Текст книги "Ноа (ЛП)"
Автор книги: Кара Ди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Кара Ди
Ноа
Серия: Ноа – 1
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Перевод: Роман Градинар
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Роман Градинар
Оформление: Eva_Ber
Часть 1
Глава 1
Ноа Коллинз
Обычно я был истощён после целого дня путешествий. Я проснулся в Нью-Йорке, полетел в Лос-Анджелес, чтобы забрать несколько важных вещей из своей квартиры там, и теперь я был дома. В Мендоцино1. Северная Калифорния, где лето было достаточно ошеломляющим, чтобы выбить из тебя весь дух, где я находился вдали от голливудского шума, и где моя фамилия была написана на старомодном почтовом ящике рядом с моим домом.
Это был другой мир, и сегодня я не был опустошён. Прошло два долгих месяца без Эммы. Я был готов к захватывающей ночи – я и моя девочка.
Мы нуждались в этом.
Сначала мне только нужно было закончить разговор по телефону со своей сестрой.
– Ноа, ты меня вообще слушаешь? – спросила Миа.
– Да, конечно, – я съехал с шоссе, дороги в маленьком городке были пустыми. – Ты говорила что-то об усталости от длительного перелёта.
Новичок.
Моя сестра жила со своей семьёй в Берлине. Когда мы с Эммой жили в Калифорнии, Миа в Германии, а наши родители в Питтсбурге2, мы встречались – все вместе – всего раз в год. На этот раз мы собирались в Дисней во Флориде. Мне было плевать на аттракционы, но это порадует моих племянницу и племянника.
Они сегодня прилетели из Германии, встречаясь с нашими родителями в Филадельфии, где переночуют, а затем завтра все прилетят в Орландо.
Мы с Эммой присоединимся к ним через пару дней.
– Можно жаловаться тогда, когда путешествуешь так же много, как я, – сказал я.
Миа фыркнула.
– Раньше ты был милее.
«Какого чёрта?»
– Нет, не был, – я хохотнул и поправил свой наушник. – Это моя работа – тебя раздражать, – но я полагал, что на один вечер могу стать милым. В конце концов, это я ей позвонил. – Я хотел тебя проверить.
– Посреди ночи? – завыла она.
– Когда ты так говоришь, звучит так, будто тебе сорок три, – отметил я.
– Когда я вижу твоё лицо, то забываю, что тебе сорок, – поддразнила она.
«Это было оскорбление?»
Я смотрюсь в зеркало заднего вида и провожу рукой по своей челюсти. София, одна из моих ближайших друзей, использовала слово «презентабельный», когда я видел её последний раз. Меня это вполне устраивало.
– Знаешь, что может остановить твой скулеж? – спросил я. – Переезд обратно в штаты. Больше никаких перелётов, и ты не будешь лишать своих детей удовольствия чаще видеть их любимого дядю.
– Единственного дядю, – усмехнулась она. – Но кстати говоря, мы действительно обсуждали переезд обратно домой, – это определённо были хорошие новости. Я знал, что наши родители чертовски по ним скучают, особенно по детям. – В этом есть смысл, раз Джулиан закончил университет, и Джеймс легко может найти хорошую должность в офисе в Нью-Йорке. Или, может быть, в Филли.
– Боже, – пробормотал я. – Джулиан уже такой взрослый?
Он был сыном Джеймса от первого брака, и этому парню не могло быть больше шестнадцати, когда я видел его последний раз. Он был слишком занят учёбой и друзьями, чтобы приезжать на семейные встречи.
– Двадцать три, – сухо ответила моя сестра. – Можно было бы подумать, что ты знаешь, или ты попросил какого-нибудь помощника отправить ему открытку две недели назад?
Я поморщился и свернул на свою улицу.
– Там и подарок был, разве нет? – но да, возможно, об этом позаботился мой помощник. В прошлом месяце я был по яйца в монтаже.
– Деньги, – сказала она. – Мы надеялись устроить ему вечеринку в честь выпускного в Орландо. Мы им так гордимся – две специальности и всё такое – но…
– Подожди, – я остановил машину перед своим домом, сузив глаза.
Подъездная дорожка была занята. «Мерседес» Эммы стоял на своём месте, но там был и новенький на вид грузовик. Если она опять купила что-то в минутном порыве, я буду чертовски раздражён.
– Похоже, у меня дома будет ссора, – сказал я Миа. Я заглушил двигатель и вздохнул. Мы могли договорить через пару дней, и тогда я увижу и Джулиана. Не нужно выслушивать про него всё прямо сейчас.
– О-оу, – хохотнула она. – Что она сделала на этот раз?
Я заворчал и вышел из арендованной машины.
– Возможно, она купила ещё одну машину.
Я разрывался между злостью и тем, что чувствовал себя придурком. Эмма не привыкла быть материалисткой, но в этом году что-то изменилось. Мы больше спорили, и меня часто не было… Я не был уверен. Опять же, каждый раз, когда я просил её поехать со мной – чёрт, даже когда я предлагал браться за меньше проектов – она ничего не принимала.
Иногда казалось, что она затевает ссоры в качестве наказания для меня, но она была хорошим человеком. И может быть, я слишком много выдумывал.
– Эм, Ноа? – в голосе моей сестры была нотка беспокойства. – Ты ведь приехал на день раньше, да?
– Да, а что? – я захватил с багажника свою сумку и захлопнул его. – Я тебе говорил – я спланировал всю эту романтическую хрень. Мы должны поговорить и решить свои проблемы.
– Ладно. Да. Боже, пусть Софи и Бруклин будут неправы, – она вздохнула, а я был в замешательстве. Я не знал, что она так близка с моими друзьями. – Просто… позвони, если я буду тебе нужна, хорошо?
– Эм, конечно, – я нахмурился, но с замешательством разберусь позже. Прямо сейчас мне нужно было разобраться с этим. – Поговорим позже, сестрёнка. Хорошего вам полёта завтра, скоро увидимся.
– Хорошо, люблю тебя…
– Я тебя тоже, – я отключил звонок и положил гарнитуру в карман.
Пройдя по дорожке к нашему дому, я увидел дополнения, которые Эмма сделала за последние два месяца. Новые ставни, качели на веранде, подстриженный газон, новые клумбы и… чёртов водопад рядом с нашим лимонным деревом. Боже мой.
Я вытащил ключи и открыл дверь, и меня поприветствовала музыка, играющая в гостиной.
Я вспомнил время, когда мы только сюда переехали. Это должен был быть наш рай вдали от Лос-Анджелеса. Место, где мы сможем расслабиться. Мастерская для её костюмирования, кабинет для меня, когда я читаю сценарии. Но прошли годы с тех пор, как я видел её страсть к работе. Чёрт, прошли годы с тех пор, как она работала.
– Эмма? – я прошёл дальше в дом, и по моей спине пробежало что-то похожее на страх. «Нет, к чёрту». Я насмотрелся слишком много дурацких, банальных фильмов. Два бокала вина на тумбочке ничего не значили. – Эмма!
Со второго этажа доносился глухой шум, и я бросил сумку на пол. Нет. Я терял терпение из-за ничего.
– Ноа? – хорошо, это был голос Эммы. Похоже, с лестницы. Она тяжело дышала, и я надеялся, что мне только показалась паника в её тоне. – Это ты?
Я машинально напрягся, сжав челюсть. И кулаки. Я молился, чтобы это была ошибка, и если это так, я буду без конца извиняться, но…
– Да, – я зашёл за угол и поднялся по ступенькам, переступая две за раз. Добравшись до второго этажа, я встретился лицом к лицу с девушкой, с которой состоял в отношениях четыре года, и паника мне совсем не показалась.
– Т-ты рано, – заикаясь, произнесла она. – Всё… всё не так, как выглядит… в смысле…
Мой пульс подскочил до максимума.
– Всё не так, как выглядит? Ты так ответишь, Эмма? А? Из всех возможных фраз ты выбрала худшую?
У меня внутри всё бурлило и крутилось. Она была завёрнута в чёртову простыню, и дорожка из одежды вела к двери в спальню, которая была закрыта. В нашу спальню. К нашей чёртовой кровати.
– Скажи мне, что это не так, твою мать, – прошептал я сквозь сжатые зубы.
Чёрт возьми, это было больно.
Её глаза расширились и стали стеклянными.
– Я… я… – она ничего не могла сказать.
Подступала тошнота, прокладывалась боль, но ярость помогала мне держать себя в руках. Я протолкнулся мимо неё и распахнул дверь, и там оказался он.
– Ноа, пожалуйста! – крикнула Эмма.
Я не знал его. Кто-то из города? Готов поспорить, хозяин неплохого «Форда». Штаны надеты, рубашка на полу.
«Чёрт побери».
Вместе с изображением его неловкого выражения лица, на меня нахлынули воспоминания. Всё чёртовы часы, что мы с Эммой провели здесь. Каждое «я люблю тебя», каждый утренний поцелуй, смех, даже ссоры, обещания и планы на наше будущее.
– П-прости, Ноа, – Эмма схватила меня за руку, умоляюще глядя на меня залитыми слезами глазами, но я едва её видел. Я её не узнавал.
– Не трогай меня, – я откашлялся в кулак, моё горло сжалось. Перед глазами всё плыло. Чёрт. Чёрт. Мои мысли были в чёртовом беспорядке, но мне удалось дёрнуть подбородком в сторону ублюдка, который трахал Эмму в нашей кровати. – Выметайся.
Эмма рыдала, но то, что она говорила, осталось неуслышанным.
Парень принялся одеваться, и когда потянулся за – чёрт побери – обручальным кольцом на тумбочке, я сорвался. Моё тело гудело от ярости, и я не мог её сдержать.
Пока он пробирался мимо меня, я дёрнул рукой. Я прижал его к стене и два раза ударил в челюсть.
– О боже, прекрати! – кричала Эмма.
– Заткнись к чёртовой матери! – крикнул я, бросая на неё убийственный взгляд.
Она застыла на месте.
Я сделал шаг назад, моя грудь тяжело вздымалась. Она никогда не видела меня таким. Бывает. Я никогда не считал её двуличной шлюхой.
Я смотрел на неё. Видел простыни, взъерошенные волосы, смазанную помаду. Она постаралась для него. Она сделала причёску и нанесла макияж для другого мужчины. Но в это мгновение она стала для меня такой чертовски уродливой.
– Иди, пока я не отправил тебя в больницу, – сказал я парню.
Он не бросил на Эмму ни единого взгляда, сбегая вниз по лестнице, одной рукой закрывая лицо.
Я отвёл от неё взгляд. Меня тошнило.
Адреналин, отвращение, боль и злость бурлили вокруг меня как шторм. У меня в голове всё чертовски плыло. Я не мог видеть прямо, и воспоминания не переставали накатывать. Четыре года. Она была женщиной, которая вызвала у меня желание осесть. Единственная. Я наслаждался жизнью холостяка, без обязательств. Без сложностей. Затем она ворвалась в мою жизнь и всё изменила.
– Оно того стоило? – я снова поднял на неё взгляд.
Она вытерла щёки и опустила взгляд в пол.
– Ты… Я… Это была ошибка, но и ты не невинный.
«Какого…?»
Я покачал головой, желая, чтобы мне это показалось. Но это отчасти помогло. Вместо того, чтобы отклеиться, что-то во мне умерло. Я онемел и смог смотреть на неё без ощущения тошноты или желания жестокости.
У меня вырвался смешок, потому что это было нереально.
– Ты, наверное, шутишь, – сказал я.
Она разозлилась.
– Нет, я серьёзно. Тебя никогда нет дома и…
– Ещё одно слово, – я за мгновение оказался в её личном пространстве, тыкая ей в лицо пальцем. – Ещё одно чёртово слово о моей работе, и ты об этом пожалеешь, – её страх меня удовлетворил. Он был очевидным в её глазах. – Ты должна хорошенько подумать, Эмма. Ты отчитываешь меня за то, что я никогда не бываю дома, но кто нашёл мой последний проект? Это была ты. Кто обещал, что мы будем командой и попытаемся находить работу на одной площадке? Тоже ты. Но я даже не помню, когда ты последний раз работала. Ты только и делаешь, что сидишь дома и тратишь деньги, которые я зарабатываю, когда меня так долго нет, – я мрачно усмехнулся и сделал шаг назад. – Виноват, полагаю, ты делаешь больше. Как давно ты раздвигаешь ноги перед другими?
У неё отвисла челюсть, и она выглядела так, будто я её ударил.
Это было только начало балагана, который завершит мою первую ночь дома за два месяца.
***
– Ты никогда меня не слушаешь! – кричала она.
– О, я слушаю, ещё как, – я бросил на неё взгляд, когда она начала драматично бросать одежду в сумки. – Невозможно не слышать дерьмо, которое ты говоришь; ты всегда кричишь. Я слушал, когда ты говорила мне, что хочешь быть самым востребованным костюмером в индустрии. Я слушал, когда мы ездили к Теннисону и Софи, и ты сказала, что хочешь этого – милый дом подальше от Лос-Анджелеса…
– Уф, чёртовы Теннисон и Софи то, Теннисон и Софи это! – ворчала она. – Думаешь, я слепая? Ты всегда сравниваешь нас с ними. Они твои друзья, а не руководство по отношениям!
– Какого чёрта с тобой не так? – я снова горячился. – Я дал тебе всё, и они не имеют к этому никакого отношения!
– Ты не дал мне себя!
– Чушь! Я не принял ни единого решения без твоего мнения и… – я остановился, осмысливая.
Чёрт возьми, я не спросил её мнение, когда получил работу вне города. Я спросил её разрешения. По другим причинам, это было хуже. Я всегда был сам по себе. Жизнь с Эммой в лучших смыслах открыла мне глаза, но в какой-то момент я стал подчиняться, а не иметь собственное слово.
И ей хватало смелости говорить, что я не отдал ей всего себя?
***
Собрав сумку на ночь, она спустилась в гостиную внизу, и я пошёл за ней.
– Я снова и снова говорила тебе, чего хочу, Ноа, – зло говорила она. Эмма захватила пару своих детских фотоальбомов и засунула их в пустую сумку. – Я хочу, чтобы мы осели и создали семью – вдали от Лос-Анджелеса. Но как бы ты ни говорил, что хочешь меня, ты не можешь взять на себя обязательства.
– Ты можешь меня винить, чёрт возьми? – недоверчиво спросил я. – Ты забила на всё, о чём мы говорили. Что случилось с переездами туда-сюда между нашим домом здесь и лофтом в Лос-Анджелесе? Когда ты стала с таким рвением тратить мои деньги? С каких пор тебе понадобилась последняя чёртова модель «Мерседеса»? Что случилось с компромиссами? Ты не говорила о детях до тех пор, пока мне не исполнилось сорок пару месяцев назад, и это было сразу после того, как ты сказала мне взяться за мой последний проект. Ребёнок не может исправить наши отношения, Эмма. Ты выжила из ума, если считаешь, что я сделаю тебе предложение, когда у нас проблемы!
Я не знал, почему мы вообще ещё говорили об этом. Я ни за что не прощу её измену. У меня чесалась кожа от взгляда на неё.
Всё это снесло мне голову. Я знал, что нам нужно было решить дерьмо, но мысль о том, что она изменила мне… это было невероятно.
– Мне нельзя передумать? – выплюнула она.
– Не каждые пять минут, – огрызнулся я. – Ты не можешь побуждать меня браться за дела моей мечты, когда я дома, а затем звонить мне, когда я в дороге, и жаловаться, что меня нет рядом.
На это она не ответила ничего.
***
В коридоре собралось ещё больше сумок модных брендов. Одежда, сувениры, гора косметики.
Я закончил ссору. Сидя в гостиной, я налил себе виски и пил, пока она продолжала превращать дом в поле боя.
«Чего она ждала? Что я попрошу её остаться?»
– Кто этот парень? – спросил я.
Она поморщилась и сняла нашу фотографию со стены.
– Ошибка. Я познакомилась с ним в супермаркете.
Я горько усмехнулся и налил ещё выпить.
– Как долго это длилось?
Когда она повернулась ко мне, появился проблеск прежней Эммы. Ей было больно. Это было не притворство. Но её большие выразительные глаза, нос с веснушками и всё, что я когда-то считал привлекательным, просто… рухнуло.
– Клянусь, это было всего пару недель, Ноа. Я…
– Можешь остановиться прямо здесь, – мне не нужно было слышать больше. Я был странно спокоен. Виски помогал. – Надеюсь, оно того стоило.
Поднявшись, я вышел в коридор и взял её ключи.
– Это была ошибка! – она расплакалась в миллионный раз. – Что ты делаешь?
– А на что это похоже? – я взял ключ от дома, а также ключи от её машины и от лофта в ЛА.
– Я ухожу, ладно? – она выхватила то, что осталось на её брелке от Диор. – Я поеду к своей маме в Сакраменто, а затем мы можем поговорить через пару дней, когда остынем. Мы с этим разберёмся.
Это было… самое нелепое, что я слышал за долгое время.
– Разберёмся? – я улыбнулся ей. У меня было ощущение, что я месяцы буду в беспорядке, но прямо в этот момент она была для меня незнакомкой. Всё наше снова было моим. Я заплатил за это. – Тебе стоило подумать об этом до того, как ты мне изменила. Всё кончено, Эмма.
– Ты не можешь говорить это всерьёз! – она схватила меня за руки, паника вернулась. – Ты просто выкинешь четыре года?
– Это сделала ты. Когда ты связалась с каким-то ублюдком, с которым познакомилась в грёбаном супермаркете, ты выкинула четыре года, – я открыл дверь и начал выкидывать её сумки. – Видишь, я знал, что нам нужно было обсудить какое-то дерьмо. Поэтому я на это лето взял отпуск, чтобы мы могли во всём разобраться. Люди делают это до того, как женятся и приносят в жизнь детей.
Она икнула, рыдая, и вышла из дома.
– Я-я верю, что мы можем встать на правильный путь. Я в-верю в нас, Ноа.
– А я нет, – резко сказал я. – Я никогда не смогу тебе доверять. Всё кончено.
Она сглотнула то, что собиралась сказать ещё, и крутила в руках ключи.
– Мне нужен ключ от машины.
– Ты имеешь в виду вон ту хорошенькую машину, которая оформлена на моё имя? Бывает.
Я чуть не передумал от отчаяния, которое промелькнуло на её лице, но мне понадобилось только напомнить себе, что она сделала. Одна мысль о том, что она трахалась с другим мужчиной в нашей постели, было ударом под дых. Она стонала его имя? Она сосала его член после того, как поговорила по телефону со мной?
– У меня ничего нет, Ноа, – прохрипела она.
Я сморгнул эмоции и слегка усмехнулся.
– Тогда я советую тебе найти работу. И ты всегда можешь позвонить своему новому бойфренду, если тебя нужно подвезти.
Закрыв дверь и заперев её на ключ, я пошёл прямиком к телефону, чтобы заблокировать её кредитки. Я знал, что она всегда носит с собой немного налички, и у неё было пару карточек на её имя. Этого было достаточно.
С меня хватило.
Пора ещё выпить виски.
Глава 2
На следующее утро я проснулся с ужасной головной болью. И каким бы дорогим и огромным ни был диван, спать на нём я никому не порекомендую. Я простонал и потёр шею, оглядывая разрушения в гостиной.
На некоторой мебели были стикеры для заметок, на стенах висели несколько фотографий и различные мелочи. Всё было смутно, но я был уверен, что помню, что решил прошлой ночью избавиться от дома. Всё помеченное было хренью, которую могла забрать Эмма, а остальное будет пожертвовано.
Я не мог здесь оставаться.
– Чёрт, – я встал, меня окатило новой волной подступающей тошноты и свежей боли. Я чувствовал себя чертовски грязным. Но не в том смысле, который мог исправить душ. – Вот шлюха, – я почесал лицо. Я презирал её. Она превратила всё в этом доме в боль и уродство.
Прошлёпав на кухню, я поставил вариться кофе, а затем проверил свой телефон. Я прищурился, глядя на экран. Мои входящие сообщения разрывались от посланий моей сестры, Софи, Бруклин, и даже было одно от Теннисона – мужа Софи и возможно, того парня, которого я бы назвал своим лучшим другом.
Моя сестра... Бруклин... Софи...
Это пробудило что-то в памяти. Миа упоминала о них прошлой ночью, прежде чем я вошёл в эту катастрофу. «Пусть Софи и Бруклин будут неправы». Насчёт чего? Насчёт Эммы? Какого чёрта...?
Я не был уверен, что это важно, но позвонил Софи. Если я не ошибался, Миа сейчас была в воздухе.
– Наконец-то, я так переживала, Ноа! – было приветствие Софи. – Ты в порядке?
– Как... – это не сработало. Может, я был тряпкой и немного поплакал прошлой ночью. Может, я опустошил бутылку виски. У меня ныло горло. – Эмма мне изменяла. Вы с Брук знали?
Она выругалась, затем тихо вздохнула.
– Мне очень жаль, милый. Я хотела ошибиться. Это была просто теория.
Я устало потёр глаза и взял из шкафчика кружку. Она сказала – теория. Ничто другое не имело смысла. Мы были близки. Если она или кто-либо другой из моей компании друзей знал наверняка, они бы мне рассказали.
– Миа позвонила мне перед тем, как они сели в самолёт, – продолжала она. – Она рассказала мне о грузовике перед домом. Мы пытались дозвониться до тебя всё утро. Ты в порядке? Значит, это действительно правда? Она тебе изменяла? Боже, вот сучка! Я её прирежу!
Обезболивающие. Они были мне нужны.
Сонно моргая, я направился к аптечке в гостевой ванной и захватил баночку «Адвила».
– Я застал её с каким-то придурком.
Софи материлась и давала обещания, которые не стоило бы слушать копу. Я ценил это, но у меня больше не было никакого желания говорить об Эмме. Я предполагал, что Софи и Бруклин подружились с моей сестрой на вечеринке в честь моего дня рождения в феврале. Женщины любят поболтать, да?
Наливая кофе и выпивая две таблетки обезболивающего, я слушал, как Софи всё говорит и говорит о том, что хочет сделать с частями тела Эммы. Это было... красочно. В хороший день я бы над этим посмеялся.
Вместо этого я чувствовал себя чёртовым идиотом. Это ударило по моей гордости, не буду врать. Но я знал, что перед друзьями не нужно скрывать дерьмо или стыдиться. Они были хорошими людьми. Софи, несмотря на то, что была на десять лет младше меня, была ярой девчонкой. Заботливой и верной.
Она научилась этому тяжёлым путём, пока росла в Голливуде. Забытая детская звезда, которую скинули вниз. Слетев с высокого положения, она перестроила свою жизнь. Она заработала свой статус настоящей звезды, и даже хоть она была самой младшей в нашей компании, она была мамочкой, без сомнений.
– Ноа? Ты ещё здесь?
Я глотнул кофе и кивнул сам себе.
– Да, – на улице сияло солнце, не особо отражая моё настроение. Разве не должен был лить дождь или ещё какое-то дерьмо? – Я продаю дом. И проверю свой член, – я не мог сказать, что поверил Эмме, когда она сказала, что это длилось всего несколько недель. В любом случае, я не собирался рисковать.
Софи слегка поперхнулась.
– Эм, ладно. Ха, – она хохотнула. – Рада, что ты сказал мне эту последнюю часть.
Я слабо улыбнулся, глядя в пол, и почесал бицепс.
– Я так и подумал. Но я не могу здесь оставаться. И нет слов, чтобы описать, как сильно я не хочу сейчас ехать во Флориду.
Мысль обо всех вопросах от моей семьи...
Теннисон был одним из величайших режиссёров в мире, и я уже несколько раз был его ассистентом. Была причина того, что мы сошлись. Он был простым, как я, и мы оба наслаждались состоянием «тише воды, ниже травы». Но со всем этим… моя семья уделит мне всевозможное внимание, которое меня отвращало.
Софи мычала в трубку.
– Ну… они две недели будут в Орландо, верно? Так может, ты приедешь в ЛА (прим. здесь и далее сокращение Лос-Анджелес) на пару дней? Мы расслабимся. Ты приведёшь мысли в порядок и отдохнёшь. А потом сможешь увидеть свою семью, когда раны будут не такими свежими.
Звучало не так уж плохо, хотя я подозревал, что некоторое время раны ещё будут открыты.
– Пожить в лофте звучит лучше, чем в этой дыре, – признал я.
Для моих друзей Мендоцино останется сказочным курортом. Теннисон и Софи любили это место и жили в так называемом домашнем блаженстве, когда не работали в ЛА – или где-то ещё. Но с меня хватило. У меня было ощущение, что я сойду с ума, если быстро не найду, на что отвлечься.
– Ты можешь согласиться на кое-что до того, как я скажу тебе, что это? – спросила Софи.
Я проворчал и сделал глоток кофе.
– Это не в моём стиле. Я знаю твои границы. Так парни оказываются в салонах или торговом центре, чтобы подержать твою сумочку.
Она рассмеялась.
– Обещаю, никаких торговых центров или салонов. Это потому что мы любим тебя и хотим увидеть тебя здесь как можно скорее. Можешь даже назвать это эгоистичным, но я буду сегодня спать лучше, если ты будешь от меня через коридор.
Она просто всё выдала, но мне было на это всё равно. Я всегда любил свой лофт в Пасифик-Палисейдс, и когда моими соседями были Софи и Теннисон, не придётся далеко идти, чтобы отвлечься. Мы с Теннисоном могли посмотреть игру, я мог принести жирной еды и посмотреть фильмы с Софи, или мог научить их детей дерьму, которое не одобряли их мамочка и папочка.
– Хорошо, звони своему папе, милая, – сказал я.
Питер Пирс, бывшая шишка в киноиндустрии. Сейчас он жил в Форт-Брэгге и там у него стоял личный самолёт. Возможно, его коттедж стоил не так много, сколько уходило на топливо для этого самолёта на неделю.
– Как ты узнал…? Не бери в голову, – вздохнула она, хотя теперь в её голосе слышалась улыбка. – Спасибо, Ноа. Я знаю, что ты не любишь пользоваться своими голливудскими преимуществами, так что я это ценю. А теперь тащи свой зад обратно в ЛА, понятно?
Мне удалось хохотнуть.
– Есть, мэм.
***
На полпути в ЛА дала о себе знать усталость. Она принесла одеяло онемения, но американские горки эмоций никогда не отходили далеко. Мне приходилось изо всех сил стараться думать о чём-то другом, а не об Эмме, которая трахалась с кем-то другим у меня за спиной.
По большей части у меня не получалось, но для этого была выпивка.
Я оставил позади всё, что напоминало мне о ней. Мне понадобился только час, чтобы собрать в коробку личные вещи из моего детства и несколько наград и памятных вещей, которые я забирал со съёмок фильмов на протяжении своей карьеры. На остальное мне было плевать.
Закрыв глаза, я пытался поудобнее устроиться в роскошном кожаном кресле. Я пытался придумать, чем себя отвлечь, пока забываю Эмму. Наверное, лучше всего подошла бы работа. До Эммы я был тем ещё бабником, но в этот момент женщины были последним, что мне нужно было в жизни.
Я был одинок.
Это отчасти сложно было осознать. Четыре года это не так долго, по сравнению с остальным временем, но факт оставался: я думал, что с меня хватило. Несмотря на недавние проблемы в наших отношениях, я считал себя сошедшим с этого рынка навсегда.
Нет, я просто вернусь к браку со своей работой. Возможно, пора было послушать Теннисона. Ему было всего под пятьдесят, но он достиг чертовски многого, и он во многих смыслах был моим наставником. Ему нравилось говорить мне, что пора выйти из тени ассистента и самому что-нибудь снять.
«Режиссёр – Ноа Коллинз».
Возможно.
Это могло быть идеальное время, чтобы выйти из своей зоны комфорта. Новый вызов, требующий больше времени. Будет больше публичности и давления, но я справлюсь.
Я встал и подошёл к шкафчику с алкоголем, чтобы налить себе выпить. Времени было где-то около пяти, верно? Затем я подумал, что в качестве следующего отвлечения могу использовать социальные сети. Это был план. Переходить от одного отвлечения к другому. Без остановок.
Снова сев, я глотнул выпивку и набрал на АйПаде пароль от Вай-фая. Пилот объявил, что мы приземлимся вовремя, пока я немного копался в Твиттере. Там был хэштег о каком-то крушении самолёта, который быстро выходил в тренд, так что я его заблокировал. Не нужно себя волновать.
Софи, Дэниел, его муж Зейн и Бруклин были оффлайн, насколько я видел, так что я перешёл на Фейсбук, где по большей части общался с семьёй.
И с Эммой.
Я закатил глаза и проигнорировал укол в груди от её незрелой смены статуса отношений.
«Всё сложно?»
«Нет, я так не думаю, дорогуша».
Я отчасти думал сменить свой статус на «одинок», но это казалось нелепым. Вместо этого я двинулся дальше и был благодарен, когда мне позвонила Бруклин.
– Привет, красотка. Меня не интересуют разговоры про Эмму, но подойдёт что-нибудь другое, – сказал я ей.
Она не засмеялась, как я ожидал. Она была замужем за братом Теннисона, и я знал её с тех пор, как она была гримёром звёзд мыльной оперы, а я простым секретарём. Мы дружили пятнадцать лет, но я надеялся, что по пути она не потеряла своё чувство юмора.
– Ты в воздухе, да? – спросила она.
– Да, – мне не нравился тон её голоса. Будто она скрывала что-то расстраивающее. – А что такое?
Одна из дам команды пилотов Питера ненадолго вышла ко мне, чтобы сказать, что мы скоро садимся. Я кивнул в ответ.
Бруклин прочистила горло.
– Теннисон и Дэниел едут встречать тебя в аэропорту…
– Я не чёртов ребёнок, милая, – я становился немного нетерпеливым. Мне нужно было, чтобы друзья были рядом и отвлекли меня, а не нянчились со мной. – Если что-то случилось, скажи мне прямо сейчас, Брук. Не предполагай, что для меня лучше или что-то ещё. Просто выкладывай.
Она бормотала что-то кому-то другому. Я не слышал, что именно, и раздражался всё больше. Снова зашла стюардесса и с извинениями улыбнулась, говоря, что они отключают Вай-фай для приземления.
– Милый, – сказала Бруклин, – мне нужно, чтобы ты включил новости. И пожалуйста, подожди, пока тебя заберут Теннисон и Дэниел. Оставайся в самолёте.
Я в замешательстве нахмурился, и у меня уже не было времени. Это не могло быть так важно, чтобы не подождать, пока я приеду в лофт. С недавними переменами Эммы на Фейсбуке, может быть, она сделала что-то драматическое в каких-то ещё социальных сетях. Как она привыкла к дорогим вещам, так и развила любовь к проделкам дивы. Они были небольшими по сравнению с тем, что было у других, но как непринуждённый выходец из Питтсбурга, я не любил никакой драмы.
– Я уже приземляюсь, – сказал я Бруклин. – Поговорим позже.
Я отключил звонок и переключил телефон в авиа-режим, затем пристегнул ремень безопасности и следующие двадцать минут грел в руках свою выпивку. Водка тоже была моим приятелем.
***
Сойдя с самолёта, я понял, что явно недооценил силу алкоголя. Мне нужно было отлить, так что вместо того, чтобы поехать прямиком домой в лофт, я захватил свою сумку и пошёл в зал ожидания, где другие богатые ублюдки ждали приземления своих личных самолётов.
Я кивнул в знак приветствия какому-то знакомому из индустрии и скрылся в туалете. Я едва успел застегнуть свои джинсы и помыть руки, когда зазвонил мой телефон.
– Какого чёрта сегодня со всеми не так? – пробормотал я. Телефон замолчал, пока я сушил руки, и зазвонил снова через две секунду. – Господи, – я достал грёбаный гаджет и выпалил «Что?», даже не посмотрев на номер звонящего.
– Где ты? – это был Теннисон, и он явно выдохся.
– Я в частном зале ожидания, – я вышел из мужского туалета и огляделся вокруг. – Я вызову машину. Скоро увидимся…
– Мы будем через пять минут, – быстро сказал он. – Оставайся там, приятель.
Я не был в настроении для этого. Спешить было некуда, так ведь? Но я увидел вычурный бар где-то в двадцати шагах и подумал, что могу поработать над состоянием опьянения, пока жду.
Бросив свою сумку рядом со стулом, я сел и заказал Олд Фешн. В баре было немноголюдно, кроме нескольких бизнесменов и одного мужчины, который выглядел рэпером без антуража.
– Сделайте погромче, пожалуйста, – один из бизнесменов кивнул на плоский экран телевизора за баром.
Бармен подчинился, а затем закончил смешивать мою выпивку.
Я убрал дольку апельсина и выпил сразу половину, по моему горлу поскользил приятный огонь. По телевизору не было ничего интересного. Похоже, говорили о какой-то авиакатастрофе…
«Подождите».
Я посмотрел на проплывающий заголовок и пожалел своих родителей. Самолёт разбился недалеко от Орладно, так что я мог только представить, как там отменяют рейсы.
Выпив ещё, я слушал репортёров и экспертов, которых уже пригласили в студию. Никаких выживших – это было отстойно. Видео показывало большую зону разрушений. Повсюду обломки. Эксперты предполагали причины, основываясь на том, как самолёт упал и сколько было огня.
