Текст книги "Сумеречная река (ЛП)"
Автор книги: Карина Халле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Это ищешь? – поинтересовалась Ловия у Райлы, зайдя в комнату, и её каблуки застучали по полу.
В руке у нее была большая чёрная пуховка для пудры. Я надеялась, что это была она, а не какое-нибудь пушистое и смертельно опасное существо.
«Да, спасибо», – сказала Райла, взяв её у Ловии. Затем она подошла ко мне и начала наносить пудру на мою кожу.
Мне не оставалось другого выбора, кроме как смириться с тем, что я опять стояла абсолютно голая перед незнакомыми людьми. К концу этого дня я, наверное, смогла бы вступить в общество нудистов.
– Так-так-так, – сказала Ловия, встав перед ванной и скрестив на груди свои тонкие руки. – Вот мы и снова встретились, Ханна.
Я слабо ей улыбнулась.
– Похоже, в прошлый раз мы с тобой встали не с той ноги.
Она ведь не собиралась меня убить?
На её милом лице растянулась коварная улыбка.
– Думаю, что ты как раз встала с той ноги, – сказала она. – Я была очень впечатлена тем, что ты смогла сделать. В ярости, но впечатлена. Ещё и меч мой прихватила.
Я пожала плечами, а Райла тем временем закончила меня пудрить. Теперь моё тело было слегка золотистого цвета, сверкало и пахло медом.
– В процессе самообороны получается совершать удивительные вещи, – призналась я. – Но я должна извиниться. Я не убиваю животных. Я не хотела убивать лебедей, это произошло само собой.
– Пф-ф-ф, – сказала она, пренебрежительно махнув рукой, и браслеты золотистого цвета, сделанные из кости, зазвенели у неё на запястье. – Лебедя Туонелы убивали уже много раз. Он всегда возвращается. Ну, ты же знаешь про все эти реликты. А, может, и не знаешь. Лебедь был привратником задолго до меня. Реликты не любят отказываться от своей роли, даже когда в них больше не нуждаются. Я уже долго с ним бодаюсь на этот счёт.
Я кивнула, не понимая, к чему она вела. Похоже, она больше не сердилась, но я не могла никому здесь доверять, в особенности близким родственникам Мора.
– Вообще-то, скорее всего, я убила бы тебя за то, что ты сделала, – сказала она, широко улыбнувшись. У неё были идеальные, ослепительно белые зубы. – Мне надо поддерживать свою репутацию, раз уж я дочь Мора. Но обычно меня пытаются перехитрить всякие глупые шаманы, как тот, с которым ты была. Но ни одна женщина, а уж тем более смертная женщина, не совершала ранее ничего подобного. Поэтому я решила, что не хочу тебя убивать. Я лучше стану твоей подругой.
Она наклонилась вперёд и протянула мне свою руку.
Я застыла, но затем пожала её. Её рукопожатие было тёплым и твёрдым, и я постаралась ответить ей тем же.
– А теперь, – сказала она, выпустив мою руку и хлопнув в ладоши, – пора тебя принарядить. Это так увлекательно!
«Соглашусь», – сказала Райла и обмотала вокруг меня пушистое чёрное полотенце.
Похоже, его они также притащили из Наземного мира. То есть, нормального мира. Моего мира. Чёрт, неужели я начала разговаривать, как они?
– Что такого особенного в сегодняшнем вечере? – спросила я, пока Райла помогала мне вылезти из ванной. – Это ведь просто обед?
Ловия метнулась к гардеробу и открыла его. В отличие от Мора, который медленно и скрупулезно выбирал идеальный для меня пеньюар, Ловия начала лихорадочно перебирать платья, висящие там.
– Сегодня ты будешь нашим особым гостем. У нас так давно не было здесь гостей.
Она остановилась, вынула из гардероба чёрное вечернее платье и уставилась на него.
– Хотя, насколько я понимаю, твой отец тоже был нашим гостем. Но его ни разу не приглашали на обед.
Она засунула платье обратно и продолжила свои хаотичные поиски.
– Думаю, это очень и очень хороший знак.
– В каком смысле – хороший знак? – спросила я, плотнее закутавшись в полотенце и подойдя к ней по холодному полу.
– Ты ему нравишься, – сказала она, одарив меня сияющей улыбкой, после чего опять продолжила копаться в гардеробе.
Я рассмеялась.
– Нравлюсь? Я его пленница. Он в буквальном смысле пообещал мне, что будет до скончания дней ломать и уничтожать меня.
– Ой, он много чего говорит, – сказала она. – Он лает громче, чем кусает. То есть, большую часть времени. Конечно же, он иногда может случайно одарить кого-то, – она театрально понизила голос и пошевелила пальцами, – прикосновением своей руки, – она улыбнулась, – но кто из нас не выходил из себя? К тому же ты обворожительна, и ты смертная, и ты дочь шамана. Всё это его привлекает.
Она замолчала и на этот раз достала из гардероба жёлтое платье и нахмурилась.
– Вообще-то он ненавидит всех смертных. И всех шаманов. И всё же. Если ты правильно разыграешь свои карты, ты можешь выйти за него замуж.
Я моргнула.
– Ты серьёзно хочешь, чтобы я вышла замуж за твоего отца? Ты меня даже не знаешь.
– Верно, – сказала она, достав теперь красное платье и сравнив его с жёлтым. – Но не каждый день живая смертная девушка захаживает в Туонелу, да ещё такая, что может сражаться почти так же хорошо, как и я. Тебя как будто тренировал сам Випунен. Но, конечно же, это не так… – она прищурилась и посмотрела на меня, – я права?
– Я даже не знаю, кто такой Випунен, – объяснила я.
– Вот и я так думаю. Тренировки с ним – просто ужас. Но если ты правильно разыграешь свои карты, то тебя скоро это ждёт. Ни одна королева не сможет жить здесь без тренировок, особенно учитывая все эти слухи о восстании. Тебе надо быть готовой, когда объявятся Древние боги с целью захватить трон.
Она резко вытянула вперёд руку с красным платьем, приложила его ко мне и изучающе на меня посмотрела, словно студентка факультета искусств, которая оценивает картину.
– Оно когда-то было моим, но я ни разу его не надевала. Ты чуть толще меня, но не принимай это близко к сердцу. Я знаю, что смертные женщины часто обижаются на комментарии о своём теле, но я думаю, что оно тебе пойдёт.
Я не обиделась на то, что она сказала. Моё внимание привлекло другое.
– Насчёт этого восстания… Древние боги собираются объявиться и захватить трон? То есть трон твоего отца?
Она кивнула и вложила платье мне в руки. Оно оказалось на удивление тяжёлым и состояло из множества слоев.
– Надеюсь, когда это произойдёт, меня здесь не будет, – сказала она.
– А где ты собираешься быть?
– В твоём старом мире, – сказала она с мечтательной улыбкой. – Я хочу жить среди смертных парней до скончания веков, веселиться во всех этих чудесных городах, есть вкусную еду и ездить на всевозможных машинах. Только вот я не могу отправиться туда сейчас. Я перевожу мёртвых. Это моя роль, и хотя Туонен, мой брат, вполне справляется с ней, было бы нечестно, если бы он стал делать это всё время. Но если ты выйдешь за моего отца, может быть, по мне не будут скучать?
«Руки вверх», – скомандовала Райла, забрав платье из моих рук.
Я рассеянно отдала ей платье и подняла руки, а моё полотенце упало на пол.
– Не пойми меня неправильно, – сказала я Ловии, когда Райла натянула на меня платье через голову. Оно сильно пахло чем-то наподобие духов, возможно, гарденией. – Но мне кажется, ты слишком забегаешь вперед. Я пленница твоего отца. Он отпустил моего отца и забрал меня взамен. Вероятно, он вовсе не планирует жениться на мне.
Вероятно, он планировал как-то меня использовать, а потом коснуться меня своей обнажённой рукой и отправить меня в Обливион.
Ловия на секунду задумалась над моими словами.
– Ну, может. Но, как говорится, будем смотреть на это с положительной стороны, так? Кстати, это платье чудесно на тебе смотрится. Правда. Давай подумаем, что сделать с твоими волосами. Они почти такие же длинные, как и мои.
Он взяла с туалетного столика расческу из чёрного дерева, а Райла тем временем начала затягивать корсет платья у меня на спине.
– Серьёзно? – сказала я, выжидающе посмотрев на Ловию, пока Райла стягивала меня. – Ты посещала мой мир и, тем не менее, вы здесь носите корсеты?
Он жестом указала на свое платье в греческом стиле.
– Как видишь, на мне его нет. Но моему отцу нравится, когда женщины выглядят определённым образом. Если только ты не русалка.
Она рассмеялась, и к ней присоединилась Райла, а я снова вспомнила про Динь, которая пряталась в аквариуме и наблюдала за всем этим. Ведь Ловия должна была помнить о том, что она здесь? Но опять же, она говорила, что у неё плохая память.
Я с беспокойством задержала дыхание. Что если Ловия могла вспомнить и забрать у меня Динь? Но Ловия только взяла расчёску и начала расчесывать мои волосы.
– Жаль, что у меня нет фена, – сказала она, насупившись, и стала заплетать мои волосы в косы. – Уверена, ты уже заметила, что у нас здесь нет электричества. У нас есть звёздные камни, и они могут питать вещи электричеством, но они довольно редкие. Мне повезло, что я могу создавать огненные ветра.
– Создавать что?
Неожиданно Ловия развела руки в стороны, и её кожа моментально воспламенилась, а затем прямо на меня подул мощнейший порыв ветра.
Я резко зажмурилась. Думаю, я даже закричала. Я не могла точно сказать, так как меня начало сдувать, а моё тело почти полностью поглотил огонь.
Но, в конце концов, ветер прекратился, и я осмелилась открыть глаза. Ловия и Райла пристально смотрели на меня. Конечно, я не могла видеть лицо Райлы, но я предположила, что она выглядела так же ошарашенно, как и Ловия.
– Магия, – объяснила Ловия и потрясла запястьями. – Я могу контролировать огонь. Моя мать наполовину демон, и мне это передалось от неё. Мой брат может контролировать лёд, но он не делает с ним ничего интересного кроме тех случаев, когда играет в хоккей с мёртвыми слугами.
Райла подошла ко мне и начала расплетать мои косы. К моему удивлению, мои волосы были теперь абсолютно сухими. И очень блестящими. Похоже, кондиционер сделал своё дело.
– Подойди сюда, – сказала Ловия, взяв меня за руки и подведя к туалетному столику.
Она усадила меня на стул и встала позади меня. Я заглянула в зеркало, которое очень напоминало волшебное, хотя я никогда не встречала их раньше. На какое-то мгновение мне показалось, что это было именно оно, потому что я себя в нём не узнала.
На мне не было макияжа, но я выглядела так, словно была накрашена. Мои карие глаза стали ярче, ресницы выглядели чёрными и длинными, а губы – полными и ярко-алыми, кожа сияла (благодаря сверкающей медовой пудре, которую Райла нанесла абсолютно везде). Волосы цвета тёмного шоколада ниспадали блестящими волнами мне на плечи, а груди были высоко приподняты в этом платье.
– Ты выглядишь как сказочная принцесса, – сказала Ловия. – Но как тёмная принцесса. Из сказок братьев Гримм. Вот это по моей части.
Она посмотрела на наши отражения в зеркале, приподняла мои волосы с плеч и отвела их назад.
– Тебе говорили, что твоё лицо как не от мира сего?
Я рассмеялась.
– Когда это говоришь ты, это должно значить, что у меня лицо смертной. Но да. Я немного странно выгляжу.
– Странно выглядишь? – сказала Ловия удивлённо.
Она собрала мои волосы у меня на макушке и жестом попросила Райлу, чтобы та передала ей что-то.
– Ты говоришь это в негативном смысле. «Странный» это то же самое, что другой, вот и всё. Ты красивая, и ты выглядишь так, словно ты из этого мира. Может быть, не из Туонелы. А откуда-то, где много солнца и света звёзд. Ты словно Богиня солнца или луны.
Я оценила комплимент Ловии. Мою мать удочерили, поэтому я не была знакома со своими родственниками с её стороны, но мои высокие скулы точно были финскими. В детстве из-за больших и широко посаженных глаз дети часто дразнили меня и называли «инопланетянкой». Но моё лицо помогало мне быть выразительной в танце.
Райла передала Ловии шпильки, и та начала делать мне высокую прическу, добавив в процессе несколько огромных чёрных перьев. У меня возникли смутные подозрения, что это были перья лебедя, которого я убила.
– Ну, вот, – сказала Ловия, положив мне руки на плечи. – Ты готова. И как раз вовремя.
Я огляделась. В моей комнате не было часов, поэтому я не знала, сколько сейчас времени, особенно учитывая тот факт, что мир за моим окном представлял собой вечные сумерки.
– Сколько сейчас времени? – спросила я. – Здесь вообще есть время?
Она одарила меня лёгкой, терпеливой улыбкой.
– Здесь есть время. Но нет часов. У нас есть часовые камни, такие как кварц, но в них нет никакого смысла, так как время здесь не линейно. Иногда оно бежит быстро, иногда медленно. Вся Туонела подстраивается под время из-за большого количества умерших. Только так мы можем справляться с ними. Ты поймёшь, что когда становится светлее – наступает утро. А когда становится темнее – это вечер. Если появляются луна и звёзды – это ночь. Но богини могут придержать солнце и луну, если им надо что-то сделать. Иногда полдень длится гораздо дольше, чем обычно, – она похлопала меня по плечу. – Ты к этому привыкнешь. Как ты знаешь, время это только понятие. Вы смертные слишком его контролируете и слишком много о нём думаете.
Всё, что она сказала, взорвало мне мозг.
– Тебе легко говорить, – сказала я. – Время, вероятно, не имеет никакого смысла, если ты бессмертна.
– Скоро оно и для тебя будет значить гораздо меньше, – сказала она, поднимая меня на ноги.
Это платье весило целую тонну.
– Ты бессмертна, пока ты здесь. Ильмаринен, супруг моей матери, смертный и не состарился ни на день с тех пор, как прибыл сюда.
– Я думала, что тебе нельзя видеться с матерью, – сказала я.
Лицо Ловии на мгновение помрачнело, но она скрыла это за лёгкой улыбкой.
– Я вижусь с Ильмариненом. По работе. Много чего видишь, когда перевозишь мёртвых по Сумеречной реке.
«Вы, кажется, уже опаздываете, Богиня», – сказала Райла Ловии.
«Как можно опоздать, если здесь нет времени?» – хотела было спросить я, но решила, что уже знаю ответ. Дело было в Море, его нельзя было заставлять ждать. Даже я почувствовала всю срочность момента, словно Мор управлял моими внутренними часами, хотя это могли быть мои нервы.
И мы отправились на обед.
ОБЕД
Райла открыла нам дверь, и мы вышли в коридор. Несмотря на то, что я вроде бы была в сознании, когда меня в первый раз привели в мою комнату, всё вокруг показалось мне новым. Хотя и не удивило меня. Декор в коридоре совпадал с декором моей комнаты: он был выполнен в мрачном декадентском стиле, словно это был дворец готов.
Райла и Ловия повели меня по коридору. На стенах мерцали свечи, и чёрный воск капал на пол, превращаясь в рельефные холмики. Каждая из этих восковых скульптур казалась всё более и более живой, чем дольше я всматривалась в них. Их формы постоянно перемещались, и я не знала, была ли это оптическая иллюзия, или всё в этом жутком мире обладало разумом.
Мы несколько раз свернули и вышли на открытое пространство с огромной лестницей, которая загибалась, соединяя уровни замка, точно гигантская гранитная змея. Я выглянула за перила и насчитала два уровня под нами и два уровня над нами. Прямо под нами висела громадная люстра из костей, которая освещала нижние уровни и заставляла тени на стенах оживать и мерцать в пламени свечей. Она была сделана как из человеческих черепов, так и из черепов животных. Вот её они точно купили не в «ИКЕЕ».
Ловия и Райла аккуратно помогли мне спуститься по ступенькам. В этом платье, которое стелилось по полу у меня за спиной, я чувствовала себя героиней исторического романа. Пока нам на встречу не начали подниматься мёртвые слуги. Их пустые черепа блестели под тёмными капюшонами, и это было жутко до чёртиков.
Я постаралась подавить дрожь, так как хотела казаться смелой, но Ловия одарила меня сочувствующим взглядом. Кажется, моё отвращение было сложно скрыть.
– Уверена, ты к ним привыкнешь, – прошептала она, когда мы дошли до следующего уровня. – Я чувствовала себя точно так же, когда впервые посетила Наземный мир и увидела всех этих младенцев и детей.
Я ахнула.
– Боже мой. Ты видела мёртвых младенцев и детей в моём мире?
Она рассмеялась, запрокинув голову.
– Нет, глупенькая. Если бы они были мёртвыми, это не было бы проблемой. Я имела в виду младенцев и детей как таковых. Их полно в твоём мире. Они наводят на меня жуть.
Она картинно махнула рукой, и её браслеты звякнули.
– Напомни мне, чтобы я никогда не просила тебя посидеть с детьми, – пробормотала я себе под нос.
Мы спустились в ещё один коридор, освещённый свечами, и до нас донеслись звуки голосов и гремящей посуды. Затем мы вошли в огромное помещение, охраняемое двумя скелетами, стоявшими по бокам от входа с мечами в руках. Они пропустили нас, и я почувствовала, что их взгляды были прикованы ко мне.
В этом огромном помещении были тёмные паркетные полы, ковры сливового цвета и узкие витражные окна из стекол всевозможных оттенков серого, которые растянулись до самого потолка. Создавалось впечатление, будто мы находились в какой-то Богом забытой церкви. В подсвечниках на стенах мерцали свечи, а на другом конце помещения находился зажжённый камин длиной метра в три, очаг которого обрамляли черепа вместо камней. Огонь давал достаточно света, чтобы осветить всё помещение, и его тепло было приятным. До этого момента я даже и не осознавала, как мне было холодно, и я на секунду задумалась о том, что уже начала привыкать к здешнему климату.
Посреди помещения находился длинный железный стол и стулья, спинки которых были выполнены из почерневших костей. Два человека в плащах сидели за столом друг напротив друга. Я уже встречалась с ними ранее.
Один из них был тем страшным скелетом, глазницы которого, казалось, смотрели прямо мне в душу из-под тёмного капюшона. Другой был похож на скелет, когда я видела его ранее, но вблизи он казался более живым, чем мне представлялось. Только он был невероятно костлявым, с бледной кожей, седой бородой и тонкими седыми волосами, закрывавшими его лоб. Его тёмные глаза были скрыты капюшоном. Он тоже за мной наблюдал, но как будто не со злобой.
Во главе стола сидел Мор. На обед он надел совсем другой череп – вероятно, это был его официальный наряд. Этот череп был блестящим и чёрным и напоминал собачий. И если он хотел походить на волка, ему это удалось. Его одежда выглядела так же, как и в прошлый раз. Это было что-то тёмное с кожаными вставками, только сейчас на нём не было плаща, поэтому я смогла получше разглядеть его тело, широкие плечи, руки, и то, как его торс сужался книзу. Он сидел на своём стуле и выглядел расслабленно и небрежно, положив свои руки в перчатках на колени.
И он смотрел на меня. Он всё время смотрел на меня.
И улыбался. Коварной улыбкой – я почувствовала это, хотя и не могла видеть её.
– А вот и почетная гостья, – сказал Мор, после чего выпрямился и встал, нависнув над столом. – Феечка, птичка и смертная дочь шамана Торбена. Ханна Хейккинен.
Когда никто из его спутников не поднялся, он нетерпеливо откашлялся, после чего они оба встали на ноги.
– Добро пожаловать, Ханна, – произнёс пожилой мужчина, когда Ловия подвела меня к столу. – Не могу поверить, что я наконец-то могу представиться должным образом. Я Калма, Бог могил.
Калма протянул мне руку, и когда я проходила мимо него, я пожала её. Его кожа была ледяной, и когда я опустила взгляд, я заметила, что его пальцы были серебряными. Как и его уши. А когда он улыбнулся, я увидела, что точно такими же были и его зубы.
– А это Сурма, – сказал Мор, указав на жуткого скелета с другой стороны стола. – Не волнуйся на его счет. Он не очень добрый.
Я нервно улыбнулась, а Ловия усадила меня рядом с Мором, между ним и Калмой. Сурма низко зашипел, увидев это, но затем сел.
– Сурма также Бог смерти, – объяснил Мор. – Только он не главный бог.
– Он реликт, – прошептала Ловия, после чего направилась в противоположный конец стола.
– Реликт, – произнёс насмешливо Сурма хриплым голосом, и к моему ужасу его зубы оказались чёрными. – Твоё презрение к реликтам не перестаёт меня забавлять, Ловиатар. Разве твой отец не говорил тебе, что нужно уважать старших?
– Я говорил ей, что нужно уважать меня, – поправил его Мор – Да ты, и правда, реликт. Ты стар и должен находиться в земле.
– Под «реликтами» вы имеете в виду Древних богов? – спросила я.
Все посмотрели на меня.
– Не говори мне, что эта девка настолько невежественна, – сказал Сурма, щёлкнув зубами, от чего мои нервы сжались.
– Она не девка, – парировал Мор. – И хоть она и невежественна, дай ей немного времени. Ей приходится нелегко, учитывая, что её забросили в новый мир, да еще такой жестокий.
Я уставилась на Мора и попыталась не показать того, что выражение моего лица смягчилось. Неужели он только что заступился за меня? Конечно же, в своём стиле, так как при этом он умудрился назвать меня невежественной.
– Не думаю, что оскорблять нашего почетного гостя входит в правила хорошего тона, – сказал Калма, и я одарила его благодарной улыбкой.
– Кстати о правилах хорошего тона, – сказала Ловия. – Я умираю с голоду. Несите еду и напитки.
Она хлопнула в ладоши, и тут же в дверях появились слуги. Они направились в нашу сторону, неся кувшины и железные блюда со всевозможными яствами.
– Сурма – реликт, – объяснил мне Мор, когда еду начали ставить на стол. – Он здесь со времён Древних богов. Как и Лекио, от которых я не могу отделаться. Но он не Бог. Как ты можешь заметить, он очень даже мёртв.
– А ещё он бесполезен за обедом, – сказала Ловия, в то время как слуга начал наливать что-то похожее на вино в её железную чашу. – Учитывая, что он не может ни есть, ни пить.
– Но я могу наблюдать, – сказал Сурма.
Нижняя челюсть его черепа защелкала – щёлк, щёлк, щёлк.
– И я могу слушать. Простите, что я не очень-то доверяю смертной дочери шамана, которого твой отец просто взял и отпустил. Причём без какой-либо на то причины.
Резким движением он повернул голову к Мору.
– Тебе следовало оставить его, Туони. Или я мог убить его для тебя, как обычно. Это моя работа. А теперь он вернулся в Наземный мир, и кто знает, какую магию он унёс туда вместе с собой. Ты как никто другой знаешь, что шаманам нельзя доверять.
– Я знаю, что нашей гостье надо поесть, пока еда не остыла, – сказал Мор, когда на середину стола поставили первое.
Я раскрыла рот.
– Это тот самый лебедь, – гордо сказал Мор. – По крайней мере, один из них. Скажи спасибо Ловии, что ей хватило силы духа запаковать его в снег и принести сюда.
Я уставилась на огромного жареного лебедя передо мной, который занимал почти весь стол. Он был нашпигован, как индейка: вокруг него лежали различные фрукты и овощи, некоторые из которых были странными, а некоторые знакомыми – как, например, ранетки или красная капуста. Лебедь был блестящим, с идеальной хрустящей коричневой корочкой, и у меня сразу же потекли слюнки, несмотря на то, что это был священный лебедь, которого я убила.
– Это тот, кого ты обезглавила, – радостно сообщила мне Ловия. – Я собиралась отдать поварихе, Пири, и голову тоже, но решила, что для тебя это будет слишком.
– Я это ценю, – сказала я ей.
Слуга наклонился над столом и начал нарезать лебедя, а прислужница стала накладывать на мою тарелку разные блюда. Это была не Райла – я не знала, куда та делась – и она была облачена в ярко красный плащ и такого же цвета вуаль. Меня немного нервировало, что, как и в случае с Райлой, я не могла видеть её лица, но это совсем не испортило мой аппетит.
Еда выглядела превосходно. Конечно, я пока была знакома только с их кофе и медовиком, но я всё ещё не могла предположить, какой будет остальная еда на Сумеречной окраине. Я представляла всё самое худшее, вроде мерзкого сырого мяса или пудинга и икры из крови.
Но ничего подобного здесь не было.
– А это то, чем был нафарширован лебедь: жареные каштаны, розмарин, капуста и копчёные грибы, – сказал Калма, указав на еду на моей тарелке. – А это фирменное блюдо нашего повара: хлеб из горной ржи и березового сока, политый сиропом гортензии из Хийсинского леса. О, а вот это – пюре из скальной репы и оленьего масла со снежными бобами, пассерованными в утином жире и приправленными солью лунного камня и маковыми хлопьями.
– Не волнуйся, мак только придаёт остроту, – заметила Ловия. – У тебя не будет наркотического опьянения.
Я с благодарностью кивнула Ловии и ошеломлённо посмотрела на Калму.
– А вы знаете толк в еде.
– Ты в доме Бога, – сказал он. – Нет никого, кто ел бы лучше богов.
– Или пил, – заговорил Мор, когда к нам подошла прислужница и наполнила мою чашу жидкостью бордового цвета. – Это наше знаменитое вино из сладкого винограда.
Я признательно улыбнулась прислужнице, хотя и не была уверена, что она увидела мою улыбку, а затем поднесла бокал к носу. Напиток пах красным вином, или, может быть, чуть слаще.
Я пригубила вино, и мой рот словно ожил от удовольствия, а вкусовые рецепторы загудели.
– Восхитительно, – воскликнула я, а Мор издал один из своих громогласных смешков.
– Ну, по крайней мере, ты способна оценить хорошие вещи, – сказал Мор. – Мне даже захотелось делать это каждый вечер. У нас остался ещё один лебедь.
– Только в те вечера, когда я здесь, – сказала Ловия. – Не хочу ничего пропустить из-за работы.
– А разве твой брат не разозлится? – спросила я, отрезав кусочек лебедя.
– Отец, разозлится ли Туонен? – спросила его Ловия.
– Он бы оценил еду, но не компанию, – сказал Мор с лёгким разочарованием в голосе.
Похоже, отношения отца с сыном были не такими же крепкими, как у отца с дочерью.
– Он съел бы здесь всё и ушёл, не сказав ни слова, – пошутила Ловия. – Его даже нельзя уговорить остаться на фильм.
– Прости, фильм? – спросила я. – У вас тут есть фильмы?
Ловия кивнула.
– Отец любит фильмы. Но только старые. Это я образно. Ему нравятся фильмы, которые ты бы назвала классикой. Я думаю, это из-за того, что он ненавидит цвет и любит чёрно-белое кино.
– Это из-за того, что современные фильмы не умеют рассказывать реальные истории, – сказал Мор, указав на Ловию вилкой. – Фильмы, которые ты смотришь – ни уму, ни сердцу. Там только насилие и экшн, никакого раскрытия характеров.
Я приподняла брови, удивившись тому, что он сказал.
– И как вы смотрите все эти фильмы? Только не говорите, что вы выдёргиваете умерших актеров из Города смерти.
Он усмехнулся.
– Нет. Но это неплохая идея. Зачем останавливаться на слугах и служанках? Я мог бы создать свою собственную киностудию со всеми этими ушедшими легендами.
– Не подавай ему идей, – зашипела на меня Ловия. – Ты же знаешь, что он воплотит их в жизнь.
– Мор часто привозит вещи из твоего мира, – терпеливо объяснил мне Калма. – Иногда он привозит компьютерные устройства, чтобы мы могли смотреть фильмы. Аккумуляторы здесь долго не работают, но нам хватает такого развлечения на пару ночей.
Неожиданно Сурма издал рычащий звук.
– Не думаю, что вы в курсе, как надо по-настоящему обращаться с пленными, – пожаловался он и щёлкнул зубами. – Пленникам не предоставляют роскошные комнаты и красивые платья и, конечно же, их не поят вином и не кормят обедами. Туони, тебе следует передать Ханну Хейккинен мне.
В помещении повисла тяжёлая тишина, и все посмотрели на Мора в ожидании его ответа. Порыв ветра сотряс высокие тонкие окна, пронёсся вниз по дымоходу над камином и раздул пламя.
– Ханна – моя проблема и только моя, – сказал Мор сурово. – Я обращаюсь с ней так, как считаю должным. Она пленница во всех смыслах этого слова, её удерживают здесь стены и магическая защита замка, и ей не предоставлено ни грамма свободы. Она не может покидать ни это место, ни этот мир, она не может воссоединиться со своей семьей и своей прошлой жизнью. Она в прямом смысле потеряла всё, что приобрела за свои недолгие двадцать четыре года, и она должна подчиняться моим приказам, либо ей придётся испытать на себе прикосновение моей обнажённой руки.
Его череп наклонился вниз, когда он потянулся за своей чашей.
– Учитывая всё сказанное, я не понимаю, почему я должен заставлять её страдать ещё больше, если она и так уже у меня в руках. По крайней мере, я не испытываю от этого удовольствия. Может быть, ты когда-то и заставлял других страдать, но это никогда не было моей ролью. Я здесь правлю. Я владыка. Я Бог. Я всё здесь контролирую, и с этого момента я буду контролировать и её жизнь.
Вот, чёрт. Когда он выразил это таким образом.
Я опустила вилку, так и не успев положить мясо лебедя в рот. Теперь я потеряла всякий аппетит.
Помещение снова охватила тишина, пламя начало угасать. Окна перестали дребезжать.
– Отец, – сказала Ловия с укоризной, нарушив тишину. Она кивнула головой в мою сторону. – Не обязательно быть таким резким.
Я положила вилку на стол, сложила руки на коленях и уставилась на еду. Я понимала, что мне надо хоть немного поесть, потому что я не знала, когда меня накормят в следующий раз. После всего случившегося я была уверена, что таких обедов больше не будет, особенно учитывая, что Сурма был против моего существования.
– Не принимай мою резкость за жестокость, – ответил Мор своей дочери. – Правда ранит, но всё же это правда.
Снова повисла тишина, и все продолжили есть. Звон приборов о железные тарелки наполнил помещение.
Калма наклонился ко мне поближе.
– Выпей вина, – мягко сказал он. От него пахло нафталином. – Тебе это поможет.
Я кивнула, взяла бокал и допила остатки вина одним залпом. Затем я приподняла чашу и начала искать глазами прислужницу в красном. Она проскользнула в мою сторону, точно привидение, и наполнила мой бокал. Похоже, они планировали напоминать мне о том, какой дерьмовой была моя жизнь, до скончания веков. Значит, мне до скончания веков пришлось бы напиваться.
Пока я пила, Ловия подошла к Мору и стала с ним что-то обсуждать. Но я не очень-то слушала, и мне показалось, что он тоже. Я чувствовала, как он наблюдает за мной, не отрывая глаз от моего лица. Я не знала, о чём он думал, и мне было всё равно. Он и без того сбивал меня с толку. Одним только тем, что был Богом.
В итоге я съела только пару ложек и то только после того, как почувствовала себя уже достаточно пьяной. И хотя жареный лебедь и другие блюда были потрясающими на вкус, я решила их не хвалить.
Я жестом попросила прислужницу принести мне ещё вина, и когда она это сделала, её голос проник мне в голову.
«Ему нравится думать, что он не жестокий, – произнёс женский старческий голос, – но правда состоит в том, что он именно такой. Мор жестокий, как бы ты… или он к себе не относился».
Я взглянула на неё, но не смогла ничего разглядеть под её красной вуалью.
Она слегка повернула ко мне голову.
«Меня зовут Харма. Я руковожу всеми прислужницами. И я твой союзник, смертная».
Она быстро ушла, и я осторожно огляделась, пытаясь понять, слышал ли это кто-то ещё или только я.
Никто не смотрел на меня. Ловия ела, а Сурма и Калма о чём-то разговаривали. А вот Мор, конечно же, смотрел на меня. Изучал меня. Волоски на моей шее начали подниматься, словно его взгляд стал более пристальным, а затем тепло начало нарастать у меня между ног, что заставило меня сжать бедра.
