Текст книги "Поединок сердец (Лэрд, который меня любил)"

Автор книги: Карен Хокинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Вот невезение! Задача обещала быть трудной. Он словно прочел ее мысли.

– Мне повезло, что мой камердинер, похоже, умеет гипнотизировать собак, – сообщил он, холодно улыбаясь.

– Несправедливое преимущество!

– При том, что вы собираете под свои знамена всю женскую прислугу в доме? Едва ли. – Он скрестил руки на груди. – У нас осталось последнее задание, и я приготовился. А вы?

– Да.

– Тогда говорите.

– По легенде, переодетый герой проникает на бал и похищает волшебную арфу.

– Значит, мне нужно найти «волшебную арфу», то есть?..

– На балу в оркестре будет самая настоящая арфа. Мне сказала леди Кинлосс.

– И это все? – спросил он с возрастающим подозрением.

– Главное, не запутаться в юбках.

Он не шелохнулся. Его лицо застыло.

– В юбках?

– Это часть испытания. Герой переоделся в женскую одежду. Вам придется явиться на бал в женском платье.

Зрачки его глаз сузились.

– Хотите выставить меня на посмешище?

– А вы не хотели сделать то же самое со мной, посылая к лорду Дингуоллу? Вы ведь хотели, чтобы я вернулась в грязи с головы до ног, покусанная лошадью и…

– Хорошо, – мрачно согласился Маклейн. – В таком случае ваше последнее задание будет не менее сложным. В вашей чудесной истории есть место, где Олвен раздевается и купается в фонтане, чтобы отвлечь внимание разбойников, которые хотят взять в плен ее возлюбленного. Вы сделаете это для меня.

– При всех? Тогда я погибла!

– Я не требую, чтобы вы сделали это на балу или званом вечере, хотя мысль, конечно, соблазнительная. Нет, вы сделаете это для меня, для меня одного. Я хочу сделать вас своей любовницей – нужно же сначала посмотреть, что беру.

Его взгляд обежал ее всю, и Кейтлин поежилась. Как будто она уже стояла перед ним обнаженной!

– Я… Меня могут увидеть.

Он хищно усмехнулся:

– Это была ваша идея – выбирать задания из дурацкой книжонки. Что ж, я так и делаю: или вы купаетесь голой, или я выиграл пари.

Что за презрительный тон! Ее руки сжались в кулаки, кровь прилила к вискам.

– Отлично! Я это сделаю.

Конечно, сделает. Если никто не узнает, особой беды не будет.

– Поздно ночью. После полуночи.

Маклейн пожал плечами:

– Когда вам будет угодно. Главное – сделайте. Любите изображать, что вы очень храбрая, но в душе вы трусиха! Вот теперь мы это проверим, не так ли?

– По крайней мере я держу слово – в отличие от вас.

Его улыбка погасла.

– О чем это вы?

– Мы договорились, что остальные гости ничего не узнают о нашем соглашении, а вы разболтали герцогине.

– Я этого не делал.

– А она утверждает, что вы ей все рассказали. Вот я точно ей ничего не говорила.

– И я не говорил. Непонятно, как она узнала, но точно не от меня.

Кейтлин гневно уставилась на него:

– Признайтесь же! Мне известно, что вы с ней…

Губы отказывались выговорить это слово. Его брови сошлись на переносице.

– Мои дела вас не касаются.

Ага! Он даже не отрицает.

– Как только мы покончим с нашим пари, я не желаю вас больше видеть. С нетерпением жду этого счастливого мига.

– Как только мы покончим с нашим пари, вам придется видеть меня очень часто – потому что вы проведете в моей постели целых две недели, за исключением того, как я заставлю вас показаться перед моими друзьями в одном нижнем белье.

Кейтлин ахнула:

– Вы этого не сделаете!

– Почему? Целых две недели вы будете принадлежать мне телом и душой. – Он говорил тихо, проникновенно, почти мурлыкал. – Но может быть, вы и правы. Не стоит вас показывать друзьям. Может быть, я вообще не разрешу вам покидать мою постель.

Кейтлин подняла голову и взглянула ему в глаза. Странно, отчего-то она пришла в радостное возбуждение. Ей хотелось быть с Маклейном, но не так.

– Когда я решу – если решу! – что мы сблизимся физически, это произойдет на моих условиях. Моих, и ничьих больше.

Он стиснул зубы. Где-то вдали послышались низкие громовые раскаты. Значит, ее удар попал в цель.

– Вы прискорбным образом заблуждаетесь, если думаете, что имеете право голоса в этом деле! – отрезал он, кипя от возмущения.

За окнами загромыхали ставни – поднялся сильный, зловещий ветер.

Бросив взгляд в сторону герцогини, она обнаружила, что та наблюдает за ней с довольной улыбкой налице. Кейтлин заставила себя улыбнуться в ответ. Пусть улыбается сколько душе угодно – Маклейн сейчас не с ней. И не важно, что он злится.

За эти дни Кейтлин переменила свое мнение о Маклейне, сама того не замечая. Ей больше не хотелось что-то ему доказывать. Зато хотелось добиться его уважения и восхищения. Но как вызвать в нем эти чувства, если последнее задание – искупаться перед ним обнаженной – идет с ними вразрез? Выиграв пари, она потеряет главный приз – его уважение.

Он холодно поклонился.

– Бант получите завтра, за завтраком. Что касается нашего состязания, жребий брошен. Вы принимаете?

– Мне не нравится то, что вы мне назначили.

– Я знаю.

Мрачно усмехнувшись, Маклейн повернулся и пошел от нее прочь.

Чтоб ему пусто было! Она должна придумать способ выполнить последнее задание, да так, чтобы не уронить своего достоинства. Но как же это сделать?

Чувствуя на себе колючий взгляд Джорджины, Кейтлин смешалась с остальными гостями.

Глава 18

Однажды наступит в вашей жизни миг, когда вам придется сказать «нет» тому, что вы любите больше самой жизни. Именно в этот миг девочки становятся женщинами.

Старая Нора из Лох-Ломоида однажды холодным вечером трем своим внучкам

К Кейтлин подошла леди Элизабет, которой не терпелось расспросить ее о кусачей лошади лорда Дингуолла. Лорд явно успел наговорить ей небылиц. Он устроился на диване в дальнем углу салона, и Салли с Онорией смеялись – уж очень смешно он рассказывал, как Кейтлин пробралась к нему в дом.

Кейтлин сумела удовлетворить любопытство леди Элизабет, но прошло почти полчаса, прежде чем она получила возможность покинуть общество и уйти к себе. Она попрощалась с лордом Дингуоллом, сославшись на то, что очень устала после сегодняшних приключений. Старик удивил ее: он бодро чмокнул ее в щечку и взял с нее обещание навестить его как можно скорее. Кейтлин с радостью дала обещание и была вознаграждена ласковой улыбкой.

Наконец Кейтлин покинула салон. Но не успела она дойти до лестничной площадки, как звук шагов за спиной заставил ее остановиться. Неужели Александр решил объяснить, почему был с ней так холоден сегодня вечером? Или…

– О, лорд Дервиштон.

Дервиштон взглянул на нее с подозрением:

– Вы ждали кого-то другого?

– Нет-нет. Я никого не ждала. Вы тоже решили уйти пораньше?

– Я видел, что вы уходите, и не хочу отпускать вас одну. – Сверкая глазами, он взял руку Кейтлин и поднес к губам. – Сегодня вечером вы показались мне очень грустной. Полагаю, Маклейн наконец показал вам свое истинное лицо?

Она замерла.

– Милорд, мне не хочется говорить о Маклейне.

– Конечно, но, прошу, выслушайте меня! – Он все еще держал ее руку, сжимая ладонь своими сухими и теплыми пальцами. – Мисс Херст… Кейтлин, если я могу быть вам хоть чем-нибудь полезен, скажите только слово. У меня здесь карета. Если хотите, я легко могу увезти вас отсюда.

Кейтлин нахмурилась:

– Лорд Дервиштон, в высшей степени неприлично предлагать мне такое.

Улыбнувшись, он пожал плечами:

– Кому решать, что прилично, а что нет? Я видел ваше лицо, когда Маклейн вас отверг, и решил предложить вам мое покровительство.

– Ваше… покровительство?

Он прижал руку к сердцу, окидывая ее теплым взглядом.

– Кейтлин, вы, должно быть, заметили, какие чувства я к вам питаю. Я влюблен. Даже, можно сказать, я вас люблю.

– Лорд Дервиштон, прошу вас…

Какое мучение – слышать слова любви от одного мужчины, вто время как отчаянно хочешь услышать их от другого! Наконец она поняла – и сердце ее упало: она хочет услышать, как Маклейн объясняется ей в любви. Ей ничего не нужно, кроме его любви. Боже всемилостивейший, как же это случилось?

Приняв ее молчание за знак поощрения, Дервиштон продолжал:

– Кейтлин, я человек небогатый. Признаться, я ехал на этот прием в надежде найти богатую жену. Но стоило мне увидеть вас, как…

Он с жаром поцеловал ее пальцы. Кейтлин поспешно отдернула руку.

– Лорд Дервиштон, прошу вас! Я… я глубоко тронута вашим признанием, но…

Но он ее поцеловал. Только что они разговаривали на лестнице, и вдруг он прижал ее к стене, схватил в объятия, сжал так, что она едва могла дышать.

Кейтлин отчаянно боролась, упираясь ладонями в его грудь. Пыталась отвернуться – напрасно.

– Пустите меня! – потребовала она, готовая закричать что есть сил, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь!

Но он лишь крепче прижимал ее к себе, шепча на ухо:

– Вы моя! Вы будете…

Удар грома потряс весь дом до основания. Свет закрыла черная тень, и Кейтлин внезапно очутилась на свободе – так же внезапно, как до того в плену у Дервиштона.

Она увидела Александра – его лицо было искажено дикой яростью. Раздался новый громовой удар оглушительной силы, над самой крышей дома. Отброшенный в сторону Дервиштон был разъярен не меньше Маклейна.

– Вы не имеете права вмешиваться!

Маклейн ответил уничтожающим взглядом, прежде чем приказать Кейтлин:

– Идите в свою комнату.

– Но я…

Его глаза сверкали злым зеленым огнем. Снова грянул гром, и стены вздрогнули, зазвенели стекла в окнах. Полыхнула молния, слепя глаза. Мощный порыв ветра ударил о стены дома, загрохотали ставни.

У подножия лестницы раздался пронзительный крик Джорджины, которая звала Маклейна.

– К черту, Кейтлин! – рявкнул он. – Что за безобразный вид! Быстро к себе!

Безобразный вид? Какой остолоп мог бы… Она поймала собственное отражение в огромном зеркале. Растрепанные волосы падают на плечи, губы распухли. Если ее увидит Джорджина или кто-нибудь из гостей…

Его огненный взгляд снова прожег ее насквозь.

– Идите к себе! Сейчас же!

Кейтлин подхватила юбки и побежала. Едва она очутилась у себя, как разразилась страшная буря.

Хлынул дождь с градом, заколотил в окна. Молнии заливали синевато-белым светом спальню, смутно освещенную свечой у изголовья и трескучим огнем в камине. В коридоре послышались звуки борьбы, приглушенный крик, затем громкий треск. Буря набирала силу, поглощая любой звук в доме, и Кейтлин ничего больше не слышала. Ей казалось, что она знает силу проклятия, но мощь разгулявшейся стихии просто поразила ее.

Вздрогнув, она потянулась к звонку, чтобы позвать Мьюрин. Но она не успела схватить шнур, когда кто-то бесцеремонно распахнул дверь спальни. На пороге стоял Маклейн.

Кейтлин ахнула. Его галстук съехал набок, один рукав сюртука был порван на плече, из резаной раны возле глаза текла кровь. Кровоточила и разбитая нижняя губа. Но глаза сверкали по-мужски уверенно, и довольная улыбка кривила рот. Маклейн закрыл дверь и ткнул пальцем в замочную скважину:

– Где ключ?

– Мьюрин положила его в верхний ящик туалетного столика. Я никогда…

Он пересек комнату, достал ключ и бросил ей в руки.

– С этого Дня вы будете закрываться на ключ. Вам ясно? Дервиштону нельзя доверять.

Она кивнула, вся дрожа.

– Я никак не ожидала, что он…

– Кто-то дал ему понять, что вы немногим лучше ночной бабочки, – мрачно пояснил Маклейн.

– Понятно. Ее светлость.

– Он сделал вам больно?

Маклейн смотрел на нее обеспокоенно.

– Нет, вы пришли вовремя. Но вот вам, кажется, досталось.

– Дервиштон предпринял жалкую попытку отомстить, но потерпел поражение.

– Боже правый! У вас такой вид, хоть вы и победили, а что же тогда с ним?

– Избил его в кровь. – Маклейн снова взглянул на нее с тревогой. – Вы уверены, что с вами все в порядке?

Кейтлин улыбнулась:

– Неужели похоже?

– Нет. Вы… вы просто очаровательны.

Его взгляд потеплел, и вдруг воздух в комнате сделался густым и тяжелым, словно впитав в себя миллион мыслей и чувств, слишком сложных и запутанных, чтобы сложиться хоть в одну связную мысль.

– Сядьте и дайте мне осмотреть ваши раны, – приказала Кейтлин – ее голос казался странно хриплым.

Она указала ему на кресло возле камина. Бросилась к умывальнику, взяла кувшин и смочила полотенце водой.

«Возьми себя в руки, Херст. Даже если ты наедине с ним, причин для паники нет».

Но это была не паника. Она предчувствовала куда большую опасность, которая заставляла ее кровь быстрее бежать по жилам, а руки – дрожать.

Идя к нему от умывальника, Кейтлин заставила себя улыбнуться:

– У меня три брата, поэтому разбитые губы и фонари под глазом для меня дело привычное.

Он скрестил руки на груди.

– Мне не нужна нянька.

– Отлично, потому что я только вытру вам кровь и взгляну, не нужно ли наложить швы, и вы отправитесь к своему камердинеру. Вот он и будет вам нянькой.

Подойдя к двери, она повернула ключ в замке.

– Что вы делаете?

– Не хочу, чтобы кто-нибудь ворвался сюда, когда я буду обрабатывать раны.

Он поморщился:

– Просто дайте мне полотенце.

– Нет. Вы не видите, где порез, а я вижу.

– Очень хорошо, черт подери! – Он упал в кресло и снова поморщился. – Тогда делайте свое дело, да побыстрей.

Кейтлин встала как раз меж его колен. Она остро ощущала его близость… Коснулась подбородка, приподняла лицо Маклейна, и его небритая кожа слегка щекотала ее пальцы. Она промокнула разбитую губу, морщась так же болезненно, как и он.

– Наверняка больно.

Его глаза, живые и темные в тусклом освещении спальни, встретили ее взгляд.

– Нет.

Его голос звучал необычно глухо.

Она осторожно стерла кровь с его подбородка, потом занялась раной под глазом. Промокнув кровь несколькими нежными прикосновениями, она с облегчением поняла, что повреждение незначительно.

– Рана неглубокая, но утром у вас будет синяк.

От Маклейна веяло теплом, и ей захотелось быть к нему поближе. Кейтлин налегла на его колено под предлогом, что ей нужно рассмотреть ушибленное место, в душе восхищаясь твердой линией его рта. Отчего у него такие прекрасные губы, которые неодолимо хочется поцеловать?

За окнами буолевача буря, дождь стоял стеной. А в спальне их обоих согревал огонь, бросая жаркие отблески на лицо Маклейна. Ей казалось, что, кроме них с Александром, нет никого в целом мире.

– Кейтлин, – хрипло прошептал он.

Она уронила полотенце на пол и обвила руками шеюМаклейна.

– Поцелуйте меня.

Он привлек ее к себе, и их губы встретились в тот самый миг, когда новый удар грома потряс дом. Этот поцелуй был лишен нежности, лишен осторожности. Он был жарким и требовательным.

Кейтлин вздрогнула, когда руки Александра стали жадно исследовать ее тело, лаская, принуждая быть ближе, быть смелее. Она запустила пальцы в его густые черные волосы, перебирая волнистые пряди. Она покрывала его лицо поцелуями, словно заявляя свои права, языком поощряя быть смелее, взять больше…

Он оттолкнул ее, хрипло дыша.

– Кейтлин, нам нельзя этого делать. Вы будете моей, когда я выиграю пари, но никак не раньше.

К черту дурацкое пари! Неужели он собирается соблюдать правила приличия? Сейчас! Потом ее осенило:

– Если проиграю, мне придется лечь к вам постель, так?

– Да.

Он смотрел на нее настороженно.

– Тогда я не вижу особой беды. Эта постель ведь не ваша.

Он усмехнулся:

– Вы твердо решились?

Кейтлин обняла ладонями его лицо.

– Прошу вас, Маклейн. За последние несколько недель я не могла думать ни о чем другом. Я только хочу…

И Александр ее поцеловал. Он не мог бы ей отказать, как бы ни пытался. Их ноги сплелись, полные груди Кейтлин упирались в его грудь, ее кожа была такой горячей на ощупь! Он чувствовал, что начинает сходить с ума.

Он хотел ее – страстно, отчаянно, хотел ее всю. Но она девственница. Сможет ли он…

Кейтлин ответила на этот невысказанный вопрос, когда прижалась к нему всем телом и впилась в губы страстным поцелуем.

И Александр понял, что пропал. Он мог сражаться с самим собой, своими страстями, но не с ней! Пленительная, порывистая, влюбленная в жизнь Кейтлин заставила его сердце биться сильнее, чем в любой из прожитых им дней своей жизни.

Он накрыл ее рот своим, подчиняя и подчиняясь. Скользнул руками по ее телу, забрался под юбки, отбросил их в сторону, усаживая Кейтлин к себе на колени. Ее ноги обнимали его бедра, а он рукой собственника исследовал каждый роскошный изгиб, наслаждаясь гладкостью нежной кожи.

Он расстегнул ее платье и снял его через голову, открывая взгляду роскошные груди. Обнял их ладонями, поражаясь их шелковистой нежности, затем приник к ним губами, лаская соски, пока они не отвердели.

Кейтлин застонала, извиваясь всем телом, требуя новых ласк. Она наслаждалась их игрой так же, как изысканными блюдами за столом. Маклейн поцеловал нежную округлость ее плеча, и она приникла к нему в безмолвной мольбе.

Ее бедра беспокойно ерзали – она была горячей штучкой! Разумеется, она не девственница. При этой спасительной мысли его страсть вспыхнула с новой силой. Он расстегнул брюки, выпуская на волю тугую плоть, и зарычал, когда Кейтлин попыталась ему помочь, дразня прикосновением пальцев. Потом поднял подол сорочки и устроил Кейтлин так, что она оказалась прямо над…

Они смотрели друг другу в глаза, тяжело дыша. Маклейн был у самого входа в ее скользкую глубину…

Прошла долгая минута, прежде чем она положила руки ему на плечи и начала движение вниз. Он скользнул внутрь плотной влажности, пожирая взглядом ее лицо.

Она раскраснелась, кожа заблестела. Губы были красными и распухшими от поцелуев. Длинные золотистые волосы шелковыми волнами падали ей на плечи, распахнутый вырез сорочки не скрывал зрелища роскошных грудей. Он был так ошеломлен созерцанием ее красоты, что на целый миг потерял над собой контроль, и ему пришлось остановиться.

Она опустилась ниже, нажала сильнее – и он погрузился еще глубже, наслаждаясь бархатистым теплом, которого ему не доводилось знать раньше. Он сжал ее талию, но не хотел ей помогать – пусть действует сама, кажется, она умеет это делать.

Дюйм за дюймом она садилась на него, ее жаркая влага чуть не опустошила Александра раньше времени. Он истекал потом, мышцы изнемогали от напряжения – ему приходилось сдерживать извержение… Кейтлин опустилась еще ниже и вдруг замерла, морщась от боли. Удивленный, Маклейн посмотрел ей в глаза. В чем дело?!

Вцепившись в его плечи, она решительно села прямо на его ствол. Ее лицо исказила болезненная судорога, сменившись благословенной радостью. Больше Александр не мог медлить. Он взял ее, решительно и властно, лаская полные груди, целуя лицо в такт ускоряющимся движениям, и вскоре ее дыхание сделалось судорожным, влажная кожа вспыхнула нежно-розовым огнем.

Она была прекрасна и принадлежала ему – ему одному.

Вдруг она выгнула спину дугой, сжала ногами его бедра и выкрикнула его имя, хватая воздух ртом. Ее жар опалил его, а влага поглотила без надежды на спасение.

И он наконец уступил, теряя над собой контроль, улетая вместе с Кейтлин к вершинам наслаждения.

– Боже, ну и гроза! – Мьюрин сушила полотенцем волосы Кейтлин после ванны. Вспыхнула молния, озарив спальню молочно-белым светом, и горничная испуганно вздрогнула. – Даже не припомню, когда видела такую молнию!

Кейтлин не отвечала. Ее сердце переполняла радость, зато мысли спутались в беспорядочный клубок. К счастью, Мьюрин не ждала ответа, так как ей самой не терпелось выложить последние новости.

Драка Александра с лордом Дервиштоном закончилась тем, что Дервиштона унесли на носилках, которые кто-то смастерил из подручных средств. Поскольку лорд Маклейн сразу куда-то исчез, никто не знает, насколько серьезны его раны. Но Мьюрин удалось увидеть, как он заходит в свою комнату, и она не заметила ничего, кроме подбитого глаза. Кейтлин могла бы сообщить горничной, что Маклейн действительно очень легко отделался, однако благоразумно промолчала.

– И, глядя на лорда Дервиштона, вы бы узнали, какой боец лорд Маклейн!

– Надо думать, – пробурчала Кейтлин.

– Точно, мисс! Никто не знает, из-за чего они подрались, но говорят, что лорд Маклейн признался своему камердинеру, что отстаивал честь дамы. – Мьюрин принялась расчесывать волосы хозяйки возле потрескивающего в камине огня. – Ясно, он имел в виду ее светлость.

Хорошо, что Мьюрин была так увлечена своим рассказом, что не требовала от Кейтлин ответа. Голова Кейтлин была занята мыслями об Александре, и вряд ли она могла сказать горничной что-нибудь вразумительное.

– У ее светлости был такой вид, точно у кошки, слопавшей канарейку. Ей польстило, что кто-то подрачся из-за нее, – продолжала Мьюрин.

Кейтлин была поражена. Как она отважилась уступить страсти, столь безоглядно и полностью! Она начала понимать, что с самой первой встречи с Александром Маклейном их влекло друг к другу, пока не наступила развязка. Странно, почему это не произошло раньше.

То, что она испытала сегодня, было просто невероятно. Кейтлин не была готова к тому взрыву чувств, тому восторгу, что не покидал ее до сих пор. Она поежилась, растирая руки.

– Мисс, вы озябли!

Мьюрин принесла одеяло и укрыла им плечи Кейтлин.

Кейтлин заставила себя улыбнуться:

– Со мной все в порядке. Кажется, мои волосы совсем высохли, так что я лучше лягу.

– Да, у вас утомленный вид. Немудрено, учитывая, что сегодня произошло.

Она и понятия не имеет, что же произошло сегодня на самом деле. Но устала Кейтлин не только телом, взрыв чувств опустошил ее душу. После их соития Александр не разжимал объятий так долго, что она решила – он спит. Однако стоило ей шевельнуться, и он отпустил ее, вглядываясь в ее лицо бездонными глазами. Этот взгляд потряс ее до глубины души. В глазах Александра она читала удивление и страх, сомнение и печаль. Почему он так на нее смотрел? Он был странно притихший, даже смущенный. Она попыталась разрядить обстановку шуткой, но он не слушал, а просто рассматривал ее печальными глазами. Потом встал, оделся и ушел, сказав на прощание, что они еще поговорят.

Кейтлин не возражала – она была под впечатлением того, что только что пережила, однако ее задело, что он так спокойно ее покинул. Дверь за Маклейном захлопнулась, и ее сердце болезненно вздрогнуло.

– Мы все вами ужасно гордимся, мисс, – продолжала болтать Мьюрин. – Так вы точно выиграете пари!

– Я ничего не смогла бы сделать без тебя.

Кейтлин забралась в огромную постель и с удовольствием нырнула под толстое одеяло.

– А вы знаете, что вам дальше де…

В дверь тихо постучали, и Мьюрин надула щеки.

– Кто бы это мог быть так поздно?

Она бросилась к двери. В спальню ворвался поток холодного воздуха, ударился о закрытые наглухо окна, раздул пламя в камине.

Лежа в постели, Кейтлин не могла видеть, кто пришел. Пошептавшись с посетителем, Мьюрин вскоре закрыла дверь и обернулась к Кейтлин с довольной улыбкой на пухлом лице.

– Кто приходил?

– Племянница миссис Стерлинг, она тут горничная. Она нашла кое-что в комнате Маклейна – и вот, принесла вам.

С гордым видом Мьюрин протянула руку. На ладони лежал бантик Маффина.

– Ох, Мьюрин, только не это!

– Нет? – Горничная растерянно захлопала глазами. – Но если Маклейн не сможет показать вам бант, это будет означать, что вы победили!

– Так будет нечестно. Ведь он выполнил задание, поэтому должен получить очко.

Мьюрин погрустнела.

– Если вы так думаете, мисс…

– Именно так. Нужно вернуть бант как можно скорее.

– Но…

Мьюрин прикусила губу.

– Что такое?

Мьюрин колебалась, но потом выпалила:

– Мисс, если его светлость узнает, что одна из горничных взяла что-то в его комнате, он может сообщить ее светлости, и тогда…

Она беспомощно взмахнула рукой.

– Я об этом не подумала. – Кейтлин прикинула так и этак и наконец кивнула. – Положи бант на туалетный столик и не тревожься. Я сама верну его Маклейну.

Она не только спасет бедняжку горничную, но и сможет поговорить с его всемогуществом с глазу на глаз. Дело между ними еще не закончено, вовсе нет.

– Вот спасибо, мисс! – Горничная положила бант на туалетный столик, потушила лампу, предварительно убедившись, что хозяйка надежно укрыта под ворохом одеял, и вышла.

– Доброй ночи, мисс!

Дверь закрылась. Кейтлин лежала в темноте, прислушиваясь к шуму беснующейся грозы. Ветер стонал и свистел, дождь заливал оконные стекла, набегая волнами, одна за другой, как будто для того, чтобы погрузить в транс, убаюкать. Тяжело громыхал гром, сотрясая дом до самого основания.

Кейтлин закрыла глаза, но тело продолжало бодрствовать. Как был неспокоен напоенный грозой воздух! Значит, вот что такое физическая любовь. Восхитительно! Теперь ей известно, о чем пишут поэты, мечтают влюбленные, и чего она так долго ждала. Кейтлин была точно околдована, полна небывалых сил и восторга. Но Маклейн, чувствует ли он то же самое?

Этот вопрос не давал ей покоя, начертанный огненными буквами на ее сердце.

Снова вспыхнула молния, и Кейтлин села на постели. Видно, ей сегодня не уснуть. Она собиралась вернуть бант утром, но как она сможет дождаться утра?

На какой-то миг ее охватила острая тоска по дому, где царили мир и покой. Вот бы оказаться там, вдали от драм и несчастий, которые Кейтлин нашла в замке Баллох!

Но там не будет Александра. Не стоит лгать самой себе – она будет по нему тосковать. Каждый день она вставала утром и бежала к завтраку, дрожа от нетерпения снова видеть Маклейна, дразнить его, ловить улыбку или, быть может, даже его прославленный хмурый взгляд! Она любила его лицо, какие бы чувства на нем ни отражаетесь… кроме того холодного, презрительного взгляда накануне в парадном салоне!

Кейтлин закрыла ладонями глаза. Боже, неужели он заодно с Джорджиной? Эта мысль никак не укладывалась в ее голове. Герцогиня такая пресыщенная, непреклонная женщина. В ней нет ничего, кроме холодной, безличной красоты. Что могло бы привлечь к ней страстного, независимого мужчину вроде Александра?

Кейтлин понимала, что не должна ревновать, ведь она не претендует на него, да и не хочет этого. Ей, однако, хотелось бы просто узнать его получше. Может быть… Может быть, стоит спросить его, какими он видит их дальнейшие отношения. Какие чувства питает, если питает – к герцогине. По крайней мере смелая женщина поступила бы именно так.

Кейтлин сбросила одеяла, сунула ноги в домашние туфли, затянула потуже пояс халата и взяла со столика бант.

Она бесшумно шла по коридору. Под дверью комнаты Маклейна пробивалась полоска слабого света, но ни звука не доносилось изнутри. Или ей что-то послышалось? Не женский ли это голос? Ведь не может же он быть с герцогиней прямо в этот момент?

Сердце Кейтлин болезненно сжалось. Она стиснула в руке бантик. Приложила ухо к деревянной панели. Но что можно было расслышать, если на дворе бушевала гроза?

Ну уж нет, ей необходимо знать, не здесь ли она! Если Маклейн полагает, что можно вот так просто перепрыгнуть из одной постели в другую, он жестоко ошибается. Она только…

Дверь приоткрылась, и огромная рука схватила Кейтлин за талию. В мгновение ока ее втащили в комнату, лишь туфельки остались лежать на полу коридора.

Маклейн возвышался над ней, точно гора.

– Какого черта вы тут делаете?!

Он как раз собирался лечь спать, хотя вряд ли ему удалось бы заснуть. Ведь он думал о Кейтлин, сгорая от желания снова заняться с ней любовью. Ни одна женщина прежде не вызывала в нем такого буйства чувств!

Снова и снова ум тревожила мысль, что она была девственницей. Рйньше он не раз ломал голову, девственна ли она. Ведь как уверенно она держалась, как охотно шла навстречу физическому сближению! Так или иначе, Кейтлин оказалась страстной и роскошной любовницей, благодаря чему их любовное свидание вышло столь внезапным и невероятно захватывающим.

И все же она должна была предупредить, что девственна! А ему следовало думать головой, а не… Но их любовная схватка вышла столь ошеломительно прекрасной, что Александр не мог злиться. Легкое раздражение, пожалуй, вот и все. Однако дело прошлое. По мере того как в голове прояснялось, Маклейн начинал прозревать – что же он наделал! Но Кейтлин! Ей бы расплакаться, по крайней мере взглянуть на него глазами, полными упрека, но она просто улыбнулась, сонной, чувственной улыбкой, отчего кровь снова прилила к его чреслам.

Он был слишком ошеломлен, чтобы вступать в разговоры. Он оделся и вышел, буркнув на прощание, что они поговорят позже. Добравшись до своей спальни, Александр обнаружил там зоркого Маккриди, которого постарался отпустить при первой возможности. Потом он ходил взад-вперед, как зверь в клетке, ломая голову над тем, что же будет дальше.

Может, она ждет, что теперь он обязан сделать ей предложение? Если так, она будет горько разочарована. Нужно покончить с этой связью, которая грозит поглотить его без остатка, так было всегда, если дело касалось Кейтлин Херст. Что-то в этой женщине необъяснимо волновало его мятежную душу.

Но чем больше времени он проводил, наслаждаясь ее обществом, тем сильнее крепла в нем решимость не вмешиваться в ее жизнь. Беда лишь в том, что он не просто наслаждался – он хотел быть с ней, тосковал по ней, сходил по ней с ума. Неужели Чарлз испытывал то же самое? Отчаянно желал ту женщину, не думая о цене, которую придется заплатить.

Что ж, Александр не повторит его ошибки. Он сможет побороть эту пагубную страсть. Как только исчезнет новизна их отношений, его ум обретет былую силу, и он сможет жить дальше как ни в чем не бывало.

Придя к себе от Кейтлин, Александр велел Маккриди приготовить горячего пунша. После трех стаканов огненной жидкости он сумел как следует согреться, но в голове по-прежнему царил полный кавардак.

Как успокоиться? Разве что провести еще час-другой с Кейтлин, наслаждаясь ее теплом, ее нежностью. Мысль показалась очень соблазнительной, и Маклейн почувствовал, что его плоть снова твердеет, словно и не было их любовного соития. Силы небесные, нашелся бы в целом мире мужчина, настолько околдованный женщиной, как он в течение этих кратких минут? Он знал женщин без числа, но ни одна не воспламеняла его сильнее, чем Кейтлин.

Он подумал – не вернуться ли в ее комнату, хотя это было бы неблагоразумно и даже опасно. Если их застанут, брак будет единственным выходом. Первый раз, когда он очутился в ее спальне, Александр был вне себя от гнева на Дервиштоиа, который позволил себе так обойтись с Кейтлин. Кроме того, он очень тревожился за нее – вот и позволил себе такое легкомыслие. Сейчас он снова обрел способность мыслить здраво и пришел к очень неутешительному выводу – отныне он не мог ручаться за собственное поведение. Ради Кейтлин Херст он был готов на многое; что бы ни случилось, оно того стоило! Если бы еще хоть раз погрузиться в нее… еще раз… и еще…

Он снова схватился за ромовый пунш, пытаясь заглушить желание отправиться в спальню Кейтлин, как вдруг за дверью послышался шорох.

Может быть, это Джорджина выслала горничную подслушивать под дверью? Но он никак не ожидал увидеть в своей спальне Кейтлин, с распущенными по плечам волосами, с раскрасневшимся лицом. Халат сползал с одного плеча, открывая его жадному взгляду кремово-белую кожу. Его подогретое ромом тело вновь пришло в боевую готовность.