Текст книги "Необходимость. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: К. И. Линн
Соавторы: Н. Изабель Бланко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Как ты?
Она ерзает на сидении.
Мое сердце сжимается в груди. Я забыл, как она это делает, когда нервничает.
Я. Очень. Скучаю. По ней.
– Хорошо... а у тебя?
Она разговаривает со мной, словно я какой-то незнакомец, так вежливо и дерьмово. И это нормально. Потому что, по крайней мере, она разговаривает со мной, и это большее, чем у меня когда-нибудь будет вновь, в чем я себя убедил.
– Учеба задает жару. Это сложнее, чем я себе представлял, а я представлял ад. – Я пытаюсь оставаться честным и веселым, надеясь, что она расслабится передо мной.
Кира заправляет волосы за ухо, глядя куда угодно, кроме меня.
– Да. Райан рассказывал мне.
Решимость одолевает меня, и я настроен вывести этот разговор из зоны неловкости. Чтобы попробовать этот тонкий вкус непринужденной дружбы, к которой мы привыкли.
Но мое сердце берет контроль на себя, половое влечение разгорается во всем теле при виде ее, при звуке ее голоса.
– Ты выглядишь... потрясающе, Кира.
Румянец спускается вниз к груди, и я не могу прекратить размышлять о том, опустился ли он ниже.
– Я... я... спасибо. – Она смотрит на стену позади своего компьютера, выражение лица такое сосредоточенное, что я прикусываю губу от того, как это мило. Ее взгляд опускается достаточно надолго, чтобы обласкать изгиб моих плеч, груди, и я могу с уверенностью сказать, что она борется с собой.
Я не хочу, чтобы она это делала.
Это сущая пытка, из-за того, как ее глаза рассматривают меня, во мне восстает мужчина.
Ей нравится это? Она все еще находит меня таким же привлекательным, какой я считаю ее?
Черт меня подери. Ее глаза говорят мне, что это так. Даже когда она отрывает взгляд менее чем через четыре секунды, там есть заметная заинтересованность, и это сводит меня с ума.
– Ты выглядишь довольно неплохо. Держишь себя в форме?
– Ага, – говорю я и слышу, какой охрипший у меня голос. Радость, потребность, страх... все это проносится по моим венам, до чертиков сбивая меня с толку. Я все еще увлечен ею. Она до сих пор привлекает меня. Мне чертовски нравится это.
Нас никогда не сможет существовать, мы не сможем нежиться в этом влечении, и это худшая из ошибок, которую я, быть может, совершил.
– Что происходит у первокурсников?
Я пытаюсь не думать о том факте, что она возвращается к разглядыванию моего тела, что мне достаточно тяжело не заметить.
– Я много занимаюсь.
– Почему это?
Чтобы я мог забыть тебя. Я хочу пошутить и сказать, что это привлекает девочек, но это Кира, а не какие-то парни.
– Мне нужно избавиться от кое-чего, и иногда лучший способ – это беговая дорожка, поднятие тяжестей или бокс.
– Разве секс – не проще?
Я съеживаюсь от яда в ее голосе и того, как сужаются ее глаза. Она более чем в двухстах милях, и после того, что случилось, я знаю, что должен быть честным. Потому что она необходима в моей жизни, даже если это просто дерзкая девчонка на экране компьютера.
– Тренировки помогают мне твердо мыслить о том, что я хочу держать под контролем, держат меня в узде, поэтому мне не нужно искать удовлетворения в сексе.
– Чего же ты хочешь так сильно, что тебе приходится сдерживаться?
Я смотрю в ее глаза, моя грудная клетка сжимается, потом я смотрю в камеру.
– Тебя.
Она моргает, ее рот раскрывается, прежде чем захлопнуться.
– Я уже слышала эту ложь.
– Это не было ложью.
– Нет? – Она садится прямее. – Тогда что это была за чушь о том, что ты хочешь только меня, а потом двумя днями позже трахаешь Джен?
– Ты помнишь, что произошло в тот день?
– Конечно же, я помню!
Я не могу оторвать от нее взгляд, вспоминая тот день, и задумываюсь, как бы вышло, если бы наши родители не изгадили все.
– Мир взорвался... словно Армагеддон.
Она закатывает глаза.
– Да, я помню, мудак.
– В одно мгновение я счастлив, а в другое – ты становишься моей сводной сестрой.
– И тогда ты побежал к Джен.
Я качаю головой, мой голос понижается до шепота.
– Нет, я принял самое сложное решение в жизни.
– Для меня это не казалось таким уж сложным. Ты уехал и оставил меня стоять на вашей лужайке перед домом.
– В гостиной я был в шаге от того, чтобы схватить тебя и сбежать.
Ее глаза расширяются.
– Ч...Что?
– Я хотел этого так сильно, но голос Райана звучал в голове. Куда мы пойдем? Пятнадцатилетняя и семнадцатилетний, почти восемнадцатилетний? Это романтично, но...
– Зачем ты говоришь мне все это? – шепчет она, глядя в сторону.
– Потому что я скучаю по тебе, Кира. Я хочу вернуть свою лучшую подругу.
Ее карие глаза расширяются и снова смотрят в мою сторону. Они такие красивые, отражающие ту же ранимость, что гложет меня глубоко внутри. Мне приходится сжать пальцы в кулаки, чтобы остановить себя от того, чтобы потянуться вперед и погладить экран.
Господи, что я делаю, открывая эту дверь снова? Я едва контролирую себя, когда не разговариваю с ней, и теперь прошу вернуть все, как было раньше?
Но я скучаю по ней. Слишком сильно, чтобы жить без чего-то. Всего. Она была одной из самых важных людей в моей жизни более девяти лет.
Более чем важная. Она необходимая. Везде.
Она не станет моей девушкой, но, черт меня побери, если я не найду способ вернуть мою лучшую подругу.
– Брайден, я... просто не знаю.
– Кира, пожалуйста. – Сейчас я умоляю, и мне плевать на то, что я делаю. Мне необходимо это.
Ее брови сходятся на переносице, я вижу в ее глазах быструю вспышку ярости.
– Это больно, понятно? Неправильно. Я не знаю, смогу ли пройти через это.
Я разрываюсь настолько, насколько это возможно, практически пополам, чувствуя, что мои внутренности словно вываливаются из меня. Я могу справиться с болью. Могу справиться со всем. Но не когда это касается ее. Она ранит меня больше, чем кто-либо в мире... знаю, что я обидел ее в десять раз хуже. Я на грани того, чтобы встать на колени и умолять.
Дерьмо. Я такой слабак, когда дело касается ее, и худшая часть в этом – мне действительно не все равно. Полгода без общения с ней довели меня до этого.
Кира должна видеть что-то на моем лице... возможно, отчаяние, которое я чувствую... потому что она наконец испытывает жалость ко мне. Пожимая плечами, она говорит:
– Мы поговорим, ладно? Просто... примем это. Посмотрим, что получится. – Она снова смотрит в сторону, и мне чертовски хочется закричать от этой неловкости, что все еще есть между нами.
Вместо этого я киваю.
– Разговор. Ладно.
Тишина.
Я прочищаю горло.
– Наслаждалась Рождеством?
Вновь тишина.
– Ты получила мой подарок? – пробую я снова. Я знаю, что она получила его, но сейчас хочу услышать это от нее.
Ее щеки розовеют, и она сжимает губы. На мгновение я уверен, что она снова мне не ответит. Потом...
– Да. Я получила его.
– Тебе понравилось?
Я забегаю вперед, беспокоюсь за ее ответ, мое сердце останавливается, пока я жду.
Она не смотрит в камеру, лишь вниз, словно пытается решить. Экран дергается, когда она поворачивает компьютер, и тогда я вижу это.
Висит на стене, рядом с ее кроватью, узнаваемое изображение того, как моряк целует медсестру на Таймс-сквер.
Дыхание покидает меня.
Кира поворачивает экран в свою сторону, и я вижу, как покраснело ее лицо. Мы ничего не говорим. Тут ничего не скажешь.
Ей настолько понравился мой подарок, что она не просто повесила его в своей комнате рядом со своей кроватью, но и отдала ему видное место, где всегда будет смотреть на него.
Думаю, мы оба знаем, почему я выбрал именно эту особенную картину.
И с этим ничего не сделать, она словно одержима Второй мировой войной.
– Спасибо, – шепчу я.
Ее брови сходятся на переносице.
– За что?
– За то, что дала мне надежду, что я не окончательно потерял тебя.
Она ничего не говорит, снова сжимает губы, словно так много хочет сказать, но не позволяет себе этого произнести.
– Мне... мне нужно идти.
Так или иначе, но я знал, что это произойдет. Мое первое побуждение – найти предлог, чтобы удержать ее на связи, но я немного зол из-за этого и снова киваю.
– Ладно. У тебя есть мой новый номер? – Я отключился от контрактного номера мамы и отца, когда он женился, но мы с Кирой не общались некоторое время, поэтому я не смог ей его оставить. Я быстро пишу его в чате. – Напиши мне, чтобы мы могли убедиться, что он верный. – Она медлит, почти впиваясь взглядом в нижнюю часть экрана, где написан мой номер.
– Кира...
– Хорошо, – ворчит она скорее самой себе, чем мне. Я вижу, как она берет свой телефон и начинает набирать. Мой телефон секунду спустя трезвонит о входящем сообщении, и я широко ей улыбаюсь.
Она закатывает глаза.
Из-за этого, конечно же, я улыбаюсь еще шире, и в очередной раз это так похоже на то, что было раньше, что у меня голова кружится от облегчения.
– Мне действительно нужно идти.
Я уже сохраняю ее номер у себя в телефоне.
– Ладно. – Все еще улыбаюсь как слабоумный.
Она еще секунду смотрит на меня, потом бормочет «пока», прежде чем закончить звонок.
Я смотрю на телефон, на ее номер, знаю, что я идиот, такое чувство, словно я только что выиграл миллион долларов.
Глава 7: Брайден
27 апреля, 2012
«Эти занятия скучны до чертиков. Не хочу быть здесь. Спаси меня из этой тюрьмы».
Теперь, когда Кира и я «пытаемся» снова разговаривать, я нахожу глупые отговорки, чтобы все время писать ей. Хотя я не вру. Эти занятия – сущая пытка. Я чувствую, что усну на этом чертовом стуле.
Смотрю вниз на свой телефон, тревожась за ответ Киры.
«Нет, чувак. Спасай себя сам. Я поехала по магазинам за платьем».
Не нравится мне, как это звучит. Ни капельки. Хмурясь, пишу ей в ответ:
«Для чего платье?»
Она заставляет меня дожидаться ее ответа почти семь минут.
«Сегодня вечером вечеринка в доме у моих друзей».
Так и знал.
Раздраженный, я бросаю телефон обратно в карман. В ее возрасте я веселился. Круто отрывался. Благодаря этому я знаю, что творится на этих вечеринках.
Не твое дело. Забудь об этом. Черт возьми, это не мое дело. То, что я представляю Киру на одной из этих вечеринок, где все похотливые подростки наверняка будут пускать слюни на нее, полностью портит мое настроение. Ей теперь пятнадцать, и я четко помню, каким я был в этом возрасте. Что на самом деле вытворяли мои друзья.
Остаток дня я провожу погрязший в раздражении, отказываясь говорить с кем-либо. Даже с Райаном. Я хочу предупредить его о планах его сестры, чтобы он мог попытаться вмешаться и воспрепятствовать им. Это подло, я в курсе, поэтому я держу это в себе и весь день изнемогаю от безысходности.
К тому времени, как вечером я возвращаюсь в нашу с Райаном спальню в общежитии, уже восемь часов. Я вхожу и бросаю свою сумку на кровать, а сам падаю следом, приземляясь в кипу гнева, ненависти к себе и ревности.
Я не хочу, чтобы она ходила туда, вечеринки открыты для ухаживаний пьяных, возбужденных парней. Она имеет право жить своей жизнью, даже наслаждаться, будучи подростком. Сейчас у нее наконец-то появились подруги, она больше не одиночка. Кира не заслуживает, чтобы я мешал ей веселиться.
Но я, черт возьми, погибаю. И каким придурком это меня делает?
Худшим в своем роде.
Уставший от любопытства, я беру свой телефон, зная, то, что собираюсь сделать, – это плохо, плохая идея. Моя нога вздрагивает; побуждение проверить ее слишком сильное, хотя я знаю, что могу увидеть нечто, что заставит меня потерять самообладание.
Добравшись до ее странички на «Facebook», я вижу это.
О, я черт возьми, вижу это.
– Мне может кто-нибудь объяснить, что, черт подери, она надела? – Я стону вслух, когда смотрю на ее самую последнюю запись, фотографию ее и трех других девчонок с подписью, которая гласит:
«Выходим с девчонками, чтобы оторваться и навлечь чуточку проблем на наши головы».
И приписка с тегом «#никакогосекса».
Я задумываюсь, если она знает, что я время от времени проверяю ее «Facebook»... делает ли она это дерьмо специально, поскольку знает, что это совсем сведет меня с ума.
Никто... и я имею в виду никто... не сможет понять глубину тоски, что я испытываю прямо сейчас.
Черт. Тоска – какое чертово девчачье слово.
Мне хочется сказать, что я просто скучаю по ней, или назвать это каким-нибудь менее слащавым словом. Но я не могу сказать, что помешан на ней, потому что это не присуще мне. Все, что я получил, – несколько поцелуев почти год назад. Я не должен быть так влюблен в девушку, особенно ту, которую никогда не получу.
Я такой. И то, как мои глаза следуют по ее фотографии, каждый инстинкт самца в моем теле снова просыпается, говоря мне, что моя девочка там.
Моя девочка в милом белом платье, которое очевидно было сделано, чтобы абсолютно высмеять слово «невинность». Это похоже на нечто среднее между платьем маленькой девочки и бельем тедди3. Расклешенная юбка слишком чертовски коротка. Бантик, обернутый вокруг верхней части ее талии, только подчеркивает, насколько оно короткое и какой округлой стала ее грудь.
Моя девочка, русые волосы завиваются вокруг плеч, черная подводка подчеркивает карие глаза, высокие кроваво-красные каблуки и губы, накрашенные в тон.
Моя девочка ходит там, выглядя вот так, принимая ухаживания каждого чертового мудака, который будет думать, что у него есть шанс оказаться у нее между ног. Оказаться внутри ее киски.
Забрать то, что, нахрен, мое.
Иисус, я потеряю это.
Я бросаю телефон на кровать и прижимаю ладони к глазам. Не твоя девушка. Не твоя девушка. Это твоя сводная сестра.
Ярость прожигает мои вены, как бы крича: «Черт возьми, это она!»
Я никогда не узнаю ее подобным образом. Мое тело никогда не сможет забыть тот факт, что претендовало на нее с самого первого дня, решив, что она была моей и всегда будет, получу я ее или нет.
Я чувствую себя так, словно прибыл прямиком из ада, все бессилие и гнев, какие только у меня есть, когда дело доходит до этого, меня словно коробит и приводит в ярость. Я хочу выследить каждого ублюдка, который вообще вздумал смотреть на нее и сорвать кожу с его лица. Глядя, как кровь покрывает меня, и знать, что я был тем, кто уничтожил его за желание к ней.
Это самые лицемерные мысли, которые у меня когда-либо были. Потому что я хочу ее подобным образом. Я так возбужден, мой член словно горит огнем для нее. Я тяжело дышу, как животное, словно она передо мной, прямо сейчас обнаженная, ожидает, что я съем ее.
– Это чертовски нелепо, – бормочу я себе, потому что это действительно так. Я пятками скидываю обувь и ложусь обратно на свою кровать, прикрываю рукой глаза, концентрируясь на дыхании и на том, чтобы удержать свои мысли подальше от нее. Но в тот момент, когда мне удается справиться больше чем на секунду, они снова набрасываются, чертовски подсев на нее и на все о ней.
– Ты не можешь получить ее, придурок. Отпусти ее. – Слышу свой собственный голос, произносящий эти слова, что ничего не делают со мной. Я повторял их снова и снова, миллион раз в прошлом году, обдумывал это дерьмо так тщательно, что к этому времени оно должно было забыться.
Очевидно, что это не так. Я хочу ее больше, чем когда-либо. Так сильно, что при виде этой фотографии мой член начинает пульсировать, пытаясь вырваться из моих джинсов.
Я борюсь с ним. Борюсь с желанием посмотреть на ее фотографии всей своей печальной душой. Борюсь с желанием отдаться фантазиям, где мои губы скользят по всему ее телу, ее язык по моему, никто из нас не различает ничего вокруг – мы поглощены друг другом.
Мне чертовски нужно потрахаться. Это, вероятно, часть проблемы. У меня самый большой период воздержания. Так было с того первого звонка с ней по «Skype» несколько недель назад.
Вся эта хрень выходит за рамки здравомыслия. Парню в моем возрасте все время нужен секс. Черт, мне всегда нужен секс. Привык получать его. Если я не получаю его, это сводит меня с ума.
Но я не могу этого сделать. Каждый раз, когда я думаю об этом, все, что я вижу, – взгляд Киры, когда она призналась, что видела меня с Джен той ночью. Не то чтобы Кира сможет узнать, что я с кем-то спал, но я все равно не могу это сделать.
Что имеет меня во всех смыслах, кроме буквального.
Я не могу ждать больше ни секунды, чтобы не попробовать Киру, но то, что я хочу, – это нечто, что я никогда в жизни не смогу получить. Поэтому я начинаю считать. И дышу. И продолжаю считать каждый вздох, каждую секунду, надеясь, что мое тело в конце концов успокоится, черт возьми.
Ровно двести шестьдесят две секунды спустя я проигрываю битву, и мой телефон снова в моей руке.
Боже мой, эта девчонка такая сексуальная. По правде говоря, неотразимая. Я немного смотрю на ее самую последнюю фотографию, увеличивая так, чтобы я мог действительно осмотреть ее. Потом я делаю одну вещь, которую пообещал себе никогда не делать ради своего благоразумия.
Я пролистываю ее фотографии, рассматривая каждую, изучаю ее жизнь за прошедший год, насколько она изменилась.
Тогда я нахожу альбом ориентировочно двухнедельной давности. В нем нет ничего, кроме фотографий ее и ее друзей на пляже во время весенних каникул.
Боже. Кира. Раздельный купальник? Слишком много кожи.
Черт. Почему? Почему я позволяю себе быть пещерным человеком? Каждое ее фото причиняет мучения моему члену. Мой разум возвращается к ее невинным... и некоторым не таким уж невинным... позам, словно в эротическом порно. Я представляю, что нахожусь там с ней, дергаю за шнурочки, удерживающие ее маленькое бикини, и высвобождаю ее сиськи.
Я поглаживаю свой член, прежде чем расстегнуть пуговицу и потянуть молнию вниз. Опять же, не то, что я должен делать, не так я должен на нее смотреть, но я не могу остановиться. Я оскорбляю ее фотографии своими чрезмерно извращенными мыслями.
Я так далеко захожу, вся кровь приливает к члену, ни капли – к мозгу. Мозговых клеток достаточно только для того, чтобы вызвать в воображении воспоминания о ее губах на моих, ее теле, прижимающемся ко мне, и фантазию не остановить.
Как далеко бы я зашел в ванной, если бы она не стукнула по моей ноге? Припер к стене или усадил бы ее на стойку? Снял бы ее одежду или просто раскрыл грудь и сдвинул трусики в сторону?
Я зажимаю в кулаке член, проводя большим пальцем вверх и вниз по его длине, вспоминая ее стоны. Они все еще такие же отчетливые. Словно еще вчера я слышал, как она стонет для меня, звуки врезались в мое сознание.
– Черт, детка, – бурчу я, толкаясь в кулак, глазами пожирая то, как она выглядит в этом крошечном темно-синем бикини.
Я судорожно дышу, мое тело такое чертовски натянутое, готовое отдать должное богине передо мной. Мой член хочет быть похороненным глубоко внутри нее, хочет увидеть, какая она влажная для меня. Такая чертовски влажная, что я слышу это, скользя сквозь ее складки. Ничего, кроме звуков моего члена и ее киски, соединившихся вместе, не заполняет воздух, отскакивая от стен.
Ее стоны врываются в мой разум, и я усиливаю их в моем сознании, представляя, что они становятся все громче с каждым толчком. Я хочу услышать, как она выкрикивает мое имя, зовет меня, умоляя кончить.
Удовольствие пульсирует сквозь член. Я сжимаю кулак и перестаю двигаться, выдыхая, отказываясь пока что кончить. Другая моя рука дрожит, пока я пролистываю еще ее фотографии, пытаясь найти другую.
Я останавливаюсь на одной, где она выходит из воды, подобно какой-то чертовой Богине Секса, ее руки в волосах, когда она смахивает их с лица. Кто бы ни сделал эту фотографию, застал ее в нужный момент, ее широкая игривая улыбка подчеркивает идеальные маленькие белые зубы.
Я не позволяю себе гадать, кто сделал этот снимок. Я впаду в ярость, если хотя бы предположу, что это был другой парень. Каждая капля воды, стекающая с ее тела, заставляет мой язык изнывать от желания слизать их, попробовать одновременно ее кожу и соленую воду на ней.
Увеличиваю снимок, смотрю на ее влажные едва прикрытые сиськи. Словно я извращенец, кровь бурлит в моих венах. Я могу видеть ее твердые маленькие соски, вжимающиеся в ткань. Моим яйцам так чертовски больно.
У меня есть столько, чтобы дать ей, и тот факт, что я не могу трахнуть ее, уничтожает меня.
Потому что она моя сводная сестра.
Нет, потому что мне восемнадцать, а ей только пятнадцать.
Вот как далеко я зашел, черт возьми. Как больно моему члену, пульсирующему из-за нее, подпрыгивающему в моем кулаке. Меня больше не волнует ее возраст. Мое тело просто осознает, что это адски сексуальная женщина, чьи фото я смотрю, единственная, которая должна быть моей.
Одни только бедра настолько великолепные, что я лишь хочу раздвинуть их и похоронить свою голову между ними на несколько дней. Я хочу, чтобы ее пальцы тянули за мои волосы, когда она кончит в мой рот.
Еще одно движение вверх, пальцы прижимаются к нижней части головки, молния толкается по члену. Я нуждаюсь в ней, мне необходимо чувствовать ее, слышать ее.
Мой разум истощен, и я понимаю это, когда закрываю «Facebook» и останавливаюсь на своем списке контактов. Пот стекает по лицу, тело трясет от потребности кончить. Еще нет, я умоляю себя, заставляя бедра оставаться на кровати, кулак не двигаться вверх-вниз по члену.
Мне нужно это. Господи, мне никогда прежде не приходилось кончать, слыша ее голос, и мне нужно это так чертовски сильно.
Два пальца едва двигаются, держа меня на пределе, когда глаза закрываются и я слышу гудок. В тишине время замедляется, и я выдыхаю.
Я хочу бороться с этим. Стыдиться этого.
Вместо этого я, затаив дыхание, жду, когда моя девочка возьмет трубку.
Легкие цепенеют. Кулак сжимается. Бедра покачиваются в такт моим движениям.
Капли предварительной смазки стекают с каждым толчком.
– Алло?
Я молчу.
– Брайден?
О... черт! Так хорошо. Вот так. Черт. Тааак...
– Брайден?
Удовольствие взрывается внутри меня подобно бомбе. Мои мысли мрачнеют, когда я кончаю и болезненные волны проходят сквозь мой член. Я прикусываю губу, пытаясь сдержать свои стоны и крики в себе, те самые, в которых я буду умолять ее быть моей. Что просто покажет ей, как чертовски хорошо она заставляет меня чувствовать себя.
Как сильно мне нужно, чтобы это была ее тугая влажная киска, принимающая все, что исходит из меня прямо сейчас.
– Брайден, ты здесь?
О Боже, я все еще кончаю, задерживаю дыхание, потому что боюсь, что если вздохну, то не смогу замолчать.
Последнее содрогание проходит сквозь меня.
– Брайден, если ты здесь, что-то не так с твоим телефоном. Меня ищут друзья. Мне некогда.
Она вешает трубку.
Но не раньше, чем я замечаю звуки вечеринки на заднем фоне: музыку, смех...
Что-то похожее на мужской голос, выкрикивающий ее имя.
Тот оргазм, который я только что получил, должен был оставить меня в отключке и обмякшим на кровати.
Но это не так.
На земле нет силы достаточно мощной, чтобы успокоить меня прямо сейчас.
Это определенно был парень, звавший ее на другом конце линии.
Тихо рыча, я поднимаюсь в сидячее положение на кровати и секундой позже бросаю свой телефон, не заботясь о том, куда он приземлится или если совсем, черт возьми, разобьется.
Я только что кончил сильнее, чем когда-либо в своей жизни, слыша ее голос на другом конце линии. Моя рука испачкана в сперме. Джинсы и рубашка тоже. Возможно, я только что разбил свой телефон, потому что так чертовски готов убить ублюдка.
И она на вечеринке выглядит чертовски аппетитно, в то время как какой-то никчемный кусок дерьма зовет ее.
Кто он?
Она с ним встречается?
Он, черт возьми, готов умереть из-за этого? Столкнуться с последствиями домогательств к моей девушке?
Я вскакиваю на ноги так, словно готов ехать туда почти четыре часа. Дерьмо, я пробегу это расстояние, если из-за этого смогу добраться быстрее.
Не. Твоя.
Не. Твоя.
Не. Черт возьми. Твоя.
Из меня вырывается нечто похожее на рык, и я хватаю подушку с кровати, швыряя ее в стену.
Какого черта мне нужно сделать, чтобы вбить себе это в голову? Что, черт подери, мне нужно сделать, чтобы вытащить ее из моего тела?
И тогда это поражает меня.
Я не трахал никого в последнее время. Я замираю. Это срабатывало раньше? Каждая доступная цыпочка помогала мне забыть Киру?
Нет. Но я не звонил ей, отчаянно нуждающийся услышать исключительно ее голос.
Я не знаю, что она делает сегодня вечером с тем мудаком. Не. Хочу. Черт возьми. Знать.
Я не собираюсь сидеть здесь, дома, сводя себя с ума из-за этого. Потому что я поеду туда и буду ехать сто миль в час, чтобы добраться ровно за два часа, да поможет мне Бог.
Есть разумный способ справиться с этим. Единственный логичный способ. Я собираюсь выйти и сделать то, что делаю лучше всего. Отвлеку себя парочкой симпатичных сисек и готовых кисок.
Челюсть пульсирует, я иду мыть руки в ванную. Потом я собираюсь перевоплотиться. Я собираюсь уйти, притворившись, что сегодня ничего не произошло.
Проигнорирую тот факт, что губы и руки каких-то других парней могут быть сегодня вечером на Кире.
Я ловлю свое отражение в зеркале, когда эта мысль проносится в моей голове...
Я собираюсь найти способ стереть жестокое выражение со своего лица. Ни одна здравомыслящая телка не захочет трахнуть меня, пока я выгляжу как монстр, готовый взорваться от ярости.
В груди чувствуется пустота, пока я переодеваюсь в несколько новых вещей и подхожу, чтобы посмотреть, выжил ли мой телефон.
Только две вещи имеют значение прямо сейчас.
Сегодня вечером я потрахаюсь.
И я полон решимости больше не видеться с Кирой вновь, пока у меня не появится хоть немного контроля над тем, что я к ней чувствую. Даже если это у меня займет годы.
Мне необходимо прекратить желать мою чертову сводную сестру.
Глава 8: Кира
10 мая, 2013
– Райан, – хриплю я, стуча рукой по его спине. – Я не могу... дышать.
Он обнимает меня крепче, покачивая из стороны в сторону, и это ощущается так, словно еще одна секунда – и его большие руки разломают мою бедную спину пополам.
– Ты можешь справиться с этим, Чудо-женщина4.
Я с жадностью хватаюсь за его спину.
– Неа. Ты превратился в мутанта! – Это правда. Я с трудом узнала его, когда он вошел в мою комнату. Он был большой, когда я в последний раз видела его во время каникул в феврале, но сейчас он чертовски огромный.
– Но я скучал по тебе, сестренка.
– Ой, фу! – смеюсь я. – Если отбросить мышцы, колледж превратил тебя в слабака!
– Эй. Тебе не позволено так со мной разговаривать, коротышка!
– Коротышка? Мне семнадцать. Я могу разговаривать с тобой, как захочу, задница.
– Вот-вот. – Райан отпускает меня, но только для того, чтобы схватить меня мертвой хваткой и начать тереть костяшками пальцев по моей голове.
Сильно.
– Ай! Придурок. Отпусти меня.
– Неа. Кто-то же должен научить тебя хорошим манерам. – Он еще недолго мучает мою голову.
– Я хочу племянниц и племянников. – Я ударяю по его бедру так сильно, как могу, довольная, когда он хрипит от боли. – Не заставляй меня лишать тебя их!
Райан смеется и наконец отпускает меня. Сквозь выбившиеся пряди волос смотрю на него и пячусь спиной назад. Показываю ему средний палец, протягиваю руки и распускаю волосы из хвостика, позволяя им падать на спину.
– Придурок, – насмехаюсь я над ним.
Он улыбается в ответ.
– Соплячка.
Я собираюсь дать ему другое, более грубое прозвище, когда краем глаза замечаю что-то, из-за чего перехватывает дыхание.
Не что-то.
Кого-то.
Он просто стоит в своей комнате, всего в шаге от двери в мою.
Он смотрит на меня.
И я... я...
Не могу дышать.
Я говорила себе, что готова наконец-то увидеть его лично спустя почти два года.
Я лгала себе.
Я говорила себе, что влечение, которое я к нему испытываю, практически угасло. Что могу справиться, находясь с ним в одной комнате, как я справлялась с тех пор, как видела его по «Skype» каждые несколько недель.
Я, блин, обманывала себя.
Телефон Райана пищит о входящем сообщении. Он проверяет его, потом выбегает из моей комнаты с улыбкой на все лицо.
– Найду вас двоих потом. Дана внизу ждет меня.
– О Боже мой! – кричу я, пытаясь делать вид, что глаза Брайдена не заморочили мне голову, что его присутствие не овладело каждой клеточкой моего тела. – Ты все еще возбуждаешь ее?
– Следи за языком, Кира! – ворчит Райан, тяжело шагая вниз по лестнице.
Я выдавливаю из себя смех, потому что должна вести себя естественно. Пытаюсь притвориться, что ничего страшного не произошло.
Брайден выходит из своей комнаты и идет по направлению к моей. Он останавливается только у входа, напряженный.
Все неправильно. Так чертовски неправильно.
Я изголодавшимся взглядом словно поедаю его, настолько огромным он стал. Прямо как Райан, такое ощущение, что он поправился на двадцать килограмм за последние два года, а его плечи такие широкие под темно-красной футболкой, что, кажется, он не пройдет через мою дверь.
Его волосы все такие же. Короче по бокам и длиннее на макушке. В восхитительном беспорядке, словно он до сих пор не избавился от привычки пропускать пальцы сквозь них.
Его руки медленно поднимаются и хватаются за дверной проем, и каждый мускул от его запястий до бицепсов напрягается, когда он сжимает его.
Мы стоим, не знаю, как долго, глядя друг на друга. Я знаю, что он видит, когда осматривает меня. Мой обтягивающий белый топ. Узкие серые брюки для йоги. Ярко-розовые кроссовки с черным логотипом «Nike» по бокам.
Я должна быть в спортзале через тридцать минут, но, хоть убейте, не могу сдвинуться с места прямо сейчас и не думаю, что смогу в ближайшее время.
Видит ли он во мне перемены? Что я выросла... за последний год, вошла в лучшую форму за всю свою жизнь? Теперь у меня есть друзья, их трое: двойняшки и одна девочка, которая перевелась в мою школу в прошлом году. Они одержимы тем, чтобы быть в форме, и втянули меня в свой мир.
В довершение ко всему, мои формы округлились. Я осознаю это. И об этом говорит не только размер моего бюстгальтера, это доказывают и парни, все время флиртующие со мной. Говорящие мне об этом. Я горжусь этим. Мужчина, на которого я смотрю, может быть и не хочет меня, но при желании я смогу заполучить любого парня в этом чертовом районе.
Мелочная ли я, раз желаю, чтобы Брайден понял, какой я стала? Я ничего не могу с этим поделать. Он не подарил мне единственную ночь, бросив меня, а крошечная частичка меня все еще помнит ту боль, желая, чтобы он понял, каким глупым был.
Руки Брайдена сгибаются, как будто он снова сжимает дверной проем, его челюсть напряжена так же, как и он сам. Его темно-зеленые глаза сверкают, становясь темнее, из-за чего я без труда переношусь в тот вечер.
Когда он впервые поцеловал меня.
Я думала, что покончила с этим! Что же со мной происходит сейчас? Я словно двигаюсь по кругу, разрываясь между тем, чтобы оценить его, и еще более бурной реакцией моего тела на него, что пробуждает каждое мучительное чувство, что я когда-то ощущала из-за него.
Но я знаю, что происходит. Мужчина передо мной с темной щетиной, покрывающей его челюсть, и телом, как у чертового бога секса, от которого, как и всегда, исходят мужские флюиды.
