Текст книги "Ноа (ЛП)"

Автор книги: Кара Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Часть 2
Глава 11

Девять месяцев спустя

– Мне плевать. Сделай это, – я зажал телефон между плечом и щекой, паркуя машину. Я знал, что это незаконно – засудите меня. – Я думал, деньги всё решают.

– Говоришь как дива, – криво усмехнулся Дэниел.

Я поморщился, затем вышел из машины и захлопнул дверь. Глубокий вдох. Я ущипнул себя за переносицу.

– К чёрту тебя за это, – медленно ответил я, – но ты прав. Я просто хочу, чтобы его день рождения прошёл хорошо.

Через пару недель Джулиану исполнялось двадцать четыре, и, находясь посреди съёмок, я совсем об этом забыл. Слава богу, Софи мне вчера напомнила.

– Я понимаю, Ноа, – Дэниел снова стал серьёзным. – К сожалению, я не могу заставить ресторан провести ужин только потому, что Джулиану нравится еда оттуда. Поверь мне, я их подкупал и пытался убедить, но очевидно, они хотят быть единственным рестораном в ЛА, который не привлекает большие толпы или публичность.

Я вздохнул и закрыл машину, а затем пошёл на приём к своему мозгоправу.

– Думаю, мы можем сделать что-нибудь дома.

– Это похоже на вечеринку, которая понравилась бы Джулиану больше, – ответил он. – Он не ты, приятель. В этом случае, чем меньше, тем лучше.

Он был прав. Я почесал голову ключом, думая, что делать. Я был ограничен во времени, так что для меня имело смысл провести вечеринку где-то ещё. Опять же, если мы устроим её дома, я не опаздывал. Мне не нужно было бронировать собственный лофт за несколько недель.

– Ты знаешь хорошего организатора вечеринок, который можешь сделать всё скромно? – спросил я.

– Какой глупый вопрос. Конечно, знаю.

***

– На это раз опоздали только на десять минут, – с усмешкой сказала доктор Кендалл. – Я впечатлена, – она жестом пригласила меня сесть, и я был слишком напряжён, чтобы обращать внимание на глупости. Я уже извинился. Я был ходячим, дышащим извинением. – Расскажите мне, как у вас дела с нашей прошлой встречи.

Я выдохнул и покопался в мозгах в поисках ответа.

– Всё было... хорошо. Я сменил рубашки на футболки, – что означало, что подготовки к съёмкам и подлизывание к людям в костюмах прекратилось. Мы, наконец, снимали, и мне больше не нужно было иметь дело с продюсерами – только с Теннисоном. Это было его шоу. Он был единственной связью между съёмочной площадкой и всем, что происходило за сценой.

Я ему не завидовал.

– Вы далеко от парковок студии, – заметила доктор. – У вас сегодня выходной?

Сейчас только у пары студий были постоянные парковки, но плевать.

– Мы не работаем со студией, и нет, я просто взял отгул на несколько часов, – я проверил свои часы. – Надеюсь вернуться до трёх.

В это время мой помощник режиссёра и оператор-постановщик готовились к следующей сцене. Мне повезло с помощником и оператором, работой с которыми я действительно наслаждался. До сих пор у нас с ними было одно и то же видение.

– Значит, на работе всё хорошо? – доктор Кендалл сделала пометку в своём блокноте. – Есть какие-то источники стресса? Вы упоминали, что вам снилось больше кошмаров примерно в то же время, как вы были заняты кастингом.

Я покачал головой.

– Нет, у меня уже несколько недель не было кошмаров. Я живу съёмочной площадкой, так что с работой сейчас всё хорошо.

На самом деле, в последнее время я чувствовал себя намного лучше и надеялся, что сегодня будет последний мозгоправный приём. Но я был рад, что пришёл сюда. Ещё одна вещь, которую я бы не сделал, если бы не Джулиан.

Он начал ходить прошлым летом, после того как мы… провели вместе ночь, и… Его прогресс был заметен, так что я собрался с мужеством и назначил приём не так давно в этом году. Но сейчас было уже достаточно. Я ходил к доктору Кендалл каждую вторую неделю, с февраля, и когда за углом был май, я был уже доволен.

Дошло до того момента, когда выражение мыслей начало казаться остановкой, и это значило, что пришло время двигаться вперёд. Не было никакого грёбаного диагноза. Это была простая скорбь, и она уменьшилась.

– Это отлично, Ноа, – доктор улыбнулась мне, а затем перешла к следующей теме. – В прошлый раз вы говорили, что готовы продать дом своих родителей в Питтсбурге. Есть ещё мысли об этом?

Не особо. Я пожал плечами.

– Мы наняли риелтора.

Пора было. Несколько месяцев назад мы с Джулианом на неделю разошлись своими дорогами. Он улетел в Германию со своими бабушкой и дедушкой, чтобы собрать все вещи, которые они хотели оставить, а я сделал то же самое в доме мамы и папы. В наш лофт добавились некоторые мелочи и фотографии, какие-то вещи пошли на продажу, а остальное ушло на благотворительность. Остались только дома.

Ну, дом моей сестры в Берлине уже арендовала семья. Но родительский дом должен был быть продан.

– Какие у вас от этого ощущения? – спросила доктор.

Я бросил на неё взгляд, потому что мы обсуждали это раньше.

Она хохотнула.

– Я знаю, вам не нравится эта фраза, но это единственный способ, которым я могу всё охватить. По вашему поведению с прошлого приёма и с этого, я могу сказать, что вы хотите закончить, и я понимаю это. Год был тяжёлый, – она сделала паузу, листая что-то на своём Айпаде. – Как прошло ваше свидание после прошлого раза?

Я внутренне поморщился.

– Это была чёртова катастрофа.

Прошлой зимой Джулиан признался, что они с Никки встречаются. Я отреагировал не очень хорошо. Он понятия не имел, но я воспринял это довольно тяжело, что привело меня в ярость. Он поступал правильно, и я тоже пытался.

Напиваясь и каждую неделю трахаясь с новой женщиной. Несколько месяцев я просыпался каждое воскресенье в чужой кровати, прежде чем устало утащиться прочь. Раньше мне никогда не было до этого дела, но всё изменилось.

В конце концов, я остановился, потому что меня от этого тошнило, и Кендалл предложила сходить на настоящее свидание. Попытаться кого-нибудь узнать.

– Почему так? – она отложила свой планшет, готовая слушать и анализировать. – Вы говорили, что она кажется другой.

– Конечно, в баре казалась, – моё свидание должно было быть очередной связью на ночь. Вместо этого я пригласил её на ужин. Большая ошибка. – На середине ужина повторилось старое дерьмо. Всё казалось неправильным.

Я казался неправильным. Лето было идеально хорошим, но со мной было что-то не то.

– Она что-то сказала или…? – подтолкнула доктор.

Я нахмурился и потёр шею.

– Нет, мне просто это больше не нравилось. Я отключился и не мог обращать на неё внимание. Никакого интереса, – в конце свидания, пока мы ждали её такси, я поцеловал её и ничего.

Доктор промычала.

– Когда вы отключились, куда ушли ваши мысли? Вы помните?

Я выдохнул и вытянул ноги, вспоминая.

– Наверное, к работе, – как только мои мысли переключались на работу, я был счастливым ублюдком. Я верил в наш сценарий и впервые любил находиться на месте режиссёра. – Примерно во время нашего свидания… – до меня дошло, и я выпрямился. – Думаю, это было на следующий день после того, как Джулиан наконец позволил мне послушать его собственные песни, – этот малой был великолепен. Господи, он играл и пел так, что сердце разрывалось. – Было слишком рано думать о записи для фильма, но я помню, что эта песня крутилась у меня в голове. Я хочу вставить её в фильм.

Я ещё не говорил Джулиану. Он был решительно намерен пробиться сам, но я каким-нибудь образом вмешаюсь. Песня была идеальной для одной из самых тяжёлых сцен в фильме.

– Это интересно, – заметила доктор. – Значит, мысли были связаны с работой и Джулианом. Мы уже установили, что вы трудоголик, – она бросила на меня многозначительный взгляд, но она была мозгоправом. Наверное, она везде видела «нездоровое поведение», но добро пожаловать в индустрию, чёрт возьми. – Похоже, вы просто не в том сознании, чтобы заводить новые отношения.

Без шуток.

Она приподняла бровь.

– Это не значит, что я рекомендую вам вернуться к прежним методам преодоления ситуации.

Очевидно. Я предпочитал не чувствовать тошноту.

– Я буду встречаться со своей рукой, – я пожал плечами.

Порно хорошо подходило; оно обеспечивало меня картинками. Тогда мне не нужно было думать. Я не мог рисковать и дрочить с телевизором или ноутбуком. Мои мысли разбредались, и мне не всегда нравились, в какую сторону плывут мои фантазии. Или вернее, мне это нравилось слишком сильно.

– Как дела у Джулиана?

– Наверное, вы знаете больше, чем я.

В конце концов, мы ходили к одному мозгоправу.

Кендалл печально улыбнулась.

– Я не спрашиваю о его чувствах или личном мнении, Ноа, – она провела пальцем по планшету. – Вы говорили, что он едва бывает дома. Это по-прежнему так?

Я был готов поспорить, что она и на это знает ответ. Если я не ошибался, он был здесь несколько дней назад.

– Он занятой парень, – я мог признать, что я не самый лёгкий пациент.

Будь мой папа жив, он бы хохотнул и покачал головой на то, что его сын ходит к терапевту. Я не был сделан из того же теста, но может быть, я застрял в старой школе. Так открываться было не в моём стиле. Но… говорить о Джулиане? Ещё хуже. Я замыкался, как зубрила перед королевой выпускного.

Но у меня было хорошее оправдание. Потому что она знала. Несколько месяцев назад Джулиан попросил разрешения рассказать доку о нашей ночи, и хоть мне не хотелось, чтобы это вылезало наружу, я бы никогда не встал на пути его восстановления, что бы для этого не требовалось. Так что она знала и часто пыталась заставить меня поговорить об этом. Но я мало что ей говорил, только то, что я чувствовал эту непостижимую нужду… чего угодно, но не изводить его, как мог это описать.

Прочистив горло, я слегка наклонился вперёд и беспокойно постучал ногой.

Кендалл ждала. Терпеливо наблюдая.

– Что? – я нахмурился.

Она приподняла бровь.

– Наверняка вы можете сказать больше.

– Я не знаю, что вы хотите от меня услышать, – я начинал защищаться. Я снова откинулся назад и скрестил руки на груди. – То, что я сказал, правда. Он занятой. Если он не работает, то гуляет со своим парнем или играет.

Но он не прикасался к роялю. Он купил подержанный синтезатор, который держал в своей комнате. Я всё равно слышал его, но теперь за закрытой дверью.

Я не знал, как два парня могут оставаться близки, и всё же находиться в разных мирах, но мы были в этом королями. Общаться было легко, в этом не было проблем, иногда мы вместе смотрели дома фильмы, достаточно часто ходили на ужин с Теннисоном и Софи и проявляли интерес к страстям друг друга – к музыке и кино. И всё же, чего-то не хватало.

Но я мог видеть в этом слишком много. Днём он выполнял поручения какой-то шишки из «Variety» (прим. ведущий американский еженедельник, освещающий события в мире шоу-бизнеса). Долгими часами, за скудную оплату. По выходным он ходил куда-нибудь с Никки и другими друзьями, которых завёл на работе. В сочетании с часами, по которым работал я… не удивительно, что чего-то не хватало.

– Ноа, – док хлопнула руками по столу. – Я полностью осознаю, что для вас это деликатная тема, но мы не должны её обходить.

Я сжал челюсть.

«Не спрашивай».

Она продолжила.

– Он вас всё ещё привлекает?

Сузив глаза, я увидел свою лазейку. Я был рад, что она выразилась именно так.

– Он симпатичный парень. Влечение ничего не значит.

У меня было, возможно… месяц или два, когда я думал, что одержимость прекратилась. Это было огромным облегчением. Затем, медленно, но верно, внутри меня начала расти тоска. Это была одна из причин, по которой я согласился на предложение доктора сходить на свидание с Саммер.

– Ммхмм, я уверена, – она сделала пометку, и я был официально раздражён. – Не переживайте, на этом я остановлюсь, – затем она снова подняла взгляд, выражение её лица смягчилось. – Скоро первая годовщина смерти вашей семьи.

– Я знаю, – протянул я.

Мне повезло, что дата выпадала на неделю, когда мы улетали в Париж. Я надеялся быть таким занятым работой, чтобы это пропустить.

Док наклонила голову.

– Поэтому я бы предложила, чтобы мы встретились ещё хотя бы раз после сегодняшнего дня. Думаю, у вас хорошо получается двигаться вперёд, но с годовщинами может быть сложно.

Я ни за что не хотел идти, но нужно было думать и о кое-ком другом. В зависимости от того, как Джулиан отнесётся к тому дню, могло быть полезно спросить у кого-то совет или что-то ещё.

– Хорошо, ещё один приём, – ответил я. – Я позвоню и запишусь.

Она не казалась довольной этим, может, думала, действительно ли я это сделаю, но давить не стала. Чему я был рад.

– Надеюсь, что запишитесь, но если вдруг нет… – она смягчилась и терпеливо улыбнулась. – Ноа, за последние несколько месяцев вы много рассказали мне о своей семье. Они были замечательными людьми, и я думаю, они хотели бы, чтобы вы были счастливы. В каждой семье бывают споры и мосты, но в конце всё приходит к счастью. Каким бы и где бы оно ни было.

Я кивнул, соглашаясь.

– Я и говорю это Джулиану. Ему иногда трудно, потому что Джеймс надеялся, что он пойдёт в другом направлении, кроме музыки. Но я знал Джеймса. Он просто его оберегал, – я остановился. – По крайней мере, Джулиан теперь открыт насчёт своей ориентации. Это хорошо. Надеюсь, он скоро расскажет своим бабушке и дедушке.

Доктор сжала губы, затем слегка улыбнулась.

– Вы очень заботитесь о Джулиане.

– Ну, да, – я нахмурился.

– Я просто говорю. Зачастую он первый человек в ваших мыслях. Однако, в этом случае я говорила не о нём. Я говорила о вас. Одобрение вашей семьи никогда не было для вас всем, но оно определённо имело значение, – она ждала моего возражения, но она была права. – Так что, пожалуйста, помните об этом, когда дело касается вашего счастья. Ваша семья хотела бы этого для вас.

– Хорошо… – я плохо понимал намёки, и у меня не было времени что-то разбирать. У меня звонил телефон, и меня не было на площадке слишком долго. – Да, хорошо, конечно, – я быстро просмотрел сообщение от своего оператора-постановщика, видя фотографии со следующей сцены. Это была новая площадка, и я просил фотографии освещения до своего возвращения, хотя освещение для репетиции было не моей проблемой. – Послушайте, док…

– Я понимаю, мистер Трудоголик, – она кивнула и указала рукой на дверь. – Полагаю, урок окончен.

Я хохотнул и встал, уже набирая своего оператора.

– Я вам перезвоню. Хорошего дня, – я вышел из кабинета и пошёл по коридору к выходу, и я не мог сказать, что доволен фотографиями. Я отчасти влюбился в Эйприл, героиню Софи, и хотел отдать ей должное.

– Я ждал твоего звонка, босс, – сказал Шон. – Чего не хватает?

– Улицы, – ответил я, открывая дверь. Я надел свои солнечные очки и пошёл на парковку. – Эйприл отображает свою жизненную историю на холсте с помощью граффити. Пропусти эту лампу с рюшками у её кровати и попроси кого-нибудь снять чёртовы постеры. Она не читает «Seventeen» (прим. американский журнал для подростков). Скажи художественному отделу, пусть всё убирают. Я еду обратно, так что увидимся через час или около того, – повесив трубку, я открыл машину и сел за руль.

Назад к работе. К единственной части моей жизни, где я всегда показывал класс.

Глава 12

Когда я приехал домой поздно ночью, я был истощён, у меня болела шея, и я был чертовски голоден. В лофте было тихо и темно, так что Джулиан либо лёг спать, либо гулял.

С Никки.

Я открыл холодильник и полазил по контейнерам с едой на вынос. В одном было вегетарианское чили из ресторана, в котором я часто заказывал еду, и пахло оно неплохо.

Я выложил чили на тарелку и поставил в микроволновку, а затем просмотрел свою почту, пока ждал, когда еда разогреется.

– Ноа?

– Оу, – я прислонился к кухонному островку, видя, как сонный Джулиан подходит ближе. – Прости, микроволновка тебя разбудила?

Он сонно покачал головой и зевнул. Его фланелевые штаны висели низко на бёдрах, но на нём не было майки. Обычно была.

– Я не мог заснуть, – проворчал он. – Никки храпит.

Я ничего не сказал и ждал, пока пройдёт ревность. Она была совершенно иррациональной.

Они никогда раньше не ночевали здесь. Было легче всё игнорировать, когда они были дома у Никки.

Лофт был моим святилищем, так что я не приводил сюда женщин. Но Джулиан и Никки были вместе. Конечно, они тоже будут тут.

– Мне стоит поговорить с ним о его намерениях? – я криво ему улыбнулся. – Вы вместе уже довольно давно.

Джулиан фыркнул и взял из холодильника бутылку воды.

– Ты теперь мой отец?

– Господи. Достаточно плохо быть дядей.

Он воспринял это так, как я и думал, и хохотнул.

– Хмм, не знаю... «Папочка» хорошо звучит.

Я рассмеялся.

– Иди нахрен, малой.

– У тебя был шанс, и ты его упустил.

Кое-кто сегодня был энергичным.

Микроволновка запищала, и я достал из ящика ложку и нашёл в шкафчике хлеб, чтобы макать его в чили. Я не хотел, чтобы момент уже заканчивался, так что подпрыгнул и сел на стойку.

Джулиан сделал то же самое с тумбочкой, захватив яблоко из миски рядом с кофемашиной.

– Как прошла работа?

– Хорошо. Мы сняли сцены с ребёнком и передвинули кухню, – Софи была немного раздражена, когда мы не смогли взять Кейдена, но мальчик просто не был достаточно заинтересован. – Мастерская и спальня Эйприл готовы. Завтра начинаем снимать там, – я сунул ложку в рот и потянулся за салфеткой. – А что у тебя? Как там стервятники в «Variety»?

– Меня уволили, – сухо сказал он.

– Какого чёрта? – с полным ртом выпалил я. – Что случилось?

Он пожал плечами и откусил яблоко.

– Мой начальник хотел, чтобы я сплетничал о Софи.

Это... да, эта часть Голливуда была отстойной.

– Мне жаль. К сожалению, в этом городе кто-то всегда будет хотеть воспользоваться преимуществом. Но они ведь уволили тебя не за то, что ты отказался?

– Нет, – он хитро улыбнулся. – Меня уволили потому, что я случайно испортил сенсацию об одном певце.

Я усмехнулся. Он просто отлично справлялся с ЛА.

– Вот, что они получают, когда хотят, чтобы я предал друзей, – сказал он, снова пожимая плечами. – Так что, в любом случае, я начну завтра искать новую работу.

Чёрт возьми.

– Джулиан, – вздохнул я.

– Что?

Я сжал губы в тонкую линию. Он знал, что. Мы всегда могли использовать его на площадке, и мне даже понадобится новый помощник на то время, когда мы полетим в Париж. Мой нынешний ассистент не мог поехать, потому что был отцом-одиночкой.

– Ничего, – я закатил глаза и намазал немного чили на кусок хлеба. – Я просто думаю, что ты слишком далеко заходишь с этой своей независимостью, – пока я жевал, он открыл рот, чтобы поспорить, так что я покачал головой и поднял руку. – Не в этом плане. Я понимаю, почему ты это делаешь. Но куда ты рисуешь эту линию? Потому что когда я обзавёлся связями в этом городе, я быстро ими воспользовался. Так работает ЛА, – я продемонстрировал лестницу, повернув вилку горизонтально. – Связи, деньги, талант. Это лажа, но так и есть, – я сделал паузу. – Ладно, иногда деньги тоже бывают на первом месте. В любом случае, не талант.

– Нет, нет, я это понимаю, – сказал он. – Но я не заработал тебя как связь. Ты семья. Если бы у меня были связи в «Variety», конечно, я бы их использовал, но их нет.

К чёрту эту чушь. Я понимал его, и в его словах был смысл, но он полагал, что я давал ему работу, основываясь только на семейственности или на чём-то ещё. Ещё он полагал, что легко отделается. Со мной это не пройдёт.

– Ты мне доверяешь, Джулиан?

Он нахмурил брови.

– Конечно, доверяю.

Я улыбнулся, потому что это согревало мне сердце.

– Хорошо. Если бы я сказал, что у тебя есть талант, который я хочу использовать, ты бы мне поверил?

– Мой кофе не настолько потрясающий.

Я кинул в него остатки своего хлеба.

– Остроумный придурок.

Он рассмеялся, уворачиваясь.

– Я серьёзно, – сказал я ему. И я мог с таким же успехом рассказать о записи для фильма. – К чёрту мелкие поручения и кофе. У тебя есть песня, которую я хочу.

Это его заткнуло. Он выглядел удивлённым, не говоря уже о замешательстве.

Я начал описывать своё видение для песни, как хотел вставить её в сцену – которую мы случайным образом снимали завтра – а затем как хотел, чтобы пианино переплелось с главным треком.

Я разошёлся, и прежде чем понял это, начал ходить по кухне, жестикулируя как чёртов идиот, будто мог нарисовать ему всю сцену. Такая хрень вызывала у Эммы смертельную скуку, так что я не рассчитывал, что Джулиан будет долго слушать.

– А затем эта часть, где Софи – Эйприл, – исправился я, – отчасти слегка сгибается в талии, сжимает волосы в кулаках и кричит во всё горло...

– Знаешь, я читал сценарий, – усмехнулся мне Джулиан.

Оу. Этого я не знал.

– Хорошо, значит, ты знаешь, – это было крайне приятно, по какой-то причине. – Ну, это то место. И в твоей песне есть эта кульминация, или что там, и я хочу, чтобы она была прямо здесь, чёрт возьми. Я не могу выкинуть это из головы. Это готовая сцена, и я хочу, чтобы все её запомнили.

Джулиан кивнул и спрыгнул с тумбочки, а затем подошёл к пианино.

– Думаю, я знаю, о какой песне ты говоришь.

Когда он начал играть песню, я пошёл за ним и встал рядом со скамейкой. Он играл безупречно, мягкие ноты дразнили мой слух и медленно становились громче. Я прикусил нижнюю губу, видя перед собой сцену, и кивнул сам себе, потому что это было оно, чёрт возьми.

Закончив, Джулиан выпрямился и размял свои пальцы. Затем он поднял взгляд и убрал волосы с глаз.

– Теннисон назвал эту сцену твоей деткой.

Я слабо улыбнулся.

– Звучит вполне верно, – желая закончить это дело, я сел рядом с ним и толкнул его плечо своим. – Я хочу, чтобы ты был частью этого проекта, когда мы дойдём до монтажа, Джулиан. И поверь мне, когда я говорю, что дело в твоём таланте, а не в том, кто ты.

Чёрт меня побери, если он не покраснел. Это было чертовски мило.

– Это ошеломляет, – признался он.

– Это отчасти началось на похоронах, – пробормотал я. – Не думаю, что кто-то помнит речи, но то, как ты играешь, незабываемо.

Его улыбка была наполовину гордой, наполовину скромной. Идеальный он. Он знал, что хорош.

– Я думал, связи и деньги важнее таланта, – на этот раз он толкнул меня плечом, и я тихо рассмеялся. – Я не знаю, Ноа. В смысле... я буду чёртовым дураком, если откажусь от этого, так что не стану, – сладкое облегчение. – Но мне не кажется, что я закончил с работой лакея, если это имеет смысл. Я хочу упорно работать ради успеха, который могу получить, а могу и не получить.

– Я могу заставить тебя работать, – хохотнул я. – Поверь, малой. Я даже могу заставить тебя страдать.

Он явно сомневался.

– Что ты имеешь в виду?

Может, я рисковал, но к чёрту. Я должен был попробовать.

– Мне нужен новый помощник для Парижа.

Это заработало мне взгляд.

– Мы действительно снова будем разговаривать об этом?

– Нет, потому что у тебя, кажется, сложилось впечатление, что я оказываю тебе услугу, – парировал я. – Ты об этом пожалеешь. Но, эй, если у тебя нет необходимых способностей, без проблем.

Он сузил глаза.

– Со мной это не сработает.

– Ты уверен?

– Ну, насколько это может быть тяжело? – он фыркнул. – Быть личным помощником голливудского режиссёра в Париже не особо похоже на лакейскую работу и страдания.

Он действительно не имел понятия. В киноиндустрии для помощников не было счастливой среды. Когда не были заняты работой, они отчаянно искали следующий способ в неё вступить. Когда работали, они либо сходили с ума от скуки, либо были так напряжены, что хотели покончить с собой.

– Есть только один способ узнать, – я сжал его ногу, чего не следовало делать. Я всегда хотел больше, чем одного прикосновения, и раз меня, по какой-то причине, больше не интересовали прикосновения к другим, мне чертовски не повезло. – Но чтобы ты знал, это не будет для тебя услугой, – я убрал руку и встал. – Я хочу, чтобы ты поехал со мной, но ты не такой парень, кто примет билет и возьмёт отгул.

Джулиан всё обдумывал, опустив взгляд, а мне нужно было идти в кровать. Через пять часов я должен был быть на площадке.

– Обсуди всё со своим мужчиной, – предложил я. – И приходи завтра на площадку. Съёмки будут закрытые, но я хочу, чтобы твой музыкальный мозг был там. Может, ты вдохновишься написать для фильма что-то ещё.

Джулиан в замешательстве нахмурился.

– Мне не нужно его разрешение. У нас не близкие отношения.

Это для меня было новостью, я был не совсем уверен, что это значит. Но когда заметил, что он не смотрит на меня, я запереживал.

– Ты в порядке?

Он кивнул и успокаивающе улыбнулся мне.

– В порядке. Иди спать.

– К чёрту это, мы говорили никакого притворства, – сказал я ему.

Что делало меня лицемером, потому что я был не совсем честен, но плевать.

– Ладно, – отрезал он, – я не чувствую уверенность на сто процентов, но поговорю об этом с доктором Кендалл на следующей неделе.

Достаточно справедливо. Здесь я мало о чём мог поспорить.

– Хорошо, – медленно ответил я. – Просто… ты знаешь, где меня найти, если захочешь поговорить. Я могу быть чертовски занят, но всегда найду для тебя время, малой.

Его улыбка была слабой, но, по крайней мере, на этот раз искренней.

– Я это ценю, Ноа. А теперь иди спать. Я приду завтра.

*** 

Джулиан опаздывал.

Перекрытая улица была заполнена трейлерами, съёмочной командой, столиками для пикника, а теперь и парой фургонов с едой, но я бы знал, если бы он был здесь. Если только охрана не впустила его без пропуска, и он не пошёл в пустое здание, где мы снимали.

Я в этом сомневался.

– Спасибо, куколка, – я взял обед у Люсии, своей боевой маленькой помощницы, и вернулся к своему разговору с Шоном. – Я хочу, чтобы здесь все три камеры были на Софи и чтобы в конце Пол поднял свою вверх. Ничего хлипкого, и мы начнём с наклона после удара, – я говорил главному оператору Шону об угле, с которым нужно было быть осторожным, чтобы не испортить, но я должен был высказать своё видение. – Итак, она начинает отсюда… – я указал на её строчку в сценарии и откусил свой сэндвич, – …и до сюда. Мы сделаем один дубль, а затем озвучку, если вдруг понадобится позже.

Был вариант сделать несколько дублей, но зная, что Софи сразу выдаёт лучшее в эмоциональных сценах, я предпочитал вместо этого снять на несколько камер.

Шон достал свои распечатки площадки, делая пометки и отметки на полу, и я увидел, как один из членов команды проходит мимо с большим ведром. Это напоминало мне, что сегодня Пятница Пяти Долларов, так что достал пару купюр и бросил их в ведро, когда он проходил мимо.

Старая традиция. В конце дня один везучий член съёмочной команды станет на несколько сотен баксов богаче.

– Это от меня и Софи, – сказал я ему. Она обедала на площадке, чтобы оставаться в образе, так что я не хотел, чтобы кто-то её беспокоил. Она даже выгнала Теннисона, на что было весело смотреть.

– Ноа!

Я поднял взгляд и увидел, что Джулиан ждёт возле охраны. Я кивнул, чтобы его пропустили.

– Я пойду поговорю с Полом, – сказал Шон. – Мы должны быть готовы через десять минут. Освещение Рембрандта готово, и нужно только поправить навес.

– Ура, приятель… подожди, – я прожевал остатки своего сэндвича. – Рембрандт в следующей сцене.

– Оу! Сделать акцент на хлопьях пыли?

Я указал на него.

– Именно, – к этому времени Джулиан дошёл до моего стола, и я сделал глоток газировки. – Ты задержался. Мы почти начинаем.

– Значит, я не опоздал, – он улыбнулся и сел рядом со мной, так что я представил его Люсии и двум помощникам, которые сидели с нами. – Приятно со всеми вами познакомиться, – вежливо сказал Джулиан. – Я слышал о вас много хорошего.

Я приобнял Люсию и чмокнул её в щёку.

– Однажды она выйдет за меня замуж. Она просто пока этого не знает.

Она рассмеялась и хлопнула меня по руке.

– Думаю, мой муж будет против.

– Лишь бы ты не была против, – я подмигнул ей и встал. – Хорошо, давай я покажу тебе площадку, малой.

Я слизал соус с пальцев и дёрнул подбородком, призывая его идти за мной в здание. Оно было чертовски старым, но явно прошло инспекцию, так что потрёпанным выглядело только снаружи.

– Я думал, съёмочные площадки более гламурные, – сказал Джулиан. – Что это за место?

– Старая фабрика, – я жестом указал на грузовой лифт, и мы зашли с парой других членов команды. – Наш специалист по поиску площадок нашёл её в последнюю минуту. Но как только ты увидишь верхний этаж… Это идеально, – нам мало что нужно было исправлять. Всё уже выглядело просто и винтажно. Мы добавили новые окна, поменьше, и подправили потолок, чтобы превратить его в настоящий чердак, но это было всё. И оставалось множество места для команды и всего оборудования.

Зазвонил мой телефон, и стоило помянуть дьявола, это был специалист по поиску площадок.

– Привет, Тифф, – ответил я. – Как Париж?

– Французский, – съязвила она. – И я закончила. Я нашла потрясающую улицу в Пятом округе, где мы можем снимать, и здание спереди выглядит именно так, как то, где Эйприл должна быть на Восемнадцатой улице. Мы с мистером Райтом сейчас работаем над разрешениями.

– Отлично, – когда лифт остановился, я положил свободную руку на поясницу Джулиана и подтолкнул его к выходу. – Ты посмотрела и на квартиру Эйприл?

С самого начала у нас был другой специалист по поиску. К счастью, Теннисон его уволил, когда он предложил «красивый вид на Эйфелеву башню».

Потому что голодающая художница не могла себе это позволить…

– Да, сэр, все фотографии готовы и отправлены в ЛА.

– Прекрасно, – ответил я. – Значит, скоро увидимся.

Убрав телефон в карман, я искоса посмотрел на Джулиана и увидел на его лице странную маленькую улыбку.

– Что за усмешка, малой?

Его улыбка выросла.

– Мне это нравится, – он посмотрел на большое, открытое пространство. Камеры, операторские тележки, освещение – всё указывало на мансарду, которую мы устроили в углу. – Прошлая ночь мне тоже понравилась. Ты был весь возбуждён, и я вижу почему. Это заразно.

– Слишком много грязных каламбуров за один раз, – я притянул его за шею к себе и поцеловал в висок. – Но я рад, что тебе нравится. Это много для меня значит, – может, он не был похож на Эмму. – Хорошо, итак, это закрытая площадка, – мы подошли к квартире, где ходила Софи и репетировала сама с собой. – Это значит меньше людей и тишина. Можешь поздороваться с ней позже, хорошо?

– Конечно, – он кивнул. – Занимайся своим делом. Я пойду, эм… да, – он достал из своей сумки блокнот.

Я улыбнулся и наклонил голову. Мой музыкальный гений был готов к работе.

– Хорошо, всем внимание. Сосредоточьтесь! – Люсия подошла ко мне сзади и занялась делом.

Должно быть, она поднялась по ступенькам.

Те, у кого не было дел, разбрелись, осталось только девять или десять людей. К Софи никто не подходил. Она знала своё место, и мы обсудили всё перед обедом.

Она выдохнула и расправила плечи. Она больше не была кинозвездой, она стала молодой художницей граффити, которая бежала от своей семьи. У Эйприл было не только биполярное расстройство, но ещё и шизофрения, и она отказывалась от лекарств, потому что считала, что против неё все сговорились.