Текст книги "Истинная красота (ЛП)"
Автор книги: К. С. Линн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Я наклоняюсь и притягиваю Эмили.
– Я случайно уснул. Извини, Эм.
Она кладет руку мне на лицо.
– Все в порядке, я знаю, что ты не хотел.– Я беру ее запястье и целую ладонь.
– Тебе повезло, что твой отец ушел рано утром, – вмешивается леди, все еще говоря сердито, но выражение ее лица немного смягчается, когда она смотрит на нас. – Но твоя мама в душе. Так что вам нужно уйти прямо сейчас! – добавляет она, указывая на меня.
– Увидимся на тригонометрии, детка. – Поскольку мы уже попались, я не стесняюсь и целую ее.
Ее щеки розовеют, но она улыбается мне своей обычной улыбкой, от которой у меня перехватывает дыхание.
– Пока, Райдер.
Я встаю и двигаюсь к окну, чтобы уйти через него, когда леди перехватывает меня.
– Что ты делаешь, глупый мальчишка? Пытаешься убиться? – Я шокировано смотрю на нее. Боже, а она смелая для такой маленькой женщины. Она качает головой и хватает меня за руку. – Пойдем, сейчас же, я выведу тебе через главный вход, но мы должны поторопиться.
Я позволяю ей вытащить меня из комнаты и слышу, как Эмили хихикает, когда леди закрывает за нами дверь. Я следую за ней через огромный дом и стараюсь не обращать внимания на вопрос в ее глазах, надеясь, что это заставит ее замолчать. К сожалению, это не так.
– Ты должен положить этому конец.
Я качаю головой.
– Нет, я не стану. Никто не удержит меня вдали от нее.
Леди взволнованно вздыхает и останавливает меня, как только мы добираемся до основания лестницы.
– Послушай меня. Я знаю, что вы, ребята, заботитесь друг о друге, я это вижу, но ты не знаешь, во что ввязываешься, когда речь заходит о ее отце. Ты подвергаешь опасности не только себя, но рискуешь безопасностью Эмили.
Безопасность Эмили?
– О чем вы, блин, говорите?
Она на секунду отводит взгляд, прежде чем снова посмотреть на меня, и я удивляюсь, замечая в ее глазах страх.
– Губернатор Майклз – безжалостный человек, ты даже не представляешь насколько. Это все, что я тебе скажу. Я умоляю тебя, ради вас обоих, ты должен отпустить ее.
– Если она в опасности, с какой стати мне бросать ее?
– Ей не будет угрожать опасность, если ты ее оставишь.
Я думаю о ее словах, и только мысль об этом заставляет мою грудь сжаться от паники. Я качаю головой.
– Нет, – твердо заявляю я и направляюсь к двери. – Я позабочусь о ней. И не позволю никому причинить ей боль, даже ее отцу.
– Ты не одолеешь его. Ты должен покончить с этим, Райдер, только так Эмили будет в безопасности.
– Не трудитесь. Я не оставлю ее! – Я закрываю дверь до того, как она скажет что-то еще. Я стараюсь не думать о ее словах, пока иду к байку, но не могу. «Ты рискуешь безопасностью Эмили». Что, черт возьми, это значит? Эм сказала, что ее родители никогда не поднимали на нее руку, и я знаю, что она не станет мне врать.
Я тут же забываю о своих раздумьях, когда подхожу к байку, припаркованному недалеко от дома Эм, и вижу рядом с ним гладкую черную машину. Вот херня! Полагаю, это был лишь вопрос времени, но я не хотел ничего решать этим утром. Хорошо хоть Эмили нет здесь, и ей не приходится иметь дело со всем этим.
Когда я подхожу ближе, водитель выходит из машины и открывает заднюю дверь, потому что козлина на заднем сиденье думает, что он слишком хорош для того, чтобы сделать это самостоятельно. И выходит не кто иной, как губернатор Майклз. Я видел его всего несколько раз, но даже если бы не видел, нельзя отрицать, что этот человек – отец Эмили. У него такие же светло-каштановые волосы, и такие же светло-голубые глаза, только у Эмили взгляд невинный, а у него коварный.
Я не сбавляю шаг и продолжаю идти к мотоциклу, не желая, чтобы он думал, будто пугает меня, ведь это совсем не так.
– Мистер Джеймсон, наконец-то мы встретились.
Не обращая внимания на его приветствие, я сажусь на байк и держу шлем на коленях, прежде чем повернуться к нему. Я удивлен, когда он подходит и предлагает мне свою руку. Долгую секунду я смотрю на нее, а затем принимаю. По двум причинам: во-первых, я хочу знать, чего он хочет, и во-вторых, он ведь отец Эмили, как бы я его не ненавидел.
– Губернатор, – вежливо приветствую его я.
Он отступает, и я выдерживаю его взгляд, ожидая, что он скажет, что ему нужно.
– За последние несколько недель я ужасно много узнал о вас, мистер Джеймсон.
Недель? Я хмыкаю, конечно, так и есть, готов поспорить, даже этот крысёныш Прескотт знал ещё до вчерашнего вечера.
– Должен признать, я удивлен, как долго вам с Эмили удалось скрывать от меня этот ваш маленький фарс. Я никогда не знал, что моя дочь такая, может, она больше похожа на меня, чем я думал.
Я смотрю на него, теперь все вежливость исчезла.
– Она не такая, как вы. – Я плохо его знаю, но в курсе, что он типичный политик – лживый и манипулирующий. В Эмили нет ничего от этого человека.
Он ухмыляется.
– Вы пытаетесь сказать мне, что я не знаю собственную дочь, мистер Джеймсон? Думаете, раз знаете ее три месяца, то понимаете ее лучше меня? Хотя, если вы спали в моем доме, в ее постели, то, наверное, вы знаете ее лучше, чем я.
Я сжимаю зубы и сдерживаюсь, чтобы не врезать ему.
– Это не так, – выдавливаю я.
– Нет?
– Нет, это не так. Мы с Эмили не безразличны друг другу, и я не позволю никому – включая вас – разлучить нас.
Он потирает челюсть.
– Ну, это просто показывает, как мало ты знаешь обо мне. – Я выдерживаю его взгляд, показывая, что не собираюсь отступать. – Но, как я уже сказал, я достаточно хорошо узнал тебя. Я знаю, откуда ты, а точнее, кто. Твои родители та еще… как я должен назвать их?
– Шваль? – предлагаю я, для меня не проблема признать это.
Он выглядит немного удивленным.
– Конечно, если вы хотите использовать этот термин, это сработает.
– Так и будет, потому что это правда. Жаль, что мы не можем выбирать родителей, правда? Уверен, если бы большинство из нас могли, то воспользовались бы этим правом.
Он ухмыляется, не упуская смысл моих слов.
– Ну же, мистер Джеймсон, вы, правда, верите, что Эмили откажется от всего этого? Особенно ради того, кто никогда не сможет дать ей ничего подобного.
– Да, конечно, но это показывает, как много вы знаете о своей дочери. Ей нет до этого дела.
– Подумайте об этом логически. Она обеспеченная, слепая девушка, а вы первый парень, который когда-либо проявлял к ней внимание. Конечно она думает, что вы ей нравитесь. – Я молчу и стараюсь не принимать его слова близко к сердцу. Он вздыхает и качает головой. – Должен признаться, я немного удивлен, узнав, насколько искажено ваше мнение о моей дочери, но женщины... они наверняка могут искажать наши умозаключения, особенно когда раздвигают перед нами ноги.
– Заткнитесь, блядь, – закипаю я, едва сдерживаясь. – Клянусь богом, мне, блядь, все равно, кто вы, если вы не уважаете Эмили, я отделаю вас!
Он ухмыляется, зная, что достал меня, и это бесит еще больше. Губернатор тянется в карман и достает белый сложенный лист бумаги, прежде чем передать его мне. Я отрываю его, мне интересно узнать, что там. И вижу чек на сто тысяч долларов.
Я смотрю на него, он что, серьезно?
– Вы, должно быть, шутите. Вы, блин, думаете, что можете купить меня?
– Я достаточно любезен, чтобы предоставить вам выход, мистер Джеймсон. Используйте мозги, которые у вас есть, чтобы получить полную академическую стипендию, и возьмите деньги с собой во Флориду. Там есть на что их потратить. Другой вариант не будет таким великодушным.
Я скрежещу зубами на его угрозу.
– Ага, и что это за вариант?
– Поверь мне, сынок, ты не захочешь это выяснять, но я скажу тебе, что на карту будет поставлено не только твое будущее. Я очень влиятельный человек, мистер Джеймсон. Мне бы очень не хотелось использовать эту власть на невинных людях. Например, твоем друге Гекторе. – Я удивленно отшатываюсь от него. – Он так много работал, чтобы построить собственный бизнес. Представь, что будет, если отобрать у него его фирму, как он станет содержать семью? Особенно свою больную жену.
Меня охватывает ярость, но я чувствую себя чертовски беспомощным. Я думаю о вариантах, пытаясь понять, что могу сделать.
– Если у тебя есть чувства к моей дочери, как ты сам утверждаешь, то оставь ее в покое. Тебе нечего ей предложить. Ты никогда не сможешь дать ей то, что у нее уже есть. Сделай всем одолжение и уходи, иначе Гектор будет первым, и потеря бизнеса станет наименьшей из его проблем. – С этой последней угрозой он садится в машину и уезжает.
Секунду я продолжаю стоять и шокировано смотреть ему вслед, а затем взрываюсь:
– Блядь! Твою мать! Блядь! – Я бросаю шлем в дерево передо мной, разбивая его.
Хватаюсь за голову, сильно сжимая волосы в кулак, надеясь, что боль успокоит бушующую внутри меня злость. Я сажусь, ощущая себя беспомощным, и думаю о Гекторе. Размышляя обо всем, что он сделал для меня, я думаю о его детях, его жене, которая болеет раком и нуждается в химиотерапии. Затем слова Розы всплывают у меня голове: «Ты должен покончить с этим, Райдер, только так Эмили будет в безопасности».
Я смотрю вниз, видя, что все еще держу в руках чек, и разрываю его на миллионы кусочков. Заведя байк, я срываюсь с места, зная, что должен сделать. Всю дорогу до школы грудь болит так сильно, что я не могу сделать вдох, и не знаю, смогу ли вообще когда-нибудь снова нормально дышать.
Эмили
Я сижу, прислонясь к маленькому колодцу желаний, который так мне нравится, вытягиваю длинные пряди сухой травы и жду звук приближающегося мотоцикла. Мои пальцы скользят по мягкой шерсти Саммер, а ее голова лежит у меня на коленях. Я слушаю, как журчит вода в ручье, находящемся совсем рядом, звуки сверчков становятся более отчетливым, сообщая мне, что ночь приближается.
– Ну же, Райдер, где ты?
Время идет, и мое беспокойство усиливается. Я не видела и не слышала от него ничего с тех пор, как он покинул мой дом вчера утром, что не похоже на него. Я полагала, что он не пришел на тригонометрию потому что слишком устал, но он вообще не ходил в школу и не отвечал на мои сообщения. Я молюсь, чтобы с ним все было в порядке, и его отец не причинил ему боль за то, что он не пришел домой прошлой ночью. После того, что СиСи рассказала мне о его родителях, и, учитывая то, как Райдер был расстроен в ту ночь, когда пришел ко мне, я переживаю об этом.
Но почему он хотя бы не ответил на мои сообщения? Сегодня после школы я оставила ему еще одно послание, в котором говорилось, чтобы он приехал сюда. Мы встречались здесь несколько раз поздно вечером, после того, как он заканчивал работу. Место достаточно далеко от главного дома, так что мои родители наверняка ничего не знают про него, особенно потому, что всегда так поглощены собой.
Внезапно меня пугают звуки приближающейся машины, звук ее двигателя знаком мне, я бы узнала его где угодно. Когда автомобиль останавливается, Саммер встает рядом со мной. При звуке открывающейся двери машины я сразу чувствую, как дорогой одеколон моего отца смешивается с древесным ароматом в воздухе.
– Отец, – нервно шепчу я, удивляясь, что он здесь делает. Пожалуйста, Боже, пусть это будет не то, что я думаю.
– Эмили, садись в машину.
Слыша тревогу в его тоне, я хватаюсь за край колодца клетки и поднимаюсь на дрожащие ноги.
– Зачем?
– Как долго, ты думала, сможешь обманывать меня?
Зная, что меня раскрыли, я пытаюсь договориться с ним.
– Отец, пожалуйста, послушай. Мы с Райдером любим друг друга и…
Он горько смеется, прерывая меня.
– Пожалуйста, Эмили, ты ведь умная. Я знал, что было ошибкой позволить тебе пойти в эту школу. Не прошло и трех месяцев, а ты уже опозорила имя семьи, раздвинув ноги для первого ничтожества, который обратил на тебя внимание.
Я прочищаю горло, игнорируя то, как ранят его слова.
– Это не так. Мне все равно, что говоришь ты или мама, я не перестану видеться с ним.
– Эмили, он ушёл и никогда не вернётся.
Настоящий ужас накрывает меня, и мое сердце бьется сильно и быстро.
– Что ты имеешь в виду? Что ты с ним сделал?
– Я ничего с ним не сделал. На самом деле я был очень щедр. Я дал ему достаточно денег, чтобы помочь окончить университет. Он любезно принял их.
Я качаю головой, отрицая его слова.
– Ты врешь, он бы этого не сделал. Он не бросит меня, не ради денег.
– Конечно, он взял деньги, и ты можешь винить его? Посмотри, откуда он. Какой человек не взял бы деньги?
– Ты врешь! – кричу я, слезы бегут по моему лицу.
Мой отец теряет терпение.
– Нет. А теперь садись в чертову машину! – Он сердито хватает меня за руку, но я вырываюсь. Саммер начинает рычать в ответ на нашу борьбу.
– Нет, отпусти меня. Я никуда не пойду. Он идет, я знаю, что он здесь. Райдер? – кричу я, молясь, чтобы он вышел в любую секунду.
– Перестань, Эмили, ты ведёшь себя как идиотка.
Отец тянет меня сильнее, но я сопротивляюсь.
– Нет, я не уйду! Отпусти меня! – Удар по лицу застает меня врасплох, и я падаю назад. Боль пронзает меня, и я хватаюсь за колодец, чтобы удержаться на ногах. Прижимаю руку к горящей щеке, ошеломленная тем, что отец только что ударил меня. Саммер рычит и лает как сумасшедшая, пока отец не вскрикивает.
– Саммер к ноге! – быстро приказываю я, не желая, чтобы он причинил ей боль. Я чувствую, что она встает передо мной, охраняя меня.
– Хорошо! – негодует отец. – Черт возьми, оставайся здесь и сама все увидишь. Если ты действительно думала, что ты для него больше, чем очередная цыпочка, ты глупее, чем я думал, Эмили.
Я игнорирую его жестокие слова и слышу, как спустя мгновение он садится в машину и уезжает. Я стою на дрожащих ногах, мое сердце стучит в ушах, а легкие пытаются вдохнуть через сильную боль в груди, когда я пытаюсь понять, что только что произошло.
«Он ушел, Эмили, и он не вернется». Я качаю головой, когда слова отца звучат в голове.
– Нет. Нет, нет, нет, – шепчу я сквозь слезы. – Райдер! – кричу я, отчаянно желая, чтобы он пришел. Он не оставит меня. Он не стал бы брать деньги. Я несколько раз зову его, голос становится хриплым. Когда он не приходит, боль становится невыносимой. Я падаю на землю и чувствую, что Саммер ложится рядом, ее вой смешивается с моими рыданиями.
– Пожалуйста, вернись. Пожалуйста, – умоляю я сквозь мучительные рыдания, которые вырываются из моей груди.
Я понятия не имею, сколько времени проходит, но знаю, что уже поздно, потому что воздух становится все холоднее. Саммер свернулась у моего живота, ее голова у меня на груди, а я лежу на земле, сломленная и умоляющая.
Проходит много времени, и тут я слышу быстрые шаги.
– Эмили, вот ты где, – голос Розы хриплый от слез, когда я слышу, как она устремляется ко мне. Саммер уходит с ее пути, когда она становится на колени рядом со мной и накидывает одеяло на мое холодное тело. – Тебе больно? – с беспокойством спрашивает она.
Подумав минуту над ее вопросом, я киваю, затем хватаюсь за грудь, указывая на мучительную боль в моем сердце.
– О, Эмили, милая, мне очень жаль, – говорит она, прежде чем приподнять меня и прижать к себе. Я вдыхаю ее теплый сладкий запах, но это никак не облегчает мою боль. Душераздирающие рыдания снова начинают срываться с моих губ. Роза раскачивает меня назад-вперед. – Я знаю, что сейчас больно, дорогая, но это действительно к лучшему. Было бы хуже, если бы ты начала войну с отцом из-за этого. – Я качаю головой, потому что из-за своей боли не могу произнести ни слова.
Мое сердце разбито и никогда не будет прежним, потому что одного мальчика, который любил меня за каждый мой изъян и заставлял чувствовать себя прекрасной, заставили бросить меня, и он никогда не вернется. Хоть я и знала это, я все еще месяцами ждала его. Молилась, чтобы он вернулся, но он так и не появился. Между тем я снова потерялась в своем одиноком мире, в котором не хотела жить, и в котором никогда не чувствовала себя своей.
Глава 8
Райдер
Шесть лет спустя
– Джеймсон, шеф хочет тебя видеть, – кричит Кэффри, выходя из кабинета моего босса и выглядя злым, как черт.
Кроули, Хиггинс и Рэмси издают чрезмерно драматичные звуки, ведя себя так, будто я иду на верную гибель. Я закатываю глаза и бросаю свою пустую кофейную чашку в Хиггинса, которую он с усмешкой ловит.
Ни капельки не волнуясь, я направляюсь в кабинет своего босса. Фрэнк Рейнольдс – единственный парень, на которого я равняюсь в этой отрасли. Он был моим самым главным наставником, и я безмерно его уважаю, даже если он может быть ворчливым сукиным сыном.
Дойдя до его кабинета, я вижу Ника Стоуна, другого специального агента, который только что перешел в наше местное отделение. Он сидит в дальней части комнаты.
– Привет, шеф, звали?
– Закрой дверь и присядь, Джеймсон. – Я делаю, как он говорит, и сажусь напротив него. – У меня есть шанс для вас обоих. Если вы справитесь, то повышение вам обеспечено.
Мой интерес возрастает, и я смотрю на Стоуна, который также кажется заинтересованным.
– Слушаю.
– Вчера поздно вечером мне позвонил друг, которому нужно одолжение. Он позвонил мне в конфиденциальном порядке, и молчание требуется потому, что он еще не уверен, кому мы можем доверять. Он сенатор, был избран на должность два года назад. И сообщил, что получил несколько весточек, что в дело вовлечен сенатор-противник.
– Что за обвинения? – вмешивается Стоун, спрашивая то же самое, что интересует и меня.
– Принудительные половые акты с несовершеннолетними, торговля людьми, групповое изнасилование... Всего не перечесть, это основные пункты.
Он подталкивает ко мне через стол коричневую папку. Я хватаю ее, открываю и вижу фотографию молодой девочки-подростка. У нее темные волосы и бледный цвет лица, а яркий макияж заставляет ее выглядеть старше и помотанной жизнью. Но что отталкивает больше всего, так это пустой взгляд ее глаз.
– Это Кэсси Флэнниган, пятнадцатилетняя девочка, которая выдвинула обвинения и теперь пропала.
Я резко поднимаю голову, услышав эту информацию.
– Грязная игра?
Он пожимает плечами.
– Зависит от того, с кем ты говоришь.
– Что это значит?
– По-видимому, она рассказала своему школьному консультанту, что интернат, в котором она жила, отправляет девочек на светские вечеринки, где их покупают на ночь. Она сказала, что их забирают в отдельные комнаты, затем избивают, насилуют, заставляют совершать сексуальные действия с несколькими мужчинами, а иногда даже друг с другом.
– Что за хрень? – бормочет Стоун, озвучивая мои мысли.
– Она назвала имена некоторых достаточно влиятельных людей. Я имею в виду судей, политиков, юристов и так далее. В приюте говорят, что она убежала, но если спросите консультанта, она думает, что с девушкой что-то случилось.
– Предполагаю, все это было доведено до сведения местных властей? – спрашиваю я.
– Да, школьный консультант сразу же отправился в полицию.
– Позвольте угадать, они не нашли ничего, что могло бы подтвердить историю девушки, – говорит Стоун, в его тоне теперь заметен гнев.
– Правильно, и нетрудно подвергнуть сомнению показания, когда единственное заявление получено от неблагополучного подростка из интерната.
– И теперь она пропала, – добавляю я.
Шеф кивает.
– А теперь она пропала.
– Так что насчет вашего друга? Он, очевидно, думает, что там может быть какая-то правда, иначе он не пришел бы к вам, – снова говорит Стоун.
– Он начал сомневаться. Кое-что никак не сходилось, и когда он начал задавать вопросы и захотел посмотреть отчет полиции, ему позвонили и попросили прекратить, и что ему нужно все забыть.
Я ворчу, не то чтобы я с самого начала не верил в эту историю, но если у меня и были какие-то сомнения, сейчас они исчезли.
– Так чего же он хочет от нас? – спрашиваю я, задаваясь вопросом, куда клонит босс.
– Мы сами немного покопаем, или, лучше сказать, вы двое. – Он толкает нам еще одну папку, и Стоун берет ее первым. – Один будет следить за сенатором, в то время как другой наведет справки в интернате. Но все должно быть сделано деликатно и тихо. Я делаю это для моего друга. Это не наша юрисдикция, но, Джеймсон, тебе это район должен быть знаком, ты там вырос.
Я колеблюсь, не уверенный, что правильно расслышал.
– Что?
Стоун вручает мне файл, и когда я вижу фотографию человека, смотрящего на меня, живот скручивает, а кровь в жилах застывает.
– Ты возвращаешься в Джорджию. Уверен, ты знаешь сенатора Майклза, на нем мы и сосредоточимся. Мне кажется, он возглавляет все это дело, или, по крайней мере, он там один из главных. В заявлении Кэсси говорилось о том, что он настоящий сукин сын. Интересная вещь о его участии – его жена – активистка по защите против сексуальных преступлений и торговли людьми. Они проводят множество благотворительных мероприятий с целью привлечения внимания общественности, и одно из таких состоится через пару недель. Отправляйся туда.
Мое сердце так громко стучит в ушах, что трудно понять все, что говорит шеф. Господи, я знал, что Майклз коварен, но такое?
– По словам Кэсси, изнасилования были зафиксированы. Нам нужно найти эти записи.
– И кого вы хотите послать туда? – спрашивает Стоун.
Прежде чем боссу выпадает шанс ответить, я наконец обретаю дар речи.
– Я беру Майклза.
Ощущаю взгляд Стоуна, но продолжаю смотреть на шефа.
– Ты его знаешь?
– Немного.
– И из того немногого, что ты знаешь, ты бы сказал, что он способен на это?
Я думаю о его вопросе и пожимаю плечами.
– Может быть. Я встречался с ним только один раз. Он манипулирующий сукин сын, который любит использовать свое влияние. – В моей голове вспыхивает воспоминание. «Губернатор Майклз безжалостный человек, ты даже себе представить не можешь насколько».
– Как вы с ним познакомились? – спрашивает он, в его голосе слышно подозрение.
– Я знал его дочь. – Лишь мысли об Эмили поднимают во мне бурю различных эмоций.
– Насколько хорошо? – Я не отвечаю, зная, что ему не понравится ответ, а я не хочу, чтобы меня отстранили от дела. – Если для тебя все это слишком личное, Джеймсон, скажи сейчас.
Качаю головой.
– Все в порядке, шеф. Я могу заняться этой благотворительностью.
Минуту он оценивающе смотрит на меня, прежде чем наконец сдается и кивает.
– Хорошо, ты берешь на себя Майклза, Стоун – на тебе интернат. Удели особое внимание прошлому. Если обвинения небеспочвенны, как мне кажется, то где-то должно быть что-то еще. Мы не доверяем никому, даже местным властям. Пока не узнаем, кто еще вовлечен во все это. – Шеф встает, сигнализируя об окончании встречи. – У тебя есть двадцать четыре часа, прежде чем ты отправишься туда. Джеймсон, у меня для тебя будет новое прикрытие. Ты будешь богачом, так что дай мне знать, каково это.
Я насмешливо хмыкаю, но без энтузиазма. Моя голова занята кое-чем другим, вернее кое-кем.
– Почему мы? – спрашивает Стоун до того как мы выходим.
– Ты о чем?
– Почему вы выбрали нас двоих?
Мне это тоже интересно.
Какое-то время шеф наблюдает за нами, и мне становится любопытно, получим ли мы какой-нибудь дурацкий ответ, но в итоге он удивляет меня подробным объяснением.
– Есть две причины. Во-первых, и самое главное, я верю, что могу вам доверять. В деле замешаны довольно влиятельные люди, которые попытаются найти выход из положения. Я занимаюсь этим довольно давно, деньги могут заставить людей делать глупости, и я видел, как из-за них агенты выбирают другую сторону. Когда попытка подкупить вас не сработает, они будут пытаться запугать вас силой, но я знаю, что вас двоих так просто не одолеть. – Он прав, я не тот, кого легко запугать, но я не могу перестать вспоминать то, что произошло шесть лет назад, когда я оставил единственную девушку, которая когда-либо имела для меня значение. От этой мысли во мне медленно просыпается гнев.
– И вторая причина? – спрашивает Стоун, когда шеф ничего не говорит.
Он ухмыляется.
– Потому что если соединить два ума, подобных вашим, может получиться только что-то великое.
Я не уверен, что он имеет в виду, но чувствую чертово давление. Мы со Стоуном выходим из офиса, и до конца дня я думаю о единственной девушке, которая была важна для меня, той, которую я был вынужден покинуть и никогда не забывал. У меня такое чувство, что это дело не просто изменит мою карьеру. Оно изменит всю мою жизнь.
Глава 9
Райдер
Два дня спустя я останавливаюсь перед роскошным многоэтажным зданием кондоминиума, которое располагается в одном из самых дорогих районов Атланты, штат Джорджия. Городе, который находится всего в нескольких милях от другого города, который я ненавижу и никогда не думал, что вернусь в… Аллендейл.
Дважды проверяю адрес, дабы убедиться, что нахожусь в нужном месте, прежде чем выйти из внедорожника, арендованного для меня агентством. Я удивился, узнав, что Эмили живет самостоятельно. Не из-ее инвалидности, а из-за того простого факта, что она вышла из-под опеки своих родителей.
Когда Пэм, помощница в нашем офисе, проверила ее, я, черт возьми, с облегчением узнал, что Эмили не замужем и у нее нет детей. Я знаю, что это не должно иметь значения, я не видел ее шесть лет, но по какой-то причине мысль о ней с кем-то еще сводит меня с ума. «Она хорошенькая, Джеймсон, веди себя хорошо», – с дразнящей улыбкой прочитала мне нотацию Пэм. Я ни на минуту не сомневался, что Эмили все еще будет красивой, но мне любопытно посмотреть, какой она стала спустя шесть лет. Та ли это Эмили, которую я помню?
Я захожу в здание, замечая шикарное лобби, и обхожу лифт, уже зная, что она живет на первом этаже. Когда я иду по коридору к ее квартире, мое сердце начинает биться быстрее, а ладони потеют. Черт, я чувствую себя так, словно мне снова семнадцать.
Я думал о тысяче разных способов, как поступить. Я понятия не имею, как она отреагирует, увидев меня снова по прошествии стольких лет. Особенно учитывая то, как я ушел. Расстроится ли она? Должен ли я объяснить, почему? Будет ли ей вообще до этого дело? Прошло шесть лет. Я часто задавался вопросом, что случилось с ней, когда я исчез. Я хотел попрощаться, хотел объяснить, почему ухожу, но не мог. Я понимал, что если увижу ее снова, то не уйду, и кто знал, что сделал бы ее отец. Теперь, зная о нем другие факты, я понимаю, что принял правильное решение. Хреновое, да, но мне было семнадцать, я не смог бы защитить и Эмили, и Гектора, но сейчас совсем другая история. Я больше не беспомощный парень с неправильной стороны дороги. Я кое-чего достиг и теперь у меня есть возможность отплатить. Если этот сукин сын вовлечен во все происходящее, а я не сомневаюсь, что так и есть, я прижму его и прижму как следует.
Добравшись до ее квартиры, я качаю головой, избавляясь от воспоминаний, и сосредотачиваюсь на настоящем. Я не хочу лгать Эмили, но не могу поставить под угрозу дело, особенно когда не знаю, что сейчас между нами. Я решил, что пока буду пользоваться прикрытием и с ней, а затем, когда верну ее доверие и узнаю ее роль во всем этом, приму решение.
Сделав глубокий вдох, я стучу, затем чувствую себя девчонкой, когда у меня снова учащается сердцебиение. Господи, Джеймсон, возьми себя, блядь, в руки.
Только я заканчиваю мысленный разговор с самим собой, дверь распахивается, и я вижу пару длинных, стройных, загорелых ног. Я тут же замечаю собаку рядом с ней, и почти уверен, что эта та же, которая была у неё в старшей школе.
– Я могу вам помочь?
При знакомом звуке ее мягкого, невинного голоса, я смотрю ей в лицо, и весь воздух покидает мои легкие, когда я вижу девушку, которую никогда не забывал. Эмили Майклз выглядит почти такой, как я ее помню. Она по-прежнему самая красивая девушка, на которую я когда-либо смотрел, но есть одно отличие, очень важное. Ее светло-голубые глаза, которые я так хорошо помню, те же самые, о которых я раньше мечтал, теперь смотрят мне прямо в глаза. Она смотрит прямо на меня, как будто может видеть. Я немного отступаю, словно меня только что ударили. Что. За. Чертовщина.
Эмили
Я смотрю на сексуального незнакомца, надеясь, что мои щеки не такие красные, как я чувствуют, и жду, когда он что-то скажет. Боже мой, я даже не знала кого-то такого красивого. Почему он смотрит на меня так, будто у меня две головы?
Только я снова хочу спросить его, зачем он здесь, но не успеваю открыть рот, когда он говорит:
– Ты можешь меня видеть?
Я ахаю и от шока замираю на месте, мое сердце быстро бьется при звуке его знакомого голоса. Голоса, который я узнала бы где угодно, который никогда не забывала. Но это не может быть он... так ведь? Теперь я рассматриваю его внимательней, замечая растрепанные волосы каштанового цвета, сильную челюсть с едва заметной щетиной, а затем смотрю в его напряженные темно-зеленые глаза, те, о которых слышала много лет назад.
Боже мой...
– Райдер? – неуверенно спрашиваю я, мой голос едва громче шепота.
Он выглядит озадаченным при упоминании своего имени, прежде чем легкая улыбка подергивает его за губы, и я замечаю, что эта улыбка по-настоящему сексуальная, как и все остальное в нем.
– Да, Эм, это я.
Миллион эмоций бушует во мне. Я смотрю на него как идиотка, не зная, как на это реагировать, и мое тело оживает раньше, чем разум. Подойдя к нему, я поднимаюсь на цыпочки и обнимаю его за шею. Он застывает от удивления, и я тут же чувствую себя глупо, осознавая, что это был неправильный шаг. Только я собираюсь отстраниться, он обнимает меня сильными руками и притягивает к своему твердому телу. Мое сердце замирает, и его тепло окутывает меня изнутри. Я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением его близости, он такой знакомый, но все же чужой. Его тело сильнее, чем я помню, и он, кажется выше, или, может быть, это всего лишь воображение. Ведь прошло столько времени.
Почему он здесь? Почему сейчас? Эти вопросы заставляют меня отступить, чтобы посмотреть на него. Он продолжает смотреть на меня, и интенсивность в его глазах крадет мое дыхание.
– Как... – мы начинаем говорить одновременно, и я нервно смеюсь, чувствуя себя неловко, когда шок частично проходит.
Я отступаю в свою квартиру и жестом приглашаю его войти. Закрыв дверь, оборачиваюсь и вижу, как Саммер осматривает его. Улыбаясь, я наклоняюсь и похлопываю ее по голове.
– Все в порядке, девочка, он свой. – Она кажется неуверенной, но верит мне.
Я снова смотрю на Райдера и вижу, что он не отводит от меня глаз. Мы неловко глазеем друг на друга, прежде чем я нервно прочищаю горло.
– Ну, что ж, проходи. – Я веду его в свою гостиную и наблюдаю, как он осматривает мою квартиру.
– Принести тебе что-нибудь выпить? – спрашиваю я, пытаясь замаскировать свою нервозность, когда он садится на диван. В его присутствии комната, кажется, становится меньше. – Или я могу приготовить тебе что-нибудь поесть, если ты голоден. У меня есть ингредиенты для бутерброда, или я могу что-нибудь заказать или... – Я закрываю глаза, когда понимаю, что говорю как дурочка. Боже, Эмили, просто заткнись.
