Текст книги "Лекарство для разбитых сердец (ЛП)"

Автор книги: К. Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

 Кэри Уайт
 Лекарство для разбитых сердец

Переводчик: Мария Максимова

Группа: BestRomanceBook

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Любое копирование и распространение, в том числе размещение на сторонних ресурсах, категорически запрещено.

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Перевод осуществлен исключительно в личных ознакомительных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам

Одиночкам, которые готовы сдаться.

Не делайте этого.

Не оставляйте надежду.

Пролог

1982 год

– Нет-нет, мистер Толлер. Вы пропустили поворот.

Перл повернулась на сиденье классического пикапа Джека и показала назад на дорогу, которую они проехали.

– Перл, уже поздно, а мне сегодня надо проверить почти сотню тестов по математике.

В голосе Джека сквозило нетерпение, и Перл поняла, что с него хватит этих ночных поисков неизвестно чего. Но это слишком плохо. Ей нужно, чтобы он развернулся и повернул на ту дорогу.

Потом он будет счастлив, что послушался старую китаянку, работавшую поваром в школьной столовой.

– Возвращайтесь сейчас же. Сверните на ту дорогу. – В словах Перл прозвучало отчаяние, а акцент стал заметнее. Джек не послушал ее и продолжил ехать. – Я сказала, возвращайтесь. Вы должны меня послушать, молодой человек. Возвращайтесь сейчас же.

Каждое слово она подчеркивала быстрыми ударами по его руке. Она, может, и была маленькой женщиной, но не боялась ему приказывать.

Джек сбросил скорость и съехал на гравийную обочину.

– Мы ездим больше часа, и до настоящего времени вы не показали мне ничего стоящего. Я даже не знаю, что вы ищете. У меня впереди еще много работы, уже десятый час, и мне нужно домой. – Джек повернулся и внимательно всмотрелся в лицо Перл. – Вы хотя бы знаете, что ищете?

Перл проигнорировала его вопрос и развернулась на сиденье, чтобы посмотреть на дорогу, которую они проехали. Свет приборов на панели отразился на старинном гребне, державшем ее волосы. Она медленно повернулась обратно и понизила голос:

– Вы должны довериться мне. Возвращайтесь на ту дорогу.

Поначалу она сомневалась в том, что Джек ее послушается. Он удивился, когда в восьмом часу вечера открыл дверь и увидел на пороге новую повариху из столовой школы Систерс-Хай. С начала учебного года он перемолвился с ней всего парой слов, и то когда решил заплатить за обед ученика, отец которого потерял работу. Стоя на его крыльце, она попросила его подвезти ее кое-куда. Ей нужно было показать ему что-то важное. Не будь она крошечной старой китаянкой, он, наверное, захлопнул бы дверь у нее перед носом, но Перл знала, что выглядит безобидной, к тому же она догадалась, что ему любопытно. И вот уже почти полтора часа Джек возил Перл по проселкам между Бендом и Систерс, а она ждала, пока в кончиках пальцев появится теплое покалывание.

Сейчас покалывание появилось, а Джеку захотелось все бросить. И почему некоторым людям так трудно позволить ей помочь им? Почему многие с воплями отбрыкиваются, когда их тащат на встречу собственному счастью?

Когда Перл заговорила снова, ее голос звучал спокойно и непреклонно.

– Дорога. Вернитесь к той дороге, мистер Толлер. Вот увидите.

Джек вздохнул, завел пикап и развернулся.

– Я просил вас называть меня Джеком. И это последняя дорога, по которой я сегодня поеду. Что бы вы ни хотели мне показать, если его нет на этой дороге, вам не повезло.

В свете приборов Джек увидел довольную улыбку Перл. Она кивнула и похлопала его по руке, на этот раз ласково.

– Это она. Вот увидите.

Джек свернул на дорогу, которую показала Перл. Это была узкая двухполосная дорога с покрытием из гудрона и гравия вместо асфальта, с которого они только что съехали. Он не знал точно, куда она ведет, но был уверен, что наверняка еще дальше от Систерс и требующих его внимания тестов по алгебре.

Перл подалась вперед, внимательно вглядываясь в лобовое стекло. Фары освещали пустынную дорогу. По обеим сторонам зловеще возвышались силуэты сосен. Несмотря на тепло в ладонях и ступнях, Перл пробрала дрожь, и она поняла, что не может позволить Джеку бросить эту поездку.

За поворотом Джек сбросил скорость и вполголоса выругался:

– Что за дьявольщина?

Перл откинулась на спинку сиденья, вдруг ощутив усталость. Из-за открытого капота «Крайслера Кордоба» показалась красивая женщина. Она прикрывала глаза ладонью, стараясь разглядеть что-нибудь в ярком свете фар пикапа.

– Вы знали, что она будет здесь? – недоверчиво спросил Джек.

– Вы должны пойти помочь ей, – сказала Перл и закрыла глаза. – Я подожду в машине.

* * * 

Время от времени попадались такие пары, мысли о которых не покидали Перл и грызли ее, как плоскоголовый жук точильщик пожирает листья платана. Джек и Шерон были одной из таких пар. Когда они поженились, Перл уже переехала в Лейк-Освего, но еще в течение нескольких лет она частенько вспоминала о Толлерах.

Почти через девять лет после их свадьбы она почувствовала настоятельную необходимость проехать больше пяти часов из Сиэтла, где успешно свела семь пар и планировала свести одну особенно упрямую женщину с чудесным, хотя и слегка простоватым мужчиной. Шерон была в восторге от того, что Перл навестила их, когда «проезжала мимо». Они отправились пообедать к Би-Джею и проговорили больше часа. Шерон рассказала, что они давно пытаются завести ребенка и отчаянно надеются, что однажды это все-таки случится. Перл не стала рассказывать ей, что все уже случилось.

Восемь с половиной месяцев спустя Перл пошла в библиотеку, чтобы поискать объявления о рождении в Систерс, штат Орегон. И действительно, Джек и Шерон стали родителями мальчика, Сайласа Джеймса Толлера.

Через семь лет Перл шла по парку в Северной Калифорнии, подгадывая момент и подстроить падение так, чтобы ближе всех к ней оказались двое добрейших людей, готовых прийти на помощь, Минди и Чип. Они не были знакомы – пока, но когда-нибудь они будут рассказывать своим детям, что встретились, когда помогали старой неуклюжей китаянке, которая вывихнула ногу. На солнце набежало облако, и Перл охватил холодный ужас, вызвав в памяти лица Джека и Шерон. Десять минут спустя она ковыляла прочь от разговорившихся Минди и Чипа в тихий уголок, а через пару телефонных звонков уже ехала в Систерс.

Перл сидела на заднем ряду в церкви, а люди по очереди подходили к двум гробам. У нее болело сердце из-за так рано оборвавшихся жизней Джека и Шерон, но она была там не поэтому. Перед началом службы в церковь вошла сестра Джека, Нэнси, держа за руку маленького светловолосого мальчика. Они стояли рядом, пока закрывали гробы, а потом заняли свои места на первом ряду. Среди скопления друзей и родственников Нэнси заметила Перл. Она посадила Сайласа рядом с другой женщиной и прошла к скамье, на которой сидела Перл.

– Пожалуйста, не уезжайте, когда все закончится, – прошептала она. – Я хочу познакомить Сайласа с женщиной, благодаря которой встретились его родители.

В тот день Сайлас познакомился с Перл. Тетя Нэнси еще много раз расскажет ему эту историю, но пройдет семнадцать лет, прежде чем Сайлас снова встретит старую китаянку.

Глава 1

Когда другие пассажиры спрашивали Селию, почему она едет в Систерс, штат Орегон, она лгала.

– У меня там родственники, – сказала она старушке, которая подсела к ней на остановке в пригороде Чикаго.

– Это хорошо. Я надеялась, что ты не одна из этих беззаботных, которые считают, что это хороший способ посмотреть страну. Сумасшедшие, как по мне. – Она покрутила возле виска морщинистой рукой с голубыми венами. – Молодой леди небезопасно путешествовать в одиночку, особенно если на станции никто не встречает. Ты же не захочешь, чтобы кто-нибудь воспользовался твоей ситуацией.

Селия не стала рассказывать ей, что кое-кто уже это сделал.

Бабуля проспала большую часть пути до Блумингтона, крепко сжимая сумочку у себя на коленях. Когда они подъехали к остановке, она перегнулась через Селию к окну и помахала молодой матери с двумя детьми.

– Это жена моего внука. Она так хорошо заботится обо мне, когда я приезжаю в гости. Как будто я ее родная бабушка.

Селия смотрела, как молодая женщина подвела детей к передней двери автобуса, завидуя их радостным лицам. Прежде чем встать навстречу своей семье, старушка похлопала Селию по руке.

– Будь осторожна, дорогуша, и не разговаривай с незнакомцами.

Она раскрыла объятия своей ждущей семье, а у Селии ком встал в горле.

Зачуханной молодой матери, которая села в автобус в Бунвилле, штат Миссури, Селия сказала:

– Я еду навестить соседку по колледжу.

При мысли о беззаботных днях в колледже мать, едва ли старше двадцатилетней Селии, загрустила. Она качала на коленях своего капризного малыша, пока автобус ехал к Салине, штат Канзас, где она собиралась встретиться с мужем, который работал на буровой вышке. Где-то около Сент-Джозефа молодая мать попросила Селию подержать малыша, пока она пойдет в заднюю часть автобуса «отлить». Когда тридцать пять минут спустя она вернулась на свое место, Селия укачала мальчика и тот заснул.

– Как ты это сделала?

Селия пожала плечами.

– Может, оставишь его себе? Ты нравишься ему больше, чем я.

– Нет, это не так. Я не могу оставить его, – сказала Селия, как будто женщина говорила серьезно. Она осторожно передала малыша обратно матери и отвернулась к окну, избегая дальнейших разговоров.

– Попрощайся со своей новой подругой, – сказала молодая мать, махая детской ручкой, и двинулась на выход в Салине.

Была почти полночь, когда в автобус вошел мужчина и сел рядом с Селией. Едкий одеколон соперничал с запахами сигарет и немытого тела. Мужчина подождал, пока городские огни перестали освещать салон автобуса, перегнулся через подлокотник и предложил немного повеселиться, пока темно и пассажиры спят.

– Я еду к мужу, – сказала Селия и отодвинулась ближе к окну, чтобы увеличить расстояние между ними.

Мужчина еще сильнее наклонился к Селии и коснулся ее руки.

– Ага, к мужу. Может, ему стоило надеть колечко на этот симпатичный пальчик, прежде чем отпускать тебя? Или, может, нет никакого кольца?

– Я его потеряла, – сказала Селия, надеясь, что голос не выдаст ее паники.

– Ага. Потеряла, как же. – Его тон больше не был заигрывающим и соблазнительным, а стал жестким и угрожающим.

Селия взяла свой рюкзак, стоявший под передним сиденьем, и встала.

– Можно пройти? – спросила она дрожащим голосом и, прижимая к себе рюкзак, обошла мужчину. Ей стало противно, когда ее ноги задели его колени. Селия села на свободное место поближе к водителю. Она не спала всю ночь, опасаясь, что мужчина последует за ней.

От Ларами до Берли, штат Айдахо, к Селии никто не подсаживался, а потом в автобус вошла женщина со светлыми волосами и отросшими на два дюйма темными корнями. Несколько секунд она рассматривала пассажиров, а затем села рядом с Селией и, пряча покрасневшие глаза и щеку с синяком, открыла книгу. Но когда за все время от Берли до Бойсе она не перевернула ни одной страницы, Селия поняла, что книга была только предлогом, чтобы не вступать в разговоры.

В книге не было необходимости.

Селия глазела в окно на песчаную землю с островками полыни и думала о десяти заповедях, висевших в рамке в гостиной Джеда и Майры Хандли, ее второй приемной семьи. Если она врет про себя, а не лжесвидетельствует против ближнего, сделает ли Господь ей поблажку? Наверное, нет.

Селия сидела в детском церковном кружке, когда симпатичный мальчик наклонился к ней и спросил, почему она живет у Хандли. «Майра моя тетя», – солгала тогда Селия. На следующий день мама мальчика позвонила Майре и спросила об этом, а Майра в свою очередь спросила Селию. «Я не хотела говорить ему, что я приемная», – ответила она. Майра обняла Селию за плечи: «Я понимаю, но Господь не учит «говори правду, пока она приятна». Он любит правду и ненавидит ложь. Это важно для него, потому что он создатель истины. Понимаешь?» Селия кивнула, хотя и не была до конца уверена, что понимает. С чего Богу волноваться, если она никому не причиняла вреда? Зачем ему хотеть, чтобы все знали, что она за урод?

Селию поселили к Хандли за несколько недель до ее тринадцатилетия, и, хотя они только начали узнавать друг друга, Майра испекла для Селии первый в ее жизни торт. Он был покрыт маленькими голубыми незабудками, потому что «никто не должен быть забыт в свой день рождения».

Хандли каждую неделю ходили в церковь, и первым, что они купили для Селии, стало платье, чтобы ей не было неуютно в Божьем доме. Желтое платье с крошечными белыми цветочками и кружевным воротничком. Оно было самым красивым из всего, что до этого носила Селия, и поэтому она до сих пор любила желтый цвет.

Вторым, что они купили ей, стала ее собственная Библия. На обложке даже была золотая гравировка «Селия Эдвардс». Каждый вечер после ужина Джед возглавлял изучение Библии и семейную молитву. Майра научила Селию молиться, чтобы она тоже могла участвовать и не забывала быть благодарной.

«Ты же знаешь, что тебе есть за что благодарить Бога, да? – спросила Майра. Селия пожала плечами. – Милая, ты же умная девочка. Я видела табель успеваемости в твоем деле. Почти все пятерки. И это с учетом того, как тебе досталось в жизни. Ты должна быть благодарна за смелость. В тебе столько мужества. Миссис Димпер рассказала мне, как ты заботилась о своей маме, пока она болела, и как ты позвонила 911, и как ты держала маму за руку, чтобы она не боялась».

Почему все говорили, что ее мать болела? Она не болела. Она была наркоманкой. Если она должна была умереть, почему это не мог быть инфаркт или рак, уничтожающий ее внутренности, а не игла в руке и постоянное кровотечение из носа? Почему ее не отняла какая-нибудь безжалостная болезнь, а вместо этого ее мать сама променяла дочь на наркотики?

Селия не любила вспоминать ту ужасную ночь. Материнскую руку, так крепко сжимавшую ее, что она чувствовала, как кости трутся друг о друга. Красно-синие огни, создававшие мятущиеся узоры на обшарпанных стенах. Чужих людей, делавших еще больше дырок в маминой руке и давивших ей на грудь, одновременно спрашивая у Селии, что употребляла ее мать. Селия не знала.

«Уберите девочку отсюда», – сказал кто-то. Сначала женщина-полицейский, громко жевавшая жвачку, мягко потянула ее за руку, но когда Селия не отпустила уже безвольную руку матери, женщина больно дернула ее. «Ты должна пойти со мной. Не бойся. Все будет хорошо», – сказала она сквозь зубы. Селия увидела кусок жвачки, застрявший между ее зубов в уголке рта, и поняла, что хорошо не будет.

Может, она и была смелой, но Селии было трудно испытывать благодарность за произошедшее той ночью.

Майра научила Селию работать в саду, и вместе они заботились о маленьком огороде на заднем дворе, потому что «вырастить сад – верный путь показать Господу свою веру в Него». Она прожила у Хандли почти два года. Они хорошо относились к Селии, и она мечтала когда-нибудь стать их настоящей дочерью. Она представляла себе, как Джед и Майра дарят ей новую Библию и на этот раз на обложке стоит «Селия Хандли» вместо «Селия Эдвардс».

Много недель Селия плакала по ночам, когда они со слезами на глазах сообщили ей, что Джеда заставляют перевестись в Атланту и по закону они не имеют права взять ее с собой.

Селия продолжала молиться, пока жила еще в четырех семьях, в которых ее не любили так, как у Хандли. Даже сейчас она все еще молилась, хотя в последние восемь лет и не ощущала любви Господа, и испытывала угрызения совести каждый раз, когда говорила неправду. «Прости за ложь, – молилась она про себя. – Обещаю, что буду говорить правду, когда доберусь туда. Я просто не могу объяснять все этим незнакомцам. Они станут меня жалеть или решат, что я сумасшедшая».

Она представляла неловкие разговоры, которых потребовала бы правда.

«Куда ты едешь?» – спрашивали бы они. «В Систерс, штат Орегон». – «В Систерс? Никогда о таком не слышала. Где этот Систерс?» – «К северу от Бенда. В середине штата». – «Про этот я слышала. Что привело тебя туда?» – «Слеза».

Глава 2

По голосу Сайласа Толлера Перл поняла, что он считает ее странной старушкой. Или, может быть, самой настоящей сумасшедшей. Иначе зачем ей звонить ему – практически незнакомому человеку – и просить отвезти ее в Бенд? Опять. Перл была в Систерс всего неделю и уже третий раз звонила Сайласу и просила ее подвезти.

К сожалению, интуиция начала подводить ее. В первый раз Сайлас высадил Перл около сувенирного магазинчика и отправился в магазин для садоводов покупать семена для своей тети. Пока его не было, Перл обошла улицы рядом с автобусной станцией, но не нашла ее. Во второй раз Перл притворилась, что ей нужно забрать посылку на станции «Грейхаунд»<sup>[1]1
  «Грейхаунд Лайнс» – компания, занимающаяся междугородними автобусными перевозками в Северной Америке.


[Закрыть]</sup>. Пока Сайлас ждал в своем «Джипе», она вошла внутрь, вытащила из сумки небольшую посылку, которую сама же и завернула, поискала девушку на станции и вернулась к машине.

Теперь она попросила его снова, и на этот раз ей просто необходимо угадать.

– Послезавтра я поеду в лесничество Б-бенда. Могу забрать для вас все, что нужно.

– Это ты так говоришь, что тебе не нравится мое общество? – спросила Перл.

Она слышала его смущение даже по телефону.

– Ой нет, м-мэм. Я пытаюсь избавить вас от поездки. Если вам нужно ехать, я подвезу.

– Сайлас, я шучу. Но буду благодарна за помощь. Я бы и сама съездила, если бы моя машина не была до сих пор в мастерской.

Правда состояла в том, что ее машина была готова еще три дня назад, но до сих пор стояла в гараже, ожидая, пока Перл оплатит ремонт. Было бы контрпродуктивно сейчас иметь возможность ездить самой.

– Еще одна п-посылка? – спросил Сайлас.

– Боюсь, что так. Но надеюсь, что эта станет последней.

– Я отвезу вас. Утром мне нужно съездить в кемпинг у переправы М-мак-Кей, проверить уровень снега. Могу заехать за вами около трех.

– Спасибо, Сайлас. – Голос Перл смягчился. – Ты хороший мальчик.

Перл положила трубку, потом натянула свитер, пересекла Мейн-стрит и пошла вниз по Третьей, пока дома не стали стоять дальше друг от друга. Уже пришла весна, но в воздухе еще ощущался зимний холод, и Перл поплотнее закуталась в свитер. Было бы хорошо иметь машину для коротких поездок вроде этой, но как бы она тогда попросила Сайласа о помощи?

Дом Нэнси Толлер был словно прямиком из сказки: белый штакетник, арка с калиткой, увитая гортензией, которая будет прекрасно смотреться, как только станет теплее, отделка, как у пряничного домика. Очаровательный маленький домик с большим садом позади.

– Перл, входите.

– Спасибо. Я надеялась, мы сможем поболтать.

Нэнси изменилась со дня похорон, когда Перл видела ее последний раз. Но конечно, почти все стареют. Она стала полнее и мягче, чем раньше. Ее волосы стали короче и в отличие от дня похорон были не коричневыми, а почти белыми.

– Принести что-нибудь попить?

– Нет-нет. Все хорошо.

Несколько секунд две женщины смотрели друг на друга. Каждая, казалось, не решалась заговорить. Нэнси выглядела озадаченной.

– Извините. Я не хотела глазеть, – сказала Нэнси. – Но не могу не удивляться тому, как мало вы изменились.

Вот почему лучше было переезжать с места на место, почему опасно привязываться ко второму поколению.

– О, вы слишком добры.

– Нет. Вы выглядите точно так же. Я выгляжу на семнадцать лет старше. Черт, я выгляжу на тридцать лет старше, а вы выглядите, как будто не постарели ни на день с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Перл прикрыла ладонью рот и прошептала:

– Никому не говорите, но я кое-что подправила.

Нэнси улыбнулась и расслабилась, получив приемлемое объяснение.

– Вы должны дать мне имя своего доктора.

Они вежливо рассмеялись. Когда молчание стало неловким, Перл откашлялась.

– Вы знаете, что Джек и Шерон много значили для меня. – Нэнси кивнула. – И я много думала о Сайласе все эти годы. Я решила, что пришло время заехать посмотреть, как он.

Лицо Нэнси смягчилось, и Перл поняла, как сильно та любит племянника.

– Сайлас стал моим благословением, и он вырос чудесным мужчиной.

Нэнси рассказала Перл о своей жизни с Сайласом, о его любви к «Трэйл Блэйзерс»<sup>[2]2
  «Портленд Трэйл Блэйзерс» (англ. Portland Trail Blazers) – профессиональный баскетбольный клуб.


[Закрыть]</sup>, горам и собакам.

– Он любил колли Джека. Сейчас у него живет Уинстон, золотистый ретривер. Он рос тихим мальчиком, и он тихий мужчина. Думаю, это из-за заикания.

– Эта проблема была всегда?

Нэнси покачала головой:

– Нет. До аварии он был обычным разговорчивым ребенком. Когда ему сказали, что его родители погибли, несколько дней он совсем не разговаривал. Только кивал или качал головой, или прятался за мной. Когда он наконец заговорил снова, то стал заикаться. Раньше было хуже. У меня просто сердце разрывалось. Иногда он пытался что-то сказать и не мог. Он пытался, пытался, но в итоге сдавался.

– Неудивительно, что он молчун.

– Я искала, как ему помочь. Один врач, к которому я его водила, рассказал мне о лагере «Рок Ридж». Это было дорого – три тысячи долларов, но я знала, что ему это нужно, поэтому продала старый пикап его отца. Он провел три недели в лагере в Вашингтоне, занимаясь с логопедами и тренируясь. То, чему они его научили, очень помогло. Он еще иногда заикается, когда нервничает или испытывает стресс, но его больше не парализует от страха. И он почти никогда не заикается, разговаривая с хорошо знакомыми людьми.

– Ему повезло с вами, – сказала Перл.

– Нет. Это мне повезло. У меня никогда не было своих детей. Он стал для меня подарком.

Женщины посидели, молча размышляя.

– Я счастлива увидеть, что сын Джека и Шерон вырос хорошим человеком, – тихо сказала Перл.

– Спасибо, что навестили его. Я знаю, что его родителям было бы приятно узнать, что вам небезразлично.

Улицы Систерс были тихими, но несколько людей, проезжавшие мимо Перл, пока она шла обратно к пансиону, улыбались и махали ей. За свои годы она жила во многих местах, некоторые были запоминающимися, а некоторые быстро забывались, но что-то от Систерс всегда оставалось с ней. Она жалела, что ей осталось провести здесь всего несколько дней.