебя носило? – спросил он.

Его язык разбудил меня сильнее. Я моргнула, попыталась отойти от него. Я дошла до стола, и он схватил меня снова и развернул к себе. Я понимала, что была в его футболке, и я была в ней и в Вуали. Он переодел меня, пока я спала. Я даже не смогла отвлечься на это.

– Где ты была? – повторил он разъяренно.

– В тайном месте, – буркнула я, села на стул и моргнула. Голова словно парила. Наверное, мозг остался у Пиппы.

А потом я вспомнила. И во мне вспыхнул гнев.

Я посмотрела на Джея с яростью, которую хотела выпустить.

– Сволочь, – процедила я.

Он был потрясен.

– Что?

Я была так зла, что едва дышала.

– Ты – гадкий лжец.

Он сглотнул, я увидела страх в глазах. Он знал, почему я злилась. Знал.

– Я не мог тебя найти, – сказал он, запинаясь. – Утром ты пропала. Я искал всюду. Я пытался забраться в твою голову, но… ты снова подняла стены. Хватит их возводить, Ада. Хватит отгонять меня. Я пытаюсь помочь.

– Чушь! – завизжала я, вставая и тыкая пальцем в его грудь. – Ты мне не помогаешь. Ты мне врешь!

Он впился в меня взглядом, мне было плевать. Я не давала ему власть.

И это заткнуло его.

– Ты сказал, это была уловка! – орала я. – Ты сказал, что демоны играли со мной головой, что это не настоящее, что она не в аду, что она не страдает. Но это не так! Она у них, и ты врал мне! – я толкнула его в грудь, и это, что удивительно, подвинуло его, пошатнуло.

Я прошла мимо него, ярость бурлила во мне. Это было как эффект домино, но вместо домино падал динамит, взрываясь по одному.

Я развернулась, пронзила его злым взглядом, направляя весь огонь на него.

Он был испуган. Он боялся. Меня.

Пусть получит ярость обманутой женщины.

– И ты молчишь! – я вскинула руки. – Мог бы рассказать правду! Почему ты врал? Боже, Джей! Ты говорил с ней сегодня в кафе. Демон отвлекся на меня, и мама решила поговорить с тобой, а ты сделал вид, что этого не было. Что я – чокнутая!

Но Джей не двигался. Не моргнул.

Может, и не дышал.

Мне стало не по себе.

Я шагнула к нему, ощущая, как ненависть и ярость во мне рассеиваются.

Джей сделал пару шагов вперед, задыхаясь. Я застыла.

– Что случилось? – спросила я твердо, мне не нравилось, как это лишило меня ярости. – Что с тобой?

Он моргнул.

– Ты не делала это нарочно?

– Ты о чем? – вздохнула я. – Если ты решил сменить тему…

– Нет, – едко сказал он, подошел ко мне, и я напряглась. – Я не меняю тему. Мне нужно знать, что ты только что делала.

– Я ничего не делала. Я кричала на тебя, потому что ты большой рыжий кусок дерьма!

– Пускай, – он сжал мое запястье, не дав снова толкнуть его в грудь. – Ты заморозила меня взглядом.

Я сморщила нос.

– Что?

– Ты сделала со мной то, что я сделал с тобой в кафе.

Я вспомнила это. В кафе я разозлила Джея, оскорбила, что он не знал, кто я. Его взгляд плохо повлиял на меня.

– Я сделала это с тобой? – спросила я. – Только что, – я нахмурилась. – Погоди, ты пытаешься сменить тему.

– Нет, – сказал он. Звучал искренне. Но он и врал, звуча искренне. Врал о моей маме. – Помнишь, как ты спросила, когда ты будешь готова? Это первый шаг. Я не знаю, что ты можешь делать, Ада. Но ты можешь заморозить меня взглядом разными способами. Ты можешь так и с демоном. Это важный навык.

– И я могу поднимать стены, – гордо сказала я, хоть не знала, как это делать.

– Насчет этого, – начал он.

– Нет! – закричала я на него, вырывая запястье из его руки. – Расскажи, почему ты врал мне! Я должна доверять тебе Джей. И я верила. Но бабушка забрала меня в тайное место в Вуали и рассказала правду!

– Мне приходилось, – сказал он, не удивляясь из – за Пиппы. – Только так можно тебя уберечь.

– Уберечь! – закричала я, зная, что ору в его лицо, хоть он был в футе от меня. – Кому есть до этого дело? А мое сердце? Моя мама, Джей. У тебя не было мамы, тебе не понять, но моя мама – все для меня. И ее пытают, будут пытать вечность! Как ты мог такое допустить?

Он вздрогнул от моих слов, но снова стал бесстрастным.

– Не мне решать. Есть правила, и я им следую.

– Потому что запрограммирован так, да? Как бездумный робот.

Он сглотнул.

– Ты не справедлива.

– Я честна. Ты не справедлив. Ты мог спасти ее сам, если не хотел говорить мне.

– Я не могу, – мрачно сказал он, качая головой. – Спас бы, если бы мог.

– Но тебе нельзя, – насмешливо сказала я. – У тебя будут проблемы.

– Ада, прошу, послушай. Ты не знаешь, как все это работает. Я знаю, ясно? Моя работа – защищать тебя любой ценой. Защищать и учить. Я привязан к этому и к тебе.

– На ограниченное время, – буркнула я.

– И я сделаю это любой ценой. Тебе рискованно идти за мамой. Я не могу допустить такой риск. Прости, я бы сделал это, если бы мог, но не могу. Я могу свободно бывать во всех слоях Вуали, но ад – другая история. Если пойти туда, ты будешь одна и уязвимая. И у меня нет такой связи с твоей мамой, как у тебя. Она не пойдет со мной. И там мало порталов.

– Один был в моем шкафу… если бы я только знала.

– Ты прошла бы туда одна, если бы тебя не утащили туда демоны. Мы не могли этого допустить. Джейкоб должен был закрыть его. И не помогло бы, если бы ты пошла. Порталы демонов ведут к ним на другой стороне, и они все хотят попасть в наш мир. Порой они застревают в пути, в Вуали, а порой появляются на наших улицах. Ищут уязвимый разум, злую душу, и захватывают. Мир рушится, и все кошмары и ненависть тут, потому что гнев и печаль делают нас уязвимыми для них. Дьяволы есть во всех вокруг нас. И, чем хуже мир, тем их больше. Это опасный цикл, и ты можешь помочь остановить это. Я не хочу рассказывать, что можно спасти тысячи душ вместо одной, но должен.

– Тысячи душ? – парировала я. – Мне жаль, что мир рушится, но это не моя проблема. Я переживаю за маму. Я могу звучать гадко, но я лучше спасу ее, чем людей, которых не знаю. Людей, которые могут изначально быть злыми.

Он вздохнул и опустил взгляд.

– Ты не звучишь гадко, Ада. Ты не такая. Ты – любящая душа, верная дочь. Но ты должна понять, что, если бы я рассказал тебе правду, ты уже была бы в аду без шанса выбраться.

– Но ты этого не знал, – сказала я. – Ты не мог решать, как я отреагирую. Это мое дело! Ты врал мне, Джей, и ты мог врать про все! Ты явно знаешь, кто ты. Кем ты был. И боишься мне рассказать!