Текст книги "Энциклопедия: Волшебные существа"
Автор книги: К. Бриггс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)
на праздничном пиршестве у фей. На мой взгляд, это два веских аргумента в пользу мидриджского предания, которое я излагаю именно так, как оно было поведано мне .
Нортумберлендский вариант сказки «Никто Ничто».
Wilde F. S. Ancient Legends, Mystic Charms and Superstitions of Ireland. London, 1887. Vol. II. P. 191.
См.: Hunt R. Popular Romances of the West of England. London, 1923. P. 114-118.
4
См.: Ibid. P. 114-118.
Gomme A. A Dictionary of British Folklore. London, 1898. Vol. I 'Folklore. September, 1890.
' Bottrell W. Traditions and Hearthside Stories of West Cornwall. 3 vols. Penzance, 1870-1890. Vol. II. P. 245-246. г HuntR. Op. cit. P. 95.
' Cromek A. Remains of Galloway and Nithsdale Song. London, 1810. P. 305.
Об этом происшествии рассказывается в «Заметках и записках из Саффолка», опубликованных в «Ипсвич джорнал» за 1877 год. См.: County Folklore. 1899. Vol. II. P. 34-35.
"Hunt R. Op. cit. P. 450-451.
12
The Denham Tracts. Vol. I. London, 1891. P. 116-119.
СРЕДНЕ
ВЕКОВЫЕ
ЛЕГЕНДЫ
ДИКИЙ ЭЛДРИК. Вот история о Элдрике Уайлде, то есть «диком», названным так из-за живости и веселости, проявлявшихся как в словах, так и в поступках. Он, человек выдающейся честности, правил в Северном Людбери. Как-то раз случилось ему окольной дорогой поздним вечером возвращаться с охоты, ибо с верного пути он сбился. А сопровождал его только юный паж. Вдруг около полуночи на опушке леса Элдрик набрел на большой дом вроде тех питейных заведений, что по всей Англии встречаются в каждом приходе и по-английски называются «гильдхус». Подошел поближе и видит свет, а внутри множество благородных женщин водят хоровод. Они были прекрасными на загляденье, одеты в тонкие льняные платья, а фигурой повыше и постройнее, чем обычные наши. Рыцарю среди прочих одна особенно приглянулась лицом своим, и он возжелал ее сильнее, чем все сокровища мира. Девы кружились легко и весело, пели звенящими голосами, и звуки их песни доставляли уху истинное наслаждение, однако слова этой песни были абсолютно непонятны. От подобного зрелища рыцарь получил сердечную рану, стрела Купидона запалила в его груди настоящий пожар... и вот он обошел вокруг дома, обнаружил вход, ворвался внутрь, схватил ту, которой сам был захвачен, тут же подвергся нападению всех остальных. Суровый бой задержадл Элдрика на какое-то время, наконец вместе со своим пажом ему удалось высвободиться, однако получилось это с большими усилиями и не без потерь, ибо женские зубы и ногти оставили шрамы на ногах и ляжках похитите-
лей. Впрочем, свою добычу он унес с собой: три дня и три ночи предавался с ней любовным утехам, но не смог исторгнуть из нее ни единого слова, хотя она охотно отдавалась венериным ласкам. На четвертый день она произнесла: «Здравствуй, возлюбленный мой, и пребывай в здравии! До тех пор, покуда ты не станешь притеснять меня или не напомнишь мне о сестрах, у которых ты меня похитил, или о том доме, или о том лесе, или о чем-либо вроде этого, тебе будет сопутствовать удача. Но стоит преступить запрет, и с моим уходом счастье покинет тебя, беды будут обрушиваться одна за другой, а тебе придется вечно сожалеть о том дне, когда ты повел себя дерзко». Рыцарь всеми клятвами пообещал, что любовь к ней будет нерушимой и вечной. Созвали знатных людей – и соседей, и тех, что жили поодаль, – при большом стечении народа торжественно сыграли свадьбу. В это самое время правил Вильгельм Бастард, только что ставший королем Англии, и вот он, узнав о подобном чуде, захотел сам разобраться, выдумка это или правда, и приказал обоим супругам явиться в Лондон, а с ними прибыло множество свидетелей, а также множество доказательств и свидетельств от тех, кто приехать не смог. Но убедительнее всего о том, что эти события произошли по воле рока, свидетельствовала невиданная и неслыханная красота женщины, изумившая всех. С тем они и были отправлены обратно домой. По прошествии многих лет вышло так, что Элдрик, возвратившись с охоты в третьем часу ночи, стал искать свою жену и не обнаружил ее, позвал, а затем и приказал, чтоб ее разыскали, и наконец, рассердившись на медлительность, взял да и произнес в гневе: «Не у сестренок ли своих ты так надолго запропастилась?» – но последние слова он уже говорил впустую, ибо, услышав о своих сестрах, жена тут же исчезла. Юноша жестоко поплатился за свою горячность, он отправился на место, где некогда похитил свою супругу, но никакими слезами или мольбами не смог возвратить назад. Он звал ее к себе днем и ночью и от этого впал в безумство – жизнь его закончилась в неизбывной печали. Однако он оставил после себя и той, во имя которой умер, наследника – Алнода, человека выдающейся святости и мудрости.
Уолтер Man. Придворная маята. II, 12
Плавание Брана. Вот как началась эта история. Однажды Бран в одиночестве бродил поблизости от своего дома. Вдруг он услышал доносившуюся сзади музыку. Он обернулся, но музыка все равно раздавалась из-за спины. Наконец сладостные звуки навеяли на него сон. Проснувшись, он увидел рядом серебряную ветвь с едва заметными белыми цветами. Бран взял ветку и отнес ее в свое жилище. Как-то раз, когда дом Брана наполнился пировавшими людьми, перед ними прямо посреди дома появилась женщина из чудесной страны, и она спела Брану, сыну Фебала, прекрасную песню. Никто не мог понять, как она вошла, ибо двери были заперты на засов. Все войско слышало ее пение, и люди, которые были в доме, видели ее. Песня заканчивалась словами: «Не преклоняй голову на ложе лени, не позволяй опьянению овладеть собою, лучше отправляйся в плавание по морю – попробуй достичь Страны Женщин». Женщина покинула их, и никто не знал, куда она исчезла. А еще она унесла с собою серебряную ветвь. Эта ветвь выпала из рук Брана и тут же оказалась в руках женщины – у Брана не хватило сил удержать ее. На следующий день Бран отправился в плавание по морю. С ним было три отряда по девять человек, и во главе каждого отряда он поставил одного из своих молочных братьев, которые были тех же лет, что и он. Два дня и две ночи странствовал Бран по морю и вдруг увидел, как по водной равнине к нему приближается человек в колеснице. Он спел Брану еще одну чудесную песню, и в ней было столько же строк, сколько в песне женщины. А еще человек назвался Брану и сказал, что его зовут Мананнан, сын Лера, и через много лет ему предстоит отправиться в Ирландию, и там у него родится сын, и этого сына будут звать Монган, сын Фиахне. Он спел Брану длинную песнь и закончил ее словами: «Не опускай, Бран, весла, греби упорно, ибо ты уже недалеко от Страны Женщин и достигнешь этого места прежде, чем зайдет солнце!» Бран отправился дальше и плыл до тех пор, пока не увидел остров, который он решил обойти вокруг. На острове показалась огромная толпа. Все они смеялись, широко разевая рты. Эти люди принялись со смехом глазеть на Брана, и тогда он послал одного из своих спутников на берег. Стоило тому сойти на землю, как он присоединился к обитателям острова, разинул рот и начал смеяться, подобно всем остальным, и побежал за кораблем вдоль берега. Его сотоварищи, оставшиеся на корабле, пытались заговорить с ним, но он не отвечал ни слова, а только глазел на них и смеялся, широко разинув рот. Название этого острова было Остров Радости. И они оставили его там.
Вскоре после этого мореплаватели достигли Страны Женщин. Они увидели несколько женщин на берегу бухты. Их предводительница сказала: «Причаливай сюда, о Бран, сын
Фебала, мы рады твоему прибытию». Бран не смел ступить на берег. Тогда женщина бросила клубок ниток прямо ему в лицо. Бран взял клубок в руки, и он тут же пристал к его ладони, в то время как конец нити остался в руке у женщины. Потянув за нить, она увлекла покрытое кожей судно Брана прямо в гавань. Путники спустились на берег, отправились вслед за женщинами и оказались в большом доме. Там было приготовлено и застелено ложе для каждой пары. Трижды девять лож ожидали странников. Еда, которую им принесли, казалось, никогда не закончится, сколько ее ни ешь. Она принимала вкус того кушанья, о котором мечтал каждый. И не было такого блюда, которого бы там не нашлось. Путники решили, что они провели в этой стране год. А на самом деле прошло много лет. Один из них – Нехтан, сын Кольбрана, – затосковал по дому. Он стал заклинать Брана именем его предков отправиться вместе с ним назад в Ирландию. Женщина сказала им, что они пожалеют об этом плавании. Тем не менее они решили пуститься в обратный путь, и женщина предупредила странников, что они не должны ступать на землю Ирландии, а еще по дороге домой им следует забрать с собою товарища, которого они оставили на Острове Радости. Они отправились в путь и странствовали до тех пор, пока не достигли того места, где стояло жилище Брана. Люди, собравшиеся на берегу, спросили путников о том, кто это прибыл из-за моря. Бран сказал в ответ: «Я – Бран, сын Фебала». – «Мы не знаем такого, – ответили люди на берегу, – однако „Плавание Брана" – это одно из наших древних преданий». Один из спутников Брана выпрыгнул из лодки на берег. Стоило ему коснуться земли Ирландии, как он превратился в прах, словно пролежал в земле многие сотни лет. Бран сложил песнь о Нехтане, сыне Кольбрана, ибо именно он спрыгнул на берег, а потом поведал собравшимся людям о своих странствиях, записал огамическими письменами услышанные им от женщины и колесничего песни, попрощался со всеми – и больше о его плаваниях ничего не было известно.
«Плавание Брана»
О СИренаХ В МОре Британии. В Британском море можно увидеть стаи сидящих сирен: у них голова женская, волосы – сияющие и длинные, груди женские, да всем обликом своим по самый пуп они напоминают женщин, прочее же заканчивается как у рыб. Их сладчайшее пение проникает в сердца проплывающих мимо моряков, которые, испытывая безмерное наслаждение от сладкого зуда в ушах, забывают о своем долге, и беззаботные частенько бывают наказаны кораблекрушением.
Гервазий Тильсберийский. Императорские досуги. III, 64
О ДИКОМ Человеке, ВЫЛОВЛеННОМ В МОре. Во времена короля Генриха II, когда Бартоломей де Гранвилль охранял крепость Орфорд, случилось так, что рыбаки, отправившиеся рыбачить в море неподалеку, поймали в свои сети дикого человека, которого, как невиданное диво, они доставили к кастеляну. Человек был гол, и все члены его тела походили на человеческие. У него росли волосы, но наверху они были вроде бы выщипаны или удалены, борода у него была длинная и неровная, а грудь волосатая и мохнатая. Рыцарь, служивший кастеляном, приказал сторожить его и днем и ночью, чтобы он не убежал в море. То, что ему подносили, он поедал с жадностью. Поглощал рыбу как сырую, так и приготовленную, но сырую он изо всех сил сжимал в руках до тех пор, покуда из нее не выйдет вся влага, и после этого съедал. Говорить он не умел или, скорее, не мог, молчал, даже когда его подвешивали за ноги и подвергали суровым пыткам. Когда его отвели в церковь, он не выказал никакого почтения и признаков веры, при виде святынь не опустился на колени и не склонил головы. Постель свою он готовил с заходом солнца и отдыхал на ней до восхода. Вышло так, что однажды его отвели в гавань и, посадив в крепкие, тройные сети, сбросили в море. Едва оказавшись в морской воде, он выпутался из сетей и принялся нырять там и сям, а стоявшие на берегу еще долго смотрели, как он ныряет раз за разом и вскоре снова появляется на поверхности, будто насмехаясь над смотрящими и демонстрируя, сколь легко он может избежать их сетей. Он долго играл подобным образом, и все уже потеряли надежду на его возвращение, но он по доброй воле приплыл к ним, принесенный морским течением, и оставался с ними еще на протяжении двух месяцев. Затем его почти перестали сторожить и преисполнились к нему отвращением, и тогда он внезапно скрылся в море и уже больше никогда не появлялся. Был ли это смертный человек, или какая-нибудь рыба, принявшая человеческий облик, или же злой дух, проникший в тело утонувшего человека, как о том рассказывается в житии блаженного Аудоэна, – это едва ли можно сказать с определенностью, и в особенности потому, что столь много чудесного рассказывается о подобных событиях столь же многими людьми.
Ральф Коггешелл. Английская хроника
О Николае Пайпе, морском человеке. Живы еще
многие из тех, кто поведал нам о великом и превосходящем все удивительное чуде, ибо они собственными глазами видели в море Николая Пайпа, морского человека, который мог месяцами и даже годами жить вместе с рыбами в морской пучине без воздуха. Когда приближалась буря, он не позволял кораблям выходить из порта, а тем, кто оказался в открытом море, указывал путь к гавани. Он обладал человеческим телом и всеми пятью чувствами, а сверх этого имел способности рыбы. Когда он спускался в море, чтобы пробыть там какое-то время, то брал с собой обломки старой домашней утвари или ржавые железные гвозди от телеги или конских подков, но я никогда не слышал, зачем [он делал это]. В одном только он был ущербнее людей и похож на рыб, ибо без запаха моря или воды жить не мог, и, когда его уводили слишком далеко от берега, он начинал страдать от удушья и бежал назад. Узнав о нем, Вильгельм, король Сицилии, пожелал увидеть морского человека и приказал привести его к себе, и, когда Николая Пайпу доставили к королю насильно, он умер у них на руках вдали от моря.
Уолтер Man. Придворная маята. IV, 13
О Николае Папасе. Сицилия отделена от Италии небольшим проливом, где находятся морские впадины Сцилла и Харибда, которые засасывают или сталкивают друг с другом корабли, это место называется Фаросом. Рассказывают, что туда по воле Сицилии Рожера спускался Николай Па-пас, человек родом из Апулии, для которого морская пучина была домом. Морские звери его знали, держали за своего и оберегали от неприятностей, он был исследователем морского дна, предупреждал о буре моряков, внезапно появляясь из моря, и не просил у проплывавших мимо никакой награды, кроме масла. Благодаря своим способностям он тщательно осматривал и изучал морские глубины. Он говорил, что на Фаросе расположена поросшая лесом бездна. По его рассказам, все происходит из-за столкновения деревьев с устремляющимся на них морским течением. А еще он утверждал, что в море тоже есть горы и долины, леса и равнины, а на деревьях растут желуди. В подтверждение этому надо сказать, что мы нередко находили морские желуди на берегу. Некогда Сицилия была родиной циклопов, а впоследствии постоянно взращивала тиранов. Циклопы – это те, у кого на лбу один глаз, они водятся в Индии.
Гервазий Тильсберийский. Императорские досуги. II, 11
О дельфинах. Всякий, кто исследует морские глубины и течения, знает и непременно подтвердит, что на нашей обитаемой земле не обнаружить ни одного одушевленного вида, подобие которого невозможно было бы найти среди рыб Океана Британии. Вот рыба-монах, по пузо покрытая чешуей, рыба-царь с короной, рыба-рыцарь скачет в доспехах, рыба-пес скалит пасть, вот рыба-свинья, которую называют дельфин. Как полагает народ, дельфин – это рыба благородного происхождения, которая приобрела поросячий облик, чтобы скрываться среди волн от глаз людских. Мореплаватели рассказывают о таком случае, приключившемся в Средиземном море, которое мы называем Нашим: как-то раз матрос из-за юношеской неосмотрительности ранил дротиком одного дельфина из тех, что плескались вокруг корабля. И тогда остальные дельфины скрылись в море, а на корабль внезапно налетела неслыханная буря. Мореплаватели уже потеряли всякую надежду на спасение, как вдруг некто похожий на всадника появился на поверхности моря и потребовал во избавление всех выдать ему того, кто ранил дельфина. Моряки оказались в затруднительном положении, ибо полагали, что если они выдадут сотоварища, то он будет предан жестокой смерти, и считали позорным обрести спасение, обрекая чужую жизнь на погибель. И тогда тот самый юноша, который нанес рану, не желая, чтобы из-за его безрассудности пострадали невиновные и дабы из-за заботы о нем они не причинили себе вреда, сам сел на лошадь за спиной у всадника, приготовившись принять заслуженную кару. Рыцарь удалился по узкой, ведомой ему дороге так, будто он скакал не по водной глади, а по земной тверди. За короткое время достигнув отдаленной области, он увидел лежащего на драгоценном ложе рыцаря, которого он ранил в образе дельфина, и тогда привезший его всадник приказал ему извлечь дротик из раны, и, повинуясь приказу, он умело помог раненому. Когда это было сделано, мореплаватель таким же способом был доставлен обратно на корабль. Возвратившись к сотоварищам, поведал им о случившемся. Так, из-за одного его поступка они подверглись смертельной опасности, а из-за другого были избавлены от нее. Вот почему мореплаватели с тех пор не преследуют дельфинов. Они – предвестники надвигающейся бури, и недостойно причинять вред тем, кто предупреждает об опасности. Утверждают, что журавли в отдаленных пределах мира становятся людьми, а у нас живут в облике птиц. О них бытует удивительное представление, будто зимою они погружаются в реки, со дна которых их иногда поднимают рыбаки, мы видели, как их достают из омутов и согревают у огня, и тогда они, словно очнувшись от глубокого сна, возвращаются к жизни, а до того кажутся подобием бесчувственных камней. Так и ласточки, соорудив дупла в стволах дуба, погружаются в зимнюю спячку.
Гервазий Тильсберийский. Императорские досуги. III, 63
О ДОЧерИ Царя Гиппократа. Говорят, что на острове
Ланго до сих пор живет дочь Гиппократа в обличье большого дракона. И как утверждают некоторые, ибо я сам ее не видел, длиной она в сто морских саженей. Те, кто живет на острове, называют ее Госпожою страны. Она прячется в пещере старого замка и показывается только два или три раза в год, вреда никому не причиняет, если ее не тревожат. Она была заколдована и превращена из прекрасной девушки в дракона одной богиней по имени Диана. И останется в таком виде до тех пор, пока не найдется рыцарь, столь храбрый, что осмелится поцеловать ее в губы. Но, превратившись снова в женщину, она не проживет долго. Не так давно один рыцарь из Родосской крепости из числа родосских госпитальеров, толковый и храбрый, сказал, что он пойдет и поцелует дракона. Он отправился по широкой дороге, добрался до замка и вошел в пещеру. Тут дракон проснулся и приподнял свою голову, чтобы рассмотреть пришедшего. Но когда лошадь увидела страшилище, она перепугалась, вскочила на вершину высокой скалы и бросилась вместе с всадником в море. Вот так погиб этот рыцарь.
Как-то раз один молодой человек, который ничего не знал об этом драконе, сошел с корабля на остров и добрался до самого замка. Он проник в пещеру и спускался в нее до тех пор, пока не обнаружил там комнату, в которой сидела прекрасная девушка, окруженная множеством сокровищ. Она причесывалась перед зеркалом. Юноша решил, что перед ним женщина доступная и в этой комнате она принимает своих дружков. Вышло так, что девушка увидела его отражение в зеркале и, повернувшись к нему, спросила, чего он хочет. Он ответил, что желает быть ее другом. Она спросила, рыцарь ли он, и он ответил, что нет. «Тогда вы не можете, – сказала она, – быть моим другом. Но отправляйтесь к своим сотоварищам и становитесь рыцарем. А назавтра, как только наступит рассвет, приходите сюда и поцелуйте меня в губы, ничего не бойтесь, ибо я не причиню вам вреда, хотя мой вид покажется вам страшным. Это из-за колдовства, ибо я такова, какой вы видите меня сейчас. И если вы поцелуете меня, то получите все эти сокровища и станете моим мужем и правителем этого острова». Он ушел оттуда, отправился к своим спутникам на корабль и попросил у них посвящения в рыцари. На следующее утро он вернулся обратно к девушке, чтобы поцеловать ее. Но, увидев ее в глубине пещеры в столь ужасном обличье, он очень испугался и бросился к своему кораблю. Она последовала за ним. Рыцарь от страха даже не оглянулся назад, и дракон горько заплакал и побрел назад к себе в пещеру. В тот же день юноша скончался. И с тех пор ни один рыцарь не мог увидеть ее без того, чтобы не умереть тотчас. Но если придет тот, у кого хватит храбрости подойти и поцеловать ее, он не умрет, наоборот, девушка примет свой истинный облик, а он станет правителем страны. После этого я отправился на остров Родос, которым владеют
и управляют госпитальеры, а они некогда отобрали его у императора. Раньше этот остров назывался Колоссом, и многие правители-турки называют его так и по сию пору. Святой Павел обращался к живущим на этом острове с посланием «К колоссянам». Этот остров находится в восьми лье пути по морю от Константинополя. И с этого острова путь ведет на Кипр, славящийся крепкими винами, которые сначала красные, а по прошествии года превращаются в белые, и чем они становятся старше, тем делаются белее, прозрачней и ароматней. Путь, ведущий на Кипр, проходит через залив Саталия, где когда-то был прекрасный остров и прекрасный город, тоже называвшийся Саталия. Этот город и страна погибли из-за глупости одного юноши, который был влюблен в прекрасную и стройную девушку. Она внезапно умерла, и ее тело поместили в мраморный саркофаг. Из великой любви, которую этот молодой человек питал к ней, он отправился ночью к ее гробнице, открыл крышку гроба и возлег с девушкой, а затем ушел. И когда наступил конец девятого месяца, ему послышался глас, сказавший: «Отправляйся к гробнице этой женщины, открой ее и посмотри на то, что ты зачал от нее. И старайся не выпускать его, ибо, если ты дашь волю чудовищу, с тобою произойдет беда». Он отправился туда, и как только открыл гробницу, то выпустил наружу голову, вид которой был ужасен и безобразен, эта голова бросила свой взгляд на город и на страну, и они тут же провалились в бездну.
«Путешествие сэра Джона Мандевилля»
ДраКОН СВЯТОЙ МарфЫ. На реке Рона, в лесной чаще, расположенной между городами Арлем и Авиньоном, обитал некий дракон – наполовину зверь, наполовину рыба, толщиной превосходивший быка, длиной – лошадь. Его зубы походили на лезвие меча, заточенного с двух сторон, и были острыми, словно рога. С каждого бока он был вооружен двойными круглыми щитами. Он прятался в реке и убивал всех, следующих мимо, а корабли топил. Прибыл он из моря Галатского в Азии и был порождением Левиафана, свирепого водяного змея, и животного под названием онагр, что водится на галатской земле и преследователей поражает на расстоянии югера своим жалом или пометом, а все, до чего оное дотрагивается, выжигается, словно от огня. Марфа по просьбам людей отправилась к нему и обнаружила дракона, который поедал человека, в лесной чаще. Она окропила его святой водой, осенила крестным знамением и показала ему распятие. Побежденный, он сделался кротким, словно овца, а святая Марфа связала его своим поясом, после чего люди забили его копьями и камнями. Жители называли дракона Тараскон, отсюда и место это стало прозываться Тарас-кона, а прежде оно называлось Нерлук, то есть «черное озеро», потому что чаща там была темная и тенистая.
Яков Ворагинский. Золотая легенда. «О святой Марфе»
О ДОЛИНе, ГДе СКрЫВаеТСЯ КОРОЛЬ Артур. На Сицилии есть гора Этна, выдыхающая сернистое пламя, а рядом с нею расположен город Катанья, в котором покоится тело святой девы-мученицы Агаты, чье заступничество спасло город от огня. В народе эту гору называют горой Гибель. Как рассказывают жители этих пустынных мест, в наше время там появлялся великий Артур. Однажды конюший епископа Катаньи отправился купать одного жеребца, внезапно конь вырвался и, почувствовав свободу, ускакал прочь. Следуя за ним по горам, слуга искал его повсюду, но найти не смог. И вот, дрожа от страха, служка обнаружил темное ущелье, которое решил осмотреть.
Он вышел на узкую, но ровную дорожку, которая привела мальчика на широкую равнину, прекрасную и изобильную, а там во дворце, возведенном удивительным образом, он увидел Артура, отдыхающего на ложе. Когда король спросил пришельца о том, что привело его в эти места, он тут же приказал привести коня епископа и поручил слуге возвратить оного назад его покровителю, добавив, что сам в древности много воевал и вступил в сражение со своим племянником Модредом и Хильдериком, вождем саксов, и теперь страдает от ежегодно вскрывающихся ран. Поэтому он велел парнишке доставить подарок первосвященнику, а подарок этот видели многие и безмерно удивлялись такому чуду. Говорят, что и в лесах Малой и Большой Британии случалось подобное. Как рассказывают лесные сторожа (которых народ, поскольку они заботятся об облавах на зверей и заповедниках для дичи, равно как и о королевских лесах, называет лесничими), то в полдень, то в полночь, когда светит полная луна, частенько видели множество трубящих в рог воинов, охотящихся в сопровождении собак, а когда стали расспрашивать о том, кто они такие, те отвечали, что они из свиты и родни короля Артура.
Гервазий Тильсберийский. Императорские досуга II, 11
Об аНТИПОДаХ И ИХ Стране. В Большой Британии среди гор расположен один замок, который народ называет Пик.
Его укрепления могут выдержать любой штурм, а внутри горы, где он стоит, находится пещера – из ее отверстия порой извергаются ветры, словно из трубы. Там добывают такое золото, что народ изумляется, и среди прочего, что достойно удивления, слышал я от одного верующего мужа Роберта, приора Кенилворта, уроженца этих мест, что во времена, когда Гильом Певерелли собирал подати с этого замка и прилегающих к нему баронских владений, жил один человек, крепкий и сильный, богатый разным скотом. И вот как-то раз его свинопас, замешкавшись, потерял отягощенную бременем, весьма родовитую и породистую свиноматку. Испугавшись, что за пропажу наместник господина его безжалостно накажет, он стал размышлять, куда она подевалась, и пришел к выводу, что свинья могла забраться в жерло пещеры, в которую доселе никто не заглядывал. Он собрался с духом и решил, что проникнет в это сокровенное место. Когда ветры утихли, он вошел в пещеру и стал спускаться вглубь до тех пор, пока из кромешной тьмы не вышел на озаренное светом место и оказался на просторной равнине. Он пошел по возделанным полям и встретил крестьян, собиравших урожай. Он узнал свою свинью, которая уже разродилась поросятами и лежала среди колосьев. Удивленный, свинопас обрадовался тому, что пропажа нашлась, он рассказал о происшедшем управителю той страны, забрал свинью и с радостью отправился назад к своему стаду. Удивительная вещь: возвратившись от подземной жатвы, он увидел, что в нашем полушарии царит зимний холод. Это я могу объяснить одновременным отсутствием солнца и присутствием господского управителя.
Гервазий Тильсберийский. Императорские досуги. III, 45
ЭЛИОДОР И ЗОЛОТОЙ Шар. Незадолго до нас случилось нечто такое, что не следовало бы предавать забвению. А произошло это с пресвитером Элиодором, и он потом часто рассказывал об этом. Еще отроком, двенадцати лет от роду, мальчик был отдан в учение, но послушанием не отличался, ведь и Соломон говорил: «Горек корень учения, да сладостен плод». И когда наставник как-то выбранил его, он убежал прочь и оказался в овраге на берегу какой-то реки. Солнце дважды скрывалось за горизонтом, пока он прятался там, страдая от голода, и вдруг перед ним появились два человечка, ростом с пигмеев. Они сказали: «Если ты захочешь пойти с нами, мы приведем тебя в страну игр и наслаждений».
Он согласился, встал и отправился вслед за ними по подземной и темной дороге. И вот они достигли прекрасной страны с реками и лугами, лесами и равнинами. Однако она была сумрачной, и солнце не освещало ее своим светом. Дни там казались пасмурными, а ночи наводили страх, потому что на небе не было ни звезд, ни луны. Мальчика привели к королю и представили всему королевскому двору. Он показался им огромным и чудесным, а поэтому король отдал его своему сыну, который еще был в детских летах. Люди там были роста совсем маленького, но широки в плечах, все, как один, русые, с пышными волосами, по-женски распущенными на груди. Они ездили на лошадях, которые были им впору, а сложены превосходно. Они не питались ни мясом, ни рыбой, зато употребляли молочную пищу и готовили похлебку шафранового цвета. Жители той страны никогда не клялись, ибо ничто так не презирали, как ложь. Каждый раз, возвращаясь из верхнего полушария, осуждали нашу заносчивость, неверность и непостоянство. Люди эти не исповедают ни одну из известных религий, кажется, они последователи и приверженцы только истины. Мальчик многократно поднимался в наше полушарие: иногда по тому пути, которым спускался в первый раз, иногда по другой дороге. Сначала
с провожатыми, а потом и сам, в одиночку. Он рассказал о том, где находится, только матери, поведав ей о подземной стране, ее обитателях и своей жизни там. Мать стала просить его, чтобы он ей принес как-нибудь в подарок золото, которое было в изобилии у подземного короля. И вот он, играя, похитил золотой мячик, с которым обычно забавлялся королевский сын, и устремился к матери, захватив с собой золотую вещицу. И вот когда он уже подошел к дверям отчего дома, торопясь войти, ибо подземные люди следовали за ним, занес ногу над порогом, упал и выпустил из рук мячик, который тут же подняли шедшие по его следам двое пигмеев, с презрением плюнув на мальчика и осыпав его насмешками. Он встал на ноги, оправился, покраснел от стыда за содеянное, горько раскаиваясь в том, что послушался совета матери, и решил отправиться назад прежней дорогой. Когда он подошел к тому месту, где отступившая река открывала путь в подземелье, то проход ему уже был закрыт – воды скрыли от него овраг, и он не смог добраться до подземной страны. Но даже если вначале человека и нельзя успокоить разумными речами, с течением времени боль притупляется, а затем и вовсе стихает, да и горевать больше стало не о чем, и вот наконец друзья и, в особенности, мать смогли вернуть его к обычной жизни, он снова был отдан в учение, так что за чередой дней пришло его время, и он был возведен в сан священника.
Гиральд Уэльский. Путешествие по Уэльсу. I, 8
О девочке, унесенной демонами, мы приступаем
к рассказу о происшествии неслыханном и невиданном, но весьма назидательном и предостерегающем беспечных показательным примером. В Каталонии в епископстве Геройском возвышается гора, которой местные жители дали имя Каннарская. Она вздымается так высоко, что мало кому удавалось на нее подняться, а на самой вершине расположено озеро, наполненное серой, непрозрачной водой, которая скрывает дно. Говорят, там сокрыто местообиталище демонов, похожее на дворец, а врата его заперты. Облик этого дворца, равно как и самих демонов, людям неведом и невидим. Если кому-нибудь удается бросить в озеро камень или что-то тяжелое, тут же, словно в знак того, что демоны уязвлены, поднимается буря. На одном из склонов вершины постоянно лежит снег и не тает лед, там в изобилии встречается хрусталь, а вот солнца никогда не видать. У подножия этой горы течет река, несущая золотой песок, и там намывают песчаное золото, которое народ называет «золотниками». Из породы, встречающейся на этой горе, да и вокруг самой горы добывают серебро, причем в изобилии. В семи галльских милях от нее стоит гора Грим, расположенная на берегу моря. А теперь пусть читатель послушает о том, что произошло в этих местах в наши дни. В усадьбе, стоящей неподалеку от горы и носящей название Хунхера, жил селянин по имени Петр де Кабина. Как-то раз, когда он хлопотал у себя дома по хозяйству, устав слушать, как его маленькая дочь плачет не замолкая, он сказал в сердцах, как это обычно делают раздражительные люди, чтоб демоны ее забрали. Тут же появился тот, кто всегда готов поймать человека на необдуманном слове. Невидимая толпа демонов унесла девочку с собою. С тех пор прошло уже семь лет, и вот когда один местный житель отправился к подножию горы, навстречу ему попался человек, бежавший сломя голову и рыдавший во весь голос: «Горе мне, несчастному, что я совершил, за что на меня взвалили такой груз!» Когда путник спросил его, в чем причина подобного горя, он ответил, что уже на протяжении семи лет находится во власти демонов на Каннарской горе и ему приходится работать у них носильщиком, и, чтобы слушатель поверил столь неслыханному рассказу, он привел неоспоримый довод, а именно: в этой самой горе демоны держат в плену одну девочку, дочь Петра де Кабины родом из поместья Хунхера. Но так как им надоело заботиться об этой девочке, демоны охотно отдадут ее поручителю, если только отец ее сам попросит вернуть ребенка. Услышавший подобное встал как вкопанный, не зная, молчать ли ему об этом или рассказать столь невероятные вещи ее отцу. В конце концов он выбрал второе. Отправился в усадьбу, нашел отца девочки, до сих пор печалящегося о своей дочери. Расспросив о причине горя и узнав всю правду, рассказал то, что услышал от человека, которого демоны держат в качестве носильщика, и посоветовал отправиться в указанное место, чтобы, заклиная именем Господа, потребовать у демонов возвращения дочери.
