Текст книги "Сезон лжи (ЛП)"
Автор книги: К. Линде
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
II. ИГРА ПО ПРАВИЛАМ
7. ЛаркБлаготворительный банкет был самым большим мероприятием, которое мы сделали в рамках кампании до сегодняшнего дня. Это была своего рода проверка, насколько слаженно работает наша команда как единое целое. И сколько денег мы смогли бы собрать, благодаря огромным пожертвованиям, за один вечер.
У меня было твердое намерение побить все рекорды, которые мы установили на совещании.
Все утро я помогала передовой группе готовиться к этому событию. Наконец Деми отправила меня поесть и подготовиться. Видимо, сегодня я была немного… напряжена.
Ничего удивительного.
Особенно после разговора с Сэмом за гамбургерами.
И плюс еще и то, с чем мне приходилось иметь дело сегодня.
Я даже стала рыться в коробках с одеждой и обувью, которые оставила у меня мама. Выбрала стильное маленькое черное платье, приталенный жакет и приглушенные черные туфли-лодочки из змеиной кожи. Какая-то часть меня хотела восстать против всех этих дорогих нарядов, но сегодня мне явно потребуются хорошие доспехи. И дизайнерская одежда была лучшей в этом деле.
Глубоко вздохнув, я прошла через банкетный зал в заднюю комнату, где час назад оставила Деми.
– О, слава богу, ты наконец вернулась, – воскликнула Деми.
– Меня, что не было так долго.
Деми пожала плечами.
– Нет, тебе нужно было передохнуть. Но, черт возьми, я скучала по тебе.
Я сняла жакет и повесила его, прежде чем повернуться к Деми.
– Я тоже по тебе скучала. В чем дело?
Деми махнула рукой.
– Ты только посмотри на себя!
– Что?
– Это платье! Аспен, посмотри на ее платье!
Я закатила глаза, когда Аспен вошла в комнату.
Она присвистнула.
– Выглядит очень сексуально, босс.
– Оно не сильно отличается от обычного, – заверила я их.
– Ну, конечно, – сказала Деми.
Я покачала головой на них.
– Так что случилось?
Деми бросила мне наушники.
– Мы в часе от старта. Стажеры не отвечают. Мы не можешь найти трех билетеров. Я только что слышала, что мистер и миссис Чамблисс решили, что заказанные для них два столика, рассчитанные на восемь человек каждый, а не на десять, как они хотели. Так что теперь мне нужно найти место для четырех человек, придумать, как вежливо попросить у мистера и миссис Чамблисс еще десять тысяч, чтобы оплатить взнос за этих четверых, – сказала она, закатив глаза. – Мэр Кенсингтон будет здесь через пятнадцать минут, и все должно быть сделано к ее приезду.
– Ты занимаешься рассадкой, – сказала я Деми, повернулась к Аспен. – Ты можешь разобраться с билетерами?
– Есть! – ответила Аспен.
Она повернулась, чтобы уйти, как раз в тот момент, когда Роберт из полевой команды, Бет из тех отдела со своей девушкой из социальных сетей и фотографом, и, наконец, Сэм вошли в комнату. Мои глаза зацепились за Сэма на секунду, прежде чем перешли к вошедшим.
– Мы пошлем Лесли к столикам, чтобы разогреть Чамблиссов, а потом я попрошу Шона пропеть им дифирамбы, прежде чем они уйдут. Он в этом лучший.
– Отлично, – сказала Деми.
Я надела наушники и схватила планшет.
– У меня будут стажеры. Дай мне знать, если будет что-нибудь еще.
– О! – воскликнула Деми. – Еще музыканты не все собрались, и они не репетировали здесь ни разу.
Я застыла, стиснув зубы. Точно. Оркестр.
– Я могу позаботиться о музыкантах, – произнес Сэм с того места, где только что установил свой компьютер.
Мой взгляд скользнул к нему, я прищурилась. Он выглядел, как обычный парень, которого я раньше знала, словно просто пытался мне помочь. Но я не нуждалась в его помощи. Я была не просто так заместителем руководителя предвыборной кампании мэра Нью-Йорка. Я могла справиться со всем, что бы это ни было.
– Делай свою работу, – ответила я ему. – А я буду заниматься своей.
Затем вышла из комнаты, чтобы заняться своими обязанностями.
Я вошла в банкетный зал, украшенный десятками больших круглых столов. Красно-бело-синие знамена мэра Кенсингтон свисали с потолка по всему периметру комнаты. И так было проделано столько кропотливой работы, свидетелем результатов которой я стала сегодня.
Придерживаясь периметра, я повернула к сцене и увидела ответ на первую проблему. Все стажеры тусовались, болтая в углу, не работая.
Я закатила глаза. Ну, сейчас начнется веселье.
– Бейли, Колби, Марсель, Соня. – Я хлопнула два раза в ладоши. – Давайте двигаться. Гарнитуры наушников включены.
Их глаза округлились от шока, а затем они немедленно разошлись, бормоча извинения. Как будто никто из них не хотел получить работу, за которую платили.
– Стажеры задвигались, – сказала я в микрофон.
– Поняла, – ответила Деми.
Я покачала головой, а затем глубоко вздохнула, продолжая двигаться к сцене. На этот вечер мне пришлось забыть о своих чувствах к оркестру. Мне нужно было, чтобы они выполнили свою работу. Им за нее платили. И выполнили ее хорошо.
Я уже почти подошла к дирижеру, когда невысокий коренастый человек два или три раза постучал своей палочкой, и все музыканты заняли свои места.
– Прямо рождественское чудо, – саркастически пробормотала я.
По крайней мере, хоть что-то уже шло хорошо. Один пожар мне не пришлось тушить.
Я должна была развернуться прямо в эту минуту и направиться обратно к Деми. Поскольку была уверена, что ей не помешает помощь с рассадкой. Бет то же хотела получить доступ к Лесли для фотографий. Их новости в соцсетях вечером должны были выйти в срок. В данный момент я могла бы заняться дюжиной дел.
Вместо этого я уставилась на оркестр. Их музыка была потрясающей, они играли так гармонично. Просто великолепно. Теперь я поняла, что мы не просто так их наняли.
Из тридцати или сорока музыкантов, которых они нам предоставили, только трое были достаточно молодыми женщинами, одна из них потенциальная подруга Сэма – высокая латиноамериканка на виолончели, бледная блондинка и мышиная брюнетка, обе на скрипке.
Интересно, какая из трех девушек была подружкой Сэма? Ни одна из них не была похожа на меня. Никто из них не напоминал мне его бывшую – Мелиссу, с которой я, к сожалению, познакомилась. Я не могла ее вычислить. И даже если бы могла, не должна была. На самом деле я не хотела быть той девушкой, которая бы осуждала его подругу.
У меня скрутило желудок, пока я еще секунду наблюдала за ними. Нарочно мучаясь и теряясь в догадках. Вчера я решила, что не буду этого делать. Буду сильной и не позволю себе вспоминать о нем. Вот почему я надела доспехи Верхнего Ист-Сайда. Мне они были сегодня необходимы. И мне не нужна была та моя дьявольская личность – Ужасная Ларк, которая появилась вместе с заявлением Сэма. Эта моя вторая личность была опасна для меня на многих уровнях.
Вздохнув, я отвернулась от оркестра и сказала в микрофон:
– Оркестр репетирует. Теперь направляюсь в вашу сторону.
– Вообще-то, Ларк, только что прибыла мэр. Шон спрашивал о тебе, – ответила Деми.
Я вздохнула с облегчением. Это было лучше, чем идти в заднюю комнату, чтобы разбираться с очередными пожарами в последнюю минуту, пока там был Сэм. Я не хотела оставаться с ним в одной комнате… хотя и знала теперь, что с ним все будет не так просто.
– Поняла, – ответила я Деми и вышла из бального зала.
Я отправилась на поиски мэра. Несмотря на то, что я работала на Лесли с самого начала, мои нервы всякий раз, как я попадала в самую гущу предвыборной гонки, всегда были на пределе.
Войдя в святая святых – гримерку мэра, я нацепила на лицо игривое выражение. И встретила настоящее безумие.
Стилисты по волосам и макияжу лихорадочно поправляли последние штрихи. Запах лака для волос и спрея заполонил маленькую комнату. Кристина еще раз слушала речь Лесли. Исправляла ударения на ключевых словах, отмечала их на бумаге, затем возвращала листки Лесли. Мой босс и руководитель предвыборной кампании Лесли – Шон, вполуха слушал ее речь, безжалостно переписываясь с кем-то по телефону.
– Нет, нет, нет. Мы уже пять раз говорили не употреблять это слово, – сказал он, отрываясь от телефона. Это был подтянутый чернокожий парень ростом шесть футов четыре дюйма, который всегда проводил рукой по своим коротко стриженным волосам, особенно когда нервничал. А нервничал он всегда. – Слово «феминизм» имеет негативную подоплеку. Наша сегодняшняя аудитория, возможно, и согласится с ним, но, если твой оппонент ухватится за него и будет применять его против тебя при каждом случае с сегодняшнего дня и до ноября.
Кристина отбросила с глаз на выбритые виски свою голубую, густую челку.
– Мы оставим это слово.
– Сегодня вечером нам нужны деньги, – добавил Шон. Он сунул телефон в карман. – Если нашим зрителям это слово не понравится, то мы обречены.
– Тогда придумай для меня другое слово.
Шон открыл было рот, чтобы ответить, но мэр подняла руку.
– Хватит. Я вставила слово обратно, Шон. Оно остается.
– При всем моем уважении…
Лесли покачала головой. Затем она посмотрела прямо на меня, парящей на периферии комнаты, ожидая, не произойдет ли выяснение отношений.
– Ларк, входи. Напомни всем, почему мы держим слово.
– Мэр Кенсингтон больше всего известна своей жесткой борьбой с преступностью, но ее другая главная платформа и личный проект – продвижение женского равенства. Она могла бы рассказать о том, как увеличила число женщин на постах среди госслужащих, работала рука об руку с женщинами, которые хотят баллотироваться на должность, и уменьшила неравенство в заработной плате в городе, не говоря о том, что она феминистка. – Я кивнула Шону. – Но это слово обозначает все ее великие достижения.
– Я знаю, – вздохнул Шон. – Я не говорю, что нужно убрать его из речи совсем, просто заменить феминизм на защитника прав женщин.
Мэр Кенсингтон закончила читать речь и кивнула Кристине, которая быстро вышла из комнаты. Те, кто занимался ее прической и макияжем тоже удалились.
– Хорошо, Шон. Сбор средств – это наша база. Если все дело в этом слове, и мы не рванем здесь со средствами, мы его уберем или заменим другим.
Он развел руками.
– А что, если Куинн завладеет этими средствами? – спросил он, имея в виду нашу главную оппозицию. – Ты сможешь переварить феминистский укус в течение следующих шести месяцев?
– Бывало и похуже, – ровным голосом ответила мэр.
– Хорошо, – сказал Шон, понимая, что проиграл.
– И так мы готовы? – спросила мэр.
– Да, все готово, – ответила я.
– Мистер Невилл будет представлен первым, – сказал Шон, взглянув на часы. – Мы должны выпустить вас на сцену и поставить на место. Пройдемся еще раз, что вы будете делать.
Мэр улыбнулась ему.
– Я никого не заманиваю и не обманываю, мне нужны только голоса избирателей.
Я рассмеялась.
– Жестко.
– Ты слишком хорошо меня знаешь, Ларк. Может я и веду жестко дела в этом городе, но для всех. И не меняю своего мнения с одного на другое.
– Все должны хотеть увидеть леди на этом посту.
Она подмигнула.
– Если они понимают, что для них будет хорошо.
Мы все рассмеялись и целеустремленно пошли по коридору к служебному входу.
Лесли коснулась моей руки.
– О, я хотела поблагодарить тебя, что ты разобралась с Кортом на днях, когда он пришел в офис. Я была так занята подготовкой к этому вечеру, что даже забыла тебе это сказать. Знаю, что это не совсем соответствует твоим должностным обязанностям.
– Я знаю его всю свою жизнь. И управляться с ним легко.
– Что бы я без тебя делала, Ларк?
– Надеюсь, мы никогда этого не узнаем, – ответила я.
– Я тоже, дорогая.
Моя улыбка была широкой, и вся драма с Сэмом испарилась в этот момент. Когда Лесли говорила мне такие вещи, у меня сердце замирало. Я была не просто ей нужна, я была необходима.
Вот почему я была здесь. Вот почему я работала в штаб-квартире. Я хотела бы объяснить всем остальным, что мне нравится в предвыборной кампании. Может тогда я смогу отвязаться от своих родителей, потому что я сама стояла за кулисами политики.
Но я работала на того, в кого верила, кто ценил меня. Это была радость от упаковки, маркетинга и продажи кандидата. Обращаться к тысячам людей через телефонные звонки, стучать в двери, волонтерство, банкеты, митинги и многое другое. В конце концов, когда все голоса были подсчитаны, не было ничего более приятного, чем победа моего кандидата. Я работала по сто часов в неделю ради такого кайфа. И я буду работать столько, сколько смогу.
– А теперь пожелай мне удачи, – с улыбкой сказала Лесли.
– Тебе она не нужна, – честно ответила я.
Лесли похлопала меня по плечу.
– Как ты права.
8. Ларк
Несмотря на все переживания, которые у меня были всю неделю, банкет стал хитом. Джей Невилл произнес потрясающую речь. Лесли, как всегда, поразила публику. Количество пожертвований зашкаливало. Целых десять секунд я не могла дышать, прежде чем задуматься о следующем шаге в предвыборной кампании.
– Потрясающая работа, Деми, – сказала я, входя в заднюю комнату, чтобы забрать жакет.
– Этот успех целиком на твоей совести, – рассмеялась она и покачала головой. Ее кудри подпрыгивали вокруг лица.
– Ни в коем случае. Мой успех – это успех каждого. Я бы не справилась без вас.
– Ну, ты сделала это. Чертовски здорово, – сказала я ей.
– Спасибо. – Она просияла. – Эй, мы собираемся пойти в паб за углом выпить чего-нибудь. Отпраздновать. Присоединишься?
Я поморщилась.
– Хотела бы, но так устала. Мне все еще нужно повидаться с родителями, а это всегда очень не весело. – Я закатила глаза. – Думаю, мне придется отказаться сегодня. Но повеселитесь там.
– Так и сделаем. Но будем скучать без тебя, – сказала Деми, подталкивая меня локтем.
– В следующий раз, – заверила я ее, прежде чем отступить, чтобы справиться с неизбежным.
Мои родители.
Они жертвовали Лесли значительные суммы на предвыборную компанию и старались приходить на все ее крупные мероприятия. Они делали это еще до того, как я присоединилась к ее предвыборной гонке, когда Лесли была еще сенатором штата и их близким другом. Будет плохо, если я не пообщаюсь с родителями. Хотя предпочла бы послать к ним Шона.
Я провела руками по бокам своего маленького черного платья и направилась в почти пустой бальный зал. Мою мать, Хоуп Сент-Винсент, было легко узнать в ее длинном красном платье до пола, которое облегало фигуру, и черном меховом жакете, накинутом на плечи. Отец стоял рядом в строгом, сшитом на заказ черном костюме. Он работал с немногочисленной группой дизайнеров каждый год, и его коллекция мужских костюмов была доведена до совершенства. Отчего он выглядел без особых усилий мощно. По его внешнему виду можно было сказать, что Александра Сент-Винсента нельзя недооценивать.
Мама заметила меня первой.
– Ларкин, дорогая!
– Здравствуй, мама, – сказала я, понимая, что она с осторожностью смотрит на меня, чтобы я не кинулась ее обнимать. Она особенно не проявляла нежность. Никогда.
Она держала меня на расстоянии вытянутой руки.
– Это одно из моих платьев!
Черт! Я совсем забыла, что надела то, что она для меня выбрала.
– Э-э… да, – пробормотала я.
– Мне нравится, – просияла мама, будто я наконец-то сделала что-то правильное в своей жизни. – Я знала, что ты наденешь его, если только дашь этому шанс.
Я повернулась к отцу, не собираясь отвечать на мамину реплику.
– Привет, папочка.
– Милая, – произнес отец, положил руку мне на спину и поцеловал в щеку. – Отличное мероприятие.
– Да, – согласилась мама. – Если бы ты делала такое все время, я бы поняла, почему ты здесь работаешь.
Меня чуть не передернуло от ее слов. Лучше было не показывать своих эмоций, чем дать им понять, что они так сильно ненавидят мою работу. Я знала, что это не гламурно. Я могла бы сделать что-то гораздо, гораздо более яркое, чем проведение такого мероприятия. Я не зря получила степень бакалавра в Брауне и диплом юриста в Колумбийском университете. Но меня это просто не интересовало. И я больше не пыталась быть кем-то другим для своих родителей. Или для кто-нибудь еще, если уж на то пошло.
– Знаешь, если тебе так нравится организовывать мероприятия, мы могли бы предложить тебе поработать с нашим Фондом СТВ, – задумчиво произнес отец. – Наша благотворительность всегда нуждается в поддержке. Ты идеально подходишь для этой работы.
– Отличная идея, Александр, – сказала мама.
Я тупо переводила взгляд с одного на другого. Скорее всего они договорились, спланировав свои действия. Они знали, что я не хочу.
– Что ж, спасибо. Но я не занимаюсь организацией мероприятий. Наш председатель по сбору средств на благотворительность, Деми, проделала большую часть работы, организовав это мероприятие. Она великолепна. Может после этой кампании я скажу ей, что вы в ней заинтересованы, – беспечно предложила я.
Мои родители переглянулись. Вот он этот взгляд, словно они собирались перейти к плану Б.
Я заговорила раньше, чем они успели открыть рот.
– Я хотела поблагодарить вас обоих, что вы пришли, за ваше щедрое пожертвование на предвыборную кампанию мэра. Именно такие пожертвования, как ваши, поддерживают эту предвыборную кампанию и дают мэру возможность помогать жителям Нью-Йорка. Мы не можем отблагодарить вас как следует, – сказала я, словно зачитывала стандартную речь. – Если вы хотели бы что-то обсудить с мэром, не стесняйтесь обращаться.
– Ларкин, – произнесла мама с усталым вздохом.
Я продолжала изображать улыбку.
– Еще раз спасибо. Мы всегда на связи!
И хотя я знала, что должна подлизываться к ним, просто не могла сегодня этого сделать. Не могла после той недели, что у меня была. Поэтому развернулась и направилась к выходу из бального зала. Вероятно, я позвоню им позднее, но в данную минуту, это было действительно чертовски хорошо, что я ушла.
Улыбка вернулась на мое лицо к тому времени, когда я добралась до почти пустой задней комнаты, чтобы забрать сумочку. В этот момент вошел Шон.
– Чего ты улыбаешься? – спросил он с улыбкой на лице. Он стал улыбчивым после того, как все уже было позади. Будто он был на вершине мира, хотя несколько минут назад находился в состоянии стресса.
– Просто радуюсь, как хорошо все прошло.
– Да! – сказал он, выставив вперед кулак. Я неловко стукнула кулаком об его кулак. – Мы все идем выпить. Давай. Пошли со мной.
– О нет, я устала. Мне нужно поспать перед завтрашним рабочим днем.
Он развел руками.
– Я дал всем выходной на завтра. Хотел отпраздновать наше достижение, пока есть на это время. Как только мы доберемся до первых голосований, у нас будет всего несколько выходных в течение нескольких месяцев. Это помогает поддерживать боевой дух.
Я открыла и тут же закрыла рот.
– Ох.
– Значит, никаких отговорок! Будь командным игроком и приходи выпить пива.
Я не любила пиво.
Но что, черт возьми, можно сказать?
– Хорошо. Конечно, – кивнула я, пытаясь снова найти свою потерянную улыбку. – Один глоток не повредит.
– Вот это командный дух!
Мы вышли из здания и направились по улице к ирландскому пабу с вывесками «Гиннесс» на всех окнах. Помещение была освещено тусклым светом, с одной стороны – длинная барная стойка, с другой – ряд кабинок, в углу – бильярдная. Мы легко заметили нашу группу, учитывая, что мы были единственными в вечерних нарядах в этом дайв-баре.
Этот бар был как день и ночь по сравнению со «Спаркс» в начале этой недели. Но в нем было свое очарование. Которое я никогда не увидела бы до работы в Мэдисон. В Висконсине и шагу ступить было нельзя, не наткнувшись на бар. Это был единственный штат, где баров было больше, чем людей. Можно было даже выпить в студенческом городке Университета Висконсин-Мэдисон. Я выросла на вине и коктейлях, но Висконсин был чем-то совершенно другим.
– Что ты будешь пить? – спросил Шон. – Я куплю первый раунд.
– Э-э… Я буду то же, что и ты.
Я была уверена, что во всем заведении нет хорошего вина. Я не хотела выпивать. Было бы проще притворяться, когда пьешь пиво. Наверное, я могла бы передать Аспен свое пиво, Шон даже не заметит.
Я направилась к ряду столов, которые захватила наша кампания. Рядом с Аспен и Деми было два свободных места, я заняла первое.
– Ты решила прийти! – спросила Деми.
– Шон настоял, – сказала я, объяснив.
– О да, он дал нам всем завтра выходной.
Аспен рассмеялась.
– Что ты собираешься делать, Ларк? Не думала, что ты берешь выходные.
Я пожала плечами.
– Думаю проспать весь день и наесться большим количеством совсем нездоровой еды.
– Ха. А мне кажется ты все равно придешь в офис. Даже если там никого не будет, – сказала Аспен, толкая меня в плечо. – Все дело в том, что ты без этого не можешь.
Она не ошибалась. Раньше я именно так и поступала. Но после всего, что произошло с Сэмом, я чувствовала, что мне нужен перерыв. Работа всегда была моим спасением. Она всегда мне нравилась. Но теперь он жил в Нью-Йорке и работал у нас на фирме. И как только я входила в офис, то тут же вспоминала про него. Мне явно был нужен выходной.
– Возможно, – пожала я плечами.
– О, я пододвину еще один стул, – произнес у меня за спиной женский голос.
Я в замешательстве обернулась, ни на секунду не задумавшись, почему в конце стола стояли два свободных стула. Я решила, что один был для Шона или просто стояли свободные стулья. И не подумала, что заняла чье-то место.
– Эй, извините, – сказала я, вставая. – Я заняла ваше место?
И повернулась к девушке у себя за спиной. Она подтащила еще один стул. И когда я разглядела ее, у меня перехватило дыхание. Это была блондинка из оркестра. Скрипачка. Во время вечера ее волосы были собраны в пучок, но теперь они свободно спадали на плечи. Я даже щипцами для завивки не могла добиться такого эффекта. А она получила его, высвободив их из пучка. На ней все еще были неприметные черные брюки и облегающая черная блузка с длинными рукавами. И почему-то ее наряд не выглядел глупо.
– О, не беспокойтесь! – воскликнула девушка. – Я взяла еще один стул. – Она поставила стул в конце стола между мной и Аспен. – Видите, все получилось, – она протянула руку. – Кажется, мы не знакомы. Я – Клэр, подружка Сэма.
Я пожала ее протянутую руку.
– Ларк.
– Ох! – Ее глаза расширились.
На мгновение я испугалась, что она знает о нашей истории. Сэм признался во всем Клэр, и мне будет очень неловко.
Но потом она только улыбнулась еще шире.
– Сэм так много рассказывал о тебе. Ты ведь руководишь кампанией, верно?
Я уставилась на нее непонимающе на несколько секунд, хотя мне показалось слишком долго, прежде чем ответить:
– Я – заместитель руководителя кампании. Шон, – я указала на него в баре, – главный менеджер предвыборной кампании.
– И все же я слышала, что именно ты поддерживаешь все в рабочем состоянии.
– Именно она, – вмешалась Аспен. – Ларк в буквальном смысле лучшая в этом деле.
– Вот видишь, – сказала Клэр, указывая на Аспен.
– Не пытайся отрицать это, Ларк, – сказал Деми. – Шон великолепен, но он не Ларкин Сент-Винсент.
– Вы все профессионалы, – ответила я, чувствуя себя неловко от похвалы… и Клэр.
– Вот твое пиво, – произнес Шон, ставя пиво перед Деми и толкая его через стол. – Я собираюсь догнать Кристину. Посмотрим, сможем ли поговорить на тему феминизма.
Я показала ему большой палец.
– Повеселись там.
Аспен фыркнула, а Деми попыталась скрыть свой смех.
Клэр огляделась вокруг широко раскрытыми голубыми глазами.
– Вы все такие классные. Мне бы хотелось, чтобы в оркестре было больше людей моего возраста.
– Как ты туда попала? – спросила ее Деми.
Я поерзала, оглядывая комнату, сделав глоток пива, стоявшего передо мной. И поперхнулась темной жидкостью. Боже, оно было отвратительно. О чем я только думала?
Я искала глазами Сэма.
Конечно.
Где, черт возьми, он? И как меня оставили наедине с его девушкой?
В ту же минуту он вышел из туалета. Наши взгляды встретились. Я отчетливо прочла его мысли на лице. Я находилась здесь. Клэр тоже находилась здесь. Во что, черт возьми, он вляпался?
Это был тот же самый вопрос, который интересовал и меня.
Но, к его чести, он все же направился к нам.
Я пропустила все, что Клэр говорила Деми и Аспен. Клэр даже не заметила его, пока он не оказался прямо перед ней.
– О, привет! Смотри, Ларк здесь, – сказала Клэр с широкой улыбкой.
– Может, мне… пересесть? – Спросила я, пытаясь, придать своему выражению лица совершенно спокойное.
– Нет! – Ахнула Клэр. Она махнула рукой в сторону Сэма. – Нам не обязательно всегда сидеть вместе. Садись на другое место.
Сэм на секунду заколебался. Но что он мог сказать? Извини, я не хочу сидеть рядом с Ларк, потому что она моя бывшая девушка, и это безумно неудобно?
Нет. Он сел.
А теперь я, мать твою, сидела между Сэмом и его подружкой.
Убейте меня. Просто убейте.
– Итак, как я уже говорила… – Клэр продолжала.
Но я не слышала, что она говорила. В ушах звенело. Это была плохая идея. Я не думала, что Сэм пойдет со всеми выпить пива. Не говоря уже о Клэр. Я должна была предвидеть это, но после стычки с родителями я даже не рассматривала такой вариант.
– Ты пьешь «Гиннес»? – спросил Сэм, сидя рядом со мной. – Ты ведь ненавидишь пиво?
Я посмотрела на бокал, к которому едва притронулась.
– Шон купил мне его.
Затем пододвинула свой бокал к нему. Сэм любил «Гиннес». Я вспомнила, что в одном из баров университета в Мэдисон был парень, который специально стажировался в Дублине, как правильно нужно разливать «Гиннесс». Вот насколько серьезно эта компания относилась к своим сотрудникам. Сэм просто бредил этим. Я даже не прикасалась к «Гиннес» никогда. За исключением той безумной ночи, когда была заминирована ирландская машина, и осталось множества смутных воспоминаний.
Наши пальцы соприкоснулись, когда он без комментариев забрал мой бокал. Я инстинктивно отпрянула.
– Как вы с Сэмом оказались в Нью-Йорке? – спросила Аспен. – Мне всегда нравились такие истории. У каждого своя история, как он попал в город.
– Кроме Ларк, верно? – спросила Клэр. – Ты из Нью-Йорка.
Сколько Сэм рассказал Клэр обо мне? Господи.
– Э-э, да. Родилась и выросла здесь.
– Так круто, – сказала она. – Ну, мы с Сэмом познакомились на последнем курсе университета, когда он учился на юридическом. У нас были общие друзья, и мы оказались вместе на вечеринке. Мы вместе были уже около года, когда я пробовалась в оркестр? – спросила она Сэма. Он кивнул, уткнувшись в пиво. – Да, через год. И когда меня приняли в оркестр, он перевелся сюда, подтвердив свой диплом в Нью-Йоркской адвокатуре, чтобы быть со мной. Прошло уже около года, как мы живем здесь.
Я старалась не смотреть на Сэма. Он солгал. Он солгал мне. Сказал, что фирма перевела его. Но его перевели только после того, как Клэр нашла здесь работу. Должно быть, он сам попросил. Он переехал сюда ради нее. А ради меня он такого не сделал.
Мое горло болезненно сжалось.
– Мне это нравится, – сказала Аспен. – Жаль, что у меня нет такой милой истории, как мы познакомились. Мы познакомились в баре, – она рассмеялась и пожала плечами. – Как по шаблону.
– Это не по шаблону. А здорово! – воскликнула Клэр. Но затем снова обратила свое внимание на меня. – Итак, Сэм сказал, что вы вместе работали в президентской кампании Вудхауса. Разве это не безумие, что вы снова встретились в предвыборной кампании здесь, в Нью-Йорке?
– Постойте, – сказала Деми, приподняв бровь, – ты и Сэм уже были знакомы?
– Эй, я этого не знала, – вставила Аспен.
– Я не знала, что это секрет! – произнесла Клэр.
Я попыталась выдавить из себя смех. Было трудно говорить из-за чувства ножа в груди.
– Это не секрет. Мы оба работали в Мэдисоне лет пять назад. Я даже не знала, что он в городе уже давно. Просто совпадение, что он оказался с нами.
– Да, я думал, что она все еще работает на своих родителей, – сказал Сэм.
А это означало… если бы он знал, то, возможно, не стал бы рассматривать эту работу.
– Как тесен мир, – сказала Аспен.
– Все дело в связях, – заявила Деми. – Я действительно верю, что мир тесен. И что как только мы устанавливаем связь с кем-то, скорее всего, видим эту связь во всем.
Я сглотнула и посмотрела на Сэма. Именно так я себя и чувствовала.
– Например, вспомните, когда вы тестируете машину. Вы сразу видите эту машину повсюду на дорогах. Но раньше даже не замечали ее. С людьми тоже так бывает. Мы собрались вместе не просто так. Это счастливая случайность.
Да, и какая, мать твою, счастливая случайность привела меня в эту невероятно неудобную ситуацию?
– Мне нравится эта идея, – согласилась Клэр. – Большую часть своей жизни я прожила в сельской местности Северной Каролины. Мне нравится, что мир не так уж и велик. И люди приходят в нашу жизнь не просто так.
Я сглотнула. Мне нужно было отвлечься от этого разговора.
Я громко кашлянула в ладонь.
– Уф, ребята. Кажется, я подхватила вирус. Неважно себя чувствую. Жаль, что не могу остаться с вами подольше, думаю, мне лучше пойти.
Послышался хор голосов, пытающихся заставить меня остаться. Но я отодвинула стул и закашлялась во второй раз, извиняясь. Сэм взглянул на меня один раз, тут же все поняв. Но он не пытался остановить меня, когда я извинилась и направилась к выходу.
В любом случае я уже услышала и увидела достаточно.
Клэр показалась однозначно милой, нормальной женщиной. У нее было доброе сердце. Она искренне интересовалась людьми. Похоже, ей было интересно участвовать в жизни Сэма. Я видела, как они понимают друг друга.
И несмотря на то, что мне это не нравилось, ничего не могла с этим поделать.
Не то чтобы я даже хотела что-то с этим делать.
Захотела бы та Ужасная Ларк.
Та личность, которую я больше никогда не хотела, чтобы она подняла свою уродливую голову.
Я уже знала, чем могло все закончиться. Не было никакого смысла оставаться со всеми в пабе, чтобы терпеть эту ситуацию. Я не хотела, чтобы меня снова выставили дурочкой.
