Текст книги "Лекарство для разбитых сердец (ЛП)"

Автор книги: К. Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17

– Не знаю, сколько еще лет Эд будет настаивать на гамбургерах и хот-догах, – сказала Нэнси, когда они с Селией шли мимо длинного ряда фургонов с едой вдоль стоянки. – Почти все в комитете сочли, что в этом году не нужно тратить силы на гамбургеры, но Эд говорит, что мы должны придерживаться традиции. Мое мнение, давайте освободим ребят от гриля, и пусть все едят с фургонов. Пока в парке есть еда – это достаточно для традиции.

– Откуда они все приехали? – спросила Селия. Она, конечно, видела на стоянке у продуктового магазина фургон с тако, но ничего похожего на этот аппетитно пахнущий караван.

– Некоторые из Даллеса и Юджина. Наверное, кто-то даже из Портленда. – Они шли мимо фургона с деликатесным жареным сыром. – Черт возьми, Эд. Я лучше съем сэндвич с жареным сыром или миску лапши, чем его недожаренные гамбургеры. – Нэнси махнула на девушку, принимающую заказы перед фургоном с нарисованной на боку миской горячей лапши. – Пожалуй, я сюда вернусь.

У огромных грилей под навесом стояли четверо мужчин в передниках с надписями «Зааркань и прокатись» и длинными приборами для барбекю. По всему парку разносились запахи специй, бекона и горячей выпечки.

– Как идут дела? – спросила Нэнси у женщины, сидевшей за столиком перед очередью.

– Лучше, чем мне хотелось бы, – ответила та. – Как мы заставим Эда передать все им... – Она показала на ряд торговцев. – Если у нас очереди за его бургерами? Я думала, мы сможем рассчитывать, что ты переключишься на фургоны.

– Заманчиво. Я рада, что тут много иногородних, которые не дают им расслабляться.

– Никому не говори, но как только я закончу, то пойду вон к тому фургончику с макаронами и сыром. – Женщина повернулась к Селии. – Ты, должно быть, новая соседка Нэнси.

– Я все время забываю, что не все с ней знакомы, – сказала Нэнси и представила Селию Джули. – Мы возьмем у Эда три чизбургера.

– Посмотри на него. – Джули махнула двадцатидолларовой купюрой, которую ей дала Нэнси, в сторону второго гриля, где седой мужчина с широкой улыбкой переворачивал бургеры и сыпал шутками. – Он ждет этого каждый год. Не уверена, что мы сможем заставить его уйти на пенсию. – Она вручила Нэнси сдачу.

– Возможно, это и держит его в живых, так что, полагаю, во имя старческой солидарности, буду покупать по бургеру, покуда он их жарит. Но как только он сложит приборы для барбекю, я перейду на фургоны с едой.

– Это твоя сестра? – спросил Эд у Нэнси, когда подошла их очередь.

– Ой, Эд, я знаю, что ты еще не настолько слеп, так что кончай вешать лапшу на уши.

Эд подмигнул Селии:

– Она пререкается со мной больше сорока лет. Надеюсь, с тобой она добрее, чем со мной.

Селия широко улыбнулась пожилому мужчине.

– Но я же покупаю твои сырые бургеры, верно? По-моему, это очень по-доброму.

Эд уже был готов положить котлету на булочку, но изобразил оскорбленный вид и вернул ее на гриль.

– Хочешь прожаренный, получи прожаренный. – Он повернулся обратно к Селии. – Как думаешь, она и правда хочет прожаренный или просто хочет подольше постоять и поболтать со мной? – Он показал на Нэнси лопаточкой. – Я тебя раскусил.

Через пару минут дурашливых поддразниваний Селия с Нэнси подошли к столику для пикника, неся чизбургеры, чипсы и бутылки воды на троих.

Нэнси оглядела толпу и наконец увидела Сайласа в конце очереди за едой. Она подождала, пока он заметит ее, и замахала рукой.

– Мы купили тебе поесть. Решили спасти тебя от ожидания в очереди.

Нэнси послала третью тарелку через стол от себя, чтобы Сайлас сел рядом с Селией.

– Спасибо, – сказал он.

Пока они ели, Сайлас рассказал последние новости про завтрашний парад, и Нэнси с Селией сверили расписание на следующий день.

– Если у вас будет время утром, я надеялась, что вы сходите со мной на огород, – сказала Селия. – Там выросло столько всего, но я не уверена, что из них овощи, а что сорняки. Я надеялась, вы поможете мне различить их, чтобы я не выдернула что-нибудь не то.

– Конечно. Завтра я работаю во второй половине дня, но, кажется, будет очень жарко, так что давай начнем пораньше.

Нэнси послала Сайласа к фургону с мороженым – ее небольшой знак протеста, – и, когда он вернулся, они съели вкусное мороженое.

Сайлас оттолкнулся от стола и перешагнул скамью.

– Я еду домой покормить Уилсона. Хочешь, заеду к тебе и п-покормлю Нубию?

– Я ее уже покормила. Но проверь, пожалуйста, оставила ли я ей свет?

– Конечно. – Сайлас посмотрел прямо на Селию. – Увидимся на танцах.

Селия смотрела, как Сайлас идет по стоянке. Его настроение улучшилось с прошлого вечера, и было приятно снова видеть, как он улыбается. Когда она отвела взгляд от его удаляющейся фигуры, то поняла, что Нэнси с любопытством наблюдает за ней. В надежде избежать неловкого разговора Селия спросила:

– Вам помочь расставить напитки?

– Об этом позаботились. Я записала нас на получасовую смену во время танцев, а потом мы поможем немного прибраться. – Мимо в поисках места прошла пара с маленькой девочкой в розовых ковбойских сапогах и блестящей шляпе. – Мы уже уходим, – сказала Нэнси и махнула им занимать стол. – Давай прогуляемся по Худ-стрит.

Пока Селия и Нэнси прогуливались вдоль лавочек и антикварных магазинчиков, солнце скрылось за деревьями. Нэнси остановилась перед «Антикварными вещицами Чикен» поболтать с одной из своих подруг, а Селия подошла к витрине и стала рассматривать швейную машинку и крошечный ночник, похожий на розочки на торте. Она уже хотела отвернуться, когда заметила в стекле свое отражение. Взявшись за подол блузки в деревенском стиле, она немного повернулась и, отпустив его, смотрела, как материал колышется, словно жидкость в бокале. Она чувствовала себя хорошенькой и обрадовалась, что Нэнси одолжила ей блузку.

Сейчас Селия мало что могла сделать со своим скудным гардеробом. Было бы легкомысленно тратить деньги на что-то новое, когда через несколько месяцев ее фигура сильно изменится, так что пока она обходилась теми вещами, что привезла с собой, и синим платьем, которое купила Нэнси. Платье показалось ей слишком роскошным для танцев в поле, поэтому Селия надела свою единственную пару приличных джинсов и футболку.

Нэнси только взглянула на нее, щелкнула пальцами и быстро пошла к себе в комнату. Вернулась она с легкой белой блузкой в деревенском стиле, расшитой крохотными голубыми цветочками.

– Я подумала, что, может, ты захочешь надеть ее.

– Ой, все нормально.

– Что, тебе не нравится?

Селия покачала головой:

– Вам не обязательно делиться со мной одеждой.

Нэнси повернула блузку к себе и пристально всмотрелась.

– Я, может, и старая, но считаю, что у меня весьма хороший вкус.

– Она красивая. Но что, если я ее испачкаю или...

– Ты слишком много беспокоишься. Ты нормально одета, но мы идем на танцы. Тебе же хочется, чтобы парни тебя заметили.

– Нэнси, я не ищу парня.

– Ну, это они будут искать тебя. Иди, надень ее.

Так Селия и сделала и теперь, глядя на свое отражение, на развевающиеся на ветру рукава, была этому рада.

– Красиво, да? – сказала Нэнси у нее за спиной. Селия вздрогнула и почувствовала, что покраснела, но потом взглянула на Нэнси и поняла, что та смотрит на маленький ночник.

* * * 

Нэнси последовала указаниям усатого ковбоя, который регулировал движение, и машина затряслась на неровной земле. Большое поле превратили в площадку для танцев: часть его стала стоянкой, а за рядами машин поставили такой большой навес, что, казалось, под ним могли бы поместиться семь или восемь домов Нэнси. Под потолком пересекались сотни гирлянд из лампочек. На металлических столбах, которые врыли в землю, чтобы освещать дорогу от стоянки к навесу, висели фонари. Все поле превратилось в волшебное место.

В дальнем конце навеса музыкальная группа готовила оборудование для выступления, а справа располагались прохладительные напитки и закуски. Нэнси и Селия подошли к двум стальным корытам, заполненным льдом и напитками, и столу, где будут продаваться печенье и кексы.

– Ну наконец-то вы прибыли, – сурово произнесла женщина за столом, но улыбка выдала ее.

– Я буду точно так же думать о тебе позже, когда ты будешь храпеть у себя в кровати, а я тут буду убираться.

Селия чувствовала себя не в своей тарелке, ей казалось, что она слишком выделяется, стоя рядом, пока женщины болтают.

– Нэнси, можно мне ключи от машины? Не хочу весь вечер носить с собой сумку.

Нэнси дала ей ключи, и Селия пошла обратно к машине. По правде говоря, она жалела, что пришла. Она лучше провела бы вечер в одиночестве дома у Нэнси, чем стоя в толпе незнакомцев в надежде, что ее не заметят, и не зная, что сказать. Селия сунула в карман пару долларов, на случай если позже решит купить печенье, и убрала сумку под сиденье. Внезапно она почувствовала сильную усталость. Нэнси наверняка не хватится ее, если она немного отдохнет в машине, и это даст ей возможность не стоять у всех на виду. Она закрыла и заперла дверь, потом откинула голову на подголовник и закрыла глаза.

Группа начала играть, и под песню о веселье на реке Селия провалилась в сон.

Глава 18

Селия вздрогнула, когда Сайлас постучал в окно.

– Все хорошо? – спросил он через стекло.

Селии потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться, но потом она открыла дверь машины.

– Ой, извини. Я только на минутку прикрыла глаза и, кажется, заснула.

– Все нормально. Просто Нэнси спрашивала, куда ты пропала.

Селия вышла из машины и закрыла ее.

– Неужели меня не было так долго?

Сайлас подстроился под ее шаг и достал телефон:

– Уже почти десять.

– О нет. Я проспала больше часа?

Сайлас пожал плечами:

– Я не знаю, когда ты ушла в машину.

– Слишком давно. Надеюсь, я не пропустила свою смену за столом.

Она практически побежала к навесу.

Сайлас осторожно коснулся ее руки.

– Не гони. Они справятся. Ты тут ноги переломаешь.

И он опустил руку.

Селия глубоко вздохнула и замедлила темп.

Музыка играла громко, а толпа выходила за пределы навеса. Селия никогда не видела столько людей. В старшей школе она один раз ходила на танцы после игры. Куча подростков вызывающе двигались и лапали друг друга, так что большую часть вечера она провела в туалете, стараясь избежать этого. Когда она жила в третьей, и последней, приемной семье, они взяли ее на свадьбу к родственнице. Она сидела за столом и смотрела на первый танец жениха и невесты, а потом к ним присоединились остальные гости. Больше всего ей запомнилось, что пара танцевала под «Unforgettable» Нэта Кинга Коула. Эту песню пела мама, когда Селия была еще маленькой, прежде чем наркотики заставили ее позабыть, что у нее вообще есть дочка.

Сегодняшние танцы были совсем другими. Группа играла в основном кантри, и люди всех возрастов танцевали вместе. Здесь были и пожилые пары, и молодежь, и даже некоторые родители с детьми. Несколько подростков скакали и раскачивались в углу, а некоторые люди даже танцевали в одиночестве. Те, кто не танцевал, сидели на складных стульях, расставленных группками, или стояли за пределами навеса. Похоже, все весело проводили время.

– А вот и ты, – сказала Нэнси, когда Селия с Сайласом подошли к компании пожилых женщин. – Я уж думала, тебя украл какой-то ковбой.

– Я заснула в машине.

– Ты, должно быть, очень устала, раз заснула под такое. – Нэнси обвела рукой толпу.

– Видимо, да. Я могу подежурить у стола с угощениями.

– Наша смена с десяти до половины одиннадцатого. Пойдем вместе через минутку.

Скоро Нэнси раскладывала по тарелкам угощения, а Селия подкладывала банки колы и пива и бутылки с водой в корыта с подтаявшим льдом. Люди на площадке танцевали под песню, которую Селия никогда не слышала. Большинство двигались довольно хорошо, но когда кто-то ошибался, раздавались шутки и смех.

Селия поискала глазами Сайласа, но после того, как он привел ее из машины, он исчез, и она не нашла его в толпе.

– Иди возьми себе чего-нибудь, если хочешь, – сказала Нэнси. Когда Селия полезла в карман за деньгами, Нэнси подняла руку. – О нет. За работу за столом тебе положен напиток и еда. Почему, думаешь, я каждый год вызываюсь помогать? – подмигнула она.

Селия выбрала печенье с шоколадной крошкой и грецким орехом и бутылку воды. За столом нечего было делать, но это обеспечило ей хорошую позицию для наблюдения за людьми. Селия увидела девушку примерно своего возраста. Она вращалась и кружилась в руках мужчины, а пышная юбка развевалась вокруг ее ног, словно пытаясь успеть за ними. Ее спутник что-то сказал, и девушка засмеялась. Селия почувствовала укол зависти. Мужчина смотрел на девушку с такой теплотой, а та выглядела такой беззаботной. Каково это – позволить себе расслабиться и наслаждаться моментом? Селия не могла припомнить, чтобы хоть когда-нибудь чувствовала себя такой беспечной, какой казалась эта пара.

* * *

Пока тетя Нэнси и Селия дежурили у стола с едой, Сайлас стоял в тени навеса с несколькими коллегами, но не участвовал в разговоре. Он даже не смог бы сказать, о чем они говорят. Он искал Селию, когда пришел, готовый пригласить ее на танец, но не нашел ее. Он мог бы спросить у тети Нэнси, но знал, что та захочет подробностей, а он был недостаточно уверен в своих чувствах, чтобы рассказывать ей. Интуиция подсказывала ему, что если это хорошая идея, то пусть все случится само собой.

Когда прошло больше часа, а он так и не увидел Селию, он сдался и подошел к тете Нэнси.

– Селия ушла домой?

– Нет, – удивилась тетушка. – Правда я ее давненько не видела. Я думала, что она с тобой.

Сайлас еще раз внимательно осмотрел площадку.

– Я дала ей ключи от машины. Она не хотела все время носить сумку. Может...

– Я пойду посмотрю, – перебил ее Сайлас.

Он испытал облегчение, когда нашел Селию спящей в машине. Теперь же при мысли о том, чтобы пригласить ее на танец, его решимость поколебалась. Он хотел это сделать, вчера ночью он заснул, представляя, как пригласит ее на танец. Он даже тренировался вслух, повторяя приглашение снова и снова, пока не сумел произнести его без запинки. Но теперь, когда подходило время, он уже не был так уверен.

Сайлас посмотрел на часы. Их смена закончится в любую минуту. Если он собирается действовать, то пора решаться. Танцы закончатся примерно через час, и он знал: чтобы набраться смелости, ему может потребоваться все это время. Он молча отошел от парней и направился обратно под навес.

Селия улыбнулась, когда он подошел к столу.

– Хочешь что-нибудь перекусить? Или выпить? Я попробовала печенье с шоколадной крошкой и очень его рекомендую.

Она была такой хорошенькой с распущенными волосами, и когда посмотрела на него, он растерялся. Сможет ли он произнести слова? Говорить их одному в своем «Джипе» не то же самое, что здесь, когда она смотрит на него снизу вверх и в ее глазах отражаются мигающие огоньки.

Сайлас посмотрел на еду. Искушение купить что-нибудь было велико, и он почти воспользовался легким выходом, но после нескольких секунд повернулся обратно к Селии и покачал головой.

– Я подумал, м... – Он надолго запнулся, даже губы и челюсть заболели. Сайлас с усилием разомкнул губы, посмотрел в сторону и, глубоко вздохнув, попытался снова: – М-может, потанцуем?

Селия на мгновение опустила глаза. Сайлас слушал стук сердца в ушах, смотрел сквозь танцующих людей и хотел уйти из-под навеса обратно в безопасную тень.

– Хорошо.

Он посмотрел на нее.

– Хорошо.

Песня как раз заканчивалась, когда Селия обошла стол. Они вышли на площадку, и началась новая песня, медленная. Люди вокруг них разбивались на пары, и Сайлас легко положил ладонь на талию Селии, взял ее руку и начал двигаться под музыку. У него выходило слегка неуклюже, и они танцевали почти на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

– Я не очень хороший танцор, – сказал он.

– Уверена, что лучше меня.

Она смотрела на свои ноги, как будто сосредоточившись на правильных шагах. Она была такой хорошенькой и неуверенной, что его затопило знакомое желание заботиться о ней и сделать ее счастливой, заслонив его собственные переживания.

– У тебя здорово получается.

Сайлас слегка сжал ее ладонь. Селия посмотрела ему в лицо и улыбнулась уголками губ.

– Спасибо. Я впервые танцую с кем-то.

– Впервые?

– Безумно, да?

Сайлас пожал плечами и притянул ее поближе. Чем больше они расслаблялись, тем лучше у них получалось, и, когда отзвучала последняя нота, Сайласу захотелось, чтобы песня длилась намного дольше.

– Давайте-ка станцуем еще одну, – сказал мужчина в микрофон.

Сайлас посмотрел на Селию:

– Еще одну?

Она кивнула. Ее ладонь передвинулась ему на плечо, и ему с трудом удалось глубоко вдохнуть. Почти не осознавая, что делает, он передвинул руку дальше ей на поясницу. Ее блузка была мягкой и шелковистой. Ее волосы пахли кокосом, и она положила щеку ему на плечо. Поймет ли она, что он почти перестал дышать?

– Мое место рядом с тобой, ты мой дом, милый дом, – пел мужчина у микрофона. Сайлас хотел этого: ладонь Селии в его руке, ее голова на его плече, ее волосы касаются его щеки. Об этом он думал вчера ночью, засыпая, но вдруг этого стало недостаточно. Он хотел большего, хотел до боли, и от этого ему захотелось прижать ее крепче и никогда не отпускать.

– Когда я разбит, когда не осталось надежды, мое место рядом с тобой.

Затих последний аккорд, Селия медленно отошла от Сайласа и подняла на него глаза. Ему хотелось, чтобы она чувствовала то же, что и он, но по ее лицу сложно было прочесть что-либо. Она удивлена? Напугана? Наконец, она сдержанно улыбнулась.

– Мне показалось, ты сказал, что не умеешь танцевать.

Сайлас пожал плечами:

– Я и правда не умею.

– По-моему, у тебя хорошо получается, хотя откуда мне знать.

Началась следующая песня, на этот раз быстрая и энергичная, и вокруг них задвигались танцующие.

Селия показала на стулья, где сидела Нэнси.

– Я, наверное, пойду...

– Да.

– Хочешь со мной?

– Нет. Я просто...

Он не знал, что сказать, поэтому замолчал.

– Ладно, увидимся.

Сайлас смотрел, как она идет между танцующими, и чувствовал, как рушатся построенные им стены, оставляя сердце открытым и беззащитным. Он в одиночку работал в горах. Он боролся с пожарами, которые могли его убить. Он пережил потерю семьи. Но сейчас было по-другому. Намного страшнее.

Глава 19

Уже рассвело, но в воздухе еще ощущался холод, скоро солнце его преодолеет. Нэнси и Селия уже были в огороде, когда Сайлас проезжал мимо по дороге на работу. До этого он никогда не возражал против работы по субботам, но сегодня утром ему хотелось работать в огороде. Ему хотелось быть там, где Селия.

Обе женщины помахали ему, и на повороте он оглянулся. Селия продолжала смотреть вслед «Джипу», хотя с такого расстояния было трудно разобрать выражение ее лица.

Он предполагал, что целый день будет думать о Селии, патрулируя дорожки и собирая деньги из ящиков для оплаты, но едва он начал, как по радио с ним связался Джин.

– Сайлас, ты где?

– На Тумало-роуд.

– Хорошо. Поступил звонок о заночевавших туристах у Тумало-Фолз. Можешь проверить?

– Конечно.

Тумало-Фолз – дневная площадка, не оборудованная средствами для кемпинга, но каждый год по крайней мере несколько человек пробовали устроить там ночевку.

Сайлас подъехал к месту для пикников и прошел полмили по дорожке к водопадам, высматривая палатки или костер. Недалеко от обзорной площадки, футах в тридцати от дорожки, он заметил два натянутых между деревьями гамака. Рядом обнаружилась маленькая газовая горелка с еще теплым кофе на сковородке. Возле деревьев под гамаками стояли рюкзаки, но в импровизированном лагере никого не было.

Сайлас вернулся на дорожку и продолжил путь к огороженной смотровой площадке. Вода падала с высоты, и Сайлас с минуту восхищался величественным видом. Позади кто-то закричал. Сайлас пошел по дорожке обратно, высматривая обладателя голоса. Он почти вернулся к лагерю, когда кто-то выбежал прямо на дорожку.

– Нам. Нужна. Помощь, – с трудом выговорила женщина, согнувшись пополам и тяжело дыша.

– Что случилось? – спросил Сайлас, оглядываясь.

Женщина пару раз глубоко вдохнула и подняла голову:

– Мой муж. Он застрял на камнях.

Женщина повела Сайласа сквозь деревья к вершине водопадов. Звук падающей воды становился все громче.

– Он там, внизу.

Сайлас заглянул за край. Футах в тридцати внизу на небольшом выступе съежился мужчина, цепляясь за камни.

– Сколько в-времени он там?

– С рассвета. Я говорила, что у него недостаточно опыта, но он не послушал. Мы должны его достать.

Женщина заплакала в отчаянии. Сайлас понял, что нужно вызвать помощь. Мужчина был слишком далеко внизу, чтобы пытаться вытащить его самостоятельно.

– Достанем. Ждите тут.

Сайлас побежал обратно по тропе, замедлившись, только когда пару раз поскользнулся и понял, что если упадет и не приведет помощь, то подвергнет опасности жизнь мужчины.

Он бежал и молча молился. «Только бы не запнуться». Джин, около Тумало-Фолз застрял мужчина. Нет, он запнется на «м». Джин, на скале у Тумало-Фолз застрял мужчина. Опять «м». На скале у Тумало-Фолз застрял человек.

К тому времени, как Сайлас добрался до «Джипа», он продумал свои слова.

– Джин, на скале у Тум... – Его губы сомкнулись на «м», и Сайлас ударил ладонью по своему пикапу. Он почти никогда не заикался на середине слова. Почему сейчас? Начни сначала – вспомнил он совет логопедов в лагере «Рок Ридж». Он глубоко вздохнул и начал заново, медленнее. – На скале у Тумало-Фолз застрял человек.

Оставшееся утро прошло в работе со спасателями, которые вытащили мужчину с обрыва. Он отделался несколькими царапинами и синяками, но испугался сильно. Сайлас чувствовал себя сволочью, когда штрафовал туристов за устройство лагеря и скалолазание в неположенном месте, но они были так рады, что, кажется, не возражали.

Это было трудное утро, и когда Сайлас наконец уезжал из кемпинга, все, чего ему хотелось, – рассказать об этом Селии.

* * * 

Нэнси копалась с Селией в огороде почти до одиннадцати, а затем переоделась и отправилась на работу в «Мир шитья». Селия опустилась на колени на маленький коврик и выдернула зеленые побеги, растущие рядом с, как она надеялась, овощами. Нэнси показала ей, что полоть, но как только она ушла, уверенность Селии пошатнулась. Она прополола еще два ряда, надеясь, что не уничтожает огород.

Когда в животе у нее заурчало, она на затекших и усталых ногах прошла в дом перехватить что-нибудь на обед. Она думала вернуться в огород после того, как съест салат, но, пока споласкивала тарелку, почувствовала такую усталость, что руки словно налились свинцом. Возможно, короткий сон придаст ей достаточно энергии, чтобы продолжить работу. Едва свернувшись калачиком на кровати, она сразу же провалилась в сон.

В ее сон проник мужской голос.

– Не п-понимаю, зачем люди совершают такие глупости. Он мог умереть.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – спросил кто-то еще. Бессмысленные отрывки диалога просачивались в сознание Селии.

– Я думал, она тебе нравится.

Селия открыла глаза. Сколько она проспала?

– Нравится, но мы мало знаем о ней. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Это голос Нэнси. Затуманенный сном разум Селии пытался понять услышанное.

– Ты не хочешь узнать б-больше?

– Не знаю, расскажет ли она нам когда-нибудь о своем прошлом. И поскольку мы ничего о нем не знаем, я хочу, чтобы ты был осторожней.

– Я всю жизнь осторожничаю, и п-посмотри на меня.

Селия заметила, что при разговоре с тетей Сайлас заикается больше обычного. Он сердится?

Нэнси повысила голос:

– А что с тобой не так? Сайлас, с тобой все нормально.

– Ш-ш-ш. Она тебя услышит.

Кто-то тихо прошел по коридору и остановился перед дверью ее спальни. Селия закрыла глаза, надеясь, что они решат, что она спит. Дверь с тихим скрипом закрылась, и разговор продолжился, только голоса теперь были приглушенными. Селия соскользнула с кровати, подошла к двери и медленно приоткрыла ее, чтобы не скрипнула.

Нэнси издала короткий смешок:

– Не так давно, ты сам говорил, чтобы я была осторожна.

– Но ты не послушала. Ты даже уговаривала меня почаще приходить и проводить с ней время.

– Я решила, что вам обоим не помешает друг, ни на что большее я не подталкивала. Сайлас, у нее есть секреты. Одно дело – дать ей жилье и работу. И совсем другое – встречаться с ней. Подожди, пока мы не узнаем о ней больше. Пока мы не узнаем, собирается ли она вообще остаться здесь.

– Она говорила, что собирается уехать?

– Нет. Но я каждый день думаю, будет ли она здесь, когда я вернусь с работы.

Последовало долгое молчание, и Селия подумала, что Сайлас ушел.

Наконец Нэнси заговорила:

– Не сердись на меня. Беспокоиться о тебе – моя работа.

– Знаю. Но я не ребенок. М-мне двадцать шесть лет. Ты должна п-позволить мне самому беспокоиться о себе.

Нэнси вздохнула:

– Это так не работает. Просто отступи на шаг, пока не узнаешь о ней больше.

Погремев сковородками, Нэнси сменила тему:

– Расскажи мне больше про скалолаза. Откуда он?

Селия тихонько закрыла дверь и легла в кровать лицом к стене. После их танца Селия думала о том, нравится ли она Сайласу. Эта мысль не была неприятной. Теперь она знает. Она также знает, что Нэнси не одобряет. Неприятно, но Нэнси права. Он почти ничего о ней не знает, и Селия подозревала, что если бы узнал, то его чувства изменились бы.

Они планировали провести вместе весь вечер. Парад, последний вечер родео и фейерверк после, но теперь Селия не выдержала бы этого. Она ждала встречи с Сайласом, но не хотела, чтобы Нэнси следила за ними и беспокоилась за Сайласа, возможно, жалея, что впустила Селию в их жизни.

Услышав, что Сайлас ушел, она вышла на кухню к Нэнси.

– Нам надо выходить на парад через полчаса, – сказала Нэнси. Она улыбалась, но в ее дружелюбном тоне слышалась некоторая напряженность.

– Думаю, я останусь дома. – Нэнси удивилась. – Я не очень хорошо себя чувствую.

– Ты заболела?

Нэнси подошла к Селии и положила ладонь ей на лоб. Она хоть и волновалась за племянника, но по-прежнему была добра к девушке.

– Немного устала, и тело ноет.

– Мы тебя разбудили? – Нэнси выглядела виноватой.

– Когда?

– Мы с Сайласом разговаривали. Было слишком громко?

– Нет. Я, должно быть, спала слишком крепко.

Нэнси заметно расслабилась.

– Жаль, что ты все пропустишь. Последний вечер всегда самый интересный.

– Да. Жалко. Повеселитесь там. Я просто лягу пораньше.

Селия совсем не чувствовала усталости, поэтому после их ухода села смотреть телевизор. Около одиннадцати она услышала на улице треск фейерверков. Она вышла на крыльцо и, сидя на ступеньках, смотрела, как крохотные огоньки взрываются на фоне темного неба, словно миллионы звезд. В груди появилась боль и росла до тех пор, пока горло не перехватило, а из глаз не потекли слезы.

Нэнси была добра к ней, а Сайлас даже думал, что Селия ему нравится. Но они не доверяли ей и не знали ее. Никто не знал. В целом мире не было ни одного человека, который бы знал и любил ее.

Ни одного.