Текст книги "Необходимость. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: К. И. Линн

Соавторы: Н. Изабель Бланко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Кира, он, конечно же, может беспокоиться о тебе. Он твой сводный брат!

Мы оба рычим от напоминания Сони.

Кира разворачивается, указывая своим милым маленьким пальчиком мне в лицо.

– Ты мне не брат.

Я хватаю ее за руку, мышцы вторят моим эмоциям, и я пригвождаю ее к стене. Ее тело покрывает каждый мой дюйм, член пульсирует напротив ее живота так сильно, что я больше не могу ясно видеть. Я удерживаю ее руку внизу, другой рукой хватаю ее за шею и наклоняюсь, чтобы вдохнуть ее запах.

Долго, глубоко.

Ее запах попадает в цель, прямо в самую болезненную, изголодавшуюся часть меня.

Моя спина выгибается, ноги вжимаются в пол, предоставляя мне большую силу воздействия, и я покачиваю бедрами напротив нее. Всепоглощающее желание получить контроль. Я просто сексуально агрессивный зверь. Неистовый из-за потребности трахнуть то, что является моим.

Она вжимается в меня, словно она была создана для этого, ее крошечный стон доводит меня до отчаяния.

Я дышу ею, трусь носом вверх-вниз по ее шее, по линии подбородка, словно помешанный. Мой нос скользит по ее губам, осознаю, что он приоткрыт для меня, ее нижняя губа пухлая и влажная.

– Сколько раз мне говорить тебе, я знаю, что я не твой брат, – рычу я в ее прекрасный ротик, скрепя зубами, когда борюсь с желанием вкусить его.

– Брайден.

То, как она произносит мое имя, когда нуждается во мне, убивает меня. Толкаясь в нее, я прижимаюсь лбом к ее лбу, зажмуривая глаза.

– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю я ее, мой голос отражает то, что происходит внутри меня, когда я чувствую, что мои клетки разрывает на части. – Почему ты сводишь меня с ума?

– Ты всегда сводишь меня с ума, – объясняет она, но ее руки в моих волосах, ее пальчики двигаются по моей голове.

Господи, да. Ее слова, ее прикосновения – они ублажают собственника внутри меня. Я прижимаюсь носом к ее носу, наши тела соприкасаются, требуя, успокаивая и в тоже время возбуждая. Я хочу поцеловать ее сладкие губы, скользнуть по ним своим языком. Слушать ее стон с моим именем на устах.

– Кира, – стону я вместо этого, прижимая мои сжатые в кулаки руки напротив стены рядом с ее головой. Но не отхожу от нее. Я не могу. Ее запах, то, как ее маленькое тело трется о мое и дразнит член, так возбуждают, что я кончу прямо здесь. Просто от имитации секса.

– Мы не можем это сделать. Ты же знаешь.

– Но я хочу тебя, Брайден.

Ее признание, произнесенное шепотом, проходит сквозь меня, превращая всю логику в пепел.

Да. Да. Да. Она хочет меня. Не хренова Остина. Не какого-то другого придурка. Меня.

Я хватаю ее за запястья, поднимаю ее руки высоко над головой, полностью контролируя ее тело. Я открываю глаза, вижу ее – она изнывает от желания, не сводит взгляд с моего похотливого лица. Из-за меня. Все из-за меня. Ее сексуальный маленький язычок высовывается, облизывая нижнюю губу и дразня меня, намекая, что он принадлежит мне.

Даже если его забрали у меня несколько лет назад.

То, чем я буду владеть снова.

Прямо сейчас.

Я без предупреждения прижимаюсь губами к ее губам, дрожа от вкуса, спустя такое долгое время. Подо мной она сходит с ума, скользит напротив меня, словно вот-вот кончит для меня, ее губы раскрываются, язык скользит, чтобы попробовать меня. Подобно тому, как я пробую ее.

Трахает мой рот так же, как и я трахаю ее.

Я кончу. Мой член набухший и пульсирует из-за приближения оргазма, готового разрушить меня. Я никогда не был так готов. Это возбуждает.

И это происходит из-за Киры. Ее пальцы теребят мои волосы, ее бедра поверх моего бедра, и я знаю, она кончит со мной так же сильно, как и я.

Я прикусываю ее губы, открываю глаза, чтобы увидеть, как ее прекрасное личико затягивает удовольствие...

Снизу доносится громкий треск, словно кастрюля или что-то столь же тяжелое падает на пол, и тихие ругательства Сони, раздавшиеся следом.

– Нет, – хнычет Кира, когда я отстраняюсь, ее пальцы сжимаются на моей шее, отказываясь отпускать меня.

Но она должна. Господи, я должен.

Все это дерьмо из-за ее несовершеннолетия, и вот он я, чертов двадцатилетний, собираюсь кончить с моей семнадцатилетней сводной сестрой.

– Кира, ты должна остановиться. Ты не можешь продолжать делать это.

– Это все из-за тебя, черт возьми.

Я даже не пытаюсь. В этом разница между нами. Она нарочно сводит меня с ума своей сексуальностью, и мне нужно остановиться.

– Я серьезно. – Задыхаясь, я тянусь назад и убираю ее руки от себя, открываю глаза и смотрю на нее.

Она сердита. Разочарована.

Возбужденная и нуждающаяся, и я ничего, черт подери, не могу с этим поделать.

– Пожалуйста. Остановись. – После этого я практически отпрыгиваю от нее. Мне нужно отступить и успокоить свой член, прежде чем сделать следующий шаг. Ее глаза на мгновение закрываются, заставляя член пульсировать в моей руке. Этого почти достаточно, чтобы убить меня.

Стиснув зубы, я шагаю к своей комнате.

Оказавшись внутри, я захлопываю дверь, запираю и прислоняюсь к ней. Моя голова ударяется о нее, руки сжаты в кулаки, я настолько сильно сжимаю челюсть, что боюсь сломать зубы. Не то чтобы меня это волнует, и я обращаю внимание на пульсирующий член, который словно тикающая бомба.

Мне нужно кончить. Сейчас.

Я дрожу от потребности, которая скручивает так туго, что я сомневаюсь в своей вменяемости и способности выдержать испытываемое возбуждение. Толчок и захват – и член в моей руке. Такой же недовольный, как и я. Двигая вверх и вниз, я балансирую на грани и делаю это снова.

Грань перейдена – и вот он я и больше ничего вокруг, кроме слепящей белизны. Все мое тело бьется в конвульсиях, бедра выпирают вперед, когда я кончаю и из меня вырываются бурные, подобные взрыву, всплески. Хрипы и стоны отражаются от стен с каждой блаженной струей.

Я кончил так, словно мне двенадцать и у меня первый стояк.

Твою мать.

Тело дрожит, словно я только что отжимался. Все силы покинули меня, и я все еще на взводе. Быстро. Я смотрю на член, все еще зажатый в моем кулаке, и этот сукин сын даже не обмяк.

Я кончил на мой ковер. На мои джинсы.

Дрожащей левой рукой провожу по лицу.

Я целовал ее. Я сдался и, черт, поцеловал ее. Попробовал вкус ее языка.

Хочу сделать это снова. Сейчас.

Иисус, что со мной? Я наконец-то приехал домой спустя два года, потому что был убежден, что смогу находиться рядом, не набрасываясь на нее.

Конечно же, я не надеялся на эту новую, сексуальную, дерзкую, чертовски решительную версию Киры. Не то чтобы она не была такой раньше, но сейчас это усилилось в тысячу раз. Я не рассчитывал на то, что она все еще хочет меня. Я мудак, потому что она все еще хочет меня, и это то, чего я ни за что не смогу изменить. Мне это слишком нравится. Не хочу, чтобы она желала кого-то другого, кроме меня.

В этом и есть загвоздка. Если бы она хотела кого-то другого, она бы не дразнила меня вот так.

И я спланирую убийство бедняги, кем бы он ни был.

Я качаю головой из-за себя, из-за нее, из-за нашего положения и моего глупого члена, не желающего успокаиваться. Мое сердце сжимается, когда я понимаю печальную, горькую правду.

Возможно, я никогда не покончу с Кирой. Я никогда не перестану желать ее. Это означает, что мне нужно держать дистанцию. Без моего лучшего друга. Возможно, мне придется уехать пораньше, чтобы провести остаток каникул с мамой, как я делал последние два года.

Нет. Я не хочу терять дружбу с Кирой снова. Я не вернусь к такой жизни. Отказываюсь. Каким-то образом мне нужно найти решение, способ быть ее другом и не терять контроль рядом с ней. Я говорю себе, что это возможно, это можно сделать, просто я недостаточно стараюсь и отныне буду стараться сильнее.

Я готов сказать себе все что угодно, чтобы принять это решение, единственное, которое снова разлучит меня с ней.

Но, даже пытаясь обмануть себя, я на сто процентов уверен, что большинство из того, что я говорю себе, – не больше, чем грязная ложь.

Так, что, черт возьми, мне делать?

Глава 10: Кира

В наушниках, с планшетом и стаканом лимонада в руках я выхожу на задний двор сразу к бассейну, что манит меня.

Только конец мая, но солнце уже палит нещадно, плавя жарой город всю неделю.

Я располагаюсь на одном из шезлонгов и включаю станцию Элли Голдинг⁷. Очень подходящая песня о том, что нужно оставаться сильной и не пускать кого попало в свои мысли. Молодец, Пандора!

Быстро проверяю «Facebook» но там ни одной интересующей меня активности. На самом же деле, единственная активность, которая меня волнует: что Брайден делает в своей спальне. Последние несколько дней, он практически заперся там, а когда он выходил, то был унылым засранцем.

В этом моя вина, я уверена.

Не то, чтобы меня это заботит. Просто мне не нравится такое отношение к себе.

Отвлекаю себя мыслью о бассейне. Хорошо, что у нас есть место, где можно охладиться в такую жару. И сейчас я более, чем готова нырнуть в прозрачную воду.

Кажется, не так давно мы были втроем – я, Райан и Брайден – мы играли в пиратов и русалок в этом самом бассейне.

Брайден отличный пловец. Он выиграл соревнования штата в старшей школе, и всегда нападал на меня снизу, словно чудище из глубин. По крайней мере, так мы представляли себе это.

После тех лет, когда мы веселились в этом бассейне, будучи еще детьми, я и подумать не могла, что я или Брайден будем здесь жить. Разве что в моих фантазиях, где он был моим навсегда.

Я никогда не хотела этого. Это не должно быть так. Это привело к такому дерьму.

Привело меня к тому, что я отталкиваю парня, который должен был стать моим бойфрендом, и в тоже время позволяю ему себя целовать. Прикасаться ко мне, возбуждать. Я практически умоляла его о ласках. Такая же жалкая, как и несколько лет назад.

Сколько бы я не пыталась ненавидеть его, насколько бы обезумевшей и опустошенной ни была, я все еще хочу его. Все еще люблю. Я понимаю это только теперь. Может быть, потому, что вижу, как тяжело ему, когда мы рядом. Как знать?

Не проходит и получаса, как капелька пота со лба скользит вниз, стекая на щеку. Катится вниз к шее, а затем ныряет в ложбинку между грудей. Мои соски тут же напрягаются. Ох, мое тело нереально чувствительное.

Я ощущаю себя так, после того случая в коридоре, когда я была так близка. Даже оргазм не приглушает этот пожар внутри. Я возбуждена, на грани срыва в бездну удовольствия всего лишь от мысли о его прикосновении.

Не то, чтобы я когда-либо ощущала их на своей обнаженной коже. На самом деле, ко мне обнаженной еще никто не прикасался.

Потому что я жду его. Даже когда я убеждаю себя, что двигаюсь дальше, где-то в глубине души я всецело его.

Но он не ждет меня. Он трахает всех, когда ему заблагорассудится. Всех.

Кроме меня.

Боже, иногда я ненавижу его. По-настоящему.

Я поднимаю свой планшет. В темном экране вижу отражение. Это он. Стоит у своего окна, глядя на спинку шезлонга, в котором я сижу, так, словно ненавидит мир и все в нем.

Прямо как я сейчас.

Мы оба загнаны в ловушку страдания, и все потому, что он слишком упрям, чтобы уступить, хотя бы раз.

Воодушевившись раздражением на его лице, я встаю и оставляю наушники на маленьком столике рядом. Медленно, чувствуя каждым позвонком его обжигающий взгляд, я снимаю свой топ. Мои джинсовые шорты следуют за ним. Я не поворачиваюсь, чтобы убедиться, смотрит ли он. Мне и не нужно.

Ухмыляясь, быстро иду по нагретому покрытию к трамплину. Короткий взгляд в сторону дома. Я не вижу, что он делает, но он по-прежнему стоит у окна.

Одни лишь мысли о том, что он может делать, наблюдая за мной, подстегивают мое воображение.

Вдруг он поглаживает себя, изнемогая от желания ко мне?

Мое дыхание сбивается, и кружится голова, когда я готовлюсь нырнуть. Подняв руки над головой, замираю на долю секунды, зная, что он все еще сосредоточен на моем теле, и прыгаю с доски.

Холодная вода – истинное блаженство, когда скольжу сквозь нее. Я погружаюсь вниз, провожу руками по дну, плавая еще несколько секунд. Когда я показываюсь на поверхности, жадно вдыхая воздух, снова смотрю на окно Брайдена.

Его там нет.

Мое сердце скручивает из-за разочарования. Выдыхаю и плыву к бортику бассейна.

И сталкиваюсь с взглядом зеленых глаз.

Он стоит за стеклянной дверью, ведущей на задний двор. Ладонями упирается в откосы, словно едва сдерживается, чтобы не рвануть ко мне.

Его мышцы напряжены и в этой позе так сексуально очерчены, что я вижу каждый бицепс. Еще одно мое наваждение, с которым приходится иметь дело.

Он не зол. Забудьте. Он в ярости. Я знаю, он умолял меня остановиться, и если бы я могла прекратить так реагировать на него, то давным-давно это сделала.

Отказываясь сдаваться, я выдерживаю его взгляд и плыву к ступенькам. Медленно хватаюсь за поручни, поднимаюсь: одна, вторая… Мой взгляд по-прежнему сосредоточен на Брайдене.

Пыл в его взгляде яркий, яростный, собственнический, и мне кажется, что меня съедят заживо, когда его глаза опускаются вниз, лаская каждый сантиметр моего влажного тела.

Он зависает на моих сосках, и, клянусь, я вижу, как его зрачки расширяются.

Я прикусываю губу и упираюсь кулаками в бока. Мой клитор налился и возбужден, что касается мокрого бикини. Он пульсирует с каждой секундой, пока Брайден смотрит на меня.

Он не собирается подходить ко мне. Я вижу это в каждой упрямой линии его подтянутого тела. Как всегда, я буду первой.

Не достаточно даже обиды, вспыхивающей внутри, чтобы остановить меня. Я хочу его так чертовски сильно. Я делаю шаг к нему. Мое сердце бьется, как чокнутое и вот-вот лопнет от дикого желания.

Брайден стискивает челюсть и уходит.

Без сомнения, к себе в комнату, где снова закроется от меня на Бог знает сколько времени.

Мерзавец.

Я рвано выдыхаю, пытаясь унять свихнувшийся пульс. Забираю планшет. Мысли разбегаются. Не знаю, как я собираюсь заставить этого упрямого, глупого мужчину увидеть смысл. Все, что я знаю: я не могу так больше жить.

Возвращаюсь в дом, поднимаюсь к себе. Сначала душ. Мне нужно смыть с себя хлор, хотя я находилась в бассейне всего две минуты. Потом... потом я найду этого засранца, и у нас будет долгий-долгий разговор.

О том, что если я добьюсь своего и все закончится, то он наконец поймет, что, борясь с этим влечением, только все усугубляет.

Брайден

Я распахиваю окно и подкуриваю косяк. На сегодня я превысил лимит времени рядом с ней, и мне нужно сбежать как можно быстрее. Мне нужно нечто, что успокоит меня, прежде чем я сделаю то, что практически сделал год назад, и просто, черт возьми, не сбегу с ней. Сказать миру отвалить к чертям собачьим, что она моя, и начать жизнь в другом месте, где никто нас не знает.

Зачем она терзает меня? Ходит вокруг в двух крошечных лоскутках ткани, которые она называет бикини, делая меня чертовски твердым, чем когда-либо. Я даже не упоминаю ее юбки или чертовы шорты, которые она надевала в кино.

За последние несколько недель, я дрочил больше, чем мог рассчитывать. Я удивлен, что до сих пор еще что-то могу

Нервно постукиваю ногой по полу, а тело словно оголенный провод из-за сдерживаемой энергии и раздражения. Бега на пять миль и часа поднятия тяжестей недостаточно, чтобы успокоить меня. Я оживаю. Несколько затяжек, разум притупляется, тело тяжелеет, время замедляется. Вот он, нужный эффект.

Я опускаюсь ниже, ложусь на кровать, позволяя марихуане подействовать. Это не помогает моему напряженному члену, когда стало так тяжело находиться в менее чем в ста милях от нее. Просто знание, что увижу ее снова, вызывает у меня эрекцию.

Я буду в порядке. Не касаться ее так, как я на самом деле хочу, невероятно трудно после того, как я поцеловал ее

Я не коснусь языком ее сосков; не смогу припасть губами к киске, вот почему я умру за это. Это так неправильно думать о ней таким образом, но когда я представляю, как это было бы, вспоминаю о том, каково это – целовать ее и касаться ее... то чувствую, что это так чертовски правильно.

Ни один парень в мире никогда не хотел девушку так сильно, как я ее. Я в этом уверен. Отказывать себе в этом маленьком сладком теле требует больше усилий, чем все, что я когда-либо делал в своей жизни.

Я не могу удержаться от объятий, пусть и коротких, мимолетных. Не могу надышаться ею. И это дерьмо никогда не закончится.

Это она положила мою руку на свое бедро во время фильма и, спасибо, Господи, Райан прервал нас, поскольку я был так близок к тому, чтобы ладонью коснуться ее киски. Я бы узнал насколько она влажная для меня. Я знал это. Видел в затянутых дымкой возбуждения глазах.

Поцелуй в коридоре – это единственное, за что я целиком и полностью виню себя. Да, она дразнила меня весь вечер, но это не единственная причина, почему я забылся. Это все из-за моей ревности. Ярость, которую я чувствовал от того, что ее прекрасные большие глаза в тот вечер смотрели на Остина. То, как он пожирал ее глазами.

Я не мог забрать ее, как и ее красоту, или изменить тот факт, что каждый живой, способный дышать мужчина, желал заполучить хоть крупицу нее. Она чертовски привлекательна и не только, как красивая девушка, но и великолепна, как человек. Поэтому я держусь в стороне последнюю неделю. Заперся в своей комнате. Отказываюсь разговаривать с ней.

Я выстроил стену между нами, потому что должен.

Быть рядом с ней – испытывать на прочность мое здравомыслие и силу воли. Быть рядом с ней, одетой лишь в бикини на ее утонченном, греховном, маленьком теле, которое умоляет меня прикоснуться к нему?

Это убивает.

Я удивлен, что держу себя в руках так долго.

Каждая молекула, делающая меня мужчиной, вопит, чтобы я взял то, что принадлежит мне. Послал бы все к черту, чтобы никто другой не смог заполучить это, потому что она никогда не будет в состоянии думать ни о ком другом, кроме меня.

Вот почему мне нужно сбежать. Если я не выкурю косяк, я, черт возьми, растерзаю ее. Брошу ее в бассейн, сорву с нее бикини, и буду трахать, пока не выплеснется вся вода.

Я вздыхаю и вжимаюсь в матрас, позволяя сознанию отключиться.

Я наблюдаю, как дым поднимается к потолку, и когда он рассеивается, передо мной предстает Кира. Она стоит в дверях, смотрит на меня, потом оказывается рядом, хватает мою руку и косяк.

Ммм, наступает время моих фантазий.

Я хлопаю по кровати рядом с собой, умоляя ее остаться, продолжать. И когда я открываю глаза, она нависает надо мной, делая еще одну затяжку.

Это я посадил ее на свои колени? Понятия не имею, но она выглядит замечательно здесь. Ее юбка ползет вверх, и я вижу цветочный рисунок на ее белых трусиках возле моего члена. Я стону и прижимаюсь к ней, мои глаза закрываются. Кайфую от этих ощущений. Я хватаю ее за бедра, наслаждаясь видением, потому что это наверняка галлюцинация, как я всегда представлял, желая этого, желая ее.

Я обхватываю ладонью свободной руки ее лицо, притягивая ее губы вниз к моим, запутываюсь рукой в ее волосах, зажимая их в кулаке. Ее губы такие сочные, приятные, мягкие. Она так чертовски хороша на вкус, и я хочу большего. Хочу, чтобы она сжималась вокруг моего члена, выкрикивая мое имя.

Я раскачиваюсь бедрами против нее, с каждым разом все сильнее и сильнее. Ее маленькие ручки такие теплые, что словно обжигают мою кожу, когда она стягивает мою рубашку. Я содрогаюсь, возбужденный и одержимый, не хочу, чтобы это когда-либо заканчивалось.

Мне нужно что-то сделать со своим членом, дать ему свободу, пока его не придавило джинсами. Они так крепко сидят, что я всовываю руку себе под ремень и начинаю поглаживать его сверху ладонью, пытаясь притупить боль.

– Я хочу его увидеть, – голос Киры звучит с придыханием, и я практически чувствую, как ускоряется ее пульс у моих губ.

– Что ты хочешь с ним сделать? – выстанываю, пока она расстегивает пуговицу.

Я смогу заполучить то, что хочу. Все, что мне нужно сделать – взять. Она практически умоляет, как всегда делает это в моих фантазиях.

– Абсолютно все.

Молния ползет вниз, прежде чем из меня вырывается вздох. Я делаю еще одну затяжку. Не хочу упустить это, не хочу, чтобы все это исчезло. Откладываю косяк на тарелку возле кровати, потом поворачиваюсь к ней. Смотрю на нее из-под отяжелевших век, как ее губы прижимаются к моим. Черт, я сейчас кончу. Это не займет много времени. Я протискиваюсь между нами, умирая от желания почувствовать, какая она влажная.

Я вновь издаю стон, дергаясь настолько сильно, что если она не вытащит мой член, кажется, он разорвет джинсы.

Она вся влажная, ее простенькие трусики промокли. Издавая мурлыкающие звуки, нависает надо мной и царапает ногтями мою кожу. У нее перехватывает дыхание в то время, как я трусь о нее своим членом, а ее ручки все еще над резинкой моих боксеров. Головка моего члена толкается вперед и назад, когда ее бедра напрягаются напротив моих пальцев, и она сосредоточенно смотрит вниз.

Я подхватываю ее под попку, перемещая вперед.

– Подвинься.

Она делает. как я говорю, и выпускает на волю мой член, но не весь, а лишь часть. От увиденного, она резко втягивает в себя воздух. А я впиваюсь своими губами в ее. Одна рука на ее бедре, другая на моем члене, я скольжу вверх-вниз своим стволом по ее влажным трусикам, проталкиваюсь к ее киске, больно задевая ее клитор, думая о том, чтобы сорвать их, а потом опустить ее на себя.

Я шиплю, полностью поглощенный в свои мысли, сидя на краю. Я хочу кончить. Я хочу кончить в нее. Она моя. Это то, чего я всегда хотел.

Поставить метку внутри нее.

Первым.

И последним.

Я больше не вынесу этого. Мне необходимо ощутить ее вкус прежде, чем все это закончится, прежде, чем мираж рассеется.

Резко дергаю ее за бедра, и она замирает надо мной, пока не оказывается прямо там, где мне хочется. Она широко разводит ноги, разместившись над моей головой, ее киска в нескольких дюймах от моих губ.

Ее трусики снова скрывают то, что я жажду. Провожу носом по материи, которая стала влажной из-за того, что я делаю. Она пахнет идеально – одновременно женственно и опьяняюще. Ее возбуждением.

Мой член пульсирует, и я делаю толчок бедрами, жаждая потереться ими, желая прикоснуться к ее коже, моля об освобождении. Одна моя рука сжимает ее бедро, а другая тянется, пытаясь сдвинуть хлопчатую ткань в сторону.

Ее киска нежнейшего розового оттенка, припухшие губки все истекают соками желания. Я издаю стон и тянусь, изнывая ощутить ее вкус. Мой язык начинает свои движения снизу-вверх.

Она издает громкий, мелодичный вздох, сжимая пальцами мои волосы, и тянет, когда мой язык порхает по ее клитору.

Это уже слишком. Пора заканчивать с этим.

Рукою я с силой сжимаю ее бедра. Так сильно, что уверен, после этого на них останутся синяки. Бедрами делаю еще толчок, впиваясь ртом в ее киску.

И тут я сдаюсь.

Разряжаюсь себе на живот и меня не заботит абсолютно ничего, кроме наслаждения, что пульсирует во мне. Лишь на несколько секунд все бесцветное, спокойное и безмятежное.

Но когда я прихожу в себя, мое видение продолжается. Кира по-прежнему здесь, ее киска на моих губах. Мой член дергается, последние капли сочатся на мой пресс. Я впиваюсь в нее, мне необходимо почувствовать вкус, когда она кончит. Я хочу, чтобы ее бедра содрогались над моей головой, пока я буду давать ей то, чего не давал еще никто.

– Черт! Дерьмо, Боже мой, Брайден.

Она задыхается, умоляет, извиваясь на моем лице. Она сильнее сжимает волосы на моей голове, призывая углубить движения. Мой язык везде, я легко покусываю, пробуя ее вкус, поглощаю ее.

Мой язык так глубоко внутри неё, что я не могу достать до ее клитора, все, что я могу – лишь касаться ее тугих стенок. Мне нужно, чтобы она кончила, поэтому я беру контроль в свои руки. Издаю стон, хватаясь за ее бедра, и притягиваю еще ближе. Мои зубы слегка задевают ее клитор, и я прикусываю его.

Как только все прекращается из нее вырывается задыхающийся и пронзительный крик. Все останавливается, кроме ее дрожащих бедер, бьющегося в конвульсиях тела, пульсирующей от удовольствия киски на моих губах.

Я чувствую ее вкус на губах, языке, упиваясь ее сладкими соками, и ощущаю крепкую хватку на своих волосах, осознавая, что это не сон.

Мой рот действительно на киске Киры.

В состоянии эйфории, мне абсолютно наплевать, что это неправильно, что я поклялся держаться подальше от нее, что она моя сводная сестра. Ничто не имеет значения, только то, что мое имя срывается с ее губ, когда она в экстазе, который я подарил ей.

И мир никогда не был более правильным.

Она отпускает меня, тяжело дыша, не в силах пошевелиться, не желая уходить.

Если это не прекратится, мне потребуется нечто большее.

Нечто охренительно большее.

Мне необходимо, чтобы мой член был глубоко внутри нее, заявляя права на ее маленькую сладкую киску.

Заявить права на то, что является моим.

Мой член снова стоит.

Руками я хватаю ее бедра и опрокидываю нас. Расслабившись, она разводит ноги в стороны, распластавшись на кровати. Я издаю стон, глядя на ее припухшую киску, которая блестит от ее соков.

– Котенок...

Она задыхается и смотрит вверх. Вглядывается в меня, пытаясь разглядеть через отяжелевшие веки, с вожделением, и это самый чертовски сексуальный образ, который я когда-либо видел. Я стону и хватаюсь за внутреннюю сторону ее бедра, пытаясь обуздать себя. Ее тело бьется в конвульсиях, спина выгибается, пальцы снова сжимают мои волосы. Я отстраняюсь и ухмыляюсь, глядя на укус, который красуется на ее бледной коже.

– Брайден…

Дрожь чистого желания прокатывается вниз по моему позвоночнику, и я поднимаюсь по ее телу, сокрушая своими губами ее. Она обвивает руками мою шею, в то время как языком дразнит меня, умоляя о большем, настойчивей. Одна моя рука скользит вверх по ее бедру и по заднице, притягивая ее ближе, пока я трусь своим членом о ее гладкую киску.

Она стонет в мой рот, и я хочу услышать это еще раз. Я хочу слышать большее. Я хочу слышать все. Высечь это в моем мозгу, чтобы никогда не забыть, ведь я знаю, что это больше не повторится. Этого не должно происходить сейчас, но я под кайфом и мне плевать. Возможно, я буду сожалеть об этом позже, но прямо сейчас, все, что я знаю – это ее кожа напротив моей.

Все, чего я хочу – это она.

Весь мир исчезает.

Она мой мир.

Нет ничего, никого, лишь Кира.

Я сажусь и стягиваю футболку, мне необходимо еще сильнее чувствовать ее близость, и замечаю, что я нечаянно размазал свою сперму по ее юбке и топу.

Облизываю губы.

– Я сохраню каждую чертову вещь, которую ты носишь.

– Ладно, если хочешь, – она опускается вниз и через голову снимает топ, бросая его на пол, и вновь протягивая руку в мою сторону. – Продолжай.

Я замираю, уставившись на ее идеальную грудь. Из-за ее одежды и купальника, я знал, что они прекрасны, но обнаженные? Пышная грудь, светло-розовые соски, упругие и натянутые, как все ее тело: она испытывает удовольствие, это словно напоминание о боли. Несмотря на то, что она только что испытала.

Я испытываю тоже самое.

Протягиваю руку и поглаживаю пальцами один из них, слегка щипаю. Она задыхается, стонет и извивается подо мной. Я опускаюсь вниз, беру один сосок в рот, сосу его, покусываю, сжимаю его рукой. Она ухмыляется, и судорожный, гортанный вопль срывается с ее губ. Она снова сжимает мои волосы, вращает бедрами, потираясь киской по всей длине моего члена.

И это подобно прикосновениям к коже.

Обнаженная грудь. Горячая, влажная киска, мягкая и гладкая напротив твердости моего члена.

Наша кожа словно переплетается: царапаясь, увеличиваясь, дразня.

Ноль мыслей, лишь потребность.

Я нуждаюсь в ней.

Только в ней.

Во всей ней.

– Кира... Моя Кира.

Грудь словно изнывает, моля о ней, а то, как мое имя срывается с ее губ, сводит меня с ума.

– Брайден... Брайден, пожалуйста.

Ее мольба – это выше моих сил.

Одной рукой стягиваю боксеры, чтобы полностью высвободить член. Другой обнимаю ее, целуя и посасывая ее грудь и шею. Она притягивает меня к себе, вкушая мои губы, дразня.

– Я так сильно хочу трахнуть тебя, детка.

Беру свой член, касаясь ее складочек, увлажняя его. Ничто и никогда я не чувствовал настолько уместным, настолько правильным. Жар окутывает головку моего члена, когда я начинаю входить в нее.

– Кира! Райан! Брайден! – Соня выкрикивает наши имена, ее голос врывается в мою фантазию, останавливая меня. – Обед будет готов через пять минут!

Звон реальности с треском прорывается сквозь туман, и я смотрю в глаза Киры. Они широко раскрыты, желание медленно рассеивается. Ее тело напряжено.

– Дерьмо.

Моя голова падает в изгиб ее шеи, когда я убираю член, скользя им по ее клитору, позволяя ему оставаться между нами. Она хнычет, ее тело немного расслабляется, руки обнимают и притягивают меня ближе.

– Прости, – это лишь шепот, неуверенный, но я знаю, она слышит.

Я под кайфом, но теперь знаю, что это не сон, и даже своим обдолбанным умом понимаю, насколько неправильно то, что я сделал. Во всех смыслах. Извинения не скроют мои грехи.

Мне жаль... Потому что я облажался.

Мне жаль... Потому что я еще больше усугубил и без того кромешный ад.

Мне жаль... Потому что я был буквально в нескольких секундах от того, чтобы лишить ее девственности.

Я получил свою долю девственниц, поэтому знаю, что такое девственная плева, и я попробовал ее своим языком прежде, чем кончик моего члена прижался к ней, так что я знаю – она невинна. Все во мне желает переместить член вниз и взять, взять то, что принадлежит мне. Я так близко. Но я не могу.

Чувство вины поглощает меня, и я начинаю сожалеть об этом еще больше, так как был настолько близок к тому, чтобы сделать это, будучи обдолбанным.

Она достойна большего, чем это.

Лежа подо мной, она тяжело вздыхает.

– Дерьмо, мне нужно переодеться.

Я стону... Да, она должна. Ее вещи покрыты моей спермой.

Я не хочу ее отпускать. Я навечно хочу пленить ее. Продлить близость с девушкой, которую я желаю больше всего.

Собрав всю силу в кулак, я отстраняюсь, не разрывая зрительный контакт. Мне так стыдно за свое поведение. Даже моему члену стыдно, исчез любой намек на желание. Я даже не хочу думать о том, что чуть не трахнул ее без презерватива – то, чего я никогда не делал раньше. Сползая с кровати, я протягиваю руку, чтобы помочь ей встать. Ее кожа по-прежнему горячая.

Быстро поднявшись, она делает шаг вперед, ее рука тянется вверх, чтобы погладить мою челюсть, убедить меня взглянуть на нее.

Я качаю головой.

– Не заставляй меня. Пожалуйста, я не вынесу этого.

Мой голос прерывается.

Я разбит.

Она обвивает рукою мою шею и тянет вниз, нежно прижимаясь губами к моим.

Впервые за два года, ее прикосновение успокаивает. Ее рот нежно ласкает мою кожу, словно это то, что она и должна делать. Ощущение, словно мы находимся в прошлой жизни, но страстное желание всего этого все еще здесь, умоляет о большем.

Это уже слишком, я не могу справиться с этим, я не заслуживаю этого.