Текст книги "Энциклопедия: Волшебные существа"
Автор книги: К. Бриггс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)
– Малышка-то наверху знать не знает и ведать не ведает, что зовут меня Хабетрот.
Была там еще одна пряха, которая сидела чуть поодаль, еще страшнее прочих. Хабетрот подошла к ней и сказала:
– Сматывай пряжу, Дурнушка Мэб, девочке пора возвращаться к матери.
Тут девушка поняла, что ей пора спешить, вскочила и побежала к дому. Хабетрот уже ждала ее у дверей с семью мотками ровной пряжи.
– Как мне благодарить тебя? – воскликнула девушка.
– Никак, красавица, – ответила та, – только не говори матери, кто спрял для тебя пряжу.
Девушка впорхнула в дом, не чуя под собой ног от радости, но голодная как волк, ведь она со вчерашнего дня ничего не ела. Мать ее уже храпела в кровати, она весь день варила кровяную колбасу, или «состер», как ее называют в тех местах, устала и улеглась спать пораньше. Девушка разложила пряжу так, чтобы мать увидела ее, как только встанет с кровати поутру, раздула огонь в очаге, поджарила себе одно колечко колбасы, съела его, поджарила второе и тоже съела, а потом третье, четвертое и так все семь. Потом поднялась к себе в светелку и уснула.
Утром мать проснулась спозаранку. Перед ней лежали семь мотков отличной ровной пряжи, зато от ее семи колбас не осталось и следа, только сковорода висела над прогоревшим огнем в очаге. Не зная, радоваться или печалиться, мать выскочила из дому и запела:
Семь, семь, семь моя дочка спряла,
Семь, семь, семь моя дочка съела,
До солнышка управилась!
А тут как раз молодой лэрд проезжал мимо.
– Что это ты такое говоришь, матушка?"– спросил он, и опять она пропела:
Семь, семь, семь моя дочка спряла,
Семь, семь, семь моя дочка съела.
А коли не веришь, сам пойди да погляди!
Пошел лэрд за ней в дом, а когда увидел, какая пряжа гладкая да ровная, захотел поглядеть на пряху, а когда увидел, какая та ладная да пригожая, захотел взять ее в жены.
Лэрд был красивый и сильный, и девушка рада была выйти за него замуж, но одно ее печалило: ее нареченный все твердил о мотках пряжи, которые она ему будет прясть, когда станет его женой. И вот однажды вечером пошла девушка к заветному полому камню и стала звать Хабетрот. А та уже знала, что за беда с ней приключилась, и сказала:
– Не печалься, голубушка, приводи завтра сюда своего милого, а уж мы твоему горю как-нибудь поможем.
И вот на следующий день на закате юная парочка уже стояла у волшебного холма и слушала песню Хабетрот. Едва
последние звуки стихли, как дверь отворилась, и они оказались внутри. Никогда еще лэрду не доводилось видеть столько безобразных старух сразу! Стал он их спрашивать, отчего у них такие отвисшие губы, а те ему в ответ:
– П-п-п-рядем мы!
– Да, да, и мы когда-то были красотки, – вмешалась тут Хабетрот. – Да только с пряхами всегда так. Вот и с твоей милой то же самое будет, хотя она и хороша сейчас на диво, а все одно, уж больно прясть любит.
– Нет! – воскликнул тут лэрд. – Никаких больше прялок в моем доме не будет!
– Хорошо, мой господин, как скажешь, – ответила его нареченная; с того дня она только и знала, что бродила со своим суженым по лугам да полям или скакала у него за спиной верхом на лошади, веселая, что твоя певчая птичка, а весь лен, что рос на землях ее супруга, пряла Хабетрот.
Эта очаровательная версия «Трех прях» братьев Гримм не просто бытовая сказка, ибо Хабетрот действительно считали покровительницей прях и верили, что рубашка из спряденного ею льна помогает от всех болезней. Главную помощницу Хабетрот звали Дурнушка Мэб (Scantie Mab). Самая некрасивая из фей-прях, она обладала целой коллекций уродств, встречающихся у фей: помимо отвисшей нижней губы у нее были выпученные глаза и длинный крючковатый нос.
Перрифул (Peerifool). Название оркадской версии сказки «Том Тит Тот» с некоторыми чертами, характерными для Хабетрот. Младшая из трех принцесс попадает в плен к великану; находясь в его доме, она делится кашей с желтоволосыми человечками, и с тех пор волшебный мальчик приходит для нее прясть. Какая-то нищенка сквозь дырку в земле заглядывает в жилище фей, точно так же, как это сделала героиня сказки «Хабетрот», и видит там,мальчика, который расхаживает среди прях и подгоняет их словами: «Пляши, веретенце, пляши; вейся, ниточка, вейся; крутись, колесико, крутись; Перрифул меня зовут, Перрифул». Потом нищенка попросилась к принцессе переночевать и заплатила за ночлег, рассказав эту историю, и так принцесса узнала заветное слово, то есть одно из тайных имен фей.
ТеррИТОП (Terrytop). В Корнуолле главным злодеем саффолкской сказки «Том Тит Тот» стал демон по прозванию Территоп . Сказка под названием «Даффи и дьявол» не раз становилась основой сюжета рождественских спектаклей. Даффи была ленивая неряха, но, видимо, красивая, по-
тому что сквайр Ловелл из Трсвуфа, застав ее как-то в разгаре ссоры с мачехой, поверил утверждениям девушки, будто она и прясть и вязать на все руки мастерица, и взял ее в свой дом в помощницы экономке. Девушке три года на обычных сказочных условиях помогал дьявол. Его имя открылось так же, как в истории «Том Тит Тот», но, когда он исчез, с ним пропала и вся его работа, так что сквайру пришлось идти домой полуголым. Весь сюжет представляет собой длительную запутанную борьбу сторон, которые при помощи экономки и возлюбленного Даффи достигают наконец компромисса.
Сюжет о нерадивой пряхе широко известен на Британских островах. Немало его разновидностей существует и в Европе. В Австрии есть «Крузимюгели», во Франции – «Робике», в Венгрии – «Винтеркольб» и «Панцуманци», в Исландии – «Гилитрутт», в Италии – «Розания», в России – «Мартынко» и многие другие, одни больше похожи на «Том Тит, Тот», другие – на «Хабетрот».
3 Chambers R. Popular Rhymes of Scotland. Edinburgh, 1870.
Hunt R. Popular Romances of the West England. London, 1923. P. 239– 247.
ВОЛШЕБНЫЕ Никто Ничто (Nicht Nought Nothing). Жили когда-то
СКАЗКИ король с королевой. Они были уже давно женаты, а детей у них
все не было. Наконец королева родила ребенка. В то время, когда король находился в далеких странах. Королева решила не крестить младенца до возвращения короля и сказала: «Мы будем звать его Никто Ничто, пока не приедет его отец».
Но до возращения отца прошло много времени, и младенец превратился в .милого маленького мальчугана. Наконец король собрался в обратный путь; ему нужно было переправиться через широкую реку, но было половодье, и король не мог попасть на другой берег. Тогда к нему подошел великан и сказал: «Если ты отдашь мне Никто Ничто, я перенесу тебя через реку на спине». Король не знал, что так зовут его сына, и пообещал выполнить условие великана. Когда король вернулся домой, он был очень рад увидеть свою королеву и маленького сына. И тогда она сказала королю, что не стала давать имени ребенку до его возвращения и звала сына Никто Ничто. «Что я наделал? Ведь я пообещал Никто Ничто великану, который перенес меня через реку на спине!» – горестно воскликнул бедный король.
Король и королева сильно опечалились и решили отдать великану сына птичницы, понадеявшись, что тот никогда не узнает об обмане. На следующий день великан пришел получить обещанное, король послал за сыном птичницы, и великан ушел с ребенком на спине.
Он шел и шел, пока не добрался до большого камня, и там присел отдохнуть. Он сказал: «Эй ты, на моей спине, кото-
рый сейчас час?» Бедный ребенок ответил: «Час, когда моя мама-птичница приносит яйца к завтраку королевы». Великан страшно разозлился, ударил ребенка о камень и убил. Король с королевой попытались подменить своего сына сыном садовника, но у них опять ничего не вышло. Тогда великан пришел в жилище короля и сказал, что убьет их всех, если они не отдадут ему Никто Ничто. Им ничего не оставалось, как расстаться со своим сыном. И когда великан с мальчиком пришел к большому камню, великан спросил: «Который теперь час?» И Никто Ничто ответил: «Час, когда мой отец король садится ужинать». Великан сказал: «Теперь это тот, кто мне нужен». Он привел Никто Ничто в свой дом и воспитывал его, пока мальчик не стал взрослым.
о
>
У великана была красавица дочь, они с юношей полюбили друг друга. Однажды великан сказал Никто Ничто: «У меня есть для тебя работа на завтрашний день. Мои конюшни семь миль в длину и семь миль в ширину, их не чистили уже семь лет, и ты должен вычистить их к закату, или я съем тебя на ужин». Дочь великана, подавая на следующее утро юноше завтрак, увидела, что тот совсем отчаялся, потому что не успевал он вычистить какую-то часть, как она становилась столь же грязной, как прежде. Дочь великана сказала, что поможет ему, и созвала всех лесных зверей и небесных птиц, и они унесли всю грязь, прежде чем великан вернулся домой. Он сказал: «Горе тому, кто помог тебе, но на завтра у меня есть для тебя работа потяжелее». И он велел Никто Ничто осушить озеро, семь миль в длину, семь миль в ширину и семь миль в глубину, а иначе пригрозил съесть его на ужин.
Никто Ничто принялся за работу ранним утром и пытался вычерпать воду ведром, но пруд не уменьшался, и юноша не мог придумать, что ему делать. И тут дочь великана созвала всех морских рыб, чтобы они приплыли и выпили воду, и вскоре озеро исчезло. Когда великан увидел, что все сделано, он пришел в ярость и сказал: «У меня есть для тебя работа потруднее на завтра: ты должен забраться на дерево; которое семь миль в вышину и без единой ветки, на верхушке у него гнездо, и ты должен принести мне яйца, ни одного не разбив, а иначе я съем тебя на ужин». Вначале дочка великана не знала, как помочь Никто Ничто, но затем она отрубила себе пальцы на руках и на ногах и сделала из них ступени, и он поднялся по этим ступеням и спустился, но, когда он ступил на землю, одно яйцо разбилось. Дочь великана посоветовала ему бежать, сказав, что последует за ним. И так он странствовал, пока не пришел во дворец своего отца. Король и королева приветили юношу и были к нему очень добры. Дочь великана убежала из отцовского дома, и тот преследовал ее, пока не утонул. Наконец она добралась до королевского дворца, где жил Никто Ничто, и забралась на дерево,
чтобы понаблюдать за ним. Дочь садовника пошла набрать воды в колодце и, увидев в воде отражение девушки, решила, что это она, и сказала отцу: «Если я такая красивая, если я такая нарядная, как ты можешь посылать меня за водой?» Жена садовника сказала то же самое. Тогда садовник сам пошел к колодцу, привел леди с дерева и пригласил в дом. Он рассказал ей, что чужестранец должен жениться на дочери короля, и указал ей на юношу, спящего в кресле, а это был Никто Ничто. Она увидела его и закричала: «Проснись, проснись и поговори со мной!» Но он не просыпался, и тогда она пропела:
Я вычистила конюшню,
Я осушила озеро
И сделала лестницу из своих пальцев.
И все из любви к тебе,
А ты не хочешь проснуться и поговорить со мной.
Король и королева услышали это и подошли к пригожей молодой леди, и она сказала: «Я не могу заставить Никто Ничто поговорить со мной, за все, что я для него сделала».
Они очень удивились, когда она заговорила об их сыне, и спросили, где он. Тогда она сказала: «Вот он сидит на стуле».
Король с королевой подбежали к нему, расцеловали и назвали своим дорогим сыном, он проснулся и рассказал обо всем, что сделала для него дочь великана и о ее безмерной доброте. Тогда они обняли и поцеловали ее, сказав, что она станет им дочерью, потому что их сын должен на ней жениться. И жили они счастливо многие дни.
Аинсель (Ainsel). Жила-была в домишке близ Ротли вдова с маленьким сыном. Как-то вечером мальчик расшалился и ни за что не хотел ложиться спать. Мать, укладываясь, предупредила, чтобы не засиживался допоздна, а то феи придут и заберут его, но он только рассмеялся в ответ и продолжал играть. Едва мать задула свечку, как из дымохода выскочила прелестная крохотная девочка и начала прыгать и скакать перед мальчиком. «Ты кто?» – спросил тот, завороженный. «Аинсель, – отвечала она. – А ты кто?» – «Я Аинсель», – ответил маленький хитрец, и они, точно дети одной матери, стали вместе играть у очага. Но вскоре огонь прогорел, света стало мало, и мальчик принялся так усердно ворошить угли, что один уголек выскочил из очага и попал Аинсель на ногу. Та подняла вой, совершенно неожиданный для ее крохотного роста: «А-а-а-а! Горю!» – «Кто это сделал? Кто это сделал?» – загремел голос из дымохода, и едва мальчик успел нырнуть в постель, как на полу перед очагом очутилась фея-мать. «Я Аинсель! Я Аинсель!» – вопила маленькая фея. «Так что же ты тогда воешь, – ответила мать, – коли винить некого!» И пинком закинула Аинсель в трубу .
Доктор и принцесса фей (Doctor and the Fairy Princess). Как-то поздно ночью одного известного врача разбудил стук колес кареты, подъезжающей к его двери, и тут же раздался громкий звонок. Спешно одевшись, доктор сбежал вниз и увидел маленького эльфа-пажа, стоявшего у двери кареты, и важного господина внутри.
– Доктор, поспешите и поедем со мной, – сказал джентльмен. – Нельзя терять ни минуты, одна очень знатная дама больна, и она не желает, чтобы ее лечил кто-то, кроме вас. Так что прошу в карету.
Услышав такие слова, доктор побежал наверх, закончил одеваться, собрал все необходимое и мигом вернулся.
– Теперь скорее, – произнес джентльмен. – Вы замечательный человек. Садитесь рядом со мной и не тревожьтесь, что бы вы ни увидели.
Они понеслись словно сумасшедшие, и, когда подъехали к переправе, доктор подумал, что сейчас позовут перевозчика и они сядут в лодку; но ничего подобного не произошло, лошади с каретой ринулись прямо в воду и тут же оказались на другом берегу, так что ни одной капли на них не упало.
Теперь доктор стал догадываться, кто его спутники, но старался сохранять спокойствие, и они мчались дальше, пока не поднялись на Шейнский холм, и остановились у низкого дома. Они вошли внутрь, и джентльмен повел доктора по темному узкому коридору, по которому приходилось двигаться на ощупь, пока неожиданно не засиял свет. Тут рас-
пахнулись двери, и доктор вошел в великолепные покои, украшенные шелками и золотом. На обитой парчой кушетке лежала красивая дама.
– О доктор, я так рада видеть вас. Как хорошо, что вы приехали, – приветливо сказала она.
– Благодарю вас, леди, – сказал доктор. – Рад служить вам.
Он оставался с ней, пока не родился мальчик; доктор огляделся, но не заметил нянек, тогда он сам запеленал младенца и положил рядом с матерью.
– Теперь запомни, что я скажу, – предупредила леди. – Они попытаются наложить заклятие, чтобы ты остался здесь, но послушай моего совета: ничего не ешь и не пей вина, тогда с тобой ничего не случится; не выказывай удивления, что бы ни произошло; и не бери больше пяти золотых гиней, даже если тебе предложат пятьдесят или сто в качестве платы.
– Спасибо, госпожа, – поблагодарил доктор. – Я сделаю все, как вы сказали.
Тут в комнату вошел господин, знатный и благородный, словно принц, он поднял дитя, посмотрел на него и снова положил его на кровать.
В комнате горел большой камин, и господин взял совок и разгреб горящие угли, освободив место за каминной решеткой. Затем снова взял ребенка, положил его в камин и стал засыпать углями, пока он не был покрыт ими полностью; но, помня о совете госпожи, доктор не произнес ни слова. После этого комната внезапно преобразилась, став еще красивее, и там был накрыт богатый стол, уставленный блюдами с мясом и прекрасными фруктами, в кристальных кубках искрилось красное вино.
– Теперь, доктор, разделите с нами трапезу, – сказал господин. – И отведайте того, что вам по душе.
– Сэр, – ответил доктор, – я дал обет ничего не есть и не пить, пока не вернусь домой. Поэтому, пожалуйста, разрешите мне не задерживаться долее.
– Конечно, – ответил господин. – Но вначале разреши мне заплатить за причиненные неудобства. – Он положил на стол кошелек, полный золота, и высыпал из него блестящие монеты.
– Я возьму лишь то, что мне причитается, и не больше, – сказал доктор и, отсчитав пять золотых гиней, сунул их в кошелек. – А теперь могу я взять карету, чтобы добраться домой, потому что уже поздно?
На это джентльмен рассмеялся.
– Ты узнал все секреты от моей госпожи, – сказал он. – Но так как ты по-
слушался ее советов, ты вернешься домой целым и невредимым.
Карета была подана, доктор сел в нее, и, как в первый раз, лошади пронесли его сквозь воду, и он добрался домой до рассвета. Но когда он открыл кошелек, чтобы достать оттуда пять гиней, он увидел там великолепное бриллиантовое кольцо, которое могло бы украсить руку короля. Рассмотрев его, он обнаружил внутри две буквы своего имени. Итак, доктор узнал, что это был подарок от самого принца фей.
Все это случилось более ста лет назад, но кольцо до сих пор хранится в семье доктора, переходя от отца к сыну, и тому, кто носит его, сопутствует удача, богатство и почет во все дни его жизни .
Черри из Дзеннора (Cherry of Zennor). Черри родилась в большой семье в Дзенноре, в маленькой деревушке в Корнуолле, и, когда девочке исполнилось четырнадцать, ей пора было идти в люди. Она решила поискать работу на местном базаре, но испугалась, села на землю и заплакала. Пока она плакала, рядом с ней остановился красивый, хорошо одетый джентльмен и спросил, что ее так опечалило. Поговорив с девушкой, он сказал, что как раз собирался нанять няню для своего маленького сына, потому что недавно овдовел. Он похвалил Черри за опрятный вид и пригласил пойти с ним. Они шли очень долго, все время спускаясь по извилистым дорожкам с высокими живыми изгородями, смыкавшимися над их головами. Джентльмен перенес Черри через несколько ручьев, и наконец они вошли сквозь калитку в сад, где цвели одновременно весенние, летние и осенние цветы. Вокруг пели птицы, и Черри подумала, что никогда еще не видела такого красивого места. Навстречу им вышел мальчик с проницательным взглядом, а за ним сердитая женщина.
«Это мать моей жены, – сказал джентльмен. – Она останется лишь на несколько дней, чтобы показать тебе дом и рассказать о твоих обязанностях, а потом уедет».
Старуха неодобрительно посмотрела на Черри, бормоча: «Так и знала, что Робин выберет какую-нибудь дуру», – и ввела ее в дом. Это было странное строение с длинными коридорами и большой запертой комнатой. Там было множество статуй, и девушка решила, что это мертвые люди, а посредине стоял похожий на гроб ящик, который Черри было велено вычистить. Когда девочка принялась тереть его, оттуда послышался странный стон, и Черри упала в обморок. Тут прибежал хозяин, поднял ее и вынес из комнаты, поцеловал и успокоил, а потом отослал старуху.
Обязанности Черри оказались необременительными и приятными: она должна была играть с маленьким мальчиком,
доить корову, которая появлялась чудесным образом, когда ее звали, и каждое утро мазать глаза ребенка зеленой мазью. Но самой приятной работой было помогать хозяину в саду. В конце каждой грядки он целовал девушку, и Черри была бы совсем счастлива, если бы хозяин не имел обыкновения часто и надолго исчезать, а после возвращения запираться в комнате, откуда доносились странные звуки. Ее маленький воспитанник не отвечал ни на какие вопросы и только говорил: «Я расскажу бабушке», если Черри о чем-нибудь спрашивала. Однако девушка догадывалась, что он видит гораздо больше, чем она, ведь его глаза просто сияли. Тогда она пошла на хитрость: как-то утром послала его собирать цветы и намазала себе глаз мазью. И тут все вокруг преобразилось, сад наполнился маленькими созданиями. На дне колодца она увидела множество танцующих крошечных людей и с досадой заметила среди них своего хозяина, который любезничал с феями. Вскоре она увидела, что хозяин вернулся и снова стал обычного роста. Он вошел в дом и заперся в комнате. Черри пошла за ним и стала подглядывать в замочную скважину. Он поднял крышку ящика, оттуда вышла женщина и стала играть на нем, а статуи принялись танцевать. Черри со слезами убежала; когда хозяин позвал ее работать в саду, она,
против обыкновения, была угрюмой. В конце первой грядки он попытался поцеловать ее, но она оттолкнула его, сказав: «Иди целуй своих карликов в колодце». Хозяин очень опечалился: «Черри, ты намазала глаза мазью, которой тебе было запрещено пользоваться. Мне жаль, но тебе придется отправиться домой, а сюда вернется старая Грейс». Черри расплакалась и стала просить прощения, но он заставил ее собрать вещи и проводил обратно вверх по холму. Черри никогда больше не видела своего хозяина, и, как все люди, побывавшие в Волшебной стране, она так и не смогла найти себе места в мире смертных, но бродила по окрестностям, словно неприкаянная, в надежде, что Робин придет повидать ее .
Волшебный вдовец (The Fairy Widower). Прошло
совсем немного лет с той поры, когда в Тоуднеке жила хорошенькая девочка по имени Дженни Пермин. Она была из бедной семьи, и ей пришлось пойти в услужение. В ней было много романтики, или того, что старые люди назвали бы сумасбродством. Она всегда нарядно одевалась, а ее волосы украшали изящно подобранные полевые цветы. И парни, конечно же, засматривались на Дженни, а женщины, конечно же, завидовали. Правда и то, что Дженни была не чужда тщеславия. Однажды мать послала Дженни в другой приход поискать места. Дженни весело отправилась в путь, дошла до перекрестка четырех дорог и тут поняла, что не знает, куда идти. Тогда она в растерянности уселась на гранитный камень, нагнулась, чтобы сорвать красивый лист папоротника, который обильно рос вокруг. Сложно сказать, что она намеревалась делать: то ли идти дальше, то ли вернуться, то ли остаться где была и потешить себя мыслями о собственной красоте. Внезапно Дженни услышала голос и, обернувшись, увидела молодого мужчину.
– Что ты ищешь, девушка? – спросил он.
– Я ищу место, – ответила она.
– А какое место ты хочешь получить, красавица? – спросил он с самой обворожительной улыбкой.
– Точно не знаю, сэр, – сказала Дженни. – Но я многое умею.
– Разумеется, – согласился путник. – А можешь ли ты помогать вдовцу с маленьким мальчиком?
– Я очень люблю детей, – ответила Дженни.
– Хорошо, – сказал вдовец. – Я как раз хотел нанять в няни к моему сынишке девушку твоего возраста.
– А где вы живете? – поинтересовалась Дженни.
– Недалеко отсюда. Пойдем со мной и посмотришь.
– Если вы будете так любезны показать мне, – сказала Дженни.
– Но вначале, Дженни Пермин...
Услышав от незнакомца свое имя, Дженни очень удивилась. «Он явно не из наших мест, откуда же он узнал, как меня зовут», – подумала она.
– Я вижу, ты удивилась, что я тебя знаю. Но неужели ты думаешь, что молодой вдовец, побывавший в Тоуднеке, не обратит внимания на такую красавицу? – сказал он. – К тому же я наблюдал, как ты расчесывала волосы у пруда и похитила несколько сладко пахнущих фиалок, чтобы вплести в свои прекрасные косы. Что ж, Дженни, согласна ли ты поработать у меня год и один день?
– Год и один день? – переспросила Дженни.
– Да, но если мы друг другу подойдем, то сможем продлить наш договор.
– А сколько вы будете мне платить? – спросила Дженни.
– Сколько захочешь, – сказал вдовец, позвенев золотыми монетами в кармане.
Дженни смотрела на него как завороженная, перед ее глазами проплывали чудесные видения. Она сказала без колебаний:
– Я согласна, сэр. Когда я должна прийти?
– Я хочу, чтобы ты отправилась со мной прямо сейчас. Мой мальчик очень несчастлив, я думаю, ты сумеешь его развеселить. Так ты готова?
– Но моя мама?
– Не беспокойся, я ей сообщу.
– А одежда...
– У тебя будет все, что пожелаешь, и жизнь твоя станет скоро намного приятнее.
– Что ж, тогда договорились, – сказала Дженни.
– Еще нет, вначале ты должна принести мне клятву.
Дженни была напугана.
– Не волнуйся, – мягко сказал вдовец. – Я просто хочу, чтобы ты поцеловала лист папоротника, который у тебя в руке, и произнесла: «Обещаю остаться на год и один день».
– И это все? – спросила Дженни. И, поцеловав лист папоротника, повторила:
Обещаю остаться На год и один день.
Больше ничего не сказав, он пошел по дороге, ведущей на восток. Дженни следовала за ним, она была удивлена, что ее новый хозяин на протяжении всего пути не перемолвился с ней ни единым словечком. Они все шли и шли, Дженни очень устала, у нее даже ноги разболелись. В конце концов Дженни начала плакать. Услышав ее всхлипывания, он обернулся.
– Ты устала, бедная девочка? Сядь, отдохни, – сказал он, взял Дженни за руку и усадил на поросший мхом склон.
Растроганная его добротой, она залилась слезами. Он позволил ей поплакать несколько минут, затем, сорвав пучок листьев, росших у подножия холма, сказал:
– Теперь я должен вытереть твои слезы, Дженни.
Он быстро провел листьями сначала по одному глазу, потом по второму.
Слезы высохли. Усталость как рукой сняло. Она почувствовала, что куда-то движется. Казалось, земля разверзлась, и они очень быстро летели куда-то вниз. Наконец они остановились.
– Вот мы и пришли, – сказал он. – Но я вижу слезинку на твоих ресницах, а человеческим слезам не место в наших жилищах, разреши мне вытереть ее.
Вновь он коснулся век Дженни листиками, еще меньшими, чем в первый раз, и... О чудо! Перед девушкой простиралась страна, какой раньше она никогда не видела. Холм и долина были покрыты цветами самых разных оттенков, сочетавшихся в гармоническое единство; так что казалось, будто все вокруг усыпано драгоценными камнями, сиявшими ярко, словно летнее солнце, и одновременно мягко, словно лунный свет. Там текли реки с наипрозрачнейшей водой, искрились водопады, били фонтаны. Повсюду гуляли джентльмены и леди, одетые в золотое и зеленое, они играли, отдыхали на покрытых цветами склонах, пели песни или рассказывали истории. О, это была чудесная страна.
– Вот мы и дома, – сказал хозяин Дженни, который тоже странным образом изменился: он был очень красивым маленьким человечком, одетым в зеленый плащ, покрытый золотыми узорами. – А теперь, – сказал он, – я должен представить тебя твоему маленькому подопечному.
Он привел Дженни во дворец, в котором вся мебель была сделана из серебра и золота, инкрустированного перламутром, слоновой костью, и украшена изумрудами. Они миновали множество залов, пока не дошли до комнаты, увешанной кружевами, тончайшими, словно паутина, и красиво затканными цветами. На середине комнаты стояла колыбель, сделанная из морской раковины, ярко переливавшейся всеми цветами радуги так, что Дженни хотелось зажмуриться. Он подвел девушку к колыбели, в которой, по ее словам, «спал прекраснейший из ангелов Господних». Мальчик был так красив, что она пришла в восхищение.
– Это твой воспитанник, – сказал отец. – Я король этой страны. И у меня есть свои причины, почему я хочу, чтобы мальчик узнал кое-что о людях. Тебе нужно только умывать и одевать его, гулять с ним в саду и укладывать спать, когда он устанет.
Дженни с удовольствием выполняла свою работу. Она очень полюбила мальчика, и он, казалось, тоже любил ее. А время летело с удивительной быстротой.
Когда мы счастливы, то часто не замечаем, как уходят часы и дни. Прошел срок, о котором Дженни уговорилась со своим хозяином, и однажды утром все изменилось. Она проснулась в собственной постели, в доме своей матери. Все вокруг казалось ей странным, а люди стали поговаривать, что Дженни очень изменилась. Множество старых сплетниц приходили повидать Дженни, и она всем рассказывала свою историю. Пришла и старая Мэри Калинеук из Дзеннора, она тоже выслушала историю про вдовца, ребенка и прекрасную страну. Старухи, присутствовавшие при этом, ворчали, что девчонка совсем рехнулась. Мэри, которая производила впечатление очень мудрой женщины, велела Дженни согнуть руку.
Дженни села в постели и согнула локоть.
– Теперь произнеси: пусть моя рука никогда не разогнется, если я скажу хоть слово лжи.
– Пусть моя рука никогда не разогнется, если я скажу хоть слово лжи, – повторила Дженни.
– Разогни руку, – велела Мэри.
Дженни выпрямила руку.
– Девочка говорит правду, – сказала Мэри. – Маленькие люди увели ее в свою страну под холмами.
– Она придет в себя? – спросила ее мать.
– Все в свое время, – ответила Мэри. – И если она будет честной, не сомневаюсь, что хозяин позаботится о ее благополучии.
Однако Дженни так и не оправилась до конца. Она вышла замуж, но не была счастлива. Некоторые говорили, что она продолжала тосковать по своему волшебному вдовцу. Другие утверждали, что она в чем-то провинилась, иначе бы она принесла с собой много золота. Если все это не приснилось Дженни, пока она сидела на камне, срывая папоротник, тогда она действительно пережила необычайное приключение .
Мэри НеЛЬСОН (Маг/ Nelson). Мэри Кэмбелл из Абердиншира вышла замуж за Джона Нельсона, молодого золотых дел мастера, державшего лавку, в которой он торговал своими изделиями. Они жили очень счастливо, пока не пришло время родиться их первенцу. В ночь перед родами ее окружали повитухи и няньки, но в полночь раздался страшный шум, и все свечи потухли. Женщины перепугались, и прошло некоторое время, пока им удалось снова зажечь свет. Но тут они увидели, что на кровати лежит мертвое тело. Все оцепенели от ужаса, а Джон Нельсон был сражен горем. Л ю-
ди всех вероисповеданий собрались на ее поминки, среди них был и его преподобие мистер Дод, который, едва взглянув на труп, сказал: «Это не тело христианки. Миссис Нельсон, должно быть, похитили феи и подложили вместо нее некую субстанцию». Никто ему не поверил, и он отказался прийти на похороны.
Однажды вечером, по прошествии какого-то времени, Джон Нельсон ехал верхом по своему полю, на котором был небольшой холмик, откуда доносилась красивая мелодия. К Нельсону приблизилась женщина в белых одеждах. И хотя он не мог видеть ее лица, молодой человек подъехал к ней и вежливо спросил, что заставило ее идти через эти безлюдные места в столь поздний час. Тогда она отбросила вуаль и разрыдалась, и Нельсон сразу же узнал свою жену. «Во имя Бога, скажи, что тревожит тебя? И что заставило тебя появиться в этот час?» – спросил он. «Я могу приходить в любой час, – ответила она. – Потому что ты считаешь, что я умерла и похоронена. Но это не так. Меня похитили во время родов, а ты похоронил вместо своей жены кусок дерева. Ты еще можешь освободить меня, если прибегнешь к верным средствам, но, боюсь, ребенка нам уж не вызволить; за ним присматривают три няньки, и мне не удастся его унести. Я очень надеюсь на моего брата Роберта, чей корабль приходит через десять дней».
Джон Нельсон спросил, что они должны делать, чтобы освободить ее. И она ответила, что на столе он в следующее воскресенье найдет письмо, адресованное ее брату. Он должен передать это письмо Роберту Кэмбеллу, как только тот вернется домой. Затем она велела ему посмотреть через ее правое плечо, чтобы увидеть ее спутников. Он сделал, как она сказала, и увидел королей, королев и стражников, сидящих у подножия холма. «Нам никогда не вызволить тебя из их владений», – произнес он. «Роберт может это сделать, – ответила бедная женщина. – Только ты не пытайся освободить меня, иначе я останусь здесь навсегда. И даже теперь меня ждет суровое наказание за то, что я с тобой говорю. Поэтому подъедь к холму и пригрози сжечь весь терновник, который растет на нем, если они меня накажут». С этими словами она исчезла, а он подъехал к холму и, хотя никого там не видел, выкрикнул угрозу. Тогда в воздухе раздался голос, сказавший, что они не причинят вреда его жене, если он выбросит книгу, которая лежит у него в кармане. Джон же ответил, что никто не заставит его расстаться с этой книгой, но если они не послушаются, то он поступит так, как обещал. Голос сказал, что Мэри Нельсон будет прощена, если он не тронет холм. Он согласился, и вновь послышались звуки музыки. Джон Нельсон уехал и рассказал обо всем мистеру До-ду, который остался в доме Нельсона до следующего воскре-
