Текст книги "Метка тьмы"
Автор книги: Карен Ченс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
– Если с захватом тела не возникнет проблем, то уже через минуту ты сможешь узнать, что он совершил.
– Это спорное предположение. Одержимостью экспертами славятся демоны; а я – лишь ничем не примечательный призрак.
– У тебя никогда не возникает проблем со мной. – Билли Джо в своей прошлой жизни питал сильное пристрастие к вину, женщинам и музыке, в большей степени к первым двум. Я не в силах ему помочь со второй потребностью, и ненавижу его пристрастия в музыке, которые включали Элвиса и Хэнка Вильямса. Но изредка, если он отличился хорошим поведением, я вознаграждала его выпивкой, и это, конечно, означало намного больше, чем покупку ему шести банок пива. Но все же в тех случаях не было полной одержимости. Несмотря на то, что я впускала его в себя, чтобы он мог воспользоваться моими вкусовыми рецепторами, я полностью контролировала ситуацию. Он ведет себя как паинька в этих редких случаях, потому что знает, что стоит ему поступить иначе, и как только его власть надо мной иссякнет, я похороню его ожерелье в глухомани и оставлю его гнить там. Но до тех пор, пока он придерживается правил, я буду впускать его по особым случаям, таким образом, у него будет возможность поесть, выпить и повеселиться наряду со мной. Поскольку я не имею привычки, нализавшись, громить бары, этого никогда не достаточно для его весьма диких вкусов, но все же это лучше чем ничего.
– Ты – особый случай. Это намного тяжелее проходит с другими людьми. В любом случае, мне приходится приспосабливаться, чтобы получить ответы на вопросы.
Я вертела в руках крошечную палочку для помешивания коктейлей с эмблемой черепа, задаваясь вопросом, что меня смущает. Гибель моих родителей не относилась к чему-то, о чем трудно говорить. У меня были воспоминания о годах, проведенных на улице, которые я никогда не захочу воскрешать в памяти, но, как правильно указал Билли Джо, мне было только четыре года, когда Тони заказал убийство. До этого момента все мои воспоминания довольно туманны: Мама – скорее даже запах ее любимого талька с ароматом розы, чем что-нибудь еще, и Папа – просто образ. Я помню сильные руки, подбрасывающие меня в воздух и кружащие вокруг, после того как поймают меня; я помню его смех, такой глубокий, раскатистый хохот, который согревал меня вплоть до пальчиков ног и дарил чувство защищенности. Защищенность – это не то, что мне приходится ощущать очень часто, и именно поэтому, возможно, память настолько живуча. Кроме этого, все остальное о них я узнала из видения, которое посетило меня в четырнадцать лет.
Наряду с половой зрелостью, моим самым грандиозным подарком на день рождения в том году стало видение о том, как автомобиль моих родителей взрывается оранжево-черным огненным шаром, оставившим после себя лишь искореженный металл и пылающие кожаные задние сиденья. Я наблюдала за этим из автомобиля Джимми, когда он звонил по телефону боссу. Он зажег сигарету и спокойно сообщил Тони, что ликвидация прошла согласно плану, и что сейчас ему необходимо забрать ребенка у приходящей няни прежде, чем полицейские начнут искать меня. Затем видение исчезло, и я оказалась одна в своей спальне в усадьбе Тони, дрожа от увиденного. В ту ночь, можно сказать, закончилось мое детство. Час спустя, как только наступил рассвет, и все хорошие вампирчики были в безопасности своих комнат, я сбежала. Я скрывалась три года.
Не потрудившийся заранее как следует продумать свое спасение, я оказалась без единой льготы, предусмотренной ФБР, которыми меня обеспечили во второй раз, чтобы смягчить испытание.
Не было никакой поддельной карты социального обеспечения или свидетельства о рождении, никакой возможности устроиться на работу и никого, к кому можно было бы пойти, если что-то пойдет не так, как надо. У меня даже не было ни малейшего представления об устройстве мира вне двора Тони, где время от времени людей могли замучить до смерти, но никто никогда не носил обносков и не голодал. Если бы не помощь от невероятного осведомителя, то мне никогда не удалось бы добиться успеха в этой авантюре.
Моей лучшей подругой-ребенком была Лаура, призрак самой молодой девочки в семье, которую Тони убил приблизительно в начале прошлого столетия. Ее родовое имение было старинным готическим строением на ферме, распложенной на шестидесяти прелестных акрах в пригороде Филадельфии. На ней росло несколько огромных деревьев, которые к моменту, когда Бен Франклин проживал в этой местности с другой стороны каменного моста через маленькую речушку, были, вероятно, уже стары, но вовсе не красота этого места привлекла к нему взгляд Тони. Ему оно понравилось из-за уединенности и того, что находилось лишь в часе езды от города. Стоит ли говорить, что отказ семьи продать имение не был воспринят им хорошо. Конечно, он мог запросто купить другой дом в этом же районе, но не думаю, что эта мысль посещала его голову. Я думаю, что потеря наших семей из-за амбиций Тони объединила нас с Лаурой. По непонятной причине она отказалась оставаться в своей могиле за старым сараем и бродила по имению, когда заблагорассудится.
Это стало настоящей удачей для меня, так как единственной другой маленькой девочкой в окружении Тони была Кристина, 180-летний вампир, чье понятие об играх и развлечениях совершенно не соответствовало не только моему, но и любого другого нормального человека. Лауре самой было за сотню лет, но она вела себя и смотрела на мир глазами шестилетнего ребенка. Поэтому, как только я поселилась у Тони, она стала для меня мудрой старшей сестрой, которая учила меня, как весело лепить куличики и устраивать розыгрыши. Несколько лет спустя, она показала мне, где найти потайной сейф ее папы – в нем находилось более десяти тысяч долларов, о которых Тони не было известно – и прикрывала меня во время моего первого побега. Она сделала почти невозможную задачу выполнимой, но мне так и не представилось шанса поблагодарить ее. К тому времени, когда я вернулась, она ушла. Я думаю, что она выполнила свою миссию и покинула этот мир.
Десять тысяч долларов – наряду с паранойей, привитой мне Тони – помогли мне выжить на улице, но все же я старалась не думать о том времени. Но, как бы там ни было, отсутствие материальных благ и возникающие время от времени опасные ситуации не заставили бы меня вернуться. Я приняла это решение, основываясь на выводе, что мне никогда не удастся отомстить, находясь вне организации. Если я действительно желала, чтобы Тони понес заслуженное наказание за свои деяния, то должна была вернуться.
Это запросто можно было отнести к самым трудным задачам, которые мне приходилось когда-либо выполнять, и даже не только потому, что я ненавижу Тони, но и потому, что не знала, что пересилит в нем: жадность или гнев. Да, я заработала ему много денег и была полезным оружием, с помощью которого он мог держать в узде своих основных соперников. Они никогда не знали, что конкретно я могла рассказать ему о них, и хотя это не делало их кристально честными, но исключало откровенный обман. Но не смотря на это, я не питала особых иллюзий. Действия Тони не всегда можно предугадать: он умен, и обычно в принятии решений основывается на соображения финансовой значимости, но порой его как будто подменяют.
Однажды он бросил вызов другому мастеру из-за несущественного территориального спора, который можно было урегулировать за пару часов переговоров между представителями от каждой стороны. Вместо этого мы ввязались в войну, что само по себе было опасным мероприятием (если Сенат узнает об этом, вы мертвы, независимо от того, проиграли или нет), и потеряли более тридцати вампов. Некоторые из них были одними из первых созданных Тони. Я видела, как он оплакивал их после того, как команда чистильщиков возвратила нам тела, но знала, что это не остановит его в следующий раз. Ничто не остановит. Итак, учитывая все обстоятельства, я не знала, чего ожидать: то ли распахнутых объятий, то ли знакомства с подвалом. Оказалось, что первое, но я всегда полагала, что это произошло только потому, что мне повезло застать Тони в удачный день, и потому, что я оказалась полезной для него.
Потребовалось три очень долгих года, чтобы накопить достаточно доказательств для разрушения организации Тони с помощью человеческой системы правосудия. Я не могла обратиться в Сенат, поскольку по существу Тони не нарушил вампирских законов. Убийство моих родителей было абсолютно приемлемым, так как ни у одного из них не было поддержки другого мастера, а само убийство было выполнено так, словно это было делом рук обычных преступников. Что касается злоупотребления моими способностями, они, скорее всего, одобрили бы его деловую хватку. Даже если мне удалось бы встретиться с ними, они просто вернули бы меня моему мастеру, чтоб он сам назначил мне наказание. Но ни один окружной прокурор не стал бы слушать мое заявление, начни я говорить о вампирах, а тем более о некоторых делишках, проворачиваемых Тони регулярно.
В конечном счете, чтобы посадить его, мне пришлось воспользоваться тем же самым методом, которым ФБР схватило Капоне. Мы уличили его в бандитизме и обвинили в уклонениях от налогов, этого оказалось достаточно, чтобы упечь его за решетку лет на сто. Это не так уж долго для бессмертного, но я надеялась, что Сенат пронзит его колом за излишнее внимание к себе задолго до того, как ему придется волноваться о наличии в его камере окон.
Но когда ловушка захлопнулась, Тони как сквозь землю провалился. ФБР удалось окружить и предъявить обвинения нескольким из его человеческих слуг, но самого жиртреса и след простыл. И принадлежащие ему склады в Филадельфии и городской особняк были пусты, а мою старую няню нашли мертвой в подвале. Тони оставил мне письмо с разъяснением, как его инстинкты предупредили его, что что-то не в порядке, и потому он приказал Джимми выпытать у Евгении сведения о том, чем я занимаюсь. Вампиры способны дольше выдерживать издевательства, и Женя любила меня, поэтому им потребовалось много времени, чтобы сломить ее, но, как утверждал Тони, он был терпелив. Он написал, что оставляет мне тело, чтобы я могла похоронить его должным образом, так как знает, сколько она значила для меня. И таким образом я была предупреждена, чего мне стоит ожидать в ближайшие дни.
– Боюсь, я не знаю, как мне поступить, – призналась я Билли. – Ведь мои родители были не единственными дорогими для меня людьми, кого он убил.
– Я сожалею. – Нужно отдать должное Билли Джо, он знал, когда нужно прекратить давление, и мы сидели в тишине, пока вернувшийся официант не начал распинаться в извинениях. Босса не будет этим вечером. У Джимми разболелась голова, и, очевидно, он ушел домой.
Я несколько минут пофлиртовала с сатиром, а затем отправила его за очередным напитком. Как только он отошел, хмурый Билли вышел из его головы.
– А я еще себя считал развратником! Лучше тебе не знать, что он думал о тебе.
– Это уж точно. Так, где Джимми?
– В подвале, как я и говорил. Они подсчитали убытки за последний квартал, таким образом, Джимми был отправлен на ринг.
К слову о ребячестве. Сенат не позволил Тони убить меня, так он выместил свою злобу на ком-то еще. Я встала и пошла к выходу. Мне нужно было задать Джимми несколько вопросов прежде, чем он внесет свою лепту в вечернюю развлекательную программу. Но мне нужно было торопиться. Ринг был любимым зрелищем Тони, но этот вид спорта, как правило, неблагоприятно сказывался на его участниках. Столетие назад Тони решил, что непростительно просто убивать любого, кто вызвал его недовольство, и организовал ринг, чтобы решать подобные вопросы. Но на этом ринге устраивались вовсе не боксерские бои, и только один борец оставался в живых после матча, где было позволено все. В этих боях, как водится в Лас-Вегасе, могли участвовать все, кому угодно, и таким образом они подстраивали, чтобы проигрывал нужный человек.
– Как мне пройти туда?
Билли указал мне на служебную лестницу, расположенную за дамской комнатой, в то время как сам просочился сквозь пол, чтобы разведать, что там впереди. К тому времени, когда я спустилась вниз, он снова появился, с не очень утешительными новостями.
– Джимми следующий на очереди, и они ставят против него оборотня. Я думаю, что это – один из стаи, с которой Тони схлестнулся несколько лет назад.
Я вздрогнула. Супер. Тони заказал убийство их альфы, чтобы вынудить их убраться с его территории, а Джимми был исполнителем. Таким образом, любой представитель той стаи был обязан убить его при встрече или погибнуть при попытке. Если Джимми выйдет на ринг, то не выйдет из него.
Подойдя к служебной двери, я натолкнулась на Билли, преграждающего мне путь.
– Проваливай. Ты ведь знаешь, как мне не нравится проходить сквозь тебя. – Сегодня вечером я уже один раз накормила его, и этого было вполне достаточно.
– Ты не пойдешь туда. Я не шучу, даже не думай об этом.
– Единственный человек, который может мне рассказать что-то о моих родителях, скоро будет съеден. Прочь с дороги!
– Ты что, хочешь составить ему компанию? – Билли тыкал в меня очень реально выглядящим пальцем. – За этой дверью коридор, в конце которого находятся два вооруженных охранника. Они люди, но если даже каким-то чудом ты вырубишь их, с другой стороны есть еще комната, битком набитая вампирами. Войдешь туда, и ты труп, а без тебя мои силы слишком быстро иссякнут, чтобы я смог отомстить. Все закончится тем, что Тони одержит верх. Это – то, чего ты хочешь?
Я хмуро уставилась на него. Ненавижу, когда он прав.
– Тогда что ты предлагаешь? Я не уйду, не встретившись с ним.
Билли скривился.
– Тогда быстро идем туда.
Мы побежали по коридору в противоположном направлении, и вскоре я порадовалась тому, что Билли указывал мне путь. Это место было лабиринтом тоннелей, расцвеченных в обычных для промышленных построек серых тоннах. Буквально через минуту я уже не представляла, где нахожусь. Мы несколько раз останавливались, чтобы спрятаться в комнатах, большинство из которых было завалено материалами для уборки, сломанными игровыми автоматами, а в одном случае – стенами из компьютеров. Единственное, что в них отсутствовало – это люди. Наверное, все, кто был свободен, находились в данный момент на ринге.
Я подумала, что мы снова уклоняемся от нежелательных встреч, когда Билли исчез в очередной стене, поэтому, не тратя времени впустую, я бросилась открывать дверь. На сей раз, я попала в большую комнату, до потолка забитую тем, чему предстояло стать дополнительными стойками и декорациями. Коллекция африканских масок и копий располагалась рядом с латами, у которых отсутствовала нижняя половина одной ноги. Немного потрепанное чучело львиной головы опиралось на саркофаг, который был переделан под корпус рекламного щита с афишами магического шоу. За ним стояла огромная статуя египетского бога Анубиса с головой шакала, который, казалось, сверлил взглядом нечто в дальнем углу. Я проследила за линией его безжизненного, неподвижного взгляда и увидела уродливое лицо Джимми, выглядывающее из сверхпрочной армированной клетки. Резкие черты лица, прилизанные назад темные волосы и бегающие глазки – таким я запомнила его, но он, должно быть, прилично зарабатывал в последнее время, потому как его обычный мешковатый костюм был заменен на элегантный коричневый, который, похоже, был сшит на заказ.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать меня. Последний раз, когда мы виделись, мои волосы доходили до талии, и одевалась я в наряды соответствующие, по мнению Евгении, молодым особам, что означало длинные юбки и закрытые блузки. Волосами пришлось пожертвовать, как только меня включили в программу защиты свидетелей, поскольку короткая стрижка была более практичной и гораздо менее запоминающейся. Волосы немного отрасли с тех пор, но все равно это мало что изменило. И Джимми никогда не видел меня одетой в кожаные шмотки. После нескольких секунд замешательства, тем не менее, он узнал меня. Вот тебе и кардинальное изменение внешности.
– Кассандра! Проклятье, как же я рад тебя видеть! Всегда знал, что ты вернешься когда-нибудь. Ты поможешь мне смотаться отсюда, не так ли? Возникло большое недоразумение!
– Недоразумение, говоришь? – Я была убеждена, что он наврядли в действительности думал, что я на самом деле вернулась в организацию. Тони еще как-то мог простить побег четырнадцатилетнему, приняв это за подростковый кризис, но не взрослому, который тайно замыслил уничтожить его. Я обдумывала, стоит ли выпускать Джимми из клетки, и хотя меня устраивало, что он находится за решеткой, все же я предпочла бы вести беседу где-нибудь в другом месте, где меньше вероятность быть застуканными головорезами Тони.
– Да. Один из моих помощников, ищущий легких путей для продвижения, солгал про меня боссу. Я могу разобраться с этим, но мне нужно поговорить с Тони…
– Ты тратишь время впустую. – Я оглянулась на звук тонюсенького голосочка, но ничего не увидела.
– Я нашла ведьм, но один из вампиров сцапал меня. Выпусти меня!
Я поглядела на Билли.
– Кто это сказал?
– Я здесь! Ты что слепая? – Я посмотрела на маленькую птичью клетку, из которой доносился писк, она была почти полностью скрыта веером из павлиньих перьев. Внутри нее находилась злющая как шершень женщина, ростом не более восьми дюймов. Пламенно-рыжие волосы обрамляли прекрасное личико куклы Барби и пару разозленных лавандовых глаз. Я моргнула. Что, черт возьми, бармены подмешивали в напитки?
– Это – пикси, Кэсс, – сказал Билли, с несчастным видом. Он зависал перед ее клеткой, и она хмуро глядела на него.
Крохотные кулачки, ухватившиеся за прутья клетки, сердито дергали их.
– Девушка, ты что глухая?! Я просила выпустить меня! И уберите этого подальше от меня!
– Ты знаком с ней? – Удивленно спросила я Билли. Очевидно, у него был более занимательный круг друзей и знакомых, чем я думала.
Он покачал головой.
– С этой нет, но я встречал других. Не слушай ее, Кэсс. От эльфов только одни неприятности.
– Ее могут отправить на ринг, – возразила я, пытаясь свыкнуться с мыслью, что Тони удалось найти путь к Волшебному царству, которое все-таки оказалось не мифом.
– Эти прутья – железные, человек! Кажется, еще немного и меня стошнит. Освободи меня немедленно! – Я моргнула от удивления, что такой тоненький голосок может так грохотать.
– Не делай этого, Кэсс, – предупредил Билли. – Помогать эльфу – это не очень удачная идея. Это выйдет тебе боком. – Ее крохотное личико исказилось от гнева, и она разразилась потоком проклятий на неизвестном мне языке, но, очевидно, Билли он был знаком. – Мерзкая тварь! – скороговоркой выпалил он. – Пусть валит на ринг, туда ей и дорога!
Я вздохнула. Не важно, кем она была, я все равно не смогла бы никого бросить на забаву ублюдку и его слугам.
– Если я освобожу тебя, то ты должна пообещать не препятствовать ни чему, что бы я ни делала, – предупредила я ее строго. – Не бить тревогу, согласна?
– Ты сошла с ума, – сказала она убежденно. – И когда ты последний раз переодевалась? Что здесь вообще происходит?
Это что-то невообразимое.
– Мы знакомы?
Крошечные зеленые с лавандовым крылья возбужденно колыхались за ее спиной.
– Не могу поверить, – произнесла она с брезгливостью. – Я должна выполнять поручение в компании с идиоткой. – Она, прищурившись, взглянула на меня. – Только не это. Ты ведь не моя Кассандра? – Она всплеснула крохотными ручками. – Так и знала! Мне нужно было следовать совету Великой матери: никогда, никогда не связывайся с людьми!
– Эй, как насчет небольшого содействия здесь? – Окликнул меня Джимми.
– Просто убирайся, – сказала мне пикси. – И прихвати с собой призрака и крысу. Я справлюсь с этой задачей без посторонней помощи.
У меня было такое ощущение, что я должна разобраться, что происходит, но вести здесь длительные беседы было не очень-то разумно. Игнорируя комментарии Билли, я отодвинула засов на ее клетке, и направилась к Джимми. К сожалению, на ручке его двери был замок, который открывался с помощью ключа.
– Мне что, превратить тебя в студень, чтобы вытащить оттуда?
– Сюда, – Джимми вышагивал вдоль решетки. – Они забыли обыскать меня. Ключ в моем пиджаке. Поторопись: они могут вернуться в любой момент!
Я потянулась к его пиджаку, но моя рука остановилась где-то в футе от решетки и просто отказывалась приближаться дальше. Это ощущалось так, словно невидимая стена из густой, вязкой патоки облепилась вокруг нее и не хотела выпускать. Пока я пыталась высвободить свою руку, пикси жужжала.
– Я сама освобожу ведьм, – произнесла она, – но мне нужно, чтобы ты открыла дверь для меня.
– Я не могу открыть даже эту, – отвечая ей, я попыталась с помощью левой руки вытянуть на свободу правую. Последствия этого были не очень приятными, теперь обе мои руки не могли пошевелиться ни вперед, ни назад. Я основательно влипла.
– Это – заклятье «смоляного чучела», – сказал Билли, тревожно паря поблизости. – Нам нужно снять его.
– Что это?
– Это обозначение для очень сильного заклятия взятия под стражу. Я думаю, что это некая ловушка, которая действует на определенном расстоянии от клетки, и каждый, кто достигает ее, попадается, как букашка на липкую ленту для ловли мух, и чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее стягиваются путы. Попытайся не шевелиться.
– Ты говоришь мне об этом только сейчас. – Его предупреждение поступило буквально через секунду после того, как я, запаниковав, лягнула своей ногой, которая тут же была поймана. Иногда я действительно ненавидела магию. – Билли! Что мне делать?
– Сохраняй спокойствие! Я осмотрюсь вокруг. Оно, должно находиться где-то здесь.
– Вернись! – Заорала я ему вслед, когда он понесся по направлению к латам. – Вытащи меня!
Джимми выругался.
– Это, скорее всего, вон та штука, – сказал он, указывая вверх. Теперь я тоже заметила нечто, похоже на печеное яблоко недельной давности, висящее на цепи над дверью. Секунду спустя я поняла, что оно похоже на один из тех уродливых брелков для ключей в виде отрубленных голов, которые продавались в находящемся в вестибюле магазине сувениров, наряду с зажимами для галстуков в виде скелетов и футболками с надписью «Я побывал в Данте». У Тони не было ни стыда, ни совести, когда дело касалось денег. – Это – единственный предмет, которого здесь не должно быть.
Пикси подлетела к нему, чтобы исследовать и чуть не столкнулась головой с Билли Джо, который вернулся, чтобы тоже взглянуть на вещь.
– Держись от меня подальше, останок, – велела она. Билли собирался сказать что-то – наверняка очень грубое – но кое-кто опередил его. Сморщенный, как изюм глаз, распахнулся на голове и раздраженно уставился на пикси.
– Еще раз назовешь меня так, Тинкербелл, и ты никогда не сможешь открыть эту дверь.
Я просто стояла там, и недоуменно глазела, как пикси припирается с обрубком головы. Я подумала, что настало время отказаться от логики и плыть по течению. Если мне повезет, то окажется, что мне просто что-то подмешали в выпивку, и у меня галлюцинации. Никто не произнес ни слова, поэтому я решила, что пора браться за дело самой.
– Вы не могли бы нам помочь открыть дверь? – Спросила я спокойно.
Этот глаз – кажется, он был единственным, что могло двигаться – повернулся ко мне. – Как сказать. А что ты можешь предложить мне?
Я уставилась на это. Это же отрубленная голова. Вариантов было не очень много.
– Что?
– Эй, ты кого-то напоминаешь мне. Ты когда-нибудь была в вудуистском баре? Это находится на верхних этажах в Седьмом Круге. Я был гвоздем программы, представь себе, гораздо более популярным, чем те паршивые шоу, что показывают в ресторане этого ничтожества. Люди говорили мне свои заказы, а я выкрикивал их барменам. Так продолжалось долго. Все думали, что я был сложной аудио-анимационной штучкой. Иногда я еще и шутил. Как, например, могли бы вы бросить вызов Багси Сигелу, если бы он стал вампиром? Клыкастер! – Небольшая штуковина бешено гоготала. – Я смеялся до упаду, представляешь?
– Это отвратительно, – категорично заявила пикси. Я кивнула, соглашаясь. Здесь не было возможности применять широкомасштабную защиту, от которой исчезало электричество, но неужели Тони не мог найти ничего получше?
– О, никак у нас тут критик объявился? Прекрасно, а как вам это? Парень входит в бар в Аду и просит пива. Бармен говорит: «Сожалею, но у нас здесь подают лишь алкоголь !» (примеч. Игра слов, слово Spirits переводится, как алкоголь или души)
– Она права; это отвратительно, – поддержал Билли Джо.
Пикси резко выбросила в направлении головы крошечную шпагу, которую вытащила из ножен на поясе.
– Освободи ее, или я раскромсаю тебя на кусочки!
Глазу удалось изобразить удивление.
– Эй! У тебя не должно было это получиться! Почему ты не прилипла как она?
– Так как я не человек, – процедила пикси сквозь зубы. – А сейчас ты сделаешь так, как я скажу, и прекращай свои увертки!
– Я бы с радостью, но я не могу без разрешения. Однажды я уже провинился, и поглядите, к чему это меня привело. Когда-то все мои желания были сосредоточены на том, чтобы иметь спортивный автомобиль, чтобы гонять на нем в окружении нескольких девчонок легкого поведения. Теперь единственное, чего я хочу, – вернуть назад свое тело. Только оно было разбросано повсюду после того, как та вудуистская сучка нашинковала меня. У меня был шанс. Я немного задержал выплату моего долга, хотя, конечно, и не больно торопился.
– Ты был должен деньги Тони, – предположила я.
– У меня была, так сказать, полоса невезения в картах, – ответила голова с достоинством.
– И за это Тони продал тебя жрице вуду? – Это вызвало у меня удивления. Тони придал новое значение фразе «фунт плоти».
– А затем заставил работать в своем дурацком казино, – продолжала распинаться голова. – Пока несколько месяцев назад у них не возникли причины для беспокойства, один из постоянных клиентов начал подозревать, что я не просто симпатичная мордашка, и меня упекли сюда. Ни тебе вечеринок, ни симпатичных девчонок, ничего. Это чертовски угнетает. Но, хэй, возможно они укоротят тебя, и мы сможем болтаться вместе. В настоящем смысле слова. Как тебе …
Пикси прервала тираду, выполнив свое обещание разрубить голову на две части. Я наблюдала, как две половинки в течение нескольких секунд свободно покачивались каждая на своем конце тонкой цепочки; а затем снова срослись прямо на моих глазах.
– Эй, я уже мертв, забыли? – произнесла голова раздраженно. – Ты можешь причинить мне боль, Тинк, но здесь это ничем ни поможет твоим друзьям. Поэтому нам нужно прийти к соглашению.
– Что ты хочешь? – спросила я быстро.
– Мое тело, конечно. Приведите оттуда тех ведьм, чтобы повернуть вспять заклятие Бокора и вернуть меня.
Я уставилась на сумасшедшую маленькую штуковину.
– Это безумие. Никто не сможет полностью обратить нечто подобное. Даже если бы мы каким-нибудь образом смогли найти ту жрицу вуду, то даже она не сумела бы…
– Я обещаю, – нетерпеливо сказала пикси. – А сейчас отпусти ее.
Голова так стремительно повернулась к ней, как при резком движении шеи, если бы у нее все еще была шея. – Повтори еще раз.
К моему удивлению, она выглядела совершенно серьезной.
– Я заберу тебя в Волшебное царство. Я не могу точно обещать, как ты будешь выглядеть, но ты сможешь обрести тело. Некоторые духи могут обретать там физическое тело.
– Им это удается? – спросил Билли с большей заинтересованностью, что мне не очень понравилось. Пикси проигнорировала его.
Голова замолкла.
– Я должен обдумать это, – сказала она и внезапно перестала двигаться.
– Почему на дне этой штуки написано «сделано в Тайване»? – спросил Билли, всматриваясь в нее с расстояния приблизительно в один дюйм.
Мы обменялись взглядами, Билли не требовалось объяснять, что делать. Он прошел через голову и через несколько секунд снова появился, выглядя при этом жутко злым.
– В ней совершенно отсутствует сознание, Кэсс, не говоря уже о том, что это – пластмасса! Кто-то наложил на нее чары, и она пробуждается только в тех случаях, если кто-нибудь застревает в «смоляном чучеле». Я думаю, что она сигнализирует о тревоге, в тоже время пытается задержать нас достаточно долго, чтобы дождаться тех, кто бежит сюда.
– Тогда, почему она вдруг замолчала?
– Наверное, мы сделали предложение, на которое эта вещица не знала, как ответить.
Я закрыла глаза, и заставила себя успокоиться прежде, чем меня хватит удар, и я сберегу Тони несколько долларов.
– Так, что же нам теперь делать? Мы уже пытались нападать на нее!
– Нам нужно сказать пароль, Кэсс, чтобы освободиться. Иногда это – какая-нибудь вещь, к которой ты должна прикоснуться, или слово. Но здесь полно предметов! Мне потребуется некоторое время, чтобы все их проверить.
– Что происходит? О чем вы толкуете? – настойчиво спросил Джимми.
– Мы думаем, что где-то здесь есть пусковой механизм, или слово, которое может заставить эту вещь освободить меня, – объяснила я кратко. – Голова не настоящая; она активирована чарами.
Джимми выглядел удивленным. – Ты имеешь в виду, что это не Дэнни?
– А кто этот Дэнни?
– Это отрубленная голова некого парня жившего в сороковых, которую Тони оставил себе. Мы сделали ее моделью для наших брелков для ключей. – У него был раздраженный вид. – Ты хочешь сказать, что они установили одну из тех сувенирных голов здесь? Что даже я не смог отличить ее от настоящей?
Если бы я не застряла, то точно не удержалась и врезала ему, так чесались у меня руки.
– Ты знаешь, что является паролем или нет?
Он пожал плечами, по-прежнему хмурясь.
– Попробуй «банджо». – Как только он произнес это, материя, удерживающая меня на месте, просто испарилась. Я отскочила, хотя в этом не было необходимости, и по инерции шлепнулась на пол своей многострадальной задницей. Джимми схватил меня через решетку и поставил на ноги. – Ты теряешь время!
– Банджо?
– У нас имеются пароли для запретных зон, которые меняются каждые несколько недель. Я утвердил новый список несколько дней назад, и это слово было в нем первым. – Он увидел мою реакцию. – Парни принимались на службу, потому что сильны, а не умны.
– Но почему «банджо»?
– А почему бы и нет? Послушай, я должен придумывать их пару сотен в год, классно? Давным-давно я исчерпал все ресурсы абракадабры. Кроме того, ты никогда не угадала бы его, я прав?
– Мне все еще нужна твоя помощь, чтобы открыть дверь, – напомнила мне пикси, когда я, наконец, нашла кожаный брелок для ключей в пиджаке костюма Джимми. Мои руки дрожали, но было очевидно, что он не сможет сам освободить себя. У кого-то не было при себе наручников, или может им он не нравился больше, чем мне. Но его руки были изувечены, и они были не просто сломаны, а разбиты до такой степени, что ни пальцы, ни суставы, казалось, не работали. Я могла поспорить, что даже если он выберется отсюда, это будет его последней удачей.
