Текст книги "Спин (ЛП)"
Автор книги: К. Д. Рэйсс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава 6
– Если ты хочешь, они пришлют священника, – сказала я, сидя у постели Дейдры.
– Я не нуждаюсь в наставничестве, – моя сестра выглядела расцветшей, здоровой и энергичной, несмотря на то, что по пояс была в простынях. Оказывается, ничего так не способствует выздоровлению, как капельницы витаминов группы В.
– Они не могут выписать тебя без этого. И мне очень жаль, но я согласна с их политикой. Ты могла умереть.
– Я взрослая женщина, – она отбросила простыни, обнажая синий больничный халат, который сочетался с моей одеждой для персонала.
Я положила руку на ее плечо.
– Ди, пожалуйста. Вся моя одежда была в твоей рвоте. Мы можем позвать доктора Вайнштейна, если ты хочешь.
Она заправляла рыжий локон за ухо, где он продержится следующие три секунды, прежде чем опять упасть на лицо. Ее взгляд переметнулся снова на меня.
– Я хочу пойти на работу.
– Тебе нужно отдохнуть от этой работы. Это превращает тебя в брюзгу.
– Я не могу заниматься ничем другим, – сказала она. – Я не знаю, как.
Одним из недостатков быть невероятно богатым, была легкость, с которой можно идти по жизни, не обладая котирующимися профессиональными знаниями. Была бы возможность, она бы развила и сострадание к людям, которые не имели то, что имела она, и презрение к тем, кто имел все. Ненависть к себе становилась глубокой – это характерная черта товарного знака Дрезен.
– Там Профессиональное училище за углом, – сказала я. – Ты могла бы научиться ремонтировать автомобили.
– Ты думаешь, папа купил бы мне магазин в Беверли-Хиллз?
– Все, что угодно, чтобы вытянуть тебя с социальной работы. Черт побери, я куплю тебе магазин.
Она зарылась лицом в ладони.
– Я хочу заниматься Божьим делом.
Я удерживала ее за запястья.
– Бог не заставлял тебя видеть то, что ты видишь каждый день. Ты слишком чувствительная.
Она убрала руки от лица.
– Ты можешь сходить с Джоном сегодня вечером? В музей? Я не думаю, что в состоянии сделать это.
Чтобы вернуть свою бывшую жену, Джонатан показывался на публике исключительно со своими сестрами.
– Если ты согласишься на беседу со священником, то я схожу.
Она откинулась обратно на спинку кровати.
– Хорошо.
– Спасибо.
– Ты пахнешь, как рвотная фабрика.
Я поцеловала ее макушку и обняла мою сумасшедшую чрезвычайно чувствительную сестренку.
Глава 7
Катрина была в комнате ожиданий, она спала на своем биндере, выпуская слюни на сценарий для съемок следующего дня. (binder – используется для быстрого зажима папок или бумаг)
Я положила ее голову себе на плечо и обняла, почувствовав себя одинокой и виноватой за то, что вызвала ее, хотя ей и так было тяжело.
– Давай, Режиссерша. Я поведу.
– Пять минут, мам, – прошептала она.
К тому моменту, когда Катрина подбросила меня до здания, где стоял мой маленький BMW, единственный на стоянке, лобовое стекло было уже усеяно каплями конденсата.
GT Cabrio 1967 года выпуска с хромированными деталями был не в восторге от высыхания воды на нем. Мне не следовало его покупать. Автомобиль был смертельной ловушкой. Но Даниэль заглянул на аукцион в автомобильный музей, и я вышла оттуда с машиной, которую он назвал МСД, Маленький Синий Дзынь. Он был раздражен, но я влюбилась в нее.
Хотя восходящее солнце принесет новый день, я была не готова переварить все произошедшее. Было всего лишь шесть часов утра, и мой брат еще не спал, поэтому я позвонила ему.
– Эй, Джон, – сказала я. – Я видела, твою певицу прошлой ночью.
– Я слышал.
Он явно был не один – его тихий голос и непонятное бормотание на заднем плане были слышны.
– Что ты предпочитаешь, хорошие новости или плохие?
– Плохие.
– Перед тем, как ты начнешь паниковать, могу сказать – все хорошо.
– Хорошо. Я не буду паниковать.
– Дейдра снова сделала это.
– Ох, – сказал он.
– И я не просто уложила ее в постель. Она была госпитализирована. Честно говоря, у нее действительно серьезная проблема, которую невозможно излечить несколькими вливаниями витаминов группы В. Я видела ее, выпившую два бокала, но у нее была фляжка, и она ходила в ванную, я не уверена, но похоже раз четырнадцать.
– Ты преувеличиваешь.
– Не намного. Итак, вместо нее я иду с тобой сегодня.
– Прекрасно.
– Могу я быть честной? – я не стала дожидаться его ответа. – Я думаю, твоя постоянная доступность не поможет вернуть Джессику назад.
– Очень по-взрослому, Тереза. По-взрослому.
– Возьми с собой реальную женщину, Джон. Перестань быть козлом отпущения.
Я никогда не говорила ничего подобного ни моему брату, ни кому-нибудь еще. Вообще редко давала советы или предлагала что-нибудь поменять, но сейчас я была вымотана физически и эмоционально. Я повесила трубку, не попрощавшись. Доставив Катрину домой, я стала готовиться к работе.
Глава 8
Я прибыла в офис, где меня уже ждала Пэм. У моей ассистентки были неоново-розового цвета волосы в стиле шиньона 40-х годов, пирсинг носа и бровей и элегантный костюм. Психобилити, так называла она несоответствие своего внешнего вида. Раньше я слышала об этом, но взглянув на ее бойфренда, заглянувшего к нам и выглядевшего, как Бадди Холли с тату, я точно поняла, что я – эстет. (прим. пер. Психобилити – это субкультура, близкая к панкам, но выступающая против коммертизации. Бадди Холли – (англ. Buddy Holly; 7 сентября 1936 – 3 февраля 1959) – американский певец и автор песен, один из первопроходцев рок-н-ролла.)
– Ты выглядишь отстойно, – сказала она так, будто это был комплимент.
Я старалась замаскировать усталость, но макияж не мог всего скрыть.
– Спасибо, но я была трезвая все это время. Более поздний список прислали?
– Печатается. Арни хочет увидеть тебя, – сказала Пэм, ударяя по клавиатуре. Она постоянно утомительно отбивала дробь по столу и по коленям.
– Ты собираешься делать новый пирсинг? – я потерла лоб.
– Похоже на то, – она повела бровями и протянула мне папку с ежедневным финансовым отчетом. – Бобби собирается сделать на своем… Ну, в общем, ты поняла. – Она опустила глаза вниз.
Я не могла даже представить, какое выражение появилось на моем лице. Возможно, кто-нибудь посчитает, что это отвращение или сочувствие.
– Это горячо, – прошептала она. – И мне в удовольствие.
– Абсурдно, благодарю.
– Тебе звонил РП, – Пэм начала называть Даниэла «РП», потому что он был районным прокурором, когда мы расстались. Она говорила, что от его имени ее тошнит, и хотя я сказала, что могу сама разобраться с ним, она решила все же никогда его не призносить.
– Чего он хочет? – спросила я, чувствуя комок в горле.
– Ланч. Я сказала, что ты занята.
– Устрой нас в кафетерий, – сказала я.
В кафетерии WDE никто ни на кого не бросал докучливые взгляды, будь то кандидат в мэры, мэр, или кто-нибудь еще в этом роде. Каждый работал в бизнесе, поэтому прекрасно понимал важность своей работы. Приходить для встречи с кем-нибудь в кафетерий имело смыл, потому что в другом месте у тебя бы просто не было возможности подойти к нему. Никто не будет предлагать подвести тебя к Брэду Питту, даже если они рьяные поклонники; несмотря на то, что здесь была очень плохая еда, напоминающая по вкусу дешевую свадебную провизию.
– Встреча в понедельник в три часа была отменена, Арни вызывает, – сказала Пэм.
– Что? Фрэнсис?
– Фрэнсис не имеет права отменять твои встречи, – она указала на маленький двойной красный флажок, заблокировавший время. – Только ассистент Арни имеет право.
Я взглянула на часы.
– Я собираюсь увидеться с Даниэлем. Забронируй место.
– Закажу. Я позабочусь о ленче.
Я ушла от нее, морща нос, в то время как она набирала номер Даниэля.
* * *
В Лос-Анджелесе окна отделяют собак от сучек.
Это не мои слова. Это сказала моя сестра Марджи, и когда я передала эти слова Пэм, она поверила в них так страстно, что стала повторять их регулярно. Когда я переехала в единственный офис бухгалтерии с окном, она назвала меня новоиспеченной сучкой.
Один раз.
– Ох, Мисс Дрезен, ты знаешь, это комплимент.
– Но никому и никогда не следует даже повторять то, что говорит моя сестра. Она не подвластна своему разуму.
Одно из окон занимало половину стены комнаты – через него все руководители могли свободно наблюдать за зданиями Лос-Анджелеса – для них это было важно. Для меня это ничего не значило. Я родилась в четвертом поколении семьи, обладающей достаточно большим состоянием. Я работала, потому что хотела, однако могла уйти в любой момент. Моя ценность заключалась не в моей преданности, а в моем умении, которого я бы лишилась, если бы ушла.
Две стены окон в офисе Арни Сандерсона находились под прямым углом. Напротив северного окна был высотой двенадцати футов из красного дерева стеллаж, на котором располагались антикварные инструменты торгового агента. Пишущая машинка. Штамп «Утвердить». Запонки. Хрустальный графин и стаканы. Фотографии довольных агентов, удерживающих призовые места. Единственное, что отсутствовало в коллекции – супер белые стоматологические прокладки и сворачиватель сто-долларовых купюр, покрытый остатками кокаина.
– Тереза, – сказал Арни, когда я вошла.
На нем был пиджак, натянувшийся на животе, хотя и был сделан на заказ, и галстук, висевший, как золотой слиток, полная безвкусица, он был в моде шесть месяцев назад.
– Ты в порядке?
Я предположила, что он имел в виду мои темные круги под глазами, которые вопили о прошлой ночи.
– Джон пригласил меня с собой посмотреть представление вчера вечером.
– Ах, Джон. Я уверен, что цена соответствовала увиденному. Садись, – его улыбка, расплывшаяся и сверкающая белыми зубами, была продуктом десятилетних трудов стоматологов.
Я присела на кожаный диван.
– Я рада вас видеть.
На самом деле, это было не так. Настоящее приглашение к себе в офис означало что-то неладное, особенно в свете моего отмененного трехчасового утреннего заседания в понедельник.
– Могу я предложить тебе что-нибудь? Воды? Выпить? Опохмелиться?
Только половина сотрудников ходила наполовину трезвыми в пятницу. Такова была жизнь. Как доказательство моей аннулированной точки зрения, он налил себе янтарную жидкость, словно микстуру.
– Я в порядке.
– Я слышал, ты была на съемках у Катрины. Фильм с Майклом, – сказал он.
Агенты и продюсеры называли актеров по имени, и неважно, предполагали ли они прессовать их в дальнейшем или нет. Арни, конечно, был одним из немногих, кто действительно заслужил это право, которое все остальные приняли как должное.
– Помощник режиссера по сценарию в нерабочее время. Это забавно. Представляю, как тебе будет хорошо в совместной работе. И ты выбрала одного из режиссеров, которого мы представляем как ходячую бомбу замедленного действия.
– Она мой друг, – я ужасно занервничала, внезапно и необъяснимо, как будто он мог видеть сквозь меня.
Арни сидел напротив, скрестив ноги, в странной для мужчины позе.
– С ней опасно. И, если честно, она коварна, особенно после иска, поданного на студию Overland. Будь осторожна.
– Вы знаете, что я могу быть кем угодно, но не осторожной. Вы очень бдительны.
Он улыбнулся своей сдержанной улыбкой. Он действительно не хотел видеть меня, работающей с Катриной – это было написано у него на лице.
– Я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты убедила многих наших клиентов отказаться от бумажных чеков, ты сэкономила многим и время, и деньги. Они ценят тебя за это.
– Для этого вы меня и наняли.
– Всё работает без запинки, я подумал, у тебя, наверное, совсем мало времени?
– Я еще должна сбегать в отдел, – сказала я. – Но, если у вас есть еще какие-то идеи, я открыта для них.
– Итак, если ты захочешь… Это нерегулярно.
– Во мне мало от стриптизерши.
Он мягко рассмеялся.
– Ну, так этого и не было в твоем резюме, я уверен, что мы можем закрыть эту тему, – он отхлебнул из стакана.
– Мы взяли парня прямо из USC. Мэтт Конвей. Может, ты слышала о нем?
– «Оскар» за лучшую короткометражку в прошлом году.
– Милый мальчик. Много снимался в маленьком фильме на Апогее. Там есть несколько красивых европейских сцен, а так, в целом, горы на заднем плане.
– Я видела их, – сказала я.
– Он арендовал дюжину или около того ретро-автомобилей. Маленькие глупые приземистые вещицы с длинными номерными знаками. Что ж, компания, владеющая машинами, имеет право начать аудит в случае, если что-то пойдет не так. Это временно, похоже, я это уже говорил, но они, начиная проверку, настаивали, чтобы наш главный офис бухгалтерии провел ее. Я думал, они имели в виду нашу внутреннюю бухгалтерскую службу, но они подразумевали тебя.
– Меня?
– Обычно я посоветовал бы им попробовать съесть пуд соли, но это не совсем принадлежащая студии компания, предоставляющая реквизит. В ней задействованы влиятельные люди, и если я скажу «нет», телефон начнет звонить.
– Что мне нужно будет делать?
– Они скажут тебе, – ответил он.
– Я должна сходить в отдел.
– Это значит «нет»?
– Это только констатация факта.
– Хорошо. В понедельник, в три, служащий фирмы арендатора и представитель студии заберут тебя.
В три часа. Конечно. За тридцать лет Арни не принял ответа «нет» ни разу.
* * *
На праздники Даниэль был свободен, а в Голливуде каждый продолжал работать, поэтому он прибыл в кафетерий раньше. Когда я пришла, он был довольным, выключив телефон, чтобы его оставили в покое в течение часа во время жесткой кампании. Мою грудь сжало, увидев его работающий телефон, я свой последний выбросила в туалет.
– Привет, – сказала я, садясь и раскладывая льняную салфетку на коленях.
Он сунул в карман мобильник и улыбнулся.
– Спасибо, что встретилась со мной.
Я кивнула, искоса поглядывая вниз. Когда я перестану играть в пострадавшую сторону? Почему я впадаю так легко в жертвенность? И почему, он впадает в роль негодяя, даже не моргнув? Его сгорбленная поза, от которой организаторы избавили его год назад, вернулась. Прядь светлых волос, которую он использовал перед камерой, чтобы смахнуть в движении, упала на лоб. Он ненавидел это. Я видела его затраченные усилия, чтобы не двигаться, видела напряженную зажатость в его пальцах, сплетенных вместе перед собой. Я все видела, и когда постаралась просто расслабиться с ним, то почувствовала миг удовлетворения.
Мне не понравился наш танец. Это сделало меня больной. Но я не знала, как остановить музыку, потому что я все еще любила его. Мужчина, который позволил мне обустроить дом так, как я хотела, который смеялся над моими глупыми шутками, который сглаживал все, что я делала неправильно. Мужчина, который делал хорошие, но неудачные попытки доставить мне оргазм пальцами или своим членом.
– Как Дейдра? – спросил он, затем продолжил, когда я удивленно наклонила голову. – Один из администраторов увидел фамилию Дрезен, узнал и позвонил мне. Она подумала, что это была ты.
– Это законно?
Он пожал плечами.
– Я знаю людей. Это моя работа. Она в порядке или нет?
– С ней все прекрасно.
Я заказала нашу еду заранее, и она прибыла к столику в широкой оправе белых тарелок, которые выйдут из моды, наверное, в следующем веке.
– Как ты? – он перемешивал содержимое своей тарелки тяжелой серебряной вилкой. Из-за своего нищего детства, он ел настолько быстро и аккуратно, как паровой экскаватор на амфетаминах.
– Хорошо, спасибо. Я – помощник режиссера по сценарию, курирую Катрину, когда могу, поэтому немного устала. Но это весело. Она получила Майкла Гринвича для ведущей роли, и он поразителен. Его производительность не знает границ, она надеется выпустить фильм в прокат.
Он вздохнул.
– Я удивлен, что кто-то после иска хочет иметь с ней дело.
– Да она просто очередная неотступная женщина, требующая то, что принадлежит ей.
– Ты знаешь, я не это имел в виду, Тинк.
Я перестала жевать. Он больше не должен называть меня так. Я выглянула в окно.
– Мы собрались покончить с этим однажды, – сказала я, глядя в очередной раз на мужчину, которого любила. – А пока давай избегать пустой болтовни.
Он прочистил горло.
– То, что произошло с нами, причиняет мне боль. Мой рейтинг пошатнулся, особенно на восточной части, где большинство консерваторов.
– Да, я знаю, – Господи, мой голос был подобен льду, словно говорил кто-то другой, а не я. Я могла быть тихой, могла быть честной, но я не могла быть сердечной.
– Я не хочу, чтобы ты думала, что я только говорю о себе и кампании, а не о том, что произошло, понимаешь? Но это бизнес-ланч. Я буду счастлив, если ты захочешь поговорить о более личном.
– У тебя все в порядке. Я поняла, я пойду.
– У меня в четверг Католический благотворительный вечер, – сказал он.
– Хорошо.
– Они поддерживают меня, потому что я по-прежнему заседаю за неравенство доходов, но главное мы…
– И Кларис.
– И Кларис, которая ушла и являлась камнем преткновения. Они почти пошли на попятный. Поэтому я здесь, чтобы попросить тебя о символическом жесте.
– Каком? – спросила я, уже догадавшись.
– Прощении. Христианском прощении, как будто мы играем в San Gabriel Valley. Твоя семья – большой епархиальный донор, это не останется незамеченным. (прим.пер. San Gabriel Valley – один из пяти лагерей скаутов в Лос-Анджелесе)
– И что влечет за собой этот жест символического прощения?
– Если бы ты могла присутствовать на сборе средств и стоять рядом со мной, – он поднял руку, останавливая возражения, которые я еще не произнесла. – Очевидно, не как моя невеста, но как сторонник, чьи приоритеты такие же, как и мои собственные.
Я прожевала. Проглотила. Запила водой. Я знала, что согласилась бы, но я не хотела бросить себя к его ногам. Он этого не заслужил.
Я слышала очень много о том, что Даниэль заслужил. Я слышала, что он был никчемным подонком, слышала обещания сделать его жизнь в особняке мэра сущим адом. Эти обещания ничего не значили для меня. Никто бы не испытывал боли из-за неверности Даниэля. Это было бы забыто через пять лет. Поэтому я бы скрывала свою злобу на публике, выпуская ее на свою семью и Катрину.
Но в мою голову пришло видение – Антонио, прикладывающий Даниэля головой о капот автомобиля. Я почувствовала запах крови и услышала треск сломанного носа от удара. Я представила зубы, скрежещущие о металл, его искаженное лицо, и как он сказал, что сожалеет, и Антонио и я, выступающие, как партнеры в попытке найти разницу между его сожалением и раскаянием.
– Почему ты улыбаешься? – спросил он.
Я сменила тему.
– Мы решили, что публичные совместные появления не сработают.
– Я думаю, было бы нормально просто напомнить всем о моей слабости. Но в этом случае, если бы люди увидели, что ты меня простила, то они смогли бы последовать за мной. Я не смогу победить, если что-то не предприму.
Аппетит пропал, я откинулась на спинку стула.
– Я представляю себе полемику в прессе. Еще одна жена политика прощает своего чрезмерно амбициозного мужчину за слабость с другими женщинами. Судить ее. Не судить ее. Она феминистка. Она анти-феминистка. Она – символ для всех нас. Ничего из этого не ударит по тебе, это все падет на меня.
– Я знаю.
– Тебе так повезло, что я не хочу в офис к Брюсу Драммонду. (имеется в виду фильм «Грязь» (англ. Filth) – чёрная трагикомедия режиссёра Джона С. Бейрда. Фильм представляет собой экранизацию романа «Дерьмо» британского писателя Ирвина Уэлша.)
Воздух вышел из него. Он не шевелился, я заметила, как немного опустились его плечи, и напряжено сжалась челюсть.
– Я даже не могу поблагодарить тебя.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Я все равно женюсь на тебе, если ты примешь меня назад.
– Даниэль, действительно…
Он подался вперед, словно от толчка в спину.
– Выслушай меня. Не как возможного мэра. Как меня. Дэна. Парня, которого ты учила, как ходить прямо. Парня, который грыз свои ногти. Этот парень собирается прожить до семидесяти лет, и каждый день будет сожалеть о том, что он сделал. Я хочу, чтобы ты вернулась. После этой кампании, выиграю или проиграю, позволь мне любить тебя снова.
Радость, ужас, шок, грусть – все чувства перемешались во мне, пытаясь определить мои слова. Ни одно из чувств не выиграло гонку, чтобы пройти путь от моей головы к моему рту.
– Я клянусь, что не сделаю то, что сделал, больше никогда, – сказал он. – Но я скучаю по тебе. Я не могу больше это переносить.
Мои слова слетели без каких-либо эмоций.
– Я не готова.
– Я подожду тебя, Тинк. Я буду ждать тебя всегда.
Я не ответила, потому что не могла представить, буду ли когда-нибудь готова, и также я не могла представить связанной себя с кем-нибудь еще.
Глава 9
В понедельник у меня было ровно двадцать минут до встречи с парнем из фирмы арендатора и представителем студии, чтобы получить краткую информацию от Пэм.
– Студия отправила курьера, – сказала она, отвлекаясь от экрана. – Они уверены, ты сможешь справиться.
– Вау, – перебиваю я, – они даже не делают вид, что беспокоятся.
Голос Пэм упал, почти до шепота.
– Ходят слухи, что Мэтт получил наличные за свою короткометражку от Голливудских акул кредитования, и студия Overland слишком много раз покрывала его чеки, сглаживая ситуацию. Так что, если ему встретится на пути автобус, ему лучше спокойно броситься под него.
– Они могли бы нанять делать эту грязную работу своих собственных бухгалтеров. Они ведь лучшие из лучших.
Она сместила очки в роговой оправе со стразами на середину носа и посмотрела на меня поверх них.
– Что ты думаешь о себе?
– Адекватная, после того, что ты сказала.
Она покачала головой и вернулась к работе. Я расчистила свой рабочий стол от миллиона мелочей, перед тем как сделать Арни любезность и отправиться в конференц-зал.
* * *
Огромный конференц-зал был расположен на нижнем этаже здания. Две стены были из стекла, открывая вид на приемную, две другие, стеклянные стены, выходили на Уилшир Бульвар. Помещение было разработано для больших шишек, встречающихся вместе для отдыха в агентстве и тех, кто ожидал в приемной. Назначенные встречи могли стать основой для убеждения Мистера-двадцать-миллионов-долларов-в-картине, что такой-то актер был замечен в рукопожатии с Мистером-Академии-наград-директором перед Мисс Топ-агентом, точно также как и Мисс Актриса-которая-отказались-сниматься-обнаженной-в-сцене – все они ждали назначенных встреч. Похоже, как и все в индустрии развлечений, при максимальной видимости здесь разыгрывалась максимальная драма.
Каждый раз, приходя в этот изысканный конференц-зал, я проверяла, нет ли зацепок на чулках, в порядке ли мои волосы, не застряло ли чего между зубами, даже если мне нужно было встретиться только с курьером для передачи документов. То, что раньше приносилось в банковской коробке с бумагами, бухгалтерские книги и папки, теперь приносилось в форме флеш-диска и конверта с несколькими сводками, которые уже были бесполезны. Сегодняшние документы были доставлены невысоким мужчиной в шортах, кроссовках и кепке. Это был линейный продюсер у Мэтта.
– Я Эд, приятно познакомиться, – сказал он, пожимая мне руку, и кладя диск и конверт на стол.
– Я тоже рада познакомиться с вами. Что здесь?
– Все до минуты в течение всего производства. Надеюсь, вы можете помочь с этим. Это было неожиданно для меня.
Я попыталась ответить и открыть сводные графики, чтобы задать умные вопросы. Потом я собиралась закончить свою работу и забрать обед. Я хотела турецкий сэндвич с салатом и бутылку воды.
Но когда я увидела Арни, проходящего через приемную с мужчиной в темном костюме, называвшимся Антонио Спинелли, я ощутила, будто раздался выстрел из окна и шрапнель из бури моих гормонов попала в меня. Они разговаривали, но через окно я видела глаза Антонио, порхающие по мне и растянутую улыбку на лице. Когда Арни открыл дверь в конференц-зал, я нахмурилась.
– Мисс Дрезен, – сказал он весело, – как идет передача данных?
Я вынула бумаги из конверта, просто чтобы отвлечься, но мои руки дрожали то ли от гнева, то ли от нервов, возможно, от того и другого.
– Только что передал, – сказал Эд.
– Это мистер Спинелли, – заискивая, представил Арни. – Он сдает в аренду экзотические автомобили для бизнеса.
– Я знаю, – резко сказала я, протягивая руку и пресекая попытку босса, за что сразу же поймала его осуждающий взгляд на мою бестактность. – Мы встречались.
– Мисс Дрезен, – как только Антонио дотронулся до моей руки, теплое покалывание разлилось между моих ног. – Я хотел бы поздороваться для начала.
– Здравствуйте, – решительно ответила я, отпустив его руку, но удерживая пристальный взгляд, который я чувствовала физически.
– Прекрасно, – сказал Арни. – Мне нужно на совещание, поэтому я оставлю вас. – Он пожал Эду руку, кивнул Антонио и вышел.
Когда стеклянная дверь защелкнулась за ним, я сказала:
– Эд, нам нужно поговорить о маленькой проблеме.
Он кивнул, понимая.
– Увидимся, – Эд поправил свою кепку и ушел.
Между нами в воздухе ощущалось напряжение.
– Это лестно, – сказала я, – но это не сработает.
– Ты не можешь доказать, что они не заботятся о машинах?
– Ах, я могу доказать то, что ты говоришь.
– Хорошо, я хотел лучшего.
– Теперь у тебя есть я, но это не значит, что ты меня заполучил.
– Это ты так говоришь.
Я пыталась не улыбнуться, это бы только воодушевило его, а последняя вещь в которой нуждалась эта высокомерная задница – поощрение.
– Я не стану отрицать, что ты привлекаешь меня. Уверена, я не первая. Но я не трофей. Я не люблю, когда меня преследуют, особенно в офисах WDE. Это мое место работы, мистер Спинелли, а не мышиная нора. Ты не можешь запустить сюда свою лапу в надежде схватить меня. Я не хочу смешивать работу и неудовольствие. Теперь, если ты извинишь меня…
Я потянулась за флэш-диском и конвертом. Он стоял достаточно близко от меня, чтобы я смогла уловить лесной запах его одеколона.
– Я могу поцеловать тебя прямо сейчас, – произнес он.
– Ты не посмеешь.
Окружавшие окна были похожи на камеры, я почувствовала давление на своей коже, словно была выставлена на всеобщее обозрение.
– Я попытаюсь. И ты можешь оттолкнуть меня, но не раньше, чем вернешь мне поцелуй. Ты знаешь это, и я знаю. И все остальные в этом офисе будут знать, – сказал он.
– Нет.
– Посмотри на меня. Позволь мне пригласить тебя в четверг на ужин.
Я с облегчением вздохнула, но это было далеко от совершенства.
– У меня уже есть планы на четверг.
– Отмени их.
– Я не могу. Это сбор средств.
– Католическая благотворительность? – он поднял брови, и это сделало его еще более сексуальным.
– Да, – я стояла прямо. Я не хотела ничего объяснять, и подавила свое импульсивное желание оправдаться.
– Хорошо, – он выпрямился. – Я тоже приглашен, мы пойдем вместе.
– Нет!
– Хорошо, нам следует увидеться друг с другом в другое время?
Конечно же, нет. Нам не следует быть вместе в никакое другое время. Но я колебалась, и это было моей ошибкой.
– Я думаю, нам следует встретиться перед этим благотворительным вечером, – сказал он, – потому что я хочу пойти с тобой и показать Даниэлю Брауэру, что он упустил.
– Ты собираешься увести его на парковку и избить для меня?
– Он заслуживает гораздо худшего.
Я вздернула подбородок, понимая, что лучше не поощрять его.
– Я буду решать, что он заслуживает. Хотя и на том, спасибо.
– Итак. Я заеду за тобой в среду в восемь.
– Я занята.
– Тогда мне придется поцеловать тебя сейчас, – он шагнул вперед.
Я сглотнула, потому что его полные и шелковистые губы, стали на шаг ближе ко мне, и больше всего на свете я захотела их почувствовать.
– Следуйте за мной, пожалуйста, – сказала я на автомате.
Не дожидаясь ответа, я прошла мимо него, выйдя в коридор с конвертом из манильской бумаги в руке. Я кивнула своим ассистентам, не оглядываясь назад, чувствуя, что он следует за мной, ощущая его тепло за спиной. Я проскользнула в пустой конференц-зал без окон, закрыв за ним дверь.
– Мистер Спинелли…
По пути в уже закрытый офис, я подготовила короткую речь об уважении моих границ, но проглотила все слова, когда его атласные губы обрушились на меня. Его поцелуй был исследованием того, на что я откликалась, копирующим мои реакции на него с нарастающей интенсивностью. Когда его язык коснулся моего, я потерялась от желания. Его руки лежали на моей шее, так что я ощущала их силу и нежность.
Я притянула его и он приблизился вплотную, обхватив мои бедра, я почувствовала его эрекцию. Ох, быть бы сейчас в другом месте. Чтобы ощутить этот напряженный член внутри себя, пока его губы парили над моими. Ноги едва удерживали меня, когда он начал целовать мою шею.
– В среду, – прошептал он, а тепло его дыхания и тембр голоса возбуждали не меньше, чем прикосновения его губ.
– В действительности, тебя не заботят машины.
– Нет.
– Я не могу, договорилась с подругой, я должна быть у нее на съемках в среду после работы. Я не могу подвести ее. Пятница. Мы могли бы встретиться в пятницу.
– Я принимаю твое согласие.
Он потянулся к дверной ручке за моей спиной. Я привела в порядок прическу, мои мысли стали более трезвыми. Он вышел, и я смотрела, как он идет по обитому ковролином полу. Я словно застыла, пока он не покинул офис. Я не могла поверить, что он оставил все, как есть, не установив точного времени и места, оставив меня полностью ошарашенной. Я почувствовала себя неловко, подхватила материалы проверки и направилась обратно в свой маленький кабинет с одним маленьким окном, в мой маленький уголок голливудской системы.
