Текст книги "Ноа (ЛП)"

Автор книги: Кара Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

Чтобы помочь Джулиану, потребуется серьёзно приспособиться. На завтрак я заказал пончики, сливочный сыр и сок, и он тихо говорил о своих надеждах и планах, пока я сдерживал желание налить в свой апельсиновый сок водки.

Сразу после этого я пообещал, что буду стараться помогать ему изо всех сил, но даже сейчас, пару часов спустя, я не имею чёртового понятия.

Я стоял на кухне и неохотно выливал весь свой алкоголь в раковину. Джулиан разбирал столовые приборы, бокалы, тарелки, посуду и электроприборы, не особо скрытно глядя на меня искоса время от времени.

Конечно, я восхищался им за то, чего он хотел, но от этого мне не становилось легче. Он сказал, что хочет платить за аренду; я полагал, что об этом позаботиться было легко. Не обязательно, по моему мнению, но я знал, почему он так решил.

Затем он хотел найти работу. Он был ещё не совсем готов – это понятно – но надеялся, что скоро будет. А когда будет, мне не разрешалось использовать свои связи. Даже чтобы пристроить его в какое-нибудь агентство или пристроить разносить кофе в студии. И снова, я понимал, почему он так решил.

И последнее, ему нужна была машина, но он собирался сначала попробовать общественный транспорт…

В чёртовом ЛА.

Он быстро об этом пожалеет.

В общем и целом, моя так называемая помощь будет заключаться в том, чтобы сидеть и бить баклуши.

Не это я называл помощью.

Выливая в раковину бутылку лучшего ирландского виски, я добавил к характерным чертам Джулиана «упрямый» и «бесподобный».

– Ты алкоголик?

Хоть я отчасти ожидал его вопроса, его мягкий настороженный тон всё равно казался ударом под дых.

– Нет… – я схватил последнюю бутылку, аккуратно подбирая слова. – Думаю, ещё слишком рано. Но мой разум привык достаточно быстро, и это мой первый путь отступления. Как только что-то не так, малейшая перемена в настроении, или воспоминания приходит слишком тяжело, я открываю бутылку.

– Я понимаю, – он осторожно поставил стопку новых тарелок в шкафчик. – Я на лекарствах, но если бы не был, возможно, не перестал бы опустошать папин бар. Я не знаю.

Я нахмурился.

– На каких ты лекарствах?

– На антидепрессантах.

– Из-за авиакатастрофы?

Он покачал головой и перешёл к винным бокалам.

– Это уже около года, но я ходил к психотерапевту в Питтсбурге. Он сказал, что мне следует продолжать их принимать, и ещё выписал мне лёгкое снотворное.

У меня кружилась голова. Очевидно, он поступил правильно, что пошёл к мозгоправу за профессиональной помощью. В этом я тоже провалился. Но что меня поразило, так это то, что он принимал антидепрессанты год.

Почему я не знал? Миа бы мне рассказала. Несмотря на нашу взаимную любовь доводить друг друга и сводить друг друга с ума, мы всё равно могли поговорить. Я её успокаивал. Она жаловалась мне на дерьмо. Такое у нас было.

Раньше было.

*** 

Когда через пару дней наступило четвёртое июля, утром я расставил последнюю мебель в своём кабинете. Я подключил компьютер, а затем усадил свой ленивый зад на диван. Джулиан одолжил мою машину, чтобы съездить по делам, и по дороге домой собирался захватить обед.

Я хотел выпить.

Вместо этого я смотрел фильмы и копался в своём телефоне.

Джулиан был музыкантом, и мне хотелось его подбодрить. Раз он не хотел, чтобы я помогал ему с работой или машиной, я проверну хитрый ход и поставлю в углу за столовой кабинетный рояль. Он будет в восторге.

До полудня я получал сообщения от друзей, которые желали нам хорошего праздника, и вскоре вернулся Джулиан. И он был не один. Я удивился, увидев с ним Никки.

– Надеюсь, ты не против, что я его впустил, – сказал Джулиан. Он пошёл на кухню с пакетом из местного кафе сэндвичей.

– Конечно, нет, – я смотрел поверх спинки дивана, на котором разлёгся. – Ты не проводишь праздник с семьёй? – спросил я Никки. Я не вставал с дивана, потому что… ну, я был новым. Казалось, что я делал всё лениво.

– Нет, но позже я иду на барбекю с друзьями, – он подошёл с толстым, знакомым конвертом. – Теннисон Райт передал это мне. Он хочет, чтобы вы это прочли.

Сценарий.

Настойчивый ублюдок. Теннисон думал, что может вернуть меня к работе, бросая в мою сторону сценарии?

– Мне нравится то, что вы сделали с этим местом, мистер Коллинз.

Я махнул рукой и открыл сценарий.

– Это работа Джулиана. И я думал, что говорил тебе называть меня Ноа.

На первой странице была записка от Теннисона.

«Ты единственный, кому я доверяю быть режиссёром моего первого проекта».

Мои брови приподнялись.

Производство Теннисона Райта, да? Он продюсировал проекты раньше, но должность креативного продюсера была на шаг выше этого, и из-за рисков в эти дни такое бывало редко. Все хотели использовать только свои деньги и управлять всем шоу, от кастингов до финального слова в монтаже. Слишком много всего могло пойти не так, и кто-то с недоразвитой идеей мог скорее потопить всю лодку, чем заставить её плыть.

Если он собирался это сделать и хотел, чтобы я был режиссёром, это было чертовски огромное дело.

После всего, что он сделал для меня и моей карьеры, я не мог это игнорировать.

Вот придурок.

Я бросил сценарий на кофейный столик и нахмурился.

– Он знает, что я должен прочитать это сейчас… – я прервался, когда бросил взгляд в сторону кухни. Ну, эй. Никки обрабатывал моего племянника. Флиртовал и всё такое.

Джулиан стоял спиной ко мне и разбирал продукты, так что я не видел его лица. Он приветствовал флирт? Отвечал взаимностью? Он вообще гей? Чёрт, если бы я знал – и если бы мне было до этого дело. Но они с Никки были примерно одного возраста, и если у них всё сложится, отлично.

Но у меня внутри появился камень тревоги. Он не пробыл здесь ещё даже неделю, а ему уже было намного лучше. Это я ныл, как чёртов ребёнок. Может, сценарий прибыл совершенно вовремя.

Через десять минут Никки ушёл, и я заманил Джулиана на диван с помощью чипсов, соуса, нашего ланча и пива.

– Ты уверен, что пиво подойдёт? – спросил он.

– Да, чёрт возьми, – я немного выпрямился и нашёл музыкальный канал, по которому действительно играла музыка. – В пиве не достаточно алкоголя, чтобы я напился раньше, чем солью всё это пиво обратно.

Он хохотнул и устроился поудобнее.

– Так Никки пригласил тебя на свидание? – я никогда не был из тех, кто ходит вокруг да около.

Ранняя улыбка Джулиана исчезла, и он схватил своё пиво.

– Я не гей.

«Оу… так вот, в чём дело».

Уж слишком защищался.

– В этом нет ничего неправильного, знаешь, – я нахмурился, задумавшись, почему он это скрывал. Конечно, был шанс, что он говорит правду, но его реакция на мой вопрос вызывала серьёзные сомнения. – Я сам успел повеселиться, так что никакого осуждения, – было необязательно упоминать мою дружбу с Дэниелом и Зейном.

Джулиан сделал большой глоток из бутылки и некоторое время вёл внутреннюю борьбу. Я изучал его привычки, и он всегда ждал с вопросами, пока сначала не продумает всё вдоль и поперёк.

Затем он пожал плечами и отвёл взгляд.

– Я не гей, вот и всё. И по поводу этого… Мне всё равно. Это просто не про меня.

Ага.

Он определённо с чем-то боролся, но я не собирался на него давить. В конце концов, жизнь в ЛА его расслабит.

«Простите за каламбур».

Я усмехнулся, не в силах сдержаться. Может, моё идиотское – иногда чертовски детское – чувство юмора возвращалось.

Повернувшись обратно к телевизору, я ел свой сэндвич и смотрел музыкальные клипы, и песни понемногу поднимали мне настроение. Джулиан казался занятым своим телефоном, и я впервые чувствовал себя бесполезным. На сегодня мы ничего не планировали, и никто из нас не хотел никуда идти, но хорошая еда не помешала бы.

– Я начну готовить ужин, – я встал и отнёс своё пиво на кухню, где открыл холодильник, чтобы посмотреть, что Джулиан купил.

– Мы только что поели! Подожди… ты готовишь? – спросил он с дивана.

– Ну, старый я готовил, – я осмотрел холодильник и начал доставать овощи. – Нового меня невозможно особо заставить что-то делать, но я считаю, что пора возвращаться к тому, каким я был раньше, – по крайней мере, насколько это было возможно.

Я был довольно уверен, что в каких-то смыслах изменился навсегда. Это сделала травма, но я должен был жить дальше.

Когда я взял коробку макаронных листов, Джулиан присоединился ко мне и, подпрыгнув, уселся на кухонную тумбочку.

– Я особо не знал старого тебя.

– Кое-кто всегда был слишком крутым, чтобы приезжать на семейные сборища, – я усмехнулся ему через плечо, а затем рассмеялся. Моя вегетарианская лазанья была чертовски потрясающей; даже папе она нравилась. Если приготовить её сейчас, будет ещё вкуснее. Пройдёт некоторое время, прежде чем мы проголодаемся, но это означало, что будет больше времени для того, чтобы вкус пропитался должным образом.

– Я не был слишком крутым, – возразил он. – У меня… были с-свои причины.

– Как таинственно, – я закончил мыть овощи. – Не могу представить, что это за причины, но если ты не хочешь говорить, пусть будет так. По крайней мере, я не мог быть виноват в том, что ты не приезжал. Иначе ты бы не прилетел аж сюда, чтобы жить со мной.

Если подумать, было жаль, что мы не знали друг друга лучше. Я помнил его нескладным ребёнком. Он обожал своего младшего брата, но питал слабость к Линде.

Джулиан не ответил, а я потерялся в приготовлении соуса. Больше чеснока, определённо. Соль, перец, оливковое масло.

Не понадобилось много времени, чтобы в кухне пахло как в старые добрые времена.

– Кое-что я о тебе знаю, – сказал он спустя некоторое время. – Мистер Душа Компании.

Я усмехнулся и глотнул пива.

– Здесь я спорить не буду.

Я всегда был популярным из-за того, что начинал вечеринки. Я отлично подходил для небрежного веселья, в спальне и вне её. Я был известен тем, что избегал сердечных дел. Красные дорожки, интервью, даже преследования папарацци, когда я выходил куда-то с Софи… чёрт. Никаких ограничений. Но когда дерьмо становилось серьёзнее, мне совсем не нравилось внимание.

К чёрту ранимость. От этого мне всегда было крайне некомфортно. И, конечно же, то, что я открылся и вступил в искренние отношения с Эммой, так хорошо сработало…

Я добавил на противень слой базилика и нарезанной моцареллы, а потом пасту и немного масла.

– Ноа, что ты имел в виду раньше, когда сказал, что сам успел повеселиться?

– Хмм? – я налил соус, а затем повернулся к Джулиану. – Ты имеешь в виду… а. Я имел в виду с мужчинами.

– Оу, – он отвёл взгляд и потянул за локон своих волос. – Я думал, ты натурал.

Я пожал плечами и немного наклонился, ближе к разделочной доске, чтобы убедиться, что кусочки баклажана и цуккини получаются идеальными и тонкими, как мне нравилось.

– Я не особо люблю ярлыки, малой. Это ограничивает моё веселье. Полагаю, я натурал, да; я никогда не чувствовал ничего глубокого к парням. Но это не значит, что я откажусь от секса втроём с горячей парочкой. И это уж точно не останавливало меня от веселья с приятелями в колледже.

После того как я закончил все слои и вывалил сверху побольше сыра, лазанья была готова отправляться в духовку, а мне захотелось ещё пива.

Я немного заржавел без того энтузиазма, который у меня был раньше, но мог влиться в это снова. Готовка. Во мне по-прежнему была зарыта страсть. Закопана внутри.

*** 

Ужин стал хитом, и без шуток, я был доволен, когда после этого Джулиан рухнул на диван, объевшись. Наступила темнота, вдали взрывались фейерверки, и я уцепился за своё хорошее настроение.

«Ничего крепче пива», – продолжал я себе говорить.

У нас в доме больше не было никакого алкоголя, но это не значило, что рядом нет бара или двух. Но я справлюсь. Это были не болезненные старания. Мне просто нужно было немного свыкнуться со своим мозгом. Всё это было в голове.

Пока смотрел фильм, Джулиан начал спрашивать меня об актёрах, с которыми я работал. Он был слегка ошеломлён, когда я рассказал ему несколько своих любимых воспоминаний со съёмок. Я сомневался, что он любит сплетни, но он хорошенько посмеялся, слушая некоторые выходки актёров-див.

– У большой Софи Пирс есть какие-нибудь скандальные требования, когда она работает? – спросил он.

Я покачал головой.

– Не особо, если не считать трейлеры побольше. Они с Теннисоном совмещают свои графики так, чтобы не приходилось проводить врозь больше недели. Так что когда один работает, другой обычно рядом, с детьми.

– Звучит мило, – Джулиан усмехнулся. – Они действительно Милашки Америки, как уверяет нас пресса?

Я фыркнул.

– Ты читаешь жёлтую прессу? Тебе следует быть умнее.

– Есть то, чего нельзя избежать, – возразил он в свою защиту.

К несчастью, это была правда. Слухи в ЛА были громкими.

– Они чертовски идеальные, да, – ответил я. – Они ссорятся и ошибаются, как любая пара, но они в одной лиге с твоими и моими родителями. Они становятся сильнее, и в отличие от моей милой бывшей девушки, они остаются верными.

Были ли Эмма права, говоря, что я всегда сравниваю нас с Теннисоном и Софи?

«Всегда» было громким словом, но может быть, мои ожидания были завышенными. Опять же, кто бы не хотел того, что было у моих друзей? Я полагал, что в этом отношении мне нужно всё или ничего. К чёрту смирение. К чёрту её измену.

Лоб Джулиана нахмурился, и он немного колебался, прежде чем спросил:

– Она тебе изменила?

Верно. Я не говорил ему, почему мы с Эммой расстались.

– Ага. Я застукал её с каким-то парнем, которого она подцепила в магазине, – я потянулся за своим пивом и выпил сразу половину. – Это было за день до падения самолёта.

– Боже, – Джулиан поморщился. – Мне жаль.

Всё было так, как было. Думать об Эмме было не так больно, как несколько недель назад. На фоне всего происходящего её предательство побледнело, и так стало легче двигаться дальше.

*** 

В ту ночь было сложно уснуть.

Нахлынула скука, что я считал хорошим знаком, и я крутился в кровати, пока не сдался. Надев спортивные штаны, я пошёл в гостиную, смотреть телевизор.

Я купил Джулиану плоский телевизор, но себе в комнату такой не хотел.

Сценарий по-прежнему лежал на кофейном столике.

«К чёрту его».

Я поднялся, чтобы сварить кофе и почитать сценарий, но как только дошёл до кухни, услышал в коридоре сдавленный крик. Джулиан говорил мне, что время от времени ему снятся кошмары.

Сменив направление, я прошёл по коридору и прислушался к звукам за его дверью.

– Прекрати смеяться, Лин, – услышал я его бормотание. – Я серьёзно. Не садись на этот рейс.

– Чёрт, – прошептал я. Ему снилась его сестра, и он… что, пытался её предупредить? Это не могло закончиться хорошо.

Джулиан злобно ругался, и из его комнаты послышался глухой стук, который заставил меня потянуться к дверной ручке. Затем я стал ждать. Некоторое время было тихо, но, в конце концов, я услышал, как он ходит.

Я пару раз стукнул в дверь, прежде чем открыть её. Меня охватило беспокойство, когда я понял, что он плачет, но вместо того, чтобы его успокоить, это заглушило и обездвижило меня. Я полагал, что моё впечатление о Джулиане не полное. Я знал, что он отчасти робкий и осторожный. Но когда на нём были только пижамные штаны, открывались татуировки вдоль его грудной клетки, один проколотый сосок, и этот маленький засранец курил в окно сигарету.

Но пока курение я проигнорировал.

Глядя на него, было легко увидеть его борьбу. Он пытался держать боль в себе, но у него не получалось. Он настороженно смотрел в ответ, но затем вроде как сдался. Он опустил голову и потёр глаза, слёзы потекли свободно.

– Ненавижу терять их снова и снова, – прохрипел он. – Почти каждую ночь одно и то же.

Я закрыл за собой дверь и подошёл к окну. Было темно, но уличные фонари обеспечивали достаточно света, чтобы видеть, что он в чёртовом беспорядке.

Когда я прислонился к стене и скрестил руки на груди, он сделал затяжку, а затем выбросил сигарету.

– Прости за это, – пробормотал он.

– Всё в порядке, – меня беспокоил не запах. Беспокоил соблазн. Несмотря на то, что я бросил эту привычку двадцать лет назад, в тяжёлые времена мне хотелось позволить себе слабости. – Расскажи мне про свой сон.

Он вздрогнул и вытер щёки.

– Они всегда в порядке. Смеются и шутят. Я подвожу их до аэропорта, зная, что произойдёт, а они меня не слушают. Наверное, у меня во сне самолёт падает по пути из Германии.

Чёрт, должно быть, это был ад. Мои сны обычно крутились вокруг детских воспоминаний, и были случайные кошмары, где я переживал тот день, когда узнал об аварии по новостям.

Какие бы мысли ни крутились в голове Джулиана, для него этого становилось слишком много. Он закрыл лицо руками, его плечи дрожали от молчаливых слёз.

– Это слишком чертовски больно, Ноа.

Я рывком притянул его в объятия, действуя инстинктивно. От боли в его хриплом голосе я тоже начал задыхаться.

– Я знаю, что этого не много, но я с тобой, Джулиан, – я думал, что ему становится лучше. Может и становилось, но я был дураком, раз поверил, что ему больше не больно. – Ты не обязан это от меня скрывать. Помнишь, мы говорили не притворяться?

Он порывисто кивнул, обнимая меня в ответ, и я сжал его крепче. Это было чёртово облегчение. Человеческий контакт. Я неописуемо скучал по этому. Прикосновения дарили мне энергию. Я был любителем физических контактов, и без нежности мир становился бледнее.

– Мы справимся с этим вместе, да? – я гладил его по спине, мой разум пытался придумать способы помочь. Меня всегда спасала активность. Тренировки, здоровое питание, занятость.

Джулиан вздрогнул и снова кивнул.

– Спасибо тебе.

– Я тоже благодарен, – пробормотал я. – Когда ты здесь, малой, легче найти цель.

И, чёрт возьми, мы начнём с завтрашнего дня. Мне надоело прятаться дома.

Глава 7

Две недели спустя

– Проснись и пой, маленький ты засранец! – я постучал в дверь Джулиана, а затем пошёл на кухню. Куча фруктов, немного протеинового порошка и имбиря отправились в блендер, и как обычно, он не проснулся от шума. Или, скорее, малой это проигнорировал.

Так было уже неделю, так что я уже привыкал.

Джулиан Хартли не был жаворонком.

Поставив наши утренние коктейли в холодильник, я пошёл обратно его будить. Я затянул туже завязки на своих штанах и пролистал телефон, чтобы найти сегодняшний плей-лист.

– Джулиан! – я открыл дверь и пошёл прямиком к его шкафу.

– Проваливай, – сонно произнёс он в подушку. – Хватит этого ада.

– Ты вообще поспал? – я нашёл футболку и шорты и бросил их в него.

– Немного. Кошмаров не было.

– Это потому что ты остаёшься активным, – сказал я ему.

Тренировки не могли вылечить депрессию самостоятельно, и за последние две недели ему снилась куча плохих снов, но это было хорошее начало.

– Как будто у меня есть чёртов выбор, – он сел, с сонными глазами и как никогда взъерошенными волосами, и неохотно натянул майку. – Ещё даже солнце не встало, Ноа.

– Хватит ныть, – я усмехнулся, подсоединяя телефон к эластичному ремешку вокруг своей руки. – Думаешь, я этим наслаждаюсь? Я страдаю, чёрт возьми. Но я знаю, что нам это полезно, и как только это станет рутиной, мы будем разваливаться, если не побегаем первым делом с утра.

– Я очень в этом сомневаюсь, – пробормотал он, надевая свои шорты. – И прекрати называть это утром. Мне нравится утро. Это не оно.

Я закатил глаза.

*** 

Джулиан прикурил сигарету, как только мы вышли из дома. Это стало обычным с тех пор, как я узнал, что он курит. Но этим утром я не собирался это терпеть. Я схватил сигарету и выбросил её.

Он нахмурился.

– Ты сказал, что пытаешься бросить, – напомнил я ему.

– Да, а потом моя семья умерла.

Я не ответил, засовывая в ухо один из наушников. В его словах был смысл, и я не был святым, но мы должны были двигаться дальше, да? Так что если я мог хотя бы помочь ему меньше курить, пока это было достаточно хорошо.

– Идём, – я задрал подбородок, а затем мы побежали по улице к пляжу. По дороге домой надо будет бежать в гору, и я планировал превратить это в гонку.

Джулиан держался в нескольких шагах позади меня, высказывая жалобы, что я просто считал весёлым. Совсем скоро он уломается.

Как только мы разогрелись, я немного ускорился, наслаждаясь жжением в ногах. До этой недели я не знал, что мне этого не хватает. Чтобы кровь бурлила, сердце колотилось. С каждым проходящим днём я чувствовал себя энергичнее и был готов к большему. Конкретно, к работе.

Я прочитал сценарий Теннисона. Конечно же, чёрт возьми, он был блестящим. Он бы не решил поддержать целый проект, будь он чем-либо меньшим.

И сегодня они возвращались домой. Они провели неделю в Ванкувере, все вместе, а затем Теннисон и Софи повезли своих двух коротышек на каникулы на Гавайи. Сегодня мы ужинали с ними, и я с нетерпением ждал мнения Теннисона про сценарий.

Это был такой проект, в который вливаешься с головой, и это должно было происходить в Париже. Для реализма, имело смысл там всё и снимать, но это требовало чертовски много «зелени».

Как я уже упоминал, это было огромным делом. Мне было комфортно в моей роли ассистента режиссёра. Но я совру, если скажу, что не хотел взяться за это. Несколько друзей в киноиндустрии, включая Теннисона, говорили мне попробовать.

– Больше никаких обходов, приятель, – задыхаясь, произнёс Джулиан. – Побежали на пляж.

Посмотрев через плечо, я увидел, что он вспотел и с трудом держит ритм. «Достаточно справедливо». Я свернул на следующем перекрёстке, и нам понадобилось только несколько минут, чтобы добраться до беговой тропинки.

Небо над горами сияло оранжевым и фиолетовым.

Когда мы добежали до тренажёрного зала дальше по пляжу, я замедлился и проверил часы. По времени мы справились хорошо. Пьяницы приедут намного позже. После них пляжные залы были бесполезны.

– Мне нужно прилечь, – выдохнул Джулиан.

– Всё в порядке, – я не остановился, пока не добежал до турников, где мог подтянуться. – Сегодня домой бежим наперегонки, так что ты отдыхай, пока я себя изнуряю.

Он уже рухнул на скамейку.

– Это тот ещё способ сказать, что я до нелепости не в форме.

Я хохотнул и стянул свою майку, используя её, чтобы вытереть пот с рук и со лба. И когда моя майка и телефон легли на землю рядом с турниками, я схватился руками и кряхтел, поднимая себя вверх.

Джулиан взглянул на меня, прежде чем быстро отвести взгляд.

– Так, почему мы бежим наперегонки?

«Раз».

– Потому что есть приз.

«Два».

Я узнал о Джулиане ещё и то, что в нём есть гордость Коллинзов. Может, мы и не были кровными родственниками, но, чёрт побери, он всё равно унаследовал наши черты.

Я должен был быть слепым, чтобы не заметить, как сильно ему хотелось поиграть на рояле, который доставили на прошлой неделе, но очевидно, это мешало его скромной жизни.

Он уже платил за аренду и всегда заправлял бензином мою машину после того, как одалживал её. Он вкладывался в еду и прочее, и если он не мог представить, что студент колледжа может себе что-то позволить, то от этого он держался очень далеко.

Но время от времени он ездил на автобусе.

– Я вообще хочу это знать? – протянул он.

Я тяжело выдохнул. «Девять». На последнем рывке у меня дрожали руки. «Десять». Затем я спрыгнул и наклонился, опираясь руками на бёдра.

– Этот насчёт пианино, – я сухо сглотнул, моё сердце колотилось. – Ты должен на нём играть.

– Снова об этом?

Я хохотнул, выдохшись, и проверил часы, чтобы отдохнуть следующие двадцать секунд.

– Вот здесь вступает гонка, – я выпрямился и вытер ещё немного пота. – Если я выиграю, ты будешь играть.

– Ты быстрее меня! – возразил он.

– Как думаешь, чёрт возьми, почему я сейчас тренируюсь, пока ты отдыхаешь?

Видимо, это был неправильный подход. Когда мои двадцать секунд закончились, я снова начал свои следующие десять подтягиваний и попробовал с Джулианом кое-что новое.

– Не бери в голову, – пропыхтел я. – Не каждый хорошо отдохнувший молодой парень может одолеть уставшего сорокалетнего мужчину, который едва может дышать.

На это он ответил мне средним пальцем, и я ему подмигнул.

– Придурок, – он подавил улыбку. – Ты так и не сказал, что я получу, если выиграю.

«Шесть».

– Выбирай что хочешь.

Это оказалось правильным подходом. Запомним для следующего раза.

Его глаза загорелись, и я практически слышал, как крутятся шестерёнки в его голове.

– Ладно, если я выиграю… – он сделал паузу, сжимая губы. – Барабанная дробь.

Я спрыгнул после одного подтягивания слишком рано, потому что должен был отсмеяться. Он был чертовски милым парнем, и его хорошее настроение было заразительно. Я действительно привык к тому, что он рядом.

– Если я выиграю, ты разрешишь мне завести питомца.

Я изогнул бровь.

– Питомца?

– Да, – он пожал плечами и посмотрел на океан. – В Берлине у нас был кот.

Я помнил. И я чертовски ненавидел котов.

К счастью, я собирался выиграть.

– Идёт, малой. Если выиграешь, можешь завести питомца.

*** 

Я был почти на месте.

Нам оставался только один холм, а затем мы будем дома.

Джулиан был бегущим трупом, но продолжал пытаться. Он бежал в каких-то десяти шагах впереди меня. Я бежал на всех парах, но споры были моей слабостью, и я мог бежать быстрее.

– Ты готов остаться внизу? – крикнул я, задыхаясь.

Он вдохнул воздуха и рассмеялся.

– Спасибо, но ты не в моём вкусе!

Я усмехнулся и сузил глаза. Мы были на полпути вверх по холму, так что я подумал, что пора показать ему, кто здесь босс.

Каждая часть меня горела и возражала. И мне это чертовски нравилось. Это заставляло меня чувствовать себя живым.

Солнце поднималось выше.

Джулиан зарычал от раздражения, когда заметил, что я приближаюсь к нему.

Пробегая мимо, я не смог сдержаться.

– Я в любом вкусе.

Я выложился по полной и пробежал последнюю дистанцию, серьёзно сомневаясь, что смогу позже стоять в душе. Но к чёрту. По моей груди тёк пот, майка в моей руке промокла, и у меня щипало глаза.

Я добрался до двери на пару секунд раньше Джулиана, и он – чёрт, мы оба – были слишком уставшими, чтобы кидаться насмешками.

Мои ноги превращались в желе, так что я открыл дверь и зашёл в лифт. Через мгновение или два мне нужно было сесть, и не важно где.

– Молодой должен нести старого, – я закинул руку на плечи Джулиана и прислонился спиной к стене. Лифт был медленным, так что это позволило мне чуть больше восстановить дыхание.

– Ты тяжёлый. И чертовски потный.

– Без шуток? – хохотнул я.

Я наклонил голову, улыбаясь ему. Он выглядел здоровым, с румянцем на щеках и с яркими глазами. С голубыми, как я заметил. Голубоватыми, сероватыми. Его кудрявые волосы были от пота темнее, чем обычно.

– Ты сегодня хорошо справился, – я хотел, чтобы он это знал.

Он кивнул и опустил взгляд, но я всё равно увидел его улыбку.

– Спасибо.

*** 

Двое моих прежних соседей по квартире были братьями и жили в главной спальне, потому что она была больше. Я жил в той комнате, где сейчас обитал Джулиан, а мой третий сосед жил в той, которая была моим новым кабинетом. И так как главная спальня для меня всё ещё была новой, я не привык, чтобы у меня была своя ванная, так что привык пользоваться той, что в коридоре. Что, конечно же, Джулиан любил называть глупым.

Пока я стоял под водой, с закрытыми глазами и дрожью удовольствия, он постучал в дверь и сказал мне поторопиться.

Как делал последние несколько дней, я сказал ему вместо этого воспользоваться моим душем. В другие разы он отказывался, но, наверное, с него хватило. Я услышал, как он пошёл в мою комнату.

Я без видимой причины улыбнулся сам себе и начал намыливаться. Это было так чертовски приятно. Мои ноги были слабыми, но я выживу. Опустив голову, я лениво тёр свою грудь, шею, руки. Я помыл свой член и медленно его погладил. Некоторое время он был понимаемо мёртвым, но где-то было зарыто немного сексуального напряжения.

Мысли об отношениях или даже о встрече на одну ночь даже не существовало. Я хотел быть один и не возражал против того, чтобы завести хорошенькую заначку порно.

Но у меня в желудке заурчало и закрутило от голода. Дрочка могла подождать.

Я выключил воду и вышел, закручивая полотенце на бёдрах. Я действительно полюбил свою бородку, так что оставил её и просто нанёс немного дезодоранта, прежде чем выйти из ванной.

Оказавшись в спальне, я открыл свой шкаф и снял полотенце, чтобы вытереть им голову. В тот же момент Джулиан с облаком пара вышел из душа.

– Завтрак в холодильнике, – сказал я ему, на случай, если он был слишком голоден, чтобы ждать.

– Х-хорошо, – заикаясь, произнёс он, роняя на пол кроссовок. Он быстро его поднял, с переполненными руками, что напоминало мне, что я оставил свою одежду с тренировки в ванной. Джулиан поправил своё полотенце и вылетел, по-прежнему красный после нашего бега.

Вытершись, я достал боксеры и джинсы. Пока подойдёт и майка, а затем, когда мы будем вечером ужинать, я мог переодеться в рубашку, в зависимости от того, пойдём мы куда-то или останемся у Теннисона и Софи.

*** 

– Мне нужно вздремнуть, – после завтрака Джулиан зевнул и улёгся на диван. – Я признаюсь, что тренировки в каком-то смысле помогают, но разве ты не устаёшь, как только адреналин пропадает?

– Иногда, – я кивнул и сел на другом конце. – Но нет ничего плохого в том, чтобы дремать время от времени, – он мог поспать, пока я сделаю пометки на сценарии. – Я разбужу тебя, если ты будешь снова говорить во сне про брата и сестру.

Это стало негласным правилом. Он дремал на диване, когда ему плохо спалось по ночам, и казалось, ценил, когда я оставался рядом. Если честно, мне это тоже нравилось.

– Ты занимаешь слишком много места, – он многозначительно посмотрел на свои ноги, показывая, что не может их вытянуть.

Странно. Позавчера он без проблем положил ноги мне на колени, пока я смотрел кино. Но тогда я не работал.

Я настороженно посмотрел на него.

– Ты всегда можешь поспать в своей кровати, знаешь ли, – этот диван был крайне удобным, но однажды я здесь заснул и на следующее утро проснулся с больной шеей. – Я могу посидеть и поработать за твоим столом. Я не против.

Зная, что Джулиану было сложно что-то просить, и он иногда переживал, что мешает, я не дал ему выбора. Я встал, взяв сценарий и свой блокнот, и сказал ему идти за мной.

В отличие от меня, который мог спать с ярким светом, музыкой, телевизором и так далее, Джулиан нуждался в темноте и тишине. Так что я закрыл шторы и оставил включённой только лампу на его столе.

Он молчал, раздеваясь до боксеров и майки, а затем залез под одеяло и подвинулся ближе к стене, спиной к комнате.

Я надеялся, что он немного отдохнёт.

Усевшись за стол, я поправил стул и открыл сценарий. Мне нравилось название, «Поймать звёзды», и я надеялся, что оно не изменится. Оно слишком хорошо подходило к истории.

Я предполагал, что Теннисон представлял в главной роли Софи, потому что её представлял и я. Хорошая история, милая, но пронзительная, про упорную работу и трагичную судьбу молодой девушки. У неё была задача оставить позади традиции, и некоторые строчки были словно из жизни. Она была психически больной, так что мне придётся провести свои исследования, чтобы лучше понять тему.