Текст книги "Сила крови (СИ)"
Автор книги: Иван Магазинников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Награда для Проводника
– Опаздываешь, Уборщик…
Шеф по своему обыкновению сидел в огромном кожаном кресле, а на столе перед ним стояла початая бутылка недешевого виски.
– Спешил, как мог, – почти огрызнулся я.
– Ага. Понятно…
Он помолчал, разглядывая пустой бокал в своей руке.
– Не стану спрашивать, где ты пропадал целых шесть с половиной минут, а также, откуда у тебя такой симпатичный загар и новые вещи…
– Новые?
Я хмыкнул и скептически осмотрел свой изрядно потрепанный наряд. Скорее, даже остатки.
– В приемную ты пришел в другой одежде. Я это имел в виду. А спрошу тебя вот о чем: чем Корвин расплатился с Лабиринтом за прыжок во времени?
Ого.
– Отдал двадцать лет жизни и свои крылья… За откат на месяц назад. Так вы знали, что он на такое способен?
– Работа у меня такая, все знать, – Шеф пожал плечами, – И как, у вас получилось?
– Получилось что?
– То, ради чего Корвин похитил моего агента, способного к регенерации, и целый месяц таскал по своему жуткому Лабиринту. Вы нашли мальчишку?
Мда-а-а. В карты с таким лучше играть не садиться.
– Н-нет. Не совсем.
– Ладно, – Шеф махнул рукой, долил в бокал виски и бросил несколько кубиков льда, – Это его личное дело. А вот то, чем тебя одарил Лабиринт – это уже дело мое и Конторы. Что ты получил?
– Теперь я – Проводник. Могу видеть указатели и подсказки.
– Ясно… Класс «Е» или «F», как я понимаю?
Он одним глотком выпил половину содержимого бокала и довольно крякнул.
– Гадаешь, откуда мне все это известно? – улыбнулся Шеф.
– Так ведь работа у вас такая, все знать.
Сейчас начнет пальцами по столу барабанить… Ну вот, я же говорил!
– Думаешь, Корвин не просил нас о помощи? Сколько экспедиций мы отправляли в Лабиринт… Ты даже представить не можешь, сколько на это было пущено человеческих ресурсов и денежных средств! Разумеется, не только чтобы помочь нашему телепортатору.
– И как успехи?
– Скажем так… результаты не оправдали наших надежд и затрат, поэтому программу было решено свернуть. Тем не менее, мы выяснили достаточно, чтобы понять безнадежность затеи Корвина. Но он нам не поверил…
– Вы тоже считаете, что мальчишка помер?
– О нет! Совсем наоборот: мы выяснили, что он жив. Если, конечно, это можно так назвать.
– В смысле?
– Ты никогда не задумывался, почему Лабиринт именно такой, какой он есть? Переплетение коридоров, комнат и улиц, причем схематичных, больше похожих на черновик, набросок, кое-как доведенный до ума при помощи обрывков чужих воспоминаний?
– Неа.
– А рисунки и надписи? Ты их помнишь?
– Вы про каракули и непонятные кракозябры?
– Именно! Каракули и кракозябры, ты верно уловил суть. Да и подумай сам, Уборщик…
Шеф пододвинул в мою сторону второй, пустой стакан и вопросительно постучал согнутым пальцем по бутылке. Я отрицательно мотнул головой.
– В аномалию, спасаясь от погони, одновременно вошли два человека. Да, она одноразовая, но это не значит, что способность получит только один из них. О чем в первую очередь думает любящий отец, спасая сына от смертельной опасности?
– О сыне.
– О том, чтобы его защитить. А о чем будет думать ребенок?
– Да хрен его знает. Нет у меня детей. И сам я малой под бандитскими пулями никогда не бегал. Но если бы пришлось… наверное, захотел бы спрятаться. Погодите! Вы хотите сказать, что Лабиринт создал не Корвин, а его сын?
– Восьмилетний ребенок мало что успел повидать в своей жизни. И запоминают дети не так, как мы, взрослые, они делают акценты совсем на другие вещи и детали. Едва умеют читать и писать…
– Но почему тогда Лабиринт такой стремный, если пацан хотел в нем спрятаться?
– Вспомни себя в его возрасте. Поздний вечер. Ты один в темной квартире, сверху доносятся странные шаги, за окном танцуют непонятные тени. Чьи-то голоса за стеной – каким будет мир вокруг тебя в этот момент? Непривычным, пугающим, незнакомым и жутким. В каждой тени ты будешь видеть что-то опасное и чужое…
– Ладно, я понял, Лабиринт создал перепуганный до усрачки сын Корвина и спрятался в нем. Но с чего вы взяли, что мальчишка до сих пор там, и что он жив?
– Знаешь, как называется способность Корвина?
Я задумался. Тот никогда не говорил об этом, но по аналогии с моим собственным талантом, мне пришла в голову самая логичная версия:
– Хранитель Лабиринта?
– Нет. Ангел-хранитель Лабиринта. Собственно, оттуда и его крылья. И плащ.
– Эм-м-м… Плащ?
– Ну да. Или ты думал, он под обычной старой тряпкой прячет громадные ангельские крылья, и спокойно живет среди людей, ни у кого не вызывая подозрений? В общем, по нашей версии, Корвин всем сердцем хотел защитить своего сына. И стал его ангелом-хранителем.
– Хранителем Лабиринта, – поправил я Шефа.
И понял, что нет, не поправил.
– Вы думаете, что…
– Один из приемов психологической защиты – это уйти в себя. Создать вокруг неокрепшей психики свой собственный уютный мирок, отгородиться им от внешних страхов и проблем.
– Ну охуеть просто, как там уютно и спокойно!
– Это просто испуганный ребенок.
– Вампир. Людоед и… и… как называют тех, кому нравятся чужие страдания?
– Садисты.
– Да, точно… Малолетний садист-извращенец! Он мне иголками в жопу стрелял! Резал, травил кислотой, жег, топил, пытался расплющить!
– Он просто защищается.
– Тоже мне, блядь, «Один дома две тысячи двадцать»! И от собственного бати тоже?
– Нет. От него Максим прячется. Наверное, не хочет, чтобы тот понял, каким стал его сын. Не знаю. Эту тему мы толком и не прорабатывали. Тут нужны опытные детские психологи.
– Ага. И в Лабиринт их. Пусть на своей шкуре прочувствуют, чего стоит весь их этот книжный опыт. Вы когда-нибудь наступали на «пищалку»? А «жеванный крот» пытался обглодать вам лицо? Забавный такой, плюшевый, с во-о-от такими зубищами!
– И тем не менее, ты смог с ним подружиться. Впрочем, я в тебе и не сомневался…
– Подружится? Да мы, скорее, теперь братья по крови. По литрам двадцати моей крови!
«Я в тебе и не сомневался»…
– Погодите. То есть вы знали, что эта вечно пьяная моль-пререросток похитит меня, затащит в прошлое и будет по кусочкам скармливать меня своему многоквартирному сыночку-выродку?!
– По прогнозу нашего Аналитического Отдела, вероятность подобного развития событий была близка к семидесяти двум процентам.
Я вскочил, роняя кресло и жадно хватая воздух, пытаясь выдать что-нибудь очень гневное и обидное в адрес Конторы, Аналитического Отдела и Шефа лично.
– Что думаешь делать с запиской? – перебил начальник мои попытки.
– С какой еще запиской?
– Вон, у тебя в руке. Почерк детский. Ты ведь ее в Лабиринте нашел, да?
Я невнятно пробурчал себе под нос извинения, поднял кресло и уселся. Разжал кулак, в котором по-прежнему сжимал листок бумаги, вырванный из тетради в клеточку.
ПАПА Я СКУЧАЮ.
МНЕ СТРАШНА.
НАДИ МИНЯ.
ЖДУ В КРАСНАЙ ПИЩЕРЕ НА 5 ДЕНЬ.
МАКС.
– Ты же понимаешь, что это ловушка? Пять дней в Лабиринте не продержится даже Корвин. Даже если его всего алмазами увешать…. Если он туда пойдет, то останется там навсегда.
– Тогда зачем Максим это делает?
– Ребенок полтора года провел один. Видит лишь иногда забегающие к нему тени чужаков, которые отзываются о нем далеко не лучшим образом.
– И отца.
– И отца. Там же написано, что он соскучился. Так что будешь делать?
– А вы, разумеется, очень не хотите терять ценного агента-телепортатора? У меня какое-то странное ощущение, словно мы уже вели похожий разговор. Ах да! Вы точно так же отговаривали меня от прекращения мучений Раста во имя спасения жизней сотен мутантов.
– Вот видишь. Ты и сам все прекрасно понимаешь.
– Только вот Раста все равно кто-то попытался убить. А Корвин рано или поздно получит послание от своего сына. Если не от него самого, так от другого агента…
– Не получит. Ты – его единственный шанс, Уборщик. И каким будет твое решение?
– Почему вы думаете, что Корвин там погибнет?
– А кто сказал про смерть? Просто семья наконец-то воссоединится, и он останется в Лабиринте навсегда. Вместе со своим наконец-то найденным сыном.
– Хуевая перспектива, как по мне. Там ведь даже жрачки нормальной нет…
– Решать тебе.
– А что говорит ваш хваленый Аналитический Отдел?
– Говорит, что ты должен сам сделать этот выбор.
– Спасибо за оказанное доверие, ага, – я изобразил корявый поклон, – Нате, жрите, только не обляпайтесь!
Скомканный листок бумаге покатился по столу, ударился в бутылку и замер. И медленно-медленно развернулся, демонстрируя нам корявые буквы послания от Максима.
Шеф кивнул и довольно улыбнулся:
– Хороший ты все же человек, Уборщик. И агент тоже. Я рад, что не ошибся в тебе. Кстати, твое «Сверхъестественное чутье» в Лабиринте работало? Была от него польза?
– Да, как ни странно.
– Отлично! Просто замечательно!
Мне показалось, что еще немного, и он довольно ладошки потирать начнет.
– Только, чур, эту мою «командировку в прошлое» я требую оформить как служебную миссию! Со всеми вытекающими!
– Сделаем.
– А еще прибавку хочу. Как единственный и уникальный Проводник по Лабиринту.
– Ишь ты, разогнался. Давай, мы твои услуги проводника будем оплачивать по факту и сдельно? С учетом длительности и сложности каждого конкретного маршрута, разумеется.
– Такое мне подходит, – кивнул я.
– Только есть два условия.
– Да кто бы сомневался!
– Первое. Навык «Проводника» качать ты не будешь. Не через «Мясорубку», по крайней мере. И второе: ты продолжишь «помогать» Корвину искать его сына.
– Делать вид, вы хотите сказать?
– Всегда приятно иметь дело с умным человеком. Именно так.
– По рукам.
– А чтобы ты не сомневался в верности принятого тобой решения, я тебе кое-что покажу. Смотри!
С этими словами он достал ультрафиолетовую лампу, включил ее и поднес к записке.
Вместо листка бумаги в клеточку на столе лежал обрывок бежевой ткани, скорее всего, кусок одежды. И буквы на ней оказались написаны не шариковой ручкой, а кровью. Края этой записки, которые я сперва принял за бахрому, оказались маленькими шевелящимися лапками.
Перебирая которыми, послание из Лабиринта медленно ползло по столу ко мне.
– Обычно примерно так выглядят вещи, вынесенные из Лабиринта. Все еще хочешь передать Корвину эту записку?
– Сожгите ее нахуй!
– Лабиринт «такой стремный», как ты выразился, еще и потому, что никакая психика не способна оставаться нормальной в подобных условиях. Тем более у перепуганного ребенка.
– Могли бы просто сразу включить лампу, а не устраивать мне эти свои проверки на доверие! Вам кто-нибудь говорил, что вы мудак?
– Много раз, – Шеф улыбнулся и достал зажигалку.
Ползущий по столу листок отшатнулся от приближающегося к нему пламени. Отчетливо запахло горелыми волосами, и раздался жалобный писк.
На этом месте мой организм сдался. Я вскочил и выбежал из кабинета, зажимая рот рукой и пытаясь сдержать рвотные позывы…
ЭПИЗОД 13. Уборщик на Арене Смерти
– Добей! Добей! Добей! – доносилось со всех сторон.
Скандирующие зрители, не отрываясь, смотрели на арену, где разыгрывалась драма.
– У-бей! У-бей! У-бей!
В центре зала, по ту сторону решетки, на залитом кровью и потом песке находилось два бойца, два гладиатора. Один из которых беспомощно лежал на спине, а второй возвышался над ним, поставив ногу на горло побежденному противнику.
Победитель горделиво выпрямился и поднял вверх руки, ритмично дирижируя и задавая ритм рвущемуся из сотен глоток воплю, заполняющему все пространство амфитеатра:
– Добей! Убей!
– Убей! Добей!
– У-бей!
– До-бей!
Его мускулистое и влажное от пота тело было совершенно обнаженным, если не считать кожаной повязки, прикрывающей бедра. Так что зрителям были отлично видны не только татуировки, украшающие бойца, но и многочисленные сочащиеся кровью раны.
Битва оказалась жаркой и очень жестокой, и шла она не на жизнь, а на смерть!
И сейчас старуха с косой соберет свой очередной урожай. И пусть даже и выглядела она, как двухсотенная толпа, остервенело орущая песню смерти:
– Убей! Убей! Убей!
Обвивающие мощные бицепсы чемпиона татуировки-скорпионы то взлетали вверх, то снова падали вниз, своим завораживающим танцем задавая ритм:
– Убей! Убей! Убей!
Но вот он замер, подобно статуе античного бога.
Прекратилась и безумная пляска скорпионов.
Замерла и умолкла толпа, в едином порыве подавшись вперед. Взгляды двух сотен пар немигающих глаз сейчас были устремлены в одну точку. Зрители старались не упустить даже крошечного мгновения того, что случится сейчас там, в центре арены.
– Вот и все, – едва слышно выдохнул победитель, и посмотрел на поверженного врага.
Пристально. Глаза в глаза. И без того огромные его зрачки расширились еще больше, превратившись в жуткие черные пятна.
– Только не по лицу, прошу, – прохрипел беспомощно лежащий на песке противник.
Чемпион опустил правую руку вниз и вытянул ее раскрытой ладонью вверх.
Там, среди сплетения линий судьбы, словно в паутине, тоже притаился вытатуированный скорпион. Длинный хвост его причудливым узором тянулся вверх по руке почти до самого сгиба локтя. И вдруг плоский рисунок отделился от покрытого потом тела, превращаясь во вполне себе нормальный объемный хвост смертельно опасного насекомого. Изогнулся и ударил…
– …не по лицу…
…своим черным жалом поверженного противника точно в переносицу. Тот задергался, затрясся в конвульсиях. А скорпионий хвост, поразивший цель, тут же снова прилип к руке убийцы, превращаясь в самую обычную татуировку.
– Чем-пи-он! Чем-пи-он!
– Скор-пи-он! Скор-пи-он! – орала толпа, сменив песню смерти на песню чествования своего кумира, своего чемпиона…
****************
Обращение Автора
Уважаемые читатели! Беру перерыв в несколько дней от "Неудачников", нужно срочно завершить "Путь Падшего", пока не прилетело ата-та за затянутую подписку. Потом снова встретимся с вами на страницах с приключениями Уборщика и прочих "супергероев". И не каких-нибудь там американских, а наших, альтернативно-отечественных!
Глава 1. Питерская миссия
– Марина, радость моя, ты издеваешься?
Я навис над хрупкой девушкой, которая продолжала печатать, не отрываясь от клавиатуры.
– По начислению зарплаты обращайтесь в бухгалтерию.
– Обращался! Тамара Пална говорит, что цифры по командировочным она получила от тебя. И по ним считала все надбавки и компенсации.
– Но ведь посчитала и начислила она вам правильно? Если хотите, можем вместе пересчитать.
– Марина, не беси меня! Какие, в жопу, шесть с половиной минут?
– Я не знаю, где именно вы были все это время. Но за уточнение места спасибо.
– Тридцать дней! Меня не было целый месяц. И половину этого времени я провел в Лабиринте Корвина.
– По надбавкам у вас такой коэффициент и стоит. Видите, два и восемь? Это как раз за время нахождения в Лабиринте.
– Но не три же с половиной минуты?
– Действительно, ошибочка получилась. Пятьдесят процентов от шести с половиной, это получается три минуты и пятнадцать секунд.
– Месяц!
– Ничего не знаю. Вы вошли в эту дверь и пропали на шесть с половиной минут, Уборщик. В системе безопасности Базы отмечено время вашего исчезновения и появления. Вас не было ровно триста девяносто секунд.
– Возьмите данные с моего микрочипа. Там есть записи. Я вел заметки, делал снимки – меня не было тридцать дней. И вообще, я требую аудиенции у Шефа! Что за безобразие? Он лично обещал, что моя помощь Корвину будет оформлена как полноценная выездная миссия.
– Вам и оформили, – в очередной раз повторила секретарша, – Вот же у вас в руке командировочный лист…
– На шесть минут?!
– На шесть с половиной.
Дверь в кабинет Шефа распахнулась, и из нее высунулась голова хозяина:
– О, Уборщик! Ты уже здесь? Давай, давно тебя жду. Как визит в «Мясорубку»? Новые навыки получил? Мариночка, если объявится Руперт – сразу ко мне его направляй, хорошо?
– Хорошо, Шеф.
Мне не оставалось ничего, как проследовать за ним в кабинет. И только я положил на стол злополучный командировочный листок, как Великий и Ужасный обрушился на меня с обвинениями:
– Ну и о чем ты думал, а? Самовлюбленный, неуправляемый, безответственный…
Бля-я-я. Меня накрыло таким дежа-вю, что хоть в пророка играй и каждое слово наперед предсказывай.
– …тупой агент из всех, которые когда-либо топтали коридоры Базы! А я повидал достаточно кретинов, ты уж поверь!
– Странные у вас критерии отбора для персонала, – попытался я перевести все в шутку, —Только хотелось бы узнать, в чем конкретно меня обвиняют на этот раз.
Шеф демонстративно поднял руку и загнул палец:
– Самовольная активация импланта Палача: раз.
– Лишь благодаря помощи Анагара, точнее, его дрона, мы и выжили.
– А твоя отлучка в Иркутске? Когда ты вернулся весь в крови? Два!
– Это было личное дело, и Контора не имеет к нему никакого отношения.
– Да ладно? А ничего, что кое-кто с лицом покойника бегает по городу и мочит всех подряд, засветившись на камерах магазина, и на регистраторе такси? Интересные, скажу я, у тебя «личные дела», Уборщик – мозги людям вышибать. Между прочим, казенным инструментом!
– Но разве микрочип не должен был…
– Должен! Вот только кое-кто попросил снять его «с поводка» под личную ответственность! И кое-кто вместо этого просто заблокировал сигнал чипа со всеми вытекающими. Впрочем, с вашим этим Химиком у нас тоже будет неприятный разговор.
– Он не виноват.
– Не тебе решать, кто виноват, а кто нет. Нам пришлось по твоим следам усиленную бригаду зачистки отправлять. Хотя, напомни-ка, кто у нас тут Уборщик и отвечает за уничтожение следов и улик?
– Я?
– Смотрите-ка! Оно таки умеет думать! Очень, очень грязная и непрофессиональная работа. Даже если бы микрочип испортил записи, то есть такое слово «фоторобот».
– То есть мне еще и свидетелей нужно было убрать?
Шеф со стоном опустился в свое кресло. Рывком открыл дверцу встроенного в стол минибара и достал из него бутылочку виски объемом в ноль пять литра. Задумчиво взвесил ее в руке, убрал и вытащил емкость побольше.
– Я так с вами точно свихнусь, – пробормотал он, наливая бокал до половины.
Алкогольная пауза получилась уж слишком затянутой, а наступившая тишина начинала нервировать, напоминая затишье перед бурей.
– Так мы дальше орать и пальцы загибать будем? – не выдержал я минут через десять.
– А ты что, успел еще каких-то глупостей натворить?
Я даже всерьез призадумался:
– Вроде нет. Не успел.
– Ну надо же… Продолжай в том же духе. В смысле, не успевать – глядишь, и нормальный агент из тебя получится. Послушай, Уборщик. Как думаешь, почему я с тобой вожусь?
– Возитесь?
– Ну да. Кого другого давно бы списал за профнепригодность и отправил дерьмо убирать за искаженными. А тебе же постоянно даю новый и новый шанс показать себя.
– Спасибо за доверие, – почти искренне сказал я, – Так почему же? Надеюсь, не за красивые глаза и мою упругую попку?
– Уборщик!
– Других версий у меня все равно нет.
– У меня на твой счет большие планы.
Вау.
– Вау, – повторил я вслух.
– Неубедительно, – Шеф с сожалением посмотрел на дно пустого бокала, – Впрочем, это не важно. Куда важнее твоя мотивация делать свою работу так, как положено, а не так, как ты обычно ее делаешь…
– Точно. Все проблемы – от отсутствия мотивации. Вон, даже нормальный отпуск зажали.
Я кивнул на командировочный лист.
– Давай договоримся так. Когда вернешься из Питера, я удовлетворю твое любопытство и расскажу, почему тебе стирали память.
– Так ведь оно понятно, почему: чтобы подставить, упечь в тюрьму и выкрасть оттуда, подбросив в камеру тело бомжа вместо меня. Это уж я и без давно вас понял. Меня куда больше волнует непонятно куда девшиеся командировочные за целый месяц…
– Нет. Я имею в виду самую первую нашу с тобой встречу. Это случилось почти год назад и задолго до описываемых тобою событий, суть которых ты ухватил, в общем-то, довольно точно.
Вау.
Охуеть.
Вслух, разумеется, я свои мысли не стал озвучивать.
– Итак, в прошлый раз я вкратце объяснил тебе, куда и зачем ты направляешься.
– В Питер, за лекарством для умирающего из-за какого-то кретина Раста.
– Верно. Только все не так просто…
Его прервал настойчивый стук в дверь, вслед за которым, даже не дожидаясь ответной реакции, в кабинет просочился Руперт, горячо ненавидимый мною рыжий ирландец.
Да твою ж мать! Неужели это и есть мой обещанный «не совсем обычный напарник»?
Рыжий ответил мне презрительным взглядом и тяжело опустился в соседнее кресло.
– Итак, сейчас Руперт введет тебя в курс дела. Прошу…
– Гхм… – прочистил тот горло и начал, – Я уже много лет занимаюсь изучением аномалий и суперов, связанных с исцелением ран и болезней. Например, это я нашел источник «Заживителя» и того шамана, говорящего с камнями…
– Шамана?
– Он умел уговаривать камни выйти из почек, – пояснил Шеф.
– Так вот. У меня появились доказательства существования сильнейшего целителя, который наверняка сможет помочь Расту. И вообще стал бы для нас крайне ценным приобретением.
Руперт взял со стола пульт и включил один из висевших на стене плазменных телевизоров.
Видео, которое он показал, напоминало сцену из дешевых боевиков категории «В» с Ван Даммом, в которых тот постоянно влезал в какие-нибудь бои без правил, получал по лицу, ловил флэшбэки и превозмогал, открыв в себе восьмое дыхание.
Вот только герой этого фильма так и не превозмог, а получил ударом скорпионьего хвоста прямо в лицо и все. На этом кино для него кончилось, причем далеко не «хэппи эндом».
– Мутант? – скорее, подчеркнул очевидное, чем спросил я.
– Да, – кивнул Руперт и включил второе видео.
На котором убитый чуть ранее боец разгуливал по рынку и ругался с армянами за арбузы.
Или с узбеками. Но что за арбузы – это точно.
– Это было снято три дня спустя. Как мы видим, проигравший не только жив, но и совершенно здоров, а на его лице даже нет ни единого шрама.
– Это мог быть постановочный бой. Или скорпион-иллюзия, – предположил я, – Также, как кровища и все остальное.
– Мог, – согласился Шеф, – но не был. Это именно исцеление. Где-то в Питере проводятся подпольные бои с участием как обычных бойцов, так и мутантов, и даже искаженных. Жестокие, нередко заканчивающиеся смертельными ранами одного из участников. Зрелище для особой публики, которая делает огромные ставки на исход поединков и не только…
– Вот только спустя некоторое время проигравшие бойцы каким-то удивительным образом снова возвращаются на ринг, даже если должны были скончаться от полученных ран, – закончил за него Руперт.
– И вы думаете, что это – работа какого-то крутого мутанта-целителя?
– Я почти уверен в этом.
– Почему?
– Потому что у нас есть свидетель, который сам участвовал в этих боях. Он станет твоим напарником на время этой миссии и поможет тебе попасть на бои мутантов. И ты сейчас с ним познакомишься, – усмехнулся Шеф и хлопнул в ладоши. Знакомьтесь. Уборщик, это Семен. Семен – это Уборщик…
Я посмотрел туда, куда был направлен его взгляд.
Ну да. Сложно было назвать «обычным напарником» призрака, который прямо на моих глазах вышел из шкафа, игнорируя все законы материальности окружающих его предметов. Он прошел сквозь кресло, в котором сидел Руперт, и протянул мне полупрозрачную руку:
– Привет. Симеон Владленович. Но ты можешь звать меня просто Семеном, – приветливо улыбнулось привидение.
Я машинально попытался пожать протянутую руку, но лишь схватил пальцами воздух…
