Текст книги "Поединок сердец (Лэрд, который меня любил)"
Автор книги: Карен Хокинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9
Не можете пойти на уступки – значит, вам не выиграть. В этой жизни одно частенько зависит от другого.
Старая Нора из Лох-Ломонда однажды холодным вечером трем своим внучкам
Кейтлин встретила Мьюрин в холле, где та разговаривала с миссис Пруитт. Экономка была в обычном черном форменном платье. Жесткие седые волосы были спрятаны под белоснежный чепец.
– Миссис Пруитт обнаружила, что герцог заснул в библиотеке! – взволнованно затараторила Мьюрин. – Похоже, решил подкрепиться стаканчиком портвейна перед сном.
Экономка загадочно улыбнулась:
– И табакерка лежит на коленях его светлости! Какое счастье!
Кейтлин воскликнула:
– Миссис Пруитт, это лучшая новость за целую неделю!
– Я не стала бы вам помогать, да только не помешало бы немного насолить лорду Маклейну, – твердо заявила экономка. – И это пойдет ему на пользу, вот увидите. С таких красавцев просто необходимо время от времени сбивать спесь.
Кейтлин вытаращила глаза, удивленная горячностью экономки. Воинственно вскинув голову, миссис Пруитт продолжала весьма решительным тоном:
– Немало я натерпелась в руках негодяев вроде него!
Понизив голос, Мьюрин пояснила:
– Миссис Пруитт считает, что все мужчины из высшего общества подлецы и негодяи.
– Все? – спросила Кейтлин.
Откуда такая горечь? Интересно, что довелось пережить миссис Пруитт?
– Точно. – Миссис Пруитт направилась к библиотеке. Возле дверей она остановилась. – Только одно…
– Что?
– Ведь вы тотчас же вернете табакерку его светлости? Не хочу, чтобы у слуг были неприятности.
– Я только покажу ее лорду Маклейну и немедленно верну герцогу. Он даже не узнает, что она на минуту покидала своего хозяина.
– Тогда ладно.
Приоткрыв дверь, миссис Пруитт заглянула внутрь и сделала Кейтлин знак приблизиться. Она на цыпочках подошла к дверям библиотеки и увидела возле камина лысую макушку герцога поверх спинки стула, покрытого затейливой резьбой.
– Отсюда ее не видать, – шепнула экономка, – но его рука лежит на коленях, а в руке – табакерка.
Предвкушая победу, Кейтлин чуть не подпрыгнула.
– Вот удача!
– Не такая уж большая, как можно подумать, – предупредила миссис Пруитт. – Он почти глухой, но сон у него чуткий. Иногда он кричит на горничных за то, что слишком шумят, а их даже нет в комнате.
Экономка сделала Кейтлин знак войти.
– Вперед! – прошептала она. – Мьюрин и я постережем в коридоре.
Кивнув, Кейтлин вошла в библиотеку. Толстые ковры совершенно заглушали стук ее каблучков. Лорд Роксбург крепко спал, уронив голову на грудь. Он был одет в безупречный вечерний костюм по моде прошлого века: бриджи по колено, длинный фрак и жилет, черные туфли с квадратными носами. Рука, покрытая пигментными пятнами и густой сетью вен, покоилась на колене, и меж пальцев сверкал краешек золотой табакерки.
Вот она! И так близко. Все, что нужно, – это переместить его руку.
Задержав дыхание, она поддела пальчиком его рукав и потянула вверх. Старческая рука медленно поднялась… ужасно медленно! Пальцы инстинктивно сжали табакерку, и она поднялась тоже, вместе с рукой.
Вот досада! Кейтлин осторожно вернула руку герцога назад, на колено. В библиотеке царила тишина, лишь часы громко тикали, отбивая секунды. Наконец, к огромному облегчению Кейтлин, его пальцы медленно ослабили хватку.
Может быть, вместо того, чтобы поднимать руку, ей следует отогнуть один палец и вытащить табакерку?
Она взглянула ему в лицо и убедилась, что он по-прежнему крепко спит. Потом попыталась приподнять один из его пальцев.
Герцог перестал храпеть. Кейтлин застыла. На его лице появилась недовольная гримаса, он что-то пробормотал. Кейтлин боялась шелохнуться, ее сердце гулко стучало в груди, точно колокол. Наконец храп возобновился, причем с удвоенной силой.
Кейтлин смогла перевести дух. Сердце билось как сумасшедшее, когда она осторожно отпустила его запястье и отошла. Огляделась по сторонам, осмотрела безделушки на мраморных столешницах. Вот то, что ей нужно: шкатулочка слоновой кости, почти того же размера, что и золотая табакерка.
Со шкатулочкой в руке она снова подошла к герцогу, чтобы сравнить оба предмета. Почти одно и то же!
Она приготовилась. Размяла руки, словно фокусник перед тем, как показать трюк. Однажды она видела уличного фокусника, который сумел выдернуть скатерть из-под целого сервиза, состоящего из тарелок, стаканов и серебряных приборов. Там были даже тяжелые канделябры! Ей же предстояло вытащить табакерку и подменить ее шкатулочкой так быстро, чтобы спящий герцог не почувствовал разницы.
Кейтлин потянулась к его руке и была готова действовать, когда краем глаза уловила движение в дверях библиотеки. Сердце странно екнуло. Она обернулась и увидела, что в дверях стоит Маклейн, Из-за его спины выглядывало виноватое лицо миссис Пруитт.
Вот мерзавец! Стоит в позе капитана корабля, расставив ноги, сложив руки на могучей груди. Чувственные губы кривятся в усмешке.
Она нахмурилась. Ее фокус был и без того труден, а тут еще и критически настроенная публика.
Словно прочитав ее мысли, Маклейн отвесил ей преувеличенно любезный поклон и сделал жест рукой – «продолжайте»!
Он держался вызывающе – и в то же время снисходительно.
Одарив его мрачным взглядом, Кейтлин снова занялась Роксбургом. Несколько раз согнула и разогнула пальцы, чтобы их размять, прикидывая в уме, что именно будет делать. Осторожно – очень осторожно – втолкнула шкатулку ему в ладонь, одновременно пытаясь вытащить табакерку. Спящий пошевелился и перестал храпеть. Его пальцы ощупали шкатулочку, а затем судорожно ее сжали. Табакерка скатилась с его толстого колена и бесшумно свалилась на ковер.
Кейтлин быстро подхватила свой приз, задев рукой ногу герцога. Роксбург пробормотал что-то во сне, крепче сжимая в руке шкатулку слоновой кости.
Целую секунду – она показалась ей вечностью – Кейтлин оставалась на месте, дожидаясь, когда снова раздастся благословенный храп. Наконец рот старика раскрылся, и библиотеку снова наполнили раскатистые звуки.
Кейтлин облегченно вздохнула и обернулась, чтобы показать шкатулку Маклейну… Да только его уже не было в дверях. Озадаченно хмурясь, она оглянулась по сторонам и увидела, что он стоит возле большого письменного стола напротив выходящих в сад окон. Одной рукой опираясь о стол, в другой руке Маклейн подбрасывал пресс-папье, поглядывая на Кейтлин с мрачным удовольствием.
Кейтлин вздрогнула от нехорошего предчувствия. Что он задумал?
Маклейн медленно поднял пресс-папье над столом.
Ох, нет! Если он его уронит…
Кейтлин открыла рот, чтобы прошептать – «нет»! Но тут – бум! – тяжелое пресс-папье обрушилось на деревянную столешницу.
Роксбург подскочил как ошпаренный и воззрился на Кейтлин.
– Чертова горничная! – взревел он.
Кейтлин застыла на месте.
«Что же теперь делать? – Глаза Роксбурга сонно мигнули. – Пожалуйста, спи дальше!»
Он медленно откинулся на спинку стула.
«Пожалуйста, ну пожалуйста, засыпай!»
На сей раз его веки сомкнулись, и снова раздался храп.
Кейтлин прижала руки к груди, где гулко билось сердце. Чуть не попалась. Она взглянула на Маклейна, который, в свою очередь, смотрел на нее со смесью отчаяния и невольного восхищения.
Она победным жестом подняла руку с зажатой в ней табакеркой и повернулась, чтобы покинуть библиотеку. Но… не смогла. Обернувшись, она увидела, что нога Роксбурга стоит на кружевной оборке ее платья. Хуже того, кружево, кажется, зацепилось за его каблук. Нагнувшись, она убедилась, что ей не освободиться, не приподняв его ноги. Иначе придется рвать дорогое кружево.
Кейтлин выпрямилась – и тут оказалось, что Маклейн подошел совсем близко к ней – она даже задела грудью его бедро. Не будь ее юбка под каблуком герцога, она могла бы встать на цыпочки, обвить руками его шею и прильнуть поцелуем к его губам.
От этой мысли ее сердце забилось сильнее; казалось, самый воздух вокруг нее вдруг полыхнул жаром. Она поежилась. Маклейн усмехнулся. Боже, она была просто влюблена в его губы! Твердые, но такие чувственные, теплые и манящие…
Он шепнул ей на ухо:
– Если вы не прекратите на меня так смотреть, я не отвечаю за то, что может случиться.
Ее охватило желание, такое сильное, что подкосились ноги. Он наклонился, его губы чуть не касались ее уха.
– Помочь вам отцепить платье?
От его теплого дыхания ей стало зябко. Что в этом мужчине такого, чего нет в других? Почему она сама не своя в его присутствии? Словно какой-то внутренний огонь раскаляет воздух вокруг него, просачивается ей в сердце и лишает воли.
Она едва сумела выговорить:
– Я… я справлюсь без посторонней помощи, спасибо.
– Опасаетесь, что не засчитаю вам добычу сокровища, раз вы не можете с ним уйти?
Она кивнула. Маклейн сверкнул коварной улыбкой:
– Вы правы.
Кейтлин взглянула на плененную оборку. Надо подумать, как выбраться из ловушки. Но как она может сосредоточиться, если Маклейн прижался к ней бедром и его прикосновение приводит ее в восторг?
«Прекрати. Подумай, как освободиться».
Но в голову ничего не приходило. Борясь с соблазном заглянуть в глаза Маклейну, она стала озираться по сторонам, и ее взгляд невольно задержался на могучих мышцах, угадывающихся под сюртуком, вздымающихся под тонкой тканью рукавов, словно пытаясь вырваться на свободу.
Вздрогнув всем телом, Кейтлин подняла глаза и застыла, почти не дыша, когда его взгляд начал медленно ласкать ее лицо, задержавшись на подбородке и губах, потом спустился к шее, а затем еще ниже – к самому вырезу платья.
Ее бросало то в жар, то в холод. Было трудно дышать. Какой у него красивый рот – твердо очерченный и так безжалостно чувственный.
Эти чувственные губы сложились в самодовольную улыбку.
– В чем дело, Херст?
От звука его низкого голоса ее сердце екнуло и сжалось. Маклейн стоял так близко – их бедра соприкасались.
Кейтлин судорожно вздохнула, тщетно пытаясь восстановить душевное равновесие. Наконец она шепнула:
– Все в порядке. Я просто пытаюсь придумать, как мне выбраться.
– Хм. Вероятно, выхода нет. Вам придется признать поражение.
– Вам бы этого очень хотелось?! – фыркнула она. – Но я не сдамся!
– Нет?
Его пальцы погладили ее кожу вдоль выреза платья. Она отпрянула, словно его прикосновение обжигало, но он коварно улыбнулся:
– Что, Херст, страшно?
– А должно быть?
– Да, конечно.
Он провел пальцем вдоль выреза декольте, от груди к плечу и обратно. Кейтлин попыталась унять дрожь, зажигающую кровь волшебными искрами, – тщетно. Пальцы Маклейна продолжали свое исследование. Скользнули в нижнюю точку выреза и… остались там.
Ей стало нечем дышать. Руки сжались в кулаки. Кейтлин пыталась думать о чем-нибудь другом…
И вдруг сдалась, обвила шею Маклейна и впилась в него отчаянным поцелуем.
Глава 10
Если выпадет шанс и великий человек склонит к вам ухо, следите, чтоб не оторвать его тяжестью ваших речей. Нагибайте его с осторожностью и говорите – и так добьетесь своего.
Старая Нора из Лох-Ломонда однажды холодным вечером трем своим внучкам
Александр ожидал, что его дерзость и насмешки разозлят Кейтлин. Но чего он никак не ожидал, так это жаркого, страстного поцелуя.
Ее губы раскрывались навстречу его губам; язык, ищущий и горячий, был неутомим. Он привлек ее к себе, чувствуя, как нарастает возбуждение и восстает плоть. Его руки скользили по ее спине, узенькой талии, округлым бедрам.
Кейтлин обнимала его шею, прижимаясь к нему всем телом. Мягкие полные груди терлись о его широкую грудь. Затем он почувствовал, как ее рука скользнула вниз и возбужденно потянула его шейный платок. Другой рукой она обнимала его шею, держа крепко-крепко, как будто она боялась, что он может от нее уйти.
Боже, она была сама страсть, пылкий рот, податливое тело. Вот почему он запал на нее; вот почему решился флиртовать с женщиной, которая разительно отличалась от тех, с кем он привык иметь дело.
Страсть между ними была пламенной и внезапной и с каждым днем разгоралась все ярче. Ни одна из женщин не волновала его чувств подобным образом. Может быть, потому-то он так разозлился на Кейтлин, когда уличил ее в нечестной игре.
Воспоминание о лондонских событиях охладило его пыл. Нужно это прекратить, сей же миг – иначе он уже не сумеет остановиться. Ему потребовалось собрать волю в кулак, чтобы прервать поцелуй. Сделал неуверенный шаг назад, потом другой. Его тело горело, протестуя – зачем он лишил его такого наслаждения? Она пыталась удержать его, вцепившись в шейный платок.
– Что… почему вы… – Он заставил себя презрительно вскинуть бровь и сказать самым холодным тоном: – На этом и покончим.
Знай она его получше, могла бы уловить легкую дрожь в его голосе, заметить, как стиснуты его кулаки. Лицо Кейтлин залила краска стыда, и она разжала руку.
– Понятно, – сказала она сухо. – Тогда идите.
Роксбург беспокойно зашевелился, словно просыпаясь.
Кейтлин окаменела, но даже не взглянула на герцога. Александр понимал, что должен уйти. Но его не покидало такое чувство, словно он не доделал что-то важное.
– Кейтлин, я…
Она схватила руку Александра и вложила в нее некий предмет. Проворно нагнувшись, она выдернула шлейф платья из-под ноги Роксбурга.
Испуганно вскрикнув, герцог проснулся. Не обращая на него ни малейшего внимания, Кейтлин с гордо поднятой головой пошла прочь. Вышла из библиотеки и громко хлопнула за собой дверью.
– Чееерт! – Герцог тер глаза трясущейся рукой. – Неужели человеку нельзя поспать в собственном доме?
Александр хотел ответить, и тут до него дошло, что Кейтлин перед уходом успела сунуть ему табакерку.
– Маклейн? – Роксбург сонно моргал, зевая. – Что, черт возьми, тут произошло? Мисс Херст выглядела очень смущенной.
– С чего вы так решили? Потому что она чуть не перевернула ваш стул или громко хлопнула дверью?
– Она это сделала? Но зачем, скажите на милость?
– Думаю, ее гнев был направлен против меня, а вы просто попались под руку.
– Когда я спал?
– Именно. Теперь вы можете спокойно заснуть, но сначала я должен вернуть вам вот это.
И Александр протянул ошеломленному герцогу его табакерку. Он взял ее, а затем, разжав другую руку, с недоумением уставился на маленькую шкатулку слоновой кости.
– Я думал, она здесь… Как же это сюда попало? И как вам удалось…
– С удовольствием остался бы с вами и объяснил, но мне еще предстоит карабкаться на дерево.
Александр небрежно поклонился герцогу и направился к выходу.
– Маклейн, разрази вас гром, вы порете чушь! Зачем, Бога ради, вам лезть на дерево?
Александр зло рассмеялся:
– Добыть мед, разумеется.
В следующий раз он придумает ей по-настоящему трудное задание. Что-нибудь этакое, где ей не помогут слуги, которых она уговорила ей посодействовать.
Он немало подивился, когда обнаружил, что экономка и горничная стоят на страже у дверей библиотеки. Кейтлин Херст умела вызывать всеобщее восхищение – как мужчин, так и женщин.
Достаточно! Отныне она будет получать такие задания, которые сможет выполнить только в одиночку. В следующий раз ее ждет неудача. И тогда он насладится каждой минутой, что она проведет в его постели. Но хватит ли двух недель, чтобы отпраздновать столь трудную победу? Нужно было потребовать два месяца – или больше. Что ж, если Кейтлин понравится – а уж он постарается! – она может продлить срок. Возможно, он увезет ее в Италию, где за ними не будут следить ничьи любопытные глаза. Он будет рад познакомить ее с сокровищами этой страны, ее искусством, архитектурой. Александр особенно любил Венецию. Не снять ли для Кейтлин палаццо, оно как нельзя лучше подходит к ее сияющей золотым светом красоте. Они могли бы насладиться теплой итальянской зимой…
Эта мысль его приободрила. Он завладеет ею, наложит печать своей страсти.
Его тело, и без того неспокойное после недавней страстной сцены с роскошной Кейтлин, пришло в еще большее возбуждение. Мысленным взором он видел ее, лежащую в его постели, выкрикивающую его имя, когда он…
Нечего давать волю воображению. Сначала нужно выполнить собственное задание. Он, конечно, сказал герцогу, что полезет на дерево прямо сейчас. Но улей подождет до утра – сейчас, к сожалению, слишком темно.
А пока он разыщет в библиотеке книгу легенд этих чертовых кельтов. Он придумает Кейтлин практически невыполнимое задание.
Глава 11
Есть старая поговорка: если уж идете в бой, держите вашу честь на щите, а не под ним.
Старая Нора из Лох-Ломонда однажды холодным вечером трем своим внучкам
– Позвольте вам помочь, мисс.
Мьюрин взяла длинную перчатку за края. Кейтлйн просунула руку в перчатку, потом натянула другую.
– Спасибо, Мьюрин.
– Всегда пожалуйста, мисс. – Горничная взглянула на часы. – У вас восемь минут, чтобы дойти до Голубой гостиной.
– Знаю, знаю. Куда я дела свою… О, вот моя шаль. Кажется, сегодня у меня туман в голове. Интересно, спустился ли к обеду лорд Маклейн?
Мьюрин посмотрела на нее как-то странно. Кейтлйн нахмурилась:
– В чем дело?
Горничная приподняла бровь:
– Как любопытно! Вы перескочили с одного на другое – сначала туман, потом лэрд Маклейн. Вы ведь не жалеете врага, нет?
Щеки Кейтлйн зарделись.
– Разумеется, нет! Я просто очень рассеянна. То ли из-за погоды, то ли еще из-за чего.
Она старательно не смотрела за окно, где ночное небо было безоблачно, как до того днем.
Ее рассеянность началась прошлой ночью. Когда Кейтлйн легла в постель, она была на седьмом небе. Еще бы, ей удалось выполнить столь сложную задачу. Но чем дольше нежилась она в мягкой постели, тем чаще на ум приходило лицо Маклейна, каким оно было, когда она уходила из библиотеки, сунув ему табакерку. Едва он справился с удивлением, как ей стало понятно – он оценил ее старания. Он ценил азарт не меньше ее самой. Вот бы узнать, каков Маклейн на самом деле! Увидеть, что за человек скрывается за циничной маской.
Когда они повстречались в Лондоне, их охватило любовное безумие, не оставив ни места, ни времени на обычное человеческое общение. Оба были заняты лишь тем, чтобы раздуть посильнее огонь, раздвинуть границы допустимого. Нет бы остановиться и просто… поговорить. Поэтому, когда пришла пора отрезвления, оба остались незнакомцами друг для друга. Что могло его опечалить? Любит ли он апельсиновый мармелад? Что может его рассмешить? Как он относится к братьям и сестрам? Предпочитает ли кадриль шотландскому рилу? Да и вообще, любит ли он танцевать? Ведь они были заняты совсем другими, менее… пристойными развлечениями.
Кейтлйн вздохнула. Смогут ли они хоть раз просто, по-дружески, поболтать? Как раз сейчас она по уши занята, пытаясь выиграть пари. А когда добьется победы, – Маклейн будет в бешенстве. Его гордость потерпит сокрушительный удар. Тогда им будет точно не до задушевных бесед. Ей стало грустно.
– Ох, да вы посмотрите на часы! – Мьюрин укутала шалью плечи Кейтлйн и распахнула перед ней дверь. – Вам лучше поторопиться, а то опоздаете к обеду. Вы же знаете, как ее светлость не любит, когда опаздывают.
Кейтлйн вышла из спальни. Но где же Маклейн? За весь день она его ни разу не видела.
Сегодня утром ей не терпелось встретиться с ним за завтраком. Она не собиралась злорадствовать, вовсе нет, просто насладиться победой. Но Маклейн не оставил ей такой возможности. Он не сошел к завтраку. Вообще избегал ее целый день.
Впрочем, она не была единственной, кому недоставало Маклейна. За завтраком герцогиня сделала несколько замечании по поводу его отсутствия и даже накричала на удивленную леди Кинлосс, когда та имела неосторожность поинтересоваться за ленчем, куда подевался Маклейн. Почти весь день Кейтлин потратила на долгую экскурсию к развалинам старого замка в обществе Дервиштона, Салли и лорда Кейтнесса. Она старалась не думать о Маклейне, но это было невозможно. Где же он?
Все это казалось немного странным. Может быть, он…
– Кейтлин!
Она обернулась. В холле появилась Салли Огилви. Она была в чудесном платье из белого крепа с белой атласной отделкой, посаженного на нижнее платье из тафты. По вырезу и рукавам платье украшали веночки из черных шелковых роз. Каштановые локоны обрамляли лицо; прекрасная китайская шаль укрывала плечи.
Салли с восхищением взглянула на Кейтлин:
– Боже, какой великолепный наряд!
Кейтлин улыбнулась:
– Благодарю.
Это было одно из самых любимых ее платьев, из синего атласа, поверх которого ниспадали складки из британского тюля, украшенное по подолу блондами и синими ленточками у шеи и на рукавах.
Салли удивленно покачала головой:
– Честно, я бы нисколько не удивилась, если бы узнала, что это платье контрабандой привезли из Франции, и вам его передала таинственная дама в черном плаще, под покровом ночи.
Рассмеявшись, Кейтлин обняла подругу:
– Это самые приятные слова, которые я услышала за целую неделю.
– А тут и слушать было особенно нечего. Герцогиня едва разговаривает со мной; она даже не помнит моего имени.
– И мне тоже многие здешние дамы внушают робость.
– Они могут говорить гадости самым любезным тоном. Не знаю, как мне себя вести? – пожаловалась Салли.
– Трудно сказать. Вы слышите тон, но не обращаете внимания на слова? Игнорируете тон и возражаете прямо в лицо? Даже не знаю, позволительно ли это нам, учитывая наше скромное положение в обществе.
– Леди Кинлосс не так уж плоха; она заговаривает со мной лишь тогда, когда просит передать ей соль. Все остальное время она смотрит на меня вот так.
Салли выгнула спину, задрала подбородок и слегка скосила глаза, глядя на собственный нос. Кейтлин разразилась веселым смехом. Уж очень правдоподобно Салли изобразила эту надменную даму!
– Обещайте, что будете на моей стороне, когда мы будем играть в шарады.
– С удовольствием, – улыбнулась Салли.
– Отлично, потому что я совсем лишена актерских способностей. Вот моя сестра Мэри – просто талант. Она часто говорит, что хотела бы пойти на сцену. Мама приходит в ужас.
– Не представляю, чтобы моя мама проявила снисходительность в таком вопросе.
Они дошли до площадки нижнего этажа. Уже были слышны голоса собравшихся гостей. Салли укрыла шалью локти и как бы невзначай заметила:
– Интересно, спустится ли к обеду лэрд Маклейн после того происшествия?
Кейтлин остановилась как вкопанная.
– Происшествия?
– А вы не слышали? Нет, судя по выражению вашего лица.
– Он сильно ранен?
– Да нет, что вы! Я знаю наверняка, потому что видела, как он входил в дом примерно через час после того, как мы вернулись с прогулки.
Кейтлин прижала руку к груди, где сердце билось так, что она ощущала его стук подушечками пальцев.
– Слава Богу, – пробормотала она.
Неужели он поранился, когда полез на дерево за ульем? Конечно же, нет.
– А вы знаете, что произошло?
– Да, и вот что странно. Ему зачем-то понадобилось лезть на дерево.
О нет!
– И что же? – Кейтлин едва могла говорить.
– Я спросила, зачем он лез на дерево, но он отвечал очень уклончиво, однако его хромота…
– Он хромал?
– Ах да! Очевидна, там вышло целое приключение, потому что он был мокрый с ног до головы, весь в грязи, в волосах листья, лицо распухшее, и…
– Боже мой!
– Он сказал, что за ним гнался пчелиный рой!
– Но… в это время года пчелы должны спать, не так ли? Он сам… – Кейтлин осеклась. – По крайней мере мне так говорили.
– Да, но погода необычно теплая. Думаю, пчелы очень разозлились, когда их потревожили.
Кейтлин приложила ладонь ко лбу. Салли встревожилась:
– Мне казалось, все это очень смешно.
– Да, и мне тоже. Просто у меня разболелась голова.
Жуткая головная боль, шести футов росту, с черными волосами и зелеными глазами. Ужаснейшая головная боль, какую только можно себе вообразить.
– Лорд Маклейн выглядел расстроенным?
– Просто потемнел от злости, – улыбнулась Салли, и ее глаза весело блеснули. – Но вы еще не слышали самого интересного! После всех злоключений Маклейн вернулся домой на лошади Дервиштона!
– Как же такое могло произойти?
– После нашей прогулки Дервиштон отправился покататься на своей новой лошади. Когда напали пчелы, лошадь лорда Маклейна ускакала, и ему пришлось ковылять до дому пешком. Но каким-то образом по дороге он ухитрился «позаимствовать» коня Дервиштона.
– Вы думаете, Маклейн ее украл?
Салли сверкнула глазами.
– Дервиштон вернулся очень поздно, к тому же пешком. Он был в ярости.
Бог с ним, с Дервиштоном.
– Насколько серьезны раны лорда Маклейна?
– Там, где его жалили пчелы, начало распухать. Увидев, в каком он состоянии, мы с лордом Кейтнессом, естественно, хотели принести с кухни какие-нибудь снадобья, но Маклейн грубо отказался. Послал за своим камердинером и удалился к себе.
– Вы не знаете, насколько серьезно его изжалили пчелы?
– О, не меньше дюжины укусов, да еще несколько синяков и царапин. Основной удар, по-видимому, пришелся Маклеину пониже спины, когда он падал, потому что он все время потирал свой зад.
– Он упал с дерева?
– Понятия не имею. Когда я его видела, он был не в настроении беседовать, – Салли нахмурилась. – Интересно, однако, где он так вымок? Словно попал под ливень, хотя на небе сегодня не было ни тучки.
Но Кейтлин никак не могла успокоиться:
– Вы уверены, что его ранения неопасны?
– Я бы сказала, что пострадала главным образом гордость Маклейна, а не что другое.
В это Кейтлин охотно верилось.
– Должно быть, он был зол как черт. Странно, что погода не переменилась.
И тут же пожалела о своих словах. Салли вытаращила глаза, наморщила лоб и схватила Кейтлин за руку.
– Так вы знаете о проклятии Маклейнов?
– Слышала кое-какие истории, но кто знает, можно ли им верить?
– Вероятно, это досужие сплетни. Не обошлось и без преувеличений. Но иногда мне становится интересно. – Салли взяла Кейтлин под руку. – Нам лучше поспешить, а то опоздаем к обеду.
Когда они появились в гостиной, герцогиня уже сидела чернее тучи. Она помрачнела еще больше, когда сидевший возле нее Дервиштон вскочил, стоило ему увидеть Кейтлин.
– О Боже, – прошептала Салли. – Кажется, ее светлость весьма раздосадована.
Дервиштон подскочил к ним в ту же минуту, что и Фолкленд. Оба поклонились дамам, и Фолкленд торопливо начал:
– Мисс Херст! Мне так жаль, что я пропустил сегодняшнюю прогулку!
– Пропустили? Лорд Дервиштон сказал, что вы решили не ходить с нами.
– Так я и знал!
Фолкленд послал Дервиштону уничтожающий взгляд. Дервиштон изящно повел плечами:
– Все по-честному, Фолкленд. Все по-честному.
– Там, где замешаны вы, все нечестно. Мне следовало бы…
Кто-то вошел и встал в дверях. Фолкленд ахнул. Все уставились на вошедшего.
Маклейн, как обычно, был облачен в свой элегантный вечерний костюм. Но его нижняя губа распухла, на скуле красовался огромный красный рубец. Когда он направился к столу, все заметили, что он хромает. Каждый шаг сопровождался болезненной гримасой на его лице.
Кейтлин невольно сделала шаг к Маклейну, но герцогиня ее опередила. Она бросилась вперед, крикнув лакею принести стул, от которого Маклейн решительно отказался. Вслед за герцогиней засуетились леди Элизабет и леди Кинлосс, обе наперебой предлагали советы и засыпали беднягу расспросами.
Поверх их голов взгляд Маклейна отыскал Кейтлин.
Что тут поделаешь?! Кейтлин вымученно улыбнулась. Когда она повернулась, чтобы сесть рядом с Салли, то обнаружила, что за ней внимательно следит Дервиштон.
Он взглянул мимо нее на Маклейна, потом снова на нее – внимательно, оценивающе.
Ее щеки вспыхнули. Она быстро сказала:
– Слышала, что при пчелиных укусах хорошо помогают припарки из соленой воды.
Дервиштон пожал плечами:
– Именно это средство предложил камердинер Маклейна, но пострадал-то он главным образом из-за чертополоха.
– Из-за чертополоха?
Виконт повел бровью, внезапно развеселившись:
– Так вы ничего не слышали?
Вмешалась Салли:
– Я рассказала ей то, что знаю сама, но это, по-видимому, далеко не вся история.
– Вот как? – Дервиштон бросил на Маклейна ехидный взгляд, прежде чем сообщить с насмешливым сочувствием: – В таком случае надо рассказать всем, что случилось. По каким-то неизвестным причинам Маклейн оказался на дереве, пытаясь снять с него старый улей. Вылетели пчелы и напали на него. Пришлось прыгать на землю…
– С дерева? Значит, поэтому он…
– Нет-нет. Не так все просто. Он бросился к своей лошади, но при виде пчелиного роя благородное животное испугалось и ускакало прочь. Нашему герою не оставалось ничего другого, как сломя голову бежать к озеру.
– Боже правый!
– Именно. Он бросился в ледяную воду с головой и просидел там почти полчаса, пока пчелы не улетели. Когда он наконец выбрался на берег, ему пришлось снять сапоги, потому что они были полны воды. Вылив воду, Маклейн понял, что идти в хлюпающих сапогах не сможет, поскольку натрет ноги, и выбросил их в озеро.
– Какое расточительство! – воскликнула Салли.
– Моя дорогая мисс Огилви, такие сапоги, какие носит Маклейн, не бросают в озеро, если их нельзя высушить и носить опять. Сапоги погибли безвозвратно, и я вполне понимаю его раздражение. Но он забыл, от какой опасности могут защитить кожаные подметки. – Дервиштон улыбнулся, и его красивое лицо приняло довольное выражение. – От чертополоха!
Кейтлин поморщилась. В Шотландии чертополох с его жестоко язвящими иглами растет везде.
– Неудивительно, что он хромает.
Фолкленд засмеялся:
– Как бы мне хотелось это видеть!
Кейтлин одарила Фолкленда негодующим взглядом. Она собиралась что-то сказать, но тут к ним присоединился граф Кейтнесс. Он также не сводил глаз с Маклейна.
По крайней мере вот разумный человек, который не станет злословить.
– Маклейн! – воззвал граф Кейтнесс. – Ура герою! Снимите сапога и покажите дамам свои ноги! – Повернувшись к Салли, он сообщил со смешком: – Они содраны в кровь.
Маклейн окинул взглядом всю их компанию и посмотрел на Кейтлин. Она зарделась, но воинственно вскинула голову.
Старый герцог, который до прихода Кейтнесса мирно спал в кресле возле камина, при этом громоподобном приветствии проснулся и закудахтал:
– Ах, Маклейн! Я слышал, вам пришлось сражаться – притом безуспешно – против целого улья разъяренных пчел!
Боже правый, неужели все мужчины торжествуют, празднуя поражение одного из них? Вот ее братья бы… Кейтлин нахмурилась. Ее братья вели бы себя ничуть не лучше. Мужчины!
Кейтнесс рассмеялся:
– Слышал, вам пришлось также принять освежающую ванну.
Стиснув зубы, Маклейн воззрился на Дервиштона:
– Не представляю, откуда вы все это узнали?
Дервиштон любезно улыбнулся:
– Я не смог удержаться, чтобы не поделиться потрясающим известием. У вас был такой трагический вид, когда вы входили в дом, как будто вы потерпели полное поражение, и я…
– Порезы и царапины не означают поражения. – Маклейн снова посмотрел на Кейтлин. Его глаза довольно засияли, когда он сунул руку в карман и извлек оттуда маленький предмет серого цвета. – Напротив, я добился полной победы.
При этих словах Кейтлин вдруг улыбнулась. На какой-то миг ей показалось, что, кроме них с Маклейном, в комнате больше никого нет. У нее отлегло от сердца, и она решила, что следующее задание не будет представлять опасности, хотя, разумеется, ей вовсе не хотелось, чтобы Маклейн добился победы.
