Текст книги "Спин (ЛП)"

Автор книги: К. Д. Рэйсс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

 Глава 28

Я подумала, что Катрина уже пришла домой и уставшая завалилась спать, но когда вошла и увидела, что дома никого, то сама рухнула на диван, закрыв предплечьем глаза. Они горели от слез, но, видимо, будут болеть еще долго, потому что я заплакала снова. Я сама не могла понять почему. Был ли причиной стресс? Или мужчина, которого собираются убить? Или тот факт, что мне еще предстоит заслужить доверие? Или плакала из-за того, что сама собиралась убить этого Бруно, ведь тогда я была в этом так уверена?

Не знаю, как долго я так лежала, пока не провалилась в сон. Разбудил меня стук в дверь. Посмотрела в глазок и ощутила настолько огромное облегчение, что прошептала его имя, когда открыла дверь.

– Contessa, – его голос был грубым.

– Капо, – прислонилась к двери, глядя в его воспаленные, усталые глаза, которые сначала слегка сузились, когда я так назвала его, но потом потеплели.

– Прогони меня, – сказал он. – Шлепни этой дверью мне по лицу.

Я посторонилась, впуская его.

– Я старался держаться подальше, – сказал он. – Я еще никогда так сильно не желал женщину, как тебя. Я бы сжег города, чтобы заполучить тебя. Я бы пошел войной против целой армии. Я бы совершил убийство, только чтобы ты была со мной.

Я схватила его за лацканы пиджака, стягивая его вниз. Он помог мне освободить руки. Я не задавала ему никаких вопросов, расстегивая манжеты. И не спрашивала, где он был, когда расстегивала пуговицы на рубашке. Я, должно быть, представляла то еще зрелище с опухшими глазами и пятнами на лице.

Он прикоснулся пальцем к следам от слез.

– Ты плакала.

Я закрыла рукой его губы, и он поцеловал подушечки пальцев.

– Я не могу держаться от тебя на расстоянии, – выдохнул он.

– Нет. Никогда, – я взяла его за руку. – Пойдем. Смоем с себя все это.

Потянула его вверх по лестнице, пятясь назад и не отрывая от него взгляда. На полпути он подхватил меня на руки. Мои ноги обвились вокруг его талии, а руки схватили за плечи, я позволила ему отнести меня в свою спальню. Мы не целовались, глядя друг другу в глаза, в таком положении наше дыхание смешивалось.

Он посадил меня на туалетный столик. Я расстегнула последнюю пуговицу на его рубашке, и она соскользнула вниз. Что-то золотистое зазвенело и упало, когда схватилась за его майку. Вот тогда я и заметила желтый больничный браслет.

– Что случилось? – спросила его.

– Я в порядке.

– Ты сознался.

– Кто-то должен был поехать. Для протокола. Иначе они должны были бы сообщить о пулевом ранении, даже в руку. Никому не нужны осложнения.

Секунду я всматривалась в его лицо.

– Что, Contessa?

– Вы отвезли его в больницу?

– К врачу, которого я знаю там. У нас есть свои люди для чрезвычайных ситуаций.

Мое лицо снова запылало, защипало в носу, а глаза увлажнились.

– Ты его не убил?

– Нет.

С моих губ сорвался вздох облегчения, и на лице расплылась улыбка, но слезы продолжали литься.

– Мне жаль. Я так сожалею. Я так сильно хотела снова увидеть тебя. Я не думала…– говорила, захлебываясь слезами.

– Самовлюбленный козел, он понял, где мое слабое место. Твое лицо все это время стояло у меня перед глазами, и он не заслуживает прощения за то, что сделал, – он отвел взгляд и стиснул зубы. – Если еще раз увижу его рядом с тобой, то убью его.

Он поднял мое лицо за подбородок и посмотрел мне в глаза. Наши рты прижались друг к другу. Руки двигались, не переставая, обвивали, завоевывали, исследовали все снова и снова, словно никак не могли насытиться.

Он дотронулся своими губами до моего уха и прошептал: – Когда ты покинула мой офис, я думал, что никогда не увижу тебя, и это сводило меня с ума. Злился на самого себя, наделал много глупостей, которые, наверное, не скоро удастся исправить. Господи, прости меня.

Я держала его лицо в ладонях, целуя шею, щеки со всей нежностью и трепетом, на которые была способна. Знаю, что этого было недостаточно, слишком мало, но это все, что у меня было и все, что могла дать. Я хотела ощущать прикосновение его кожи к моей. Расстегнула свою рубашку и выскользнула из бюстгальтера.

Глядя вниз, он коснулся моих сосков костяшками пальцев.

– Это неправильно. Мы не правы. Ты и я. Один из нас толкает другого на убийство.

– Я думаю о тебе все время.

– Я не могу впустить тебя в свой мир. Это не поможет. Они разорвут тебя на куски.

– Когда прикасаюсь к себе, думаю о тебе.

– Есть вещи, о которых я никогда не смогу рассказать. Одна лишь информация об этом может навредить тебе.

Я соскользнула с туалетного столика и взяла его за руку.

– Пойдем со мной, – провела его в ванную и включила душ. Сняла свои трусики, затем потянулась к его ремню.

– Это ничего не исправит, – сказал он.

– Нечего исправлять, – я расстегнула его брюки, и они упали на пол. Потянувшись в трусы, я вытащила его член. – Он готов.

– Он хочет трахнуть тебя.

Я открыла дверь душевой кабины.

– Ты должен всегда вставлять свой член в меня.

Он жестко поцеловал меня, толкая, пока моя голова не уперлась в стену, и снова целуя.

– Да поможет мне Бог. Я становлюсь сумасшедшим из-за тебя. Мы не можем быть вместе, но все, о чем я могу думать, – это чтобы ты была моей. Ты создана для меня.

– Я буду твоей. Позволь мне стать ею, – ответила я.

– Ты будешь уничтожена, Contessa. Спокойное время закончится. Если что-то случится с тобой…

– Мы никому не скажем. Я буду твоим секретом, а ты будешь моим. Мы будем встречаться по ночам, тогда нас никто не увидит.

– Слишком поздно.

– Нет, мы скажем, что все закончилось. Или так, или никак. Если осознание, что ты никогда меня больше не увидишь, поможет тебе, то уходи. Я не буду преследовать тебя снова.

– Обещаешь? – спросил он.

Его тело расслабилось, и я решила, что он действительно собирается уйти. Казалось нереальным, что его тело больше не будет прижиматься к моему, но это его выбор.

– Я обещаю. Мне хватит силы воли сделать это.

Мы стояли нос к носу, его пристальный взгляд изучал мое лицо, затем он сказал:

– Я верю тебе, – он поцеловал меня, я снова ощутила жесткое давление его тела. – Я должен обладать тобой. Сегодня ночью и всегда, ты – моя. Твоя преданность принадлежит мне. И каждый стон на твоих губах. Каждая капля твоих соков. Каждый раз, когда ты будешь думать о сексе, ты должна представлять меня. Скажи это.

– Я твоя, Капо.

– Больше никаких чертовых остановок на полпути.

Я нервно сглотнула, потому что не хотела проверять нашу решимость или узнавать его требования по поводу второй половины пути, но хотела полностью подчиниться нашему соглашению.

– Я хочу ощущать тебя без защиты, – мне не хотелось произносить это, но это был мой последний шанс. – После того, как узнала, что Даниэль изменял мне, я сдала все анализы. Я чиста. И поставила внутриматочную спираль.

Он улыбнулся, и мое сердце открылось.

– Я всегда пользуюсь презервативами.

– Каждый раз?

– Конечно.

– Не на полпути.

Я залезла в душ. Он снял нижнее белье и присоединился ко мне.

Поток воды был горячим и сильным. Он откинул голову назад, и струи потекли по его лицу, превращаясь в ручейки. Капли темнели на длинных ресницах, заставляя их склеиваться вместе. Я намылила руки, затем провела куском мыла по его шее, медленно спускаясь круговыми движениями вдоль изгибов его тела. Плечи, бицепсы, руки, грудь, под золотой цепочкой с медальоном. Он сжал мои руки, забирая мыло.

– Что это? – спросила я, трогая золотой медальон.

– Святой Кристофер. Защищает.

– И это помогает? – я поцеловала его, а потом кожу вокруг.

– Я умер?

Я взяла его член в руку.

– Похоже, что нет.

Развернув меня к себе спиной, он стал дотрагиваться до моих плеч, спины, попки и моих бедер, затем раздвинул две половинки и вошел внутрь пальцем, другой рукой массируя мою киску. Я подняла ногу и оперлась на выступ, чтобы его пальцы входили как можно глубже в меня.

– О Боже, Антонио. Я хотела тебя столько дней.

– Я собираюсь оттрахать тебя очень жестко, маленькая принцесса. Я собираюсь разорвать тебя пополам.

Я повернула к нему лицо.

– Сделай это. Возьми меня жестко.

Он просунул руку под моим коленом, потянув ногу вверх. Его член терся о мою киску, и кожа на нем была такой гладкой, бархатистой, увеличиваясь в размере, он скользнул внутрь. Антонио вдалбливался в меня резко и глубоко, до конца, ударяясь о мою ногу. Он был настолько грубым, что у меня не осталось иного выбора, кроме как стать послушной куклой в его руках.

– Ты такая чертовски горячая, – сказал он, надавливая пальцем на мой сфинктер.

– Жестче, Капо, пожалуйста. Возьми меня жестче.

– Тебя когда-нибудь трахали в попку, маленькая принцесса?

– Нет.

– Я возьму тебя в попку прямо сейчас, – он схватил мой кондиционер и холодная вязкая струйка потекла по моему анусу. – Готова?

– Я не знаю, – произнесла, нервничая, еще больше возбуждаясь от его слов.

Он продолжал резко двигаться в моей киске и вошел пальцами в мою задницу.

– Твоя маленькая попка очень узкая. Это так сладко.

Его пальцы скользили в моей попке, постепенно растягивая и доставляя мне больше удовольствия.

– О, это ощущается так хорошо.

Он вынул свой член и пододвинул его к моему сфинктеру.

– Ты готова, чтобы я взял тебя в задницу?

– Да.

– Расслабься.

Я попыталась расслабиться, когда он толкнулся внутрь. Мне пришлось упереться в стену, он не смог сразу войти.

Антонио дотронулся пальцами до моего клитора, поглаживая его, и поцеловал меня в шею.

– Расслабься, сладкая. Разреши мне взять тебя. Позволь мне сделать тебя своей.

Я застонала от поднимающегося тепла, которое разливалось от его кружащих пальцев, и расслабилась. Головка члена скользнула внутрь, и такое вторжение заставило меня сжаться. Я ахнула.

– Ты так чертовски красива, – другой рукой он сжимал мою грудь. И хотя я чувствовала себя связанной и была не в состоянии ничего изменить, но при этом ощущала себя в безопасности.

– Эта задница создана специально для меня.

Он сильнее протолкнулся вперед, и я закричала, хлебнув воды из горячего душа.

– Чего ты хочешь, Contessa?

Он спрашивал, была ли я в порядке, и замер, ожидая ответа, прежде чем начать двигаться снова. Мне необходимо было время, чтобы расслабиться и принять его. Я передвинула свои бедра, и почувствовала себя лучше.

– Я хочу тебя, – сказала я. – Я хочу, чтобы ты отымел мой девственный зад как можно жестче.

Он сжал меня сильнее и вытащил свой член. Удовольствие было ошеломляющим, поднимающимся прямо от клитора, который его руки по-прежнему продолжали ласкать.

– Прими его, – прорычал он мне на ухо, врезаясь в меня снова.

– О, Боже. Трахни меня в задницу.

– Мне нравится. Я люблю трахать твою задницу.

Он двигался жестко, проталкиваясь глубже и глубже, растягивая мой задний проход, и потирая пальцами клитор. Постоянно, как заведенная, шептала: «возьми меня, возьми меня», ощущая надвигающийся взрыв. Я так далеко уплыла от своих мыслей, последних слов, последних чувств, осталась только боль, смешанная с удовольствием. Я чувствовала только его пальцы, его член, дающие мне то, чего никогда не знала раньше.

– Ты готова кончить, – сказал он. – Я чувствую это.

Я вспыхнула, словно фитиль, загоревшийся совсем близко от бочки с порохом, оглушительный треск, и яркая вспышка.

– Кончай. Сделай это для меня.

Моя попка сжалась, пульсируя вокруг него, колени подогнулись, и я чуть не упала. Он крепко держал меня, пока я испытывала самый мощный оргазм в своей жизни. Во мне будто что-то взорвалось, и каждая частица моего тела завибрировала, наполняясь сладостью происходящего. Я кричала до последней огненной вспышки, которые кружились вокруг меня и опадали к земле, и словно впала в транс. Я очнулась, Антонио продолжал входить в меня медленно, с разным ритмом.

– ...в задницу, Contessa, si, si, si... – шептал он сладкие слова по-итальянски, которые я не понимала.

– Кончи, Капо. Кончи внутри меня.

Его последний стон был громким. Несколько глубоких движений, и он накрыл своей грудью мою спину.

– Bene.

Он поцеловал мое плечо и вытащил член, я вдохнула полной грудью.

– Bene – это хорошо, – сказала я.

Он выпрямился, и я обернулась.

– Вот теперь нам следует принять душ.

Я рассмеялась, и его улыбка осветила комнату. Мы вымыли друг друга и обтерли насухо.

– Ты можешь остаться на несколько часов? – спросила я. – Ты мог бы уйти ночью.

– Я должен разрешить все проблемы, связанные с Юволи. Это все последствия того, что произошло с тобой, Бруно, и мной. Мне надо поговорить с людьми, – он потянулся за своей одеждой.

– Я видела его у Зии.

– Он не работает на меня. Он – свободный агент. Мы стараемся держать его поближе, большего не могу тебе рассказать.

Я забрала его пиджак, который пах костром и хвоей. Его запах.

– Оставь его мне. Он мне будет напоминать о том времени, когда ты делал вид, что я не принадлежу тебе.

– В то время как я буду лгать о тебе? – он бросил одежду и забрал у меня пиджак.

– Давай, солги мне. Потренируйся.

Он поцеловал меня в щеку.

– Я скажу им, что она мне понравилась, и однажды трахнул ее. Но, из-за должности помощника режиссера, ее имя многие знают, и могут возникнуть проблемы, если с ней что-то случится. Я скажу, что не доверяю ей, и она ничего не значит для меня.

– Так же, как ты говорил о Марине?

– О Марине все было правдой, – он толкнул меня на кровать. – О тебе же буду лгать, заявляя, что ты не самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал. Ты не сексуальна. Ты холодна и высокомерна. Ни один мужчина не захочет содержать тебя.

Я коснулась его лица, его губ, его щетины, его потрясающих ресниц.

– А какой бы нужно было быть, чтобы стать твоей девушкой?

Он поцеловал меня в щеку и подбородок.

– В первую очередь мы бы сначала стали друзьями. И никаких прикосновений.

– Вообще никаких?

– Никаких поцелуев, никаких касаний.

– Это невозможно.

Он нежно поцеловал мою грудь, каждую по очереди, чуть дотрагиваясь языком до моих сосков.

– Ты бы жила с родителями, и я бы приезжал к вам в гости. Мы бы сидели и разговаривали в саду на виду у всех. Твоя мама готовила бы для меня, и я сидел бы за столом с твоей семьей, – он передвинулся ниже к моему животу, исследуя каждый дюйм. – Я бы видел тебя в церкви. Других мужчин, попытавшихся заговорить с тобой, прогонял бы прочь. Твой отец сначала бы возненавидел меня. Затем дал бы свое согласие. Я мог бы прикоснуться к твоей руке, только когда нас никто не мог увидеть.

Он встал на колени и раздвинул мои ноги.

– Я бы трахал других женщин, и ты бы догадывалась об этом, потому что мы даже не целовались, – он проложил дорожку поцелуев по внутренней стороне моего колена. – Когда я попросил бы твоей руки у твоего отца, и он сказал бы «Да», я перестал бы трахать других женщин, – он провел языком по внутренней поверхности моего бедра. – Ты бы занялась подготовкой к свадьбе, а я продолжал бы усердно работать. Я бы создал себя сам. Будучи молодым и слепым, я бы не заметил, как ты бы стала мишенью для моих врагов.

Он нежно поцеловал мою киску.

– Ты бы плакала после нашей первой брачной ночи и называла меня скотиной! – его язык щелкнул о мой клитор. – Ты бы сказала своей матери, что я – животное. Я пообещал бы никогда так больше не трахать тебя. И пообещал бы быть всегда нежным, – его язык пробежался по моим губам, кружа вокруг клитора, затем обратно вниз, к моему входу. – Это бы не имело значения. Ты была бы частью моей жизни. Моим миром. Ты научилась бы быть жесткой и хитрой, чтобы выживать, или ты могла бы остаться нежной и умереть.

– Антонио, – прошептала я, – ты можешь это сделать? Ты можешь быть нежным?

Он пополз вверх, пока мы не оказались лицом к лицу.

– Come volevi tu.

Я толкнулась ему на встречу, чувствуя, как его напряженный член упирается в мою киску. Моя задница болела, но я снова хотела его. Он вошел медленно, и я приподняла ноги, изменяя угол, чтобы он терся о мой клитор.

– Ох, хорошо, – простонала я.

Он раскачивался, проталкиваясь глубже и глубже.

– Ты такая сексуальная. Я люблю смотреть на твою походку, на тело, как оно движется под одеждой. Как оно прекрасно. Как несгибаема ты для всего мира, и как ты покоряешься и плачешь из-за меня. Я хочу войти как можно глубже в тебя, думаю, наши желания совпадают.

Его глаза были незащищенные, открытые, смотрящие на меня с теплотой. Моя киска разбухла и расцвела, как только я посмотрела в его лицо. Наши взгляды и ощущения перемешались. Мы двигались вместе так медленно, что я чувствовала касание каждого сантиметра его кожи, каждую вспышку расползающегося удовольствия.

– Я сейчас кончу, Contessa.

– Ты сможешь кончить со мной?

Его лицо исказилось от напряжения.

– Уже скоро. Я стараюсь сдерживаться.

– Ты потрясающий, Антонио. Потрясающий.

Едва я произнесла последнее слово, как меня затрясло от мощного разряда энергии, вырывающегося из меня. Он дернулся, врезаясь в меня с такой силой, что я закричала. Он положил меня на край. Ногтями впилась в его спину, Антони дергался и двигался, рыча мое имя. Я раздвинула свои ноги шире, чувствуя его внутри. Мы кончили вместе, как одно целое, как если бы у нас был один оргазм на двоих, закручивающийся, ползущий, стонущий. Мы продолжали дышать в унисон, и наши сердца бились в такт.

– Я должен увидеть тебя снова как можно раньше, – сказал он в мою щеку.

– Приходи ночью, чтобы никто не узнал о нас.

– Да. Я так и сделаю. Будь готова.

Дверь под лестницей открылась и с грохотом захлопнулась.

– Может быть, тебе и не придется так уж сильно таиться, – сказала я.

– А, это режиссер?

– Да.

– Есть ли другой выход отсюда?

– Нет, – сказала я. – Но я ей доверяю.

Он встал.

– Это хорошо.

* * *

Мы спустились вниз вместе полностью одетые, Катрина стояла перед телевизором с квартой пикантного ванильного мороженого и ложкой.

– Ты рано, – крикнула она через плечо. – Я разбудила... О, привет, – сказала она, когда повернулась. – Приятно видеть Вас снова, мистер Спин.

– Катрина, ты поздно. Или может быть рано?

Она поставила мороженое вниз, сунув в него ложку.

– Потому что я удивительная! – она вскинула руки вверх, как чирлидерша.

– О, дорогая, что на сей раз? – я скрестила руки на груди.

– Я получила финансирование на пост-продакшн!

– О, мой Бог! Как? Кто? Что?

Она произнесла следующее предложение так радостно, как будто озвучивала мультфильмы.

– Скотт Мабат, – она стала пританцовывать под джаз.

– Что? – заорала я.

– Gesu Christo! – воскликнул Антонио.

Ее согнутые в коленях ноги и руки замерли.

– У меня есть план.

– Надеюсь, хороший, Режиссерша.

– Я беру деньги, начинаю рекламу фильма, получаю новое финансирование от немецкого инвестора, который пока раздумывает. Я подогреваю интерес к фильму, а потом просто выплачу Мабату, когда придут немецкие деньги.

– Этот парень, – Антонио ткнул в нее пальцем, – недоносок. Понятно? Он считает себя ничего не стоящим дерьмом, и он больной на всю голову. Сколько ты получила от него?

– Сто ты… – сказала она.

Антонио и я застонали.

– Столько необходимо, чтобы закончить фильм, ребята. И это дешево. Мне жаль, но таковы реалии.

– Труппа немцев, – произнесла я. – Я даю тебе деньги.

– Нет. Ты не…

– Да. Именно я. Заплачу наличными, и ты будешь снимать на них, – я повернулась к Антонио, чтобы его проводить. – Пойдем, договорю с ней потом.

– Эй, Спин, – позвала Катрина, когда я открыла дверь. – Ты должен прийти на вечеринку по поводу завершения съемок в субботу вечером. Это обещает быть грандиозным событием.

– Я подумаю, – сказал он.

Я вышла с ним на улицу и закрыла за нами дверь. Звезды потонули от электрического освещения Лос-Анджелеса.

– Ты можешь распоряжаться такими деньгами? – спросил он.

– Да. Иметь такую семью полезно. Мне доверяют, и я могу тратить деньги на все, что захочу.

Он поднял мой подбородок.

– Я все знаю о твоей семье. Если Скотт захочет наличные, ты не повезешь их самостоятельно. И ты не будешь с ним встречаться без меня. Никаких переговоров.

– Мы должны сохранить все в тайне.

– Позвони ему, но не встречайся. Я серьезно. Ты не знаешь, насколько это опасно.

Я положила руки на его грудь. Он оставил свой пиджак наверху у меня, и я почувствовала, как напряглись его мышцы под рубашкой.

– Я буду держаться подальше от всех кредитных акул Лос-Анджелеса.

– Пожалуйста. Я прошу только об этом, хорошо?

– Как ты доберешься домой? Ты можешь взять мой автомобиль.

– Не беспокойся обо мне.

Я отстранилась немного, чтобы увидеть полностью его лицо.

– Не надо давить, чтобы я ответил на твой вопрос.

– Не буду.

– Ей удалось остаться нежной? Или же она стала хитрой и жесткой?

– Она осталась нежной.

Я не чувствовала себя в праве удерживать его и дальше. Мы снова поцеловались, и я отпустила его.