Текст книги "Тёмный Король (ЛП)"
Автор книги: К. Кроуфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 7
Я могла выдержать пытку, если бы пришлось, но нельзя сказать, что мне нравилась эта мысль. Я не была мазохисткой.
– Что касается меня, – продолжал Гвидион, – то я специалист по проклятиям, так что могу обречь тебя на гниение изнутри или что-нибудь в этом роде. Однажды я заменил волосы женщины воспалившимися коренными зубами, – он радостно рассмеялся. – Ты помнишь это, Мидир? Она была так расстроена. «Мои прекрасные светлые волосы!» – он зашёлся в припадке смеха. – Её счёт за услуги стоматолога, наверное, был запредельным. В любом случае, я просто хотел убедиться, что ты в курсе всего.
Мидир сердито посмотрел на него. Ни у кого из этих суровых людей не должно быть таких красивых волос.
– Неужели наш божественный Великий Мастер действительно оставит эту в живых? Неужели ему действительно нужна эта грязная штука? Я удивлён, что он не убил её давным-давно.
Мне отчаянно хотелось попросить у них воды, но они, похоже, не собирались мне помогать.
– Как долго я пробуду в темнице?
Мелисанда пожала своими идеальными плечами, отчего её крылья поднялись и опустились.
– Тебе, наверное, лучше навеки остаться здесь в грязи, искупая свои преступления.
Грубая стена позади меня царапала кожу.
– Вы все тоже убиваете людей, и убиваете их только за то, что они обладают магической силой. Я убиваю только плохих парней, – зачем я утруждалась спорами с ними? Они явно сумасшедшие.
– Ты сама из числа плохих парней, – сказал Мидир, и его рыжие волосы блестели, как кровь. – Ты незаконно убиваешь ради собственной выгоды. Ты зарабатываешь на жизнь, продавая части тела ведьмам. Ты жуткая садистка, живущая в дыре.
Я попыталась сглотнуть и не смогла.
– Я садистка, но это вы только что закончили рассказывать мне, как вы потрясающе умеете пытать. Именно так вы и представились. «Привет, мы сенешали и отлично справляемся с пытками».
Мидир сердито посмотрел на меня.
– Опозоренная принцесса из Ис думает, что она остроумна.
Было неприятно сталкиваться с людьми, которые слышали об Ис. Островное королевство, управляемое моей семьёй, оставалось тайной, когда оно ещё существовало.
Губы Мелисанды скривились, обнажив зубы, и она сверкнула клыками.
– Вот в чём дело, туннельная свинья. Наши действия совершаются в соответствии с законом. Мы служим высшему благу. Мы следуем божественным приказам нашего Великого Мастера, Анку. Мы поддерживаем порядок в мире, следуем законам фейри и посвящаем души морскому богу, чтобы их смерть служила определённой цели.
Божественный. Этот когтистый маньяк, который вломился в мою квартиру, был божественным.
– Тебя с позором свергли, – продолжала Мелисанда. Затем она потянулась назад и погладила одно из своих крыльев. – Ты знаешь, как королей и королев стали называть монархами? Это было в честь моих предков, древнего Дома Марк'х, чьи крылья были похожи на бабочек-монархов. Нас всегда считали истинными правителями Морского Двора.
Я нахмурилась, глядя на неё. Может, она и великолепна, но ошибается.
– Дело было… не так. Американские пуритане назвали бабочек-монархов в честь Вильгельма Оранского…
Мидир громко застонал.
– Теперь мне скучно. Я думал, что мучить опозоренную принцессу будет забавнее, а теперь она читает нам лекции о пуританах. Кажется, всё поменялось местами.
Мелисанда выглядела взбешённой тем, что я поправила её. Губы девушки сжались в линию.
Я облизнула свои пересохшие губы.
– Насчёт вашего божественного Великого Мастера: он сказал, что ему нужна моя помощь кое с чем. Когда это произойдёт?
Мидир, специалист по удалению позвоночника, похоже, не собирался отвечать на мой вопрос.
– Она действительно сравнивала свои убийства с нашими? Но она служит только своим животным желаниям, а не верховенству закона. Я сомневаюсь, что она способна понять разницу.
– Вы все делаете много предположений обо мне, – я почувствовала, как ещё один жук заполз мне под рубашку, пробираясь под правую грудь. – А вы знаете, что говорят о людях, которые делают предположения? Ты выставляешь себя ослом и… гм… идиотом, – я исковеркала это изречение[7]7
Речь идёт о выражении assume = to make an 'ass' out of 'u' and 'me'. Английское слово assume (предполагать, делать предположения) раскладывается на ass, u (=you) и me. Получается как будто расшифровка слова: «предполагать» значит выставлять «тебя» и «меня» в идиотском свете (make an ass = поставить в глупое, идиотское положение, подшутить). Но у Аэнор это не получается, т. к. она раскладывает на части не глагол assume, а существительное assumptions (предположения). Поэтому у неё не получилось найти там слово me, и шутка не удалась немножко.
[Закрыть] и попыталась прочистить горло. – Что является вполне нормальным человеческим выражением.
Гвидион постучал пальцем по губам.
– Бывшая принцесса Ис. Должен сказать, я представлял себе, что дочь королевы Малгвен будет выглядеть немного более грозно. Это всё просто… грустно.
Мелисанда приподняла край своей накидки, чтобы та не тащилась по грязи вокруг неё.
– Под слоем грязи и позора она достаточно хороша для грязнули, полагаю, но вряд ли похожа на королевскую особу фейри, – опять гримаса. – Ну, то есть, посмотрите на неё. Полагаю, это вполне уместно, учитывая её позорное свержение.
– Вы и дальше собираетесь называть меня грязнулей? – спросила я. – Вы можете просто оставить меня каяться в тишине или что там у вас на уме?
– У нас есть и другие названия для твоего класса, – сказал Гвидион. – Почвенные змеи, наземные жители, грязные скряги, земляне, туннельные свиньи, траханые голуби…
– Это вообще не имеет смысла, – перебила я.
– Но звучит приятно, – улыбнулся Гвидион. – Не так ли? Траханый голубь. Я не могу этого объяснить. Это просто слетает с языка.
Неужели мне действительно нужно говорить с этими людьми?
– Ита-а-а-ак… Было приятно познакомиться, но, боюсь, я сейчас очень занята. У меня была важная встреча с моим другом-крысой, и жуки ползают у меня под рубашкой, так что, если вы меня простите, я хотела бы вернуться к этому.
Мелисанда скривила губы.
– Почему ты говоришь так… по-американски?
– Я прожила там… о, восемьдесят лет, – сказала я.
Мелисанда склонила голову набок.
– Знаешь что? Не думаю, что меня это волнует. В любом случае, наш божественный Великий Мастер вернётся за тобой, когда придёт время твоего испытания.
Наконец-то, полезная информация.
– Какого испытания? – прохрипела я.
– Увидишь, – Мелисанда многозначительно посмотрела на Гвидиона. – Знаешь, прежде чем мы уйдём, я должна заметить, что ты пропустил меня, когда рассказывал ей о мастерстве каждого из нас.
Улыбка Гвидиона погасла.
– О, действительно. Мелисанда искусна в чарах. Она может заставить людей делать то, что она хочет. Даже других фейри.
– Хочешь посмотреть? – она просияла.
– Ни в коем случае, – уж лучше пусть та крыса опять проползёт по моему лицу.
Она всё равно опустилась на колени, и её глаза потемнели до ярко-фиолетового и оранжевого цвета восходящего солнца. Я не могла оторвать от неё взгляда, хотя и знала, что это необходимо. Остальные померкли. Теперь осталась только темнота и прекрасный свет в её глазах.
Восхитительная сила шёпотом скользнула по моей коже. Я почувствовала, как по телу пробежали мурашки. От головокружения захотелось хихикать. Но больше всего мне хотелось произвести впечатление на прекрасную богиню, стоявшую передо мной. Я должна была сделать её счастливой.
– Я произвела на тебя впечатление? – спросила она.
Конечно, произвела. Кто бы не поклонялся такому потрясающему созданию? Она была рождена, чтобы её обожали.
– Да. Я живу, чтобы служить тебе.
Это заставило её улыбнуться.
– И ты сделаешь, как я скажу, маленькая грязнуля?
Её глаза цвета заката осветили меня радостью. Богиня Мелисанда осчастливила меня. Моя жизнь зависела от неё. Существовал ли вообще кто-нибудь ещё? Конечно, я сделаю, как она просит.
– Всё, что угодно, – выдохнула я.
– Скажи мне ещё раз, что ты поклоняешься мне.
Она была началом и концом Вселенной.
– Я боготворю тебя, конечно же.
– Скажи мне, что ты чумазая маленькая грязнуля.
– Я… – я заколебалась. Что-то здесь не так, да? От того, о чём она меня просила, в моей груди нарастало чувство неправильности.
Она опустила подбородок, и её глаза вспыхнули ярче. В моей голове полыхнула радость от того, что она благословляет меня своим вниманием.
– Скажи это, чтобы осчастливить свою богиню, – повторила она. – Как можно громче, чтобы слышала вся крепость!
Кто я такая, чтобы отрицать волю богов?
– Я чумазая маленькая грязнуля! – крикнула я.
Смех эхом отразился от скалы, но я не была уверена, откуда он доносится. Неужели моя богиня смеётся надо мной? Это заставило меня чувствовать себя ужасно.
– Вот хорошая девочка, – сказала богиня. – А теперь стукнись головой о стену, сильно.
«Нет-нет-нет…»
Что-то в глубине моего сознания пыталось помешать мне сделать то, о чём она просила.
Но ещё одна волна её магии ударила в меня, вызывая покалывание в моём теле.
– Богиня Мелисанда, – я прошептала её имя с благоговением.
Не сводя с меня глаз, она повторила свою команду.
– Ударься головой, грязнуля. Изо всех сил.
Я ударилась головой о стену. Это было не так больно, как следовало бы, и, похоже, доставило ей удовольствие. Она прямо-таки сияла от радости. Мой взгляд по-прежнему оставался прикованным к ней.
– Ещё раз, – сказала богиня.
Я не могла отказать и снова ударилась головой о камень.
Бред начал затуманивать мой разум, картинка перед глазами немного размылась. Всё это неправильно.
– Пожалуйста, – сказала я. На самом деле я понятия не имела, о чём прошу. Я просто знала, что что-то не так.
– О, она умоляет, – проворковала она. – Стоит ли мне сделать всё по-настоящему забавным?
В этот момент что-то отвлекло её внимание от меня, и она отвела взгляд. Внезапно мой череп пронзила настолько сильная боль, что я подумала, будто меня снова стошнит. Поморщившись, я попыталась дотянуться ладонью до головы, но поняла, что мои руки по-прежнему связаны.
Три рыцаря стояли по стойке смирно, наблюдая за чем-то дальше по тюремному коридору.
Гвидион разгладил свой зелёный плащ.
– Мы только нанесли визит нашей пленнице.
Воющий смех заполнил зал, и мне потребовалось некоторое время, чтобы узнать в этом звуке другую пленницу.
– Ой, хорошо она тебя приложила, Теннесси! Она очень хорошо тебя приложила.
«Заткнись, Дебби».
Наступила тишина, за которой последовали медленные, неторопливые шаги, эхом отражавшиеся от камня.
Три рыцаря отошли от камеры и двинулись дальше по коридору.
Затем появился Анку, который посмотрел на меня сквозь решётку камеры. Он снова походил на ангельского фейри, которого я видела на берегу реки. Его татуировки больше не извивались и не двигались по телу. Но у него по-прежнему имелась чёрная дыра в сердце там, где я его застрелила. Казалось, железо начало отравлять его плоть, делая её тёмной.
Он скрестил руки на груди и уставился на меня. Его лицо не выражало никаких эмоций.
– Что случилось с её головой? – спросил он тихим голосом. – Это она сама с собой так поступила?
Внезапная неподвижность остальных рыцарей выбила меня из колеи.
Потом Мелисанда скользнула к нему. Она обвила его шею своими изящными руками и заглянула ему в глаза.
– Я хотела продемонстрировать нашей новой игрушке своё умение колдовать, – промурлыкала она.
Анку бесстрастно посмотрел на неё и убрал её руки со своей шеи. Он не выглядел восторгающимся, но я уже не сомневалась, что они были любовниками. Конечно, они были любовниками – они же оба прекрасны и одновременно отвратительны.
– Думаю, ты сделала уже достаточно, – сказал он. Вокруг Анку поднялись тени. – Мне нужно, чтобы падшая принцесса ментально функционировала для выполнения своей миссии. Иначе во всём этом нет никакого смысла.
Анку взглянул на остальных рыцарей.
– Оставьте её сейчас же. Она должна быть в сознании для своего испытания.
Боль в моём черепе смягчалась только ярким образом того, как мои руки отрывают крылья Мелисанды от её спины.
Я заблокировала остальную часть их разговора, мысленно отступая в туманный мир воспоминаний. Я увидела свою мать, сидящую во главе стола передо мной. В полуденном свете она выглядела великолепно, хотя её белое платье со временем пожелтело, а спереди виднелись тёмно-коричневые пятна. Она взяла серебряную чашу и улыбнулась мне.
– Мир полон волков, Аэнор. Если ты проявишь слабость, они разорвут тебе живот. Не подпускай их так близко. Держи дистанцию. Не проявляй милосердия.
Качнувшиеся железные ворота выбили видение из моей головы, и острая боль в затылке вернулась обратно. Внезапно я так сильно соскучилась по маме, что у меня заныло в груди. Я скучала по ней, как тоскует по своей матери четырёхлетний ребёнок, а не как существо старше ста лет.
Анку выглядел расплывчатым, когда стоял надо мной, и только его глаза оставались ясными. Остальные рыцари ушли.
– Что я здесь делаю? – спросила я. Когда придёт время, я не проявлю к нему милосердия.
Он присел передо мной на корточки, и в его голубых глазах горел небесный огонь.
Он просунул руку сквозь решётку и коснулся моего виска. Мои мышцы обмякли. Меня охватил глубокий, тяжёлый сон.
Глава 8
Проснувшись, я обнаружила, что лежу на боку на скользком полу подземелья, а мои руки всё ещё заломлены за спину. У меня болели плечи. Жук забрался мне на спину, под рубашку.
Поскольку окон не было, я понятия не имела, какое сейчас время суток.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я больше не чувствую глубокой раны на затылке, и головная боль прошла. Неужели я потеряла всю чувствительность в том месте?
– Эй! Ты уже очнулась? – голос американки гулко разнёсся по коридору.
Мой рот на вкус напоминал вату, присыпанную песком.
– Похоже, что да.
– Эй, тебе нравится твоя подушка?
Только в этот момент я поняла, что моя голова покоится на чём-то мягком. Я подвинулась, чтобы сесть и посмотреть на это. Под моей головой лежал чёрный плащ. «Откуда он взялся?»
Факел тускло освещал символ, вышитый на плаще золотой нитью. Он напоминал треугольник с вышитой в центре морской раковиной. Если бы мои руки не были связаны за спиной, я бы дотронулась до него.
– Как ты это сюда протащила? – спросила я.
– Я думала, тебе понравится.
– Погоди, как ты его сюда притащила? Это очень важно. Как ты выбралась из своей камеры?
Наступила тишина, затем в коридоре послышались шаги. Когда Анку появился возле моей камеры, новая волна ненависти чуть ли не ослепила меня.
– Ты была права, Теннесси! – крикнула Дебби. – У него действительно мясистые руки. Хорошо держат задницу, как ты и сказала.
Мои щёки запылали.
– Я никогда этого не говорила.
Учитывая мою нынешнюю ситуацию, я не была уверена, почему отрицать заявление про «мясистые руки» было самым важным на свете. Просто даже в мешковатом испачканном мочой нижнем белье и клопах нужно было сохранять хоть какое-то достоинство.
Он тихо прошептал заклинание, и замок открылся.
Дверь распахнулась. Анку вошёл внутрь и положил руки мне на талию, чтобы помочь подняться.
– Не трогай меня, – прорычала я. – Я могу встать сама.
Он отступил на шаг, пристально глядя на меня. Он пришёл за мной безоружным, если не считать кожаных ножен на его огромном бицепсе, в которых покоился кинжал.
Я больше не чувствовала боли в голове, хотя была голодна, обезвожена и воняла, как заплесневелая цветочная ваза.
Я сделала неуверенный шаг, чувствуя лёгкое головокружение. Потом ещё один, через порог двери камеры. Я просто пойду в своём собственном медленном темпе.
– Эй, Анку! – крикнула Дебби. – Вот что я тебе скажу, Анку, ты можешь заездить меня до смерти, и я умру счастливой!
Проходя мимо её камеры, я взглянула на неё. Я поразилась, увидев, что она была хрупким маленьким существом с большими зелёными глазами и бледно-розовыми волосами, похожими на сахарную вату. Её тело светилось серебристым светом, и она улыбнулась мне. Великолепная. Затем её взгляд вернулся к Анку.
– Серьёзно, я оседлаю тебя и буду скакать, как на пьяном кентавре! – крикнула она, и её голос отдался эхом.
Анку полностью проигнорировал её.
Меня определённо немного беспокоило то, что я не чувствовала раны на затылке. Я была уверена, что проломила себе череп. Там зияет рана, но у меня повреждён мозг, и я не могу это почувствовать?
– Ты усыпил меня прошлой ночью, – сказала я. – Или какое тогда было время.
– Ты с другой заключённой слишком шумели. Я слышал это через всю крепость.
– Меня зовут Дебби! – крикнула она из-за его спины.
– И ты заодно исцелил мою голову? После того, как твоя подружка ради забавы заставила меня раскроить себе череп?
– Мне нужно, чтобы твои когнитивные функции оставались нетронутыми для выполнения нашей задачи.
– Думаю, мне они тоже понадобятся. Посмотри, как много у нас уже общего. Куда мы идём?
– Зимняя Ведьма готова принять тебя.
– Зимняя Ведьма?
– Не заставляй меня повторяться.
Я, конечно, слышала о ней. Я просто понятия не имела, что она настоящая.
Насколько я знала, она была сказкой, чтобы пугать детей – Леди Бейра[8]8
Возможно, отсылка к кельтской богине Бейре. Бейра в кельтской мифологии Шотландии является матерью всех богов и богинь. Также являлась богиней зимы, которая правила через страх. Во время зимы её правление было неоспоримым, а с приходом весны её подданные начинали бунтовать, с нетерпением дожидаясь прихода Короля и Королевы Лета и Изобилия. Бейра описывается как одноглазая великанша с белыми волосами, тёмно-синей кожей и зубами ржавого цвета.
[Закрыть] когда-то была принцессой королевства Невидимых, пока её жестокий муж не бросил её в ледяную темницу. Ходили слухи, что её разум со временем исказился, превратив её в Зимнюю Ведьму. Она крала кости и сердца в качестве призов.
– Почему я должна предстать перед испытанием с Бейрой? – спросила я.
– Она пророчица. Если я собираюсь использовать твою помощь для предстоящего задания, мне нужно, чтобы она одобрила тебя.
Моё горло горело. Боги, как же мне хотелось воды!
– А что происходит во время испытания?
– Скоро узнаешь, – сказал он небрежным тоном и толкнул дверь, ведущую на лестничную клетку. Свет из окна обжёг мне глаза.
Перспектива ведьм и испытаний вместе не внушала мне ни капли уверенности в том, что следующие несколько часов будут приятными. Моё предстоящее расписание не предполагало чаепития и беседы за столом. На самом деле слова «испытание» и «ведьмы» вызывали образы преднамеренных утоплений. Смерти в огне. Миллионов тонн камней, раздробивших рёбра старика Кори[9]9
Джайлс Кори – американский фермер английского происхождения, который был обвинён в колдовстве вместе со своей женой Мартой во время салемских судов над ведьмами. Джайлс отказался признавать себя виновным или невиновным, в результате его подвергли увеличивающемуся давлению, чтобы заставить сознаться. Для таких пыток обвиняемого раздевали догола, клали на его тело тяжелые доски, а сверху накладывали всё больше и больше булыжников. При этом Джайлса спрашивали, готов ли он признать себя виновным, а он просил только «больше веса» или «больше камней». Джайлс умер после трёх дней пыток.
[Закрыть] в Салеме. Такого рода вещи.
Я последовала за Анку на винтовую лестницу, изо всех сил пытаясь удержать равновесие со связанными руками. Честно говоря, мои ноги дрожали от усталости и обезвоживания, но будь я проклята, если сдамся и попрошу воды.
Что сделал старый Джайлс Кори, когда салемские судьи приговорили его к смерти за колдовство? Он просил прибавить веса.
Я бы попросила ещё больше обезвоживания.
Менее поэтично, но всё же благородно.
Я прислонилась к скользкой стене, чтобы не упасть, и последовала за ним вверх по лестнице.
– А что включает в себя испытание? – я попробовала ещё раз.
Анку бросил на меня раздражённый взгляд, как будто любой идиот знал ответ.
– Я задал ей конкретный вопрос. Вопрос был таков: «Должен ли я использовать Аэнор для своей задачи?» Твоё испытание очень простое. Всё, что тебе нужно сделать – это встретиться с ней. Если она сочтёт тебя приемлемой, ты поможешь мне с моей задачей.
– И это всё? – мои ноги дрожали, пока я поднималась по лестнице. «Больше обезвоживания». – Я просто встречусь с ней? Испытания обычно бывают неприятными.
– Будет очень холодно.
Я фыркнула. Я могу вынести немного холода. Хотя тот факт, что на мне до сих пор не было ничего, кроме мешковатого и влажного нижнего белья, немного съел мою браваду.
– Кроме того, – добавил он, – если Королева Страданий решит, что я не должен использовать тебя для выполнения своей задачи, она убьёт тебя, пронзив твоё сердце своими железными когтями.
– Что?
Он толкнул дверь и оказался в огромном зале из золотистого песчаника.
– Ты слышала, что я сказал, – тихо произнёс он. – Почему ты так настойчиво заставляешь меня повторяться?
Я стиснула зубы, и в моей голове расцвёл яркий образ ещё двух железных пуль, вонзившихся в сердце Анку. Это согрело моё нутро.
– Ты сказал, что я буду в безопасности, – сказала я.
– Да что ты говоришь?
– Ты дал клятву, – я споткнулась в коридоре, пытаясь вспомнить точную формулировку клятвы. – Я помогу тебе с твоим заданием, и ты отпустишь меня без вреда.
Он бросил на меня ещё один пронизывающий взгляд в духе «Ты тупая, что ли?».
– Ты ещё не помогла мне с моей задачей. В данный момент я не обязан обеспечивать твою безопасность.
– А как эта ведьма…?
– Пожалуйста, перестань болтать. Это действует мне на нервы.
Он остановился перед высокой дубовой дверью, поверхность которой была покрыта тёмным шипастым металлом. Когда он поднял руку, дверь распахнулась.
Комната, которая открылась перед нами, была огромной. Высокие своды из золотого камня поднимались высоко над нашими головами. Красноватый солнечный свет под углом проникал сквозь арочные окна. И сквозь них долетал запах океана, а снаружи слышался шум разбивающихся волн. Я слегка вздрогнула. Морской воздух целовал мою кожу, вызывая мурашки по всему телу.
У стены стояла большая кровать, аккуратно заправленная тёмными одеялами.
– Что это такое?
– Моя спальня.
Я вдохнула влажный воздух.
Израиль – так далеко от дома. Когда-то фейри жили только на Британских островах. А теперь? Элитные фейри правили из крепостей по всему миру, их очарование и магия обеспечивали им защиту.
Анку повернулся ко мне, изучая меня. Он сделал шаг ближе, и я почувствовала, как его взгляд пронзает меня насквозь. Он был так решительно настроен, пока мы шли сюда, а теперь у меня возникло ощущение, что он колеблется. Он выглядел почти… неуверенным в себе.
Впервые с тех пор, как он вытащил меня из тюрьмы, я хорошо разглядела его. Солнечные лучи играли на его заострённых скулах. Его глаза были потрясающе синими, как небо над Средиземным морем. Если бы я не была полностью мертва внутри для чар мужчин, я могла бы отвлечься на его душераздирающую красоту.
Это мне только кажется, или худшие люди были также самыми красивыми?
На шее у него висел универсальный ключ. На нём не было рубашки, и я видела его грудь – и дыру прямо в сердце. Не говоря уже о его толстых мускулах, которые могли бы заинтересовать другую женщину. Только не меня.
Анку в свою очередь смотрел на меня с напряжённым любопытством.
– Что? – спросила я.
– Мне просто интересно, вернёшься ли ты живой.
– Я определённо жалею, что спросила об этом сейчас, – я кивнула на его грудь. – Это больно?
– Да.
– Хорошо.
Казалось, он вышел из транса, и черты его лица потемнели.
– Ты развяжешь меня для испытания?
– Нет. Болезнь течёт в твоей крови, и я пока не могу тебе доверять.
«Болезнь течёт в твоей крови…» Я почувствовала, как моё сердце сжалось от этих слов.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – мой голос звучал хрипло и устало. – Значит, суд состоится прямо здесь? С женщиной, связанной в твоей спальне?
Он наклонил голову, и его глаза скользнули ниже по моему телу, рассматривая хлипкое, мешковатое нижнее бельё из бюджетного отдела «Теско». Он нахмурился, глядя на большие белые трусы, которые едва держались на моих бёдрах, и тонкую майку, пошитую на мужчин в три раза больше меня.
Он не проявлял ко мне никакого сексуального интереса. Просто любопытство к тому, что именно на мне надето теперь, когда он действительно обратил на меня внимание.
Он протянул руку и коснулся одной из лямок моей майки.
– Когда-то ты была такой могущественной.
– Ты что, осуждаешь мою одежду? Потому что именно так сейчас одеваются современные люди, – я изо всех сил старалась лгать убедительно. – Большое белое хлопчатобумажное бельё, которое элегантно свисает с тела. Это модно. Ты просто понятия не имеешь, потому что отсиживаешься в замке, как средневековый идиот, – молодец, Аэнор. Отлично сработано.
«Когда-то ты была такой могущественной». Он напоминал мне о старых добрых временах, когда я жила в башне, когда море убаюкивало меня, когда я могла притягивать к себе волны так, словно я была Луной.
Я сделаю всё, чтобы забыть об этом. Мне нужен покой.
– Тогда давай начнём.
Он кивнул, но, казалось, всё ещё колебался.
– Она в царстве Невидимых. Я открою портал. Она скажет мне, чисто ли твоё сердце для этой задачи.
Он отвернулся от меня, и золотой свет вырвался из его груди. Он произнёс несколько слов на древнем языке фейри – на особом диалекте, в котором я узнала иссианский.
– Egoriel glasgor beirianel gamrath, warre daras.
Порыв холодного морского воздуха обдал меня, когда в полу открылась дыра – аккуратный портал, окружённый серебром. Пропасть тёмной воды заполнила отверстие, на поверхности плавали куски льда. По телу пробежала дрожь, и я инстинктивно шагнула ближе к Анку – единственному тёплому предмету в комнате. Если бы он не был таким придурком, я бы хотела быть ещё ближе к нему.
– Подожди, – сказала я. – Ты можешь хоть на секунду придержать лошадей? Как насчёт того, чтобы я просто поклялась? Я дам тебе клятву не убивать тебя снова или что-то ещё, о чём ты беспокоишься.
– Клятвами можно манипулировать. И Бейра уже дала мне суровое предупреждение о тебе. Пророчество.
Я наморщила лоб.
– И что же это за пророчество?
– Она сама тебе скажет, – он кивнул на воду. Я должна была прыгнуть туда.
Я уставилась на тёмную ледяную воду. Тонкое серебряное кольцо окружало портал – достаточно большой, чтобы в нём поместились два человека. Я уже видела порталы раньше, но они по-прежнему поражали меня. Убийцы фейри (рыцари) были единственными, кто мог их открывать. Путешествия между мирами были привилегией элиты.
Анку сделал быстрое движение в мою сторону и подхватил меня, на мгновение прижав к своей могучей груди. Он посмотрел мне в глаза, и я снова почувствовала, что он колеблется. Может быть, он не пойдёт на это. Может быть…
Затем он просто отпустил. Я погрузилась под ледяную поверхность, окутанная арктическим морем. В рот мне попало немного воды – к сожалению, морской, которую я не могла пить.
О бог глубин, прямо сейчас я ненавидела Анку с огненной страстью.
Я пожалела, что не убила его более болезненным способом, чем пули. Даже если бы он всё равно не остался мёртвым.
