Текст книги "Энциклопедия: Волшебные существа"

Автор книги: К. Бриггс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

Они немного проплыли по поверхности моря, и Джеку стало любопытно, что же будет дальше, и тут мерроу сказал: «А теперь держись!» – и они стали погружаться. Все глубже, глубже и глубже, вода шумела у Джека в ушах так, что он не мог ни видеть, ни дышать и только крепко сжимал хвост своего провожатого. Наконец они приземлились на мягкий песок, и Джек обнаружил, что снова оказался на воздухе. Он посмотрел наверх и увидел там море, которое было словно небо, и рыб, которые были словно птицы. Прямо перед ними стоял дом мерроу, из трубы поднимался дым. Они вошли внутрь, в кухне готовился обед из всех видов рыб, они вкусно поели и отведали всевозможных напитков. Но голова у Джека никогда еще не была яснее, наверное из-за холодной воды наверху; а вот старина мерроу разбушевался и стал горланить песни, хотя Джек и не мог потом припомнить ни одной. Мерроу сказал Джеку, что его имя Кумара, а для приятелей просто Ку, ведь к этому времени они уже стали закадычными друзьями.

Когда они хорошенько выпили, Кумара повел Джека осматривать целый музей всякой всячины, которую он выловил в море. Больше всего Джека удивили ряды плетеных корзинок, напоминавших ловушки для омаров.

– Что ты там хранишь, Кумара? – спросил он.

– О, это клетки для душ, – ответил мерроу.

– Но ведь у рыбы нет души, – сказал Джек.

– Нет, это не рыбьи души, – пояснил Кумара. – Это души рыбаков, мне нравится хранить их здесь. Когда наверху поднимается буря, я расставляю ловушки на песке; и когда души опускаются вниз, замерзшие и испуганные, после потери своих тел, они залезают сюда, чтобы согреться, а потом им уже не выбраться. Так ведь им же повезло, что они снова оказались в теплом и сухом месте!

Джек не сказал в ответ ни слова, он склонился над клетками, и, хотя разглядеть ничего не мог, ему показалось, что раздался тяжелый вздох, похожий на всхлип, когда сТарина Ку заговорил о том, как им повезло. Джек попрощался, и мерроу поднял его на поверхность моря. Подъем показался Джеку быстрее, чем спуск, и Джек вернул шапку из петушиных перьев, как велел ему Кумара, и побрел домой, в глубокой печали, думая о душах, запертых в ловушках для омаров.

Джек Догерти снова и снова ломал голову над тем, как освободить бедные души, но долго ничего не мог придумать. Ему не хотелось спрашивать священника, потому что он боялся за Кумару, с женой и друзьями он тоже не мог посоветоваться, потому что люди, скорее всего, не одобрят его дружбы с мерроу. Наконец он решил пригласить Кумару к себе домой и хорошенько его напоить, а потом взять шапку, спуститься в море и освободить бедные души так, чтобы Кумара ничего не заметил. Для начала надо было спровадить из дому жену. Потому Джек внезапно сделался очень благочестивым и сказал своей женушке, что будет чрезвычайно ей благодарен, если она совершит паломничество, дабы помолиться за его душу и души всех бедных рыбаков. Жена была готова идти хоть завтра. Какая же женщина откажется отправиться на богомолье? Джек, не теряя времени, пошел к утесу и пригласил Кумару отобедать с ним на следующий день ровно в час и определить, в каком месте лучше пьется. Кумара не заставил себя уговаривать, и они весело провели время, выпивая и распевая песни; но Джек забыл, что на этот раз над ним нет моря, чтобы освежать его, и наутро проснулся со страшной головной болью, а старины Кумары, который на этот раз свалил его под стол, и след простыл.

Беднягу Джека очень удручала мысль, что не удалось освободить оказавшиеся в ловушке души, но, к счастью, Бидди должна была вернуться только через неделю. И за это время Джеку пришла одна идея, так что вновь блеснула надежда. Кумара привык к виски, бренди или рому, но, скорее всего, не пробовал ни капли настоящего ирландского пунша, ведь этот напиток редко перевозят по морю. Так случилось, что у Джека как раз был припрятан бочонок, который принес его шурин. И Джек решил посмотреть, что на этот раз будет с Кумарой. Итак, он вновь пошел к утесу и увидел там своего приятеля, который был очень горд, что сумел его перепить.

– Я не отрицаю, что состязаться с тобой непросто, Кумара, – сказал Джек. – Но у меня припрятано кое-что, чего тебе еще не доводилось пробовать, – бочонок настоящего пунша. Приходи завтра, и я тебя угощу. Это вещь! Я бы не предложил ее кому попало, потому как он здорово ударяет в голову.

Кумара с радостью согласился, ведь ему было любопытно попробовать диковинный напиток, и на следующий день они вновь сидели за столом. Не стану говорить, что Джек был с мерроу абсолютно честен, он то и дело подливал в свой стакан воды. Но честно или нечестно, а под столом на этот раз оказался Кумара. Тут Джек схватил шапку из петушиных перьев и со всех ног бросился к скале. К своему счастью, он никого не увидел на дне моря, а то как бы Джек объяснил, что он делает в доме Кумары. Джек сгреб побольше ловушек, вынес из дома и перевернул. Он ничего не заметил, кроме слабого свечения, и ничего не услышал, кроме тихого звука, напоминавшего слабый свист. Джек опорожнил все корзинки и поставил их на место, как они и стояли. Но без хвоста Кумары выбраться на поверхность было нелегко. Однако, оглядевшись, Джек заметил, что в одном месте море нависает ниже, чем в остальных, он пошел туда, и тут как раз треска высунула из воды хвост. Джек пулей кинулся к ней, ухватился за хвост и таким образом выбрался на сушу. Кумара все еще спал, а когда проснулся, то не знал, куда деться от стыда, и выскользнул из дома, не сказав ни слова. Но они с Джеком остались большими друзьями, ведь Кумара так и не заметил пропажи. Часто после шторма Джек находил предлог спуститься на дно моря, чтобы освободить души рыбаков, оказавшиеся в ловушках. И дружба их продолжалась много лет, но однажды никто не приплыл на звук брошенного Джеком камня. Для мерроу Кумара был еще совсем молод, каких-то пара сотен лет, не больше. Поэтому Джек решил, что его друг переселился и живет теперь где-нибудь в другой части моря. Но так как Кумара забрал вторую шапку из петушиных перьев, Джек не мог спуститься, чтобы это 5

выяснить .

БедН-вара (Ben-Vairey). Так на острове Мэн называют

русалок, о которых по всему побережью сложено множество сказок. Они во многом схожи с русалками из прочих мест, так же зачаровывают и губят мужчин, но иногда проявляются и другие стороны их натуры. Дора Брум рассказывает о русалке из Перт-ле-Мюррей, которая полюбила одного человека, и ей почти удалось завлечь его в море, но юношу спасли товарищи, бывшие с ним в лодке, прочитав заклинание, разрушившее ее чары. Здесь русалка действует как сирена, но ее поступками движет истинная любовь. В той же книге мы находим сказку о рыбаке, который отнес в море выброшенную на берег русалку, и в награду за это она рассказала ему, где спрятано сокровище. Он отыскал его, но это были старинные золотые монеты, и простофиля, не зная,

как с ними быть, бросил их в море, но это уж не вина бедн-6

вары .

Рассказывают еще одну забавную историю про малышку-русалку, которая украла у маленькой девочки понравившуюся куклу, но мать наказала русалочку и послала обратно с жемчужным ожерельем, просить прощения за воровство. А вот в истории о «Русалке из Гоб-Ни-Ойла» повествуется о дружеских отношениях семьи Сэйл с обитавшей в тех местах русалкой.

Жила-была большая рыбацкая семья, члены которой, в дополнение к рыбной ловле, еще возделывали небольшой участок земли, и дела у них шли превосходно. Давно было известно, что старик Сэйл большой любитель яблок и, как только они поспевали, брал с собой в лодку целый мешок. Но когда он стал слишком стар, чтобы выходить в море, все пошло уже не так хорошо. Вскоре нужда заставила сыновей одного за другим завербоваться в моряки, и дома остался лишь самый младший, Эван, чтобы заботиться о родителях да работать на ферме. Однажды, поставив ловушки для омаров, он лазил по скалам в поисках птичьих яиц, как вдруг услышал, что кто-то зовет его нежным голосом. Спустившись, он увидел бедн-вару, сидевшую на уступе скалы. Он немного испугался, но она ласково расспросила его об отце, и юноша рассказал обо всех их затруднениях. Когда он вернулся домой, отец обрадовался словам сына и велел ему взять с собой на следующий день немного яблок. Русалка с удовольствием отведала «сладких земных яиц», и дела Сэй-лов вновь поправились. Но Эван так полюбил компанию русалки, что целый день напролет проводил в своей лодке, и люди стали считать его бездельником. Это так расстроило его, что он решил податься в моряки, но, прежде чем уехать, он посадил маленькую яблоню на скале, над бухтой бедн-вары, сказав ей, что, когда деревце вырастет, сладкие земные яйца будут падать прямо в море. И несмотря на то, что он уехал, русалка продолжала заботиться о его семье. Но яблоня росла так медленно, что бедн-вара устала ждать и отправилась разыскивать Эвана Сэйла. В конце концов яблоки созрели, но ни Эван, ни бедн-вара не вернулись, чтобы их собрать .

Существуют предания о том, как русалки предупреждали рыбаков, занимавшихся ловлей у мыса Испанская голова, о приближавшемся шторме. Русалка неожиданно появлялась между лодками, выкрикивая: «Шел эр талу», что означало «плывите к земле». Некоторые рыбаки спешили в укрытие,

^ „ 8

те же, кто медлил, лишались такелажа, а порой и жизней . Из этих сказок ясно, что, хотя бедн-вары и считаются столь же опасными, как и сирены, все же они гораздо благожелательнее, чем большинство русалок.

Селки (Selkies). Селки с Оркнейских и Шетландских островов очень похожи на роан западных нагорий Шотландии. На Оркнеях считается, что маленькие тюлени принадлежат к животному миру, а вот тюлени большего размера, например серые, называются тюленьим народом, так как существует поверье, что их истинное обличье – человеческое и в таком виде они живут в подводном мире или на одиноких утесах и надевают тюленью шкуру только для того, чтобы плавать по морю. Как и прочие шотландские волшебные существа, они считаются ангелами, которые оказались плохи для неба и хороши для ада. По другой версии – это люди, которых изгнали за грехи в море, но им все же позволено принимать на земле человеческий облик. Некоторые полагают, что селки могут надеяться на спасение. В человеческом облике селки, как мужского пола, так и женского, гораздо красивее обыкновенных смертных. И хотя в образе тюленей они неуклюжи и бесформенны, их истинная красота проглядывает в больших-и влажных глазах. Мужчины-селки очень влюбчивы и часто выходят на берег, чтобы поухаживать за смертными женщинами, но селки никогда не остаются с ними надолго. Дети от таких союзов, как и дети дев-тюленей, рождаются с перепонками между пальцами рук и ног, которые с возрастом превращаются в роговидные наросты и мешают выполнять некоторую работу.

В истории, которую рассказал некий Трайл Деннисон, страстная девушка по имени Урсилла Деннисон, разочаровавшись в муже, решила взять себе в любовники селки. Для этого она села на утес во время прилива и обронила в море семь слезинок. Селки стал иногда навещать ее, и она родила от него много детей. Но у них всех были перепонки между пальцами, как и у всех их потомков. Трайл Деннисон упоминал также об одном наемном рабочем, который не мог вязать снопы во время жатвы из-за роговидных наростов между пальцами: он был одним из потомков Урсиллы .

Селки женского пола не ищут сами любви смертных, их похищают против желания, пряча тюленью кожу. Это очень распространенный сюжет, вариант сказки «Девы-лебеди».

Такие истории рассказывают на Шетландских и Оркнейских островах и в Горной Шотландии. Самая известная из оркнейских историй называется «Добрый человек из Уэстнес-са», а в Шетландии похожую сказку рассказывают про обитателя Унста. О любовнике-селки повествуется в шетландской балладе о «Великом селки из Сыол-Скерри».

Некоторые относят селки к морским людям. Это явная путаница, потому что различия между ними очевидны. Однако между русалками и селки действительно существует взаимная симпатия, что очевидно из следующей истории:

Шетландцы испытывают угрызения совести, когда им приходится убивать и свежевать тюленей. Один молодой рыбак, наткнувшись как-то на тюленя, оглушил его, снял шкуру, а тело бросил в море. Он не решился признаться в этом товарищам и сказал, будто нашел мертвого зверя и освежевал его. Но тюлень был еще жив. От боли и холода он пришел в чувства и кое-как добрался до пещеры, где жила русалка. Единственным способом помочь другу было вернуть его шкуру, и храбрая русалка сама попалась в сети рыбаков, которые втащили ее в лодку, где лежала тюленья шкура. Молодой рыбак, уже раскаивавшийся в убийстве тюленя, не на шутку перепугался, когда они подняли на борт русалку. Он честно просил отпустить ее, но его товарищи решили продать добычу и направились к берегу. Как и асрай, русалка не могла долго оставаться на воздухе и почувствовала, что жизнь ее начала угасать. Бедная русалка билась в сетях, лежа на тюленьей шкуре. Она знала, что с ее смертью поднимется шторм, который потопит лодку, и надеялась, что шкуру тюленя принесет волнами к ее пещере. Так все и случилось: лодка пошла ко дну, а тело русалки и тюленью шкуру отнесло к пещере, так что селки был спасен. Поэтому тюлений народ всегда помогает русалкам, часто рискуя ради них жизнью. Остается загадкой, откуда смертные узнали об этой истории, разве что русалка поведала ее человеку.

Жители Оркнеев и Шетландии считали, что кровь русалки, попавшая в море, вызывает шторм, который часто приводит к кораблекрушениям. В этой сказке причиной бури стала смерть русалки.

Девы-тюл€ни (Seal Maidens). Представители тюленьего народа считались самыми добрыми из всех морских духов, и девы-тюлени часто становились волшебными невестами. Если в роду у кого-нибудь появлялись ороговевшие наросты между пальцев, считалось, что это наследство от предка-тю-леня. «Маккодрумы из тюленей» – наиболее известный пример. Сюжет почти всегда остается неизменным, и сказку эту можно услышать на Оркнейских и Шетландских островах, где тюлений народ называют селки, и в Горной Шотландии, и на прилегающих к ней островах, где их именуют роа-нами. Рыбак видит красивых девушек, танцующих у моря. Он незаметно подкрадывается к ним и прячет одну из шкур, которую находит на скалах у воды. Девы-тюлени поднимают тревогу, натягивают свои шкуры и ныряют в море. Остается лишь одна девушка, которая в отчаянии ищет тюленью шкуру. Она тщетно умоляет рыбака вернуть кожу, но затем вынуждена выйти за него замуж, хотя и не перестает с тоской смотреть на море. Она становится хорошей домовитой женой, пока в один прекрасный день не обнаруживает спрятанную тюленью кожу. Тогда она кидается к морю и возвращается к первому мужу. Иногда она навещает своих детей, чтобы передать им медицинские знания. Но в этих сказках, как и в других историях о волшебных невестах, союзы между смертными и бессмертными обречены.

Роан (The Roane). «Роан» на гэльском языке означает «тюлень». Но многие старые люди верят, что это волшебные существа, которые надевают свои шкуры, чтобы плавать по морю, но могут сбросить их и предстать в человеческом облике, как и селки с Шетландских островов. Роаны – самые добрые из всех волшебных существ. В отличие от селки, которые мстят за смерть своих родичей, поднимая бури и разбивая лодки охотников на тюленей, роаны не держат зла на своихобидчиков. •

Один ловец тюленей как-то потерял свой складной нож, охотясь на большого самца-тюленя. Ночью в его дверь постучали, и незнакомец, державший под уздцы отличную лошадь, спросил его имя и сказал, что послан заказать большое количество тюленьих шкур. Нокупатель-де живет совсем рядом и хочет сам заключить с ним сделку. Они вдвоем сели на лошадь и поскакали так быстро, что ветер в ушах звенел. Они ехали вдоль пустынного берега, пока не добрались до большого утеса, нависавшего над морем. «Куда ты привез меня?» – спросил рыбак. «Слезай и скоро увидишь», – ответил незнакомец. Как только ноги рыбака коснулись земли, незнакомец схватил его и увлек с утеса в море. Все глубже и глубже погружались они в морскую пучину, пока не достигли пещеры, где толпился тюлений народ, и рыбак почувствовал, что и он сам превратился в тюленя. Его спутник тоже был тюленем, но остальные говорили и вели себя как смертные люди. Все они казались очень печальными. Рыбак страшно испугался, ведь, должно быть, он убил много их друзей. Его проводник показал ему складной нож. «Узнаешь этот нож?» – спросил он, и рыбаку пришлось сознаться, что нож пренадлежит ему. Рыбак уже попрощался с жизнью, решив, что в ту же секунду будет пронзен этим ножом. «Ты ранил им моего отца, – сказал незнакомец. – И только ты можешь его исцелить». Он провел рыбака во внутреннюю пещеру, где лежал огромный тюлень, страдая от страшной боли. Люди-тюлени сказали рыбаку, что ему следует делать, и он провел ножом вокруг раны и разгладил ее рукой, всем сердцем желая, чтобы это помогло. Так и случилось: старый тюлень встал с лежанки совершенно здоровым. Рыбак все еще ждал возмездия, но они сказали, что ему нечего бояться и, если он поклянется никогда больше не убивать тюленей, его отправят назад к жене и детям. Рыбак принес страшную клятву, и его провожатый приплыл с ним к утесу, где их ждала лошадь, и доставил до дверей дома, вручив деньги, за которые можно было продать много тюлень-10

их шкур .

Кваск (Ceasg). Русалка шотландских горцев также известна как дева волн. У нее тело красивой женщины и хвост молодого лосося, хотя, по-видимому, гораздо больше, чем у рыбы. Если ее поймать, она исполнит три желания. Кеаски, как и девы-тюлени, могут выходить замуж за смертных. От таких браков, говорят, рождаются выдающиеся лоцманы.

Горагет анун (Gwragedd Annwn). Из всех волшебных

сказок Уэльса истории об озерных девах, которые выходят замуж за смертных, – самые распространенные и самые древние. Среди валлийских волшебных существ встречается множество зловредных и опасных, но водяные феи к ним не относятся. Они прекрасны и соблазнительны, но не похожи ни на сирен, ни на водяных эльфов. В одной из самых известных и ранних легенд о горагет анун рассказывается о леди из Ллин-Фан-Фах, небольшого живописного озерца неподалеку от Черных гор. Случилось это в XII веке.

Одна вдова, хозяйка фермы неподалеку от Мидфая, послала своего единственного сына за две мили от дому приглядеть за скотом на берегу озера Ллин-Фан-Фах. Однажды, перекусывая днем, он увидел деву необыкновенной красоты, она сидела на поверхности озера и расчесывала свои длинные золотые волосы, любуясь собой в озерной глади. Юноша с первого взгляда без памяти влюбился в нее и протянул руку с хлебом, умоляя ее выйти на берег. Она нежно посмотрела на него, но ответила: «Твой хлеб слишком твердый», – и нырнула в озеро. Юноша вернулся домой и рассказал обо всем матери. Она посочувствовала ему и на следующий день дала непропеченного теста. Оно оказалось слишком мягким, и мать испекла сыну чуть подрумяненный хлеб. Наконец-то он пришелся по вкусу озерной деве, и из воды поднялись трое: благородный старец, которого поддерживали под руки две прекрасных дочери. Старик сказал, что готов расстаться с одной из дочерей, если молодой человек укажет на свою возлюбленную. Волшебные девы были похожи как две капли воды, и фермер совсем отчаялся, но тут одна из девушек слегка пошевелила туфелькой, и юноша прошел испытание. Отец дал ей в качестве приданого столько скота, сколько она могла сосчитать не переводя дыхание, а считала она быстро, и наказал будущему мужу по-доброму относиться к его дочери и предупредил, что, если он трижды несправедливо ее ударит, она и приданое будут потеряны для него навсегда. Они поженились и жили очень счастливо, у них родились три хорошеньких мальчика, но в ее характере было нечто особенное: порой она словно уходила в себя, готова была заплакать, когда другие веселились, например на свадьбах; смеялась и пела, когда другие скорбели, например на похоронах ребенка. Именно эти странности и стали причиной того, что муж трижды несправедливо ударил ее и нарушил запрет, так что она была вынуждена покинуть его, забрав всю скотину, приплод и даже висевшую напротив стены тушу бычка. Тем не менее она не забыла своих сыновей, продолжала навещать их и обучила лекарскому искусству, так что они стали знаменитыми целителями. И эти знания переходили в их семьях из поколения в поколение до XIX века, пока не умер последний член этого рода.

Ганконер, любовник (Ganconer, the Love Talker).

Волшебный возлюбленный, который, покуривая глиняную трубочку, подкарауливает деревенских девушек в уединенных долинах, заигрывает с ними, а потом исчезает, оставляя их умирать от тоски. Ганконеры появляются целой толпой, они играют в хоккей на траве, как обычные Даоин ши, а потом уводят у бедной вдовы со двора корову и забирают ее на подводные пастбища Лафли".

Ланнан-ши (Lhiannan-Shee). На острове Мэн даннан-ши

считают духом-вампиром, который является жертве в образе прекрасной женщины, оставаясь невидимым для окружающих. Стоит человеку поддаться ее очарованию, и он погиб телом и душой. А вот ирландские ланнан-ши пользуются репутацией животворящих духов, приносящих вдохновение поэтам и менестрелям. Оба названия переводятся как «волшебная возлюбленная». Однако дурная слава не помешала ланнан-ши из Баллафлетчера стать духом-покровителем семьи Флетчеров, она даже подарила им волшебный кубок, который ее подопечные должным образом осушали в ее честь каждое Рождество. Домом для ланнан-ши были колодцы и источники.

¹ Chambers R. Popular Rhymes of Scotland. Edinburgh, 1870.

Cromek R. Remains of Nithsdale and Galloway Song. London, 1810. Benwell G. and WaughA. Sea Enchanters. London, 1961.

Bottrell W. Traditions and Hearthside Stories ofWest Cornwall. 3 vols. Penzance, 1870-1890. Vol. I.

Croker Т. C. Fairy Legends and Traditionsof the South Ireland. 3 vols. London, 1825-1828. Vol. II. P. 30.

Broom D. Fairy Tales from the Isle of Man. Harmondsworth, 1951. Morrison S. Manx Fairy Tales. London, 1911.

⁸ Gill W. A Manx Scarpbook. London, 1929. P. 241.

'County Folklore, Vol. Ill: Orkney and Shetland Islands / Collected by G. F. Black, ed. by N. W. Thomas. London, 1901.

Stewart W. G. Popular Superstitions and Festive Amusements of the Highlanders of Scotland. Edinburgh, 1823. P. 65-71.

¹¹ Yeats W. Irish Fairy and Folk-Tales. London, 1893. P. 206-211.

МОРСКИЕ Морские люди (Mermen), хотя морские люди обычно

ЛЮДИ более свирепые и безобразные, чем русалки, их меньше ин

тересуют смертные. Они, в отличие от селки, не выходят на берег, чтобы соблазнять женщин, они не так общительны и дружелюбны, как ирландские мерроу, и не жаждут спасения, как скандинавские нек. Если можно доверять словам доброй маленькой русалки, которую отпустил в море старик из Кари, они жестокие мужья и даже способны съесть собственных детей, если будут голодны. Вероятно, морские люди являются персонификацией штормового моря: это они поднимают бури и топят корабли, если ранена русалка. А вот скандинавский морской человек, или Хавманд, – красивое создание с зеленой или черной бородой, он живет не только в море, но и на прибрежных скалах и считается добрым существом .

ДуНЬЯ-Мара (Dinny-Mara). Морской человек с острова Мэн не столь свиреп, как его английский сородич. Скорее его можно сравнить с дружелюбным ирландским мерроу. Ду-нья-мара из истории «Маленькая русалка» производит впечатление нежного отца, который играет со своей малышкой и делает ей подарки . Однако упоминания о дунья-маре встречаются реже, чем о бедн-варе.

Синие люди из Минча (Blue Men of the Minch). Синие люди из Минча обитают в проливе между Лонг-Айлендом и островами Шинт. Они появляются, чтобы топить про-

плывающие суда, но капитан может помешать им, если готов вступить с ними в разговор и оставить за собой последнее слово. Считается, что это падшие ангелы.

Говорят, будто внезапные штормы у берегов островов Шинт вызывают синие люди, которые живут в подводных пещерах под правлением тана. Сохранилась история о синем человеке, которого поймали, когда он заснул на волнах. Его подняли на борт и, думая, что он из смертных, связали с ног до головы, так что он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Но корабль не успел еще отойти далеко, как в волнах показались два синих человека. Матросы услышали, как один сказал другому: «Дункан будет за одного», а другой ответил: «А Фарквар за двоих». Услышав это, пленник, который, казалось, был так крепко связан, разорвал веревки, словно паутину, прыгнул за борт и скрылся вместе с друзьями, которые появились, чтобы освободить его .

¹ Benwell G. and Waugh A. Sea Enchantress. London, 1961.

Broom D. Fairy Tales from the Isle of Man. Harmondsworth, 1951.

3

Campbell J. G. Superstitions of the Scottish Highlands. Glasgow, 1900. P. 200. В этой истории существа носят человеческие имена. Д. А. Макензи в «Шотландском фольклоре и быте» посвящает синим людям из Мин-ча целую главу. Связанные с ними поверья распространены только в проливе Шинт, и автор выдвигает гипотезу, что прототипами синих людей были мавританские пленники, которых в IX веке высадили в Ирландии норвежские пираты. Его теория хорошо аргументирована и, похоже, имеет солидное основание, так как базируется на «Анналах Ирландии» Мак Фирбиса. Эта легенда – еще один пример, когда волшебная традиция связана с воспоминаниями об исчезнувшем народе.

ВОДЯНЫЕ Асрай, или водяные феи (Asrai, or Water-fairies).

ДУХИ Существуют две практически одинаковые сказки из Чешира

и Шропшира. В обеих рыбак вытягивает в сетях асрай и кладет на дно лодки. Существо молит о свободе, но рыбак не понимает его языка. В чеширской версии рыбак связывает асрай, и прикосновение холодных рук морского обитателя обжигает его, словно огонь, так что метка остается на всю жизнь. В обеих историях рыбак покрывает асрай мокрыми водорослями. Он стонет на дне лодки, но его стоны постепенно стихают, и к тому времени, как рыбак добирается до берега, от существа остается лишь небольшая лужица .

ЛориЭК (Loireag). Лориак – водянаяфея с Гибридов, однако, как и Хабетрот из Южной Шотландии, она покровительница прях. «Она следит за трепанием, стиркой и прядением, и если женщина пренебрежет традиционными обычаями или обрядами, которые положено совершать во время всех этапов работы, лориак разгневается» . Как и все феи, она любит музыку и злится, если у кого-либо из женщин грубый голос или нет слуха. В «Кармине Гаделике» Кармайкла один человек из Бенбекулы описывает лориак как «малютку, принадлежащую иному миру», и как «грустное маленькое создание, упрямое и коварное».

ФеДЭА (The Fideal). Один из злых водяных духов Горной Шотландии. Существует гипотеза, что это персонификация

болотной травы и водорослей . Она обитает в озере Федал в Гарлохе, считалось, что она соблазняет мужчин и увлекает их под воду. Один герой по имени Ивен сразился с ней и победил ценой своей жизни: «Ивен убил Федал, и Федал убила Ивена».

Тламхиген-и-дурр, или водяной попрыгун (Llamhigyn У Dwr, or The Water–

Leaper). Водяной попрыгун – это злой дух из сказок валлийских рыбаков, нечто вроде водяного демона, который рвал сети, пожирал упавших в реки овец и часто издавал ужасный крик, который так пугал рыбаков, что водяной попрыгун мог стащить свою жертву в воду, где несчастный разделял участь овцы. Уильям Джонс из Лланголлена говорил, что это чудовище похоже на огромную жабу с крыльями и хвостом вместо лап.

шони (Shony). Древний морской дух с острова Льюис, которому приносились жертвы вплоть до XVIII века. М. Мартин в «Описании западных островов Шотландии» (1716) рассказывает о празднестве, во время которого старались умилостивить Шони и молили его послать не рыбу, а водоросли, чтобы удобрить землю:

Они собрались у церкви Святого Малви на острове Льюис, каждая семья приносила немного солода, и варился эль: один из их числа выбирался, чтобы выйти в море и крикнуть громким голосом, держа в руке кружку эля: «Шони, я подношу тебе этот эль, в надежде, что ты будешь так добр и пошлешь нам в избытке водорослей, чтобы удобрить нашу землю на следующий год» – и с этими словами бросал кружку в море. Все это проделывалось в ночное время. Когда он возвращался, все шли в церковь, где на алтаре горела свеча, и некоторое время стояли в тишине. Затем один из них подавал сигнал, по которому свечу тушили, и все тут же отправлялись в поля и там пили эль и проводили остаток ночи, 4

танцуя и распевая песни .

дунья-ой (Dooinney-Oie), или «ночной человек». Добрый дух, предупреждающий о надвигающихся штормах иногда криком, иногда являясь в дымке в образе человека и предостерегая моряков, порой трубя в рог, который звучит как швейцарский альпийский рожок .

инна-пик-вина (Ina Pic Winna). В Ворле каждый рыбак, перед тем как выйти в море, кладет на насыпь, или «волшебный курган», на склоне холма белый камешек и говорит:

Инна-пик-вина,

Пошли мне сытный обед.

6

И чаще всего возвращается с хорошим уловом .

водяной Призрак (Water-Wraith). Шотландский водяной дух женского рода. Появляется в виде старухи в зеленой одежде, морщинистой, тощей и злобной. Вот что рассказывает очевидец о таком духе, обитавшем в реке Конан в Росс-шире:

...Он появлялся в облике высокой женщины, одетой в зеленое, ее всегда можно было узнать по худому, изборожденному морщинами лицу и сурово нахмуренным бровям. Я знал все опасные броды, где она исстари появлялась. Как говорили, она выныривала из реки перед испуганным путником и, словно издеваясь, указывала на него своим костлявым пальцем или подзывала кивком; мне даже показывали то самое дерево, за которое цеплялся бедный горец, когда его схватил гоблин во время ночной переправы, и, несмотря на отчаянные усилия и помощь молодого парня, его спутника, чудовище утащило его на середину быстрины, где он и сгинул .

Водяной призрак появлялся в окрестностях Линтрека. Во время своего последнего появления он набросился на лэрда Кинкрэйги, когда тот возвращался после ужина с лэрдом

Таллаха. Надо сказать, водяные демоны обычно являются

^ 8

людям, которые возвращаются домой под хмельком .

хоуАа (Howlaa) – имя духа, завывающего перед штормом. Он ничем не отличается от Дунья-Ой, кроме того, что он никогда не разговаривает и лишь воет перед бурей.

Хупер из бухты Зеннен (The Hooper of Sennen

Cove). Добрый дух, обитавший в бухте Зеннен, который предупреждал о надвигающихся штормах, также как Дунья-

Ой с острова Мэн. Он появлялся в виде облачной завесы над заливом, с тусклым светом посреди. Он всегда показывался перед сильными штормами, и у людей, которые собирались выйти в море, возникало дурное предчувствие. Как-то раз один рыбак со своими сыновьями все же пренебрег предостережением. Поднялась страшная буря, его лодка пропала, а Хупер никогда больше не возвращался, чтобы предупреждать рыбаков .