Текст книги "Ноа (ЛП)"

Автор книги: Кара Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

У меня никогда не было намерений играть нечестно во что бы то ни было, но теперь я не мог сдержаться. Это толкало меня на новый поток мыслей, и мне хотелось побыть эгоистичным. И жадным. Я хотел получить кайф от своего грёбаного наркотика, которым был Джулиан.

Я крепче сжал его бёдра, когда возбуждение направилось на юг, и, наверное, это было худшее время, чтобы его дразнить.

– В тебе нет ни капли неправильности. Сомневаюсь, что ты сможешь.

– Выкуси! – прогремел Дэниел.

Это разрушило напряжение, но мои мысли по-прежнему были в тумане. Нуждаясь в ясности, я отпустил его и опустился с головой под воду.

Чёрт.

Когда я снова вынырнул, Джулиан был в нескольких шагах от меня, и вызов в его глазах был очевидным.

Чёрт, чёрт.

Глава 14

Около двух часов ночи я вызвал нам с Джулианом машину. Никто из нас не был способен сесть за руль моего грузовика, и я не мог сегодня иметь дело такси. Когда Никки работал на меня, он дал нам контакты водителей, состоящих в одном агентстве с ним, и это было удобно. Кто-нибудь скоро приедет.

Люсия и Шон ушли домой, а остальные оставались в пляжном доме, но нам нужно было возвращаться к чёртовой кошке. В первый день в её новом доме, наверное, было не лучшей идеей надолго оставлять её одну.

В какой-то момент сегодня Джулиан назвал её Блу, из-за цвета её глаз.

«Лучше, чем Флаффи».

Повесив трубку, я вернулся в гостиную. Бруклин и Ашер пожелали всем доброй ночи, прежде чем пойти наверх, а я сел рядом с Джулианом на двойное кресло. На одном диване растянулся Теннисон, положив голову на колени Софи, а на другом расположились Дэнни и Зейн, воркуя как голубки.

Отвратительно.

Я хотел того же.

Темой был Париж, так что уловить суть было легко.

– Мы устроим ужин, когда приедем туда? – спросила Софи. – Я снималась только с Маленьким Полом, так что немного времени с коллегами не повредит.

У нас на площадке было два Пола, так что паренька, который играл сына Эйприл, прозвали Маленький Пол. Он был отличным актёром; его нашёл Теннисон.

– Что ж, ты познакомишься с ними на следующей неделе, – задумчиво произнёс Теннисон.

Я кивнул.

– Мы снимаем сцены, где твоя семья собирает твои вещи.

Софи надулась.

– Это неправильно, что я на стороне Эйприл?

Это то, что пудрило мозги в этом фильме. Дело было в любви Эйприл к её сыну и параллельно в том, что её искала опустошённая, но решительная семья. Потому что, несмотря на всю её любовь к сыну, она была неспособна заботиться о нём, и её семья была намерена забрать его у неё.

– Я тоже на стороне Эйприл, – тихо сказал Джулиан. – Я понимаю, что она не может быть матерью, которая ему нужна, но чёрт возьми. Она так сильно его любит. Кто бы этого не хотел?

Я промычал.

– Но иногда дело не в том, чего ты хочешь. Нужды стоят на первом месте.

Я начинал переживать, что смешиваю эти две вещи. Я год пытался делать то, что лучше. Внимать нуждам, а не только желанию. Но что, если то, что я хотел, было также тем, в чём я нуждался?

Пока другие продолжали обсуждать фильм, я отвлёкся, разговаривая с Джулианом о Париже. Он был там всего раз, во время школьной поездки.

– Значит, полагаю, ты ходил по всем скучным музеям, – пробормотал я.

– Это было не скучно, – он тихо хохотнул, проводя пальцем по узорам на моих шортах. – Я слышал, что нужна целая неделя, чтобы увидеть в Лувре всё.

Я чуть не забыл, что он специализировался на искусстве.

– Ты был бы не против, да?

– Нет, это было бы сбывшейся мечтой, – он устало усмехнулся и заёрзал на месте. Его ноги оказались сверху на моих, и он захватил одеяло, прежде чем прислониться спиной к ручке кресла. – Когда приедет машина?

– Через час, – я расправил одеяло побольше и погладил его по голени. Я больше не мог не прикасаться к нему. – Удовлетвори своего начальника в Париже, и он может дать тебе немного времени, чтобы повеселиться в Лувре.

Я сделаю так, чтобы он пожалел о мысли, что я оказал ему услугу, наняв его. На площадке здесь, в ЛА, он был сосредоточен на музыке. Они с Теннисоном работали только друг с другом, так что я ничего не слышал. Но в Париже Джулиан будет моей сучкой. Он будет работать усерднее, чем другие помощники, просто чтобы он понял, что семейственность не всегда преимущество.

– Я должен называть тебя сэр? – он усмехнулся и нашёл мою руку под одеялом. Он рассеянно играл с моими пальцами, сложив наши руки у себя на животе. – Или, может быть, профессор. Ты обещал научить меня странному слэнгу, который вы используете на площадках.

Чёртов ад. Мой разум наполнился изображениями того, как я даю ему задания и тесты. Я помнил его фантазии. Среди них были профессор и студент. А ещё начальник и работник.

– Мы можем начать прямо сейчас, если хочешь, – я покопался в голове в поисках распространённого термина, проводя большим пальцем по его торсу. Его глаза потемнели, и он тяжело сглотнул. – Что такое переворот?

– Эм, – он сводил меня с ума своими выразительными глазами. – Перевёрнутая глазунья, которую ты ешь по утрам?

Я мрачно хохотнул, мой разум кричал, чтобы я остановился.

– Да, Бруклин говорила мне, что Питер нанимает частный самолёт для актёров и важных шишек, – услышал я Зейна. – Это отлично. Мы с Дэниелом будем ждать звонка из агентства по усыновлению, они могут позвонить в любой момент, а вы все полетите в Париж первым классом. Я за вас счастлив.

Я увидел свой выход. Я не хотел пользоваться этим, но если мы с Джулианом зайдём дальше, я нападу на него, как только мы окажемся дома.

– Эй, ребята, я пытаюсь научить Джулиана слэнгу съёмочных площадок, – сказал я, прочистив горло. – Он не знает, что такое переворот. Есть предположения? Только не ты, Теннисон.

Он фыркнул.

– Я знаю, – пропела Софи. Она повернулась к Джулиану. – Это угол. Например, если я стою спиной к камере, а они снимают человека, с которым я разговариваю – через моё плечо.

Я кивнул и немного выпрямился, потому что мне нужен был перерыв от Джулиана, пока я не растерзал его.

– Верно. Так что за это тебе двойка, малой, – я сжал его ногу, а затем встал. – Пойду соберу твои подарки.

Он получил кучу вещей для своей кошки от Бруклина и Ашера, подарочные сертификаты от Дэнни и Зейна и студийное время с хорошо известным музыкальным продюсером от Теннисона и Софи. И я подумал, что если буду выносить кошачью мебель на крыльцо дома, это сработает лучше, чем бейсбольная статистика.

*** 

Проблема была в том, что когда мы сели в машину, чтобы поехать домой, я снова потерял способность держаться подальше. Он был таким чертовски сладким, восторженно – хоть и сонно – говорил о Париже, о работе на съёмочной площадке, о достопримечательностях и возвращении в Европу, и я не мог больше оставлять между нами никакой дистанции.

Прикосновение тут и там, скольжение, движение ближе. Мы сели ближе к тому, как я хотел, и он завёл историю о французской кухне, в то время как я обвил его рукой и поцеловал в висок.

Он вообще осознавал это?

Было чертовски очевидно, что его по-прежнему влечёт ко мне. Я не был слепым. Но как я сказал доктору Кендалл, что действительно было правдой, влечение это не всё.

– Эй, вы ведь тот режиссёр, да? Вы раньше часто работали с Теннисоном Райтом? – водитель посмотрел на меня в зеркало заднего вида. – И вы потеряли семью в авиакатастрофе.

Я бросил на него раздражённый взгляд.

– Я не забыл.

Джулиан замолчал, ему стало некомфортно.

Не то чтобы водитель заметил.

– Да, я сценарист, – ну конечно. Мы жили в городе, где водители были сценаристами, официантки – актрисами, а бармены – каскадёрами. – Вы принимаете сценарии? Я слышал, вы сейчас снимаете Софи Пирс.

Джулиан заговорил так, чтобы слышал только я.

– Он серьёзно? – он нахмурился и схватил меня за руку.

– К сожалению, это не редкость, – тихо хохотнул я и переплёл наши пальцы. Затем я обратился к водителю. – Полагаю, вы знаете Ашера Райта?

– Конечно, – ответил он.

Я наклонил голову.

– Отправьте сценарий вместе с пиццей в его офис. Он прочтёт.

Пока Джулиан отвернул голову, чтобы заглушить смех, уткнувшись мне в шею, водитель охотно согласился и сказал, что отправит сценарий первым делом в понедельник. После этого снова стало тихо, и я вернул внимание к Джулиану.

– Ты сегодня хорошо провёл время? – я прижался носом к его волосам, чувствуя запах хлорки и шампуня.

– Это преуменьшение. Я не могу достаточно тебя отблагодарить, – он меня убивал. Его рука скользнула вверх по моему бедру, и он мягко сжал его. – Единственное, чего не хватает, это, эм, праздничный секс.

Это послало по моему телу волну жара.

– Ты пьяный?

– Нет… Просто достаточно выпивший, чтобы найти смелость попросить тебя об этом.

Я еле слышно простонал, когда кончик его языка коснулся моей шеи.

– Сегодня я хочу быть слабым, Ноа, – пробормотал он. – Пожалуйста?

Я не имел чёртового понятия, что он имел в виду под слабостью, но предполагал, что это хорошо подходило. Потому что я тоже был слишком слаб, чтобы устоять.

– Хорошо, – я положил руку ему на затылок и наклонил его голову назад, чтобы накрыть его губы своими. В то же время его рука опустилась на мой пах, и я простонал в поцелуй.

Я скользил по его языку своим, посасывал его нижнюю губу и с трудом сдерживался, чтобы не взять его на заднем сидении машины.

– Я думал об этом весь день, – признался он. – Когда мы приедем домой?

Я оторвался от его губ. Он целовал мою челюсть и шею, и я выглянул в окно на достаточно долгое время, чтобы увидеть, где мы. Затем я снова прильнул к его губам и глубоко поцеловал, при этом сумев ему сказать, что мы будем дома через десять минут.

Он застонал.

– Почему ты такой чертовски сексуальный?

«Почему я не могу выкинуть тебя из своей чёртовой головы?»

Я промычал, выдохшись, и прикусил его челюсть, сильнее прижимая его руку к своему члену.

– Господи, у меня от тебя стояк.

У него перехватило дыхание, и я притянул его для грубого поцелуя, чтобы он не смог ответить. Мне не нужны были его вопросы о моей ориентации. Он будто не мог понять, что я тоже считаю его сексуальным.

Остаток дороги мы целовались и безумно дразнили друг друга, не заботясь о водителе. У него определённо больше не было просьб насчёт сценария.

*** 

– В мою кровать, – проговорил я, когда он прижал меня к стене в коридоре между нашими комнатами. – Я не буду трахать тебя в кровати, которую ты делишь со своим парнем.

– Идиот. Всё не так, – он царапнул мне спину, наши зубы столкнулись, пока мы целовались. – Что насчёт тебя, жиголо? Не дави мне на совесть, когда сам трахал половину ЛА.

Просачивалась ревность. Казалось, у нас обоих.

– Ты преувеличиваешь, – я стянул с него майку и бросил её на пол. – И я уж точно не приводил никаких женщин в наш чёртов дом.

Я был жалок. Мне приходилось напиваться, прежде чем идти домой к этим девкам, и на следующий день меня всё равно выворачивало, несмотря на плохие воспоминания о том, что произошло. Я не достиг совершенно ничего, пытаясь двигаться дальше.

– Это не совсем… В смысле, Ник…

– Не произноси его грёбаное имя, – я прижал его к другой стене и опустил руки на его шорты. – Я по-прежнему чист, а ты? – я схватился за его член и погладил его, дразня.

– Да, – ахнул он. – Я бы не позволил ему… Честно, я соблюдал безопасность. Насчёт всего.

«Хорошо».

Я потащил его в свою комнату и толкнул на свою кровать. Когда он сорвал с меня майку, я избавился от его шорт, а затем опустился поцелуями вниз по его телу.

– О боже. Ноа, я… чёрт!

Я лизнул основание его члена, затем сомкнул губы вокруг головки и втянул его в рот как можно больше. Последний раз я делал кому-то минет в колледже, так что пришлось полагаться на инстинкты и на то, какой минет нравился мне самому. Но Джулиан, казалось, не собирался жаловаться. Он стонал, всхлипывал и матерился, и в ответ я получил равномерный поток предсемени.

Примерно в то же время, как у меня заболела челюсть, он крикнул, чтобы я остановился, и отодвинулся, задыхаясь и дрожа.

– Слишком близко, – он снова рухнул и закрыл лицо рукой.

Я подполз к нему и поцеловал его грудь.

– Неси смазку, Джулиан. Я возьму твою задницу.

Он быстро кивнул и практически вылетел из комнаты. В это время я встал на кровати на колени и провёл рукой по своему члену, размазывая жидкость, которая текла из него. Затем он вернулся, и я сказал ему лечь на живот.

Его задница была чёртовым идеалом. Упругая, гладкая и достаточно мягкая, чтобы свести меня с ума. Я долго трахал его языком, сжимал и гладил его ягодицы и вводил в него пальцы.

К тому времени, как я смазал свой член, Джулиан превратился в сплошные мольбы. Он хватал ртом воздух и выпячивал зад, и я взял свой член в кулак и, дразня, прижался к его дырочке.

– Чёрт, пожалуйста, – простонал он. – Мне нужен твой член, Ноа.

Я наклонился, чтобы поцеловать его шею, а затем медленно вошёл в него. Пойманный между мной и матрасом, он был полностью в моём распоряжении. Эта нужда овладеть им вернулась, и на этот раз я знал, что она никуда не денется.

Я зажмурился и прикусил его плечо. Входить в него глубоко, чувствовать его… это было невероятно.

– Господи, – прошипел я и замер, когда мой член вошёл до конца. – Как же хорошо.

Его дыхание сбилось, руки пытались схватить меня за ноги.

– Мне нужно… вот чёрт, дааа… Больше… Я хочу тебя чувствовать.

– Минутку, – приподнявшись, я накрыл ладонями обе его ягодицы и смотрел, как мой член входит в его тугую дырочку. – Вот это вид, – я медленно втрахивал его в матрас, зачарованный. Мой член выходил скользким от смазки, кровь быстро пульсировала и делала меня более чувствительным.

Но мне нужно было видеть его. Вытащив член, я сказал Джулиану перевернуться, и он был более чем готов. Он раздвинул для меня ноги и дёрнул меня к себе. Его поцелуй был голодным, глубоким и заполнил меня одновременно облегчением и удовольствием. И нуждой большего. Я снова толкнулся в него и нашёл ровный темп. Я двигался в нём долгими движениями и схватился за изголовье кровати, чтобы трахать его жёстче.

– Вот так, – я содрогнулся и опустил голову, чтобы захватить его губы своими. – Ты превратишь меня в помешанного, малыш.

– Хорошо, – он обвил меня ногами и впился пальцами мне в спину, раскачиваясь навстречу каждому моему толчку. – Кстати, мне нравится, когда ты так меня называешь.

Я улыбнулся, затем приподнял бёдра, чтобы войти глубже. Это заставило его вскрикнуть, и я почувствовал липкую массу на его животе. Я гладил его член, пока приближался мой оргазм, желая, чтобы мы кончили одновременно.

– Ты такой и есть, да? – простонал я, пока он слизывал капельку пота с моей шеи. – Мой музыкальный гений и мой малыш.

– Чёрт, – проскулил он. – Да, – он кивнул и поцеловал меня с ещё большим голодом, чем раньше, и я мог сказать, что он близко. Его дыхание было отрывистым и поверхностным. Он напрягся и дрожал.

Внизу моего живота скопилось удовольствие, как шар, ожидающий взрыва. Оно продолжало расти, и я входил жёстче и глубже. В моих яйцах стало тесно, и они хлопали по его коже каждый раз, когда я вбивался в него.

– Посмотри на меня, – я схватил его за челюсть. Моё дыхание выходило из-под контроля, и скоро я больше не смогу сдерживаться. Я больше ничего ему не говорил, просто смотрел. Я видел его желание, его уязвимость, и знал, что никогда не видел ничего сексуальнее. Или красивее.

Спустя мгновения, он сорвался. Его глаза закрылись, он втянул воздух, хватаясь за мои руки, и начал кончать.

Вид того, как на его грудь падают потоки спермы, добил меня. Я стонал и вставлял член глубоко в его задницу, а затем тоже сорвался. Я дышал сквозь сжатые зубы, заполняя его. От каждого вдоха мой рот наполнялся слюной из-за запаха секса, повисшего в воздухе.

После этого я рухнул рядом с ним и ждал, пока моё сердцебиение вернётся в норму. Я был вымотан и безумно сыт, и я достигну низшего уровня глупости, если хотя бы попробую сказать, что могу остановить это страстное желание. Только если удовлетворять его вечно. Не было никакого грёбанного способа забыть Джулиана.

Я не мог врать; я слегка паниковал из-за этого, но что хорошего принесёт борьба? Я год пытался бороться безуспешно.

Принятие. Мне нужно было принять это. Наверное, это займёт какое-то время, но мне надоело это отрицать.

– Завтра у меня всё будет болеть, – прошептал он.

Я усмехнулся и тяжело выдохнул, моё сердце по-прежнему колотилось.

– Я приму это за комплимент.

– Это он и есть. Чёрт, – он сонно хохотнул и немного поморщился. – Мне нужно покурить.

– Ещё чего, – сев, я опустил ноги на пол и протянул руку. – Прими со мной душ.

Казалось, это его удивило, но я понятия не имел, почему. Его улыбка была неуверенной. Почти робкой.

– Да? – он тоже сел и положил руку в мою. – Хорошо.

Я притянул его к себе и повёл в свою ванную, нюхая и целуя его шею. От него пахло невероятно сексуально, и это был его запах.

– Это необычно, – сказал он, хохотнув.

Я знал, но нуждался в этом. С ним это был не быстрый трах, и я не больше не бежал от того, чего хотел. Я не мог, чёрт возьми.

Включив воду, я подошёл к унитазу и отлил. Джулиан встал под душ, и вскоре я присоединился к нему. Были вопросы, которые я хотел задать, но я не был уверен, что время подходящее.

Я всё ещё помнил его ссору с Никки. Всё насчёт рамок их отношений, того, как Никки относился к Джулиану, и вплоть до его антидепрессантов и почему он их принимал.

Будь их отношения интимными или нет, они с Никки явно были достаточно близки, чтобы Джулиан рассказывал ему больше, чем мне. Я так многого не знал.

Но день был долгий. Хороший. Я не хотел его разрушать.

Я налил в руку немного геля для душа и начал намыливать Джулиана, пока он смотрел на меня с забавным выражением лица.

Я лениво усмехнулся, потирая большими пальцами его соски. Тот, который был проколот, явно был более чувствительным.

– У тебя какие-то проблемы с тем, что я окружаю тебя заботой?

Он медленно покачал головой, по-прежнему изучая меня взглядом.

Опустившись ниже, я провёл мыльной рукой по его татуировке. Я никогда особо не обращал внимания на детали, но обратил сейчас. Всё было чёрным, с идеальными тенями. В фокусе было пианино, и вдоль волн нотной тетради я видел его семью. Мама, папа, Линда, Джей Джей. На заднем плане была гора и баварский замок. Слова песни, его дата рождения и цепь с разорванным звеном.

Моё внимание поймала татуировка точки с запятой, и я знал, что это символ осознания депрессии (прим. татуировка в виде точки с запятой является тайным посланием другим людям, которая служит специальным знаком для тех людей, кто пребывает в депрессии или страдает от ментального расстройства).

Да, как будто я и мой большой рот сейчас могли заткнуться…

Я начал достаточно невинно.

– Расскажешь мне о замке?

Он опустил взгляд, пожал плечами и снова поднял глаза.

– Любимое детское воспоминание. Мы ходили в замок Нойшванштайн. Мама была беременна Линдой, и это был просто идеальный семейный день, – он закрыл глаза, когда я поднял руки, чтобы потереть его плечи. – Хорошие времена перед тем, как я понял, что я гей.

Снова это дерьмо.

Я решил оставить точку с запятой на другой день. Вместо этого я продолжил тему, к которой мы уже пришли.

– Джеймс и Миа так и не узнали, да?

Он покачал головой и снова открыл глаза, а затем потянулся к гелю для душа.

– Моя очередь, – что ж, это было резко. Он прочистил горло. – Не стоило поднимать эту тему, – я развернулся, когда он подтолкнул меня, а затем почувствовал его руки на своей спине. – Я… Я стыжусь некоторых решений, которые принимал в прошлом. Мне не нравится об этом говорить.

Я обдумывал это, стараясь не сильно зацикливаться на том, какой потрясающий он мне делал массаж.

– Мы все делали то, чего стыдимся, так ведь?

– Конечно, но это влияет на нас по-разному, – пробормотал он. – Мои решения разрушили часть моего детства, – он остановился, когда добрался до моей поясницы, и молчал, растирая узел, наличие которого я даже не осознавал. – Мама и папа были бы разочарованы, если бы узнали.

Я кое-что об этом знал, учитывая, с кем я был в душе.

– Мой день рождения не закончится, пока мы не ляжем спать, – сказал он. – Я хочу больше праздничного секса.

Я хохотнул и опустил голову, наслаждаясь ощущением его рук. Не вредило и то, что он добрался до моей задницы. Горячая вода в сочетании с его волшебными прикосновения были просто невероятными.

– Как долго ты будешь избегать этого разговора? – спросил я.

– Вечно.

– Я не могу этого позволить, – пробормотал я. – Я хочу знать. Ты принимаешь лекарства, Джулиан. Для меня это серьёзно, и я не смогу тебе помочь, если ты мне не откроешься.

Он промычал и опустился позади меня на колени.

– Кстати о том, чтобы открыться…

Это был худший в мире каламбур, но я всё равно потерял внимание. Чёрт возьми. Он провёл пальцем вдоль изгиба моей задницы, и следом пошёл его язык.

– Боже, – пробормотал я. Я оперся рукой на стену для поддержки и простонал, когда он начал мягко вылизывать меня. – Чёрт, этого не было годами, малыш… Не останавливайся.

– О, не остановлюсь.