Текст книги "Одна крошечная ложь (ЛП)"

Автор книги: К. А. Такер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Майлз Клири?

Я давлюсь, а глаза у меня округляются от удивления.

Кажется, Роберт гордится собой.

– Вот значит как!

– Правда? Вы его знали? В смысле… – Я пытаюсь урезонить свою радость.

– Да. – Он медленно кивает, словно его мысли быстро наполняют воспоминания. – Да, знал. Мы оба были членами клуба «Tiger Inn». Много раз на одни и те же вечеринки ходили. Он – ирландец, да?

Я понимаю, что киваю головой.

– Дружелюбный, добродушный. – Он издает легкий смешок, но я вижу, как нечто, похожее на огорчение, появляется в выражении его лица. – Некоторое время мы с одной и той же девушкой встречались. – Еще смешок, и его изборожденные морщинами щеки вспыхивают от какого-то воспоминания. Уверена, об этом я точно ничего слышать не хочу. – А потом он познакомился с темноволосой красавицей, и мы стали редко его видеть. – Его глаза совсем немного сужаются, когда он вглядывается в меня, изучая черты лица. – Судя по тебе, я бы сказал, что он на ней женился. Ты выглядишь в точности, как она.

Я улыбаюсь и киваю, на мгновение опуская взгляд в пол.

– Это так круто, Ливи! – визжит Рейган, глаза которой округлились от предвкушения. – Нам надо их свести, как только твои родители сюда приедут!

Роберт тут же кивает, соглашаясь с дочерью.

– Да, я бы с удовольствием увиделся с Майлзом.

– Эээ… – И в мгновение ока мой слабый шарик радости сдувается от столкновения с реальностью. Да, отлично было бы увидеть моего отца и Роберта вместе. Побыть здесь с родителями. Услышать беззаботный смех отца. Но этому не суждено случиться. Никогда. Я чувствую, как ладонь Коннора сжимает мою, крепко притягивая меня к нему. Только он знает. А теперь узнают все. – Вообще-то, они с мамой погибли в автомобильной аварии, когда мне было одиннадцать.

Существует стандартное выражение лица для случаев, когда ты сообщаешь подобные новости. Удивление, кожа немножко бледнеет, а потом брови поднимаются. Еще обычно один коротенький кивок головы. Тысячу раз это видела. Выражение лица Роберта повторяет это в точности, только дополняется свирепым взглядом в сторону дочери, которым он словно говорит «Почему ты не знала этого о своей соседке?». Но это не ее вина. Я никогда ей этого не говорила. Не избегала этой темы, просто разговор об этом не заходил.

– Мне…мне очень жаль это слышать, Ливи, – хрипло произносит он.

Я пытаюсь успокоить его слабой улыбкой и утешительными словами.

– Все нормально, правда. Это давно случилось. Я…в порядке.

– Что ж…

Повисает неловкая тишина. Именно по этой причине я всячески избегаю ситуаций, когда приходится делиться этим с группой людей. А потом Грант, который все еще болтается поблизости, спасает ситуацию, сменив тему на обсуждение предстоящей гонки, и освобождает меня тем самым от всеобщего внимания. Наделяет меня возможностью впервые с начала разговора о родителях взглянуть на Эштона.

Я ожидаю стандартного выражения лица. Но не тут-то было. Взгляд его глаз с самым странным выражением прикован ко мне. Губы изогнулись в крошечной улыбке. Взгляд наполнился легкостью.

Описать это можно только, как…

Умиротворение.

* * *

– Так вот насчет чего весь шум.

Гордо улыбаясь, Коннор берет меня за руку, пока мы идем по Проспект Авеню – по-другому «Улице» – название, знакомое всем в Принстоне, – и поднимаемся по лестнице к впечатляющему зданию в стиле Тюдоров, фасад которого украшают изображения коричневого клевера. Сегодня четверг. Очередь ко входу тянется даже на улице, но Коннор показывает свою клубную карту и без проблем проводит нас внутрь.

Распахнув передо мной тяжелую дверь, он драматичным жестом показывает мне интерьер.

– Добро пожаловать в лучший обеденный клуб! – Меня тут же оглушают звуки смеха и музыки.

– По-моему, вы все так о своих клубах говорите, – дразню его я, разглядывая на ходу обшивку стен из темного дерева и старинную мебель.

В прошлую субботу, когда Роберт подтвердил, что мой отец был членом этого клуба, Коннор пообещал провести мне экскурсию. С тех самых пор я вся была на нервах.

– Здесь мило. – Я глубоко вдыхаю, будто это действие как-то поможет мне почувствовать присутствие в этих стенах Майлза Клири.

– Ты еще ничего не видела, – улыбается Коннор и протягивает мне свою сильную руку. – Гид к Вашим услугам.

Коннор проводит меня по нескольким этажам расширенного и отремонтированного клуба, больше всего времени уделяя потрясающей столовой, библиотеке и гостиной наверху. Напоследок он приберегает подвал: просторное, слабо освещенное помещение, напоминающее гараж, которое здесь называют «Пивная».

– Сейчас все еще не так плохо, – говорит Коннор, взяв меня за руку, когда мы спускаемся вниз. – К полуночи передвигаться станет невозможно. Это самая большая и самая лучшая пивная в Принстоне. – Он усмехается и добавляет: – И это я говорю не только потому, что вхожу в этот клуб.

– Не сомневаюсь, – бормочу я, осматриваясь.

Повсюду расположились смеющиеся и улыбающиеся студенты – как парни, так и девушки. Некоторые носят в руках пластиковые шпаги и маскарадные маски. Коннор говорит, что они, скорее всего, до этого были где-то на тематической вечеринке.

Единственная мебель, которую я вижу, – это несколько огромных зелено-белых столов с логотипом обеденного клуба. Почему-то я не удивляюсь, когда за одним из них вижу Тая. В этот момент он кричит кому-то и наливает из кувшина пиво в пластиковый стакан, которые двумя пирамидами расставлены на противоположных концах стола.

– Здорово, приятель! – Свободной рукой Тай хлопает Коннора по спине. Наклонившись, он с фальшивым шотландским акцентом орет: – Айриш!

Меня пробирает смех. Есть в Тае что-то такое беззаботное. Он грубый, шумный и иногда ведет себя, как полный извращенец, и все же не может не нравиться. Мне кажется, что они с Кейси хорошо бы сошлись. Может, поэтому рядом с ним мне так комфортно. Каким-то странным, не лишенным сверкания всем, что есть под килтом, образом он напоминает мне о доме.

Коннор крепко сжимает плечи Тая.

– Мы сюда приходим поесть почти каждый день, но Тай же здесь практически обитает. Он входит в офицерский корпус. Видимо, поэтому это место такое дикое. Понятия не имею, как он умудряется хоть один предмет сдать.

Тай показывает подбородком на учебник, разложенный на ближайшем стуле, а на его лице застывает выражение полнейшего непонимания.

– Не знаю, о чем это ты. Здесь я лучше всего соображаю. – Бросив на пол пустой кувшин, Тай берет два шарика для пинг-понга. – Готов?

Коннор пожимает плечами, глядя на меня.

– Ты как?

Еще раз осмотрев стол и шарики, я спрашиваю:

– Это что…пив-понг?

Тай шумно опускает свою кружку и с озорной ухмылкой заявляет:

– Бейрутская девственница! А мне нравится! – Он показывает на меня пальцем. – Никогда не называй это пив-понгом. Назад пятками нельзя, а то выставлю эту красивую задницу за дверь!

– И почему у меня такое чувство, что я попала, – ворчу я, рассматривая стаканчики с пивом. И все же я знаю, что угрозы Тая не пустые, и попытка сбежать, скорее всего, повлечет унижение перед всем клубом.

– Шотландец ненормальный, – бормочет Коннор себе под нос, но глаза его блестят. Обняв меня за талию, он начинает посмеиваться. – Не волнуйся. Я хорошо играю. Со мной ты в безопасности.

Я слегка сжимаю его запястье, и он отпускает меня. Благодаря напоминанию я чувствую некоторое облегчение. Знаю, что с Коннором я в безопасности. Совсем другая история, была бы я с Эштоном. Он бы, вполне вероятно, проиграл, только бы я напилась. И все же мои глотки на этот раз будут самыми маленькими глотками, известными человечеству.

– Что у нас тут, двое на двое? Кто твой напарник, Тай? – спрашивает Коннор.

– А ты как думаешь? – Легкомысленный ответ раздается за секунду до появления раскачивающегося медово-блондинистого хвостика и ухмылки.

– Рейган! Слава Богу. Спаси меня.

– Ни за что, соседка. – Она лениво хлопает меня по спине, забирая у Гранта стакан с пивом, и игриво ему подмигивает.

Я так рада видеть здесь Рейган. С того самого разговора у ее родителей, рядом со мной она становилась необычно молчаливой. Возможно, она злится, что я не упомянула случившееся с моей семьей. Я не уверена, а сама она не поднимала этой темы. Но сегодня, вроде бы, все нормально, и я этому рада.

Все здесь, кроме…Заправив прядку волос за ухо, я тайком осматриваю помещение, разыскивая высокого, темноволосого парня.

– У него завтра сложный тест, – шепчет Рейган с понимающей ухмылкой. – Он не придет.

– А. – Больше я ничего не спрашиваю, хотя и не могу проигнорировать появившееся разочарование. А потом молча себя отчитываю. Здесь я с Коннором. С Коннором. С Коннором. Сколько ж раз мне надо повторить его имя, прежде чем оно прилипнет?

– Ладно, Мелкая! – кричит Тай. – Топай сюда. Коннор и девственница сегодня продуют!

Лицо вспыхивает, когда в мою сторону поворачиваются головы.

– Я никогда не играла! – громко вношу ясность я, хотя Тай ни в каком смысле не ошибся.

– Так, начинаем, – объявляет Тай, и в воздух летит монетка.

В этот бросок выигрывают они, и вокруг нас быстро собирается толпа. Видимо, «Бейрут» – зрелищная игра. Вскоре я понимаю почему: есть возможность понаблюдать, как сильно люди напиваются. И как быстро.

Коннор объясняет стандартные правила: если противник попадает мячиком в стакан или ты вообще промахиваешься мимо стола, ты пьешь. Что ж, у меня с этими правилами возникло две проблемы. Во-первых, наши противники удивительно хороши. Во-вторых, я удивительно плоха.

Несмотря на талант Коннора топить в пиве шарики, проходит совсем немного времени, прежде чем в лидерах оказываются Тай и Рейган. А когда во мне разливается вызванное алкоголем расслабление, целиться я начинаю еще хуже. Когда наступает мой черед бросать, доходит до того, что люди отступают от стола, дабы не получить шариком между ног.

– Практика тебе не помогает, да? – дразнит Коннор, ущипнув меня за талию.

В ответ я показываю ему язык. Когда он с сосредоточенным выражением лица оценивает ситуацию на столе, я украдкой изучаю его рельефные предплечья и идеальный зад, обтянутый джинсами, а ведь носить их – такая редкость для Коннора. Он хмур, да не совсем. Это привлекает. До такой степени, что меня злит, когда момент прерывается симпатичной блондинкой, положившей ладонь на его бицепс.

– Привет, Коннор. – Ее улыбка кокетлива, с этим не ошибешься.

– Привет, Джулия. – Он сверкает ямочками на щеках, но тут же возвращается к игре, изучая стаканчики. Его незаинтересованность в ней заметна. Заметна для меня и очевидна для Джулии, которая выглядит упавшей духом.

К тому времени, когда мы доходим до последнего стаканчика, – выигрывают Тай и Рейган, – я уже бросила следить за происходящим. Просто пью, когда Грант – наш самозваный рефери – отдает мне приказы.

Коннор целует меня в щеку и бормочет:

– Ты в хлам. Думаю, стоит выйти на воздух. Пойдем. – И приобняв меня за талию (не только от симпатии, но и для поддержки, я уверена), Коннор ведет меня наверх и к выходу в тихое местечко.

– Как хорошо. – Я вдыхаю прохладный, свежий воздух.

– Да, там становится жарко и душно, – бормочет Коннор, убирая волосы с моего лица. – Тебе весело?

Уверена, моя ухмылка говорит сама за себя, но все же отвечаю:

– Да, мне очень весело, Коннор. Спасибо, что привел.

Поцеловав меня в лоб, Коннор прислоняется к стене рядом со мной.

– Не за что. Мне страшно этого хотелось. Особенно теперь, когда узнал, что в этот клуб входил твой отец.

Я тоскливо улыбаюсь, запрокинув назад голову.

– Твой отец тоже был членом клуба?

– Не, он входил в «Cap». Тоже большой.

– Разве ему не хотелось, чтобы ты вошел туда?

Сцепив свои пальцы с моими, Коннор говорит:

– Он просто рад, что я вообще оказался в Принстоне.

– Ясно. – «Уверена, то же можно было бы сказать и о моем отце…»

Кажется, что Коннор глубоко задумался.

– Знаешь, до последних лет я никогда не осознавал всей прелести своих отношений с отцом. – Повисает долгая пауза, а потом он добавляет: – Пока не познакомился с Эштоном.

«Бейрут» и девушка, пытающаяся привлечь внимание Коннора, отвлекли меня настолько, что некоторое время я умудрилась вообще не думать об Эштоне. Теперь же мысли о нем вернулись, и я чувствую себя тревожно.

– В смысле?

Коннор вздыхает. Его лицо кривится, словно он размышляет над ответом.

– Я был с Эшем, когда на гонку приезжал его отец. С ним он – другой человек. Не знаю, как объяснить. У них отношения просто…натянутые. По крайней мере, так мне показалось.

Меня разбирает любопытство.

– Ну, а ты не спрашивал у него об этом?

Фырканье отвечает быстрее слов.

– Мы – парни, Ливи. И не обсуждаем чувства. Эштон – это…Эштон. Знаю, ты считаешь его сволочью, но он – хороший парень, когда хочет им быть. Он прикрывал меня больше раз, чем мне хотелось бы признать. Помнишь ту историю обо мне в лодке? Ну, ты знаешь…

– Кверху задом? Помню, конечно, – хихикаю я.

Склонив голову, Коннор застенчиво улыбается и признается:

– Думаю, тренер вышвырнул бы меня из команды, если бы не Эштон. Не знаю, что он сказал или сделал, но как-то мое прощение заслужил. Знаю, я шучу о том, что Эш – паршивый капитан, но на самом деле он хорош. Он – отличный капитан. Лучший, что был у нас за три года моей учебы. Его уважают все парни. И не только за то, что у него девушек больше, чем у нас всех вместе взятых.

От этих слов я закатываю глаза. С каждым днем мысль об Эштоне с кем-либо – его девушкой или любой другой – становится мне все более ненавистна, а эти слова вызывают скручивающий внутренности образ.

– В любом случае, прости, что приплел Эштона. Он – мой друг, но говорить о нем у меня нет никакого желания. Давай поговорим о…

Он поворачивается и берет меня за талию. Язык Коннора проскальзывает в мой рот. Этот поцелуй длится дольше, чем любой наш поцелуй до этого. Хотя я осознаю, что не возражаю. Мне даже нравится, и я кладу руки на его крепкую грудь. Боже, у Коннора и правда отличное тело. Остальные девушки точно уже это заметили. Почему же мои гормоны только сегодня начали это понимать?

Виновато пиво, видимо.

А, может быть, они, наконец, начали принимать тот факт, что Коннор может быть очень правильным для меня.

* * *

– Я тебя предупреждала, – напоминаю я, разогревая мышцы ног.

– Все не может быть настолько плохо.

Я убеждаюсь, что она видит мою ответную гримасу. Если не учитывать обязательные пробежки на физкультуре в школе и тот случай, когда доктор Штейнер заставил меня бегать на ферме за курами, я избегала любых форм бега. Удовольствия от него никакого не получаю и умудряюсь хоть раз, но споткнуться.

– Давай же! – наконец, визжит Рейган, подпрыгивая от нетерпения.

– Ладно, ладно.

Я собираю волосы в высокий хвост и, потягиваясь, встаю, а потом бегу вслед за ней. Вот и еще один аргумент против пробежки: на улице пасмурно и прохладно, а дождь то моросит, то прекращается. Рейган же клянется, что в местном прогнозе погоды было обещано, что через час станет солнечно. Мне кажется, что она врет, но я не спорю. После вечеринки ее отца отношения между нами были странноватыми. Поэтому, когда она попросила пробежаться с ней сегодня, я сразу же согласилась. Несмотря на скользкие дороги и все такое прочее.

– Если мы пробежим эту улицу до конца и обратно, получится две мили. Справишься? – спрашивает Рейган, а потом добавляет: – Мы сможем остановиться и пройтись, если почувствуешь слабость.

– Слабаки хороши в ходьбе, – усмехаюсь я.

Она недовольно фыркает.

– Да ты, наверное, похудеешь от простого чиха.

Через несколько минут у нас получается бежать бок о бок, когда мои большие, медленные шаги совпадают с ее мелкими и быстрыми. Тогда она и выпаливает:

– Почему ты не рассказала о своих родителях?

Не могу понять, злится ли она, ведь никогда не видела ее в таком состоянии. Но судя по тому, как Рейган закусывает губу и хмурится, ей очень неприятно.

Не знаю, что еще сказать, поэтому отвечаю:

– Просто эта тема никогда не всплывала. Правда. Это единственная причина. Прости.

Мгновение она молчит.

– Ты не любишь об этом говорить?

– Да нет, – пожимаю плечами я. – По крайней мере, не избегаю этого разговора.

Не то что моя сестра, которая запихнула все подальше в могилу с тлеющим динамитом. С того самого утра, когда я проснулась и увидела сидящую у своей кровати тетю Дарлу с покрасневшими глазами и Библией в руках, я просто это приняла. Пришлось. Моя сестра была едва жива, и мне нужно было сконцентрироваться на ней и том, чтобы мы с ней жили дальше. Так что, в одиннадцать лет, едва живая после гриппа, который спас меня от той аварии, я вылезла из постели и приняла душ. Позвонила в свою школу и в школу, где работали родители. Сообщила о случившемся соседям. Помогла тете Дарле упаковать наши вещи и переехать. Помогла заполнить бумаги на получение страховки. Убедилась, что меня сразу же зачислили в новую школу. Убедилась, что все, кому это было необходимо, узнали о гибели моих родителей.

Некоторое время мы бежим молча, а потом Рейган говорит:

– Ты же знаешь, что можешь все мне рассказать, да?

Я улыбаюсь своей крошечной подружке.

– Знаю. – Пауза. – И ты тоже знаешь, что можешь все мне рассказать, да?

За нее отвечает широкая, радостная ухмылка, такая, когда прямо под глазами появляются миленькие ямочки.

Я решаю, что этот момент идеален для полной смены темы разговора.

– Например, можешь перестать притворяться, что вы с Грантом не встречаетесь. – Я умудряюсь вовремя перехватить Рейган за руку, чтобы она не ткнулась носом в тротуар. Рейган восстанавливает равновесие и поворачивается ко мне. Глаза ее округлились, а щеки пылают. – Я думала, ты не умеешь краснеть, Рейган.

– Не говори никому! – шипит она. Ее хвостик раскачивается из стороны в сторону, когда она вертит головой и прищуривается, глядя на кусты, словно кто-то там мог спрятаться. – Никто не знает, Ливи.

– Серьезно? Думаешь, никто не знает? – К моему глубочайшему удовлетворению она краснеет еще сильнее. – Мне кажется, все знают. Или, во всяком случае, подозревают. – На днях Коннор ни с того ни с сего сказал о том, что Грант бегает за Рейган. Как-то я даже заметила, что пару раз Тай качал головой, глядя на них, а уж если до него дошло, то остальные понять просто обязаны.

Задумавшись, она прикусывает губу.

– Ладно. Нельзя просто стоять. – Мы легко бежим дальше. – По-моему, все к этому шло. Мне он всегда нравился, а весь прошлый год он со мной заигрывал. Однажды вечером мы с ним столкнулись в библиотеке. В укромном уголке. Поблизости никого не было… – Она пожимает плечами. – Все просто случилось.

– В библиотеке! – восклицаю я.

– Тихо ты! – На бегу она машет перед собой руками и хихикает.

– Но… – Я кривлюсь. – Где? – В этой библиотеке я была много раз, и не могу вспомнить ни одного уголка настолько темного и уединенного, чтобы заниматься там чем-то, кроме чтения.

– А что? – задорно ухмыляется она. – Хочешь развлечься там с Коннором?

– Нет! – При одной только мысли о том, что я предложу нечто подобное Коннору, я хмуро гляжу на Рейган.

Однако это ее не останавливает. Изогнув бровь, она спрашивает:

– С Эштоном?

Я чувствую, что краснею до самой шеи.

– Между нами ничего нет.

– Ливи, я видела вас тем вечером в «Шоушенке». Видела, как ты на него смотрела. Когда ты уже признаешь это?

– Что признаю? Что у моей соседки слишком развитое воображение?

В ответ она закатывает глаза.

– Ты же знаешь, чем больше времени проходит, тем тяжелее становится?

– Нет, не знаю, потому между нами ничего нет! – Вспомнив кое-что, я спрашиваю: – Эй, а он расстался с Даной?

Она пожимает плечами.

– Не слышала, но кто там его знает. У Эштона все скрыто за семью печатями.

– В смысле?

– У него может быть дюжина братьев и сестер, а ты никогда об этом не узнаешь. – Рейган прерывается, чтобы глотнуть воды из бутылки. Протерев рот рукой, она продолжает: – Папа всегда узнает членов команды. Ну ты понимаешь: их семью, успеваемость, специализацию, планы на будущее…Он считает их своими мальчиками. – Вспоминая крупного, крепкого мужчину с вечеринки и все хлопки по спине и вопросы, я понимаю, о чем речь. – Но он совсем немного знает о собственном капитане. Практически ничего.

– Хм…почему, интересно. – В голове звенит предостерегающий колокольчик.

– Грант думает, это как-то связано со смертью его матери.

Мои ноги прирастают к месту. Просто перестают двигаться. Рейган тормозит и начинает бежать на месте.

– Как? – спрашиваю я, глубоко вздыхая. Встреча с другими людьми, потерявшими родителей, всегда глубоко меня задевает. Благодаря такой близости, даже полные незнакомцы мгновенно становятся друзьями.

– Без понятия, Ливи. Об этом я знаю лишь потому, что как-то вечером подслушала их с отцом разговор в кабинете у нас дома. Но это единственное, что отцу удалось о нем выудить. Эштон умеет избегать разговоров. В смысле…ты встречала Эштона. Знаешь, какой он.

– Да, знаю. – А еще я знаю, что люди избегают подобных разговоров, когда за этим стоит какая-либо причина. Плохая причина. У меня начинает болеть живот.

– Побежали. – Рейган хлопает меня по попе и бежит вперед.

Мне приходится к ней присоединиться, хотя я больше не испытываю совсем никакого желания бегать. Хочется сесть и подумать. Смутно помня, что Коннор сказал мне в клубе «Tiger Inn», я спрашиваю:

– Ты встречала его отца?

– На осенней гонке. Он обычно с женщиной приезжает.

– С женой?

– За прошедшие четыре года я видела нескольких женщин. Может, это и жены. Кто знает? Опять же, что касается Эштона, то яблочко от яблоньки недалеко падает, так что… – Она одаряет меня колким взглядом.

– Какой он?

– Кажется вполне нормальным. – Она медлит. – Хотя рядом с ними у меня возникает странное чувство. Словно Эштон очень осторожен в словах и действиях.

«Значит, не только Коннор чувствует, что что-то не так…»

– И все-таки, что если это так?

– Что так? – медленно повторяю я, не понимая, к чему она клонит.

– Что, если он расстался с Даной?

– А. – Рейган, может, и избегает неловких ситуаций, но не стесняется задавать сложные вопросы. Это мне в ней нравится. Хотя сейчас я вполне обошлась бы без допроса с пристрастием. – Ничего. Я с Коннором. Наверное.

– Да, что вообще между вами происходит? Вы уже… – Она с намеком шевелит бровями.

Я лишь качаю головой и ворчу:

– Ты прямо как моя сестра. Нет. У нас все развивается неторопливо и без сложностей.

– По-моему, это скучно, – сухо бормочет она. – Могу поспорить, с Эштоном бы у вас все было быстро и жестко.

– Рейган! – Я в шутку толкаю ее, и она начинает хихикать. Но при мысли об этом внутри все переворачивается. Что, если бы я встречалась с Эштоном, а не с Коннором? Нет. Это невозможно.

– Просто, ты кажешься совсем другой рядом с Эштоном. И когда дело касается Эштона.

– Злобной? – фыркаю я.

– Страстной, – ухмыляется она.

Отчаянно желая сменить тему, я спрашиваю:

– Так, вы с Грантом встречаетесь?

Ловко перепрыгнув лужу, Рейган отвечает:

– Пока не уверена. У нас все довольно легкомысленно, и я не готова вешать ярлыки. Пока. – Она пригибает голову, а ее губ касается робкая улыбка. – Но…я без ума от него, Ливи. Если только я увижу его с другой, то, наверное, совсем с катушек слечу и прибью обоих.

Я хмурюсь, стараясь представить Гранта с другой. Не получается, потому что Грант таскается за Рейган, как влюбленный щеночек. А потом я задумываюсь, не встречается ли Коннор с другими девушками, потому что на наших отношениях нет никакого ярлыка. А что, если это так? Может, «неторопливо и без сложностей» значит «свободен и могу встречаться»? Если я увижу его с другой, слечу ли я с катушек? Благодаря знакомившимся с нами девушкам в обеденном клубе, я поняла, что Коннору, видимо, было бы из кого выбрать, но меня это не слишком волнует. Но когда в мыслях проносится образ целующего Дану Эштона, внутри все переворачивается. Я понимаю, это неправильно, но узнаю это чувство. Это не только шок. Это ревность. И уже это меня беспокоит. Как и разговоры девушек в баре. И прикосновения к его руке.

Вздох Рейган возвращает меня из мыслей обратно к нашему разговору.

– Чем бы это ни было, нам придется держать это в тайне, пока Грант не окончит колледж.

В ответ я хмурюсь, и это выражение лица говорит ей, что я не понимаю, почему.

– Мой папа! Ты меня слушаешь? Ох, Ливи. – Она сердито на меня глядит. – Иногда мне интересно, где ты витаешь…Папа не в восторге от него.

– Почему?

– Считает, что Грант несерьезно относится к жизни. Грант боится, что он вышвырнет его из команды, если узнает.

– Но…он учится в Принстоне. Насколько серьезней он может быть? – скептически фыркаю я.

– Настолько серьезным, чтобы не заниматься этим с дочерью тренера в библиотеке, – ворчит она, прибавив скорости.

Справедливо.

Снова начался дождь. Легкая, прохладная изморось, и вскоре моя синяя футболка промокает насквозь. Но я совершенно не против. Выбранный Рейган маршрут пролегает по спокойной улице в «плезантвильском» районе: красивые дома, подстриженные газоны и огромные деревья, только-только начавшие менять цвет листвы. Приятно побыть вдали от кампуса. Такое чувство, будто гора с плеч свалилась. Может, я провожу там слишком много времени, и он превращается в мой собственный пузырь. Я даю тихому окружению окутать меня, наслаждаясь своим побегом, и концентрируюсь на дыхании, удивляясь, что бегу вровень с Рейган.

И думаю об Эштоне. Размышляю о его жизни, его родителях, его матери. Размышляю о том, как он ее потерял. Была ли причина ее смерти неожиданной, как автомобильная авария? Или виновата болезнь, например, рак? Вспоминая наш разговор в первую неделю учебы, его реакцию, когда я сказала, что собираюсь учиться на педиатра и специализироваться в онкологии, можно подумать, что это именно рак.

Мы еще не добегаем до конца улицы, когда Рейган кричит:

– Поворачиваем назад. Я замерзла, а до дома еще почти миля. – Она перебегает на другую сторону улицы. – Как думаешь, побыстрее сможешь? Погода – отстой.

– Может, тебе не стоит больше доверять прогнозам погоды на радиостанциях, – недовольно говорю я, набрав полный рот дождевой воды. Горло так сильно пересохло, что заболел язык, но я не хочу переусердствовать с количеством жидкости, опасаясь судорог.

– Каким прогнозам? – Рейган оглядывается через плечо и хитро мне подмигивает, а я прибавляю темп, стараясь ее догнать. Она же бежит еще быстрее. Я решаю, что для меня это чересчур, так что бегу в нескольких шагах позади нее, рассматривая тихую дорогу впереди. Длинную, с кочками и рытвинами, которые нам надо будет огибать. Мне же надо сосредоточиться, иначе очень вероятно, что я споткнусь о собственные ноги.

На другой стороне улицы – где совсем недавно бежали мы – я замечаю одинокую фигуру. Еще один ненормальный бегает в такую погоду. На ходу мой взгляд мечется между дорогой и человеком. Вскоре я приближаюсь настолько, что могу понять, – это мужчина. Еще ближе, и я вижу темные, растрепанные волосы.

Эштон.

Его шаги спокойны, как и движения, а лицо сосредоточено. Эштон бежит, как хорошо натренированный спортсмен. Спортсмен в промокшей насквозь белой футболке, которая прилипает к каждому изгибу его груди. Я не могу оторвать от него глаз. От бега биение сердца и так участилось, а теперь по венам бежит адреналин, дав мне заряд энергии. Я чувствую себя так, словно могу пробежать десять миль, словно могу перепрыгивать через автомобили, словно могу…

Руки едва удерживают мое лицо от прямого столкновения с асфальтом.

Видимо, при падении я наделала достаточно шума, чтобы встревожить Рейган, потому что она выкрикивает мое имя и быстро бежит обратно.

– Ты в порядке?

Я морщусь, поднимаясь. Лодыжку пронзает острая боль, а ладонь саднит.

– Да, я… – Слова прерываются шипением, когда меня пронзает очередной приступ боли. – Наверное, споткнулась о выбоину в тротуаре.

Она изучает асфальт и хмурится.

– Ты вот об этой маленькой, незаметной трещине, шириной с волосинку?

– Я тебя предупреждала, – ворчу я, ругнувшись себе под нос.

– Мда. И что нам теперь делать? – Прикусив губу, она вытаскивает из кармана худи телефон. – Посмотрим, может, Грант где-нибудь поблизости и сможет нас подвезти.

– Это было впечатляюще, Айриш! – выкрикивает Эштон, тяжело дыша, и пересекает улицу.

Рейган с удивлением поднимает на него глаза…будто бы она не заметила, что он бежал в эту сторону. Я наблюдаю, как ее взгляд немного опускается, и глаза тут же расширяются. «Вот именно. Как ты посмела не заметить, что ЭТО бежит по улице, Рейган!» Она понимающе на меня глядит, словно говорит, что ее маленький, пошлый, повернутый на сексе в библиотеке мозг связал воедино все события, которые привели к моему падению.

– Привет, Эштон, – весело произносит она, не сводя с меня глаз.

Он быстро ей кивает и опускается на одно колено. Пока Эштон изучает мою лодыжку, я прислушиваюсь к его сбивчивому дыханию и сглатываю внезапно появившиеся слюни. Откуда они только взялись? Минуту назад меня иссушала жажда! Нажатие его пальцев, хоть и аккуратное, заставляет меня вздрогнуть, вернув в реальность.

– Можешь встать? – спрашивает он. Его прекрасные карие глаза полны беспокойства.

– Не знаю, – бормочу я и пытаюсь подняться на ноги. В мгновение ока его руки оказываются у меня на талии, помогая. То, что дальше я не побегу и даже до дома не дойду, становится понятно сразу же.

– Думаю, у меня растяжение. – Я растягивала лодыжку столько раз, что с этим ощущением прекрасно знакома.

– Я звоню Гранту, – заявляет Рейган, подняв к уху телефон.

Внезапно я оказываюсь в сильных руках Эштона, и он несет меня вниз по улице. Каким-то образом его ладони обжигают мою кожу даже сквозь одежду.

– Я не собираюсь стоять под дождем и ждать, пока припрется Кливер, – бросает Эштон.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, потому что общежитие находится в миле отсюда, причем идти надо в обратном направлении.

Смотря прямо перед собой, он тихо произносит:

– Несу тебя к себе, Айриш. – Судя по изогнувшимся губам, он намеренно произнес слова с намеком. Но ухмылка быстро соскальзывает, и он более мягко произносит: – Обними меня за шею. Так будет легче.

Я послушно поднимаю руку и обвиваю ей шею Эштона, положив ладонь ему на плечо. Большой палец оказывается около прорези в воротнике. Я чувствую, как напрягаются его мышцы от моей тяжести. Интересно, сколько он сможет так меня держать.

Наверное, Рейган задалась тем же вопросом. Она подбегает к нам и заявляет:

– Далеко же!

– Максимум полмили. Вперед. – Он дергает подбородком, а потом подмигивает ей. – Ты же не хочешь, чтобы Грант увидел, как эта задница снова станет толстой, а?

Упоминание легендарной толстой задницы оказывается достаточной мотивацией. Показав ему язык и бросив на меня острый взгляд, Рейган уносится прочь еще быстрее, чем бежала до этого. И оставляет меня наедине с Эштоном.