Текст книги "Поединок сердец (Лэрд, который меня любил)"

Автор книги: Карен Хокинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Глава 21

Поступайте как хотите, а любовь сама отыщет путь.

Старая Нора изЛох-Ломонда однажды холодным вечером трем своим внучкам

Кейтлин прислонилась лбом к холодному оконному стеклу своей спальне. Там, снаружи, оконный свет отражался на ровной поверхности свежевыпавшего снега. Англию завалило белыми хлопьями. Казалось, снег никогда не прекратится.

Постучав, в спальню вошла сестра, Мэри.

– Принесла тебе горячего молока. Может быть, тебе удастся заснуть.

– У меня все в порядке, спасибо.

– Нет. Моя комната прямо под тобой, и я слышу, как ты ходишь туда-сюда почти всю ночь напролет. – Мэри подала Кейтлин чашку, над которой поднимался пар. – Пей.

Кейтлин послушно выпила молоко, хотя охотно вылила бы его за окно. Мэри плотнее запахнулась в теплую шаль поверх ночной сорочки и подошла к камину.

– Этот снег когда-нибудь прекратится? Идет уже два дня.

– Все лучше, чем дождь на прошлой неделе.

Мэри скорчила рожицу:

– Дождь, снег… Как мне все надоело!

Кейтлин вздохнула, и на влажном стекле образовался туманный кружок. Она смотрела, как нескончаемый снег ложится на землю медленными хлопьями.

– Сначала это кажется очень красивым.

– Красиво, но нам уже достаточно. Папа говорит – если снег не перестанет, придется снова расчищать дорожки. – Мэри поежилась. – Как жаль, что ему с мамой пришлось отправиться в путь в такую погоду. Но кто бы мог подумать, что у тети Лавинии действительно случится сердечный приступ? Она всю жизнь жалуется на сердце.

– А я рада, что она поправляется. Мама ее очень любит.

– Как и все мы, – согласилась Мэри.

За окном подул холодный ветер, и Кейтлин стало зябко. Она приспустила шторы, подошла к камину и свернулась калачиком в кресле напротив сестры.

Мэри не сводила с сестры задумчивого взгляда темно-карих глаз.

– Ты закончила вязать сумочку?

– Нет.

– Прочитала книгу, которую тебе принес Уильям? Про похищенную наследницу?

– Нет.

Мэри кивнула, словно ждала именно таких ответов.

– Полагаю, ты не сплела ни ярда кружев, не вышила…

– Сегодня я ничего не сделала, – быстро перебила ее Кейтлин.

– Мы очень тревожимся за тебя.

– Почему?

– Потому что ты не делаешь ничего, только слоняешься по дому. Ты даже почти ничего не ешь.

– Я в порядке! Это все погода.

Мэри приподняла бровь:

– Я думаю, это из-за Маклейна.

Закрыв глаза, Кейтлин в сотый раз пожалела, что доверилась сестре. Но ей просто необходимо было выговориться! Разумеется, кое о чем она умолчала – это было слишком личное, чтобы говорить о нем вслух. К тому же это воспоминание причиняло ей боль. Тем не менее Мэри знала достаточно, а об остальном могла догадаться.

– Мэри, не надо.

Сестра тяжело вздохнула:

– Да знаю я, знаю. Я только… – Ее брови сошлись на переносице. – Кейтлин, только не лги самой себе. Ты бы не страдала так, если бы…

– Если бы что? – с вызовом спросила Кейтлин.

Поколебавшись, Мэри тихо сказала:

– Если бы ты его не любила.

Кейтлин показалось, что ее сердце сейчас разорвется. Мэри вздохнула:

– Я просто подумала… прости. Я не хочу совать нос не в свое дело. Я уверена, ты и сама знаешь – проходит время, и боль притупляется. Возможно, тогда ты захочешь поговорить.

– Думаю, так и будет. Спасибо, Мэри.

Снова подступили слезы. Кейтлин торопливо поднесла кружку к губам и залпом выпила молоко.

Мэри встала и обняла сестру.

– Тогда я пойду. Спокойной ночи.

Дверь за ней затворилась, тихо щелкнул замок. Кейтлин снова предалась воспоминаниям – и хорошим, и плохим сразу.

Она любила Александра Маклейна, любила страстно и глубоко, всем своим существом. Слезы мешали видеть. Кейтлин на ощупь добралась до постели, бросилась ничком и зарыдала.

Когда сил плакать уже не осталось, она встала, умылась, переоделась ко сну и потушила лампу. Снова забралась в постель и лежала долго-долго. Жаль, нельзя перестать думать. Перестать чувствовать.

Постепенно она стала засыпать, но тут же проснулась. Ее разбудил стук ветки за окном. Она сонно поморщилась. Это не ветка! Похоже, кто-то запустил в окно камушком.

Звяк! Звяк! И снова – звяк, звяк…

Сбросив одеяла, Кейтлин спустила ноги на пол. Наверное, один из братьев снова задержался. Обычно они стучали в окно первого этажа, к Уильяму. Видно, уж очень крепко он заснул и ничего не слышит. Она набросила халат, нашарила туфли.

Крак! На пол брызнули осколки стекла. В комнату залетел небольшой кругляш. Следом ворвался поток холодного воздуха.

– Бога ради…

Запахнув как следует халат, Кейтлин сунула ноги в полуботинки и бросилась к окну. Под ногами захрустели осколки разбитого стекла. Она распахнула окно и выглянула наружу.

Ветер трепал волосы, раскачивал растущее под окном дерево. Внизу снег набегал, как волны в океане. И там, прямо под окном, в черном плаще на широких плечах, стоял мужчина ее грез.

Сердце глухо стукнуло, ладони сделались влажными. Может быть, он решил объясниться? Признаться, что жизнь без нее потеряла всякий смысл?

Александр повернулся, и она увидела его лицо. Но он не улыбался, как улыбался бы влюбленный, а… хмурился, словно грозовая туча.

– Вы надели туфли? – крикнул он ей.

– Тише!

Кейтлин оглянулась через плечо, опасаясь, что к ней ворвется Мэри.

– Нет, никаких «тише», – возразил он, понижая голос до громкого шепота. – Вы надели туфли? Должно быть, пол засыпано битым стеклом, и я не хочу…

– Да, я надела туфли! – отрезала она.

Как сурово его лицо, и как неприветливо он с ней разговаривает. Ее надежды таяли. Зачем он приехал? Уж точно не для того, чтобы признаваться в любви. Разочарование повисло горечью на ее языке. На какой-то миг надежда воскресла. Она ждала – всем существом! – вот он скажет что-нибудь, сделает жест, и она поймет, что он ее любит. Но нет. Кейтлин слышала только сердитый шепот. Он думал, что она настолько глупа, чтобы расхаживать босиком по осколкам стекла.

Пропади он пропадом!

Однако… о чем она только думает? Маклейна никак не назовешь обычным человеком. Он не из тех, кто писал сонеты в честь ее глаз, приносил цветы и посылал милые подарки в серебряной бумаге.

Он из тех, кто способен сделать комплимент, попутно заметив, что ее туфли немного поношены. Из тех, кто не смотрит женщине в глаза, признаваясь в любви, зато не отводит взгляда, срывая с нее сорочку.

Только так и можно привлечь его внимание. Он будет пожирать глазами свою добычу! Потому что в такие минуты уязвима женщина – но не он сам.

Но когда приходит время сказать, что и как он чувствует, язык у Маклейна заплетается, точно у зеленого юнца.

Ему неловко, потому что… потому что ему никогда еще не доводилось испытывать ничего подобного.

Само сердце подсказало Кейтлин эту мысль, и она воспрянула. Тогда в чем же дело? Маклейн не знает, что сказать, потому что она ему очень небезразлична?

– Перейдите к другому окну.

Он указал на второе окно ее комнаты.

– Нет.

Он поднял голову:

– Что «нет»?

– Если хотите мне что-то сказать, говорите прямо сейчас.

– Иначе?

– Иначе я пойду спать.

Дом заскрипел под напором внезапно разыгравшегося ветра. Похоже, Маклейн сердится. Но суровое выражение лица исчезло, в глазах появились смешливые искорки.

– Все еще пытаетесь командовать, не так ли?

– Прошла всего-навсего неделя.

– Восемь дней, четырнадцать часов и тридцать две минуты.

Кейтлин прикусила губу.

– Вы… вы считали дни?

К ней вернулась надежда.

– Да. А теперь идите ко второму окну, – приказал он.

Кейтлин не сдержалась:

– Если вы просто хотите сорвать на мне зло, поберегите усилия для кого-нибудь другого.

– Я скакал без остановки сквозь чертову метель и не собираюсь…

Кейтлин захлопнула окно. На пол упало еще несколько осколков. Потом она снова забралась в постель, сбросила обувь и нырнула под одеяло, не снимая, впрочем, халата. Он проделал такой путь лишь для того, чтобы кричать на нее? И почему заставил ждать себя так долго?

Снаружи завывал ветер, свистел сквозь дыру в стекле. Маклейн замерзнет, если сейчас же не отправится на поиски крыши над головой. Ей ужасно захотелось сбросить одеяло и выглянуть в окно, но она заставила себя оставаться в постели.

Если хочет торчать на холодном ветру в одном плаще и замерзнуть насмерть, то какое ей дело? Может быть, она его любит, но он ее – нет. Так что будет даже лучше, если Маклейн свернется где-нибудь калачиком и заснет вечным сном.

Кейтлин попыталась представить, как Маклейн лежит в постели, совершенно больной, измученный кашлем, а вокруг стоят братья. Вот это должно смертельно его разозлить. Стоят и смотрят, точно он убогий калека… Так ему и надо!

Однако мысль о том, что Маклейн может замерзнуть и умереть, заставила ее сердце тревожно вздрогнуть.

Вот незадача. Она даже не может на него как следует разозлиться, и это после того, как негодяй разбил ей…

За окном послышался шум. Кейтлин села. Рука в перчатке просунулась в разбитое окно и нащупала задвижку. Окно распахнулось.

И вот Маклейн в ее спальне. Закрыл окно, захлопнул ставни на разбитом окне. Повернулся к Кейтлин, высокий и грозный.

– Вам обязательно нужно было поселиться на третьем этаже?

Он жадно обежал глазами ее фигуру.

Кейтлин натянула одеяло до самого подбородка. Ее бросало то в жар, то в холод.

Кровь гулко стучала в висках. Александру казалось, что он готов видеть ее опять, но он ошибался. Разве можно было спокойно смотреть, как Кейтлин высовывается в окно, снег падает на ее золотистые волосы, на плечи, а в карих глазах бушует ураган чувств – злость, удивление, любопытство и тревога…

– Что вам нужно?

Ее низкий мелодичный голос согрел его душу гораздо сильнее, чем слабый огонек в камине. Маклейн нахмурился:

– Здесь холодно.

– Еще бы, ведь вы разбили мое окно. Это было необходимо?

Она пытается его раздразнить?

– Я не хотел разбивать стекло. Я только хотел, чтобы вы открыли окно.

– Я как раз собиралась. Подумала, что это один из братьев. Иногда они убегают из дому и возвращаются, когда все двери в доме уже закрыты.

Кейтлин зябко поежилась, и Маклейн метнулся к камину. Подбросил полено и раздул огонь, чтобы горел поживее. Потом подошел к двери и подпер креслом дверную ручку.

– Что вы делаете?

– Даю нам возможность выиграть время.

– Отлично! Я как раз хотела с вами поговорить.

– Но я не собираюсь с вами разговаривать, любовь моя. По крайней мере не сейчас.

Она нахмурилась:

– Что вы имеете в виду?

Он подошел к гардеробу и распахнул дверцы.

– Вам понадобится теплый плащ. Вот этот годится.

Он бросил плащ ей на постель.

– Маклейн, я не собираюсь его надевать.

– Вы его наденете.

Он усмехнулся, и Кейтлин вдруг увидела, что он очень устал. Вокруг рта залегли глубокие складки. Ее сердце готово было уступить, но она быстро взяла себя в руки.

– Херст, черт возьми, чем вы меня тогда опоили? Я целых два часа не мог шевельнуть и пальцем.

– Я не знаю. Это средство мне дала бабушка. Но я капнула вам совсем немного.

– Мне придется с ней серьезно побеседовать. На следующее утро у меня раскалывалась голова.

У нее тоже, но от слез. Грустное воспоминание заставило Кейтлин вновь ожесточиться.

– Вы сами выбрали для меня это задание.

– Да, раз сто проклинал себя за эту глупость. – Он сорвал с Кейтлин одеяло. – Надевайте плащ и идем.

– Зачем?

– Потому что мы сейчас поженимся.

Как затрепетало ее сердце!

– Вы хотите на мне жениться?

– Как можно скорее.

– Потому что…

Она посмотрела на него, и в этом взгляде была вся ее душа.

– Потому что вы мне нужны. Без вас я не я, Кейтлин. Когда вас нет рядом, я… – Он взъерошил волосы, на его лице застыла ошеломленная гримаса. – Не могу объяснить. Просто я… существую лишь наполовину.

Надежда сверкнула, как ослепительная молния, но Кейтлин не желала уступать:

– А Джорджина?

Он насупился:

– При чем тут Джорджина?

– Она была вашей любовницей.

– Очень давно. Я не видел ее почти год.

– Она сказала…

Кейтлин не решалась повторить те страшные слова.

– Бог с ней, Кейтлин. Не знаю, чего она вам наговорила, но единственная правда состоит в том, что я поддался на ее лесть и очутился в ее постели. Но это продолжалось совсем недолго.

У Кейтлин отлегло от сердца.

– Она сказала нечто ужасное.

– Она вообще ужасная женщина. Как только мы поженимся, обещаю, что никогда больше не заговорю с ней. Если хотите, мы можем ее прирезать.

Эта мысль очень понравилась Кейтлин.

– Лучше будем почаще приглашать в гости лорда Дингуолла. Джорджина удавится от злости.

Александр весело усмехнулся:

– У меня такое чувство, что это не доставит мне особой радости. Но я согласен, если вы будете счастливы.

Лед в ее сердце таял. Встретив взгляд Маклейна, Кейтлин тихо спросила:

– Александр, почему вы приехали сюда за мной?

– Я был должен. Вы…

Александр пожал плечами, подбирая слова. Наконец, выругавшись себе под нос, опустился на одно колено, взял ее руку и прижал к сердцу.

– Кейтлин, с тех пор как я впервые вас увидел, я совершаю ошибку за ошибкой. Я был так ослеплен страстью к вам, что не разглядел самого главного.

– Чего, например?

Она затаила дыхание.

– Что я вас люблю.

Его голос предательски дрогнул. Слезы брызнули из глаз Кейтлин. Александр поцеловал ее пальцы.

– Кейтлин, я уже немолод. Мне скоро сорок. Вам двадцать три.

– И что?

– Когда мне стукнет пятьдесят, вам будет тридцать три, и вы останетесь такой же прекрасной, как сейчас.

– Маклейн, о чем вы толкуете? Неужели решили, что слишком стары для меня?

– Не сейчас. Но я боюсь, что со временем разница в возрасте встанет между нами стеной. Мне придется смотреть, как вы отдаляетесь от меня, ускользаете из дому…

Она ласково улыбнулась:

– Такого не случится.

– Если даже и случится, я не стану проклинать судьбу, потому что сейчас мы вместе, и это дорогого стоит. Я люблю вас. Простите, что понял это лишь после того, как вы уехали. – Он обнял ладонями ее лицо. – Я люблю вашу несдержанность, ваши сияющие глаза и ваш смех. Люблю смотреть, как вы наслаждаетесь каждым кусочком, который едите. Я даже люблю вашу манеру дерзить мне, когда  вы рассержены. Правда заключается в том, что я действительно вас люблю. Это ведь так просто!

Кейтлин едва могла говорить. Он любит ее! Любит по-настоящему! Ей остается лишь…

Тук-тук! Из-за двери послышался голос Мэри:

– Кейтлин, что с тобой? Я слышала, как что-то разбилось.

– Все хорошо! – крикнула Кейтлин. – Я просто уронила кружку.

– А еще… мне показалось, что я слышу мужской голос.

– Ах нет же.

Лукаво взглянув на Александра, Кейтлин схватила плащ и набросила на плечи.

– Нужно оставить ей записку, – шепнула она.

– Нет, не нужно, – прошептал он в ответ, разыскивая под кроватью ее ботинки. – Я об этом уже позаботился. Ваши родители вернутся рано утром. Они знают, что вас увез я.

– Мои родители? Но как?

Тихо смеясь, он надел ботинки ей на ноги.

– Я…

– Кейтлин! – Загремела дверная ручка. – Что такое с дверью?

– Я закрылась на ключ. Спокойной ночи, Мэри!

Маклейн распахнул окно и перебрался на ближайшую ветку дерева. Потом протянул руки к Кейтлин. Она подобрала юбки и, не раздумывая ни секунды, последовала за ним. Ее сердце пело. Они осторожно спустились на землю. У подножия дерева Маклейн заключил Кейтлин в объятия и жарко поцеловал. Она улыбнулась:

– Куда мы направимся?

– К вашей бабушке. Она нас ждет. – Он улыбнулся ей уголком рта. – Ваша бабушка приезжала ко мне.

Кейтлин ахнула.

– Ей было что мне сказать. Простите, что не могу повторить – я все-таки джентльмен.

– Она остра на язык.

– Сомневаюсь, что вы и слова-то такие знаете. Когда она на все корки распекала мой отвратительный характер, я сказал ей, что согласен со всем, что она говорит, и даже готов признать, что был еще худшим ослом по отношению к вам.

– Александр, я тоже вела себя не лучшим образом.

Он схватил ее руку в перчатке и привлек Кейтлин к себе.

– Но это я подверг вас нелегким испытаниям! Я не имел на это права. Меня извиняет лишь то, что я был дураком и не мог оставить вас в покое.

– Александр, прошу вас, не надо…

– Выслушайте меня, Кейтлин. Я не оказывал вам того уважения, которого вы заслуживали. Тут ваша бабушка была права. Я виноват и никогда не допущу этого вновь.

Кейтлин лукаво взглянула на Маклейна:

– Значит, бабушка устроила вам хорошую взбучку?

Он рассмеялся:

– Вы даже не представляете! Потом она успокоилась, и я поведал ей о чувствах к вам. Она потребовала, чтобы я уладил все это, и как можно скорее. По пути сюда я заезжал в Лондон, чтобы увидеться с вашими родителями.

– Не может быть!

– Правда. Бабушка дала мне их адрес. Ваша мама просто очаровательна. А отец, когда от души выбранил меня за то, что я обманным путем заставил вас заключить пари…

– Вы меня не обманывали.

Он поцеловал ее в кончик носа.

– По правде говоря, мы оба мошенничали, но теперь это не важно. А важно то, что я покаялся в грехах, и ваши родители не только простили меня, но и благословили нас на брак.

Кейтлин захлопала глазами:

– Они разрешили вам выкрасть меня через окно?

Он тихо рассмеялся:

– Нет, думаю, это их бы несколько шокировало. Я просто сказал им, что отвезу вас к бабушке, чтобы, мы могли заняться свадебными приготовлениями. Через две недели ваши родители, а также сестра с братьями приедут на нашу свадьбу.

– Свадьбу? Нашу свадьбу?

Александр подхватил Кейтлин на руки и закружил, счастливо смеясь:

– Ах, Кейтлин, любовь моя!

Ее сердце пело – действительно пело, его песня отдавалась в ушах. Александр любит ее! Этот восхитительный момент стоил того, чтобы поплакать и пострадать.

Маклейн сделал подозрительно судорожный вдох и так крепко сжал Кейтлин в объятиях, что ей даже стало больно. Но он заставил ее замолчать страстным поцелуем, таким, о котором она мечтала.

Кейтлин знала – все только начинается. Впереди новые пути, новые задачи, возможно, новые трудности. Но отныне они будут решать их вместе, идя по жизни рука об руку.

Эпилог

Ох, мечтой моей жизни было покачать собственных правнуков на собственном колене!

Старая Нора из Лох-Ломонда однажды холодным вечером трем своим внучкам

– Вылитый папаша! – Бабушка пощекотала подбородок младенца, с очаровательной ямочкой посередине. – Только посмотрите на эти зеленые глазки!

Сидящая в кресле-качалке возле камина Мэри обняла ребенка покрепче.

– Кейтлин, маленький Роман такой красавец!

– И Александра не хуже.

На руках у Трионы, сидящей напротив Мэри, был второй маленький сверток. Она провела пальцем по мягкой щечке младенца, глядя на него с неподдельным удивлением.

– Как чудесно, что у тебя двойняшки, да еще и пара – мальчик и девочка.

Лежа на диване возле окна, Кейтлин довольно улыбалась. Она поправила одеяло, которым Александр заботливо укутал ее ноги, перед тем как уехал помочь брату Хью управиться с жеребятами.

– А я не могу даже ими повосхищаться. Мне разрешили брать их только на время кормления.

Мэри усмехнулась:

– Мы с мамой после обеда уезжаем, и у тебя появится такая возможность.

Триона погладила крошечные золотистые кудряшки Александры.

– Я спрашивала Хью, не сможем ли мы задержаться на день-два. Отдых тебе не помешает.

Когда Триона смотрела на новорожденную дочь Кейтлин, ее глаза светились особым мягким светом. Кейтлин обменялась понимающим взглядом с Мэри. Уже много лет Триона и Хью пытались завести детей, но безуспешно. Сейчас она с такой любовью смотрела на Александру, что сердце щемило.

Словно угадав, о чем думает Кейтлин, Триона взглянула на нее со спокойной улыбкой.

– Хорошо, что у меня есть падчерицы. А то я бы чувствовала себя так, словно жизнь меня обманула.

Триона стала матерью для трех девчушек, которых Хью взял в свой дом после того, как от них отказалась родная мать. Теплый свет в глазах Трионы успокоил Кейтлин.

– Они просто чудо! Я очень рассчитываю на них – пусть помогают мне управиться с их двоюродными братом и сестрой!

– Они будут в восторге. – Светло-карие глаза Трионы лучились любовью. – Когда мы поняли, что, может быть, судьба не подарит нам собственных детей, Хью сказал – не стоит оплакивать то, чего у нас нет. Лучше радоваться тому, что есть. Наши дочки – смысл нашей жизни, и мы не чувствуем себя обделенными.

Триона поцеловала крошечный носик.

Бабушка фыркнула:

– Думаю, не рановато ли вам так говорить?

Триона весело взглянула на нее:

– Ты давала нам настойки, но они не помогли. Просто нам не суждено…

– Ох, мы еще посмотрим. Такие дела быстро не делаются. Мои настойки всегда помогают.

Кейтлин смотрела, как ее бабка и сестра нянчат новорожденных, и чувствовала себя на седьмом небе от счастья. У них с Александром получился именно такой брак, о котором она всегда мечтала, – это был супружеский союз во всех смыслах этого слова. Даже сейчас она не могла удержаться от улыбки, вспоминая, как он зашел в детскую, чтобы убедиться, что она лежит на диване, как ей было предписано. Укутал ее ноги одеялом, потому что, по его словам, возле окна было слишком прохладно.

За пять лет брака он стал куда менее суровым и научился чаще смеяться. Это замечали все, даже его собственные братья, когда приезжали с визитом.

Многое изменилось и в Уитберне. Уильям, против воли отца, все-таки нанялся матросом на корабль и ушел в море. Когда он приехал навестить сестру, она была поражена – таким загорелым и широкоплечим он стал. Роберт поступил в Кембридж, где, как и предполагалось, стал лучшим студентом. Он решил специализироваться на древних культурах. И Майкл наконец выздоровел и смог составить компанию сыну сквайра, который отправился на целый год путешествовать по Италии, Греции и Африке, чтобы осмотреть руины древних цивилизаций тех мест. Отец просто позеленел от зависти, когда узнал, какая удача выпала сыну. Вся семья с нетерпением дожидалась писем с рассказами о его приключениях.

Разумеется, маму беспокоили слабые легкие Майкла, но жаркие страны сделали то, чего не могли добиться доктора в сыром английском климате. Если верить его письмам, он чувствовал себя поразительно здоровым и сильным.

Мэри потерлась щекой о головку Романа.

– Почему младенцы такие хорошенькие?

– Господь сотворил их такими, чтобы нам было легче мириться с их испачканными пеленками. – Бабушка погладила младенца своей морщинистой рукой. – Какой крепыш! Это хорошо, потому что когда-нибудь он станет главой клана.

Мэри нахмурилась:

– Бабушка, а как же быть с проклятием? Оно еще действует? Ведь все делают столько добра. Фиона прекратила клановую войну, выйдя за Джека. Грегор и Венеция столько сделали ради благотворительности, что я даже не берусь перечислять. Хью удочерил трех девочек, и у них теперь есть чудесный дом. Дугал спас Триону, когда она чуть не утонула…

– И более того, – подхватила Триона. – Дугал и София купили заброшенный дом Макгаллоха, привели его в порядок и передали церкви, чтобы там устроили приют для сироток. Нынешнее здание приюта, того и гляди, развалится.

Мэри кивнула:

– И Александр помогает всем нуждающимся на своей земле.

– Да, и делает для них больше, чем любой другой лэрд.

– Тогда, может быть, проклятие потеряло силу!

– Боюсь, что нет, – подала голос Кейтлин.

Все присутствующие уставились на нее во все глаза.

– Вчера у какого-то болвана сбежал племенной бык и принялся бегать по городу. Чуть не затоптал пару человек, пока его не скрутил кузнец. Александр пришел в бешенство, когда узнал.

– Так вот откуда вчерашняя гроза, – догадалась Триона.

– Именно, – вздохнула Кейтлин. – Я-то надеялась, что проклятие потеряет силу, но…

– Обычное дело с этими проклятиями, – сказала бабушка. – Они берут начало в мифах, и, может быть, мы их неправильно понимаем.

– Неправильно? – удивилась Мэри. – Тогда предсказание насчет добрых дел может быть неправдой?

– Возможно, – согласилась бабушка. – Мы узнаем не раньше, чем вырастут эти дети. Проклятие переходит к ним только в день совершеннолетия.

– Значит, оно может потерять силу, но мы увидим это только в следующем поколении. Что ж, и на том спасибо.

Мэри встала и устроила сладко пахнущего молоком Романа на руках у Кейтлин. Она уткнулась носом в его розовую щечку и пробормотала:

– Они вырастут счастливыми детьми, невзирая ни на какие проклятия. Это все, что я могу для них сейчас сделать.

Бабушка улыбнулась:

– Этого больше чем достаточно, моя дорогая. Любовь – могучая сила, куда до нее какому-то проклятию!

Кейтлин просунула мизинец в кулачок Романа, который тут же сжал его изо всех сил. Да, у нее здоровая, счастливая и любящая семья.

Краем глаза она уловила движение за окном. Через пустошь к замку скакал Александр, и ветер играл его черными волосами. За ним мчался Хью на своем коне, и в его волосах сверкала седая прядь.

Если проклятие не исчезнет в этом поколении, оно исчезнет в следующем. Твердость и воля Маклейнов, их ум и умение любить не имеют равных. Вместе с теми, кто их любит, они смогут преодолеть любые препятствия нз своем пути.

Кейтлин поцеловала лобик своего сына и улыбнулась его сонным зеленым глазам.

– Обещаю – ты проживешь здоровую и счастливую жизнь, сынок.

Они смогут добиться чего угодно, если Александр будет рядом.