Текст книги "Спин (ЛП)"
Автор книги: К. Д. Рэйсс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Глава 18
Моя экспертиза с точки зрения бухгалтера заключалась в проверке движения потока денежных средств. Я смотрела на бухгалтерскую книгу счетов с широко открытыми глазами, отслеживая денежные потоки. Как реки на карте, которые соединялись с озерами, исчезали в горах и впадали в океан, так и перемещение денег нужно начинать отслеживать издалека, с самого начала, вдаваясь во все детали.
Билл и Филлис, ядро финансовых аналитиков окружной прокуратуры, были супружеской парой, которая встретилась в офисе окружного прокурора в Лос-Анджелесе сорок три года назад. Они были скрупулёзными людьми во всей своей среднезападной красе – она была из Кадиллака, штат Мичиган, а он из Коллетта, штат Индиана. Они упивались тем, чтобы все было правильно, ни одна деталь не ускользала от их внимания.
И, тем не менее, они все профукали.
Если бы они понимали первый закон финансовой динамики – что денежные средства не могут быть получены или потеряны, их можно только перевести из одного места в другое – они бы поняли, что средства куда-то ушли. Самым важным было отследить поток наличности вниз по реке и дать возможность ручейкам сузиться до загадочных синих точек. Ответ заключался в подводных течениях, которые имели место в таких потоках и реках.
– Привет, – поздоровалась я.
– Привет, дорогая, – сказала Филлис, одаривая меня ослепительной улыбкой. – Как ты?
– Отлично. – Я положила сумку на стол.
Билл сидел за рабочим столом старого банкира, громко стуча по клавиатуре, его лицо было слишком близко к экрану.
– Получил письмо от босса, – его подбородок указал на монитор, глаза прищурились. – Файлы Джиральди на рассмотрение Мисс Дрезен. Верно, мисс Дрезен?
– Тереза. Да. Вы не возражаете?
– Мы уже их видели. Там ничего нет. Нам помогали ребята с нижнего этажа, работающие с нами.
– Возможно, – сказала я. Я не хотела никому наступать на пятки, тем более тем, кто уже корпел над этими документами. – Просто хочу посмотреть свежим взглядом.
– Попробуйте. – Он чувствовал себя оскорбленным, судя по выражению его лица. Билл вытащил по очереди четыре коробки из плотного картона, которые заскрипели, когда скользили по дереву.
– И ничего цифрового? – спросила я.
– Кое-что есть, – ответила Филлис, открывая коробки. – Я перешлю тебе.
Билл вытер нос бумажным носовым платком, беспокойно засуетился и сел. Бедный парень. Я все же «наступила» ему на пятки, и даже не в обеденное время.
Я вытащила папки, и с ними пришел запах. Не тот затхлый запах от клочьев пыли и залежалой бумаги. Это был пряный и сладкий вкус одеколона с еле заметным ароматом сосен после дождя. Я уловила намек на что-то, но не смогла определить, пока не разгрузила ящик полностью.
Я снова вдохнула, пытаясь уловить его, но он исчез. Остался только аромат влажного утреннего леса.
Я провела не больше часа над бухгалтерскими книгами счетов, прежде чем нашла что-то. Всего лишь налог на собственность в несколько миллионов. Официальные платежи с легальных счетов, на которых хранились деньги, полученные законным путем.
Один дом, в частности, с местонахождением в центре, был приобретен три года назад на деньги международного трастового фонда. Остальные были раскуплены в течение последних шести месяцев. Было много собственности, стоявшей совсем рядом на холмах Горы Вашингтон, и это настораживало.
Глава 19
Рыжие волосы Марджи были завязаны в низкий хвост, а свободно свисающие пряди касались ее щек. Она пила свой второй бокал Шардоне, а ланч еще даже не начался. У нее могло быть семь, а то и больше дел об убийстве, которые до сих пор оспариваются в суде.
– Юристы мафии – консиглиори, – сказала она. – Они изучают закон исключительно для того, чтобы обойти его. Но они не дотягивают, чтобы стать боссом.
– Почему не дотягивают?
– Они просто не созданы для этого. Прежде чем ты спросишь, созданы означает защищены. И другие вещи. Это целая масонская торжественная тусовка. Они должны убить кого-то. Заказное убийство, не Вендетта. Теперь я могу узнать, почему ты спрашиваешь?
– Потому что ты знаешь.
– Ох, хитрюга. Очень изворотливо. Ты знаешь, что я имела в виду, – она помахала рукой, как будто отмахиваясь от мухи. Затем кивнула и откинулась на спинку стула.
Я последовала за ее взглядом на Джонатана, который, не спеша, направлялся к нам после рукопожатия с хозяином. Сначала он поцеловал Марджи, потом меня. Официант поставил перед ним виски.
– Извините, я опоздал, – сказал он.
– Как в Сан-Франциско? – спросила Марджи.
– Мокро, холодно и забавно либерально. Я видел твою фотографию в газете, – обратился он ко мне. – Ты примешь его назад?
– Нет.
– У нее голова занята другими вещами, – сказала Марджи.
– Например? – он посмотрел на меня поверх края своего стакана.
– Ничего особенного.
– Она либо пишет книгу, либо приглашена на свидание с Доном мафии, – ответила Марджи.
Меня одновременно бросило и в жар, и в холод. Я пыталась скрыть свои эмоции, чтобы ничего не отразилось на моем лице. Если Марджи или Джонатан подозревали что-то, они бы заметили те два процента изменений в моем поведении, но они знали только то, что я им говорила.
– Совершенно секретно, – ответила я. – Это не должно выйти дальше этого стола. Обет Дрезен.
– Открыто обещаю, все останется между нами, – сказала Марджи.
– Клянусь, – Джонатан согласился, лениво подняв руку.
Я понизила голос. – Дэн получил несколько файлов на определенные криминальные организации от СНБ и попросил меня посмотреть их.
Их реакция была сиюминутной и бесповоротной. Марджи уронила вилку, как если бы она раскалилась добела. Джонатан взял свой стакан виски, встряхнув головой.
– Он хочет, чтобы тебя убили? – спросил Джонатан.
– Он должен отрастить яйца, блядь, – добавила Марджи.
Она наклонила голову, как бы проверяя, буду ли я опять суетиться по поводу ее выражения. Один раз своими словами она загнала меня в тупик на ужин в честь Дня благодарения, издеваясь надо мной, описывая и разъясняя мат, который я не могла понять. Мама просила ее остановиться, а папа разразился смехом над моими слезами.
– Марджи, действительно, – Джонатан постучал по своему телефону. – Это не такая уж и большая беда. Он окружной прокурор. Если он не может защитить ее…
Но Марджи продолжала бесстрашно. – Пожалуйста, позвольте мне быть той, кто объяснит очевидное. Даже если мафия не придет за тобой после того, как ты копаешься в их финансовых отчетах, то все равно любой из них сможет использовать тебя, чтобы подставить его. Думаю, что Хиллари Клинтон окажет медицинскую помощь твоему опальному экс-жениху…
– Спасибо. Я ценю разъяснение, которое ты мне предоставила.
– Пресса отлично справится без меня, – сказала она.
– Тогда оставь это им.
Я взглянула на своего брата. Он был полностью увлечен телефоном и улыбался так, как будто «Доджерс» выиграли игру и вышли в полуфинал. Я знала, что он все слышал, но не имел намерения предпринять какие-то шаги, чтобы спасти меня от сестры.
– Он пытается вернуть тебя? – спросила Марджи. – Это его план?
– Это было бы забавно, – Джонатан поднял взгляд от своего телефона, в то время как все еще отправлял смс. – Нет, подождите, мы в совместной клятве. И это уже не забавно.
Совместный обет подразумевал честное секретное партнерство, независимо от того, какой это может причинить вред.
Джонатан отложил телефон и наклонился ко мне. – От большинства вещей папа может спасти тебя, и он сделает это.
– Вопрос в цене, – пробормотала Марджи в свой стакан.
– Точно, – Джонатан продолжил. – Но от этого? Мафия? Я не знаю. Это большая рыба.
Наша еда прибыла: салаты, приправленные кислым лимонным соусом, и много вина, которое не в состоянии никто выпить в полдень рабочего дня. Мы облокотились на спинки, чтобы официант смог обслужить нас, ставя огромные белые тарелки и молотый черный перец. Марджи и Джонатан начали есть, а я разглаживала складку на скатерти. Все выглядело блеклым от солнца и светящихся люстр, даже белая скатерть.
– Мы не знаем, причастна ли эта организация к криминалу, – сказала я. – Все выглядит чистым. Дэн ищет что-то незаконное.
– Он мне не нравится, – сказала Марджи.
– Это потому что вы ненавидите Даниэля, – ответила я.
– Я была там. Я видела, что он сделал с тобой, – Марджи пронзила салат и взглянула на меня с мягким и открытым выражением в глазах. Ее адвокатский взгляд.
– Я думаю, что нашла кое-что, – сказала я. – Но я не уверена.
– Продолжай действовать спокойно.
– Я отследила некоторые транзакции. Налоги на недвижимость. Проследила адреса на Горе Вашингтон. Лоты группируются в очень плохой области. Продажа по горящей цене.
Джонатан положил мобильник и откинулся в кресле.
– Ты выглядишь так, будто бы съел канарейку, – сказала ему Марджи.
– Я как раз подумываю об этом, – сказал он. – Теперь, Маргарет, прекрати ее мучить. Ты слишком жестока.
– Пошел ты!
Он повернулся ко мне. – Тереза, расскажи мне об этих зданиях. Легальное открытое место с разрешением? Присутствует изменение зонирования?
– Я не знаю.
– Позвони в полицию насчет скваттера. Еще воды?
– Я не знаю.
– Жалобы по строительству и безопасности?
– Мне следует сделать список?
Он отодвинул свою тарелку в сторону и положил локти на стол. – Если они сдают собственность под склады, то вычеркнут эти структуры, чтобы избавиться от проблем с отчетностью. Потом они построят уродливые апартаменты, когда у них будет земля, которая им нужна. Но есть еще ловушки в виде пожарной безопасности и юридической ответственности. И тот район... нет никакой гарантии, что какие-нибудь ребята не станут использовать эти здания для работы, и не сожгут все к чертям, готовя метамфетамин.
– Кого это, черт возьми, заботит? – застонала Марджи.
– Мошенничество с недвижимостью не подпадает под RICO, поэтому они не будут на федеральном уровне привлечены к ответственности, и будут продолжать делать то, что делают. Ты упомянула бы это, если не была бы слишком занята тем, что издеваешься над ней. (Racketeer Influenced And Corrupt Organizations – закон об инвестировании полученных от рэкета капиталов)
– Я пытаюсь отговорить ее.
– Что-то не так с теми зданиями, Тереза, – сказал он. – Пошли туда своего человека, чтобы выяснить, что там такое.
– Прекрасная идея, – Марджи положила салфетку на стол и встала. – Поощряй ее. Я иду в дамскую комнату. К тому времени как я вернусь, думаю, пули расшибут к чертям собачьим это окно.
Мы смотрели ей вслед.
Я вздохнула. – Она думает, что я сделана из сахара. – Я перекатывала свой салат по тарелке.
Джонатан ничего не сказал, и я не знала, что он наблюдал за мной, пока не подняла глаза.
– Что происходит? – спросил он, ожидая ответа. Как будто было что-то еще.
Мы знали друг друга слишком хорошо. Когда мы были детьми, то каждый из нас имел право выбора: объединиться вместе или распасться на группы. Как результат, самые молодые и самые старшие объединились в две группы, мы держались вместе благодаря Марджи.
– Это твой способ получить его обратно? – спросил Джонатан. – Не сводя с него глаз?
Молчание между нами стало долгим и напряженным, но он не уступал. Я думала, что Марджи ушла в дамскую комнату, которая находится в Перу.
– Все не так просто, – сказала я.
– Не болтай глупостей!
– Есть кто-то еще, но больше я не скажу ни слова.
– Ах, – он откинулся назад. – Использовать кого-то как угрозу, и тогда он попытается вернуть тебя с этими бухгалтерскими книгами, как предлог? Ты тактик. Я забыл поблагодарить тебя за совет, посещать тусовки с женщиной, а не с сестрами. Сработало.
– На самом деле? Джессика вернулась? Это удивительно.
– Да, но я не хочу ее. Я храню себя для чего-то нового. Неожиданный потенциал.
Я тихо сидела потрясенная. Он хотел отпустить то, за что держался долгое время. – Что произошло, что так поменяло твои мысли?
– Не знаю, просто ушло. Все, что было. Пуф и нет. Испарилось. Это хорошо, но ни одна из мной встреченных женщин не будет предпринимать попытки убить меня. А ты. Ты глубоко в дерьме.
Я не хотела говорить ни одного слова, потому что боялась потерять контроль. Я просто хотела узнать об Антонио, не задавая ему вопросов.
– Ты говоришь по-итальянски, да? – сказала я.
– Да.
Он говорил на всем чем можно. Это был его дар.
– Come volevi tu. Что это значит?
– Типа «как ты пожелаешь», примерно так. Почему спрашиваешь?
– Время обета вышло, – сказала я.
– Прекрасно. Он закрыт.
Марджи стояла позади нас. – Обет закрыт. Кто хочет кофе?
Глава 20
Недвижимость в районе горы Вашингтон выглядела так, будто была сконструирована в эпоху Возрождения, это была совсем другая часть центрального и восточного Лос-Анджелеса. Однако эти заслуживающие внимания холмы, казалось, обделили вниманием. Коммерческий район располагался среди пустых витрин с разболтанными створками и разбитыми стеклами, некоторые были обгоревшими и расписаны граффити. Пять многоквартирных домов тянулись по обе стороны дороги, выглядя, как картинка разрухи из страны третьего мира. Я повернула налево к холму, мой маленький автомобиль подпрыгивал на треснувшем асфальте. Тротуары находились слишком низко, и на них залезал колючий подлесок. Даже в девять утра я услышала грохот музыки на другой стороне холма.
Направо, потом снова налево, и я уткнулась в восьмифутовый высокий забор из сетки, круто поворачивающий и уходящий в гору, и еще один забор через дорогу. На зданиях в некоторых местах была заметна дикая поросль, они выглядели заброшенными, с облупившейся штукатуркой и деформированными балками, кое-где обвитыми цветочной лозой. Когда я открыла дверь автомобиля, авокадо размером с белку со стуком покатилось, подскакивая из-за трещин в асфальте. Я посмотрела наверх. Уходящее ввысь дерево авокадо роняло тень на дом, сбрасывая свои «баунти» на тротуар.
Я закрыла дверь. Моя машина пискнула, оповещая окрестности о том, что к ним заехало нечто дорогостоящее.
Покойный Фрэнки Джиральди скупил все дома за этими оградами, но один дом он выкупил в первую очередь. Он приобрел его, как частное лицо. Годы спустя его правопреемник перевел это здание в трастовое управление и скупил все вокруг.
Исполнителем трастовой сделки была юридическая фирма «Мансиатти, Ровенштейн и Каро». Юридическая фирма господина Антонио Спинелли купила их, когда те стали банкротами. У них был один клиент – правопреемник Фрэнка Джиральди. Змея, поедающая саму себя. Траст владел имуществом, а Антонио управлял трастом. Он действительно полностью владел им? Я не могла этого понять по бумагам, что лежали передо мной.
В воздухе становилось все больше пыли и грязи, и мой организм отозвался на это аллергической реакцией. Я почувствовала, как мои носовые пазухи набухают, и становится трудно дышать. Стекающие капли щекотали заднюю перегородку моего носа. Я проверила сумку. Адвил, тампоны, влажные салфетки и пустой пакетик от бумажных платочков. Великолепно! Першение и чувство сдавливания подбирались к моему горлу. Я положила руку на рот, проверяя, не выступило ли что-нибудь вокруг него, и резко выдохнула весь воздух из носа и сжавшегося горла, после чего быстрым шагом направилась вниз в сторону дома. Я нашла нужное здание, и у меня началась аллергия почти на все, что росло вокруг.
У меня не было с собой ничего, оставалось только бежать вниз к ярко-желтому дому, перед которым простирался двор в пятьдесят футов. Старый «Фиат» был припаркован у остриженного розового куста. Груда выцветших детских игрушек была свалена у забора. Решетки на окнах. На крыльце сложены мешки с листьями. Дорога была вычищена, это означало, что некто приезжал сюда достаточно часто. Несколько шагов правее, и я увидела размытые следы шин от чего-то большого, не автомобиля.
Ворота, выходящие к дороге, были закрыты на цепь с замком. Однако в заборе, выходившем на стоящие рядом полуразрушенные дома, проделали дырку, которую уже перекрыли проводами. Я прошла несколько футов и нашла лазейку посвежее.
Я как-то смогла пролезть через дыру. Ветка тернистого куста зацепила мой чулок. У меня была запасная пара в машине, но все же меня беспокоило, что на моей лодыжке расползается яйцевидная дыра. Проталкиваясь мимо бамбука, кустарников с острыми шипами и высокой травой с желтыми цветами, которые, как я знала, на вкус напоминали брокколи, я вышла как раз к задней стене двора в конце подъездной дороги.
Дом был построен на холме, поэтому двор был под наклоном, вся его площадь простиралась по вертикальному склону и изгибалась далеко от дома. Меня не удивило такое расположение, как и сам дом с потрескавшейся желтой краской и гнутым карнизом. Но забор меня поразил. Хотя ограждение со стороны улицы казалось старым, очевидно, что чьи-то руки отремонтировали звенья цепи, а заборы между участками были новые.
От горы раздался громкий треск, за которым пронеслось эхо. Он мог означать все, что угодно. Воспламенение автомобиля. Замыкание провода. Даже выстрел дробовика.
Холодок страха, возникший в нижней части спины, подтолкнул меня броситься сквозь заросли бамбука и горчичной травы, и проскользнуть в отверстие в заборе, оставив позади длинные нити нейлона на шипах кустов. Я побежала вниз к дому и рванула с такой силой к своей машине, что почти подвернула лодыжку. Автомобиль взревел, я влетела внутрь него и повернула ключ до упора. Я почувствовала, что у меня потекло из носа.
Автомобиль не заводился.
Голос Даниэля пронесся в моей голове, жалующийся, что этот автомобиль ненадежный, а обслуживание – проблематичное. Он оказался прав, я застряла на Горе Вашингтон, снова и снова поворачивая ключ, но ничего не происходило.
Моя коробка с бумажными платочками завалилась под пассажирское сиденье. Поскольку я была в тупике, испытывая дискомфорт и разочарование, я отпустила ключ и потянулась под сидение, шаря на ощупь, пытаясь отыскать плоскую картонную коробку. Я коснулась ее и подтянула к себе, но тяжелый железный шест оказался на пути. Это был противоугонный аппарат под названием «Клуб», который очень ценился в восьмидесятые годы и достался мне от последнего владельца вместе с автомобилем. Хотя я никогда не пользовалась им, все же оставляла его на своем месте всякий раз, когда он попадался на моем проклятом пути. Я взяла железный лом и отстегнула ремень безопасности. Наклонившись, я засунула руку под сиденье. Сопли продолжали стекать, скапливаясь над моей верхней губой, с каждой минутой норовя двинуться дальше. Я наклонилась, чтобы взглянуть, за что зацепилась коробка и попытаться выдернуть ее. Клац-клац-клац.
Звук кольца, постукивающего по стеклу, послышался через окно. Я слишком поздно заметила, что моя юбка задралась, открывая всему миру мой черный пояс с подвязками. Я резко развернулась, чтобы посмотреть на парня, стоящего у моей машины. Он носил рубашку в прямую полоску, выглядывающую из-под легкой ветровки.
– С вами все в порядке? – его голос звучал немного приглушенно сквозь стекло.
Я одернула свою юбку вниз и села.
– Я в порядке, – я выхватила последний бумажный платочек из коробки и быстро вытерла нос, опуская вниз окно.
– Хороший автомобиль.
– Да, но он не поедет, – я изучающе посмотрела на него и вдруг узнала Изогнутые губы. Прищурившись, я подняла указательный палец, направленный в его сторону.
– Я думаю, я вас знаю, – сказал он. – Как ваша сестра?
– Не лучше. Вы не могли бы подтолкнуть меня?
– Конечно. Вниз по улице есть техобслуживание. Они помогут.
Ремонт был хорошей идеей, в нем-то я и нуждалась сейчас.
– Отлично. Я до сих пор не знаю вашего имени, – сказала я.
– Паули. Паули Паталано.
– Рада вас видеть, Паули.
Еще один мужчина показался из-за автомобиля. У него был низкий лоб и усы.
– Это Лоренцо. Он безобидный, – сказал Паули.
– Эй, Паули.
– Ло, это Тереза. Мы подтолкнем ее до Ист-Сайда. Да?
Ло согласился. Они толкали и шутили все время о лошадиных силах, распределении тяги между ними и задавались вопросом, кто из них должен указывать направление трафика, пока мы пересекали Мармион-Вай на Фигероа. Я крутила руль и удивлялась, какова же была вероятность, что я снова пересекусь с Изогнутыми губами где-то в этих окрестностях. Математическая вероятность этой встречи стремилась практически к нулю, тем не менее, это произошло, и происходит постоянно.
И тогда я задалась вопросом, что, вероятно, Антонио был здесь где-то рядом со своим другом? Стоял ли он за всем этим?
Вывеска «Ист-Сайд Моторс» через какое-то время появилась перед нами. Типичная ремонтная мастерская, заваленная всевозможным барахлом для автомобилей, с грязно-желтой и черной рекламой, кричащей, что нет такого автомобильного бренда во Вселенной, на котором бы они не специализировались. В принципе, реклама выглядела такой же, как и в любом другом магазине вокруг. Когда мы вплотную приблизились, стало ясно, что бизнес процветал. Территория была переполнена, мужчины в серых комбинезонах протискивались мимо бамперов и решеток, движущихся машин, крича и смеясь.
Я повернулась и поприветствовала лысеющего парня с усами в рубашке из шамбре. Он открыл дверь, как только я остановилась.
– Мэм, – сказал он, – мы не ремонтируем немецкие автомобили.
Я посмотрела на знак рекламы. Оказалось, что «любой бренд во Вселенной» был на самом деле ограничен Италией. Быстро оглядевшись, можно было увидеть множество Мазератти, Феррари, Альфа-Ромео, но ни одной немецкой, японской или американской машины.
– Не кантовать, – сказала я. – Не могли бы вы подержать ее здесь до тех пор, пока я не найду буксирующий трос? Я заплачу за хранение.
– Хорошо, – он повернулся к Паули. – Сэр? Мы прицепляем?
– Нет, блядь. Ее машина будет стоять здесь столько, сколько потребуется, – он протянул мне руку. – Пойдем.
В его манере поведения было столько доброжелательности и уверенности, что я, не задумываясь, последовала за ним. Я подумывала, что неплохо было бы сесть, выпить кофе, и, возможно, съесть черствый пончик. Проходя мимо снующих людей в тусклой мастерской, где все было пропитано маслом, смазкой и еще чем-то, я обратила внимание на мужчину в чистом, темно-желтом свитере и серой куртке, заглядывающего, под капот старого Дукати. Он с величайшей осторожностью дотрагивался до деталей. Антонио. Еще одна случайная встреча, и я начала подумывать, что естественные законы вероятности перестали работать.
– Спин, – позвал Паули из-за моей спины.
Антонио оторвался от Дукати, увидел меня и явно был удивлен моим присутствием. Я продолжала просчитывать вероятности, перетасовывая цифры между его знанием и не знанием.
– Contessa? – сказал он, взглянув на меня, затем на друга.
– Нашли ее выше у желтого дома, – произнес Паули.
Обеспокоенный взгляд промелькнул на лице Антонио, но он улыбнулся и кивнул. Вытащив из кармана носовой платок, он тщательно начал вытирать машинное масло с каждого пальца. Всю свою жизнь я училась контролировать выражение своего лица, и сейчас я точно знала, что он делает – тянет время, приходя в себя от удивления.
– Я займусь этим, Паули.
– Да?
– Да. Мы будем в офисе, – сказал Антонио.
Они уставились друг на друга на мгновение, затем Паули протянул руку, обменявшись с ним рукопожатием.
– Бенни! – позвал Антонио какого-то коренастого мужчину, щелкнув по заляпанной клавиатуре. – Фрикционные диски, резина и кольца, ладно?
– Считайте, это у вас уже есть, босс.
Босс? Ладно. Юрист. Ресторатор. Механик.
– Пойдем, – он протянул мне руку.
Я не подала свою в ответ, минуты шли, а я доверяла ему все меньше и меньше. Антонио просто повернулся и вышел через дверь, оставив ее открытой, проходя в чистую, залитую солнцем комнату с серым ковролином и автомобильными плакатами на стенах.
Я последовала за ним. Кофе подавали посетителям, ожидающим свои машины и листающим журналы. За стойкой с рекламными и агитационными брошюрами и большим количеством журналов, сидела женщина лет пятидесяти.
– Спин, – сказала она с густым итальянским акцентом, протягивая ему документы. – Подпишите, пожалуйста. Я хочу заказать краску.
Он подписал, не глядя, и направился к другой двери с надписью «Частное помещение».
Я остановилась.
– Удивлена тебя здесь видеть.
– Я чувствую то же самое.
Среднего возраста женщина продолжила заниматься своими делами, словно ничего не происходило.
– Ты могла бы позвонить, если хочешь меня увидеть, – продолжил он.
– Я не предполагала встретить тебя здесь.
Произнеся эти слова, я осознала, что сама создала себе проблемы. Я задаю вопросы за его спиной. Расследую. Я не могла и представить, как он будет зол, если узнает. Мне не было причин находиться в этом районе, только если я не хотела поближе рассмотреть нажитое легальными путями имущество, которое выглядело, как простое скопление зданий и разных окружающих построек, незаконная деятельность здесь, похоже, была равна нулю. Возможно, это было моим секретным оружием.
– Действительно? – спросил он, приподняв бровь.
Я сдержанно улыбнулась.
– Ну, прямо сейчас я здесь.
Он открыл дверь и улыбнулся в ответ, я так и не смогла понять, как он отнесся к моему появлению. Стеклянные стены офиса закрывали жалюзи из натурального дерева, отбрасывая полосатые тени. Интерьер самого помещения был в теплых тонах, мало соответствуя деловому стилю, темный деревянный стол на витиеватых ножках, полки с пособиями по автомобилям и отшлифованный матовый деревянный пол. Антонио закрыл жалюзи, а мои глаза пытались привыкнуть к полумраку. Рассеянного света вполне хватало, чтобы все разглядеть.
– Итак, – сказал он, – наверху у желтого дома?
– Да, там был желтый дом. Он нуждается в покраске.
Он кивнул.
– Он не продается.
– Я надеялась, что, может, владелец продаст его. Возможно, я смогу уговорить его.
– Ты не сможешь себе позволить этого, – он сделал два шага вперед и остановился прямо передо мной.
– У меня много денег, – прошептала я.
– Он не заинтересован в твоих деньгах.
Его губы оказались на моих даже раньше, чем последний гласный звук растаял в воздухе. Его язык нашел мой, руки уже путешествовали под моей рубашкой, нежно лаская меня, проскальзывая под бюстгальтер. Он поверил. Он поверил, что я пришла в этот район в надежде увидеть его. Возможно, в этом и был кусочек правды. Антонио бесцеремонно задрал мою юбку.
Антонио прижал свои бедра к тонким кружевам моего нижнего белья. Он опять порвет и эту пару? В душе я надеялась на это. Мое женское естество изнывало и тоже надеялось.
– У меня нет нескольких часов, чтобы трахнуть тебя, как ты того заслуживаешь, – он засунул палец в мои трусики, где я вся была влажной. – У меня есть всего несколько минут, чтобы заставить тебя сдержать крик.
Он нашел мой набухший клитор, и я замерла. Антонио подтолкнул меня к креслу, я уперлась руками в него, и он продолжил ласкать меня.
– Как ты сюда попала, Тереза? – спросил он, когда кончики его пальцев вызвали во мне такую вспышку ощущений, что я ощутила себя полностью беззащитной перед ним.
Я была не в состоянии думать.
– По шоссе один десять.
Он отстранился, продолжая кружить большим пальцем по моему клитору, возвышаясь надо мной. Я чувствовала себя смущенной и слабой, и я боялась того, как была возбуждена.
– Смотри на меня, – прошептал он нежно. – Раздвинь ножки.
Я смотрела на него, не отводя глаз, раздвигая ноги, пока не стало больно.
Он был совершенен во всем, его пальцы, порхающие по клитору и моим складочкам, рождали во мне бурю электрических зарядов, словно в коробке передач.
– Что ты делала в желтом доме?
– Я хотела увидеть, где ты живешь.
– Это не мой официальный адрес.
– Я надеюсь, что нет. Там беспорядок и грязно.
Он ответил на мой сарказм, проскользнув двумя пальцами в мое набухшее влагалище.
– Я не получил звонка о каком-либо вторжении в мой дом.
– О боже, Антонио, я сейчас кончу.
Я заметила, как он совсем приблизился, но он не говорил, что собирался сделать со мной. Куда подевались все его грязные словечки? Что-то в этом было неправильным, но я балансировала на грани, и накатывающие волны моего сексуального удовольствия не давали ясно мыслить о том, что бы это означало.
Он положил руку на спинку стула и наклонился, его толчки стали слабыми и медленными, он по-прежнему держал меня на краю.
– Я хочу любить тебя, Contessa. Я хочу. Но я не могу доверять тебе.
Его слова быстро дошли до меня. Мокрая, взволнованная, я по-прежнему была в его руках. На третий толчок, я взорвалась оргазмом, казалось бы, следом должно прийти облегчение, но на самом деле было только чувство унижения. Эмоциональный дискомфорт вырвал с корнем испытанное удовольствие, я вывернулась от него, тяжело дыша, мой бюстгальтер наполовину опущенный, оголял мою грудь, а юбка собралась на талии.
– Что это было? – спросила я.
– Я удивился, как точно ты появилась в моем районе, – он достал засаленный носовой платок из кармана и вытер пальцы, которые только что были внутри меня. – Ты не мой дом искала. Ты искала что-то другое. Это окружной прокурор прислал тебя. И все это время ты работала на него, не так ли? Ты подсадная утка, так вы говорите.
– Ты думаешь, мой бывший послал меня трахаться с тобой? – Я расправила свою одежду, кипятясь так сильно, что даже не волновалась, как прозвучат мои слова. В голове пронеслась толпа мыслей, которые я хотела озвучить. – Ты думаешь, он считает меня шлюхой? В каком мире ты живешь? И позволь мне заверить тебя, отсутствие доверия у нас взаимное. Как ты можешь говорить о том, что я подсадная утка? Ты реагируешь на мои вопросы так же, как я язвлю тебе. У тебя нет реальной юридической практики. Ты владеешь сотнями различных предприятий. Ты можешь размозжить лицо парня о капот машины. Возможно, полиция допрашивала тебя так часто просто потому, что ты криминальный поддонок. – Я ринулась мимо него, но он схватил меня за плечо. – Отойди от меня, – глубокий рык вырвался из моего горла.
– Я управляю законным бизнесом.
– И какой же лучший способ легального отмывания денег?
Он сжал губы, и его глаза на какую-то наносекунду слабости жадно пробежались по моим губам.
– Будь осторожна.
– Хороший совет. Отныне я буду держаться подальше от мерзких лжецов.
Он крепче сжал мое плечо, и мы стояли молча, напряженно дыша общим воздухом до тех пор, пока полоска света от приоткрывшейся двери не вырвала нас из темноты.
– Спин?
Он подождал секунду, не отрывая взгляд от меня, потом ответил. – Да, Ло?
– Буксировщик прибыл, но они не знают, где взять Бимер.
Тишина повисла между нами. Его желваки заходили, как будто он пытался сдержать скрежет зубов. Я проследила за его пристальным взглядом. Даже если он отправится в ад, я по-прежнему буду хотеть его. Снова раздался стук.
Антонио резко дернул головой и прокричал. – Что!
Голос Ло был робким.
– Парни с буксиром на другой линии.
Антонио резко притянул меня к себе, и я точно знала, что выйду отсюда с хорошим синяком. Он сжал губы, как будто собирался что-то сказать, но не знал как.
