Текст книги "За вуалью (ЛП)"

Автор книги: Карина Хэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Потому что это не важно, – закричал он, сила потрясла меня. – Не важно, кем я был, это не влияет на нас!

– А что у нас?

Он шумно выдохнул, глаза пылали, он провел рукой по волосам.

– Я хотел тебе рассказать. Да. Но Джейкоб запретил. Это было слишком опасно.

– А ты только его и слушаешь, – едко сказала я. – Он сказал, что ты должен соврать мне, и ты соврал. Сказал не трогать меня, и ты не трогаешь, – я знала, что стоило замолчать, но я ощущала себя поездом, сошедшим с рельсов, это не остановить. – Он говорит, что я запрещена, и я под запретом для тебя. У тебя хоть есть свобода воли? Ты же мужчина со своим разумом, сердцем и действиями.

– У меня нет сердца! – прорычал он, и я застыла от огня в его глазах, вена пульсировала на его виске, его щеки пылали. – Я едва человек, – он уперся руками в стену, и я попалась. Он опустил голову, волосы упали на лоб. Он зажмурился. – Хочешь правду?

Я едва могла говорить. Я оказалась между его сильных рук, смотрела на него, как на льва, выпущенного из клетки.

– Да, – проскулила я.

– Я знаю, кем я был, – сказал он тихо и мрачно, я едва его слышала. – До смерти. До того, как стал таким. И я не был хорошим. Я не был хорошим, Ада.

Почему – то я хотела коснуться его, утешить. Я коснулась его волос, когда он склонился. Он вздрогнул от моих пальцев, я нежно провела ими по прядям мягких волос. Они были шелковыми, и было приятно.

– Кем ты был? – спросила я.

– Меня звали Сайлас Блэк, – сказал он. – Я был ирландцем. Родился в Дублине в 16 веке.

Я могла лишь смотреть на него.

– Что?

Он поднял голову, посмотрел на меня, и я убрала руку.

– Это было давно. Потому то, каким я был, кем я был, не связано с тем, кто я сейчас с тобой.

– Но ты новичок, – осторожно напомнила я. Пиппа удивилась, услышав такое. – Как ты мог начать так далеко в будущем?

Он склонил голову, чтобы не пожимать плечами.

– Не знаю. Я стараюсь не задавать много вопросов. Джейкоб запретил. Сказал, что это спутает все в голове. Я ему верю, – он выпрямился, и я отклонила голову, чтобы не терять его взгляд. Его руки оставались по краям от моих плеч. – Но я не его пленник, хоть у меня есть долг. У меня есть свобода воли. И я так выбрал защищать тебя. Так некоторые Якобы отбрасывают бессмертие, чтобы быть свободными, жить и умереть нормально. У меня есть выбор, и я делаю выбор каждый миг каждого дня. И никто не проверял меня так, как ты.

– Как это я проверяю тебя? – я едва дышала.

Он сглотнул, посмотрел на мои губы, его веки опустились. Ему не нужно было говорить. Я уже знала.

– Может, я бессмертен, но я все еще мужчина с кровью в венах, – он придвинулся. Моя кожа пылала. Каждый нерв горел. – Ты недоступна. Ты запрещена для меня. И от этого я хочу тебя только сильнее.

Я должна была молчать. Молчать и смотреть, как на его лице проступает похоть. Хищная похоть. Я уже ощущала себя пружиной, готовой выпрямиться. Я забыла гнев, раздражение и стыд.

Но я открыла рот, потому что знала, чего хотела, и я собиралась получить это. Я тихо спросила:

– Как ты меня хочешь?

– Во всех смыслах. Ощутить тебя, – прошептал он, его голос дрожал, словно он пытался сдержаться изо всех сил. Его ладонь скользнула в мои волосы, и я тут же закрыла глаза. – Попробовать тебя. Каждый дюйм тебя.

Мое дыхание дрогнуло.

Я стояла на носочках на грани, готовая к свободному падению.

Остался толчок.

Как и ему.

Я прижала ладонь к его руке, что еще упиралась в стену, и опустила ее. Я направила его ладонь к моей пояснице, задирая футболку, чтобы жар его ладони оказался на моей коже.

Он закрыл глаза, глубоко дыша носом.

– Ты раздел меня прошлой ночью, – прошептала я, его кожа на моей вызывала жар внутри меня, мои ноги сжались вместе, чтобы подавить это. – Ты надел на меня эту футболку, – я облизнула губы. – Тебе понравилось, что ты видел?

Он пристально смотрел мне в глаза. Я не боялась их близости. Он всегда смотрел на меня слишком глубоко, словно видел все во мне и одобрял это.

– Ты касался меня? – продолжила я еще тише.

Он не отводил взгляда. Тряхнул головой. Я поверила.

– Теперь можешь меня коснуться, – сказала я. Я подняла его ладонь, его пальцы скользили по моим ребрам. Его большой палец задел изгиб моей груди, мои соски тут же затвердели от легонького контакта.

Он впивался в меня взглядом, и там были шок и желание. Он испытывал эмоции, и наша ссора, мой гнев пропали из моей головы. Я ощущала глубоко внутри похоть, первобытную силу, что бурлила во мне так, как я еще не ощущала, и этого хватило, чтобы я ощущала себя смелой и жадной.

Я была сама не своя в этот миг.

И мне это нравилось.

Его ладонь легла на мою грудь, большой палец задел мой чувствительный сосок. Я невольно охнула, каждый мой дюйм пробудился и желал его.

Джей застонал, издал горловой звук из глубин, и он склонился, его губы задели мою скулу.

– Я не смогу вернуться после этого, – прошептал он мне на ухо, вызывая еще больше дрожи на моей спине. – Выйдет та сторона, которую я не смогу убрать. Ее лучше скрывать, – он замер, его большой палец надавил на мой сосок, и я снова охнула. – Чем человечнее я становлюсь, тем я опаснее. Тем это опаснее для нас. И я не могу обещать счастливый конец.

– Мне не нужны твои обещания, – сказала я, прижала ладонь к его шее сзади, удерживая его. – Мне нужен ты. Сейчас.

Я отклонила голову, чтобы его лоб прильнул к моему.

– И я уже привыкла к этой опасности. Может, мне это даже нравится, – улыбнулась я. – Знаешь, я…

Его рот прижался к моему за секунду.

Горячий. Влажный. Пылкий.

Голодный.

И я сразу была поглощена.

Твердые пальцы на моем подбородке удерживали меня на месте.

Его губы двигались на моих без изъяна, поцелуй чуть не сбил меня с ног, добрался до моего сердца, стер все поцелуи до этого.

Я была его первым поцелуем.

И он сделал меня равной.

Его язык скользнул в мой рот, дразня, проверяя, посылая волны шока по моим чувствительным нервам. Теплый. Мягкий. Это был сладкий сироп, и я в нем тонула.

«Где ты научился так целоваться?» – подумала я, но не сказала, ведь слова улетели от меня, а меня накрыло волной.

Я сжимала его шею, словно без этого потеряла бы его. Его большой палец надавил на мой сосок с силой, и я охнула от шока и наслаждения, все безжалостно смешивалось.

Он прижался губами к моей шее, оставил засос, прикусил там, лизнул тут. Его тело содрогалось, он приблизился, его плечи нависли надо мной, а его бедра прижались к моим.

Я сглотнула, ощутив его, твердого, толстого и горячего, на своей голой коже. Только ощутив его размер, я была потрясена, но это не помешало мне опустить руку и сжать его стержень.

Он застонал от моего прикосновения, примитивный звук сотряс его тело.

– Ада, – его губы двигались по моей ключице, его дыхание было тяжелым. – Я не знаю, хочешь ли ты, чтобы я отпустил себя. Я не буду нежным, – он задрал мою футболку, открывая грудь и склоняя свою голову. Мое тело выгнулось, глаза закрылись, я была рада его губам на своем соске, горячим и влажным. Усиливалось давление между моих ног, огонь просил, чтобы его высвободили.

Я не хотела нежности. Я хотела его руки ниже.

– Коснись меня, – прошептала я, убирая его ладонь со своей груди, где медленно двигался его язык. Я повела ее по своему животу, мышцы напрягались от ощущения его кожи.

Он замешкался у моих трусиков, может, сомневался. Он поднял голову и посмотрел на меня, будто дикий зверь в клетке. Я смотрела на него, желая его, умоляя его. Я никогда еще так не хотела этого, не думала, что возможно ощущать такой голод, желать оргазма, как зверь добычу.

Он закрыл глаза, его губы нашли мои, наши губы и языки слились, камень и огниво, пока не полетели искры. Его вкус… О, я могла пить его весь день.

Его пальцы медленно спустились в мои трусики, длинные и опасные. Ладони уже знали мою кожу, так что не медлили.

Он резко вдохнул, ощутив, какая я влажная. Я не могла дышать. Тело удивило меня, показало мне, что оно может, чего хочет, в чем нуждается.

Его пальцы были грубыми, а я – шелковой, и он медленно погрузил один палец, неспешно двигал его по моей чувствительной плоти. Теперь я стонала, скулила, ощущая слишком много, нуждаясь во многом. Я открылась шире, давление усилилось. Я сжала его шею, его плечо, мои ноги не слушались, кровь внутри стала невесомой.

Он ответил, погрузив пальцы глубже, а потом медленно вытащив их и надавив.

Я не могла сдерживаться.

Я кончила в его руках, и Ады больше не было. Я лишилась костей, стала желе, одноклеточным организмом, что парил среди звезд. Я громко кричала, Джей пыхтел в мою шею, радуясь моему наслаждению. Мои ногти впились в него до крови.

Я все еще не была собой, не мыслила здраво, летала по галактикам, когда он выдохнул:

– Блин, – поднял меня и бросил на кровать.

Я лежала там, ошеломленная, довольная, но ненасытная, и он сжал руками мой воротник и порвал футболку пополам. Это не было необходимым, но Джея тут уже не было, как и Ады. Его глаза говорили о другом, там был дикий зверь на охоте, и он впервые собирался поесть.

Мое нижнее белье улетело, и я осталась на спине, обнаженная и открытая ему впервые. Он разглядывал мое тело, впитывал меня, его ноздри раздувались, как у быка перед броском.

Но он как – то сдерживался. С трудом. Его лицо пылало, он стиснул зубы, мышцы были напряжены. Он стоял у кровати и пробовал меня взглядом.

Он разделся.

Улетела футболка.

Улетели джинсы.

А потом и боксеры.

И Джей оказался голым.

Я знала, что он был произведением искусства, но не подозревала, насколько он чудесен. Каждый дюйм его тела был без изъяна, золотистым, вырезанным, как бриллиант.

И он был заведен. Очень сильно.

Я ощутила его минуты назад, но все равно была удивлена. Я не думала, что когда – то так глазела на мужчину, еще и обнаженного. У Диллона было хорошее тело, но он был юношей, и он не был так уверен. И я видела его в спешке, обычно все затуманивал алкоголь или скрывала одежда.

Но не Джей. Я видела его четко, разглядывала каждый твердый дюйм. Джей был мужчиной, и он стоял передо мной, не переживая, что обнажен. Он хотел, чтобы я смотрела, хотел реакцию. Он был таким умелым в этом, что я забывала, что он был девственником, так что нуждался в восхищении от его тела.

Я не играла. Мой рот все время был открыт, и во мне снова закипало возбуждение, такое же жадное и рьяное, как до этого.

– Иди сюда, – выдавила я с пылом. Моя смелость все еще удивляла меня, у меня не было ни стыда, ни сомнений. С ним я хотела испытать на полную каждый миг.

Он кашлянул, глаза вспыхнули от приглашения.

– Ты уверена?

Он все еще боялся сорваться, боялся, что ранит меня. Плевать.

– То, что ты со мной сделаешь, – сказала я, – это то, чего я хочу, – я скользнула ладонью у себя между ног, чуть раздвинула их, показывая ему. – Я справлюсь. Я справлюсь с тобой.

Он издал рык.

– Вот и посмотрим, – прошипел он и тут же оказался на мне, навис надо мной. Нетерпение питало его ладони, они скользнули меж моих ног, по моим бокам и попали на мои волосы, сжались в кулаки.

Губы нашли мои, дико двигались, и его рот оказался всюду: на ключице, груди, животе. На миг его голова оказалась между моих ног, его плоский и горячий язык скользнул в меня, нашел мой клитор, и я снова оказалась на грани.

Я схватила его за волосы, подняла его голову, и на миг тревога сморщила его лоб. Я сказала:

– Я не хочу так скоро кончать.

Он вытер блестящий рот предплечьем в смятении, не зная, почему я не хотела кончать весь день каждый день. Но я просто хотела его в себе как можно скорее. И это желание было сложно игнорировать.

Он подвинул мое тело, его ладонь уперлась рядом с моей головой, чтобы он не раздавил меня, его колено развело мои ноги шире. Другой рукой он сжал свой член, оказался между моих ног. Его тело дрожало от напряжения, и я ощущала это в себе.

Сейчас.

Мне нужно именно это.

Ну же. Прошу.

Прошу.

Но почему – то в моей голове оставался разум. Он заговорил:

– Нам нужен презерватив? – выдохнула я. Потому что с Диллоном я всегда его использовала.

Он почти рассмеялся, его губы были в дюймах от моих.

– Поверь, не нужен, – с другим парнем я бы не поверила. Но он не сочинял. И эта спальня была далеко от реальности, и Джей не был просто парнем. Он был едва человеком, сверхъестественным, так что не оплодотворит меня.

Я расслабилась, скользнула ладонями по его твердой спине к его попе, невероятно круглой и твердой. Я сжала его там и потянула к себе.

Его глаза пылали, он смотрел мне в глаза. Связь между нами обжигала.

– О, роскошное создание, – прошептал он.

А потом толкнул, хрипло зашипев. Он дразнил, вышел из меня и дальше дразнил.

– Прошу, – скулила я, не могла сдерживать ненасытное желание.

Он снова зарычал, как зверь, вошел быстро, с силой, и я не могла дышать. Он был тяжелым, твердым и таким толстым, что, когда его бедра задели мои, мне было почти больно.

Но потом боль растаяла, мое тело раскрылось для него, и его бедра идеально соединялись с моими с каждым толчком, ощущение нашего соития в идеальной гармонии усиливало мой голод. Он был воздух, и я глотала его, он был мне нужен, чтобы выжить.

Он громко пыхтел, пот лился с его лба, и я видела, что он сдерживался, хоть и предупреждал меня. Я впилась ногтями в его задницу и простонала:

– Джей. Сильнее. Грубее, – чтобы подстегнуть его. – Дай мне всего себя.

Это сработало.

Что – то в нем сорвалось, дверца клетки открылась, и вырвался дикий зверь.

Он набросился на меня с яростью, сжал мои бедра ладонями, как тисками, удерживая на месте, и кровать билась о стену. Где – то в комнате упала картина и разбилась. Простыни комкались за мной.

Есть занятие любовью, а есть голый секс. Я не знала последнее до этого момента, и что – то треснуло во мне, вырвался мой дикий зверь. Бессмертный и чистый.

И я была порабощена.

Я была такой же хищной, отчаянной и безумной.

Мои ногти скользнули по его спине, царапая до крови, и он прикусил мою шею так, что кожа порвалась. Мы были потными бешеными зверями, что врезались друг в друга в диком темпе.

Он схватился за изголовье кровати, подтянул нас, чтобы мы не упали, и я смотрела огромными глазами, как он навис надо мной, напряженный, блестящий от пота. Его лицо было чистой решимостью, он не унимался во мне.

Он мог оторвать изголовье, я успела подумать об этом, а потом мозг стал резиновым, мир заполнило тепло. Тело было близко к пику, и я замерла на миг перед падением, все во мне полыхало.

Еще. Еще. Еще.

Я притянула его ближе, впилась в него, требуя разрядки.

Дальше…

Я была искрой на фитиле. Я не могла управлять телом. Перед тем, как закрыть глаза, я увидела Джея. Он смотрел на меня в потрясении, может, с гордостью, будто видел то, чего не видели многие люди, будто это был метеоритный дождь на закате или рассвет на Эвересте. Он смотрел на меня, как на самое красивое в его жизни, как на то, что было его и всегда таким будет.

Оргазм стал сильнейшим, я закрыла глаза, по мне текла раскаленная лава, зажигая мою душу, и мои ноги дрожали, тело сотрясалось, и я была разорвана. Я была уверена, что мои куски были повсюду, что я взорвалась огненным конфетти.

Джей издал хриплый крик и забился сильнее. Воздух трещал между нами, время будто замедлилось. Может, оно действительно замедлилось. Я видела и ощущала все, что он делал со мной, удивительно четко, а комната стала размытой, сияние окружило нас.

Я смотрела на Джея, он кончал в безумном ритме толчков, наверстывая упущенное время. Он удивленно смотрел на меня, будто его застали врасплох, а потом выгнул шею. Нечеловеческий рев вырвался из его рта, смягчился до стона.

Страннее всего было то, что я ощутила, как он кончил, как наполнил меня жаром и звездами, пропитавшими каждый дюйм меня. Ощущение было сверхъестественным, как он сам.

Его толчки замедлились и утихли, он сжимал изголовье, опустил голову, пот капал на мою грудь. Он опустился, уперся локтями по бокам от моей головы, хрипло дыша.

Мы не говорили. Не ртами.

Мы говорили глазами, его взгляд был таким нежным и восторженным, что я почти плакала.

Мы говорили руками, мои пальцы ласкали его мокрую спину, его большие пальцы убрали волосы с моего лица.

Мы говорили губами, он прижался к моим, нежно, сладко, но все еще жадно.

Мы говорили телами, он оставался во мне, пульсируя, и я обвила ногами его пояс. Он почти затвердел снова.

И нам больше не нужно было ничего говорить.

Мы перевели дыхание. Пот остыл.

И мы начали заново.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Я всегда закатывала глаза от обложек «Космополитана», где обещали «Обалденные оргазмы ночью», или когда девушки хвалили парня в постели. Я думала, что весь мир врал мне, ведь я Диллоном секс не срывал мне крышу. А вот ему было хорошо.

Секс никогда не был ужасным, кроме первого раза, в его машине, когда было больно, потому что гад не верил в прелюдию, и когда я не знала, чего хотела, потому было неловко. Мы не знали тела друг друга, и Диллону было все равно. Тот секс был средним. Я не кончила ни разу и открыла магию мастурбации, только когда мы расстались. Но я не увлекалась, ведь хотела то, что могло изменить жизнь.

И я получила это. Теперь я понимала, и понимала так, что считала, что обложки журналов ничего не понимали. Не знали, как это срывало крышу на самом деле.

Потому что то, что было у нас с Джеем, было дальше секса. Секс дальше секса. Уверена, если бы остальные в мире такое испытали, люди вымерли бы в спальнях. Этот секс заставлял желать большего, и ты забывал о еде, воде, солнце и речи только ради доли экстаза.

Джек разрушил меня. Я знала, что он говорил, что я разрушу его, изменю его. Может, так и было. Чем ненасытнее был наш секс, тем человечнее он становился. Но я не думала, что сама стану примитивным зверем, похотливым голодным существом, которое не могло угомониться.

Мы провели в том номере в Сисайде четыре дня.

Мы не выходили ни разу.

Мы заказывали еду в номер, но почти не ели.

Мы только касались друг друга.

Он четыре дня был во мне, заставлял меня кончать снова и снова, брал меня везде, где мог и как мог. На полу, на столе, в душе, на рукомойнике, даже на балконе ночью, когда мне пришлось укусить его за плечо, чтобы не шуметь.

И где – то в отдаленной части затуманенного похотью разума я понимала, что это не нормально. Секс не должен быть таким хорошим. Он трахал меня, но все же не был мужчиной. Он был бессмертным зверем, что выпустил свои примитивные желания.

Но мне было все равно. Секс сделал меня глупой, но невероятно счастливой при этом.

Пока до нас не добрался внешний мир.

Телефон Джея зазвонил, пока мы кончали, слившись на одеялах. Мой оргазм разрывал меня, я парила так высоко, что ничего не осознавала, пока не начала спускаться.

Джей сбросил вызов.

Зазвонил мой телефон.

Он сбросил вызов и там.

Зазвонил телефон в номере.

И Джей вышел из меня. Сразу стало пусто, словно я лишилась важной части себя. Он убрал волосы с моего потного лба, его довольные глаза стали раздраженными.

– Подозреваю, что, если мы не ответим, к нам кто – нибудь придет, – сказал он, встал с кровати, прошел к столу, и утренний свет с балкона придал ему облик ангела. Я смотрела на его бедра, изгиб его попы, где теперь были несколько синяков, оставленные мной. Я не сдержалась. Такую попу нельзя было не укусить.

Джей схватил трубку и кашлянул.

– Алло? – ответил он хрипло, словно стонал последние несколько часов. Так и было.

Я не слышала разговор, но знала, что это Джейкоб. Редкие стали бы так звонить.

Джей сказал лишь «все хорошо» и «да». А потом повесил трубку, остался спиной ко мне. Я восхитилась его плечами олимпийского пловца, а потом спросила:

– Что он сказал?

– Что все чисто, – он развернулся, скрестив руки на груди, которую мне так нравилось царапать. – Мы можем вернуться к тебе домой.

Домой. Это слово казалось чужим. Мой дом был тут.

Он был моим домом.

Я посмотрела на его отчасти затвердевший член.

– Ада, – сказал он. – Нам нужно идти.

Я вздохнула и драматично плюхнулась на кровать, сжала простыни пальцами по привычке.

– Я не хочу домой. Я хочу остаться тут с тобой. В нашем коконе.

– Я не везу тебя домой, – сказал он, подходя и надевая трусы.

Это меня заинтересовало.

– О чем ты?

– Твоя мама, – сказал он, и я вспомнила о ней. Она была в аду, молила о помощи. Это привело меня в чувство, вернуло в реальность, полную боли.

Боже. Я была такой бессердечной. Все это время я занималась сексом с Джеем и не вспомнила о словах Пиппы.

– Все хорошо, – сказал он, прочитав меня. – Тебе нужно было смириться с болью. Говорят, сексом отгоняют правду. Я это понимаю. Ты пыталась защитить себя.

Защитить себя, переспав с ним?

– Джей, мы не потому…

– Я знаю, – он надел серую футболку. – Но так проще. Но твоя мама еще в аду, и ей нужна твоя помощь.

Я нахмурилась, ощущая вину.

– О чем ты? Ты же меня не пускал туда.

– Знаю, – он бросил мне черное платье, в котором я приехала. С тех пор я ничего не надевала. – Но ты права. Я не должен был мешать тебе. Это не честно. Теперь я хочу помочь тебе вернуть ее.

Я едва верила ушам.

– Что?

Он сел на край кровати.

– Ты можешь поднимать стены, Ада.

– Но я не знаю, как это делать. Так происходит.

– Вот именно. И ты не можешь делать это сама. Как бы ты пошла в ад?

Голова плохо соображала от прошедших дней, было сложно использовать мозг.

– Перри сделала бы мне портал?

– Это был бы портал в Тонкую Вуаль, еще и опасный. Она не знала бы, как пройти туда, и это навредило бы ей и подвергло опасности остальных. Тебе придется идти через портал со мной. И я знаю, где он есть.

– И ты уже был в аду через этот портал?

Он покачал головой, криво улыбаясь.

– Насколько я знаю, я еще не был в аду.

– Тогда откуда ты знаешь, чего ожидать?

Он смотрел на меня, намекая, что просто знает.

Я моргнула, ощущая что – то новое в венах, прогоняющее дымку.

Надежду.

– Так ты говоришь, что проведешь меня через портал и пойдешь со мной в ад забирать мою маму? Я просто хочу убедиться, что мы друг друга поняли.

Джей мрачно кивнул.

– Это единственный вариант, – он посмотрел на меня. – Но решать тебе. Это твой выбор.

– Тогда мы идем в ад вместе.

Он не улыбнулся. Он прикусил нижнюю губу, размышляя.

– Будет непросто, Ада. Люди говорят об аде, но не подозревают, что в нем творится.

– Ты сказал, что никогда не был там.

– То, что я не был там, не значит, что я не видел. Это хуже, чем можно представить. Это как пытаться думать о необъятном. Ты не можешь. Мозг не позволяет объять то, что ты видишь. Или слышишь. Или ощущаешь. Это худший кошмар, когда убегаешь от чего – то, но замедляешься, и тебя настигают и хватают, когда понимаешь, что тебя разорвут на кусочки, и тебя терзают. А теперь умножь тот страх на пятьдесят. И так снова и снова, это впивается в каждую клеточку, и ты уже не знаешь, кто ты, и ты убеждаешься, что у тебя не было души. Ты забываешь имя, откуда ты, кого ты искал. Ты забываешь все, и остается лишь кусочек того, кем ты был, и он обречен навеки.

Мои глаза были огромными все время. Если он хотел напугать меня, то привел в ужас. Но я все равно вскинула голову, посмотрела ему в глаза.

– Я пойду за мамой.

Тень улыбки мелькнула на его губах, там было нечто, схожее с восхищением.

– Хорошо. Но у меня есть просьба.

– Не говорить с Дьяволом, пока ко мне не обратятся?

– Да, это, – сказал он. – Есть правила, которым нужно следовать, или все кончится. Но нам нужно в Сиэтл. Увидеть твою сестру.

– Перри? Зачем?

– Из – за всего, что я сказал. Тебе нужно помнить, откуда ты, и кого ты там ищешь. Перри особенная, как и ты, и ваша связь так же сильна, как связь между тобой и твоей мамой. Тебе нужно увидеть ее до того, как ты уйдешь. Даже нормальных людей утешает кто – то любящий рядом. Но вы обе не нормальные. Она оставит на тебе след на пару дней, это часть ваших способностей и вашей связи, то, как вы близки. Твоя мама сможет ощутить и ее через тебя. Так станет проще, поверь.

Это все звучало странно, но я знала, что он был прав. После проведенного времени с Перри я ощущала ее рядом несколько дней.

– Хорошо, – сказала я, забрала телефон с прикроватного столика и взглянула на него.

Миллион пропущенных звонков и сообщений. Одно от Джейкоба, полагаю. Несколько от папы. Больше от Перри, даже от Декса.

Я знала, что меня отругают, но все равно набрала номер. Она не поймет, что я была недоступна, потому что не могла оторваться от секса.

Она ответила сразу.

– О боже, ты в порядке?! Ада?! – Перри кричала так громко, что мне пришлось отодвинуть телефон от уха.

– Я в порядке, – сказала я, не дав ей взорваться тирадой снова.

– Зараза! Где тебя носило? Я звонила и писала, но ты так и не ответила! Я так переживала! Черт, Ада! Я звонила папе, и он сказал, что ты уехала куда – то с Эми, и я позвонила Эми, – о, нет. – Она сказала, что вы уже не дружите. Вот так сюрприз! Почему ты не рассказала мне об этом? А потом я перепугалась, что тебя могли похитить. Или хуже. И я позвонила папе, – о, нет! – Угадай, кто ответил? Джейкоб. Он объяснил, что происходит, что тебе пришлось уехать, и Джей с тобой. Это так?

– Кхм, да, – я посмотрела на Джея большими глазами. – Это так. Я с ним.

– Он хорошо с тобой обращается?

Я рассмеялась.

– Это не смешно, Ада. Ты его даже не знаешь.

Я вздохнула и закатила глаза.

– Да, он хорошо со мной обращается.

Джей нахмурился и потрясенно указал на кровать, словно намекал, что это было не просто хорошо.

Я отмахнулась от него.

– В любом случае, – быстро сказала я в телефон. – Мы хотел бы заехать к вам этим вечером.

– Сегодня? – спросила она. – Где вы? Он сказал, что вы в Сисайде. Если бы ты сейчас не позвонила, я стала бы обзванивать все отели.

– Мы тут, но уходим. Я пока не хочу домой, – сказала я ей эту белую ложь.

– Тебе на учебу на следующей неделе.

– Знаю. Не переживай. Так мы можем заехать и поздороваться?

– Мы? – повторила она.

– Ясно, что Джей со мной.

Она шумно вдохнула. Пауза.

– Да. Ладно.

Ох, да что с ней?

– Отлично. Увидимся примерно через четыре часа.

– Напиши, когда будете подъезжать, чтобы я спустилась и открыла гараж.

– Хорошо.

Пауза.

– Перри? – спросила я.

– Да?

– Будь милой, – сказала я. – Ты многого нахваталась от Декса.

Я повесила трубку.

Джей вскинул брови.

– Есть подозрения, что я им не нравлюсь.

Я пожала плечами.

– Ох, у нее неудачный опыт с Якобами, и я уверена, что она против любого парня, с которым я провела слишком много времени.

– Но она не знает про… – он замолчал и указал на комнату.

– Нет, конечно, – сказала я. – И она не узнает. Она защищает меня.

– Как и я, – отметил он.

– Она не поймет. Я всегда буду для нее пятнадцатилетней, ребенком.

– Ты и есть ребенок, – бодро сказал он, глаза сияли.

Я хмуро посмотрела на него.

– Если сравнивать с кем – то бессмертным и без возраста, то я ребенок, – я выдохнула и поднялась на колени, собираясь надеть платье. – Когда мы доберемся туда, этого больше не будет.

– Ты сможешь управлять собой? – спросил он, вскинув бровь.

– Эй, – возмутилась я.

– Потому что ты набросилась на меня, – он опустился на колени на кровати и подполз ко мне. – Искусительница.

– Это ты напал на меня, – парировала я. это было так легко, я не могла сдержаться.

– Я был бы не против повторить перед дорогой, – сказал он с хрипотцой, и мне хотелось отдаться ему.

Он подобрался ко мне, прижался губами к моей шее и нежно присосался.

Я сжала его футболку и потянула, наслаждаясь ощущением его мышц.

Мы упали на кровать, вздохнув.

Реальность пришлось задержать еще на час.

* * *

Мы добрались до Сиэтла к четырем, солнце сияло на высоких зданиях. Перри и Декс жили почти в центре, у монорельса, и я пела песню из «Симпсонов» всякий раз, когда видела монорельс.

Мы поехали по Пятой авеню, я увидела монорельс и запела.

Бедный Джей не знал, что я делаю.

А я думала, что сходила с ума.

Всю дорогу я учила себя думать о Джее как раньше. Это не помогало, потому что с ним я всегда ощущала себя извращенкой. Но перейти от ладоней на телах и объединения душ через секс к строгому Якобу и ученице (словно это было нормально) было тяжело.

Я хотела трогать его. Я страдала без этого. Я хотела ощущать его тело на своем. Его губы. Его дыхание. Я хотела, чтобы он был ближе, чем когда – либо. Это все для меня было новым, этот переход из одной реальности (тебе его нельзя) к другой (был секс) и обратно сбивал с толку.

Я была в нем по уши, он был всем, что я ела, чем дышала, но все было куда выше, настолько, что казалось, что мы суждены друг другу.

Хоть звучало безумно, так могло быть. Потому что иначе не объяснить. Я могла лишь догадываться, как менял тело, разум и душу постоянный секс с бессмертным.

Но если Джею и было сложно с этим правилом (которое ввела я, чтобы не злить Перри), то он не подавал виду. Он стиснул зубы, щурился, словно между нами ничего не произошло.

Или, может, потому что, чем дольше он был со мной, и чем человечнее и эмоциональнее становился, тем больше выбирался этот Сайлас Блэк. И чем больше мы были порознь (то есть, не во мне постоянно), тем больше он возвращался к прежнему себе.

Конечно, он мог думать о том, что мы собирались сделать потом. Пойти в ад. Я решила прогнать это из головы и разобраться с этим позже.

То есть, завтра.

Я написала Перри, когда мы повернули на ее улицу, и повернула голову к Джею.

– Джейкоб не говорил, что собираться вот так, вчетвером, плохая идея?

Он кивнул, кусая губу.

– Говорил. Но то было тогда. И он не всегда прав.

– Даже всесильный Оз может ошибаться? – поразилась я.

– Он ошибался раньше, – сказал Джей. – Говорил, что, если я коснусь тебя, мне не понравится человек, которым я стану. Я не согласен с этим.

Ой.

– Он так говорил?

– Не переживай. Тактика запугивания. Хотел, чтобы я делала работу, и так заставлял меня стараться, – он поднял солнцезащитные очки на голову, чтобы я видела его глаза. Такие пронзительные и голубые, что я чуть не охнула. – Я ничего не потерял. Только приобрел.

Перри вышла и нарушила наш момент. Она взволнованно помахала мне, напряженно улыбнулась Джею и прошла к гаражу, поманив нас. Она взмахнула ключ – картой перед сканером, и врата открылись.

Мы въехали и припарковались на месте для гостей.

На меня уже нападал в гараже демон. Посмотрим, что будет в этот раз!

Но Перри крепко обняла меня и сказала:

– Ты забавно пахнешь.

– Вот спасибо, – сказала я, она отодвинула меня на расстояние руки и разглядывала мои платье и джинсовые шорты. – Ты была в этом в Инстаграме на прошлой неделе. Повтор наряда. Ада, ты хорошо себя чувствуешь?

Она потрогала мой лоб, который казался сейчас горячим, и я шлепнула ее по руке.

– Я плохо собралась, все было в спешке, – сказала я, хотя за меня сложился Джей. – Мне придется одолжить у тебя вещи.

Она вскинула бровь.