Текст книги "Кинжал Медичи"

Автор книги: Камерон Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– А вы знаете, что мне пришло в голову? – проговорил я заплетающимся языком.

– Давай выкладывай. – Поп икнул. – А текила все же хороша. Верно?

– Понимаете, есть такая детская игрушка. Разноцветные пластиковые обрезки колец, тороиды.

– Да-да что-то припоминаю.

– Это головоломка. Простая. Чтобы ее решить, ребенок должен сложить кольца. Сначала самого меньшего диаметра, поверх следующее кольцо и так далее. Получится набор концентрических колец почти такой же, как Круг Леонардо. Вы меня поняли? Кольца… должны касаться друг друга.

– Погоди, – пробормотал Поп. – Что ты сказал?

– А то, что эти кольца образованы верхней и нижней частью букв. Вы меня поняли? Ну, эти концентрические окружности у Леонардо, они ведь составлены из слов… так вот, если провести линии через верх и низ какого-нибудь слова, получится полоска, если такие линии провести через все слова окружности, получится кольцо. Я подумал, а что, если Леонардо написал свое послание по кругу, который назвал Кругом Истины, а затем закодировал, разделив этот круг на десять концентрических колец. Вернее, тут два послания, потому что листов два. Чтобы прочесть эти послания, нужно увеличить каждое внутреннее кольцо, пока они все не соприкоснутся. Как вам моя идея?

Поп шумно вздохнул. На меня пахнуло индейкой и текилой.

– Пожалуй… хотя трудно сказать. – Он откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза. – Ты знаешь, я, кажется, прилично нагрузился. Ладно… поспим, а утром я отвезу тебя к Моне.

– Вы не знаете, сканер у нее есть? – спросил я.

Поп серьезно кивнул:

– Конечно, Холмс. У нее есть все.

Глава четырнадцатая

Мне снилось, что я свежевыпеченный хворост, лежу на спине в коробке, ярко освещенный, обсыпанный сахарной пудрой. Ноги перекинуты одна на другую, руки прикрывают промежность. Рядом другие такие же. А у коробки толпятся люди, заглядывают в нее, показывают на меня. Видно, я им понравился. Неприветливые мужчины с курчавыми волосами в ярких дешевых костюмах, женщины с пухлыми губами в шляпках с сеточкой, наброшенной на лицо, вихрастые дети с книжками комиксов. Они все смотрят на меня голодными глазами.

Но что самое главное, хворосты справа оперлись на свои хрупкие локти и тоже таращат на меня глаза. Маньяк Крелл, его главный бандит Теччи в обнимку с извивающейся змеей, лощеный бессердечный Бекетт.

А слева мама с папой протягивают мне свои глазированные руки. Рядом с ними Джинни, тянется, хочет обнять меня. А чуть дальше Леонардо. Он единственный, кому я безразличен. Сунув в рот Кинжал, зажав его зубами, он пролезает в упряжь, прикрепленную к длинной веревке. Делает кому-то знак наверху и начинает медленно подниматься. Я попытался увидеть, кто это там его тащит, но не смог разглядеть. Меня удивило, что ему, кажется, было безразлично, что он хворост.

Затем я услышал звук льющейся воды и запаниковал. Конечно, если ты печенье-хворост, то вода для тебя погибель. Промокнешь, и все кончено.

Вода лилась потихоньку. Следом я расслышал пение. Ужасное. Это Поп напевал шлягер сороковых «Это должна быть ты».

Я разлепил тяжелые веки. Дверь открыта. Поп стоит у окна, исполняет утреннюю серенаду. За окном все покрыто туманом, как тусклым выцветшим ковром.

– Доброе утро, Поп, – прохрипел я.

– Доброе утро, Реб. Есть хочешь? Я принес кое-что на завтрак из пансионата. – Он махнул рукой в сторону круглой корзинки для пикников.

Я тут же проснулся. Вскочил на ноги.

– Вы ходили в пансионат? Есть что-то от Джинни?

– Боюсь, что нет. Мэнни, парень, который был тогда в пикапе, рассказал, что, когда она запрыгнула в кузов, они собирались остановиться, посмотреть, что случилось, но тут началась стрельба. Так что ребята погнали на полной скорости. Остановились через несколько миль; пока вылезали из кабины, ее уже след простыл.

Я вздохнул.

– Черт возьми, неужели она провела ночь в лесу? А вдруг ее захватили люди Теччи?

– Зачем сразу предполагать худшее? Давай лучше поешь. – Поп протянул мне сандвич. Я начал рассеянно жевать.

– А может быть, она у Моны?

Он отрицательно мотнул головой:

– Нет. Я бы об этом знал. У нее есть деньги?

– Немного.

– Ну, перебьется как-нибудь.

– Да, – согласился я. – Сейчас Теччи не станет разъезжать по шоссе, а засел где-нибудь в отеле поблизости. Верно?

– Совершенно здравое рассуждение. Теччи засел в отеле и ждет известий от негодяев, которых ты уложил. А теперь повернись, я проверю вчерашнюю работу, посмотрю, нет ли нагноений.

Он снял салфетки. Осмотрел швы.

– Вроде чисто. Вот где мое истинное призвание. Мне следовало стать портным. – Он наложил свежие салфетки. Заклеил пластырем.

Я закончил завтрак, и мы спустились к «ренджроверу» Попа.

Проехав несколько миль по шоссе, Поп свернул в лес на проселочную гравийную дорогу. Посмотрел на меня. Ободряюще улыбнулся:

– Скоро будем у Моны.

– А как вы с ней познакомились? – спросил я, наблюдая за белками, которые, не обращая на нас внимания, ловко сновали по стволам высоких деревьев.

Он усмехнулся:

– Я знаком со всеми незамужними дамами в округе. Ни одна из них не может сравниться с Моной. Она настоящий бриллиант. В буквальном смысле небожительница. Вот именно! Небожительница. Ты видел ее, когда она была моложе, и должен со мной согласиться.

Я вспомнил Мону, милую женщину с лучистыми глазами. Не было случая, чтобы она, проходя мимо садика нашей соседки, не остановилась и не похвалила розы. А я, скотина, не отвечал на ее открытки.

– Да, Мона – небожительница.

– Я рад, что ты тоже так думаешь. – Поп кивнул. – Вот мы и приехали.

Он свернул на дорожку, ведущую в небольшому домику с лазурными стенами и темными ставнями. Дверь отворилась, вышла Мона. Слегка располневшая и поседевшая, но по-прежнему очень симпатичная. В цветастом платье и босоножках на пробковой подошве.

У меня сжалось сердце.

Поп выпрыгнул из машины, как восемнадцатилетний, и бодрым шагом направился к веранде. Я шел следом. Мона не сводила с меня глаз. Поп нежно ее обнял, затем посторонился.

– Реб, – прошептала она.

– Извините, что приехал с опозданием, – смущенно проговорил я.

– Ты не опоздал. – Она сжала ладонями мое лицо. Они пахли лавандой. – Ты как раз вовремя. Бедная Марта… Жаль, что она сейчас тебя не видит.

– У меня лежат все ваши открытки, – взволнованно проговорил я. – В сохранности. Все до одной. А Марта…

– Ладно, сейчас не время для сожалений. Ведь ты приехал ко мне за помощью. Пошли.

В доме пахло свежеиспеченными булочками. Мона напоила нас чаем и повела наверх, в небольшой, ярко освещенный кабинет. Я вытащил из рюкзака папку с листами Леонардо, показал ей.

– О Боже! – ахнула она. – Неужели я держу в руках написанное Леонардо да Винчи? Что это?

– То, что Леонардо назвал Кругами Истины, где закодировал какое-то сообщение. С помощью особого шифра. Помните, как у Конан Дойла?

– «Пляшущие человечки».

Я рассказал об идее, пришедшей вчера в голову. Увеличить каждое кольцо, пока они не соприкоснутся, создав единый монолит.

Мона все поняла. Внимательно рассмотрела страницы, затем развернулась в кресле и включила компьютер и сканер.

– Ну что ж, давай поищем твоих «пляшущих человечков».

Первым делом она сканировала перевод Джинни и записки Леонардо. Затем вывела на экран Круги и занялась первым. Быстро проделала манипуляции с кольцами.

Теперь они все соприкасались, но никакого внятного образа не получилось. Ничего. Никаких «пляшущих человечков».

Разумеется, я был разочарован, хотя непонятно почему. Ведь если Леонардо придумал какой-то код, то разгадать его будет не так-то просто.

Мона, кажется, и не думала унывать.

– Не обязательно, чтобы кольца располагались именно так. Может быть, внутренние и внешние надо поменять местами? И получится что-то другое. Я думаю, Леонардо тут изрядно позабавился. – Она посмотрела на меня сияющими глазами. – Знаешь, давай создадим набор колец одинакового размера. Все кольца Круга с диаметром первого кольца от центра, потом второго и так далее.

Она напечатала на листах прозрачной бумаги первые десять колец самого меньшего диаметра, пронумеровала, затем еще десять, еще десять, добралась до самого большого диаметра и разложила листы по стопкам. Получилось по сто листов для двух Кругов.

Мы начали прикидывать. Первая комбинация, замена внешних колец на внутренние, не сработала. Тогда решили сделать самое меньшее кольцо наружным, а самое большое внутренним. Остальное оставили как было. Ничего. Стали пробовать различные комбинации. Поп тоже принимал участие. Все подробно записывал в блокнот.

Прошел час, и по-прежнему никаких положительных результатов.

Поп встал.

– Я проголодался. Думаю, и вы тоже. Пойду вниз, приготовлю что-нибудь. – Он похлопал меня по плечу: – Не переживай, парень. Она где-то неподалеку, искрится и сверкает.

Мона удивленно посмотрела на него:

– Кто сверкает?

Поп пожал плечами и поковылял вниз по лестнице. Мона повернулась ко мне:

– Посмотри на меня. Сосредоточься и скажи, каким должен быть наш следующий шаг.

Я закрыл глаза.

Как уловить замысел Леонардо? Если это «пляшущие» человечки, то они должны плясать. Плясать, плясать…

Неожиданно до меня дошел смысл того, что мастер написал на втором листе. «Двигаясь туда и сюда, от одного к другому, вооружившись мудростью прошлого, отважный путник придет наконец к кинжалу».

– Кольца должны вращаться.

– Правильно! – воскликнула Мона.

Она протянула мне канцелярскую кнопку.

Я взял два прозрачных листка с кольцами из первого Круга. Самое большое (№ 1) и самое малое (№ 10). Причем это последнее было из стопки размера второго кольца, чтобы его можно было поместить внутрь кольца № 1. Положив один листок на другой, я воткнул в центр кнопку и начал медленно вращать листок с кольцом № 10. Мона наклонилась вперед, обдавая мое ухо теплым дыханием.

– Стоп. Смотри!

У меня по коже пошли мурашки. Символы на обоих кольцах соединились.

– Но что это значит?

– Как что? – удивилась Мона. – Это зашифрованный текст Леонардо. А теперь скажи, почему ты выбрал именно эти кольца?

– Понимаете… наверное, это покажется вам фантастикой, но мне как будто подсказывал сам Леонардо. Не в том смысле, что я слышал его голос, а… как бы это сказать… ну, что-то вроде наития.

– Вот оно что. И угол поворота одного кольца относительно другого тоже не был случайным?

– Сам не пойму. Но тут вот какое дело. Смотрите, полный Круг Истины в триста шестьдесят градусов состоит из десяти колец. То есть на одно кольцо приходится тридцать шесть градусов. Какое следующее кольцо должно быть, если они идут внешнее-внутреннее?

Мона задумалась.

– Хм… значит, первое-десятое, второе-девятое, третье-восьмое, четвертое-седьмое, пятое-шестое. То есть следующий будет номер два из третьей стопки.

Я нашел нужный прозрачный листок, сложил вместе с теми, что уже были, скрепил кнопкой и повернул по часовой стрелке на тридцать шесть градусов от того места, где остановилось кольцо № 1. Символы снова объединились.

– Теперь все ясно! – воскликнула Мона. – Леонардо разрезал свое послание по горизонтали на несколько частей, образовал из них кольца и сместил друг относительно друга. Родни Норкросс, – крикнула она Попу, – поднимайся сюда. Посмотри, что у нас получилось!

Поп начал подниматься по скрипучей лестнице, а я тем временем нашел прозрачный листок с четвертым по величине кольцом, скрепил с остальными и снова повернул на тридцать шесть градусов. Опять совпадение!

Поп вошел в комнату с подносом сандвичей.

Напевая мелодию «Кукарачи», я выудил из стопки листок с пятым кольцом и повернул. Ого, опять совпало!

А со следующим, восьмым, вышла неувязка. Я поворачивал его вперед-назад – не совпадало.

– А ты попробуй то же самое со вторым Кругом, – посоветовала Мона.

Там все сошлось. Я закрыл глаза. Почему-то вспомнился кодовый замок, замыкающий цепь при въезде к коттеджу, где когда-то скрывался Нельсон Кукольное Личико. Как там шли цифры? Ну конечно…

Я открыл глаза, взял листок с кольцом № 8, но из второго Круга, скрепил кнопкой с остальными и повернул на тридцать шесть градусов против часовой стрелки.

Получилось!

Дальше все пошло как по маслу. И через двадцать минут в нашем распоряжении был текст, написанный по-итальянски, задом наперед, текст послания Леонардо. Мне удалось его вытащить из двух Кругов Истины, изображенных на двух страницах записок гения. Этот текст указывал путь к Кинжалу Медичи. Неужели я действительно тот самый отважный путник?

– Но что там говорится? – спросил Поп.

– Это еще предстоит выяснить, – сказал я. – Но для этого нужно найти Джинни.

– Ой! – воскликнул Поп. – Опять меня подводит память. Ведь десять минут назад мне на мобильный позвонила Мэри, из пансионата, и передала очень странную телефонограмму. От какой-то дамы. «Передайте Попу: А.Ф.Б.М.». И все. Это тебе говорит что-нибудь?

– Конечно! – Я вскочил со стула. – А.Ф. – это мой друг Арчи Феррис. Значит, он ее нашел. Слава Богу.

– А что такое Б.М.? – спросила Мона.

– Большой Медведь, – ответил я, чувствуя, как сердце омывают волны облегчения. – В этом поселке у Арчи дом. Чего это их туда занесло?

– Погоди, а кто такая Джинни?

В ответ я лишь широко улыбнулся.

– Понимаю, твой бриллиант, – сказала Мона.

Я кивнул.

– Ну что ж, собирайся.

Она скопировала файлы на диск, сложила в коробку прозрачные листочки. Вручила мне. Мы обнялись.

– А тот позорный пункт в завещании о том, чтобы мне сообщили, когда вы умрете, пожалуйста, отмените. Теперь в этом нет необходимости.

Я посмотрел на Попа:

– Поехали?

* * *

Мона махала нам с веранды, пока машина не скрылась в лесу.

Через несколько минут мне пришло в голову, что я не знаю ни адреса Арчи в Большом Медведе, ни номера телефона. Ладно, свяжусь по мобильному. Главное, Джинни в безопасности.

До места мы добрались довольно быстро. Поп постарался.

Я собрал вещи. Вынул из сумки пятьдесят тысяч, попытался всучить Попу, но он не взял. Я хлопнул крышкой багажника, посмотрел на старика, увидел в его глазах слезы.

Ринулся к нему.

Обнимая, он хлопал меня прямо по тому месту, где вчера наложил швы.

– Поп, – бормотал я, игнорируя боль. – Поп…

Старик вытащил платок, громко высморкался.

– Вчера мы с тобой славно провели время. Так что приезжай когда вздумаешь. Здесь ведь не так плохо. Правда?

Глава пятнадцатая

Быстро справившись с цепью и замком, я выехал на шоссе. Остановился на заправке наполнить бак. Позвонил на мобильный телефон Арчи. Он не ответил.

Я погнал на максимально возможной скорости, какую позволяло благоразумие. Миновал Сан-Франциско, затем Сан-Хосе, борясь с умственным и физическим истощением. Казалось, веки уже весили по несколько килограммов. В голове вспыхивали образы – Поп, Мона, Круги Истины, Джинни, Арчи, поселок Большой Медведь, где я ни разу не был, потом почему-то затанцевал элегантный Фред Астер…

Меня подбросило на ухабе, и я проснулся. Машина двигалась вниз по крутому склону каньона со скоростью семьдесят пять миль в час. Я резко повернул руль, надеясь изменить направление без торможения, но это не удалось.

Пришлось рвануть ручной тормоз и заблокировать задние колеса. «Ягуар» развернулся, и в этот момент я нажал на газ. Шины задымились. Из-под колес полетели камешки. «Только не подведи», – умолял я старого друга, и он не подвел. Целых три ужасных секунды длилось это перетягивание каната. Резина визжала, мотор рычал, но «ягуар» все же вылез на дорогу и заглох.

Минут пять я сидел неподвижно, вдыхая запах горелой резины. Сердце колотилось как обезумевшее. Потом дрожащей рукой повернул ключ зажигания, и… двигатель загудел, ровно, как будто ничего не было. Я медленно двинулся вперед. По радио в этот момент «Бич-Бойз» исполняли свой знаменитый хит «Калифорнийские девушки».

Добравшись до ближайшего населенного пункта, я остановился у супермаркета. Вначале воспользовался «удобствами», затем зашел в бар, быстро съел несколько сосисок, запил соком и снова позвонил Арчи.

И опять безрезультатно.

Мимо проходил опрятный мужчина с покупками. На его поясе загудел пейджер, и я вспомнил. Ну конечно, надо позвонить Арчи на пейджер.

Я зашел в кабину телефона-автомата, набрал номер пейджера и с шумом повесил трубку. Теперь нужно подождать.

Телефон зазвонил через двадцать минут. Я так рванул трубку, что чуть не оборвал провод.

– Арчи?

– Привет мастеру гэгов, – ответил знакомый баритон. – Извини, что так долго. Нам пришлось идти к телефону-автомату.

– Она с тобой?

– Подтверждаю.

– С ней все в порядке?

– А как же. Ведь она со мной.

Я откинулся спиной на стенку будки.

– Эй… чего ты замолк? – спросил Арчи.

– Ничего, ничего. Все в порядке.

– Где ты?

Я сказал где.

– Тогда поезжай по Пятому шоссе до Четырнадцатого северного, дальше сворачивай на Восемнадцатое. Доедешь до Тридцать восьмого и опять сверни налево. Вот и все. Понял?

Я сказал, что понял.

– Тогда ладно.

Через пару секунд я услышал голос, от которого ослабли колени.

– Реб…

– Джинни, – выдохнул я.

– Слава Богу. Что там произошло в пансионате?

– Разве Арчи тебе не рассказал? Он же там был.

– Нет. Он и сам ничего толком не знает.

– Как же вы встретились?

– Объясню, когда приедешь. Поторопись.

– Обязательно.

– Как с Кругами? Они целы?

– Конечно. – Я облизнул пересохшие губы. – И есть хорошие новости.

– Что? – недоверчиво проговорила она. – Ты с ними разобрался? Просто не верится.

– Увидишь сама через пару часов.

– Я тебя жду, – прошептала она. – Счастливо.

Я повесил трубку. На этот раз нежно, как будто она была частью Джинни.

Сел за руль. Горючего в баке было достаточно, кровь в жилах бурлила, душа пела.

Поезжай, отважный путник. Она тебя ждет.

* * *

Мелькали рекламные щиты с джинсами и разнообразными продуктами. Где-то высоко в лакричном небе проносились спутники, далеко сзади остались добрейшие Поп и Мона, дай Бог им счастья и долгой жизни. Пусть хотя бы в конце испытают радость настоящей любви. А я помчусь туда, куда ведет меня судьба.

Вот и Тридцать восьмое шоссе. Сворачиваю на двухполосную дорогу, кратчайший путь к Большому Медведю. Справа горы Сан-Бернардино, слева живописная равнина. Дорога извилистая, одни подъемы и спуски.

По радио зазвучал Двадцать пятый фортепианный концерт Моцарта. Я заслушался и чуть не проехал поворот к Большому Медведю. Арчи указал дорогу точно. Через сто метров после указателя появилась деревянная фигура медведя. Мне он показался больше похожим на толстую обезьяну. Да, автор не Микеланджело и даже не Роден.

А вот и знакомый автомобиль у большого дома в форме неправильного треугольника. Свет погашен. Но камин затоплен. Дым из трубы ветер относил в сторону желтой беременной луны. Я остановился, взял коробку с материалами к Кругам, со стоном вылез.

Почему погашен свет? Странно.

Не успел я это подумать, как сзади кто-то ухватил меня за куртку и приставил к голове дуло пистолета. Я мгновенно повалился ничком на землю, увлекая за собой неизвестного. Он такого маневра не ожидал. Потом подсечка. Нападающий упал, сверкнув при лунном свете пистолетом.

Я схватил его руку и сильно крутанул. Хрустнула кость, следом крик, а спустя секунду мне в шею ударила молния, и время остановилось.

* * *

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что сижу в кресле у камина. Скорее всего в гостиной. Кресло металлическое с кожаной обивкой. В камине разожжен огонь, весело потрескивают поленья. Из одного вырвался сопровождаемый хлопком сноп искр и ударился в стеклянный защитный экран. Хлопок был негромкий, но все равно отдался болезненным рокотом у меня в голове. За ухом, вероятно, была солидная шишка.

– Реб, – произнес справа знакомый женский голос, чуть хрипловатый. Меня как будто накрыли мягким одеялом.

Морщась от боли, я повернул голову. На расстоянии чуть больше метра в таком же кресле сидела Джинни.

Ее плеча коснулась рука с хорошо ухоженными ногтями. Она вздрогнула.

– Видишь, милочка? – проговорил некто зловещим голосом. – Я говорил тебе, что он очухается.

Мои глаза последовали по черному лайковому рукаву к воротнику и уперлись в змею. Она обвивала шею и чуть заметно колыхалась. Затем я увидел лицо. Жесткий подбородок, насмешливый рот, римский нос, пара черных пронзительных глаз.

– О Бэтмен! – воскликнул Теччи тоном, каким говорят с вернувшимся после долгого отсутствия другом. – Вот мы и встретились снова, на этот раз на твердой земле.

Звук распространился по моему позвоночнику, встряхнув все внутри. Я в плену у Ноло Теччи.

Призраки вылезли из своих обиталищ – пламя, крики, рушащийся потолок. При виде змеи морские коньки на галстуке доктора поднялись на дыбы и негромко заржали. Расплавленная ярость вскипела во мне, затопив все остальные чувства. Я рванулся вперед, но куда там. Запястья и лодыжки были крепко привязаны веревками.

Теччи весело рассмеялся.

Джинни – она не была привязана, – сделала движение ко мне, но он грубо сжал ее плечо, заставив вернуться в кресло.

Я попытался успокоиться. Втянул носом воздух и медленно выдохнул ртом.

– Где Арчи?

– Решил немного вздремнуть, – ответил Теччи. – Он у тебя крепкий. Задал моим ребятам трепку, заставил повозиться. Кстати, ты тоже повредил одному руку. Он теперь мается. Завязал, обложил льдом. Ему ты нравишься гораздо меньше, чем мне. Эй, Джоко! Ты, кажется, немного обижен на Бэтмена?

– Придет время, мистер Теччи, и я сломаю его поганую шею! – выкрикнул злой голос из соседней комнаты. Кажется, это была кухня.

Джинни ойкнула. Ноло снова сдавил ее плечо. Повернул голову к двери.

– Успокойся, Джоко. Ты расстраиваешь мисс Джанелли.

Потом он долго любовался отражением огня в своих безукоризненно отполированных туфлях. Наконец посмотрел на меня:

– Знаешь, Бэтмен, меня окружают грубые, невежественные люди. Не важно – немцы, итальянцы. Все одно дерьмо. Эй, Джоко, признайся, ты ведь тупица?

Ответа не последовало. Так что Ноло пришлось дважды топнуть, как это делает ассистент режиссера, подающий сигнал к съемке. Джоко появился в дверях, крепкий на вид парень в грязной белой футболке. Запястье обвязано вафельным полотенцем.

– Так ты тупица? – потребовал ответа Ноло.

– Да, – неохотно признался Джоко, опустив глаза. Затем исчез на кухне.

Ноло с улыбкой посмотрел на меня:

– Правда хороший ответ? А вы как считаете, мисс Джанелли?

Джинни отвернулась.

– Ответ хороший, верно, Джоуи? – обратился Ноло к кому-то сзади меня.

– Хороший, – ответил низкий голос.

– А тебе, Лон, нравится? – спросил Теччи кого-то справа от меня.

– Нравится, – отозвался тот, шмыгнув носом, как простуженный.

На небольшом столике рядом с Джинни были сложены прозрачные листочки с кольцами. Некоторые смяты Видно, разлетелись из коробки, когда я повалился на землю. Ноло взял один.

– Кстати, Бэтмен, может быть, ты объяснишь мне вкратце, что они означают?

Пытаясь сдержать ненависть, я наблюдал, как руки убийцы не спеша разглаживают листок.

– Как ты нас нашел? В пансионате более или менее понятно, я звонил по мобильному из машины. Но здесь?

– Ничего особенного, – спокойно ответил Теччи. – Просто после того, как ты устроил в пансионате пикник с немцами, мы подключились к их телефону. Я говорил Креллу, не надо посылать этих ребят, но он, видишь ли, патриот. Гарантирую, этот человек ни разу не попробовал хот-дог Натана. [36]36
  Американские хот-доги начал изготавливать и продавать в 1916 г. Натан Хандверкер, еврей-эмигрант. С тех пор такие закусочные всюду в США называются «Знаменитые хот-доги Натана».


[Закрыть]И мы потеряли тебя, да. На некоторое время. Пока эта лапочка не произнесла по телефону волшебное заклинание А.Ф.Б.М. Для меня не составило труда его расшифровать. Потому что мы кое-что о тебе знаем. Значит, А.Ф. – это Арчи Феррис. Ну а Б.М… хм… тоже, как видишь, не очень сложно. – Он посмотрел на Джинни. – Расскажи ему, дорогая, как ты добралась сюда.

– Не называй меня «дорогая», – буркнула Джинни.

– Почему, если ты мне нравишься? – Он заговорщицки подмигнул мне, наклонился, положил подбородок на плечо Джинни и прошептал на ухо: – Когда я прошу что-то сделать, надо делать. Если не хочешь, чтобы ему было больно. Итак, мы тебя слушаем.

Джинни нервно облизнула губы.

– Я взяла такси.

Ноло со смехом поднялся на ноги.

– Ты понял? Она взяла такси! Просто, как все гениальное.

Он топнул, и тут же в дверях появился Джоко.

– Пошел вон! – рявкнул Ноло. – Я тебя не звал.

Тот исчез.

Ноло взмахнул прозрачными листками.

– Так объясни, Бэтмен, что это такое?

– Я каскадер, Ноло. Откуда мне знать, что они означают.

– Конечно, конечно, Бэтмен. Откуда тебе знать? – Он повернулся к Джинни: – Ну а ты, дорогая, знаешь, что это значит?

– Я искусствовед, – ответила она. – В таких вещах не разбираюсь.

– «В таких вещах не разбираюсь», – передразнил ее Ноло. – Надо же, ну прямо воплощенная невинность. – Он погладил листком свой чисто выбритый подбородок. – Впрочем, это не важно. Я свой гонорар получу в любом случае, а команда аналитиков Крелла за день взломает любой код, даже знаменитого Леонардо да Винчи. А тебя, девушка-искусствовед, мы возьмем на всякий случай, если яйцеголовые решат, что им нужна твоя помощь.

Ноло погладил волосы Джинни.

Я напрягся в кресле, тщетно вращая запястьями в путах.

Он улыбнулся:

– Расслабься, Бэтмен. Я ведь с ней просто играю. В наших руках два листа подлинных записок да Винчи и эти милые круги на прозрачной бумаге. Герр Крелл будет счастлив.

– Кстати, где он? – спросил я. – Мне бы хотелось с ним познакомиться.

– А вот это уже лишнее, мой дорогой.

– Почему?

– А потому. Хватит строить из себя туза, Бэтмен. Поздно.

– Я не туз, Теччи, а джокер. И в нужное время побью любой твой козырь.

– Ой, испугал. – Ноло притворно поднял руки. – Я трепещу, как сигарета с дурью в губах наркомана. А что, неплохо сказано, а? Сигарета с дурью в губах наркомана. Как ты думаешь, я немножко поэт? Ладно, я тут с тобой заговорился, забыл о деле. – Он сложил прозрачные листочки, затем извлек из внутреннего кармана пиджака небольшой приборчик. Хирургический лазер. Бросил на меня злобный взгляд. – Никаких ты козырей уже не покроешь. Потому что скоро сгоришь. Ты и твой дружок. – Он погладил приборчик. – Но вначале тебя нужно пометить.

Я похолодел. Бандит собирался выжечь у меня на горле свой логотип, букву «N».

– Только ей не надо.

Ноло ухмыльнулся:

– Какая трогательная забота. Милочка, наверное, в тебе действительно есть какая-то изюминка. Иногда я даже начинаю жалеть, что такие, как ты, на меня не действуют. – Теччи бросил взгляд в мою сторону. – Успокойся. Мисс Джанелли поедет с нами. Она пока нам нужна.

Теччи извлек из брючного кармана миниатюрный электрошокер, аккуратно коснулся им Джинни. Она мгновенно отключилась. Меня, видно, у машины оглоушили точно так же.

Он убрал электрошокер, щелкнул лазером. Направился ко мне.

– Джуи, Лон, помогайте. Держите ему голову. – Он посмотрел мне в глаза. – Кричи, но не очень громко, ладно, джокер?

Я сжал металлические подлокотники кресла, готовясь к боли.

Один из головорезов схватил меня за волосы, потянул назад. Загудел, заработал лазер. Крепкая ладонь прижалась к моему лбу. Я ощутил дыхание Ноло. Оно оказалось на удивление чистым. Качественная зубная паста и прочее.

– Теперь не шевелись, – приказал он. – Я люблю, чтобы все было аккуратно и красиво.

В воздухе запахло горелой плотью. Жгло неимоверно. Но я собрал волю в кулак и не проронил ни звука.

– Завиток внизу получился отлично, – пробормотал он, как школьник на уроке чистописания. – Твой папаша тоже получил такую отметину в своем кабинете. Пока мамочка преспокойно спала наверху.

Я стиснул зубы. Зажмурился.

– Никаких материалов да Винчи у него не было, я это проверил, – продолжил Теччи. – Но в любом случае с ним надо было кончать. Но папа не был таким крепким, как ты. Он кричал.

Сволочь.

Я еще сильнее стиснул зубы.

Заканчивая работу, Ноло развеселился, начал напевать мелодию «Джингл Беллз».

– Ну вот, почти готово. И снова пять с плюсом. Можете отпустить. – Он заглянул мне в глаза. Подмигнул. – Молодец. Храбрый. – Затем повернулся к головорезам: – Теперь тащите мисс Венецию в машину и возвращайтесь с канистрой. Побрызгайте вокруг. А ты, Джоко, собери тут все и смотри не споткнись по дороге, а то сломаешь вторую руку. Давайте шевелитесь, самолет ждет.

Значит, он собирается сжечь нас с Арчи живьем.

Из дома вынесли безжизненную Джинни. Конечно, ее ликвидируют тоже, как только она им станет не нужна. Лон и Джоуи вернулись с канистрами, разлили по полу прозрачную вонючую жидкость.

Ноло остановился у двери с золотой зажигалкой в руке.

– Arrivederci, [37]37
  До свидания ( ит.).


[Закрыть]Бэтмен.

Он щелкнул ею, воспламенил бензиновый бикфордов шнур и быстро вышел, закрыв за собой дверь.

Комната мгновенно наполнилась дымом.

– Арчи! – крикнул я. – Арчи!

В ответ ничего, кроме шипения пламени.

Со штор оно уже перекинулось на сосновые потолочные балки. Начали лопаться оконные стекла. Я отчаянно задергался в кресле и вдруг почувствовал, что могу немного двигать ногами. Еще пара секунд, и мне удалось передвинуться вместе с креслом на несколько сантиметров к камину. Еще усилие, и еще небольшая подвижка.

Весь потолок затянул черный дым. Еще несколько минут, и дышать будет нечем. Я напрягся и повторил движение. Один, два, три раза.

Наконец кончики сапожек коснулись горячего стекла. Пользуясь крошечной свободой движения, какая у меня была, я ударил защитный экран. Стекло задребезжало. Я собрался с силами и ударил снова. Оно раскололось.

Глаза заливал пот, я почти ничего не видел, но все же удалось наугад сунуть ноги в огонь. Веревка перегорела как раз в тот момент, когда воспламенились джинсы.

Я вскочил, потащил за собой кресло к двери и начал отчаянно тереть джинсы о косяк, пока не сбил пламя. Потом добрался до кухни, открыл зубами ящик с ножами и перерезал веревки на запястьях. Мне была бы крышка, задержись я в гостиной еще на несколько секунд.

– Арчи!

В ответ ничего, кроме рева пламени. Я открыл краны, подставил голову под воду, затем смочил полотенце, набросил на себя и побежал по комнатам искать Арчи.

Он оказался в спальне в конце коридора. Лежал на полу, связанный по рукам и ногам. Как мне это удалось, не знаю, но я забросил его себе на спину – а он весил не меньше восьмидесяти килограммов, – разорвав все швы, так аккуратно наложенные накануне Попом, и, шатаясь из стороны в сторону, ринулся на выход. И вот наконец свежий воздух. Горячий, смешанный с дымом, но все равно свежий. Я проковылял еще несколько метров и положил Арчи на траву.

Чуть отдышался, осмотрел его. Ожогов вроде нет. Пульс прощупывался. Правда, лицо все разбито, и сам он по-прежнему без сознания.

У меня обожженная нога уже покрылась волдырями, спина в том месте, где разорвались швы, отчаянно саднила. Я уж не говорю о горле. Да и дыму я наглотался тоже изрядно.

К счастью, бандиты торопились и не стали обыскивать мою машину. Мобильный телефон был на месте. Я набрал 911, сообщил о пожаре. Затем достал из багажника сумку с деньгами, вытащил десять тысяч, сунул в бумажник.