Текст книги "Правила бунта (ЛП)"

Автор книги: Калли Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Она выглядит так, словно перышко может сбить ее с ног.

– Оууу. Бедная Элоди. Он ведь тебе ничего не сказал, правда? – усмехается он.

– Что не сказал?

– Что мы с ним какое-то время были вместе. Недолго, конечно, но ему просто нужно было время, чтобы увидеть это. Он и я – родственные души. Мы должны быть вместе, черт возьми. Но ты же его знаешь. Рэн очень упрям. Иногда он не признается в чем-то, если это не входит в его план. Вот почему он до сих пор не сказал тебе, что любит тебя, Элоди.

– Он сказал мне, что любит меня, – шепчет она.

Фитц отшатывается, как будто девушка его ударила, и в моей голове начинают звенеть тревожные колокольчики. В каком положении мы сейчас находимся? Мы не в безопасности, и Элоди, рассказав ему нечто-то подобное, только усугляет ситуацию.

– Что? – шипит он.

– Он сказал мне, что любит меня. Рэн действительно любит меня.

Чееерт. Вот дерьмо.

– Не надо, Элли

Фитц реагирует дико, тряся головой и несколько раз ударяя себя руками по лбу, и... о нет. У него в руках нож. Это ужасная штука – большой, зловеще острый край, зазубренный от рукояти до кончика. Сталь вспыхивает, отражая лунный свет, который ловит по всей нашей маленькой поляне, и страх хватает меня за горло.

– Он этого не говорил. Он никогда бы так не сказал. Он не может. Рэн не способен любить такую, как ты. Ему нужно нечто большее, чем дурацкие платья, неряшливые ботинки и тупые вопросы для дебатов. Это просто невозможно.

– Постой. Этот нож. Я узнаю этот нож. Это тот самый, который я нашла торчащим из моей кровати! – кричит Элоди.

Мне требуется секунда, чтобы понять, о чем она говорит. И тут я вспоминаю – ее комнату недавно перевернули. Вот в чем дело. Конечно. И я даже не подумала об этом. Я винила Дамиану, думая, что она просто притворяется, пытаясь отпугнуть новую девушку от Рэна. Боже, я такая идиотка. Как я могла быть такой слепой?

Встревоженный смех Фитца поднимается в ночь.

– Боже, ты такая чертовски напыщенная. О, моя кровать. О, мои драгоценные книги. О, мои вещи. Ой-ей-ей. Декан Харкорт оставила его в ящике своего стола, и я забрал его обратно. Этот нож у меня уже очень давно, знаешь ли. На самом деле мне совсем не хотелось оставлять его ей навсегда.

Элоди крепче сжимает мою руку. Я смотрю на нее, проверяя, как она держится, но страха, который я ожидаю увидеть на ее лице, нет. Она злится.

– Какого черта ты разгромил мою комнату?

– У меня ведь не было выбора. Эта комната пустовала месяцами, но потом появилась ты. Я все еще не нашел ни дурацкий дневник Мары, ни свитер Рэна. Это был только вопрос времени, когда ты наткнешься на них и начнешь задавать вопросы. Поэтому я разорвал все на части. Осмотрел все сверху до низу, но не нашел их, и ты вернулась в свою комнату. Я услышал, как ты по телефону жалуешься на своего отца на лестничной клетке, и ушел.

Я не могу поверить в то, что сейчас слышу. Не могу поверить, как далеко ушел от здравомыслия Фитц.

– Господи, да ты совсем сбрендил.

Рядом со мной Элоди делает полшага вперед, нахмурив брови.

– Это о тебе она писала в своем дневнике. Не о Рэне. Именно тебя она боялась.

Глаза мужчины безумно блестят, когда он делает шаг вперед, вытягивая перед собой острие ножа.

– Признаюсь, я, возможно, немного повозился с ней. Она была не в моем вкусе, но было забавно обманывать ее, заставляя думать, что я хочу быть с ней. Я просто хотел, чтобы она держалась подальше от Рэна, но... Мара была такой чертовски доверчивой. Не то что ты, Элоди. Нет, ты умная. Хотя сейчас бессмысленно все это собирать воедино. Уже слишком поздно.

ГЛАВА 51

КЭРРИ

Фитц связывает нам руки.

Именно тогда я понимаю, что скоро умру.

Страх сжимает мое горло, когда мужчина ведет нас через лес, и все это время Элоди дразнит его, нажимает на его кнопки, пытаясь... Я даже не знаю, что она пытается сделать. Мои мысли кружатся в голове, как опавшие листья в бурю.

Я приехала в Вульф-Холл, чтобы избежать смерти. Я и не подозревала, что это место, где у меня украдут жизнь. На кладбище, рядом со старой разрушенной часовней, есть восемь надгробий. Будет ли девять после сегодняшнего вечера? Придет ли Олдермен, заберет ли мое тело и отвезет ли его обратно в Сиэтл, или он решит, что может оставить меня здесь? В конце концов, академия была моим домом в течение последних четырех лет. Я отказалась уйти, когда он дал мне такую возможность. Что если Олдермен подумает, что я предпочту Вульф-Холл в качестве своего последнего пристанища? Полагаю, есть места и похуже, где можно провести вечность. Территория очень красивая. И я все еще буду рядом с Дэшем, по крайней мере, какое-то время. Может быть, он приедет на кладбище и навестит меня…

– Давай. Вперед, – рявкает Фитц, толкая меня в спину. – Внутрь.

Вход в пещеру находится в каменной стене. Я никогда не видела его раньше, но, с другой стороны, я и не прочесывала лес. Если бы я когда-нибудь наткнулась на эту зияющую пасть в скале, я бы побежала в другую сторону. Даже отсюда это выглядит зловеще. Внутри горит свет – теплое желтое свечение отражается от мокрого камня, когда я нерешительно направляюсь внутрь.

Элоди ругается позади меня. Фитц молчит. Я иду по узкому туннелю, скользя по неровной, скользкой земле под ногами, и через несколько секунд поворачиваю за угол, и пещера открывается.

И вот передо мной, с одинаковыми масками ужаса на лице, стоят Рэн и Мерси. На секунду я испытываю облегчение. Глупая, глупая я. Если Рэн и Мерси здесь, то Фитц ничего не сможет сделать. Мы сможем одолеть его. Он придет в себя и поймет, что сходит с ума. Но потом я вижу огромную каменную плиту позади Рэна. И вижу, что лежит на нем сверху. И мое сердце замирает.

Густые, темные, спутанные волосы.

Кости, выбеленные добела.

Я вижу пару черных лакированных туфель на земле, брошенных у стены, как будто кто-то просто сбросил их туда и забыл о них. И я знаю.

Желчь обжигает мне горло.

Мои мысли изо всех сил пытаются сформироваться, как будто они появляются сквозь смолу.

Мара.

Она так и не добралась до Лос-Анджелеса. Она не писала мне того письма. Она никогда не покидала территорию академии. Все это время Мара была здесь, разлагаясь, ее кожа слезала с костей, а я была так зла на нее за то, чего она даже не делала. Я думала, подруга ушла, не попрощавшись. Думала, что она поступила опрометчиво и отправилась в очередное свое безумное приключение. Я знала, что Фитц злобный кусок дерьма, но никогда не думала…

Алтарь с костями Мары холодный и мокрый. По краю грубо обтесанной скалы ползет паук, и единственная мысль, которую я могу четко сформулировать, звучит так – это неправильно. Мара ненавидела пауков. Она ненавидела холод. Ненавидела темноту. Она была здесь, совсем одна, все это чертово время…

Позади меня разговаривают Мерси и Элоди. Их голоса повышены. Рэн смотрит на Фитца с ужасом на лице. Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме голых костей на алтаре. Месяцы. Долгие месяцы, открытая стихиям. Мара была здесь все это время…

– Почему бы просто не позволить Карине пойти с ней? Карина тут ни при чем. Ей наплевать на Рэна. Я единственная, с кем у тебя проблемы.

Я поднимаю голову при звуке своего имени. Элоди разговаривает с Фитцем. Мерси огибает край пещеры, пытаясь вернуться в туннель. Я должна была быть внимательной. Я что-то упустила, а сейчас не время что-то упускать. Мара умерла из-за Фитца.

Учитель английского переворачивает нож, которым размахивает в руке, и качает головой.

– Вы, ребята, ужасные актеры. Мерси, я ожидал от тебя большего. У тебя была настоящая подготовка в этом деле. Ты сама себя позоришь. Возвращайся к своему брату. Ну же, иди.

Он поднимает нож, направляя его на Мерси, и она бежит обратно к Рэну.

Фитц смеется.

– Похоже, мы зашли в тупик, не так ли, класс? Рэн, ты не хочешь признаваться в своих истинных чувствах. Мерси, тебе нельзя доверять, даже если ты должна принимать близко к сердцу интересы своего брата. Карина, ты жертва обстоятельств, а Элоди, ну, Элоди просто должна умереть. Итак, что же нам теперь делать?

Жертва обстоятельств. Он прав, не так ли? С тех пор как мне исполнилось одиннадцать лет, я стала жертвой обстоятельств, и теперь я здесь, в ловушке в пещере, и вот-вот умру от руки Уэсли Фитцпатрика. Какой в этом смысл?

– Нас четверо, – говорит Рэн. А ты один. Шансы на то, что тебе удастся удержать нас всех до того, как мы тебя уложим, довольно малы.

Как он может быть таким спокойным прямо сейчас?

Лицо Фитца вытягивается. Он выглядит обиженным.

– О чем ты говоришь? Я никогда не убью тебя, Рэн. Я люблю тебя. А вот девушкам придется исчезнуть. – Он хихикает. – Мне плевать на трех тощих маленьких девочек. И не думаю, что ты причинишь мне боль.

Мужчина кажется сумасшедшим. Расстроенным. Его одержимость Рэном настолько вышла из-под контроля, что я понятия не имею, как мы не заметили этого раньше. Как он мог скрыть это хотя бы на секунду, чтобы никто не заметил глубины его безумия и не вызвал полицию?

Фитц дергается в сторону, нож вытянут перед ним... в мою сторону. Но он гонится не за мной. Фитц бросается на человека, которого считает своим самым большим конкурентом. Он воспринял Мару как угрозу своим отношениям с Рэном, поэтому убил ее, а теперь собирается сделать то же самое с Элоди.

– НЕТ!

Рэн, Мерси, я: мы кричим одновременно, каждый из нас в ужасе, когда доктор Фитцпатрик бросается к Эль. Рэн пытается добраться до нее, но я уже вижу, что между ними слишком большое расстояние. Элоди умрет раньше, чем парень успеет до нее добраться.

Удивительно, как миллион мыслей могут сжаться в одно мгновение. В последний раз, когда я видела Мару, она спорила с Мерси на кухне в Бунт-Хаусе. Я бросила ее, потому что хотела побыть с Дэшем. Я не видела хитросплетений очень запутанной ситуации, которая разворачивалась прямо у меня на глазах. А должна была. Я должна была догадаться. Должна была защитить свою подругу. Мара все еще была бы здесь, если бы меня не отвлек мальчик. Я была зла на нее. Я не искала ее. Она была одна.

Решение принимается само собой.

Я больше не буду жертвой обстоятельств.

Мои руки все еще связаны за спиной, но я не думаю. Просто со всех сил бегу на Фитца, монументальный рев заглушает мои мысли.

Я ударяюсь в него всем телом, изо всех сил.

Я использую свое тело, потому что это единственное оружие, которое у меня есть.

А затем мир сужается до двух раздробленных точек.

Нож.

Боль.

А потом... в конце концов... появляется холод.

ГЛАВА 52

ДЭШ

Это чертовски глупо.

Мне следует подождать в доме. В какой-то момент кто-то войдет обратно через парадную дверь. В зависимости от того, кто это будет, я, по крайней мере, смогу понять часть того, что, черт возьми, происходит. Но сейчас в доме по меньшей мере сотня людей, танцующих, курящих, смеющихся, пьющих самую дорогую выпивку, и я не могу сейчас находиться рядом с таким дерьмом. Если мне придется увидеть, как еще один человек вбежит в гостиную с одним из этих красных флагов, повязанных на лбу, как будто они гребаные Рэмбо, я пробью дыру в стене.

В лесу, окружающем Бунт-Хаус витает атмосфера Братьев Гримм. Вы можете подумать, что так во всех лесах, но это особенно верно для нашего леса и особенно верно сегодня вечером. Ночью между тонкими, плотно прижатыми стволами деревьев на горе клубится низменный туман. Лунный свет пробивается сквозь навес деревьев над головой, отбрасывая лучи серебристого света на вездесущие опавшие листья. И где-то на горе стая волков завывает скорбным хором. Я знаю эти леса как свои пять пальцев, но если бы и не знал, то сейчас бы ужасно боялся.

Уже больше часа ночи. Может быть, около двух. Я поворачиваю лампочку на своем мобильном телефоне слева направо в густой темноте, шипя сквозь зубы каждый раз, когда студент Вульф-Холла в дурацком костюме выскакивает из темноты, сжимая в руке пригоршню красных флагов. Я хватаю Тео Барбера за шиворот его футболки, когда он пытается пьяно проскочить мимо меня в направлении дома.

– Ты не видел Кэрри?

Он тупо смотрит на меня. Черт, парень так пьян, что его глаза даже не собираются в кучку. Он сломает себе здесь шею.

– Какую Кэрри?

Я с отвращением отпускаю его.

Я иду еще минут двадцать, ругаясь на каждом шагу, и останавливаюсь только тогда, когда телефон звонит в моей руке. До сих пор у меня не было связи, но скалистый выступ, на котором я стою, по-видимому, достаточно высок, чтобы я мог получить одну палочку. Я смотрю на экран и…

Какого черта?

Мерси: 911. Фитц сошел с ума. Пещера. Сейчас же!

Я немедленно открываю телефон и звоню ей, прижимая трубку к уху. Линия соединяется, звонит один раз, а затем обрывается. Когда снова пытаюсь, даже нет соединения.

Какая пещера? Пещера в горах? О чем, черт возьми, она говорит?

Это может быть еще один крик Мерси о внимании, но сестра Рэна не известна своей краткостью. Если бы это было сообщение, требующее внимания, разве она не использовала бы больше слов? Полезные гребаные слова, которые могли бы на самом деле сказать мне, что происходит, или куда она хочет, чтобы я пошел?

У меня нет другого выбора, кроме как относиться к сообщению как к настоящему крику о помощи. Но вот как оказать эту помощь? Я даже не могу вызвать спутниковую карту... подождите! СТОП! Могу ли я вызвать спутниковую карту? Возможно, у меня здесь нет надежного Интернета, но я тысячу раз открывал карты в доме, где Wi-Fi отлично работает. Сохранил ли мой телефон данные? Откроется ли она на горе?

ДА!

Приложение открывается, и синяя точка, обозначающая мое последнее местоположение в доме, сохранена. Это чертово чудо. Хотя карты в режиме схемы, дороги отмечены на простом белом фоне. Никаких подробностей, относящихся к самому ландшафту. Я получаю это только после того, как выбираю опцию «спутник», и есть шанс... есть шанс…

Спасибо, бл*дь! Я не потерял данные. Море зелени заполняет экран моего мобильного телефона, прерываемое серой шиферной крышей нашего дома, заснятой сверху. Какую часть ландшафта сохранило приложение? Какую часть горы мне придется прочесать?

Я добираюсь до академии по карте, прежде чем изображение превращается в пиксельное пустое пространство. Провожу пальцем по каждому квадратному дюйму карты, уменьшая и масштабируя, пытаясь найти что-нибудь, что хотя бы отдаленно напоминает пещеру... но там ничего нет.

– Черт возьми!

Пустая трата времени.

Засовываю телефон в задний карман и продолжаю двигаться на север, вверх по горе, потому что мне нужно куда-то идти. Каждые сто футов или около того я проверяю сигнал, но он больше не появляется.

Где, черт возьми, эта пещера?

Тошнотворное, маслянистое ощущение извивается, как змея, в глубине моего живота. Я не могу точно сказать, но что-то не так. Что-то неправильно.

«Мне нужно найти Мерси».

Это единственное утверждение повторяется в моей голове, как испорченная пластинка…

«Нужно найти Мерси. Ты должен».

Такое чувство, что, если я этого не сделаю, произойдет что-то действительно ужасное, и я пока не готов разгадать это всепоглощающее предчувствие. Проходит еще минута, потом еще десять. А потом впереди, среди деревьев, мелькает бледная белая вспышка.

– ЭЙ! – кричу я во всю глотку. – Стой! Кто там наверху?

Нет ответа.

Ускоряю шаг, спеша к участку леса, где увидел проблеск белого и движение. Я не вижу источника беспокойства среди деревьев, пока не оказываюсь почти прямо перед ним. А это значит, что я не вижу ножа, пока не становится слишком поздно.

– Чееерт!

В моем черепе раздается яркий, ослепительный взрыв. Я опускаюсь на одно колено, шатаясь, пытаясь уйти от боли, но она преследует меня. От нее никуда не деться.

Надо мной... безумный смех.

– О, это просто здорово. Я позаботился об одном раздражении, а теперь должен избавиться от другого? Знаешь, я никогда раньше не верил в проведение, но... – Чья-то рука хватает меня за волосы, откидывая голову назад. Доктор Фицпатрик возвышается надо мной без рубашки и весь в крови. На его лице действительно безумное выражение, от которого у меня в голове звенят тревожные колокольчики. – Я недавно обнаружил, что, если попросить вселенную о чем-то и действительно верить, что это произойдет, тогда угадай, что? Это происходит!

Я ныряю вправо, вырываясь из его хватки, как раз вовремя, чтобы избежать правого хука, нацеленного мне в челюсть.

– Фитц! Какого хрена?!

– Какого хрена? Какого хрена? – повторяет он за мной. – Я никогда не мог понять, почему Рэн решил окружить себя такими идиотами. Вы с Паксом похожи… – Его рот опускается в хмурую гримасу. – На гребаные марионетки, которые следуют за ним повсюду, купаясь в его интеллекте и его великолепии…

– Тише. Он услышит, что ты о нем так говоришь, и станет невыносимым. – Шутка должна была отвлечь его, но Фитц рычит, как бешеная собака.

– Ты и твой дерзкий язык. Думаешь, что ты чертовски неприкасаемый? Разгромить логово со своим другом-неандертальцем. Перешептывания и всякое дерьмо во время моих занятий. Намеки на вещи, которые тебя, бл*дь, не касались. Ну, ты не единственный человек в Вульф-Холле, который знает то, чего не должен знать. Как маленькая мисс Мендоса? Ты проделал большую работу, скрывая ее, не так ли, придурок. Вся школа... – Он резко замолкает, его глаза закатываются.

Воу.

Он шатается в сторону, опираясь на дерево.

Что, черт возьми, с ним не так?

Я вижу, как кровь стекает по его лицу и подбородку. Спутанная прядь волос на его голове, блестит влагой в лунном свете. Неужели Мерси ударила этого ублюдка каблуком по голове? Я бы не стал винить ее. Если это так, то мне жаль, что я пропустил шоу.

– Это потому, что на этот раз никто не пригласил тебя на вечеринку, Фитц? Потому что мы все трое так решили, знаешь ли. – Я не должен злиться, но трудно не издеваться, когда он был таким ублюдком с того дня, как мы встретились. В этом мире очень мало людей, которых я ненавижу. Я бы даже сказал, что есть только два человека, которые заслужили этот титул, и доктор Уэсли Фитцпатрик – один из них.

Он снова смеется, и от этого влажного хриплого звука у меня по коже бегут мурашки.

– Ты просто не знаешь, когда остановиться, не так ли? Там просто нет выключателя. Ну, не волнуйтесь, лорд Ловетт. Я хорошо умею находить выключатели у людей. Давай посмотрим, смогу ли я найти твой.

Лезвие вспыхивает из ниоткуда, кровавое и зловещее. Я едва успеваю отпрыгнуть назад, прежде чем Фитц набрасывается, замахиваясь им мне в живот. Он выглядит разочарованным, что не выпотрошил меня с первой попытки. Разочарованный, но не испуганный.

Он наступает.

Безоружный, я сначала отступаю, пригибаясь, уворачиваясь, уклоняясь от каждого удара острой стали, но затем Фитц говорит то, что все меняет.

– Ты быстро соображаешь, Ловетт. Повезло тебе. Жаль, что у твоей маленькой подружки не было твоего чувства самосохранения. Она просто насадилась на лезвие.

Я останавливаюсь, влажный ночной воздух густой и удушливый в моих легких.

– Что ты сказал?

– Карина. – Фитц облизывает губы. – Сует свой нос куда не надо. Мне всегда было на нее наплевать, но… – Он пожимает плечами, вертя нож в руке. – Она вмешалась и прочитала дневник Мары. Она всегда была приклеена к этой глупой сучке, которая ходила за Рэном по пятам, как дурной запах. Она обвинила меня сегодня вечером и получила по заслугам.

Кровь на заточенном лезвии ножа Фитца приобретает совершенно новый смысл. Брызги на его груди, которые секунду назад были просто красными брызгами, внезапно приобретают гораздо более жуткий смысл. Мое тело замирает. Все замедляется. Я заставляю свои мчащиеся мысли успокоиться. Сейчас мне жизненно важно сосредоточиться.

– Где она, Фитц? – шепчу я.

– Откуда, черт возьми, мне знать? Эта стерва Стиллуотер вырубила меня. Они связали меня, но я не долго находился в отключке. Мои руки даже не онемели, когда я проснулся. Они не могли далеко уйти. Это ничего не меняет, красавчик. Где бы они ни были, результат все тот же. Твоя драгоценная Кэрри мертва. И ты тоже будешь, как только перестанешь задавать так много гребаных вопросов.

Кэрри мертва.

Кэрри мертва.

Кэрри…

Нет, Кэрри не умерла. Я не поверю в это, пока не увижу собственными глазами. И я не позволю Фитцу прикончить меня в гребаном лесу. Если меня зарежут и я истеку кровью до смерти, то это будет в поместье в Лондоне назло моему отцу, а не здесь.

– Дай мне нож, Фитц.

Он указывает острием на меня, ухмыляясь, как будто я сумасшедший.

– Ты получишь эту штуку только в том случае, если она застрянет у тебя в ребрах, или ты заберешь ее у меня.

– Как хочешь. – Я не обучен боевым искусствам, но жизнь с Паксом научила меня большему, чем я думал, что мне когда-либо понадобится знать. Прямо сейчас я благодарен за все те случаи, когда мой сосед по комнате пытался прыгнуть на меня и повалить на землю.

Фитц наступает. То, как он держит охотничий нож, рукоятка упирается в предплечье, лезвие торчит наружу, является предупреждением. Он знает, как бороться с этой штукой. Хотя мужчина понятия не имеет, на что я способен. На этот раз я не отступаю. Он делает выпад. Я блокирую его руку, одновременно нанося мощный хук левым кулаком, ударяя его в челюсть.

Ошеломленный, Фитц качает головой, лицо расплывается в безумной ухмылке.

– О-о-о. Значит, не просто хорошенькое личико. Я удивлен. Я думал, ты…

Снова бью его кулаком в лицо, удовлетворенно рыча, и он отступает на шаг. Изо рта у него течет кровь, я раскроил ему нижнюю губу.

– И ты говоришь, что это у меня нет выключателя?

Фитц приходит за мной. Похоже, я разворотил осиное гнездо, но у меня нет на это времени. Мне нужно вернуться в дом. Я должен найти Кэрри. Нож движется быстрее, на этот раз более непредсказуемо. Но я все еще намного опережаю его. Я поднимаю колено, блокируя и атакуя одновременно. Фитц отшатывается, но выбрасывает руку в дикой попытке ударить меня. Холодный поцелуй боли расцветает на моем правом бедре. Он задел меня, хотя я понятия не имею, насколько сильно. Боль не такая уж сильная. Нет ничего такого, с чем я не мог бы справиться, но это мотивирует меня до чертиков.

Я лишь трачу время с этим мудаком. Каждая секунда, которую я провожу здесь с ним, потраченная впустую секунда, которую следовало бы потратить на поиски Карины. Бросаюсь вперед, борясь с ним, пытаясь схватить его за руку, но в спешке не рассчитываю расстояние, и…

Я падаю.

Черт, я… Ай!

Я сильно ударяюсь о землю и Фитц набрасывается на меня в ту же секунду. Левой рукой сжимает мое горло, правая отведена назад, нож свирепо сверкает в желтом свете фонарика на моем мобильном телефоне, который наполовину зарыт в подстилке из листьев рядом с моей головой. Если он обрушит на меня эту штуку, игра окончена. Если дам ему хотя бы половину шанса, я, черт возьми, мер…

То, что происходит дальше, нереально. В одну минуту Уэсли Фитцпатрик сидит на мне, собираясь вонзить нож прямо в гребаное сердце, а в следующую он отшатывается в сторону и падает на землю…

Какого черта?

Полоса серого.

Пятно черного меха.

Серебристая морда.

Обнаженные белые клыки.

Распутин.

Я издаю ошеломленный, бессловесный крик, слишком удивленный, чтобы сделать что-то еще, когда старый, хромающий волк, рыча, направляется к Фитцу. Учитель английского лежит на спине и шарит в листве в поисках ножа. Он находит его и направляет на Распутина, но волк не отступает. Его шерсть поднялась и встала дыбом, животное издает низкий, угрожающий рык, который наполняет даже меня страхом.

– Чертова дворняга. – Фитц качается вперед, острие его оружия нацелено прямо в грудь Распутина, но в старом хитром волке еще есть жизнь. Он отскакивает в сторону и наносит удар быстрее кобры, вонзая клыки в плечо Фитца.

Не знаю, как долго смог бы оставаться и смотреть на это. Я все еще настолько ошеломлен, что любое движение кажется невозможным, но мне нужно идти. Фитц кричит в агонии, когда волк кусает его, поворачивая голову из стороны в сторону, чтобы получить лучший захват. Его волчьи, красивые желтые глаза встречаются с моими, и между нами не проходит никакого магического молчаливого послания.

Он – голодный волк, а я – счастливый ублюдок.

И я бегу, что есть силы.

ГЛАВА 53

ДЭШ

Бунт-Хаус находится ближе всего.

Бегу по лесу быстрее, чем когда-либо раньше. Я понятия не имею, где Кэрри и остальные. Понятия не имею, кто вообще был с ней. Мерси и, скорее всего, Элоди. Но кто еще? Они могли вернуться в дом или в академию. Или все еще могут быть в этом чертовом лесу, ходить кругами в темноте. Кэрри действительно могла быть мертва, лежать на земле…

«Черт, нет, прекрати это. Это не помогает панике».

Мое тело кричит в агонии к тому времени, когда я добираюсь до дома.

И снова госпожа Удача на моей стороне. Пакс сидит на ступеньках у входной двери и курит. Он совершенно пьян, но сразу же отвечает мне, когда я кричу ему.

– Где они? Они здесь? Кэрри? Кэрри здесь?

– Нет?

– Дай мне свои ключи.

– Что?

– ДАЙ МНЕ СВОИ ЧЕРТОВЫ КЛЮЧИ!

Он подбрасывает их в воздух, и я ловлю, не теряя ни секунды. Ровно через три секунды я сижу за рулем «Чарджера» и мчусь прочь от дома на бешеной скорости. Пакс может отчитать меня позже. На самом деле он, вероятно, выбьет мне пару зубов, учитывая мою безрассудную езду в его гордости и радости, но что с того, черт возьми. Он может выбить их все, мне все равно.

«Пожалуйста, будь в академии. Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста, будь в академии. Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста, будь в академии. Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста, будь в академии. Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста, будь в академии. Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста, будь в академии. Пожалуйста, будь в порядке…»

Я цепляюсь за надежду, что найду Рэна и девушку, которую люблю, целыми и невредимыми на вершине горы, стоящими на ступенях, ведущих в Вульф-Холл, и спорящими о чем-то бессмысленном…

Но нахожу их не там. Я замечаю их вдалеке – три фигуры, бегущие по обочине дороги. Один из них опережает двух других, двигаясь неуклюже, но все еще бежит со скоростью ветра.

Двести метров.

Сто пятьдесят.

Сто.

Пятьдесят.

Фары машины наконец-то освещают фигуры, и мое сердце делает тройное сальто назад. Элоди и Мерси поворачиваются лицом к машине, их лица бледны и пусты от того, видимо от шока. Их руки в чем-то красном. А впереди… Рэн, измученный и шатающийся... с Кариной на руках.

– Нет. Нет, черт возьми, нет. – Я жму на тормоза и выбегаю из машины. Через миллисекунду я держу ее в своих объятиях. Ее кожа пепельно-белого цвета, веки закрыты, губы мертвенно-голубого оттенка. Девушка выглядит мертвой.

Я опоздал.

Я, бл*дь, опоздал.

Но затем ее рука слегка дергается, и мой смертный приговор смягчается, по крайней мере, на данный момент. Как бы она ни была слаба, сейчас она все еще жива. И я не позволю ей, черт возьми, умереть. Ни за что. Я кладу Кэрри на заднее сиденье «Чарджера», ненавидя себя за то, что мне приходится ее сажать.

– Садись в машину, Рэн! Прямо сейчас, мать твою!

– Я в порядке. Просто возьми ее. Не жди скорую помощь. Езжай! – Он пытается отмахнуться от меня, но я мельком оцениваю состояние своего друга, и совершенно ясно, что Рэн тоже ранен.

Парень падает на одно колено, его силы слабеют, и я вижу ужасные раны на его предплечьях – глубокие, зияющие рваные раны, из которых сочится слишком много крови. Я захлопываю дверцу, ругаясь сквозь зубы.

– Немедленно садись в эту чертову машину, Джейкоби. Ты стоишь одной ногой в могиле.

– Я… правда… я... в порядке…

Я подхватываю его, чтобы он не упал и не потеряел сознание. Запихиваю его на пассажирское сиденье и через две секунды оставляю Мерси и Элоди на обочине дороги. Не очень по-джентльменски с моей стороны, учитывая тот факт, что Фитц все еще где-то там. Но я верю, что этот ублюдок еще какое-то время будет отбиваться от Распутина. С запахом крови в ночном воздухе, это будет только вопрос времени, когда появятся и другие – Дым, Сумрак, Снег и Чернила – рыщущие в ночи в поисках того, что пахнет так сладко и уязвимо.

Рэн возвращается к жизни, дергаясь на пассажирском сиденье рядом со мной. Бросаю быстрый косой взгляд, чтобы проверить его. Мне бы хотелось проверить, как там Кэрри, но я еду на бешеной скорости по неровной горной дороге и не хочу врезаться в ограждение и убить нас всех после того, как чудесным образом нашел их.

Глаза Рэна закатываются. Он стонет, его дыхание прерывается.

– Эй. Эй! Не спи. Скажи мне, что, черт возьми, произошло?

Парень потерял слишком много крови, чтобы связно говорить.

– Я... я не хотел…

– Ты молодец, парень. Ты вытащил ее оттуда. Теперь уже недолго осталось. Еще пара минут, и мы будем в больнице. – Надеюсь, это займет всего пару минут. Я не знаю, сколько времени осталось у Кэрри. Она была такой холодной в моих объятиях. Такой безжизненной.

– Мне не следовало этого делать. Я не должен был с ним связываться, – шепчет он. – Мне очень жаль. Мне действительно... чертовски жаль.

Он говорит о Фитце. Однако сейчас не время кричать на него за его ошибки, поэтому я сосредотачиваюсь на дороге и пытаюсь не дать ему уснуть.

– Не беспокойся об этом сейчас. Элоди скоро приедет. Просто не спи, чувак, ладно?

Его голова болтается из стороны в сторону, ударяясь в окно со стороны пассажирской дверцы, когда я проезжаю перекресток, ведущий в город. Сейчас почти три часа ночи, и на дороге нет машин. До больницы отсюда рукой подать. Я бью по газам.

Когда въезжаю на стоянку, у входа в отделение неотложной помощи уже собрались люди с каталкой, ожидающие нас. Мерси или Элоди, должно быть, успели позвонить. Шины визжат, когда я останавливаюсь перед хорошо освещенными раздвижными дверьми. Люди в халатах – три врача – не ждут, пока я выйду. Они сами открывают двери «Чарджера», заботясь о моих друзьях.

– Что случилось? – спрашивает один из них.

– Я... я даже не знаю! У нее рана в животе. У него все руки порезаны. Пожалуйста! Помогите им! – Я гнал как сумасшедший, чтобы доставить их сюда. И теперь, когда мы прибыли, ничего не могу сделать. Я чертовски беспомощен.

– Не волнуйся. Мы позаботимся о них. – Все трое действуют эффективно, спокойно и быстро. Я даже не успеваю вылезти из машины, как они уже укладывают Карину на каталку, а Рэна – на другую.

– Пульс нитевидный. Давление падает, – говорит один из них над безжизненным телом Карины.

Облегчение обрушивается на меня, как разрушительный шар. Я был в ужасе, что к тому времени, когда мы доберемся сюда, у нее даже не будет пульса.

– Парень ненамного лучше. Однако на нем нет ранений в верхней части тела. Давайте отвезем их внутрь.

Я пытаюсь последовать за ними, но одна из женщин оборачивается и кричит через плечо, исчезая вместе с Кэрри в здании.

– Убери машину! Ты не можешь оставить ее там!

– К черту машину!